Уроки черного бусидо Димы Сабурова

Глава 1

— Как сообщает обсерватория Хатэрума, час назад на Солнце произошла целая серия мощных вспышек с выбросами в сторону Земли…

Миловидная японка в телевизоре посмотрела в бумажку, продолжила, глядя прямо в камеру:

— … в ближайшие ночи во многих регионах планеты можно увидеть северные сияния, а сегодня, кроме этого, ожидаются ещё и сильные магнитные бури. Череда мощных вспышек приведёт к наложению множества ударных волн выбросов корональных масс Солнца, возможны колебания напряжения в энергетических системах и ложные срабатывания защиты. Не исключены перерывы в спутниковой навигации, проблемы низкочастотной радионавигации и прерывания высокочастотной радиосвязи.

В дверь заглянул отец, грозно нахмурился:

— Ты почему ещё не собрался на тренировку? Я не буду тебя ждать! Своим ходом поедешь.

С тяжёлым вздохом я подорвался с дивана, начал складывать кимоно, запасное бельё в сумку. Деревянный меч боккен из-за своих размеров туда не залезал, поэтому был принайтован сверху за завязки ножен. На заднем фоне ведущая продолжала пугать телезрителей:

— … Кроме того, из-за возмущений магнитного поля такой силы у метеозависимых людей могут обостриться хронические заболевания, повыситься артериальное давление и даже нарушиться зрение и координация движений…

Кросы! Какие надеть? Белые Соломоны или черные Найк Эйр? Сегодня на тренировке будет Юки. В чате школы писали, что она на днях вернулась из Осаки, надо произвести неизгладимое впечатление на девушку. Вообще, японки очень падки на европейских парней. Обожают высоких, широкоплечих блондинов. Нередки ситуации, когда на улице сами могут подойти знакомиться. Причём делают это в анимэшном стиле, хихикая, закрывая ладошкой ротик, постреливая глазками… Но Юки нет, она не такая. Гордая, держит себя строго, улыбается редко. Семейка у неё самурайская, папаша, слышал, относит себя к древнему клану Такэда. Как говорится, спасибо, что не к прямым потомкам богини солнца Аматэрасу.

— Мне долго тебя ещё ждать⁈ — отец уже бил копытом, поэтому я ускорился. Вырубил телевизор, накинул куртку. Осень в Японии бывает прохладной, хотя синоптики кроме солнечной бури не обещали никаких катаклизмов.

С подземной парковки дома мы стартанули с пробуксовкой — так торопились.

— Обязательно гнать? Опять же пришлют же штрафов пачку, — я попытался притормозить отца, но всё было бесполезно.

— Кто возьмёт штрафов пачку, тот получит… водокачку!

Папка у меня шпион. Да, натуральный. Ходит в чёрном плаще с высоким воротником и солнцезащитных очках. В наплечной кобуре носит Беретта на пятнадцать патронов… Это я так шучу. Нервы. Движение на Фукагаве плотное, наша машина «вышивает» на дороге, что запрещено. Кстати, носить плащи с воротником, солнцезащитные очки разведчикам тоже запрещено. Нет, это я не от отца узнал. Он вообще долгие годы разыгрывал из себя обычного посольского дипломата. И, надо сказать, весьма удачно. Третий секретарь консульства, широкая белозубая улыбка, душа компании и друг всех японцев. Но что-то было не так. Частые странные отлучки из дома, внезапные ночные встречи непонятно с кем. Спросил прямо — есть ли любовница? Мать узнает — убьёт. А если иностранка, то карьере пипец. Эвакуируют нас в Москву в 24 часа, а я только-только привык к одноклассникам, подучил японский язык… Отец уклончиво ответил, что выполняет особые задания. Ну а дальше я и сам допетрил. Разведчик под дипломатическим прикрытием. Это так называется.

Начал читать специальную литературу, мемуары отставников. Оттуда и узнал, что нельзя выглядеть, как типичный шпион, носить плащи, скрывать глаза очками…

— … самые сильные солнечные бури в истории человечества случались в 1859-м году, когда перестал работать телеграф, — в машине отца звучало радио и сюрприз… там тоже рассказывали про вспышку на Солнце. — и в 1579-м году, когда над всей Японии стояло северное сияние. Об этом рассказывают хроники храма Нибэкэ. Таким образом…

— Ты уже решил, куда будешь поступать через год? — отец прикрутил звук радио, повернул на эстакаду к токийскому небоскребу Саншайн 60. Именно там, на третьем этаже, располагалось додзё учителя Мори, который преподавал кэндо — высокое искусство владения японским мечом.

