Трейдер. Деньги войны

Глава 2 А кто я есть? Простой российский парень

Блин! До окончания срока оставалось пятнадцать минут, а блок никак не хотел вставать на место. Похоже, в суматохе нам прислали неверные размеры посадочных мест. Или с ними в той же суматохе ошиблись мы сами.

Только сейчас не время разбираться, кто накосячил. Пять лет работы могут пойти прахом.

Спокойно, без кипеша.

Так, еще раз. Если я сажаю его передними контактами, то блок не влезает целиком… Если я впихиваю его на место, расходится контактная группа… Думай, ищи решение, вся жизнь на кону…

А если вообще снять контакты и вытянуть их на кабеле? Ну да, на соплях, потом переделаем… Да, другого выхода нет, приступим.

Я выудил универсальную отвертку и занялся блоком, краем уха слушая легкий треск на решетках установки — там время от времени проскакивали зеленоватые искорки. Как объяснили мне хозяева, ничего страшного, установка вырублена, блуждают безопасные остаточные токи, максимум можно ощутить легкий укол, будто комар укусил.

Но когда сбоку будто вспыхнул фонарик от телефона, я чуть не выронил отвертку. Выругался сквозь зубы — ну почему все так складывается? Повернулся посмотреть на решетчатые блоки, между которыми я и заполз в установку, вдруг их можно раздвинуть или отсоединить?

И тут по глазам ударила вторая вспышка.

Я ослеп и оглох.

И даже перестал различать, где верх и низ.

Но соображал я при этом четко, в панику не впал, а решил проморгаться и вылезти наружу. Если это аварийная ситуация, то срок отладки увеличат, а если нет, мне хватит пары минут — контакты я почти освободил.

Перед зажмуренными глазами плыла и никак не желала уходить зеленая муть, в ушах стоял гул как от рефрижератора, только громче.

Наощупь я определил верх и низ, рискнул раскрыть веки — в темноте вокруг плавают зеленые искры. Проморгался, открыл глаза снова — сквозь муть все так же чернеют решетки, а вот блока и отвертки, которые должны быть перед носом, нету. Я чуть не взвыл от отчаяния, но тут же осекся — вокруг творились вещи покруче.

По мере восстановления зрения стало ясно, что никакой лаборатории № 7 ФГБУ ФНЦ ВНИИ «Калибр» им. Л. Д. Фаддеева вокруг не наблюдалось — я валялся на полу грязного, мрачного и тесного помещения.

Заваленного, к тому же, всяким хламом, который не рухнул мне на голову только потому, что его удерживали две чугунные печные решетки слева и справа.

Вместо бодрящего озона тут пахло мышами, в точности, как у моей бабки в деревенском подполе. Вместо лабораторной чистоты — грязь, мусор и потеки на стенах. Вместо люминесцентного освещения — щель под потолком, из которой еле-еле пробивались сероватые лучики, в которых густо плясала пыль.

Здорово меня приложило, совсем головой тронулся… Как там, «А я сошла с ума, а я сошла с ума!»

Я с грехом пополам встал и помотал головой — мираж не пропадал, наоборот, он становился детальнее с каждой секундой. Пустые бутылки, рваные тряпки, единственная дверь… К ней я и двинулся на ослабевших ногах, опираясь на шаткие ящики. Уже у цели чуть не поскользнулся на какой-то черной луже, но удержался.

И тут «врубили звук»… В отличие от зрения, слух вернулся не постепенно, а скачком и лучше бы он вообще не возвращался — за дверью ругались на непонятном языке, а когда я от растерянности присел на ступеньку, то вляпался в натекшую кровь.

Ругань нарастала и как-то сразу стало ясно, что там зарезали вовсе не курицу и не барашка. Там зарезали человека.

Мать моя женщина…

Зачем я вообще поперся в «Калибр»??? Ну да, последний шанс поднять бизнес на серьезный уровень. Но, блин, мне на хлеб с маслом (а частенько с икрой), вполне хватало! Все нереализованные амбиции… все желание вылезти наверх, доказать всем, что я сам из себя что-то представляю!

