Треон

Глава 8

Солнце клонилось к западу. Небо уже приобрело характерный глубокий коралловый окрас. Редкие облака, легкие, будто небрежные мазки сухой кистью, замерли в вышине. Лифт слегка подрагивал. С каждой секундой подъема горизонт все больше отдалялся, обнажая новые земли.

- А ты уверен, что нам сюда можно? – робко спросила Мирослава.

- Не волнуйся, - успокоил Михей. – В каком-то смысле это мои владения.

- Твои? – Усомнилась девушка.

Лифт остановился.

- Приехали. – Михей первый выбрался на платформу и протянул руку Мирославе. – Осторожно.

Она крепко ухватилась за поручни и, осмотревшись, ахнула:

- Такая красота! Смотри, весь городок, как на ладони. Все такое маленькое, смешное.

Она посмотрела на него, улыбаясь своей милой улыбкой. Михей порадовался. От волнения и нервозности, которые сопровождали Мирославу во время подъема, не осталось и тени.

Она взяла его под руку и указала на жилой сектор.

- Вон! Я вижу свой блок. – Она повернулась в другую сторону. А вон научный центр. В лаборатории горит свет – кто-то задержался на работе.

- А вон там, за трансформатором, видишь, парочка целуется?

- Ага, вижу. Вот бессовестные, - рассмеялась Мирослава. Михей улыбнулся – она так забавно смеялась, при этом, слегка прищуривая глазки.

- А знаешь, что я подумала?

- М?

- Лэнсли так отчаянно пытается все контролировать, что ему бы стоило забираться сюда, и прямо отсюда следить за всеми и раздавать указания.

- Угу. Хорошо, что ему такая идея в голову не пришла.

Михей уселся на край платформы, свесив ноги вниз, хлопнул ладонью рядом с собой, приглашая девушку сесть. Немного помявшись, Мирослава приглашение приняла.

- И часто ты сюда приходишь? – Спросила она.

- Теперь уже нет. Раньше, пока шло строительство, приходил чуть ли не каждую ночь.

- Вот как? И о чем ты думал, сидя здесь? - Она откинулась назад, опершись на руки.

- О разном… О жизни, о космосе, о Треоне…

- О своей девушке?

Михей взглянул на нее и тут же отвернулся.

- Нет. У меня нет никого. – Скромно ответил он.

- Почему? – Беспечно спросила Мирослава, не глядя на него.

Михей усмехнулся - девушки любят задавать такие вопросы.

- Пять миллиардов женщин, - наконец сказал он, - для меня, наверное, это слишком много, чтобы среди них найти свою избранницу.

- Думаешь, здесь шансов больше?

- Возможно, - пожал плечами Михей. – Ну, а тебя кто-нибудь ждет на Земле?

- Конечно. - Нарочито уверенно ответила Мирослава, и добавила, - мама и папа.

- А парень? – Напрямую спросил Михей.

- Нет. У меня тоже никого нет, - призналась девушка, и, кажется, немного смутилась.

- В Казани что, проблема с парнями?

- Ну, во-первых, я уже несколько лет живу в Москве. Во-вторых, у меня почти нет свободного времени. Сначала была учеба, потом аспирантура, кандидатская. Теперь я планирую написать докторскую. Собственно, для этого я здесь.

- Девчонка с амбициями, а? И ради диссертации ты даже не побоялась отправиться на Треон?

Мирослава выпрямилась и подалась чуть вперед, посмотрев вниз. Казалось, она не слышала вопроса. Легкий порыв ветра шевельнул ее волосы.

- Институт направил меня, - сказала она, наконец.

- А ты сама, ты хотела? Как ты отреагировала?

- Конечно, это был шок. Не то, чтобы я испугалась. Скорее это была для меня неожиданность. Большая неожиданность. Но, знаешь, я не разделяю себя и свою работу. Я занимаюсь любимым делом. Это часть меня. И, если потребуется отправиться на другую планету, значит таково мое желание.

- Я понял, - кивнул Михей. - Значит, основная твоя цель – исследовать треонские организмы.

- Хм… - Задумалась Мирослава. – Я бы не назвала ее основной. Хотя, конечно, сам процесс познания безумно интересен, но он не может быть самоцелью. Ксенология, как наука, еще только зарождается, и мы, как ты там говорил: «лишь делаем первые неуклюжие шаги навстречу мечте». Но уже через несколько лет, мы будем обучать новое поколение специалистов, которых уже точно можно будет назвать ксенологами. Вот какова основная цель.

