Уезжают навсегда

В этом крае каждую безымянную реку

называли Черной. И человеку

выживать было сложно. Выжили полукровки,

привыкшие жить в болотах, у черной кромки

неба с болотом. Проросли цветами,

желтыми, безымянными; и кустами

с красной кожей, растущими у дорог.

Черные реки и черные нити отмеряли каждому срок.

Я иду к тебе через каждую черную реку

сквозь закрытые веки, вбирая мартовский снег,

собирая боль, что отмерена этому веку,

каждой бабе, потерявшей любимого на войне.

Я иду к тебе, истирая железные сапоги,

изгрызая железные караваи, и я сильней,

чем вот эта тьма, в которой не видно ни зги,

чем вот эта боль, где теряют любимейших на войне.

Я иду к тебе по желтым цветам да по черным рекам,

я вобрала всю боль, что отмерена человеку,

я иду по болотам да через степь и холмы,

набегает с юга солнце волной лучевой,

там, за гранью, я тебя встречу, и будем мы,

я иду к тебе, и не кончено ничего,

ничего еще не кончено, ничего.