Три дня до смерти

Глава 11

54:15

— Где твоя команда? — Я подождала, пока мы вернулись в машину Вайята с Руфусом, завернутым в одеяло из багажника, и мы уже направлялись за кофе, прежде чем задать вопрос, который больше всего меня волновал. Повернулась на переднем пассажирском сиденье лицом к нему.

— Понятия не имею, — ответил Руфус. Он немного покраснел с тех пор, как мы помогли ему выбраться из холодильника. — Я был заперт последние тридцать с лишним часов, так что они могут быть где угодно в городе, возможно, ищут меня. Мои ребята тоже преданные.

Последние сказано для Вайята, но он сосредоточился на вождении.

— Не мог бы ты убедить их помочь нам? — спросила я.

Руфус покачал головой:

— Я всё ещё не уверен, что смогу тебе помочь, так что давай по очереди. Ты правда ничего не помнишь, между тем, что сказала Вайяту, что едешь в город, и пробуждением в новом теле?

— На самом деле нет, и я хочу, чтобы люди перестали сомневаться в этом. Думаешь, мне нравится не знать, где я была и что со мной случилось?

Вайят хмыкнул. Ладно, он знал, что со мной случилось, но я всё ещё не могла заставить себя спросить об этом. Инстинктивного отвращения к этим гоблинам было достаточно, чтобы намекнуть на пытки, которым я подверглась; мне не нужно было рисовать их в картинках. И всё же я знала, что мое желание вспомнить всё самой стоило нам драгоценного времени. Время, которое мы не могли себе позволить.

— Ладно, ребята, вы знаете, что произошло в ночь, когда меня нашли, — проговорила я. — Раз уж я никак не могу собраться с мыслями, расскажите мне свою версию случившегося. Кто там был? Кто что сказал? Может, это что-нибудь прояснит.

— Я получил вызов днём и позвонил своим ребятам, как обычно, — начал Руфус. — В сообщении говорилось, что тебя нашли и что на месте происшествия нужна моя команда. Когда мы прибыли, Вайят, Амалия и её охранник Джерон уже находились там. Как и Тибальт, но больше никого из триады Кисмет. Позже Кис сказала мне, что остальные патрулируют доки и не могут добраться туда вовремя. Это всё.

— Один из вашей команды отсутствовал, — уточнил Вайят. В его словах звучало обвинение.

Руфус раздувал ноздри.

— Там были Талли и Вормер. Надя ответила не сразу.

Я знала всех троих по именам и по случайным совместным операциям. Мы встречались, наверное, полдюжины раз в нашей карьере, что не было необычным в такой работе. Смерть следовала за нами повсюду, так что лучше держаться на расстоянии. Дружите только со своими двумя напарниками по триаде и держите всех остальных на расстоянии вытянутой руки.

И Тибальт… кажется, я ударила его однажды по лицу.

— Это была железнодорожная станция на старой дороге, — продолжил Руфус. — Часть заброшенной пассажирской линии, которая проходила по реке через приток Анжана в Ист-Сайд. Никто не охранял её, поэтому они, должно быть, услышали, как мы приближаемся…

— Или их предупредили, — добавил Вайят.

Руфус изогнул бровь, глядя в затылок Вайята:

— Расскажешь поподробнее?

Вайят пренебрежительно поднял руку, не отвлекаясь от дороги.

— Мы нашли тебя внизу, в каком-то подвале, — продолжил Руфус. — Старые офисы, склады или ещё что-то. Амалия чувствовала присутствие других, поэтому я отправил Вормера и Талли на разведку, убедиться, что мы одни. Ты была… — он дернул ртом и нахмурил брови, как будто не мог примирить свою память с женщиной, наблюдающей за ним из-за лица незнакомки. — Ты умирала. Вайят сошёл с ума, когда увидел тебя.

Яркие пятна вспыхнули на щеках Вайята. Он стиснул челюсть и крепче сжал руль. В этом новом теле, которое желало его, в его краткосрочном шансе на жизнь, который практически умолял меня делать с ним какие-то глупости, мне нравилась идея, что он сходит с ума. Просто не когда так много поставлено на карту.