Михей посмотрел на девушку с уважением и восхищением.

- Это достойная цель, - сказал он и, помолчав, добавил, - думаю, ты будешь хорошим преподавателем.

- Спасибо, - улыбнулась Мирослава. – Ну а ты? Как ты оказался здесь?

- Я, - сказал Михей, глубоко вдохнув, - мечтал о Треоне с тех пор, как впервые услышал о нем.

- Значит, ты просто хотел попасть на Треон, а как именно, для тебя было неважно.

- Неважно, - он помотал головой.

- Похоже, ты здорово угадал с выбором специальности, а? – Она легонько толкнула его в плечо.

- Не совсем. Когда открыли Треон, я тогда изучал кибернетику. Мне пришлось перевестись на другой факультет. Было нелегко. Очень нелегко. Я усердно трудился, и старался изо всех сил. Ночами не спал. Но, в конце концов, я стал одним из лучших на нашем потоке. После защиты диплома мне сразу же предложили работу в Интергалактик.

- И вот ты здесь. – Подытожила Мирослава. – И что дальше?

- А что, что-то обязательно должно быть дальше?

- Ну конечно! – Удивленно заявила она. – Ты что собираешься прожить здесь всю жизнь?

- Ну, я бы с радостью провел здесь несколько лет. Это приключение, с которым ничто не сравнится. Круче уже ничего не будет.

- Так вот оно что, ты просто авантюрист, и для тебя это всего лишь приключение, и ничего больше

- Наверное, да, в большей степени это – приключение. Хотя я прекрасно понимаю, какой интерес Треон представляет для науки. Но я не ученый, и не мне этим заниматься. Я просто маленький винтик в большой машине, которая помогает вам добраться из точки А в точку Б.

- И это говорит инженер по гравигенам, - усмехнулась Мирослава. – Тогда я всего лишь маленький пакет данных в большом потоке информации, которая должна попасть из точки Б в точку А.

Михей засмеялся. Мирослава невольно улыбнулась.

- Ладно, - сказал он, - а чем именно ты здесь занимаешься?

- Изучаю химический состав живых организмов. Химические реакции, протекающие в них, процессы обмена веществ, их роль в жизнедеятельности организма.

- Нашла уже что-нибудь интересное?

- Ну, кое-что, - улыбнулась девушка. – Обнаружила несколько неизвестных ранее соединений.

- Будешь писать об этом в докторской?

- А как же. На самом деле, думаю, тут материала не на одну докторскую. Так что, похоже, работой я завалена на много лет вперед.

- Значит, я сейчас разговариваю с будущим великим ученым?

- Не исключено, - застенчиво улыбнулась она. – Почему ты так смотришь?

- Никогда не видел такого красивого ученого. – Он вдруг подался к ней и коснулся ее губ своими. Мирослава замерла, но не отстранилась. Тогда он продолжил поцелуй. Она ответила, поддавшись порыву, но тут же, взяв себя в руки, повернула голову, подставив под поцелуй щеку.

- Мы не должны этого делать, - тихо шепнула она.

- Почему? – Михей все еще касался губами ее щеки.

- Мы ведь на работе, не забыл?

- Плевать.

- Нет. Так нельзя.

- Но я хочу.

Она отодвинулась и, взглянув в небо весело сказала:

- Смотри, уже видно звезды! – Что стоило понимать как то, что она приняла решение, и не хочет больше обсуждать этот вопрос.

На следующий день прибыл грузолет с топливом для ракеты. Он вошел в атмосферу планеты, где его поймала в свое поле гравигенная пушка и мягко опустила на посадочную площадку космодрома. Оттуда два тягача отбуксировали его в ангар.

Михей провел на космодроме весь день, несмотря на то что был выходной. Тем не менее, когда работа была выполнена, он не спешил уйти. У него еще была встреча. В назначенный час он вышел к воротам космодрома. Хорос уже приближался.

Михей дважды стукнул себя кулаком в грудь и вытянул руку вперед, приветствуя друга.

- Добрый день, - сказал арахноид. В руках он держал небольшой букет цветов.

- Ты принес, - обрадовался Михей.

