Тропы в тумане

32

Тишина по-прежнему стояла оглушающая. Просто удивительно, как волки могут её хранить так долго и упорно. Они как-то по-другому общаются между собой в эти моменты? Ментально? Или помогают запахи?

Противники обернулись волками, но не спешили нападать друг на друга. Они лишь неторопливо ходили кругами и не сводили друг с друга горящих глаз. Такими же глазами смотрела на них стая. Никто никого не подбадривал, не подначивал, не улюлюкал. Просто тишина. Даже дети помалкивали.

Если бы что-то подобное проходило среди людей, то в толпе зевак творилось бы сущее безумие.

Очень странно.

И очень пугающе.

Орвин был бурым волком, очень мощным и крепким. Если бы я не знала, на что способен Элле, я была бы уверена в победе Орвина. Но, несмотря на все способности, Элле был ещё не совсем в ладах со своей ипостасью, и это могло сыграть с ним злую шутку.

Орвин остановился, оскалился и утробно зарычал. Миг — и он бросился на Элле. Тот увернулся и прыгнул на Орвина, прижав того к земле. Орвин скинул Элле, и тут началась настоящая бойня.

Аурика уткнулась лицом мне в плечо. Волки же разошлись не на шутку. Они катались по земле, поднимая клубы пыли, с рыком впивались клыками в густую шерсть, прожигали друг друга полными ярости взглядами. И на Элле, и на Орвине были ужасные рваные раны, и шкуры влажно блестели от крови.

Элле, пожалуйста, держись!

Он устал. Его волк, с которым он так долго был разлучен, его подводил. Даже я это видела. Орвин же, несмотря на увечья и хромоту, был ещё полон сил.

И тут случилось то, чего я опасалась. Элле обмяк и упал на живот — лапы его попросту перестали держать. Волк решил, что с него хватит, и оставил хозяина. Элле закашлялся и прижал ладонь к кровоточащей ране на шее.

Неужто Орвин перегрыз ему яремную вену?.. Но тогда Элле уже был бы мёртв.

Орвин выдержал паузу и тоже сменил ипостась. Он подошёл к Элле и хладнокровно пнул его, отчего тот завалился набок.

— Глупый щенок! — рыкнул Орвин с досадой. — Какой же ты альфа, если не властен даже над собственным зверем⁈ Ты так бахвалился, что среди людей твоё будущее будет блестящим — не то, что здесь, в глубокой глуши! Что наше звериное общество уже не по рангу рыцарю людской королевы! И вот так на тебя повлияло людское общество? Поднимайся! И прими поражение достойно!

— Да вы и представить не можете, что выпало на его долю!

Я сделала шаг вперёд и стряхнула с себя руку сестры. Все взоры обратились ко мне, а я лишь выше подняла подбородок. Только билась в голове мысль: «Боги, что же я творю⁈..»

Орвин осклабился:

— Какая теперь разница, что кому выпало? Если пришёл бросить вызов, то никакие испытания не оправдывают поражения!

— Дядюшка Орвин, посмотри на меня.

Пока вожак отвлёкся на меня, Элле поднялся на ноги. В человеческом обличье он выглядел куда лучше, чем в волчьем. Даже его раны казались не такими страшными.

— Малыш Элле, я с тобой закончил. Ты проиграл. Ещё и свою женщину заставил на это смотреть!

— Но я не закончил с тобой.

Коротко размахнувшись, Элле ударил кулаком Орвина, и тот рухнул, как подкошенный. От этого глухого звука кожа покрылась мурашками. Такой удар мог бы свалить и дикого быка, не говоря уже об оборотне.

Не глядя на поверженного противника, Элле повернулся к стае, чьё молчание из напряжённого стало потрясённым.

— Я ушёл из стаи не потому, что хотел людской славы, — заговорил он негромко, но каждый из стаи отчётливо слышал его. — Никто из вас не знал об этом, но я лишился ипостаси на целых три года. Так вышло. Волк вернулся ко мне совсем недавно, и я учусь жить с ним заново. Братья, сёстры… Простите меня, что бросил вас. Но альфа без волка, увечный и сломленный — это не то, чего заслуживает стая. Если вы примете меня обратно, я буду счастлив.

Толпа безмолвствовала.