— Тибальт пытался удержать его, но мы не могли… Помощь не пришла вовремя. Ты ни слова не сказала.

— Но я находилась в сознании? — поинтересовалась я.

— В сознании, но я не знаю, насколько оно было осознанным. Ты пыталась говорить, но ничего не вышло.

— Несмотря на это, я видела людей в комнате. Ты, Вайят, Джарон, Амалия и Тибальт.

Вайят был убежден, что я боялась говорить перед кем-то из присутствовавших в ту ночь. Боялась вести разговор перед уважаемым эльфом Совета, ее помощником, товарищем-охотником или куратором. Ни одна из этих мыслей не утешала.

Вайят ослабил хватку с одной стороны руля и потянулся через сиденье. Мягко сжал мое колено — демонстрация поддержки или попытка удержать меня от выражения моих мыслей, не знаю. В любом случае, я держала эти страхи при себе.

— Где сейчас Тибальт? — спросила я вместо этого.

— Вероятно, в обычном патруле, — ответил Руфус. — Триада Кисмет следила за притоком в восточной части города. Моя команда единственная, кто отправился на поиски Вайята; все остальные на дежурстве.

— На поиски меня? — Вайят фыркнул. — Ты бы всадил мне пулю в затылок, будь у тебя такая возможность.

— Чушь собачья, Трумен. Нам приказали привести тебя, а не убивать.

— Ага, оставь эту работу своим боссам.

— Они и твои начальники тоже.

— Уже нет. — Он взглянул в зеркало заднего вида. — Если ты не заметил, я больше не работаю на начальство. У меня странное чувство, что мои полномочия были аннулированы. Отметка «опасен для себя и общества» способствует этому.

— Я делал свою работу.

— Я тоже.

Уровень тестостерона в машине достиг опасного максимума, и я проглотила саркастический комментарий о драке петухов. Это не помогло бы разрядить ситуацию, потому что я смотрела на пару альфа-самцов. Оба хотели доказать свою точку зрения, но в данный момент мне всё равно, кто круче. Мне нужно было их общее внимание.

— Эй! — крикнула я. — Мертвец здесь, работает по строгому графику. Мы можем сконцентрироваться, пожалуйста, и приберечь это дерьмо для моей загробной жизни?

— Эви… — начал Вайят.

Я развернулась на своем месте, указывая на него пальцем, как учитель, ругающий непослушного ребенка.

— И не думай, что я проигнорирую то, что Руфус сказал о добровольной сделке, Трумен. Мы поговорим об этом позже.

Он замолчал и направил машину на стоянку Бургер-Пэлас. Древняя сеть никогда не устанавливала сквозные окна. Они были примечательны тем, что стали единственным местом в городе, где предлагали чизбургер-чили с пятью перцами и гарантировали возмещение, если вы всё съедали. Джесси сделал это один раз, а потом весь следующий день блевал.

— Я принесу кофе, — произнёс Вайят. — Кто-нибудь хочет есть?

— Бургер с индейкой и со всем остальным и салат, — заказал Руфус.

Я прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать смех. Интересный выбор после полутора дней заточения. Вайят посмотрел на меня, но я покачала головой. Наблюдая, как он исчезает внутри красных кирпичных стен Бургер-Пэлас, почувствовала незнакомое чувство разлуки. С того момента, как мы встретились у будки таксофона, нас разделяло не более десяти футов.

Я ухватилась за ручку двери, охваченная желанием последовать за ним, чтобы сохранить физическую близость. Держать его поближе, чтобы суметь защитить.

Я вела себя глупо. Он вернётся через пять минут с кофе и едой, и улыбкой для меня. И, вероятно, раздосадованным взглядом для Руфуса, который продолжал смотреть на меня, как будто я особенно увлекательный музейный экспонат. Поковырялась в уголке бинта. Зуд прекратился. Наконец-то, стало безопасно смотреть.

— На что это похоже? — спросил Руфус.

— Что это?

— Новая жизнь.