Хорос протянул ему букет, явно не понимая радости человека.

- Спасибо, - поблагодарил Михей, разглядывая цветы. – Я теперь твой должник.

- Не нужно.

Михей вопросительно взглянул на треонца.

- Пусть это будет компенсацией за тот ящик с инструментами, - предложил Хорос, все еще удивленно глядя на человека с цветами. – Лучше скажи, зачем тебе они?

- Чтобы подарить девушке, - Михей снова осмотрел букет со всех сторон.

- Зачем? – Не понимал треонец.

- У нас так принято. Если тебе нравится девушка, можно сказать ей об этом цветами.

- А, - замотал головой Хорос, - так тебе нравится одна из ваших девушек.

- Очень, - признался Михей.

- Хочешь сделать ее своей женой?

- Не знаю. Может быть.

Арахноид присел, поджав под себя ноги.

- А у нее уже кто-нибудь есть?

- Что? Нет! Конечно, нет.

- Значит, ты будешь у нее первый, - Хорос одобрительно закивал.

- Ну, этого я не могу знать, - Алмаев пожал плечами. Человек и арахноид явно говорили о разных вещах.

- Я был первый у своей жены, - заговорил Хорос, понизив голос, словно не хотел, чтобы его кто-то мог услышать. – Красавица Демара из древнего рода Гертрантов. Семья богатая и уважаемая. После меня, ее взяли в жены князья Болто Хараш и Мантэ Раман.

- Минутку, - остановил его Михей. – Как это? У вас что, женщина может иметь сразу несколько мужей?

- Да, - склонил голову Хорос. - А у вас, видимо, нет?

- Как же вы живете? Ты не ревнуешь ее?

Хорос развел руками, как бы говоря: «Таков порядок вещей в моем мире. Другого я не знаю».

- Ревность равносильна собственничеству, и суть - признак слабости.– Сказал он. – Ее другие мужья стали мне братьями, они достойные райлы, и я не могу их ненавидеть только за то, что Демара выбрала их себе в мужья.

- Как же вы делите ее? – Михей уже забыл про цветы, и про Мирославу, о которой все думал до этого.

Хорос задумался глядя куда-то вдаль, возможно, вспоминая дом.

- Мы часто в разъездах и походах, поэтому, бывая дома, редко встречаемся. Я не видел ни жену, ни других ее мужей уже больше года. К тому же любой из нас может погибнуть. А женщина, она не должна оставаться одна. Она должна рожать. Больше мужей – значит больше детей. Если среди них будет хотя бы одна самочка, род продолжится, и когда она вырастет, она сможет сделать свой дом еще более могущественным и уважаемым, выйдя замуж и присоединив к нему другие дома.

Они минуту помолчали, не двигаясь, не глядя друг на друга. Михеей задумался о непростой жизни Хороса, да и о своей тоже. Сам он и раньше редко бывал дома, а теперь и вовсе пропал на Треоне и вернется еще очень нескоро. Наверное, даже к лучшему, что он не спешил обзавестись женой и детьми. Иначе пришлось бы выбирать между семьей и Треоном. И он не был уверен, что он выбрал бы в этом случае.

- Ты не скучаешь по ней? – Спросил, наконец, Михей.

- Нет, - ответил треонец. – По правде говоря, у меня не было времени привязаться к ней. Мы были вместе несколько недель, затем я отбыл на службу.

- И что, вы с тех пор и не виделись?

- Виделись, конечно. Несколько раз я имел короткий отпуск и мог вернуться домой. К тому же мы регулярно пишем письма друг другу.

- А дети? У тебя ведь есть дети?

- Разумеется. – Кивнул Хорос.

- По ним ты не скучаешь?

- Хмм, - хмыкнул он. – Я часто думаю о них, и, конечно, тоскую. Но их воспитание - не мое дело. Ни я, ни другой отец не может научить их многому. Поэтому ими занимаются лучшие гувернеры, а старшие уже обучаются в академиях. Кое-кто из них станет военным, некоторые дипломатами или, возможно, управленцами. Если все они станут достойными уважаемыми райлами, это будет для меня величайшая радость и гордость. Тогда я помогу им занять достойное место в обществе. А пока они все просто дети. Пусть играют.

- Чем же, в таком случае, занимается твоя жена?

