Туркменская трагедия

КТО САМЫЙ УМНЫЙ?

Хотя я хорошо знаю своего героя, рассказывать о нем весьма сложно. Он настолько непостоянен, порочен, что здравому рассудку представить это трудно. Могут возразить: “Неужто в человеке нет ни капли положительного, чтобы невозможно было сказать о нем что-то доброе?” Представьте себе — нет. Бывают же исключения. И этого положительного, как ни пытался, не отыскал. Подобное явление подметил древний философ-моралист, утверждавший, что все говорят про глупца и хвастуна, что глуп и хвастлив, но никто не говорит ему этого, и он умирает, не ведая о себе того, что знают все.

Заезжие журналисты, поддаваясь безмерному хвастовству избранного ими героя или очарованные его гостеприимством, а может соблазненные еще чем-либо, публикуют затем в своих изданиях хвалебные очерки, статьи, интервью, не имеющие ничего общего с этим конкретным человеком и истиной. И невольно поражаешься: как сильна еще власть политиканствующего властителя с туго набитыми карманами.

Уже замечено, стоит какой-либо зарубежной газете или в передачах туркменской службы радио “Азатлык” — “Свобода” покритиковать уродство правящей системы, антигуманную политику Ниязова, привести вопиющие факты нарушения прав человека, как в защиту диктатора со страниц московской “Независимой газеты” неизменно встает один из “рыцарей” пера. Не открыто, а с закрытым “забралом”, под псевдонимами. С чего бы им скрывать свои имена, будь их “подзащитный” честен, умен и уважаем в своем народе? Оставим это на их совести.

С объявлением независимости и с введением Ниязова в должность президента в Туркменистан зачастили иностранные корреспонденты. И если в одних новорожденных государствах разгорались междоусобные войны и конфликты, то Туркменистан со своими Каракумами, верблюдами, “небесными” скакунами представал перед любителями экзотики чуть ли не райским краем, где воцарились тишь да гладь.

Охами и вздохами запомнилась большая статья, опубликованная в “Правде” (20.02.93). Корреспондентов буквально поразила дешевизна на Текинском базаре: чебурек — 5 рублей штука! “Да таких цен уже не сыщешь в рублевом пространстве СНГ!” — изумлялись авторы. Действительно, было чему удивляться: потребительская корзина была настолько дешева, что вполне устраивала непритязательных ашхабадцев: хлеб — 4 рубля, мука — 10, сливочное масло — 150, мясо — 120.

Цены на продовольствие в значительной мере субсидировались, и они были ниже московских примерно на 700%. Дотации из бюджета, разумеется, держали цены на одном уровне. А что такое бюджет, как не общенародный кошелек, пополняемый из кармана налогоплательщика и за счет других сборов, взимаемых с населения? Но массовому потребителю это неизвестно, и он, веря широким популистским жестам президента Ниязова, надеялся, что завтра цены не повысятся.

Восхищенные журналисты приводили весьма убедительные цифры: в 1992 году средняя зарплата составила свыше 7 тысяч рублей, доходы населения за год выросли в 7 раз. Тут же комментарий: “Эти деньги намного весомее, нежели десятки тысяч “деревянных” в иной республике”. И далее продолжали, что минимальный размер оплаты труда — 3200 рублей, такова же пенсия.

Ну, а о том, что Ниязов пошел на беспрецедентный в мировой практике шаг, теперь уже знает весь белый свет: отменил плату за газ, электроэнергию, воду и соль, провозгласил программу “Десять лет благополучия”, посулил дать народу демократию, свободу, а также жизнь в богатстве и достатке, что “на весь мир будет греметь слава о туркменах, которые будут ходить с гордо поднятой головой”. Ниязов не уставал повторять: через 5-10 лет каждая семья обзаведется собственным домом, легковой автомашиной, а поскольку более 70% жителей Туркменистана проживают в сельской местности — коровой с теленком. А в интервью “Независимой газете” Ниязов заявил, что превратит Туркменистан во “второй Кувейт”, подкрепляя это обещанием, что к середине 1993 года введет национальную валюту с твердым курсом — два маната будут равны одному американскому доллару. Заверял, что доходы, получаемые от торговли с зарубежными странами, настолько велики, что он сможет увеличить зарплату пока в три раза. Она будет настолько высокой, распинался президент, что “50-60% заработанных денег будет уходить на питание и другие нужды, оставшуюся же часть можно будет откладывать” (“ТИ”, 22.05.93).