Хороший вопрос.

— Это как смотреть в объектив камеры. Всё четко и в фокусе, но не кажется вполне реальным. Мое тело выше, и у Чалис намного больше волос.

— Чалис?

— Фрост. — Всё равно казалось странным произносить её имя так, словно она личность. Всё больше и больше мы становились одним человеком. Одна уникальная индивидуальность, а не две, разделяющие одно тело.

— Ты знала раньше?

Я моргнула. Ему действительно пора заканчивать с загадочными вопросами.

— Знала что, Руфус?

— О предполагаемом союзе между вампирами и гоблинами. То, чем Вайят настолько одержим, что нарушает все правила.

О, это. Да.

— Нет, — соврала я.

— Но теперь ты абсолютно уверена, что он прав насчет этого тайного союза? У тебя нет сомнений?

У меня были сомнения по поводу многих вещей, ни одно из которых не исчезнет, пока не вернется последнее из моих воспоминаний. Единственное, в чём я не сомневалась, так это в Вайяте, потому что он не дал мне повода.

— Думаю, Вайят верит в это достаточно для нас обоих, — ответила я. — Он верил настолько, что отказался от своей воли добровольно в обмен на мою помощь. Я не единственная в этом трехдневном сроке, и пока моя память не вернется, и я тоже это узнаю, он будет знать за меня. Кто-то подставил меня под убийство, Руфус, и пока я не выясню кто, Вайят — единственный человек, которому я всё ещё доверяю.

— Даже мне не веришь? — вопрос на самом деле без намека на гнев или удивление. Просто любопытство.

— Даже тебе. — Может, соседу Чалис по комнате. Он казался милым и совершенно не обращал внимания на дела Падших. Не то чтобы у меня была причина снова с ним связываться, пока не закончилось мое время.

Руфус тяжело дышал.

— Я чувствую, что должен извиниться перед тобой.

— За что?

— За мое участие в том, что случилось с Уолкинами. Я знаю, что ты дружила с ними, и мне очень жаль. — Я закрыла глаза, молча умоляя его заткнуться. Он всё равно продолжил: — Моя команда возглавила атаку.

Я сжала кулаки на коленях, стараясь не наброситься на него.

— Вы следовали приказам.

— Это не помогает мне спать по ночам.

— Ладно.

Взглянула на боковую дверь ресторана. Молодая пара выскочила на улицу, каждый из них нёс огромный стакан содовой и глупо ухмылялся. Всё ещё никаких признаков Вайята. Руфус ерзал на заднем сиденье. Его брови были сдвинуты, рот сжат в линию. Если бы не знала точно, я бы догадалась, что ему пора в комнату для мальчиков.

— Ты в порядке?

Он вздрогнул, не глядя на меня:

— Мне нужно в туалет.

Я знала это.

— Иди давай. Я прослежу, чтобы Вайят не уехал без тебя.

Улыбнулась. Он не стал.

Руфус соскользнул с заднего сиденья, позволяя одеялу упасть на треснувший винил лужей синей махры. Захлопнув дверь и хромая, он прошел мимо меня, вокруг капота машины — окольный путь добраться до здания по соседству. Остановился перед бампером, засунув руки глубоко в карманы джинсов. И застыл.

Волоски на моём затылке зашевелились. В голове вспыхнули сигнальные огни. Я огляделась вокруг, осмотрев парковку на триста шестьдесят градусов и выявив все точки доступа. Мы стояли у деревянного забора десяти футов высотой, окаймленного кустами и парковочными местами. Задняя часть парковки граничила с тыльной стороной гниющего жилого дома, ржавые пожарные лестницы практически отваливались от кирпичной стены, и нет доступа на улицу. Противоположная сторона ресторана, которую я не могла видеть отсюда, но смутно припоминала, была ещё одним каменным барьером, отдельно стоящей стеной разрушенного торгового центра. Место напоминало каньон с высокими отвесными стенами.

Я открыла дверь, выхватила нож из ножен на лодыжке и бросилась на Руфуса, откинула его назад, прижав своим телом. Его голова ударилась об асфальт. Он вскрикнул.