Ага, сам, как же. Не назначили бы дядю Сергея в администрацию — как бы я попал в ФНЦ? Кому в закрытом городе «Желтогорск-4» нужна фирмешка из двух с половиной калек? Да у них федеральная программа и финансирование такое, что любые компании, хоть из Москвы, хоть из Питера, по первому зову мчатся! Да что там наши — японцы с корейцами и китайцами у ворот локтями толкаются, невзирая на санкции и логистику.

У обшарпанной двери на стуле валялась перевязанная бечевкой пачка старых газет. И все, как одна, на английском! Про какие-то вроде New York Times и Philadelphia Inquirer я краем уха слышал, а вот всякие New Jersey Herald и Trenton Times мне вообще неведомы.

Блин, отставить, не время газеты читать. Оторвал от станицы полоску, сложил вчетверо, провел в щели между дверью и косяком — заперто. Оглядел обшарпанную дверь — вроде в трещинку филенки что-то видно, припал глазом…

Мать моя женщина!!!

Лучше бы не смотрел.

Два перца в костюмах грузили труп. Во всяком случе, тело в сознании так не обвисает, а для бессознательного вокруг слишком много крови. И еще двое полусидят на полу в уголке, вроде бы связанные, никак не разглядеть.

Так, сейчас нас будут убивать и грабить. Не зря же я в этом подвале оказался… Надо найти хоть какое-то оружие, просто так я не сдамся. Блин, почему стулья тут такие большие? И бутылки тоже…

А-а-а-а! Мать моя женщина!!!

Это не они большие, это я маленький!!!

Руки маленькие, ноги маленькие, рост маленький!!! Где мои метр восемьдесят шесть??? Где мои девяносто два килограмма, накачанные в спортзале? Подсунули какого-то дрища в чудной одежде — бриджи чуть ниже колен, а дальше гетры или гольфы, как их…

Тело совсем не взрослого человека. С одной стороны, это хорошо — дите вряд ли будут пытать и убивать, но валить отсюда все равно надо. С другой — даже если я полгода провалялся в отключке, я не мог превратиться из здоровенного лба в ребенка. Похоже, я действительно рехнулся. Или… или все-таки это взаправду? Первый вариант предпочтительней — он, по крайней мере, не так страшен, как второй.

Поэтому буду исходить из того, что кукушечка наконец-то отъехала.

Я — невменько.

А такие, к тому же, ответственности за свои деяния не несут.

Господи, ну за что мне это все? Мало мне было последнего обвала из-за санкций, когда весь бизнес пришлось перестраивать! По сути, всю логистику пришлось делать с нуля. Нет, что-то давал «Платан», но у них тоже многие пути отвалились, пока еще обходы наладили… И это мы только-только восстановили обороты после новых таможенных правил в 2018-м!

За дверью шорохи и стуки прекратились, перейдя в негромкий разговор, в котором я не мог разобрать ни слова.

Удивительно, насколько в сумасшедшем состоянии четко работала голова. Все видела, все слышала, все анализировала… Но за что, за что??? Только отошел от развода, когда в 2022-м снова просел бизнес… Конечно, к нему давно шло, Татьяна последние годы мозг мне качественно имела. «Ах, ты занят только своим бизнесом, ты меня больше не любишь!» Ага, а Тай или Хайнань ежегодно вынь и положь, но как это сделать, если не заниматься бизнесом и разработками? «Ах, ты только своими танчиками интересуешься!» Ага, а раз в неделю, хочешь или не хочешь, надо тащиться на тупейшие мероприятия типа новоселья у подруг и выслушивать весь вечер зудеж, что вот, Нинка коттедж в три этажа построила, а ты никак второй не отделаешь! Ха, Нинка построила! Да она только цацу из себя строить умеет, вот и все. И чего только Вадик в ней нашел… И второй этаж нам нафиг не нужен, первого за глаза хватает. Ну, если приемов на пятьдесят человек не устраивать.

