Треон

Глава 4

База «Треон-1» представляла собой большой пятиугольник, в вершинах которого расположились ангар, космодром, жилой городок, исследовательская станция, медицинский центр, а внутри, почти по всей его площади, перечерченное сетью дорог, находилось поле коллекторов солнечной электростанции. Сейчас еще мало что напоминало эту картинку – только общие черты. Вот появились «гнезда» гравигенных модулей, потянулись вверх стены центра управления, вот наметились ряды стоек для коллекторов, появились каркасы жилых боксов, вот выросли «скелеты» медицинского центра и исследовательской станции. Строительство шло полным ходом, график был плотным, и свободного времени было совсем не много.

За прошедшие несколько недель Михей успел немного переварить и осознать происходящее. Он чувствовал гордость, и какое-то по-детски радостное возбуждение. Впервые он почувствовал это в день прибытия, после встречи с треонцами. Они появились ближе к вечеру, когда группа немного обустроилась, разбила лагерь. Поприветствовать землян пришла небольшая делегация. Возглавлял ее Владыка Пустоши – патриарх Большой Колонии. На нем был парадный мундир, украшенный аксельбантами, серебряными цепями, пестрыми нашивками на груди, и неким подобием эполетов на плечах. Кое-кто из его свиты был одет в похожие, но не столь богатые одежды. Остальные были закованы в легкие эмалированные доспехи с массивными наплечниками, декорированные различными узорами в виде животных, птиц, либо абстрактным орнаментом. Все без исключения райлы были вооружены холодным оружием – мечами или топорами.

Видеть треонца на фотографии, или даже на трехмерной голографической проекции — это одно. Крымский показал десятки, если не сотни, различных снимков. Так что Михей был уверен, что уже привык к их виду. Но увидеть треонца воочию, в паре метров перед собой – это совсем другое. Алмаев был потрясен. Райлы действительно были огромными. Размах ног - метров пять-семь, не меньше. Большие пятипалые ладони, пожалуй, могли бы полностью обхватить человеческую голову. Черные с медным блеском жвала, должно быть, легко могли перекусить небольшое бревно. Две пары черных глаз, казалось, смотрели сразу всюду. «Интересно, - подумал Михей, - а кого они видят в нас. Мерзких двуногих уродцев, которых они на свой страх и риск пустили в свой дом? Жалких немощных букашек, заслуживающих только сочувствия и жалости? Смешных неуклюжих коротышек? А может богов, которые спустились с небес, чтобы преподнести им свои дары?»

- Приветствую вас, земляне отважные. – Сказал тогда Владыка. Его голос звучал как скрип старого дерева. – Я хотел вас лично встретить сегодня, убедиться, что вы благополучно добрались. Как посадка прошла?

Машинный голос переводчика звучал в шлемофоне, почти заглушая голос Владыки. Перевод был несколько корявым, нескладным, но в целом понятным.

Владыка сказал, что его солдаты будут патрулировать периметр вокруг базы, достаточно далеко, чтобы не мешать и не смущать людей своим видом. Он просил не стесняться и, если понадобится какая-то помощь, обращаться к его адъютанту Хоросу.

Затем руководитель экспедиции Гаг Лэнсли и Владыка Пустоши разговаривали тет-а-тет, тихонько прогуливаясь вокруг лагеря. Свита Владыки повсюду следовала за ними, держась несколько позади, и, временами поглядывая на пришельцев.

После того дня треонцы почти не показывались. Михей изредка замечал где-нибудь вдалеке патрульных. Иногда приезжали гусеничные грузовики, привозили воду в бочках, песок, щебень, арматуру и прочие материалы. И только Хорос регулярно появлялся на территории базы. Он приходил почти каждый день, узнавал, как продвигается работа, спрашивал, не нужно ли чего. Его интересовали технологии землян, как, что работает и для чего оно нужно. Сам он тоже охотно отвечал на любые вопросы, и вообще, производил впечатление приятного, общительного, доброго «человека». К сожалению Лэнсли, когда замечал Хороса, всегда старался переключить его внимание на себя, вывести на разговор на «разрешенные» темы. Но тот, похоже, его общество находил малоприятным, и старался поскорее уйти. Бывало, через какое-то время, он появлялся где-нибудь в другой части базы, но чаще всего он возвращался лишь на следующий день.

Михею понравился Хорос. Он был интересным собеседником, хорошим рассказчиком и внимательным слушателем. Он схватывал все на лету, у него была прекрасная память, и живой активный ум, которому было интересно все на свете. Через какое-то время Михей поймал себя на том, что уже не замечает отталкивающей внешности треонца, что сумел разглядеть за ней доброе сердце и открытую душу. Алмаев искренне порадовался этому. Разве это не чудо, что два абсолютно разных существа с планет, разделенных миллиардами километров, могут вот так запросто общаться, не обращая никакого внимания на все различия.

