Туркменская трагедия

ГОРА РОДИЛА МЫШЬ

У туркменского “лидера” вошло в привычку огульно осуждать политику СССР. И делает он это с садистской жестокостью, стараясь растравить у людей обиды, настоящие и мнимые, играя на национальных и религиозных чувствах. Порою высасывая их из пальца, преувеличивая, смакуя, он пытается задеть человека за живое. Поступает он так не случайно: у туркмен СССР ассоциируется с Россией. Как говорится в народе, я ругаю тебя, дочка, а ты, сноха, заруби себе на носу. Таков временный ход сварливой свекрови, не решающейся на ссору с зубастой невесткой. Возможно и другое. Как подметил один политолог, ныне создалась ситуация, в которой стало доминировать право на месть, а объектом мести и разрушения стали знаковые фигуры государственности и истории. Вот почему в СМИ, в трудах иных ученых и писателей, с ведома “первого академика” страны то и дело мусолится тема русского завоевания Туркменистана, Средней Азии.

Устами “отца нации” неоднократно заявлялось, будто за годы Советской власти в Туркменистане не построено ни одного (?!) предприятия. Затем, вероятно, опомнившись, поправляется, всего несколько, мол, на пальцах одной руки перечтешь. Так ли это? В романе-эссе, посвященному президенту, правительственный официоз, опубликовавший его, описывая разрушительную картинку ашхабадского землетрясения 1948 года, невольно опровергает высочайшую ложь: “В городе и его окрестностях было полностью разрушено 98 процентов зданий, рухнули цеха двухсот производственных предприятий, вышли из строя железная дорога и линии связи”. Конечно, подавляющее большинство этих предприятий были построены при Советах.

Сотни предприятий, возведенных в послевоенные годы, —комбинат “Карабогазсульфат”, Челекенский сажевый и химический заводы, несколько ТЭЦ, Ашхабадский завод нефтяного оборудования, многочисленные предприятия строительной индустрии, хлопкоочистительной и пищевой промышленности, Марыйский химический завод, завод машиностроения, Чарджоуский суперфосфатный завод, чудо ХХ века — величайший в мире Каракумский канал, судоремонтные предприятия на Амударье и Каспии, мощная нефтегазодобывающая промышленность — наглядно доказывают тенденциозность президентских утверждений.

Вероятно, Ниязов их не берет в расчет потому, что многие предприятия при его правлении перестали работать. “Был ли мальчик?” А те, что считаются действующими, не выдают и одной трети производимой ранее продукции.

Приведенные факты — это лишь верхушка айсберга воровства и разгильдяйства в государственном масштабе. Преступная бесхозяйственность, безалаберность и, главным образом, своекорыстие царят повсюду: в городах и районных центрах, в бывших колхозах и совхозах, именуемых ныне дайханскими хозяйствами. Все это напоминает действия сверхреволюционных анархистов, разрушавших старую государственную машину. Так ныне поступают те, кто стоит у кормила власти, те, кто объявил себя “демократами”, идущими “своим путем”, и не знай мы истинной подоплеки их действий, возможно, поверили бы их “бескорыстию”, сопровождаемому пустословием.

Страна приходит в упадок. Особенно сельское хозяйство, обеспечивающее потребности более 70% населения. Заилился, обмелел, зарос камышом и травой Каракумский канал — главная водная артерия страны, состояние которого вызывает опасение. Для реанимации канала, считают специалисты, потребуется столько же средств, сколько ушло на его сооружение, то есть 20 миллионов долларов на каждый километр его русла. Не стоит забывать, что в строительстве рукотворной реки участвовал почти весь критикуемым Ниязовым Советский Союз, “от финских хладных скал до пламенной Колхиды”, свыше двухсот городов необъятной страны поставляли стройке в Каракумах технику, строительные материалы, оборудование.

Люди уже перестали удивляться тому, что Ниязов, клеймя эту самую Советскую власть за идеологизацию, предлагает взамен суррогат, фальшивые идеи, вместо правды — сладкую ложь.