Самой же ближайшей задачей Ниязова стала идея построить за 10 млрд. долларов США газопровод через Иран, Турцию и дальше — в Западную Европу. Маршрут прокладки другой “голубой нити” через Афганистан, Пакистан — на Китай и Японию. Насколько реальны эти грандиозные планы? Не прожектерство ли? Видимо, в то время у Ниязова, весьма смутно представлявшего величественность намечаемого, но не задумывавшегося всерьез над его осуществлением, были все основания верить в достижимость своего выбора. Не случайно западные дипломаты иронизировали, что у Ниязова есть ясный план того, куда он ведет страну, но у него “весьма приблизительное представление о том, как работает рыночная экономика” (“Wе” (Мы), № 7, апрель 1993). Убийственные слова! Это прозрачный намек на дилетантизм президента. С таким “знанием” экономики можно завести страну куда угодно.

И завел. Своей нефтегазовой, я бы сказал, маниловской, концепцией, хвастливыми, оторванными от жизненных реалий заявлениями глава туркменского правительства взбудоражил весь мир, особенно конкурентов, обрел новых противников в лице соседей и особенно негативно настроил против себя Россию, лишившись ее благосклонности. Вместе с тем, на не ахти умные посулы Ниязова в Туркменистан коршунами слетелись различного рода авантюристы и проходимцы, надеясь отхватить от туркменского “пирога” кусок пожирнее и поувесистее. Иным — удалось, но это тема особого разговора.

Известно, что Россия всегда платила Туркменистану 80 американских долларов за тысячу кубометров газа. Ныне же российский “Газпром” не желает покупать туркменский газ и за 28 долларов. Таков был его настрой вплоть до начала 2000 года. Впрочем, если Туркменистан и продавал бы России газ, то от этого, как говорится, пользы как от козла молока, ибо прибыль от газа идет в карман Ниязову и его шабашникам, как метко подметил председатель “Газпрома” Р. И. Вяхирев (“За СССР”, №7 (44), 1998).

Так, Туркменистан, мягко говоря, из-за непродуманных и невзвешенных действий своего “лидера”, лишился газового рынка, на котором еще недавно имел свои позиции, поставляя Европе через российскую трубу 11,5 млрд. кубометров газа. Замораживание партнерства с Россией по продаже в третьи страны туркменского газа не пошло на пользу, прежде всего, Ашхабаду и, конечно, Москве. Туркменистан потерял самый весомый источник пополнения бюджета, — писала “Независимая газета” в своем номере от 23 июля 1998 г., — и РАО “Газпром” лишился 500 миллионов долларов транзитных денег. Для России такая потеря, как слону дробинка, а для Туркменистана же подобный ущерб, на мой взгляд, ощутимый. Тем более, Украина, подписывая с Туркменистаном “газовые” документы, заведомо знает, что за газ платить не сможет. Ашхабад, качая Киеву топливо, вместо денег получает лишь одни пустые заверения рассчитаться, и. наконец, перекрывает кран. Власти Украины не брезгуют ничем и даже шантажируют президента США в вопросе контроля над ядерным вооружением, вынуждая таким образом Б. Клинтона к давлению на Ниязова. И туркменский газ вновь начинает поступать на Украину бесплатно (“ЛГ”, 15.02.95).