- Занимается домом, конечно, – без заминки ответил Хорос. - Она управляет прислугой, ведет дела, следит за хозяйством. Она находит учителей и гувернеров для наших сыновей, и, я думаю, уже начала подыскивать им жен.

- А что, - Михей слегка помялся, не зная, не поднимает ли он слишком неудобную тему. Поколебавшись, он все же спросил. - Дочери у вас рождаются редко?

Треонец вздохнул.

- Мальчики рождаются в среднем в десять раз чаще. Это и объясняет наши брачные обычаи – женщин на всех не хватает.

- Я понял, - закивал головой Михей. – Плюс высокая смертность мужчин. Это разумно.

- Да. Время лучший критерий правильности тех или иных порядков. – Хорос издал какой-то хрюкающий звук. Михей уже умел понимать различные проявления эмоций, и знал, что этот звук у треонцев – что-то вроде усмешки. – Мы живем так уже тысячи лет, мы все еще живы и процветаем. Следовательно, мы все делаем правильно. А от правильных порядков отказываться не нужно.

- Логично, - сказал Михей, не зная, что еще сказать.

Хорос вдруг встал, широко расставив длинные лапы.

- Тебе лучше поспешить, - сказал он, указывая на букет в руках Михея. – Твои цветы скоро завянут.

- Ах, да! - Опомнился Алмаев. – Действительно, мне уже пора. Что же, спасибо за беседу.

Михей, прощаясь, махнул рукой. Хорос уже знал этот человеческий жест, и махнул в ответ.

Михей спешил в жилой район, а сам думал: «Надеюсь, эти цветы не опасны для человека. Пахнут они приятно, но вдруг они токсичны. С другой стороны, я держу их в руках уже полчаса и ничего. Кстати, - он снял перчатки и аккуратно взял букет голыми руками, - может у них ядовитый сок, или отравленные иголки. Я даже не знаю, нет ли у нее аллергии на цветы. Ну и ладно. Как бы ни было, главное, как говорится, знак внимания». Решив так, он вошел в Клуб. Клубом называли местный развлекательный центр. Это было небольшое двухэтажное здание с маленьким домашним кинотеатром на двадцать человек (в который обычно забивалось человек тридцать-сорок, и велись ожесточенные споры по поводу выбора фильма), игровой зоной, вечно пустующей танцплощадкой, кафе-баром, двумя бильярдными столами и маленьким залом для караоке, в который нужно было записываться заранее.

Михей был убежден, что в выходной вечер непременно найдет Мирославу в Клубе. Но, обойдя все залы, ее он не нашел. Должно быть, девушка осталась дома. Нисколько не расстроившись, Михей выскочил на улицу и заторопился к блоку Мирославы.

По дороге ему встретился высокий светловолосый парень, стриженный под «ежик». Это был Рик Страйкер – солдат из группы безопасности. Парни обменялись приветствиями. Рик странно покосился на букет в руках Михея. Михей смущенно улыбнулся и прошел мимо.

Мирослава жила в блоке 4В недалеко от клуба. Подойдя к боксу, Михей постучал в окошко. Угол занавески слегка приподнялся, показалось лицо Елены – соседки Мирославы. Михей, пряча цветы за спиной, спросил: «Мирослава дома?» Елена улыбнулась, кивнула и исчезла. Через минуту небольшая гермодверь ухнула и отворилась. Мирослава вышла на блестящее металлическое крыльцо.

- Привет, - улыбнулся Михей, подходя ближе.

- Привет, - ответила она, спустившись по ступенькам.

- Хотел тебя увидеть. Ты не занята?

- Я пыталась поработать, - сказала она, и, следом, почему-то добавила, - но, видимо, сегодня не удачный день.

- Ты никогда не отдыхаешь?

- Да, с этим у меня проблемы, - сказала Мирослава, - я вроде как трудоголик.

- У меня тут кое-что есть для тебя, - Михей улыбнулся и протянул Мирославе букет.

Увидев цветы, Мирослава, кажется, немного растерялась. В ее глазах читались удивление и восторг. Уголки ее губ медленно потянулись вверх. Когда она принимала подарок, ее лицо залилось краской, а глаза сияли радостью.

- Они прекрасны, - сказала она.

- Надеюсь, у тебя нет аллергии?

- Нет. По крайней мере, на земные цветы. – Ответила девушка, любуясь цветами и вдыхая их аромат. – Где ты их взял?