После завершения дрязг в суде стало, как ни странно, легче — никто мне голову не делал, денег даже с учетом алиментов расходовалось меньше, а уж времени сколько высвободилось! Только дочку жалко, совсем пропадет девчонка. И так полная Татьянина копия — «желаю того, желаю этого…» Да и я тоже хорош, сразу бросался все хотелки исполнять, разбаловал. Обеих, что характерно.

Сжал я тогда зубы и нырнул в новые разработки. Раньше еле-еле два проекта тянули, а тут сразу четыре запустили и еще о пятом подумывали. Буквально через полгода пошли первые результаты, через год прототип, через полтора уже готовое изделие — нате, пользуйтесь, ровно то, что для импортозамещения требуется!

А вот дальше началось самое сложное — продать. Вроде полным-полно клиентов, которым наша продукция в самую тютельку, ан нет. «Корпоративная политика не позволяет закупки у компаний с оборотом менее ндцати охрениардов». «Предъявите семьсот сорок восемь сертификатов соответствия, выписки из шестнадцати государственных баз данных и пятьдесят две лицензии, патент, так и быть, не нужно». «У нас очень ответственная задача, мы не можем рисковать. Пусть решение устаревшее, пусть дорогое, но зато гарантированное. А что с вашим будет, еще неизвестно».

Как вспомнил — прямо челюсти свело.

А тут под боком ударными темпами Желтогорск-4 создали. Закрытый городок: федеральный научный центр, здание института в биодизайне и коттеджи в сосновом лесу для понаехавших из Москвы знаек. Глянешь на любого — сразу видно, что Нобелевскую премию можно авансом выписывать, отработает. Только подходов к ним нет, все напрямую на Москву замыкается, а туда мы уже пробовали.

Вот я и поплакался дяде Сергею, когда друзей отца на годовщину смерти собирал. Он выслушал, ничего не обещал, а через месяц звонок из администрации — завтра быть там-то во столько-то, имея при себе презентацию и демонстрационные образцы, приедут на смотрины из ФНЦ.

Мать моя женщина, вот каким местом чиновники думают? Что мешало предупредить заранее, не называя для кого это? Всю ночь допиливал презентацию, ребят поднял образцы проверять-перепроверять, в назначенное время примчался, как на первое свидание, только без букета и с красными от недосыпа глазами.

От «Калибра» были два зама — по снабжению и по науке. Вот второй меня потряс до глубины души. С виду лет тридцати (это уже потом я узнал, что ему сорок), любую мою подачу понимал влет, да еще за пятнадцать минут разговора сумел навести на пару интересных идей. Образцы забрал для тестирования, через три дня позвонил снабженец — надо утрясти формальности с администрацией, но это уже мелочи. Вот как ни крути, как ни опирайся на Москву, а с местной властью федеральному научному центру все равно дружить надо. Тем более если эта дружба обоюдовыгодная. Если дело выгорит — гадом буду, дядя Сергею феерическое спасибо обеспечу, только надо придумать, какое, а то у нас любой презент за взятку считается, но коррупция почему-то никак не умирает.

А потом приехал зам по науке и привез образцы. У меня аж сердце упало — не подошли! Но нет, приняли с парой замечаний, куда ж без них. Сам не знаю, как я этого доктора-профессора-академика не расцеловал.

Праздник мне испортили ФСБшники, затеявшие проверять меня в тот же вечер. За месяц столько раз на беседы тягали, что я и счет потерял. Все перетряхнули — от анкетных данных до знакомств, даром что под микроскопом не рассматривали и в унитаз не залезали. А может, и залезали, во всяком случае вопросики задавали очень своеобразные. Да только мне скрывать нечего — родился, работал, служил, работал, учился, работал, женился, работал, развелся, работал… Даже в недружественные ныне страны ни разу не ездил, слишком далеко от нас летать.

Я-то думал, «Калибр» — что-нибудь военное, типа новых боеприпасов или, на крайняк, измерительного инструмента. А там… я и понятий таких не знаю — фиктивные поля, калибровочные инварианты, квантовая хронодинамика… На соседнем физико-техническом факультете Политеха о таком, может, и слышали, но явно не все. В общем, что-то очень интересное в области экспериментов с пространством-временем. Как следствие — дико секретное.