— Ты сукин сын. — Я прижала зазубренное лезвие к его горлу. — Как долго они следят за нами?

— Не знаю, — выдохнул Руфус, широко раскрыв глаза. Он не сопротивлялся. — Наверное, с тех пор как я вылез из этого проклятого холодильника. Начальство всех нас фиксирует, Эви. Они будут здесь с минуты на минуту. Тебе нужно бежать.

Я моргнула и нажала на нож сильнее, выдавливая пятнышко крови.

— Угодить прямо в чёртову ловушку, которую устроили для меня твои приятели? Нет, спасибо.

— Прежде чем они доберутся сюда. Теперь я тебе верю, а раньше не верил, прости. Я всё ещё могу помочь, но тебе нужно уйти прямо сейчас.

Посмотрела через капот машины. Два черных седана стояли на противоположной полосе, и пока я смотрела, первый повернул налево к въезду на парковку. Он подкрался вперед, тонированные окна сверкали пятнами солнечного света.

— Чёрт возьми.

— Ударь меня. Ударь и беги. На углу Вест-Илм и Тирни есть телефон-автомат. Будь там в сумерках, я тебе позвоню.

— Вайят. — Я бросилась к ресторану, но Руфус схватил меня за запястье. Споткнувшись, я чуть не упала на него.

— Я помогу тебе вернуть его, Эви, но сейчас ударь меня и уходи!

Сделала это, не задумываясь и не колеблясь. Пальцы онемели, запястье болело, я побежала. Через каменный тротуар, к задней части стоянки, взгляд на нижнюю ступеньку пожарной лестницы. Мое сердце гремело в ушах, и адреналин хлынул по венам.

Крики голосов. Возле моих ног раздались выстрелы. Лодыжку опалило жидким огнем. Каждый шаг стал мучительным, но другие выстрелы просвистели мимо. Одну ногу на крышку мусорного бака — и взлетела на четвертую ступеньку ржавой лестницы. Я поднималась вверх, борясь за каждое усилие. На первой же площадке раздались выстрелы, разбившие ближайшее окно. Бросилась сквозь него, проваливаясь внутрь и ударяясь о грубый ковер. Стекло врезалось в мои руки и плечи.

Вскочила на корточки посреди тусклой гостиной, пропитанной запахами вчерашнего запоя. Пустые бутылки и бумажные обертки валялись на полу и столах. Мусорный бак был завален мусором всех сортов. Но никто не прибежал на звук моего зловещего входа.

Потолок взорвался кусками штукатурки, когда из разбитого окна влетели новые пули. Я побежала к входной двери, неловко перепрыгнув через мягкую тахту и чуть не споткнувшись о собственные ноги. Ноги Чалис. Почему я не могла воскреснуть и стать балериной? Нашарила цепочку на двери, определенно кто-то должен был быть дома — и повернула засов.

— Что за бля?.. — Мужской голос перешел в испуганный визг, прерванный глухим ударом. Я не остановилась, не повернулась, просто открыла входную дверь и побежала.

Длинный, голый коридор из цемента приветствовал меня. Я заметила красный знак «Выход» и рванула налево, направляясь к пожарной двери. Проскочила через нее и выскочила на лестницу, сбегая вниз по две ступеньки за раз, адреналин увеличивал мою скорость, по сравнению с обычной. Лодыжка онемела, вероятно, оставляя кровавый след для тех, у кого были глаза, но я не могла остановиться, чтобы её перевязать. Я должна продолжать двигаться. Сбежать, пока меня не загнали в угол.

Вбежала в дверь первого этажа и оказалась в тускло освещенном вестибюле. Пожилая женщина уставилась на меня поверх трости. Из её широко раскрытого рта на поношенный ковер упала сигара. Я пронеслась мимо, навстречу яркому солнечному свету и паре двойных стеклянных дверей. Мимо ряда металлических почтовых ящиков и закрытой двери с надписью «Менеджер», напечатанной прерывистыми печатными буквами. Обратно на улицу в теплый весенний воздух.

