Условный рефлекс

Глава 11

Брендон проснулся ровно в 5:45 утра. Его внутренний будильник без перебоев звонил в одно и то же время двадцать четыре на семь вот уже почти шестнадцать лет, и совершенно неважно было, во сколько мужчина лег накануне – в десять вечера или в половину пятого после полуночи, механическое устройство в его голове это ни капли не волновало. Оно очертило предельную границу сна и неустанно день за днем эту границу соблюдало. В общем-то к подобному графику сам Брендон уже давным-давно привык, поэтому на недостаток сна жаловаться не приходилось.

Протерев ладонями лицо, он шумно выдохнул, а затем повернул голову на незанятую им половину кровати. Прекрасно помня обо всем, что произошло всего несколько часов назад, он думал, что, несмотря на свои предпочтения и принципы, в силу некоторых обстоятельств проснется не один, но просчитался. Простыни, напоминая о безудержной страсти между двумя желающими друг друга людьми, были смяты, но вот постель – пуста. Не сказать, чтобы Брендона данный факт разочаровал или обескуражил – такого быть просто не могло – но почувствовал он себя по меньшей мере странно, и этого отрицать было нельзя. Наверное, всё дело было в неизвестности. Ему хотелось знать, куда эта девчонка пропала из его каюты, да ещё и в такую рань – за окном ведь ещё даже солнце всходить не начало.

Натянув брюки, Брендон накинул на себя рубашку, а затем подошел к двери ванной комнаты, на всякий случай заглядывая внутрь. Как и подсказывало его внутреннее чутье – Натали там не было. Плотнее стиснув челюсть, он застегнул несколько нижних пуговиц, достал из ящика плед, а затем вышел из каюты, зная, что, несмотря на довольно теплые октябрьские ночи, из-за непосредственной близости к океану температура сильно понизится. Ни в носовой, ни в кормовой части яхты его гостьи также не оказалось. То, что она могла решиться прыгнуть за борт, Брендон исключал. Эта женщина, конечно, была тем ещё ходячим безрассудством, но голова на плечах у неё всё-таки имелась, что он заметил, если уж говорить открыто, фактически сразу.

Убедившись в том, что они всё ещё находятся посреди открытого океана и их ни коем образом не прибило к берегу, Брендон сразу же исключил вариант того, что Натали могла сойти. Спасательная шлюпка также осталась на своем месте. И всё это наводило его на безошибочную мысль о том, что эта с виду совершенно невзрачная серая мышка, в которой, однако, таилось столько страсти и огня, всё ещё была где-то на его яхте. Ему оставалось лишь её отыскать.

И он отыскал. На верхней палубе, рядом с аппаратом управления. Она стояла, подперев плечом объемный металлический столбик, соединяющий боковой бортик корпуса с массивной полуоткрытой крышей, и смотрела куда-то вдаль. Как Брендон и думал, кроме тоненького платья цвета терпкого вина, которое он снимал с неё несколько часов назад, на ней больше ничего не было. Даже туфли и те Натали решила не надевать. Понимая, что её полураздетое состояние отчего-то не слабо его беспокоит, Брендон не стал медлить и, подойдя ближе, укрыл её плечи пледом.

Натали неторопливо повернулась, заставляя его невольно вновь провалиться в омут дурманящих цвета океана глаз. Вновь вспомнить, какой шторм бушевал в них лишь прошлой ночью. Вновь ощутить хмельной аромат её кожи, терпкий вкус губ и томное, граничащее с безумством, трепетание. Её распухшие после жарких поцелуев губы, небрежно разметавшиеся по плечам спутанные волосы, её запах, близость, дыхание, неприкрытая дрожь – всё это сводило с ума и заставляло кровь быстрее бежать в жилах. Он хотел её. Снова. И отчетливо это осознавал.

– Почему ты здесь? – Тихо спросил он, заставляя Натали часто заморгать.

Она открыла было рот, но затем, словно передумав, вновь его закрыла.