Туркменистан ныне — единственный поставщик газа для Украины, — писал еженедельник “Совершенно секретно” (№ 4, 1999 с.11). Традиционно сложившийся объем поставок составлял около 20 млрд. кубометров газа в год. В 1996 году и в следующие несколько лет Россия в лице международной корпорации “Итера” закупала газ по цене 57 долларов за тысячу кубометров. Совсем недавно, продолжает газета, подписан новый договор о поставках туркменского газа на Украину и расчетах за него товарами народного потребления.

Свежо предание, да верится с трудом: вряд ли Украина сможет рассчитаться с Туркменией. К примеру, велики топливные долги Украины перед Россией. Но в “самостийной” многие сходятся на том, что негласная позиция ее такова: все равно ничего отдавать не будем. Украинцы говорят, дайте нам горюче-смазочные материалы сейчас, а осенью мы вам за это поставим... продовольствие. Правда, как констатирует газета “Известия” от 17.07.1999 года, Украина больше обещала, чем реально поставляла. Та же картина и с другими проблемами.

Неужто туркменским правителям невдомек, что если украинцы водят за нос россиян, то что им стоит “навешать на уши лапшу диким туркменам”?

Словом, нефтегазовые амбиции президента не привели к добру. Не случайно, как отмечает зарубежная печать, в тот самый период прекращения “газового партнерства” в регионе резко усилилось влияние США. Однако Ниязов, продолжая хвастаться, приводя доводы, в которых у него нет никакой заслуги: “Сейчас мы единственная бывшая республика Советского Союза, не имеющая внешней задолженности, — говорил он. — Мы экспортируем товаров на 8,5 миллиардов долларов, а импортируем на 6 миллиардов. Нам ни у кого ничего не приходится просить”.

К началу независимости по добыче природного газа Туркменистан занимал четвертое место в мире, производя до 85 миллиардов кубометров “голубого топлива”, 5,5 миллионов тонн нефти и газового конденсата, более 10 миллиардов киловат-часов электроэнергии, почти 1,5 миллиона тонн хлопка-сырца, 400 тысяч тонн серы, лакрицу, шерсть, шелк, каракуль, вина, ковры... Экономика страны располагала довольно развитым механизированным сельским хозяйством, химической, нефтеперерабатывающей, машиностроительной, текстильной и другими отраслями легкой промышленности. В советское время был сооружен Каракумский канал — чудо гидротехнической мысли протяженностью свыше 1100 километров, оросивший безводную пустыню. Имея за собой республику с таким внушительным экономическим потенциалом, можно было посулить и златые горы. Не только посулить, но и сдержать свое слово.

Экономические и социальные успехи Туркменистана были столь убедительны, что президент Турции Тургут Озал, посетивший нашу страну в 1992 году и побывавший на предприятиях, в колхозах и совхозах, по достоинству оценил форму ведения хозяйства в последних и отметил их экономичность и рентабельность. Это разумно продуманная система, говорил турецкий гость, и если подобные хозяйства дают столько хлопка-сырца и другой продукции, то их целесообразно сохранить. Слова Тургута Озала подтверждает и сам Ниязов: “Дорогой брат, — сказал высокий гость из Турции, — переход к рыночной экономике отнюдь не требует ликвидации коллективных хозяйств. Решая этот вопрос, действуйте очень обдуманно”. И, продолжает Ниязов далее, “сегодня туркменские дайхане живут в лучших условиях, чем их турецкие коллеги”. Тогда — да, только не сейчас: ныне туркменский дайханин живет ниже черты бедности, и зарубежным гостям Ниязов теперь не решается демонстрировать “успехи” обнищавших дайханских хозяйств.