И вой полицейских сирен.

Западная стена многоквартирного дома упиралась в грязный продуктовый магазин. Окна были оклеены объявлениями двугодичной давности, но всё ещё обещающими «Свежий! И Дешевый!» продукт. Я остановилась на потрескавшемся тротуаре под красным виниловым навесом и попыталась перевести дыхание. Успокоить сердце. Подумать здраво.

Зубы болели, и я наконец заметила, что в какой-то момент во время побега закусила ручку своего зазубренного ножа — вероятно, прямо перед тем, как подняться по пожарной лестнице, — и он всё ещё был зажат в зубах. Сунула его обратно в ножны, а затем проверила другую лодыжку. Обувь промокла, но ссадина перестала кровоточить, оставив после себя раздражающую красную рану. Быстрая проверка тротуара не выявила следов.

Сирены становились громче, отдаваясь эхом с противоположного квартала. Отдаленные напоминания о том, что я оставила Вайята. Одного.

Из дверей вестибюля появилась фигура человека, но сначала он посмотрел в другую сторону. Я заскочила в продуктовый магазин, охваченная морозным воздухом и запахом дрожжевого хлеба. Две древние кассы отмечали вход. Улыбнулась продавщице — добродушной девушке не старше шестнадцати. Она улыбнулась в ответ и вернулась к журналу.

Я проскользнула в первый проход, направляясь в подсобку. Через два ряда заметила качающуюся дверь «Только для сотрудников». В передней части магазина звякнул колокольчик. Желудок скрутило. Протиснулась вперед, подгоняемая страхом и дикой потребностью не быть пойманной. Я не смогла бы помочь Вайату, если бы оказалась в наручниках или мертвой во второй раз.

В подсобке воняло гниющими овощами и застоявшейся водой — густой и тошнотворной запах. Но я проигнорировала зловоние и прошла мимо небольшого кабинета — слыша тяжелое дыхание, которое подсказало мне, где находится остальной персонал, — к другой двери. Она находилась рядом с погрузочной площадкой. Провода на аварийной ручке были перерезаны. Сотрудники, вероятно, пользовались ей регулярно. Осторожный толчок подтвердил мою правоту. Я толкнула дверь достаточно широко, чтобы заглянуть на стоянку позади магазина.

Погрузочный док был заблокирован тремя металлическими контейнерами. Узкий переулок отделяла от стоянки десятифутовая проволочная ограда, увенчанная колючей проволокой. Справа от меня находился Бургер-Пэлас, противоположная от меня сторона не просматривалась. Я пробралась наружу, стараясь держаться как можно ближе к мусорным бакам, но так чтобы меня не стошнило от запаха гниющего мяса и продуктов. Потом прошмыгнула мимо них к забору.

Между колючими ветвями двух непослушных кустов я могла видеть часть парковки. Автомобиль Вайята всё ещё стоял на своем месте, в окружении двух черных седанов, все четыре двери были распахнуты. Двое мужчин примерно моего (бывшего) возраста обыскивали машину— охотники, которых я смутно узнавала, главным образом благодаря интуиции. Анализируя и ища подсказки, они двигались инстинктивно, расчетливо и смертоносно.

Руфус сидел на обочине, прижимая к подбородку пакет со льдом. Мужчина в элегантном костюме — куратор по имени Виллеми, если я правильно помню, — присел перед ним на корточки, размахивая руками, пока говорил. Руфус молча качал головой.

Единственный человек, которого мне необходимо увидеть, пропал. Он мог быть в одном из этих тонированных седанов, связанный и готовый к транспортировке в другое место. Стал бы он сопротивляться и вынуждать их на отчаянные меры? Нет, он не станет рисковать жизнью. Не сейчас. Мне просто нужно было убедится в этом собственными глазами.

Зазвонил телефон. Виллеми порылся в кармане пиджака и достал сотовый. Его хмурый взгляд сменился восторгом. Он захлопнул телефон и что-то сказал Руфусу, который молча кивнул. Я покосилась на него. С такого расстояния не могла сказать, был ли он не в духе от моего удара или просто хороший актер. Виллеми, казалось, на время закончил с ним. Он встал и повернулся лицом к ресторану.