– Я… ушла, если бы могла. – Предпринимая вторую попытку, начала она. – Но яхта стоит посреди открытого океана, а я не рискнула заводить мотор. – Её губы тронула едва заметная улыбка, а затем Натали поправила края соскальзывающего с плеч пледа. – Хотя, даже если бы и рискнула, это не особо помогло бы, ведь, куда плыть я совершенно не представляю.

Она улыбнулась немного шире, будто бы всеми силами старалась показать, что чувствует себя абсолютно спокойной и умиротворенной, но Брендон не мог не заметить, как при каждом последующем слове от волнения сжималась каждая клеточка её тела.

– Я имел в виду, почему ты здесь, а не в каюте?

Продолжая смотреть ему в глаза, Натали, однако, ответила не сразу.

– Я помню, что вы предпочитаете просыпаться в одиночестве, и, не зная, во сколько вы встанете… мне не хотелось нарушать установленные границы, вот поэтому… – Натали немного помолчала, а затем, опустив глаза вниз и помяв немного свои пальцы, внезапно спросила. – Я уволена?

Брендон едва удержался от того, чтобы не вскинуть от удивления брови. Она серьезно?

– А разве для этого есть основания?

– Я думала… то, что произошло между нами ночью… – сделав паузу, она прочистила горло, – …что это достаточные основания и…

– Для меня нет.

Она тут же подняла на него взгляд. Брендон заметил повисший в воздухе вопрос, который она хотела, но отчего-то не решалась задать. Однако, совсем скоро что-то прибавило ей храбрости.

– То есть… женщины, с которыми вы имеете сексуальную связь, обычно не лишаются своей работы?

– Женщины, с которыми я имею сексуальную связь, обычно на меня не работают.

– Я что, первая?! – С присущей только ей искренней непосредственностью спросила она. Заметив, что Натали осознала свою ошибку, Брендон едва удержался от широкой улыбки. Господи, он с ума сходил от этой её совершенно взбалмошной привычки болтать первое, что приходило ей в голову. – То есть… вам, наверное, будет некомфортно видеть меня на работе каждый день и…

– Совсем наоборот. – Приблизившись, Брендон уперся рукой в металлическую балку рядом с её лицом, сократив расстояние между ними почти до минимума. – Мне очень хотелось бы видеть тебя на работе каждый день.

– Хотелось бы?… – Инстинктивно подавшись назад, чтобы ненароком вдруг не коснуться его губ, Натали неосознанно несколько раз сморгнула.

– Мугу, – не размыкая уст, промычал он, придвигаясь ещё ближе, теперь и слыша, и чувствуя, как часто и судорожно она дышит, – и не только видеть, но и касаться, – добавил Брендон, неторопливо скользнув подушечками пальцев от женского плеча вдоль руки, с которой сползла ткань пледа, неволя разгоряченную кожу покрыться ворохом восхитительных мурашек. – Мне хочется целовать тебя, сводить с ума твоё тело, снова и снова заставлять тебя терять голову и упиваться чувственным, глубоким наслаждением. – Когда она опустила свой взгляд, Брендон приподнял её лицо за подбородок, вынуждая посмотреть ему в глаза. – Мне мало одной только этой ночи. И, судя по тому, как до чертиков сильно ты дрожишь, тебе тоже.

Секунда. Ещё одна. И ещё.

– Это всё ветер, – наконец, выдавила из себя Натали, несмотря на то, что ложь её была более, чем очевидна. Девичье сердце колотилось, как обезумевшее, и этого невозможно было не ощущать.

– Он ли? – Заглядывая ей в глаза, прохрипел Брендон, давая понять, что знает её, понимает, чувствует. Особенно после их первой ночи, когда она сама, добровольно вложила в его ладонь ключ от шкатулки с самыми потаенными своими секретами, позволив ему осторожно вынуть каждый из них; и каждый из них отложить в памяти.

– Мистер Макгил, мне…

– Брендон, Натали, – шепотом поправил он её, в который раз отмечая, что её официальная манера до осточертения царапает его слух, – тебе не кажется, что после того, чем мы занимались в моей каюте, обращаться ко мне на «вы» будет, по крайней мере, до крайности нелепо?