- Ну ты там скоро, нет? – Поторапливали парни.

- Еще чуть-чуть, - донесся тихий голос Михея.

- Ты это уже говорил полчаса назад. Давай пошли, потом доделаешь.

- Дайте мне еще минут пять.

- Знаем мы твои пять минут. Бросай все, время – обед.

- Так вы идите, я вас догоню.

- Хорошо, смотри сам. Мы пошли.

В тесном коммуникационном канале было не развернуться. Сидя на корточках, он едва мог вытянуть веред руки. Ноги страшно затекли, но Михей старался не обращать на это внимание. Он хотел закончить работу, чтобы не лезть сюда второй раз. Он вытянул из пучка кабелей еще один.

Закончив с подключением, он принялся за настройку прошивки. Он вытащил небольшой планшет и какое-то крошечное устройство, которое он вставил в разъем на плате. Все проверки и настройки заняли еще четверть часа, после чего Михей со спокойной душой, чистой совестью и с довольной улыбкой на устах выбрался на свежий воздух. И был немало удивлен, увидев Хороса.

Михей окликнул и поприветствовал треонца. Тот ответил, двукратно ударив себя кулаком в грудь, и одним прыжком преодолел разделяющее их расстояние. «А это больше десяти метров», - отметил для себя Михей.

- Ты что здесь делаешь? – Спросил он.

- А где все? – вопросом ответил Хорос.

- Обедать ушли.

- А ты? – Треонец подогнул ноги, опустившись до уровня человека.

- Да так, заканчивал работу. А ты кого-то искал?

- Нет. Я хотел узнать все ли хорошо.

- Ясно. Ну, на нашем объекте все нормально. За остальных не знаю. Кстати, как там обстановка вокруг? Врага не видно?

Хорос хрюкнул – то ли усмешка, то ли рык в знак ненависти к врагу.

- Можешь быть спокоен. – Заверил он, погладив рукоять меча.

- Слушай, давно хотел спросить: почему вы носите мечи? Это что, дань традициям, или какой-то символ?

- Странный вопрос, - честно сказал треонец. – Меч – это меч. И символизировать он может лишь одно – смерть!

- Так вы что, все еще используете их в бою.

Хорос снова хрюкнул – должно быть, это все же усмешка.

- Конечно.

- Но почему? Они же… - Михей задумался, подбирая слова. – Я хочу сказать, стрелковое оружие на много эффективнее. С мечом у тебя мало шансов против врага, вооруженного винтовкой, да или хотя бы пистолетом.

- Ты так думаешь? – Спокойно спросил райл.

- По-моему, это очевидно.

Хорос поскреб пальцами под жвалами, совсем как человек, который, задумавшись, поглаживает подбородок.

- Может быть, наша тактика слишком отличается от вашей. Позволь я объясню тебе. Что это у тебя в руках?

- ящик с инструментами.

- Возьми его как будто держишь винтовку. – Хорос встал на ноги и извлек меч.

Михей перехватил черный продолговатый чемоданчик, уперев один край в плечо, а другой, направив на треонца. В ту же секунду мощный удар длиннющей лапы выбил «оружие» у него из рук.

«Так вот, что ты затеял, - подумал Алмаев. – Хочешь поиграть в войнушку. Ну давай поиграем».

Глядя на треонца, он вдруг сделал рывок и прыгнул к «винтовке». Схватив ящичек, он перекатился на спину, поднимая «ствол», и направил его на Хороса. Михей уже открыл рот, чтобы крикнуть что-то вроде «Бэнг!Бэнг!» или даже «Ты-ды-ды-дыщ!», тем самым обозначая свою победу. Но тут перед глазами что-то промелькнуло, в ладони отдало болью, а ящик вдруг куда-то делся, и через секунду гулко рухнул метрах в пяти слева. «Ударил плоской стороной меча», - понял Алмаев. Тут ему бы следовало остановить эту глупую игру, но проигрывать Михей не любил. Резко вскочив на ноги, он рванул за своим «оружием». Останавливаясь, заскользил по гравию, одновременно нагибаясь, готовый подхватить «винтовку». Правда, будь это настоящая винтовка, из нее уже вряд ли можно было бы выстрелить. Верхнюю крышку ящика перечеркнула V-образная трещина, край откололся, и часть инструментов вывалилась наружу. Но игра тем и хороша, что на такие мелочи можно не обращать внимания.