Боковая дверь распахнулась. Надя Станиславская и Филипп Талли появились по обе стороны от Вайята. Его руки были скованы за спиной, но он шёл прямо. Ни прихрамывания, ни волочения ног, ни каких-либо других следов, которые я могла бы разглядеть. Острая боль пронзила мою ладонь; я разжала кулак, перестав впиваться ногтями в ладонь.

Они подвели его к ближайшему седану. Вайят смотрел прямо перед собой, без всяких эмоции. Если он и ждал, что я буду где-то рядом, поджидая его, наблюдать со стороны, то не подал виду. Мой куратор кричал бы и ругался, если бы знал, что я прячусь в кустах, вместо того чтобы оказаться подальше отсюда. Хотелось дать ему знать, что я здесь, обозначить как-то свое присутствие, но я оставалась молчаливым свидетелем, наблюдая, как они усадили его в машину и захлопнули дверь.

Надя скользнула на переднее сиденье машины Вайята. Руфус сел рядом с ней. Она последовала за черным седаном с парковки, увозящим Вайята. Одна машина осталась позади, как и Талли. Он сидел на капоте и ждал… кого? Человека, который преследовал меня, скорее всего. Если вся триада пришла за своим куратором, это означало, что Вормер выслеживает меня. Или уже потерял, я не была уверена. Было чертовски мало вещей, о которых могла бы говорить с уверенностью в эту минуту.

Шею покалывало. Я затаила дыхание. Мягкие кожаные подошвы прошелестели по потрескавшемуся асфальту парковки, пнули случайный камешек и остановились рядом со мной. Я даже не обернулась. Если посмотрю, кусты, которые меня защищали, могут зашелестеть. Судорога пронзила мое бедро. Прикусила язык, пытаясь отвлечься от боли, которую не могла признать. Мне нужно дышать.

Шаги раздались рядом со мной. Я выдохнула, затем медленно вдохнула. Мои горящие легкие готовы были разорваться. Судорога усилилась, на глазах выступили слезы.

Что-то просигналило. Зашуршала ткань. Мужской голос произнёс:

— Да?

По телефону кто-то ответил:

— Вы её уже нашли?

Краем глаза я увидела Талли, стоящего у седана с телефоном, прижатым к уху.

— Нет. Кем бы она ни была, она быстрая, — сказал Джеймс Вормер.

— Тогда иди сюда. Нам нужно вернуться. Я хочу быть там, когда они будут допрашивать этого ублюдка.

Вормер хмыкнул, и этот звук заставил меня вздрогнуть.

— Уже иду. После того, что он сделал с Руфусом, я хочу услышать крик этого конченого урода.

Закрыв глаза, я сосредоточилась на мучительной боли в ноге — используя её, чтобы оставаться на месте и игнорировать желание выскочить из кустов и ударить Вормера лицом о тротуар. Секунды шли. Загудел автомобильный мотор. Просигналил клаксон. Две двери хлопнули. Я посмотрела ещё раз. Седан направлялся к выходу со стоянки.

На мгновение я подумала, не погнаться ли за ним, но как только машина выедет на дорогу, у меня не будет ни малейшего шанса её догнать. У триад и кураторов не было конкретного места встречи — ни клуба, ни полицейского участка, ни подземного хранилища. За исключением учебного лагеря, который располагался в тихом уголке леса к югу от города, охраняемые помещения для допросов и задержания Падших менялись ежемесячно. Они могут допрашивать Вайята где угодно в городе.

У меня не осталось ни куратора, ни машины, и я понятия не имела, что делать дальше. Вылезла из кустов и вытянула больную ногу. Долгие часы до заката растянулись передо мной, но я не могла ждать. Я должна что-то сделать. Только не одна.

У Эвангелины Стоун не осталось союзников. В жизни Чалис Фрост был один человек, который мог бросить всё и помочь — если я смогу убедить его в том, что не сумасшедшая.