Когда после всех мытарств я первый раз в ФНЦ отправился, меня на проходной чуть наизнанку не вывернули. И слово «проходная» объекту на въезде соответствует слабо — четыре последовательных шлюза, не просто пропуск с физиономией сличают, а просвечивают, прозванивают, до последнего шва проверяют. Весьма дотошно, между прочим, бывшие погранцы служат.

Ух, как я радовался!

Преждевременно — все эти мучения к подписанию большого контракта не привели. Подписали малый, по которому мы (то есть я, больше никому допуска не дали) должны кое-что смонтировать, чтобы некая установка заработала чуть иначе и выдала давно ожидаемые результаты. Выгорит — мы на коне, нет — заплатят компенсацию и адью.

Вот я и вкалывал, как проклят…

Щелкнул замок и я метнулся в дальний угол, за ящики еще прежде, чем сообразил, что происходит. Дверь распахнулась, и в яркий проем втиснулись две фигуры, побольше и поменьше. Тот, что поменьше пошарил рукой за стенкой, щелкнул выключателем, и под потолком загорелась слабенькая лампочка, забранная решетчатым кожухом.

— Ага, вот ты где!

Сердце ушло в пятки, но я во все глаза пытался рассмотреть и запомнить братков, щурясь против света.

Да, изображение в щелочке не открывало всей картины. Хари как из гангстерских фильмов, да они, наверное, и есть гангстеры. Один высокий, здоровенный, руки чуть ли не до колен, челюстью можно орехи колоть. Рожа в щетине, взгляд интеллектом не обезображен. Второй явно «мозга» — слащавый красавчик, тонкие губы, тонкие усики. Костюмы в полоску, шляп нету. Оба чернявые, итальянцы, что ли?

— Не бойся, мальчик, — змеей улыбнулся красавчик

Волосы у него расчесаны на пробор и блестят, будто гуталином смазаны. Нет, это для обуви, для волос этот, как его… бриолин! Блин, и что только в голову лезет?

— Если твой папашка не дурак, ты скоро будешь дома.

Дома… При этом слове заурчал живот и я, не думая, брякнул:

— Есть хочу!

Гангстеры перекинулись парой слов и красавчик бросил:

— Сейчас.

Он скрылся из вида, а здоровяк так и остался торчать в проеме, поигрывая кастетом. Через пару минут красавчик поставил на приступку пузатенькую бутылочку и сверток пергаментной бумаги, а затем закрыл дверь.

— Tienilo d’occhio! — донеслось до меня. — Torno presto, Rosario!

После чего хлопнула еще одна дверь, а на улице фыркнул мотор и прошуршали шины.

Уехал…

Первым делом я подскочил к приступке — в свертке нашлась половина сэндвича со следами зубов, а бутылочка оказалась никогда не виданной мною «Кока-Колой» под жестяной винтовой пробкой! Отломил обгрызенное и кинул шебуршавшим за барахлом крысам, а сам свернул пробку и набросился на еду.

Блин. Сходил, называется, за молочком, продал разработку федеральному центру… Остается надеяться, что меня откачают, глюк кончится, а знаменитый на весь город доктор Линник вернет мою кукуху на место.

Но глюк зачетный — в сэндвиче кружева из множества тонюсенько нарезанных ломтиков мортаделлы, к ним отличный сыр, салат и помидоры. Офигенские помидоры, надо сказать, не вата из магазинов. А кола непривычна на вкус.

Я жевал и печально размышлял о перспективах бизнеса. Подпустят ли меня к «Калибру» обратно после этого глюка? Меня ведь и врачи проверяли, не только ФСБшники. Если опять облом, то и не знаю, что делать дальше. Каждый раз бьют на взлете, не дают развиться!

