Ты - наша

51

То, что Лис и Камень спокойно открыли замок, ключа от которого у них, по идее, не было и быть не должно, не удивило. А вот выражение их лиц — очень даже.

Или это мне с перепугу показалось, что они взволнованы? Глаза как-то подозрительно блестели у обоих… Правда, поняв, что я вполне в себе, сижу на кровати уже и ошарашенно пялюсь на них, парни тут же всю взволнованность растеряли. Лица их синхронно сделались довольными, Лис улыбнулся своей сногсшибательной улыбкой, а на хмуром лице Камня прорезалось что-то похожее на дружелюбную усмешку.

— Малыш… — Лис, как всегда, среагировал первым, пихнул сумки, которые держал в руках, Камню, шагнул ко мне, опустился перед кроватью на корточки и мягко коснулся щеки, так нежно, что мурашки по коже побежали. Заглянул в глаза. — Ты как?

— Охуеть, картина! — Камень, офигев от манер Лиса, одним небрежным движением превратившего его в носильщика, скинул все, что ему дали, и то, что сам нес, на пол, и тоже шагнул ко мне. Правда, на корточки не стал присаживаться, а просто потеснил Лиса, из-за позы довольно неустойчивого, и, наклонившись, легко подхватил меня под локти и приподнял с кровати. Я лишь ойкнуть успела! — Маленькая, привет!

С этими словами он, не обращая внимания на Лиса, с матом поднимающегося с пола, жадно поцеловал меня в губы.

И, ох, какой фейерверк к голове запустился! Я даже не ожидала ничего подобного! Опытные губы Камня напористо и сладко терзали меня, настолько обезоруженную этим, что ни о каком сопротивлении и речи не шло! Я лишь пораженно позволяла себя целовать, покорной тряпочкой вися в мощных объятиях Лешки. Где-то на заднем плане злобно матерился Лис, что-то рыча про нарушение договора, и про то, что так нечестно, неправильно, и что он тогда тоже нихрена не будет сдерживаться. Это бормотание, завистливое и горячее, почему-то не мешало, а лишь добавляло безумия в нашу, и без того безумную ситуацию.

Камень остановился сам, оторвался от моих губ, замер, тяжело дыша и изучая мое растерянное лицо темным поплывшим взглядом. В его глазах я видела свое отражение, и это отражение казалось мне чужим. Неправильным. Порочным.

Я вцепилась в каменные предплечья, неосознанно царапая их, запрокинула голову, коса моя оттягивала затылок, тяжело вися вдоль спины и спускаясь ниже бедер.

И, клянусь, если бы в этот момент в голову Камню пришла мысль отпустить… То я бы не устояла на ногах. Хотя, шанса упасть у меня все равно не было: справа и чуть позади ощущалось горячее, напряженное присутствие ревнивого Лиса. Он не трогал и уже ничего не говорил, просто смотрел. И его взгляд, жадный, собственнический, казалось, был готов поглотить меня, всю, целиком.

От вернувшегося ощущения, что я снова между двух хищников нахожусь, способных и, главное, желающих разорвать меня пополам, по телу прошла волна дрожи.

Я выдохнула, приходя в себя, перестала царапать запястья Камня и уперлась ему ладонями в грудь.

— Пусти ее, урод, — тут же среагировал Лис, привычно и удобно устраивая свои лапы на моей талии и пытаясь вытянуть из объятий соперника. — Напугал, каменный долбак!

Камень, даже не замечая, казалось, попыток Лиса, только шумно дышал, ноздри его подрагивали, жадно впитывая мой запах.

Боже… Как зверь…

Они оба ведут себя, словно самцы в дикой природе. Делят меня. Атавизм какой… Как там в психологии? Примитивные реакции? Пирамида Маслоу… Хотя, нет, пирамида — это из другой оперы…

— Я тоже хочу… — продолжал Лис, применяя силу и упорство, все больше и больше захватывая плацдарм, — поздороваться!

Ох, если он таким же манером примется здороваться, то от меня не останется ничего!

— Я хочу сесть, — высказала я свое мнение, не особенно рассчитывая, что услышат.

Но, что удивительно, услышали!

Камень, все так же не позволяя Лису проявлять хоть какую-то инициативу и показательно не замечая его лапы на моей талии, просто шагнул чуть вперед и усадил меня обратно на кровать. Заботливо укутал одеялом так, чтоб даже плечи были закрыты.

Зыркнул злобно на крутившегося рядом в ревнивом порыве Лиса:

— Она болеет. Отвали, сучара.

— Да блять! — возмутился несправедливостью Лис, — кто бы тявкал! Сам ее облапал! А я, значит, отвали? Ты не охуел? Как ухо, уже не болит?

— Печень проверь еще раз, рыжий урод. И на обследование почек запишись.

— С почками все в порядке! Ни разу не попал, косой придурок!

— Это пока…

Парни переругивались, довольно ядовито, но, что удивительно, без особого накала. Очень сильно их препирательства отличались от той первоначальной кристально чистой ярости, с которой они набрасывались друг на друга.

Я наблюдала за этим непонятным для себя преображением с удивлением и растерянностью.

И вообще, их слаженность во многих действиях, их чуть поугасший дух соперничества, наводили на тревожные мысли.

— Что вам нужно здесь? — спросила я, прерывая обмен колкостями.

— Пуховик тебе принесли, — Лис порылся в сваленных на пол пакетах, достал невероятно красивый нежно-розовый пуховичок, больше похожий на облако зефира, чем на верхнюю одежду.

Я не смогла сдержать восхищенного выдоха, настолько мне понравился и цвет, и фасончик. Модный, объемный такой. И теплый, наверно… В таком ходить — одно удовольствие… И я мечтать ни о чем подобном не могла… Стоп! И не могу! Не могу мечтать!