Турецкий государственный деятель и политик, весьма далекий от симпатий к социализму, к его системе, искренне советовал Ниязову не торопиться с ликвидацией коллективных хозяйств, а возможно, и сохранить их, пока не будут найдены более совершенные формы организации производства. Но Ниязов не прислушался к мудрому совету: “Сами с усами!” Совхозы и колхозы были разогнаны, а основную часть их имущества — технику, транспорт и скот — разбазарили. Ныне сельское хозяйство не производит и половины того, что оно давало до “реформ”. У дайхан, вчерашних колхозников, нет никакого стимула производить такую ценнейшую культуру как хлопок, всегда приносившую в дом селянина достаток и благополучие. Один из руководителей Тедженского хлопкоочистительного завода с горечью рассказывал, что только в одном 1997 году государство одному Тедженскому району не выплатило за сданный хлопок 23 миллиарда манатов. Такой же грабеж средь белого дня повторился и в 1998 году. Хлопок у арендаторов приняли, а вместо денег выдали расписки. Министерству сельского хозяйства, говорят, из бюджета деньги за хлопок были выделены, но они неведомо куда исчезли. Дайхане открыто заявляют: “Кто же бесплатно будет работать? Мы теперь к хлопковому полю не подойдем!”

На глазах захирело и общественное животноводство. От четырех с лишним миллионов лишь мелкого рогатого скота, в основном овец, в дайханском объединении, пришедшем на смену вчерашним колхозам и совхозам, не осталось и десятой доли поголовья.

Президент Ниязов самонадеянно повел губительный для страны экономический курс. Громогласно возвещая о “феномене туркменского опыта”, нынешнее руководство Туркменистана вроде бы сохранило советскую хозяйственную систему, не реформируя ее, но и не поддерживая. Взамен ничего рационального не предлагая, и главное, не финансируя. В результате экономика, все хозяйственные структуры страны пришли в упадок.

Замерла жизнь на многих заводах и фабриках. Работа кипит лишь на предприятиях текстильной промышленности, спешно построенных совместно с турецкими фирмами, но их продукцию туркменский потребитель не видит — она отправляется за рубеж. Лучше получать за нее доллары, нежели “деревянные” манаты. Туркменистан постепенно превращается в сырьевую базу Запада.

Давно ли радетели народного достояния негодовали: “Россия выжимает из Туркменистана все соки! Мы — сырьевой придаток России!” Дескать, хлопковое волокно отправляют в Иваново и Реутово, мы не видим конечного продукта. А сейчас видим?! Впрочем, при СССР Россия “выжимала” из Туркмении гораздо меньше, чем ныне хищнически совершают это многие зарубежные фирмы и компании, буквально наводнившие туркменскую землю.

Когда это было видано, чтобы в мирное время простаивали заводы и фабрики? Ныне промышленные предприятия Туркменистана не производят и трети ранее выпускаемой продукции, а то и вовсе замерли, порождая армию безработных. Позорное зрелище: в одном из микрорайонов Ашхабада появился многолюдный рынок, прозванный Гул базар — Базар рабов, куда со всех концов республики стекается безработный люд. Здесь “новые туркмены” в любое время суток, буквально за гроши нанимают дешевую рабочую силу.

Аксакалы, вспоминая своих отцов и дедов, рассказывают: “В XIX веке, когда на нашу землю пришли русские, то они первым делом покончили с работорговлей, разогнали базары, торгующие живым товаром. Теперь же, когда они, русские, ушли из Туркменистана вместе с Советами, это стыдобище — купля-продажа людей вновь вернулась в наш край...”

Наличие безработицы в стране официальные органы от общественного мнения пытаются скрыть, как утаивают все происходящие негативные явления. Полиции приказано разгонять Базар рабов, однако уровень безработицы растет из года в год, а государство не пытается решить проблему.

Экономическая, вернее, антиэкономическая политика такова, что в добывающую промышленность и сельское хозяйство средства не вкладываются, ибо в бюджете Туркменистана, по признанию одного из высоких руководителей, образовалась “огромная дыра”. Производство углеводородного сырья резко снизилось. По сравнению с 1991 годом добыча газа, нефти, производство хлопка составляют едва лишь около трети. И все валютные поступления от их экспорта, а также от продажи многих других даров туркменской земли, оседают за рубежами страны, на личных счетах Ниязова, его ближайших родственников и других высших государственных чинов, занятых экспортными операциями.