- Один хороший друг помог, - ответил Михей.

- Действительно, хороший друг.

- Ты только обещай, - Михей подошел ближе, как будто для того, чтобы поправить один лепесточек. – Обещай, что не будешь использовать их в своих опытах.

Мирослава рассмеялась.

- Значит, вот какая я. Безумная психопатка, помешанная на науке.

- Пока нет. Но если будешь столько работать, когда-нибудь обязательно станешь именно такой.

Мирослава пожала плечами и улыбнулась.

- А что делать? Как говорил один философ: «Ученый не знает большего наслаждения, чем работать и быть деятельным. Все остальные наслаждения имеют для него только значение отдыха».

- А другой говорил: «Одна из несомненных и чистых радостей есть отдых после труда».

Мирослава устало вздохнула, и посмотрела на мир вокруг.

- Наверное, и правда, нужно отдохнуть.

- Так может, пойдем в клуб, развеемся немного?

- Хорошо. Только мне нужно еще кое-что закончить. Давай встретимся в клубе через час.

Договорившись так, они расстались. Михей направился в сторону Клуба. Он был в приподнятом настроении в предвкушении интересного вечера, шел не спеша, легко, почти танцуя. В его голове уже играла музыка, а воображение рисовало его с Мирославой танец. Как вдруг ему на плечо опустилась тяжелая рука.

- Здорово, дружбан, - сказал дерзкий низкий голос, и что-то в этом голосе насторожило Михея. К тому же этот чрезмерно фамильярный жест. Михей стряхнул с себя чужую руку и обернулся. Это был Рик Страйкер. Он улыбался, но в глазах у него был нехороший блеск. Михей молчал.

- Ты чего сюда ходишь? – Спросил Страйкер. – Заблудился что ли?

- Тебя забыл спросить! – Нахмурившись, ответил Михей таким тоном, что улыбка тут же сползла с лица солдата. Он приблизился к Михею на расстояние полушага.

- Лучше забудь дорогу в ее блок, - глядя исподлобья, произнес Рик. – Понял?

- А то что? – Михей набычился, выдвинув лицо вперед так, что почти касался своим лбом лба безопасника. Они долго стояли, не двигаясь, сверлили друг друга взглядом, не говоря ни слова.

- Я предупредил, - наконец, сказал Страйкер и, толкнув Михея плечом, прошел мимо.

Михей стоял в замешательстве от такой наглости. Страйкер успел сделать несколько шагов, когда Михей подскочил к нему.

- Нет уж постой, - крикнул он, хватая его за плечо. От рывка Рика развернуло, и Михей встретил его злобный взгляд.

- Ты напрашиваешься, - прорычал он.

- Какие у тебя отношения с Мирославой? – Прямо спросил Михей.

- Она – моя. – Сказал Страйкер так уверенно и твердо, будто это была непоколебимая истина, аксиома. – И я не потерплю, если кто-то будет путаться у меня под ногами.

Его слова, такие наглые и самоуверенные, взбесили Михея. Он закипел, ярость застила глаза. Ему хотелось наброситься на наглеца, разорвать его, втоптать в землю.

-Я, - сказал он, изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие, - буду общаться с ней, сколько захочу. И ты лучше не вмешивайся.

- Значит, по-хорошему ты не понимаешь, - Страйкер поиграл скулами, и сжал кулаки.

Неизвестно, чем бы все закончилось, но в эту минуту появился Гаг Лэнсли.

- У вас какие-то проблемы, ребята? – строго спросил он, заподозрив неладное.

Страйкер улыбнулся невиннейшей улыбкой.

- Да какие проблемы, шеф? Мы же просто дурачимся, - сказал он и, подойдя к Михею, обнял его. - Да, братан?

- Просто прикалываемся, - подтвердил Михей, растягивая губы в улыбке.

- Да? - Лэнсли подозрительно прищурился, пристально всматриваясь в лица парней. Те старательно изображали из себя лучших друзей.

- Что ж, ладно, - наконец, сказал Гаг. – Давайте без глупостей.

Он ушел, оставив парней с их ревностью. Но пыл их уже немного поостыл. Такое нарушение трудовой дисциплины, как драка, грозило серьезным штрафом или даже увольнением. Ни один, ни другой не хотели рисковать.

- Повезло тебе, - сухо сказал Страйкер, отталкивая Михея.

