Убийство в ЦРУ

22

— Хорошо провели день? — спросил Эрик Эдвардс, появляясь на террасе, где сидела Коллетт. Она успела выкупаться и накинуть на себя сарафан, отыскала в холодильнике стеклянный кувшин, наполненный какой-то темной жидкостью, и решила попробовать.

— Что это? — спросила она у Эдвардса, когда он подсел за столик.

— Ого, вы отыскали мой дневной запас мауби. Это для меня экономка сбивает. Никакого алкоголя, но если дать напитку постоять хорошенько, то он так перебродит, что выпьешь — и копыта отбросишь. Там, в нем, древесная кора, имбирь, майоран, ананас и всякая такая всячина.

— Вкус изумительный.

— Ага, только я созрел для настоящей выпивки. Подождите, я себе сварганю что-нибудь, а потом расскажу вам, как вы проведете пару следующих дней своего отдыха.

Вернулся он с большим стаканом водки с мартини на льду.

— Вы бы не хотели по-настоящему попарусничать? — спросил Эдвардс.

— С удовольствием, — ответила Кэйхилл. — А что значит попарусничать по-настоящему?

— Два дня и ночь. С утра пораньше Джекки доставит на лодку все что нужно из провизии. Мы проведем весь день под поднятыми парусами, и я действительно покажу вам БВО. Найдем приятное местечко, бросим там якорь на ночь, словом, проведем эти дни, повинуясь прекрасным ветрам и наслаждаясь видом одного из даров Божьих миру сему. Хорошо звучит?

— Звучит религиозно, если не божественно, — сказала она. Сказала так, скорее всего не подумав. Парусная прогулка означала, что она лишится связи, в особенности со своим связным из «Пуссерз-Лэндинг». Как бы там ни было, а их короткая встреча ее здорово приободрила.

И все же она знала: ее дело держаться поближе к Эдвардсу и выяснить все, что можно. До сих пор все полученные ею сведения сводились к тому, что он красив и обаятелен и что он радушный хозяин.

В тот вечер он повез ее ужинать в гостиницу «Форт Берт», а на обратном пути домой они заехали выпить по рюмочке в «Проспект Риф». Ей представлялось, что вершиной этого пронизанного сердечной теплотой, приятного вечера станет попытка совратить ее. Позже, уже лежа в постели, она давилась в подушку от смеха, когда поняла, что отсутствие какой бы то ни было попытки совращения вызвало в ней противоречивые чувства. Желания быть совращенной Эриком Эдвардсом у нее не было. С другой стороны, сидело в ней нечто такое (частью психологическое, частью физиологическое), что вожделело этого.

Она слышала, как бродил по дому Эдвардс, и пыталась на слух из спальни определить, чем он занят. Слышала, как он выходил, потом вернулся в дом, вслушивалась, как циклично работала запущенная посудомоечная машина. Закрыв глаза, постаралась сосредоточиться на звуках, долетавших к ней в окно снаружи. Там особенно громко заявляли о себе древесные лягушки. Приятные звуки. Она позволила волнам размышлений о предстоящем двухдневном пребывании на борту замечательной яхты укачать себя и погрузить в безмятежный сон.

Эдвардс, плеснув рому в стакан поверх льда, сел на террасе. Гавань внизу окутывали покой и темнота, лишь изредка сверкал огонек в крохотных иллюминаторах пришвартованных там яхт. Свет одного из огоньков долетал с его «моргана» Там, на яхте, матрос команды Эдвардса, Джекки, завершала художественную укладку овощей, отобранных ею для парусной прогулки, на поднос. Обернув живой натюрморт сверху целлофаном, она сунула поднос в холодильник на камбузе, где уже лежали заказанные Эдвардсом продукты и напитки.

Девушка поднялась по сходням, сделала пару шагов, внимательно оглядела палубу и причал. Затем вернулась в каюту и подошла к низкому лазу, который вел в большую кладовую-баталерку, где хранились запчасти, спасательные жилеты и снаряжение для подводного плавания. Джекки открыла лаз. Тут же ее ослепил метнувшийся к выходу луч фонарика.

— Ну, готово, что ли? — спросила она.

Юноша-туземец подполз к ней на коленях, направил свет себе в лицо и кивнул. Взмахом руки она велела ему вылезать. Обернувшись, юноша бросил последний взгляд в темный угол кладовой. Джекки, конечно, ничего не слышала, зато он, очень старательно прислушавшись, различил в ночной тиши равномерное тиканье.

Юноша вылез в рубку, они с Джекки выключили свет внутри. Она снова поднялась по сходням и, убедившись, что все чисто, знаком позвала его за собой. Оба быстро забрались на причал. Молча обменялись взглядами и разошлись: Джекки направилась в сторону основных строений, а юноша по узким деревянным мосткам добрался до небольшого пляжа и исчез в береговых зарослях.