Схватив «винтовку», Михей краем глаза заметил, что Хорос стоит на прежнем месте, и подумал: «Ну все, тебе хана!» Но не успел он выпрямиться, как треонец оказался у него по левую руку. И Михей замер, как замер бы любой на его месте. Ведь под подбородком у него застыло, обжигая холодом, широкое лезвие треонского фламберга[1]. Прошло, наверное, несколько секунд, прежде чем Хорос опустил меч и сказал:

- Думаю, достаточно.

- Достаточно, - выдохнул Михей, признавая поражение.

- Теперь ты понимаешь? Не всегда пуля сильнее меча. Если стрелок хорошо закрепился и пристрелялся, так, что к нему не подберешься, или если у меня не будет достаточно пространства для маневров и прыжков, как, например, в тесных пещерных коридорах, тогда разумно воспользоваться пушкой. И чем больше – тем лучше. Но иногда, как сейчас с тобой, меч быстрее и вернее пули.

- Верю, - развел руками Михей. – Теперь сомнений нет.

- Жаль, что так вышло, - Хорос указал мечом на сломанный ящик.

Алмаев уже и забыл про него.

- Да уж, - протянул он, оценивая повреждения. – Хотя… Тут и там подклеить – будет как новенький.

- Могу я как-то загладить свою вину? – Вежливо спросил треонец.

- Да брось, не бери в голову, - махнул рукой человек.

- В голову?

- Это значит не волнуйся. Ничего страшного.

- Все же я хочу рассчитаться с тобой. Можешь сломать какую-нибудь мою вещь.

- Да я же сказал – все нормально. А хотя знаешь что?

- Слушаю тебя.

- Если хочешь, чтобы мы были в расчете, принеси завтра какой-нибудь вашей еды. Сможешь?

- Еды?

- Да.

- И все?

- Ну да.

- Договорились. Я принесу.

Треонская ночь полнилась звуками. Вот где-то вдалеке крикнула птица, вот внизу застрекотал кто-то, вот что-то прожужжало над головой. На душе было так спокойно и легко. Дневная суета осталась где-то там, внизу. Михей наслаждался чувством единения с природой, с Вселенной. Будто каждый звук, каждый шорох, каждый лучик света каждой звезды был частью его самого. Ночная тьма казалась плотной, почти материальной, даже живой. Создавалось ощущение, что прикоснулся к чему-то большому. Что познал какую-то великую тайну, приобрел знание. И теперь, обладая этим знанием, никогда больше не посмотришь на мир как прежде.

Он сидел неподвижно, боясь спугнуть это ощущение. Здесь, наверху, весь остальной мир казался игрушечным, а все его проблемы и заботы надуманными. Последнее время Михей часто забирался сюда. Он никак не мог привыкнуть к режиму – сутки на Треоне длились тридцать четыре земных часа. На ночной сон отводилось восемь часов. В разгар дня, когда температура воздуха поднималась до шестидесяти градусов, делался перерыв на четыре часа. Михей, как и все, спал в эти перерывы, и потом ночью подолгу не мог уснуть. Тогда он отправлялся побродить по окрестностям. Однажды ноги завели его на стартовый комплекс космодрома. К тому моменту башня обслуживания уже была достроена, и Михей подумал почему бы не забраться туда. Вскоре это место стало для Михея особенным. Только там он мог побыть наедине с самим собой, оторваться от будничной суеты.

Михей довольно вздохнул, и перевел взгляд на небо. Он любил смотреть на звезды, на два Треонских спутника, названных просто Холодный и Кровавый. Холодный - серебристо белый, испещренный кратерами, походил на пятно света на песке, выхваченное из тьмы лучом карманного фонаря. Кровавый был поменьше и имел буро-красный оттенок, будто свежая рана на теле небес. Вид незнакомых звезд завораживал, возбуждал фантазию. Сколько там еще систем, в которых есть жизнь. Сколько открытий ждут своего часа. Сколько загадок жаждут быть разгаданными. Эти мысли пробирали до мурашек. Алмаев чувствовал себя абсолютно счастливым человеком. «Все-таки как мне повезло, родиться в такое время», - думал он.

На востоке небо посветлело и залилось алым. Тьма быстро отступала под натиском первых лучей. Теплый свет окрасил земли на горизонте в бледно розовый. Эта цветная полоса, будто лужа разлитой краски, плавно растекающаяся по полу, увеличивалась с каждой секундой,

«Красиво», – думал Михей, скользя взглядом вдоль горизонта. Вдруг на одном из холмов на севере он увидел группу треонцев. Они выполняли какие-то странные движения, перенося вес тела с одной стороны на другую, плавно двигали руками, как будто упражнялись в кунг-фу.