– Нет, я не…

– Легкий румянец на щеках и блеск в глазах, – оборвал её Брендон, медленно и чувственно очерчивая линию изящных женских скул, – пересохшие, чуть приоткрытые губы, – прошептал, скользнув к уголку соблазнительного рта, заставляя их обладательницу замереть, – испарина на бархатистой коже, неконтролируемые мурашки и сумасшедшая дрожь, – когда он коснулся пульсирующей жилки на шее, Натали судорожно втянула в легкие воздух, – учащенное, прерывистое дыхание и убыстряющийся с каждой секундой пульс. – Стоило его пальцам опуститься к вырезу платья, он тут же ощутил, как подкосились женские колени. – Будешь и дальше отрицать то, что столь очевидно или признаешь, что твои желания во всех отношениях совпадают с моими?

– Да… то есть, нет. – Тут же исправилась Натали, как испуганный, загнанный в угол олененок, воззрившись на него своими большими непорочными глазами. – Я… запуталась в том, какой ответ будет правильным. – На выдохе прошептала она, находясь от его губ на расстоянии меньше дюйма.

– Думаю, с этим я могу помочь, – так же тихо ответил Брендон и, не став дожидаться протеста, разбил его настойчивым поцелуем. Она ответила сразу же, не помедлив даже на долю секунды, не засомневавшись, не став сопротивляться. Поддавшись в мгновение охватившей её страсти, Натали обняла его шею ладонями и, когда плед скользнул к босым ногам, плотнее вжалась в возбужденное тело и зарылась пальцами в копну непослушных мужских волос.

Руки Брендона свободно и неотступно блуждали по соблазнительным изгибам женского тела, исследовать которые, несмотря на прошлую ночь, ему хотелось снова и снова. Словно существовало что-то ещё, доселе скрытое от его опытного и пристального взора. Словно, проявив терпение, он мог открыть в ней что-то новое, ещё более волнующее и чувственное, чем прежде; что-то, чего не постигал ещё ни с одной женщиной до неё.

Его язык властно и несдержанно исследовал её рот, а пальцы, задирая края платья и касаясь внешней стороны бедра, поднимались к резинке шелкового нижнего белья. Натали приглушенно застонала, когда, слегка оттянув краешек податливой ткани, он пробрался внутрь, и инстинктивно выгнулась по направлению его движениям. Брендон чувствовал силу её желания, понимал, что, так же, как и он сам, эта женщина находится на грани бездонной пропасти, в которую прямо сейчас готова добровольно шагнуть. Ему хотелось взять её. На этом чертовом помосте. Посреди открытого океана. У прохладной балки, которая служила бы им обоим хоть какой-то опорой. Ему хотелось, чтобы она стонала и кричала, вновь извивалась под его ласками, доказывая всем этим, что принадлежит ему, что хочет принадлежать ему, но, стискивая зубы, заставлял себя мучиться и терпеть. Он должен был держать себя в руках и придерживаться плану, как бы до смерти сильно всё его естество не желало обратного.

Понимая, что ещё немного, и ему вряд ли хватит самообладания остановиться, Брендон прервал поцелуй и, сделав над собой усилие, осторожно отстранился. Затуманенные возбуждением женские глаза неторопливо, немного ленно распахнулись, и он осознал, что снова невольно утопает в их глубине, ощущая что-то, чего не только никогда не ощущал, но чему и название подобрать был не в состоянии. Да что с этой женщиной было не так? А главное, что не так было с ним самим?

Они оба прерывисто дышали и, не прерывая зрительного контакта, некоторое время молча стояли на помосте, пытаясь угомонить бешено стучащий пульс и унять страстную тягу друг к другу. Натали была не в силах говорить, и Брендон понимал это по тому, что она едва ли стояла на ногах так, что казалось, не будь рядом с ней бортика, и, поддавшись слабости, она могла бы сорваться вниз.

Секунда. Вторая. Третья.