Сплошной сизифов труд — только вытянешь, только выйдешь на приличные обороты, только начнешь разгоняться — бац, обвал! То санкции, то правила таможенные, то скачок курса, как в 2014-м. Вот не будь этих внешних воздействий, я бы уже в олигархи местного масштаба вырос, не меньше. А так — подъем, обвал, подъем, обвал… Упрямства и терпения мне не занимать, но сколько можно??? Другой бы давно бросил всю эту радиотехнику и занялся чем поинтереснее, торговлей например, купил-продал, купил-продал, все ровно, все предсказуемо, риск куда меньше.

Кто-то сказал, что бизнес любит покой, вот точно. Вон, в Америке все ясно, все понятно, устоявшиеся законы, плати налоги и никому до тебя дела нет! Правила не меняются каждый день, Конституция неизменна двести пятьдесят лет! А только на моей памяти в России в Конституцию трижды вносили радикальные поправки. Нет, у американцев их тоже навалом, но там и отменялись некоторые, и радикальности такой нет. Вот и прет у них бизнес.

Еще для бизнеса очень полезно, когда есть богатые родители. А у меня отец офицер, а мама учительница, миллионов не заработали. Наоборот, все, что успели скопить при Советской власти, в девяностые пошло по ветру, хорошо хоть выжили. Я как вспомню наше меню из картошки, макарон, макарон с картошкой и картошкой под макаронами, так ком в горле встает.

А у какого-нибудь Гейтса мама — член совета директоров крупного банка, папа — президент лиги адвокатов, а Билли, получается, бедная сиротка, юный гений, начинал с одного немытого яблока, всего добился сам. Блин, скотство!

Чего бы при таких условиях не стать выдающимся предпринимателем? Да хотя бы просто успешным! В конце концов, можно на мамины-папины деньги тупо купить патент, наладить производство и жить себе припеваючи. Или того лучше, нанять китайцев… А тут все сам, все сам. Сам придумай, сам обеспечь финансирование, сам людей найди, сам воплоти, сам продай, да еще от потока постановлений, законов и нововведений уворачивайся! Блин, как люди ухитряются бизнес в России поднять, до сих пор не понимаю…

Под эти мысли я прикончил сэндвич с колой и некоторое время сидел, тупо слушая возню в углах. В пергаментной обертке остались крошки и я решил высыпать их крысам — кто-то считает их противными, но они прежде всего умные и заняты выживанием. А так — грызуны не хуже прочих, у белочек просто пиар лучше.

Встал, сделал шаг, запутался ногой в какой-то ленте и со всей дури грянулся оземь, в аккурат между двух чугунин.

Вот тут меня и накрыло по-настоящему.

Джон, мать его, Грандер-младший!!!

Единственный сын и наследник Джона, мать его, Грандера-старшего!!!

Все, буквально все взорвалось в моей бедной голове — Hun Private, Кролик, вожделенный велосипед, гангстеры, Принстон, недавно закончившаяся Великая война (как тут называют Первую Мировую), Америка, штат, мать его, Нью-Джерси! Пони, мать его, собственный пони! И 1920 год!!!

А-а-а-а-а-а!

Обхватив голову, я трясся между решеток и с каждой секундой все глубже погружался в пучины безумия.

Или реальности.

— Господи!!! — чуть не взвыл я. — За что мне это все???

За все хорошее.

Да-да, за все хорошее.

Ты же только что ныл, что бизнес лучше делать в Америке, при богатых родителях, имея передовые разработки?

Так вот тебе все, о чем ты просил!

Законы — идеальные, здесь и сейчас делаются из ничего грандиозные состояния, люди становятся легендами бизнеса. Родители — миллионеры и всеми силами стараются наставить тринадцатилетнего дурака на путь истинный. Разработки — да ты со своими знаниями тупо на век впереди!!! Только пошевели пальцем!!!

И выберись из этого поганого подвала.

Потому как если папа заплатит выкуп, то выжать из него бабки на дальнейшие проекты будет ой как непросто.

Я сел и для начала несколько раз вдохнул и выдохнул, стараясь утихомирить шторм, бушевавший в моей черепной коробке. Получилось не очень, но я хоть начал потихоньку соображать.

Для начала я попытался перевести хотя бы заголовки газет из пачки и у меня это получилось. Потом попробовал выговорить «Лондон из зе кэпитал оф Грейт Британ» и у меня вышло вполне уверенное London is the capital of Great Britain.

