Три дня до смерти

Глава 13

53:02

Тяжелые ботинки приземлились рядом с моей головой, вдавливая битое стекло в толстый ковер. Я дернулась вверх и ударила незваного гостя кулаком в пах. Твердая кость встретилась с нежной плотью, промявшейся под ударом. Человек взвыл и согнулся пополам. Ударила ещё раз. Костяшки пальцев встретились с подбородком. На долю секунды я заглянула в потрясенные глаза Талли, а затем он повалился на спину.

Я поднялась на корточки и повернулась на звуки борьбы. Алекс и Вормер лежали на полу, сражаясь за револьвер. Вормер использовал свое преимущество в весе, чтобы перевернуть Алекса на спину. Пистолет переместился за их головы. Кто-то выстрелил, и ваза на стойке пропала. Звякнуло разбившееся стекло.

Я схватила ближайшее оружие — железный подсвечник с наполовину расплавленной красной свечой — и замахнулась. Удар пришёлся в висок Вормера. Он хмыкнул и выпустил пистолет из рук, оставив его Алексу. Удар оказался скорее скользящим, чем нокаутом, на что я надеялась, но он сработал. Алекс схватил пистолет за ствол, широко раскрыв глаза, словно не мог поверить, что жив.

— Слезь с него, придурок. — Я толкнула Вормера ногой, и он упал на бок. Кровавый след, оставленный на его рубашке, удивил меня. Я даже не почувствовала стекла.

Я снова приготовила подсвечник, надеясь нанести удар, вызывающий кому.

— Берегись! — Алекс закричал.

Слишком поздно. Что-то ударило меня в шею, острое, как нож. Молния взорвалась у меня перед глазами, и всё нервные окончания запылали в огне. Мое сердце бешено колотилось, и я едва могла дышать достаточно быстро, чтобы компенсировать это. Потеряв контроль над телом, я упала на колени. Кровь прилила к моей коже. Затем боль прекратилась так же внезапно, как и началась, и я почувствовала только холод. Падая, я закричала.

Битое стекло врезалось в мою правую руку. Я почувствовала запах горелой плоти. Краем глаза заметила вспышку от чего-то длинного и черного. Электрошокер. Хороший ход. Не ожидала такого.

— Мы умеем искать лучше, чем ты думаешь, детка, — проговорил Талли.

Детка? Я перекатилась на спину, надеясь на благоприятную возможность, но он мне её не дал. Стоя на расстоянии вытянутой руки (и ноги), он держал в левой руке шокер, а в другой — револьвер. Указывая не на меня, а мимо. За моим плечом сидел Алекс, обхватив обеими руками рукоятку полученного пистолета и направив дуло на Талли. Его руки слегка дрожали.

— Положи его, — сказал Талли.

— Чёрт возьми, нет — ответил Алекс, но без необходимой уверенности. Страх его выдавал. — Ты вломился в мою квартиру. Вы незваные гости. Я могу пристрелить тебя.

Ноздри Талли раздулись, ему не понравилась угроза.

— Мое начальство знает, где я. Если я не появлюсь вовремя, они придут искать меня сюда. Ты этого не хочешь.

— Он не шутит, — сказала я. Рукой я исследовала шею и нашла ожог размером с четвертак.

Прицел пистолета не двигался, но я попала под пристальное внимание Талли.

— Мы знаем, что ты помогаешь беглецу по имени Вайят Трумен. Почему? Кто ты?

Он не узнал меня, а значит, начальство не в курсе моего воскрешения. Я не знала, как Вайят удержал это в секрете, но он это сделал. Преимущество для моей команды. Вормер за спиной Алекса застонал. Казалось, он пытается сесть. Может, я все-таки хорошенько его ударила.

— Куда они забрали Вайята? — спросила я.

Ноздри Талли раздувались.

— Ты действительно думаешь, что можешь задавать мне вопросы, леди?

— Да.