Таким образом, как свидетельствует бывший министр иностранных дел Туркменистана Абды Кулиев, политика нынешнего руководства была направлена на разрушение существовавшей хозяйственной системы, исключающей путаницу государственного кармана с собственным; все делалось для того, чтобы экономика, подчиняясь воле одного человека, вела отсчет прибыли от экспорта сырья не в казну, а на личный счет самого президента. Потому он для отмывания украденных денег организовал сеть посреднических коммерческих компаний, в частности, украинскую “Республику”, оффшорную “Омранию” на Кипре, “Туркменросгаз”, филиалы “Итеры” и др.

Это не единственный источник президентского дохода. Со времени объявления независимости тайна о бюджете находится за семью печатями. И отнюдь не случайно. Никто, кроме президента и его самого ближайшего окружения, состоящего из считанных лиц, не ведает о расходах и доходах государства.

Арифметика весьма простая: тут не надобны познания в рыночной экономике, которых у Ниязова, как известно, кот наплакал, но зато алчности хоть отбавляй, и он поднаторел на том, как ловчее и потуже мошну набить. Если на общественные нужды расходы убывают, то это приносит солидный куш распределителю бюджета, коим является не государство, а президент. Видимо, поэтому он с начала 2000 года отменил уроки физкультуры и уроки рисования во всех школах страны. Теперь эти часы ребята проводят за чтением “Клятвы” на верность Президенту Ниязову.

Куда же деваются “зелененькие” от продажи газа, нефти, хлопка и другого сырья, а также готовой продукции, особенно товаров текстильной промышленности? Ответ на сей вопрос дает сам Ниязов: он держит их “для надежной сохранности” на своем личном счету в зарубежных банках. 9 октября 1994 г. президент Ниязов издал указ о том, что золотовалютным резервом Туркменистана являются только те наличности, которые на то время хранятся в Центральном банке Туркменистана. Это означает, что Ниязов походя прикарманил три миллиарда долларов США, большая часть которых депонирована в Дойче Банке (“За СССР”, №16(53), 1998 г.).

Говорят, шила в мешке не утаишь, где-нибудь да вылезет. Есть основания полагать, что на личном счету Ниязова гораздо более значительная сумма. Он сам проговорился об этом в ноябре 1996 г., выступая перед творческой интеллигенцией, когда заявил, что в течение двух-трех месяцев мог бы сделать 5-6 тысяч человек миллионерами, раздав им в частную собственность нефтегазовую отрасль, но делать, мол, этого не хочет, чтобы не обидеть народ, ибо нефть и газ являются... собственностью всего народа.

Говорят, что в одну реку нельзя войти дважды, но Ниязов из этой “реки” и не выбирается. Она, омывая все части его тела: шею с массивной золотой цепью, руки, охваченные золотыми браслетами, пальцы, унизанные дорогими многокаратными сапфирами, обрамленными крупными бриллиантами, перстнями, — намыла дворцы из мрамора и стекла во всех пяти областях Туркменистана, с многочисленными отарами, недвижимостью в Турции, Бельгии, Аргентине, Израиле. Это помимо его шикарных личных резиденций и дач, построенных в самых живописных местах под Ашхабадом, у подножий Копетдага, в курортном Байрам-Али, на берегу Каспия... Ведь он обещал соотечественникам, что они будут жить как кувейтцы и, как видите, Ниязов свое слово “сдержал”: начал с себя и давно живет как шейх Кувейта.

А как же народ? Его он пока “кормит” пустыми обещаниями, пытается убаюкать сказками, легендами, с которыми знаком каждый нормальный ребенок, выросший в семье, а президент ими зачитывается только сейчас.