«Хм, интересно. Надо будет расспросит Хороса об этом», - подумал Михей. Понаблюдав за арахноидами еще немного, он заторопился назад – скоро подъем.

- Да, денег не пожалели, - констатировал Сильвер, ковыряясь в щитке. – оборудование топовое.

- Угу, - согласился Михей. – Как думаешь, это все выдержит здешние температуры?

- А куда оно денется?

- Не знаю.

- Подай бокорезы, - попросил Сильвер.

Михей вложил инструмент ему в руку, вздохнул и обвел взглядом стартовый комплекс.

- Просто нас бросили здесь без запасного плана. Ну, знаешь, мы же не сможем выбраться отсюда, пока не достроим космодром. Да и потом, что, если кто-нибудь ошибся в расчетах и мощности гравигенов не хватит.

- Ты говоришь, прям как тот крановщик, Неверман. Знаешь его? Тоже вечно понапридумывает всякого. Мощности не хватит… Мощности достаточно!

- Ну да. Ты прав, - согласился Михей. – Просто… Не знаю, как-то мне не спокойно.

- Ты просто устал. – Уверенно заявил Вик. – Почему ты не спишь ночами? Куда ты вечно пропадаешь?

- У меня бессонница. Иногда могу всю ночь пробултыхаться, так и не поспав ни минуты.

- Дай маленькую отвертку крестовую, - снова попросил Сильвер.

Михей протянул напарнику отвертку и продолжал:

- Хожу, гуляю, чтобы как-то скоротать время. Здесь очень красиво, особенно по ночам.

- Меньше спи днем.

- Все спят. Заняться нечем. И потом, после бессонной ночи днем глаза сами закрываются. Порочный круг.

- Попей какие-нибудь даблетки.

- Не-ет, - отмахнулся Алмаев. – Не люблю я.

Сильвер только хмыкнул и пожал плечами.

- Дело твое, но, если так будет продолжаться, долго ты не продержишься.

- Днем-то я сплю хорошо. Может, моему организму этого достаточно.

Вик отошел от щита, вытянул руки вверх, потянулся, кряхтя от удовольствия и спросил:

- Сколько там времени?

- Самое время передохнуть, - ответил Михей, не глядя на часы. – Вон, кстати, и Хорос идет. Он сегодня обещал принести какой-нибудь еды.

Вик, Михей и еще несколько парней спрятались в технической шахте, как подростки собравшиеся покурить. Всего лишь необходимая мера предосторожности – им строго настрого запретили есть местную пищу. Если Брайтхэд или Лэнсли увидят или узнают, оштрафуют всех.

Михей открыл небольшую цилиндрическую коробочку. В ней лежало несколько круглых сухих лепешек, похожих на хлебцы. Улук – как назвал лепешки Хорос – представлял собой прессованную массу из различных насекомых. Улук был очень соленым и на вкус напоминал сушеную рыбу.

В другой коробочке лежали куски вяленого мяса, жесткого, как ремень, и совершенно безвкусного.

Третьим блюдом были консервы. Не без труда вскрыв жестяную банку, парни увидели содержимое – что-то похожее на слизняков в густом соусе с маленькими желтыми шариками. Все это имело довольно неприятный запах, и выглядело отвратительно.

- Ну, кто первый? – Спросил один из собравшихся.

- Не-е-е. Я не враг своему здоровью. – Ответил другой.

- Может ты? – Обратился первый к Сильверу.

- Я – пас. – Вик покачал головой.

- Давай ты, Михей.

Михей не решался.

- О-о. Ну вы даете, - разочарованно протянул тот. – И вы называете себя мужиками?

Он выудил из банки одного слизняка, не самого большого, хотя и не маленького.

- Смотрите как надо, - гордо сказал он и отправил «вкусность» в рот.

В следующую секунду его лицо изменилось, сморщилось, как если бы он выпил уксус. Он сделал несколько движений челюстью и заставил себя проглотить мерзость, с трудом подавив рвотный рефлекс. Весь красный, в поту он тяжел дышал.

- Ну, кто следующий? – Спросил он, вставляя слова между вдохами.

Минуту длилось неловкое молчание, после чего Михей, наконец, сказал:

- Да ну на хер, - развернулся и пошел к выходу.

- Это слишком, - подхватили остальные.

- Э-э, да вы чего? Так не честно! – Запротестовал съевший слизня.

Но все уже выбирались из шахты.

- Козлы, - обиженно кинул он им вслед, и тоже направился к выходу.

[1] Фламберг – меч с клинком волнистой (пламевидной) формы.