Он выстрелил. Я почувствовала жар пули, когда она пролетела мимо моей щеки. Позади меня закричал Алекс. Я повернулась, встав на четвереньки, чувствуя, как сжимается желудок, готовясь к худшему. Алекс лежал на боку, прижав руку к правому виску. Кровь сочилась между его пальцев, но он был определенно жив. Живой, понимающий и ругающийся так красочно, что даже я покраснела.

Я потянулась за пистолетом, который он выронил. Снова электрический разряд, на этот раз в поясницу. Проклиная свой идиотизм, я рухнула к ногам Алекса. Мышцы живота свело судорогой. Желчь обожгла горло и оставила кислый привкус во рту. Неожиданный всхлип вырвался из стиснутых зубов.

Тряска прекратилась. Я не двигалась, предпочитая просто дышать. Глупо, чертовски глупо.

— Всё ещё думаешь, что это ты задаёшь вопросы?

Сардонический ответ уже готов был сорваться с моих губ, но, к счастью, умер быстрее, чем я успела его произнести. Мне нужен мой разум, а не электрические разряды, проходящие через тело.

— Нет, — прошипела я. — Ты здесь главный.

— Хорошая девочка.

Я подтянула колени к груди и перекатилась, надеясь сесть. Резкий удар в спину снова свалил меня. Я поняла намек и пригнулась, решив перевернуться на спину и опереться на локти. Мне не нравилось лежать ничком, но, по крайней мере, я могла смотреть Талли прямо в глаза. Также это давало мне лучший обзор комнаты.

Бледный, но несомненно живой, Алекс придвинулся ближе ко мне. Кровь заляпала его лицо, шею и воротник рубашки. Вормер навис над нами, снова владея собственным оружием и явно предпочитая им пользоваться.

— Теперь, — сказал Талли, — давайте попробуем ответить на мои вопросы. Кто ты такая?

Напыщенный индюк. Я ненавидела таких. Инстинкт самосохранения взял верх над раздражением.

— Я — то, чего боятся тени.

Он сморщил лоб в смущении. Это была фраза, которую члены триады использовали в шутку между собой. Мы охотились на существ, которые преследовали других в кошмарах. Талли, казалось, понял намек. Я видела, как в его голове вращаются воображаемые колесики.

— Трумен велел тебе это сказать? — спросил Талли.

Ожог на шее начал зудеть. Если мне повезет, он быстро заживет и немного взбесит Талли.

— Вайят не просил меня ничего говорить. Он не ожидал, что мы расстанемся.

— Вот как? — Талли обошёл меня слева, поближе к Алексу и подальше от меня. В руке у него подпрыгивал шокер. — Не заставляй меня снова спрашивать твое имя.

— Ты не поверишь, если я тебе расскажу.

— Рискни.

Я изогнула бровь.

— Разочарована твоим напарником, Вормер, — проговорил я, бросив взгляд через плечо на молчаливого охотника. — Он меня не узнает. Это ранит мои чувства, Талли, реально.

Они обменялись взглядами, делясь своим замешательством. Время шло. Охотники не могли оставаться и допрашивать нас очень долго. Драка и выстрелы должны были разбудить соседей. Наверняка кто-нибудь в здании знает, что нужно позвонить в полицию и сообщить о подозрительной активности.

— Её зовут Чалис, — сказал Алекс. — Она работает в кофейне. Мы не те, о ком вы думаете.

— Нет? — сказал Вормер. — Тогда нам придётся просто убить вас.

— Прекрати, — предупредил Талли. — Мы не убиваем людей, и ты это знаешь.

Тактическая ошибка. Вайят обозвал бы меня новичком, если бы я сказала подобное в присутствии гражданского. Признание в том, что ты не убиваешь людей, говорило о том, что ты убил кого-то другого.

Талли изучал меня, всё ещё пытаясь разглядеть за незнакомой внешностью человека, скрывающегося внутри.

— Возьмём их с собой. Мы не можем расколоть её здесь, и так наделали слишком много шума.

— Нет, оставь её здесь, — сказал Алекс. — Я знаю всё, вам нужен я. Не она.