— Это не мое, — нахмурившись, я с сожалением отвела взгляд от нежного чуда.

— Твое, малыш, — Лис встряхнул пуховик и, подойдя ко мне, набросил сверху, предварительно раскутав плечи от одеяла. — Вот так… Нравится?

Я невольно вдохнула ни с чем не сравнимый аромат новой, качественной вещи, не удержавшись, провела ладонью по ткани… Красиво как… И мягко… И какая же я дешевка, оказывается… Так легко меня купить…

— Нет, — я решительно сняла с плеч пуховик, протянула его Лису, — я не возьму.

— Да почему, блин? — с возмущением спросил он, не собираясь забирать у меня подарок.

— А я тебе говорил, что тупая затея, — усмехнулся Камень, до этого молча наблюдавший за происходящим, — маленькая, я твой пуховик привез.

И он достал из еще одного пакета мой пуховичок! Тот самый, что остался забытым в лаборантской кабинета биологии!

Я разулыбалась, принялась благодарить:

— Спасибо огромное! Я думала все, ушел пуховик мой…

— Да погодите вы, — повысил голос Лис, с недоумением поглядывая то на меня, то на Камня, — а че происходит? Малыш, — обратился он ко мне, — нахрена тебе этот старый, а? Тебе не нравится розовый? Может, хочешь шубку? Или другой цвет? Или еще чего-то? Ты скажи, все будет!

— Мне не надо! — замотала я головой, — у меня есть мой. Вот, Лешка принес, спасибо большое…

— Лешка, значит… — Лис нехорошо прищурился на Камня, тот ответил ему высокомерным хмыком. Лис оскалился в ответ, снова повернулся ко мне, — я не заберу ее все равно, малыш. Хочешь — выкинь. Или отдай кому-нибудь.

На этих словах я инстинктивно вцепилась в мягкую ткань куртки, и Лис, от которого не укрулся этот жест, лишь улыбнулся довольно.

— Ну вот и отлично. Мы еще жратвы купили всякой.

Он кивнул на оставшиеся пакеты, я снова замотала головой, но тут уже вступил в игру Камень. Он сурово сдвинул брови и отрезал решительно:

— Даже не думай. Тебе надо поправляться.

— Да с чего такая забота? — не выдержала я, глядя по очереди то на одного, то на второго, — что вам надо от меня, а? Это… — тут меня осенила простая в своей пошлости мысль, — это спор, что ли, какой-то ужасный?

— Спор? — удивленно поднял брови Лис, а Камень нахмурился с недоумением.

Они, видимо, чуть успокоившись, расселись неподалеку от меня. Лис — на шатком табурете, который явно доживал последние дни. Камень, по простому сдвинув чуть ли не к моей кровати неподъемное древнее, старше меня, наверняка, кресло, непонятно, каким образом затащенное кем-то в комнату. Маринка говорила, что это кресло тут — долгожитель, не одно поколение студентов пережило, и со своего места у окна ни разу не двигалось. Потому что вросло туда корнями.

Камень эту громадину сдвинул играючи, даже не заметив ее веса.

И теперь сидел прямо напротив меня, чуть подавшись вперед и уперев тяжелые руки локтями в колени.

Парни опять зажимали меня в ловушку, и в этот раз, кажется, без надежды на спасение.

Хотя…

Похоже, мы настроены на разговор. И это хорошо. Этим надо пользоваться! Пока позволяют.

Я откинулась чуть назад, опираясь спиной в прохладную стену, повыше подтянула одеяло, снова закутывая плечи, и принялась пристально изучать напряженные лица парней.

Лис, с нескрываемым сожалением отследивший, как я прячусь в одеяле, переглянулся с Камнем, прищурился злобно, поняв, что Камень тоже за моими движениями наблюдает, снова повернулся ко мне.

— Какой спор, малыш? — спросил он.

— Простой… — я пожала плечами, — ну, как там у вас, парней… Кто быстрей… Э-э-э…

— Трахнет? — договорил за меня Лис то самое пошлое слово, которое мне неловко было произносить вслух.

Я кивнула.

— Малыш… — Лис улыбнулся, покачал головой в удивлении, — ты реально думаешь, что мы поведемся на такое дерьмо? Хотя, за этого долбака я не могу говорить, но вот я…

В этот момент Камень едва уловимым движением саданул кулаком по ножке табурета, та подломилась, и Лис, сдавленно матерясь, повалился на пол.

Правда, вскочил быстро и как-то очень красиво, словно танец исполнял.

Развернулся к Камню, злобно сверля его взглядом, я испугалась, что тут сейчас опять будет драка, а у меня еще нет столько сил, чтоб разнимать этих зверюг, но Лис сумел сдержаться.

— Я тебе это припомню, урод, — прошипел он, а затем… Просто сел на мою кровать!

В ноги, правда, мне пришлось чуть поджать ступни. Но все равно несоизмеримо ближе, чем Камень, оказался!

Со стороны Камня раздалось матерное рычание, но Лис, полностью игнорируя его, устроился поудобней, протянул ладонь и прямо по одеялу ухватил меня за ступню, погладил… Легко и мягко. Приятно.

— Убери от нее грабли! — рявкнул Камень, но Лис лишь улыбнулся насмешливо и ничего не ответил.

И руку не убрал.

Камень стал приподниматься со своего места:

— Договорились же!

— А ты, я смотрю, очень херово договоры исполняешь, — не остался в долгу Лис, — как зашли сюда, так и перестал сразу… А с меня требуешь… Не охуел ли ты, а?

— Прекратите! — повысила я голос, и, пользуясь тем, что меня опять послушали почему-то, продолжила, — что за договор еще?