— На истфак МГУ, — уверенно ответил я, отстёгиваясь. Отец зарулил на парковку небоскрёба, нажал кнопку открытия багажника, где лежала моя сумка.

— Не в МГИМО? Я договорюсь, есть связи.

— Не хочу быть маменькиным сынком, — я пожал плечами. — Точнее папенькиным. Учиться с мажорчиками? Потом люблю историю. Те, кто её знают, глубже понимают нынешние процессы в обществе. Это не значит, что я буду работать историком, сидеть в архивах…

— Кататься на раскопки со студентками… — подхватил отец, улыбаясь. — Димас, давай ты ещё подумаешь, а? Я смогу дальше помочь тебе в жизни, пустить по своей линии. На английском ты спикаешь почти свободно, в японском тоже натаскался. Большие перспективы! Сам знаешь, кто у нас страной рулит и откуда они вышли, так сказать, родом.

— Подумаю, — буркнул я, открывая дверь. Вот тоже мне задачка — думай теперь о будущем. Когда хочется просто жить, беситься с друзьями, встречаться с Юки.

Пока шёл к центральному входу, вертел в голове так и сяк всю эту ситуацию с «определяйся». Историей я увлекся ещё в 7-м классе. Повезло с учителем — Виктором Степановичем по кличке Черномырдин. Водил нас по музеям, первым из преподов начал давать материал в форме красочных компьютерных презентаций. Ставил исторические фильмы во время уроков. Шаг за шагом я увлёкся, писал доклады и сам делал презентации.

Особенно меня впечатлила история Япония. Закрытое на четверть тысячелетия кастовое общество. Отбились от монголов Хубилая, чуть не завоевали соседнюю Корею, которой помогал многомиллионный Китай. Ну и, разумеется, уникальная культура, восточные единоборства… Нет, анимэ и мангой я не увлекался, все эти суси и прочие ролы тоже прошли мимо. Предпочитаю здоровую русскую еду с борщами и прочими блинами. Но в целом баланс был смещён в сторону плюсов. Когда же узнал, что отца посылают по дипломатической линии в Токио… Моим восторгам не было предела.

В японской школе адаптировался быстро. Тут все какие-то квёлые, даже ни одного стоящего конфликта не было. Чтобы с мордобитием, вызовом к директору…

— Смотри, куда прешь! — меня в дверях додзё попытался толкнуть парень по имени Киёми Накамура.

А нет… Один конфликт всё-таки у меня случился. С рыжеволосым здоровяком с покатыми плечами борца. Собственно, в прошлом Киёми был дзюдоистом, даже выиграл какие-то медали на местных соревнованиях. В школе сэнсэя Итиро мы почти сразу сцепились с ним по какому-то пустяковому поводу — кому вставать в начале шеренги. Я-то привык по росту — был чуть выше Накамуры. А он полагал, что по степени близости к сэнсэю. И пока тот не вышел в зал, мы уже валялись в партере, так как Киёми после короткой словесной пикировки моментально бросил меня через плечо на татами. Только вот я тоже был не лыком шит, оставил руку, вышел на рычаг локтя, закинув ноги на шею Накамуры. Тот терпел и дотерпел до появления сэнсэя, который нас мигом разнял — наказал сотней отжиманий и приседаний.

— Сам смотри! В глаза, что ли, долбишься⁈ — я не остался в долгу, заблокировал тычок рукой «первого ученика», положил ладонь на боккен. В принципе, на палках мы уже не раз рубились по-серьёзному — мой уровень Накамура знал.

В зале мы разошлись, в раздевалке тоже не стали конфликтовать на глазах других учеников. А на тренировке сэнсей поставил нас в разные пары. Так что выяснение отношений в очередной раз отложилось.

Юки на занятиях так и не появилась — я уже было расстроился. Но моё минорное настроение мигом прошло, как я увидел японку в кафешке на 1-м этаже небоскрёба.

Девушка помахала мне ручкой, я сразу же сделал «разворот-поворот».

— Конитива, Дима-кун! — поприветствовала меня Юки, поправляя кружевной воротник на блузке-«морячке». Я опустил взгляд — обнаружил пару стройных ног, красную мини-юбку в клетку. Ну и небольшие белые гетры. Волосы девушка вложила в пучок, чуть-чуть подкрасилась.