Вормер толкнул Алекса дулом пистолета в затылок:

— Что тебе известно?

Алекс уставился на Талли, не посмотрев на меня.

— Я знаю, что отключение электроэнергии в центре города два года назад было вызвано гремлинами, а не тем, что сказали общественности.

Я приоткрыла рот, но пара охотников неверно истолковала мое раздражение как шок. Талли присел на корточки, оказавшись на уровне глаз Алекса. Всё ещё вне пределов моей досягаемости. Подсвечник лежал неподалеку, на расстоянии вытянутой руки.

— Кто тебе это сказал? — спросил Талли.

— Я расскажу вам всё, — пообещал Алекс. — Просто оставьте Чалис здесь. Она ничего не знает.

— О нет, чёрт возьми, — возмутилась я. — Алекс, я знаю, что ты ужасно переживаешь из-за Чалис, но пытаться быть героем и спасти меня — не лучший способ искупить вину. Она бы не хотела, чтобы тебя убили.

Талли направил на меня пистолет:

— Я думал, что ты Чалис.

— А я то думала, что ты засранец. Жаль, что только один из нас прав.

Талли замахнулся шокером в мою левую руку. В последний момент я поставила блок и ударила его прямо в пах. Второе прямое попадание за пять минут отправило его на пол, как наковальня. Вырвала из его рук шокер, намереваясь использовать его против Вормера. Оказалось, уже не нужно.

Алекс, схватив брошенный подсвечник, ударил Вормера в челюсть. Охотник выстрелил, и пуля разбила единственное окно в комнате, прежде чем он рухнул на пол. Удовлетворенная, я воткнула острие электрошокера в ямку под кадыком Талли. Он булькнул и задергался. Когда я убрала штуковину, тот лежал неподвижно.

Я смотрела в ожидании чудесного выздоровления и второй атаки. Её так и не последовало.

— Боже мой, — проговорил Алекс.

— Ты в порядке?

— Выживу. — Он уронил подсвечник, тот стукнулся об осколки стекла. Всё ещё с пугающей бледностью он изучал меня глазами пойманного в ловушку оленя. — У тебя идёт кровь.

— У тебя тоже.

Мы помогли друг другу встать и пробраться через море битого стекла. Ступня моей порезанной ноги кровоточила и оставляла отпечатки на ковре. Мой след тянулся за нами, вернувшимися обратно к дивану, на безопасное расстояние от нападавших. Алекс опустился на подушку. Его небольшая тряска перешла в полноценную дрожь.

— Кто они такие? — спросил он, и дрожь достигла его голоса.

— Люди, с которыми я работала, другие, как я, только в телах, в которых они родились. Мне очень жаль; не знаю, как они нашли меня. Я думала, что была осторожна.

— Уверена, что ты — хороший парень?

— Я знаю, что не делала того, в чём меня обвиняют.

— Убийство?

— Верно.

Алекс опустил голову. Я перерыла аптечку, нашла ещё бинт и бутылочку перекиси, подсела к нему справа.

— Мне нужно привести тебя в порядок, чтобы мы могли выбраться отсюда, — сказала я.

— И куда идти? Это мой дом. Куда мне теперь идти?

— Послушай, ты можешь позвонить в полицию, только меня здесь не будет, когда они приедут. И удачи в попытках объяснить, как ты вырубил парочку незваных гостей, не говоря уже о кровавых следах, которые я оставила повсюду.

Я вытерла высохшую кровь ватным тампоном, пропитанным перекисью. Алекс зашипел и отстранился от моего прикосновения. Я схватила его за подбородок и удержала.

— Это никуда не денется, Алекс. Насколько я знаю, ты хочешь свернуться калачиком в постели и проснуться на прошлой неделе с живой Чалис и твоя жизнь не в руинах, но этого не случится. Это реальность, приятель.

— Так говорит реинкарнированный охотник на собак.

— Падших.