На IХ заседании Халк маслахаты, Совета старейшин и общенационального движения “Галкыныш” (“Возрождение”), прошедшем в конце декабря 1999 года, президент объявил, что минимальный размер зарплаты, равно как и пенсий, устанавливает в 400 тысяч манатов. Он не оговорился, повторив это трижды. У людей в зале да и у миллионов телезрителей, следивших за ходом заседания, сообщение “баши” вызвало фурор. Аксакалы, ветераны, уставшие ждать исполнения давнего президентского обещания о повышении пенсий, чуть ли не со слезами на глазах благодарили “сердара”. Ниязов, как говорится, был на седьмом небе, чувствуя себя благодетелем, сорвал неоднократные аплодисменты, упиваясь восторженной реакцией многотысячной аудитории; новость о гуманизме “отца нации” облетела весь мир, от восхищения захлебывались СМИ страны... А через два дня в республиканской печати появляется указ президента, объявляющий, что 400 тысяч манатов не минимальный, а максимальный размер пенсий, а уровень минимальной заработной платы доведен до 500 тысяч манатов. Но люди по опыту прошлых лет знают, что этот минимум скостят наполовину. Так оно и есть.

Словом, гора родила мышь. Как после такого обмана верить главе государства, который своей ложью порождает в стране бесконечную цепь вранья, сверху до низу?

Уже говорилось о бывшем городе Красноводске, переименованном в Туркменбаши, о многих десятках этрапах, дайханских объединениях, предприятиях, различных учреждениях и организациях, мечетях и воинских частях, учебных заведениях, носящих ныне его имя. Вероятно, ему этого кажется мало. И он, в канун 2000 года, призывая любить седую старину, возрождать исторические традиции и древние памятники, сам же, кощунствуя, переименовал древнейший город на великом шелковом пути Кизыларват в Сердар, а город на Амударье — Керки, ровесник эпохи Сасанидов теперь называется по имени отца президента — Атамурат.

Конец января 2000 года ознаменован новой волной смен названий. Дайханские объединения и генгешлики (бывшие сельсоветы), долгие годы носившие имена первого космонавта мира Юрия Гагарина, первого туркмена Героя Советского Союза Курбан Дурды, лауреата Международной Ленинской премии, одного из авторов и создателей Каракумского канала инженера А. Гельдыева, Героя Социалистического Труда, знатного хлопкороба Гурбандуры Атамурадова, бывшего первого секретаря ЦК КП Туркменистана Джумадурды Караева, указом президента были переименованы.

Патологически ревнуя к славе живых и мертвых, Ниязов пытается ревизовать, приспособить в угоду своему правлению стихи и афоризмы великого Махтумкули, которого народ ставит вровень с мусульманскими пророками. А льстецы из “Эдебият ве Сунгат”, некогда избравшие эмблемой образ Махтумкули, ныне, потакая желаниям шефа, оттеснили поэта на второй план, выдвинув вперед президента и его претенциозный штандарт. Накануне 60-летия президента этому примеру последовали все туркменские газеты, избрав в качестве эмблемы изображения Ниязова, не считая его многочисленных портретов, публикуемых в каждом номере.

Так в Туркменистане с объявлением независимости наступила новая светлая эра, счастливая эпоха “Великого “баши””. Жить туркмены, оказывается, тоже стали лучше, и луна преобразила свой лик, и солнце засветило ярче, хотя в жизни народа существенно в лучшую сторону ничего не изменилось.

Доходит до абсурда борьба с русизмом: многие выдуманные “реформаторами” взамен русских слова непонятны даже образованным людям, не говоря уж о широких массах читателей. Ажиотажу “нововведений” поддались владельцы ресторанов, кафе, казино: на смену русским названием “Солнышко”, “Южанка”, “Уединение” приходит “Торонто”, “Флорида”, “Империал”, “Рок-клуб”...

Человеческий разум, познавший мир, таинства природы, создавал много бесценных творений, вобравших в себя огромный опыт человеческих знаний. Если придерживаться советов “баши”, то Библия и Коран тоже “чужое”, ибо созданы не туркменами; все суры Корана написаны на арабском языке. Следуя ходу бредней Ниязова, можно договориться до нелепицы.

Самой лучшей и самой умной книгой, созданной за две тысячи лет, была и остается Библия. Позже родился Коран — кладезь мудростей мусульманского мира. Но, оказывается рядом с ними, впитавшая себя мудрость веков и многих поколений “Рухнама”, псевдотворение (а фактически плагиат), авторство которого приписал себе Ниязов.