Это хорошо, языкового барьера нет. Осталось разрушить барьер в виде двери и сидящего за ней громилы по имени Розарио. Щеголь-то уехал, надо пользоваться моментом.

Но как?

Если я заору, Розарио наверняка пойдет проверять — я ценный актив, нельзя допустить порчи, тут-то его можно подловить.

Я еще раз оглядел подвал — ничего, похожего на оружие. Попробовал поднять колосник — нет, не по силам. Бутылки! В фильмах обычно вырубают бутылками! Взвесил на руке — легковата, вот бы налить в нее воды, но где ее взять?

Хотя…

Запашок прокисшего вина привел меня за ящик, где нашлись бутылки с остатками. Но даже слитые в одну посуду, они наполнили ее меньше, чем на половину. Покопался еще — ничего, но тут очень кстати после кока-колы напомнил о себе мочевой пузырь.

Заткнул бутыль пробкой из газеты, прикинул еще раз — получилось вполне увесисто. Осталось подготовить позицию. Где — понятно, сразу у двери, встать и прижаться к стенке, чтобы вошедший сразу не заметил. Там стояли два ящика, я влез на них и примерился.

Нет, низковато, громила заметно выше, он когда стоял в дверях, почти упирался головой в верхний косяк. Значит, надо еще пару ящиков.

Вот парочка подходящих, я подергал их из стороны в сторону — крепкие, подростка точно выдержат. Но тяжелые, как вся моя жизнь.

Первый я дотащил и водрузил наверх без проблем, пошатал — стоит крепко. А вот второй не удержал, и он рухнул вниз, пришлось подставлять ногу, чтобы избежать грохота. Но все равно, грюкнуло весьма слышно.

Раздались тяжелые шаги, а я захныкал.

Скрипнул ригель замка, в щель всунулась гориллообразная голова:

— Che cosa?

— Проклятый ящик! — я стукнул по нему кулачком и принялся демонстративно потирать ногу. — Меня напугала крыса, и я ударился!

— Гы… — выговорил громила и добавил с сильным акцентом. — Смотри ноги! Тихо!

А он, похоже, слаб в английском. Недавний иммигрант или живет безвылазно в какой-нибудь «Маленькой Италии», Бенсонхерсте или на Плезант авеню, где все вокруг говорят на родном сицилийском диалекте.

Дверь закрылась, я похныкал еще немного, пока шаги не удалились.

Так, еще раз план действий.

Он всовывал голову вот сюда, значит, нужно встать чуть правее, где выщербленый кирпич…

Напрягши все силы, я взгромоздил ящик на вершину пирамиды и влез сам. Н-да, не очень удобно, лучше бы под правую руку, но туда открывается дверь и нет размаха. Придется так.

Я наклонился и выудил снизу пустую бутылку, с которой несколько раз медленно прорепетировал предстоящий удар слегка обалдев оттого, что левая рука работала ничуть не хуже правой.

Должно получится, не может не получится! Слез, размялся, разогнал кровь, залез обратно с тяжелой бутылкой, в которой плескалась малоприятная жижа.

Ну, пан или пропал…

— А-а-а-а! Помогите! А-а-а-а! — я голосил от всей души и был весьма убедителен.

— Stronzo! — проревело за дверью, она распахнулась и в щель влезла башка громилы: — Coglione piccolo!

И я со всей силы, добавив вес тщедушного тела, обрушил стеклянную дубину на голову здоровяка.

Он всхрюкнул, провалился громадной тушей в открытую щель, подвернул ногу на приступке и со всей дури грянулся об пол так, что вокруг вспухли фонтанчики пыли, а крысы метнулись прочь.

Я соскочил с ящиков и в два прыжка оказался у выхода. Комната, еще одна — и вот я на крыльце! Кругом темень, только звезды и луна, зато вкусный свежий воздух прямо-таки рвал мне легкие и требовал заорать «Свобода!»

Хрена там — сзади раздались тяжелые шаги и ругательства.