Ты - наша

20

Все оставшиеся пары меня потрясывает от напряжения, постоянно валятся из рук канцелярские принадлежности, телефон, сумка и всякие прочие мелочи, а взгляд настолько дурной, что это даже преподаватели замечают. И, как и положено людям науки, тут же возвращают меня на землю, цепляясь по пустякам.

На философии я прослушиваю вопрос преподавателя, поглощенная мыслями о своей внезапной бурной студенческой жизни, и, чтоб не выглядеть совсем уж дурой, глубокомысленно выдаю в пространство:

— Это сложный вопрос…

Ну, а что? Все вопросы в философии сложные!

— Это вы выбрали философию, а не я, — пожимает плечами сухонький Виктор Дмитриевич, профессор, доктор наук и прочее, прочее, прочее.

— Вы тоже ее выбрали! — возмущенно отвечаю я.

— А такую ошибку, милочка, можно совершить только один раз! — философски изрекает профессор, и группа, после двухсекундной паузы на осмысление услышанного, дружно грохает хохотом.

Я тоже смеюсь, прямо до слез, и чувствую, как потихоньку отпускает мне напряжение.

В конце концов, ну что такого произошло?

Ну, поприставал ко мне самый зачетный и мажористый парень универа, ну получил по яйцам… Надеюсь, обиделся все-таки.

Или поверил, что я — практически замужняя девушка, скучная, как гладильная доска.

Беды особой ждать от него не стоит, мы настолько разные и в настолько разных кругах общаемся, что крайне сложно вообще пересечься! Как я так умудрилась, бог его знает.

Ну, ничего, теперь буду осторожней.

Из универа выхожу позже всех, предварительно посидев в библиотеке. Доклад по философии все-таки меня не обошел стороной. Профессор, хоть и посмеялся и повеселил аудиторию, про мое блеяние не забыл и в конце пары осчастливил дополнительной нагрузкой. И пофиг ему, что философия у нас — вообще не профильный предмет! Никто никогда не учит ее всерьез, кроме бедолаг с философского факультета! Нам она вообще в нагрузку упала, потому что в университетском дипломе должна быть такая дисциплина!

Все надеялись проскочить автоматом.

И вот надо же, что на мне круг замкнулся!

Я спокойно нахожу нужную информацию в старом, наверно, куда старше меня возрастом, фолианте, копирую ее бессовестно, решив дома позаниматься, и, предварительно осмотревшись, выхожу из универа.

Стоянка практически пустая, я выдыхаю и быстренько топаю на остановку автобуса.

Сердце в пятках, дыхание нервное, спина и то, что пониже, крайне напряженные. Заскочив в автобус, выдыхаю. Нет, так дело не пойдет. Одни нервы кругом, блин!

Хорошо, хоть дома спокойно. Можно позаниматься в тишине.

Но дома не спокойно.

Дома принимают дорогого гостя, брата Игоря.

Я замираю в коридоре, глядя, как он сидит за столом в нашем крохотном зале и жрет торт.

Перевожу взгляд с лоснящейся круглой физиономии на довольных и взволнованных родителей.

Это что за ерунда еще?

Нет, выбегая утром из дома, я немного думала о словах мамы, но, вот честно, вообще потом забыла! Слишком много впечатлений!

— Милая, ты почему так долго? — голос мамы, непривычно ласковый, бьет по ушам.

“Милая”… Меня так вообще никогда не называли!

— В бибилиотеке была… — бурчу я, не двигаясь с места.

— Проходи, у нас гость…

— Нет, — я отступаю на шаг, потом еще и еще, напряженно глядя на брата Игоря, торопливо пережевывающего здоровенный кусок торта. Губы у него жирные и липкие даже на вид. Фу-у-у… — Мне надо… В библиотеку…

— Но ты же там была, — растерянно говорит мама, а отец, нахмурившись, поднимается со стула. Ох, если сейчас запретит уходить, то… Блин!

— Еще надо! — нервно и быстро отвечаю я и, развернувшись, выбегаю прочь из квартиры, делая вид, что не слышу окрика отца, приказывающего мне остановиться.

Перепрыгиваю сразу через три ступени, вниз, вниз!

Плевать, что меня потом накажут! Может, брат Игорь решит, что я психически больная, и передумает насчет своих тупых свадебных планов?

На пути появляется высокая темная фигура и я, в который раз уже за эти сутки, оказываюсь в чьих-то руках…