- Угомонись, - с насмешкой ответил тот. – Неужели не ясно, так мы ничего не решим.

- Не решим, говоришь, - Рик потер пальцами подбородок. – Хм. Есть идея. Пойдем в Клуб.

В Клубе Страйкер нашел своих друзей из группы безопасности. Двоих он назначил секундантами, третьего – судьей, и объяснил правила: «будем отжиматься от пола, кто больше отожмется, тому и достанется девушка». Михею эта затея совсем не понравилась. Все это походило на детский сад.

- Может, предоставим девушке самой решать? – Настаивал он.

- Конечно, предоставим. Мы же не варвары, - ответил спокойно Страйкер. – Просто решим, кто будет первым претендентом. Если, я выиграю, ты отойдешь в сторонку, и не будешь мешать. Если Мирослава меня отвергнет, что, конечно, вряд ли, - он усмехнулся, - тогда ты тоже сможешь попытать счастья.

- Не знаю. Как-то это неправильно, - все еще сомневался Михей.

- А, по-моему, все честно. Или ты испугался?

- Не смеши, - небрежно бросил Михей.

- Ну так что, спорим, нет? – Он протянул Михею руку. Поколебавшись, Михей скрепил пари рукопожатием. Секунданты и судья одобрительно захохотали.

- Только одно условие, - добавил Рик. – Для чистоты соревнования, отжиматься будем без костюмов, без помощи экзо скелетов.

- Идет. – Согласился Михей.

Страйкер стянул с себя костюм, оставшись только в комбинезоне, плотная ткань которого туго обтягивала его мускулистое тело. Недаром он был так уверен в себе, он был в отличной форме. Михей не мог похвастаться столь рельефными мышцами, но силы ему было не занимать.

Парни упали на пол, приняв упор лежа. Секунданты принялись считать. Заинтересовавшись происходящим, вокруг стали собираться люди. Друзья Страйкера охотно объясняли смысл соревнования и правила. Кто-то даже стал делать ставки.

Подбадриваемые зрителями, парни, пыхтя, отжимались. Счет велся уже хором. После двух десятков повторений темп стал постепенно снижаться. На счет «шестьдесят пять» и Михей и Рик без сил рухнули на пол. Судья объявил «ничью». Несколько голосов закричали: «Молодцы». Послышались аплодисменты, одобрительный визг и свист. Некоторые, напротив, были разочарованы таким исходом и требовали продолжения. После короткого обсуждения, было решено продолжить спор игрой на бильярде. Михей был так охвачен азартом и духом соперничества, что уже не мог остановиться.

В середине партии в зале появилась Мирослава. На нее сразу же обратили внимание, и рассказали, что за ее сердце идет настоящая борьба. Мирослава была оскорблена. Она стала ставкой в какой-то игре. Ей казалось, что все смеются над ней. Чем она заслужила такое? Что сделала? Ее лицо горело, к горлу подступил ком, ноги будто сделались тряпичными. Она хотела убежать, но тело не слушалось. Она смотрела на этих двух мужчин, превративших ее в трофей в своей глупой игре, и хотела закричать: «Как же вам не стыдно? Как вы смеете?!», но не могла издать ни звука.

Наконец, Михей заметил ее. Увидел, что она смотрит. И ему вдруг стало так обидно за нее, он будто взглянул на происходящее ее глазами, увидел себя и Страйкера, двух самовлюбленных эгоистичных кретинов. И так ему стало стыдно, так совестно, что хотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю, только бы не чувствовать на себе этого взгляда, и самому не видеть этих влажных глаз, этих подрагивающих губ, этих пунцовых щек.

- Мы просто… - начал, было, Михей, но замолчал, когда Мирослава завертела головой, как бы говоря «нет-нет-нет-нет!» И слезы сорвались с ее ресниц. И вместе с этим вдруг прошло оцепенение, к ней возвратилась власть над собственным телом. Она повернулась и хотела бежать, но остановилась. Вместо этого она еще раз взглянула на Михея, стараясь вложить во взгляд все презрение, которое испытывала, и уверенной походкой, чеканя шаг, пошла прочь.

