Удержать Пасху. Воскресные евангельские чтения всего года

Неделя 7-я по Пасхе, святых отцов I Вселенского Собора (325 г.) Первосвященническая молитва на Тайной Вечере

Сегодняшний воскресный день посвящен памяти отцов Первого Вселенского Собора, который собрался в городе Никее в 325 году по очень тревожной причине. Стали исполняться слова апостола Павла, которые мы слышим в апостольском чтении этого дня, о том, что волки лютые и не щадящие станут раздирать стадо Христово (см. Деян. 20: 29). Пока Церковь терпела гонения и жила подвигом мученичества, пока внешние нападения на Церковь внутренне сплачивали христиан, делали их едиными в стоянии за веру, не было возможности разделения стада Христова, потому что сильны были вера, любовь друг ко другу и благочестие. Если в те годы непрестанных гонений человек становился христианином, он понимал, что цена его веры — это крестный акт смерти, что за веру придется платить жизнью. Сила веры делала этих людей святыми, и Церковь вела жизнь святых мучеников.

А когда император Константин в городе Милане принял закон о веротерпимости и дал общие права всем религиям, христианство перестало быть гонимым. Царица Елена обрела Крест в Иерусалиме и исповедала христианскую веру. Сам Константин повернулся лицом ко Христу и, хотя до самой смерти не решался принять христианство, не считая себя достойным, взял на себя обязанность хранить Христову Церковь. Государю власть вручена от Бога, он это хорошо понимал и осознавал перед Богом свою ответственность — ему была дана возможность хранить веру и Церковь от соблазнов разделения.

В тот период один из пресвитеров Александрии по имени Арий, человек духовной жизни, очень строгий подвижник, аскет, являвший пример внешне благочестивой жизни, отошел от истины во Христе. Он стал учить Церковь, что Иисус Христос — не Сын Божий, а только одно из высших творений Бога Отца, и что вообще о Боге можно говорить только как о Боге Отце, а не как о Святой Троице. Только Бог Отец — Бог по существу, — проповедовал Арий, — а Сын Божий, Которого мы называем Иисусом Христом, лишь Его творение — высшее, абсолютное, во всем похожее на Отца, но не Бог, а некий посредник между миром невидимым, духовным, и миром внешним, материальным. Между Богом и человеком ничего общего нет и быть не может, человек Богу приобщиться не в состоянии, и посему Бог сотворил такого посредника между Собой и миром — Сына Божия. Он пришел на землю для того, чтобы явить миру некую истину от Создателя и научить людей через Евангелие, как правильно жить. Он пострадал на Кресте, воскрес, потому что Бог Его воскресил Своей Божественной силой. А Дух Святой — это вообще не Божественная Ипостась, а просто некое дыхание мира, сотворенная Божественная энергия.

Вот такое учение — очень всем понятное, логичное, простое и доступное языческому миру. А в это время, когда Константин стал поддерживать Церковь Христову и отдал ей имущество, конфискованное во время гонений, присоединилось очень много язычников, потому что гонения закончились и за веру больше не надо было платить жизнью. Но бывает, что и придя в Церковь грешный человек остается с прежними понятиями, прежним образом жизни и ценностями. И для языческого состояния души учение Ария оказалось приемлемым, так как было основано на всем понятной платоновской философии, которая считала, что Бог трансцендентен, непознаваем и человек и Бог найти друг друга не могут. Это очень удобно, потому что тогда все позиции христианства сводятся только к морали, к правилам хорошего тона, если так можно сказать, к тому, чтобы хорошему, порядочному человеку никого не убивать, не обижать, не воровать. Если Бог человеку недоступен и к Нему нельзя приобщиться, то отношения Бога и человека основаны на законе и заповедях. Что язычеству доступно? Ты — мне, я — тебе. Есть некий кодекс отношений: я тебе приношу жертву, ты мне за это помогаешь. Я веду себя как положено, а ты мне за это даешь определенные дары. Это все понятно, доступно, поэтому учение Ария стало очень популярным, за ним пошло много людей, он переложил свое учение в стихотворную форму, даже писал песни, и их распевали в городах, такие богословские частушки.

А Церковь сразу почувствовала ложь в его учении, потому что разрушалось самое главное, что есть в христианской вере, — что Бог стал человеком для того, чтобы человека сделать богом. В этих словах, сказанных Афанасием Александрийским на Первом Вселенском Соборе, заключен глубоко духовный смысл нашей веры. Тогда еще молодой дьякон Афанасий, который стал потом епископом Александрийским, святителем Афанасием Великим, выразил учение Церкви о том, что Бог и человек способны соединиться, что мы способны стать, как писал апостол Петр, причастниками Божественной природы (см. 2 Пет. 1: 4), что Бог человеку даровал такое богатство Своей любви, что приобщил его Себе в Своем воплощении. Это мы исповедуем в празднике Вознесения Христова, когда Бог возносится на небеса со Своей пречистой плотью, когда Богочеловек восходит к Святой Троице, в Царство Небесное, и возносит туда все человечество, потому что Бог навсегда во веки веков стал Богочеловеком.

И путь наш христианский здесь, на земле, состоит в приобщении к Богу, в стяжании Духа Святого, в соединении со Христом, в том, чтобы не просто стать хорошими людьми, а стать богочеловеками. Это невозможно представить, этому невозможно научиться, это невозможно понять, даже прочитав все книги, — этому можно только приобщиться. Можно только пойти этим путем — путем великого подвига. Но это путь нашего спасения. Нет для нас никакого другого спасения, другой возможности войти в Царство Небесное, как только приобщиться Христу, соединиться с Ним, войти в Богочеловеческую жизнь.

Поэтому совершенно необходимо жить в Церкви. Через Церковь человек восходит туда, куда возносится Господь. Церковь является тем местом, где человек становится богочеловеком, потому что Церковь — Тело Христово, это богочеловеческий организм, в котором Сам Христос — Глава и Он делает нас членами Своего Тела, давая нам приобщаться Своей Плоти и Своей Крови. Каждый из нас возрастает и в меру своего человечества, которое в нас заложено, и в меру богочеловечества, которое даровано Христом.

Первый Вселенский Собор, который мы сегодня вспоминаем, собрался не для того, чтобы осудить ересь Ария, а для того, чтобы утвердить истину. Осуждение лжи есть, прежде всего, следствие исповедания истины. Церковные собрания и Вселенские Соборы собирались не для того, чтобы быть гонителями свободомыслия и отлучать от себя еретиков, а для того, чтобы возвещать истину и заблудившихся возвращать к себе, для того, чтобы те, кто неправильно мыслят о Боге, услышали голос Церкви и отрясли свою духовную слепоту, не ожесточились против истины, а вернулись к ней. Чтобы Церковь была единой, полной, чтобы никто не погиб, но все были спасены в Господе нашем Иисусе Христе.