— Я знаю. — Его слова были наполнены душевной болью. Он схватил меня за руку, оторвал её от подбородка и сжал. Его увлажнившиеся голубые глаза были полны решимости. Яркие пятна вспыхнули на щеках. — Я верю тебе, Эвангелина Стоун. Так каков наш следующий шаг?

— Мы приводим себя в порядок и переодеваемся. Свяжи их, собери все наличные, что у тебя есть, а затем мы отправимся на восточный берег реки.

— Почему на восточный берег?

— Потому что там находится Вайят.

Его ноздри расширились — странная реакция.

— И мы должны спасти Вайята, верно?

— Очень правильно.

— У тебя есть план?

— Работаю над этим. — Я освободилась от его руки и продолжила чистить его лицо. — А теперь стой спокойно, не мешай мне.

* * * * *

Реакция на выстрелы оказалась идиотски медленной. Мы уже сидели в джипе Алекса, выезжая из подземного гаража на дневной свет, когда я услышала первую сирену. Алекс повернул на север и кружным путем вернулся к мосту на Уортон-стрит. Мы углубились в самое сердце Парксайд-Ист, мимо многоэтажных жилых домов и первых намеков на особняки.

Кровь от царапины, оставленной пулей, просочилась сквозь повязку, которая едва прикрывала опухшую кожу. В конце концов, его глаз почернеет. За те пять минут, что ушли на то, чтобы наполнить рюкзак припасами, привязать наших гостей к мебели в столовой и надеть чистую рубашку, он утратил вид оленя в свете фар и занял позицию, которая должна была сделать его хорошим студентом-медиком — строгая рациональность перед лицом непреодолимых трудностей.

Я просто держала ухо востро, ожидая намеков на психическое расстройство. Бог знает, что он может выкинуть.

Ожоги больше не зудели, и моя кожа стала такой же гладкой, как и до нападения. Дюжина или около того стеклянных порезов на моих руках также исцелялись. Я сбросила одолженную одежду и надела свежие джинсы и футболку. Это изменение заставило меня снова почувствовать себя человеком. Единственное, я ничего не могла поделать с окровавленными кроссовками. Или они, или кожаные сандалии — не очень удобные для ног и бега.

— Куда мы направляемся? — спросил Алекс.

— Фактически, обратно в центр.

Он свернул на другую жилую улицу, обсаженную деревьями с непроницаемыми для собак заборами, тротуарами без трещин и сорняков и домами, которые стоили больше, чем целый квартал недвижимости Мерси-Лота. Богатство пугало меня. В то время как Чалис и Алекс принадлежали к этому высокому классу, я — нет. Я выросла в пригороде.

— Как давно ты здесь живёшь? — поинтересовалась я.

— Около шести лет. «Святой Евстахий» — один из лучших ортопедических центров в стране, и это то, чем я хотел заниматься.

— Хотел?

Он пожал плечами:

— Что-то мне подсказывает, что сегодня я не приду на занятия.

— Прости.

— Это не…

— Это не что?

Ещё один поворот направо, на юг, к реке и мосту. Алекс вцепился в руль, словно обдумывая ответ.

— Я собирался сказать, это не твоя вина. Ну, в смысле ты сделала это не нарочно, если это имеет значение.

— Так и есть.

Не то чтобы я выбрала тело Чалис. Но всё, что я сделала с тех пор, как очнулась в нём, — включая мое дерьмовое шоу фриков посреди мирной жизни Алекса — было определенно моей виной. Он пропускал занятия. За ним гнались триады. Стекло, кровь и двое мужчин в спортивных штанах из лайкры украшали квартиру, в которую он не мог вернуться.

— Ты прав, Алекс, — сказала я. — Это я во всем виновата. Хочу сказать тебе, что когда всё закончится, твоя жизнь вернется в нормальное русло, но не могу. Я не могу тебе ничего обещать.

— Тогда как насчет сделки? Я помогу тебе вытащить Вайята от людей, которые его держат, и если каким-то чудом нам удастся выжить, вы двое исчезнете. Просто убирайся из города и забудь о том, чтобы обелить свое имя.

