Уезжают навсегда

И один говорит: это мир иллюзий, мой друг,

мы растем, беспричинно веря в сказки вокруг

о бесценности жизни, а также о том, что всегда

непременно в финале зло победит доброта,

что всегда тебе будет свет, еда и вода,

что милиция и государство хранят народ,

и что тот, кого любишь, — он никогда не умрет.

И другой говорит: но где же он, тот предел,

после коего надо рвать, уходить вовне,

в то пространство,

где снег зимой по-прежнему бел,

не кровав; где нет места горечи и войне,

уходить в идеальный мир, иллюзорный мир,

в Средиземье, на Остров Яблок, в нарнийский шкаф,

и ходя среди страха и говоря с людьми,

жить его законом, ни разу его не предав.

У меня нет слов ни для друга, ни для небес,

я работаю диктофоном Господа здесь,

я фиксирую все, но не знаю, где правда и ложь,

эх, веревочка, вейся, концов уже не найдешь,

мне темно и страшно, в асфальте моих городов

проступает земля, проступает детская кровь.

Но смотри, мой друг, внимательнее смотри,

через дым в подземке, через пустые зрачки

тех, кто едет вокруг; через всю черноту внутри

их и нас; через тонны предательства и тоски.

Там, за ними, — иная суть, бесконечный сад,

обнаженная, яростная, истинная суть,

где любовь воистину может лечить и спасать,

и поэтому наши любимые не умрут.

Это истинный мир, и закон у него любовь,

а иллюзия здесь, где ложь и туман кровав,

и так трудно жить, закон его не предав,

по тропе Луча идти сквозь болото; боль

застилает взгляд; так слаб и глуп человек,

ну куда ему через болото это ходить.

Но увидевший раз этот сад не забудет вовек,

и любовь и яблони будут ему светить.