— Что сегодня отрабатывали на занятиях? — спросила японка, когда я уселся за столик.

— Технику хараи вадза.

— Непрерывные удары?

— Да. А тебя почему не было?

— Подвернула стопу.

Девушка протянула в мою сторону правую ногу, давая возможность оценить красоту и стройность нижних конечностей. Никакого отёка, все выглядит здоровым и аппетитным. Вообще, у японок беда с двумя параметрами. Кривые зубы и ноги. Но у Юки всё было на пятёрку.

— Слышал, что тут на крыше открылась новая смотровая площадка? — девушка допила кофе, промокнула губы салфеткой.

— Правда? А давай сходим, поднимемся?

— А давай!

Высокоскоростной лифт быстро закинул на крышу, там я, заплатив двести иен, купил два билетика на обзорную площадку. Юки опёрлась на мою руку, двери автоматически распахнулись.

— Ой, посмотри на небо! — как только мы вышли на свежий воздух, девушка тут же задрала голову вверх. И там было на что полюбоваться. Фиолетовое, мерцающее северное сияние. Я такого даже никогда на картинках в интернете не видел.

— Сегодня же какая-то необычно мощная вспышка на Солнце случилась, — сообразил я, доставая смартфон. Юки тоже вытащила из сумочки телефон:

— Сфотографируешь меня на фоне? Снизу вверх.

Ох, мои шестнадцать пубертатных лет… Фотографировать снизу вверх, когда на девушке такая короткая мини-юбка?!?

И тут зазвонил мой телефон. Заиграла мелодия под названием Вуду пипл Продиджи — самая бесячая из всех, что ненавидит отец. Я поднёс смартфон к уху:

— Алло?

Полярное сияние вдруг налилось бирюзой, в нашу сторону полетел сияющий сгусток. Я не успел моргнуть, как руку, держащую телефон, пронзила резкая боль, она мгновенно распространилась по всему телу, словно электрический удар. И тут же наступила тьма.

Из забытья я выползал долго. Сначала включился слух — рядом плескала вода, слышалось какое-то противное шуршание. Потом проснулось обоняние. По мозгам ударил омерзительный запах испражнений и почему-то… йода. Наконец, я смог открыть глаза. Зрение оказалось самым бесполезным — меня окружала полная темнота.

Голова трещала, будто по ней били молотком, во рту была пустыня Сахара. Так, что я помню? Мы с японкой вышли на крышу небоскрёба. Фотографировали северное сияние. Потом вспышка и тьма. Я попытался потрогать себя за голову и понял, что руки скованы какими-то наручниками. В больнице меня приковали к кровати? Но почему так темно⁇ Да и руками можно свободно двигать. Правда, только вместе.

— Эй! Кто-нибудь!

Голос у меня оказался странным — грубый бас. Но я списал это на вспышку северного сияния. А ну как нарушилась работа каких слуховых нейронов?

Шуршание усилилось, по моему телу побежали чьи-то лапки. Я дернул правой рукой, схватил тело… крысы? Меня укусили за палец, раздался противный визг. Я скинул эту дрянь с себя, попытался встать. И это даже частично удалось. Судя по ощупыванию наручников, это были какие-то кандалы с крупными кольцами.

Да что происходит-то?!? Я попытался успокоиться, но сердце билось в груди, будто то хотело выскочить наружу. Пара глубоких вдохов помогли. Ну, почти помогли. Руки дрожали, ноги ходили ходуном. Я потихоньку двинулся вперёд, ощупывая всё, до чего мог дотянуться.

Само помещение оказалось небольшим — примерно два метра на два. И было обшито деревом. Судя по небольшой качке и шуму волн, я оказался на корабле. ЗА-ШИ-БИ-СЬ! Смотрел на полярное сияние с девочкой — теперь куда-то плыву.

Это вот прямо то, о чём я мечтал всю жизнь. Сидеть в темноте в окружении крыс, в кандалах на корабле. Приключение, о котором будешь вспоминать всю жизнь.

Я ещё раз ощупал весь свой «кубрик», или как на суднах называются комнаты… Нашёл запертую снаружи дверь. Внутри ещё был тюфяк, по которому ползали крысы и какое-то ведро, в котором по запаху я опознал «туалет типа сортир».

Меня похитили. Это единственное объяснение! Отец меня убьёт…