Умоляющий тон его голоса ранил, но я не могла заключить сделку. И это не имело никакого отношения к моему запятнанному имени.

— Прости, Алекс, но я не могу согласиться на это, и не потому, что не хочу сейчас. У меня есть две гораздо более серьезные причины, почему я не могу покинуть город, и прежде всего это альянс вампиров и гоблинов. Ты не можешь себе представить, насколько разрушительным было бы для человечества объединенное восстание. Если гоблины и вампиры пойдут против нас, другие расы разделятся, и не все будут на нашей стороне. Как если бы Соединенные Штаты сражались в одиночку в мировой войне против всего восточного полушария. Мы проиграем и станем ничем не лучше домашних животных, которых держим в качестве питомцев, пищи и труда. Разоблачить союз до того, как подобное произойдет… я должна попытаться. Ты понимаешь?

— Я пытаюсь, — сказал он после долгого молчания. Вдали маячил мост Уортон-стрит, серый и суровый. — Немного трудно принять идею о гоблинах, бегающих по городу, а тем более разжигающих войну с вампирами.

— Я знаю, что это не так захватывающе, как препарирование трупа для занятий анатомией, но потерпи меня.

Это вызвало робкую улыбку.

— А какая другая причина? Ты сказала, что у тебя их две.

Я подумала, не попросить ли его остановиться, не зная, как он отреагирует. Последнее, что нам нужно, это автомобильная авария.

— Потому что у меня мало времени. Воскрешение временно стабильно и в лучшие времена, но не постоянно. Я только одолжила тело Чалис. У меня было семьдесят два часа с того момента, как очнулась вчера днём в четверть пятого. Это всё, что я имею.

Алекс остановился за «хондой» на холостом ходу. Встречное движение текло через мост, пока мы ждали, чтобы повернуть налево. Он наклонился, посмотрев мне прямо в глаза. Я не увидела ожидаемого удивления — только грусть.

— Почему так мало?

— Как я уже сказала, магия нестабильна. — Я закусила нижнюю губу. — Всякий раз, когда используется магия, она нарушает естественный баланс вещей. Обычно это самокорректируется, но сейчас всё по-другому. Я умерла три дня назад, потому что должен была умереть. Пришло мое время, что бы там ни говорил Товин.

— Кто такой Товин? — спросил Алекс.

Я махнула рукой в воздухе:

— Неважно, дело не в этом. Это случилось потому, что так должно было случиться, но когда Вайят вернул меня, это нарушило равновесие. Всё, что я делаю, с кем взаимодействую, зависит от моего присутствия. Есть последствия, и они усугубляются с каждым лишним часом моей жизни.

— Какие последствия?

Просигналила машина. "Хонда" повернула налево. Алекс нажал на газ. Мы двинулись вперед и едва успели повернуть, как свет снова стал красным. Вверх по мосту, к центру города и Мерси-Лоту.

— Какие последствия, Эви?

— Ты, Алекс. Прямо сейчас ты должен был заниматься похоронами, хотя это угнетающе и ужасно, это далеко от того, чтобы быть в списке хитов триады. Ты бы никогда не был втянут в это, если бы я осталась мертва.

— Что произойдет, когда время закончится? Что произойдет в четыре часа, послезавтра?

— Ты похоронишь Чалис. А я снова умру. Рай, ад или чистилище, не знаю, но я возвращаюсь, и мир вращается без меня.

— Вайят?

Мурашки побежали по спине.

— Он заключил сделку со старейшиной.

— Что это значит?

— Это значит, что когда я снова умру, Вайят потеряет свободу воли перед эльфом по имени Товин.

— Я до сих пор не…

— В каком-то смысле он будет не лучше мертвого. Так понятнее? Представь, что ты теряешь способность принимать решения, мочиться без разрешения, любить кого-то.

Алекс заметно побледнел во время моей мини-тирады.

— Как долго?

— Навсегда. Нет никакого срока давности для этой конкретной магической сделки.