- Мда, нехорошо получилось, - сказал кто-то, и толпа стала потихоньку расходиться. Михей посмотрел на кий в своих руках и со злостью бросил его на стол. Он обреченно вздохнул и выругался. Нужно было идти за ней, успокаивать, объяснять, просить прощения. Михей сделал первый решительный шаг, но путь ему преградил Страйкер. Он тоже выглядел расстроенным.

- Не надо, - сказал он. – Пусть немного успокоится.

- Отойди, - сказал Михей, и голос его был спокойным, даже немного усталым. Он больше не видел в Страйкере ни врага ни соперника. Мирослава ничего не сказала, но ее взгляд был достаточно красноречив. Она смотрела только на Михея. Ей не было дела до Страйкера.

- Я должен… - Добавил Михей. Страйкер отошел и больше ничего не сказал.

Дверь открыла Елена. Михей спросил, дома ли Мирослава.

- Так это из-за тебя она такая? – Елена перегородила собой проход, и стояла, скрестив руки на груди.

- Из-за меня, - признался Михей, опустив голову. – Как она?

- Обиженная. Злая. Она не из тех, кто будет просто рыдать в подушку. Так что, не знаю, что там у вас, ребята, случилось, но, похоже, она для себя уже все решила.

- Я хочу с ней поговорить.

Елена пожала плечами, махнула рукой, как бы говоря «валяй», и отошла в сторонку.

Мирослава сидела за столом, развалившись на стуле, запрокинув голову назад, и глядела в потолок. Когда Михей вошел, она даже не шевельнулась. Он тихо подошел.

- Я так виноват, - сказал он, усевшись на пол подле нее, опершись спиной на тумбочку.– Я поступил как придурок. Сейчас это все кажется такой глупостью, не знаю, как я позволил себя спровоцировать. Сам себя ненавижу за это. – Он говорил медленно, делая долгие паузы между предложениями. - Прости меня. Я не хотел причинить тебе боль, не хотел обидеть. Честно говоря, я вообще о тебе не думал в тот момент. Этот Страйкер, он так меня разозлил. Я просто хотел поставить его на место. – Михей усмехнулся. – Как школьники.

- Все в порядке, - неожиданно спокойно сказала Мирослава, подняв голову и сев прямо. – Я не обижаюсь на тебя.

Она посмотрела на него.

- Я сама виновата, знала ведь, что нельзя смешивать работу и отношения. Знала, что ни к чему хорошему это не приводит. Так, что давай забудем все, что было, и то, что случилось сегодня. Останемся просто друзьями.

Михей встал с пола и подошел к окну, задумавшись, помолчал какое-то время.

- То есть просто расстанемся на хорошей ноте, это ты имеешь в виду? Я не хочу так. – Сказал он, повернувшись к девушке. - Да, я допустил ошибку, я накосячил, но ничего страшного ведь не случилось. Скоро все об этом забудут.

- Для тебя ничего страшного не случилось. – Мирослава развернулась на стуле полу боком и посмотрела Михею в глаза. - А ты подумал, как во всей этой ситуации выгляжу я? Как какая-то вертихвостка, которая столкнула лбами двух парней. А я ведь даже не принимала его ухаживания. Я сразу сказала ему, что мне нравится другой. Почему ты не спросил у меня? Для чего нужно было устраивать весь этот цирк? Ты мне, правда, нравился, а теперь… – Ее глаза увлажнились. Михей подошел к ней, припал на колено.

- Так ничего же не случилось, – сказал он. - Уверен, никто о тебе так не думает. Да и какая разница, пусть кто-нибудь только попробует хоть слово сказать.

- Нет. – Она отрицательно помотала головой. - Я так решила. Я здесь для того, чтобы работать, и ничто не должно мешать мне.

- Мирослава, не руби сплеча. Дай нам с тобой еще один шанс.

- Я не хочу никаких вторых шансов. Михей, если я и правда для тебя что-то значу, оставь меня в покое. Я тебя очень прошу, уходи.

- Я уйду. – Сказал он тихо и встал. – Если ты действительно этого хочешь, я уйду.

Он посмотрел на нее в последний раз - эти черные волосы до лопаток, эти хищные карие глаза, эта маленькая, едва заметная морщинка над переносицей, и эти губы, нежные и манящие. Что-то екнуло у него в душе. Ему захотелось схватить Мирославу, обнять, закружить, зацеловать. Но он сдержал порыв. Вместо этого он встал, подошел к двери и, не оглядываясь, прошептал: «Прощай».