На другой стороне моста я велела ему двигаться на юг. Отголоски магии, почти исчезнувшей в Парксайд-Ист, защекотали мне затылок. Я сосредоточилась на ней, каким-то образом успокоенная её присутствием. Как невидимое одеяло безопасности.

Мы проехали еще три квартала, прежде чем Алекс снова заговорил.

— Ты сказала, что потеряла часть памяти? — уточнил он.

— Да, последние три дня моей жизни.

— Ты пробовала гипноз?

— Ты это серьёзно?

— Чалис верила в это.

— Я не она.

Он вздрогнул. Я пожалела о колкости. Я не Чалис, но не следует быть бесчувственной к его советам. Я верила, что по земле бродят всевозможные существа и что мы находимся на грани видового апокалипсиса, но не могла заставить себя поверить во что-то столь незначительное, как гипноз? Трагедия.

— Ты когда-нибудь видел, как это работает? — поинтересовалась я.

— На карнавале.

— Не очень убедительно, — фыркнула я.

— Что ты теряешь?

Уважение? Я прикусила язык. Находясь рядом с Алексом, я старалась обуздать побочный эффект своей саркастической натуры. Это было так же необъяснимо, как и раздражало. Но он казался таким кротким — если не считать проклятий, вызванных болью, — что я не решился вытащить подобное «оружие».

— Это не экстрасенс с хрустальным шаром, верно? — уточнила я. — Просто гипнотизер?

— Конечно, да. Как насчет твоего психиатра?

— Моего что?

— Прости, это психотерапевт Чалис. Какое-то время она ходила к нему. Она никогда не говорила мне зачем, и я был слишком поглощен собой, чтобы спросить, но рецепт на литий её выдал.

Депрессия. Упс. Но психиатр дал бы мне ответ…

Дерьмо. Гремлины.

— Не думаю, что это сработает.

— Почему нет?

Я объяснила. Он скривил губы в напряженной гримасе. Я похлопала его по колену:

— Жалеешь, что спросил?

— Немного, но даже если нет никаких записей о том, что она была пациенткой, доктор её помнит.

— Да, но у нас нет времени договариваться о встрече. У меня всего два дня. Мне нравится идея, но давай отложим её на некоторое время. Мне нужно сосредоточиться.

— На Вайяте.

Это написано у меня на лбу?

— Да, извини.

— Не извиняйся, Эви. Он очень важен для тебя. — Ревность сквозила в его словах. Его мозгу всё ещё трудно отличать меня (Эви) от тела, в котором я жила. Глупость соблазняла меня просто бросить его в следующем квартале, но это стало бы смертным приговором. Как только Талли и Вормер будут найдены, Алекс Форрестер будет объявлен в розыск.

Как и я.

Но он прав — Вайят был важен для меня, и не только из-за расследования или нашего прошлого. Мое воскрешение связало меня с ним таким образом, которого я до сих пор не понимала. С того момента, как он вошёл в закусочную, я скучала по нему. Физически скучала по его присутствию, как ампутант по ноге или руке. Он ушёл, а я стала неполной.

— Он нечто большее, — сказала я.

— Я догадался.

— Что ты хочешь этим сказать?

Он смотрел прямо перед собой, не отрывая глаз от машин.

— Я слышал, как женщины говорят о подобных парнях таким тоном.

— У нас есть тон?

— Забудь об этом.

— О нет. — Я повернулась боком на сиденье, уделяя ему всё свое внимание, и он дернулся. — Что за тон?

— Ты как собака с костью, вот и всё.

— Ты должен увидеть меня, когда я действительно хочу получить информацию от кого-то. — Я для пущего эффекта хрустнула костяшками пальцев; Алекс поморщился.

— Я просто… — Он сжал свои пальцы вокруг руля. — Имею в виду, я никогда не встречал этого парня, и немного ревную. Просто не обращай на меня внимания, ладно? — Юмор наполнял его слова, поэтому я оставила его. — Куда мы опять едем?

— Мост на Линкольн-стрит. Мне нужно проверить друга.

Он кивнул и двинулся по правой полосе:

— Это Линкольн-стрит.