– Никогда и ни одну женщину я не склонял к сексуальной связи, если она сама того не желала, и никогда не стану, – прохрипел он, кое-как подавляя в себе необузданное желание плюнуть на чертов план и закончить начатое, – я хочу овладевать твоим телом, не спрашивая твоего дозволения. Хочу доставлять тебе удовольствие, зная, что ты жаждешь мои ласк. Хочу, чтобы ты призналась в своих желаниях прежде всего себе самой, а затем дала ответ и мне. – Внимая каждое его слово, казалось, Натали совсем забыла, что должна дышать и, пользуясь этим, Брендон придвигался к её лицу ближе так, чтобы она ощущала его дыхание кожей. – Если ты поймешь, что ничего не чувствуешь и скажешь мне «нет», я отступлю. И на этот раз окончательно. – Шептал он. – Но, если скажешь «да»… – когда он опустил взгляд на её приоткрытые губы, уголок его рта почти незаметно приподнялся. Брендон знал, что почти добился желаемого, но решил, что будет правильно ещё немного поиграть. Натали ждала поцелуя, ждала, что он вот-вот продолжит то, что начал, но просчиталась. Резко отойдя от неё, Брендон повернулся к пульту управления и лишь после этого позволил себе улыбнуться. – Минут через двадцать будем на причале. Как раз солнце начнет подниматься. – А затем завел мотор и, выбрав нужный курс, развернул яхту в сторону берега.

***

– И что ты ответила ему? – Спросила Энди, пока Натали, расставляя ненужные папки обратно на архивные полки, рассказывала ей о случившимся на яхте. Собственно, всё самое пикантное – вкратце, конечно же – она уже поведала подруге, и теперь они обсуждали произошедшее утром.

– Вроде бы ничего определенного, но… – она запнулась и замолчала, поэтому Энди, чтобы услышать продолжение, пришлось её подтолкнуть.

– Но?

– Я ответила на его поцелуй, – вымученно застонала Натали, невольно вспоминая сильные мужские руки, настойчиво блуждающие по её разгоряченному телу, – уфф, я голову теряю, когда он рядом, и ничего не могу с этим поделать!

– Так ничего и не делай.

– Как это? – Папка, которую она сжимала в пальцах, повисла в воздухе. – Совсем?

– Тебе было хорошо с ним? – В лоб спросила Энди, вынуждая Натали ощутить знакомое приятное тело, мгновенно распространившееся по телу.

– Да. Очень хорошо.

– Он нравится тебе?

– Естественно, ведь в противном случае я бы не поцеловала его. – Она закусила губу. – Трижды.

– Этот мужчина открыто выказал тебе свою заинтересованность, и тебя он, тут спор даже неуместен, привлекает ничуть не меньше. – Заявив это, Энди воскликнула. – Так проводите свободное время вместе! Наслаждайтесь друг другом! Занимайтесь самым потрясным в своей жизни сексом! Ты ведь хочешь этого, верно? Так не будь глупыхой и прекрати тянуть бедного кота за его причинное место.

Натали хотела было спросить, было ли у этого кота имя и начиналось ли оно на «Б» или же её подруга выразилась абстрактно, но довольно быстро передумала.

– Я… – она мотнула головой, а затем, наконец, поставила папку на полку в ряд с другими, – …просто понимаю, что такие отношения не смогут продлиться вечно.

– Вот когда вы действительно приблизитесь к вечности, тогда об этом и подумаешь. А пока что вы находитесь где-то между катархейской и архейской эрами: на вашей планете вроде бы начала зарождаться жизнь, но дальше одноклеточных процесс эволюции не пошел.

– Возможно, правильнее будет отступить и оставить всё как есть, – предположила Натали, но в душе, тихо воспротивилась собственным же словам.

– Или рискнуть, – предложила Энди, – и, быть может, получить нечто совершенно удивительное. Например, обрести своё «счастливо и навсегда».

– Вспоминая тебя и Дентона, я понимаю, что у подобных отношений просто априори не может быть этого «счастливо и навсегда». – Вырвалось у Натали прежде, чем она смогла подумать и остановиться. Мысленно отругав себя за подобную неосторожность, она прикрыла глаза и выдохнула. – Прости. Мне не следовало говорить о нем. Тема запретная, я знаю.

– Вовсе нет. Уже нет. – Поправила себя саму Энди. – Моё приключение на одну ночь действительно затянулось, и я упустила момент, когда оно стало чем-то большим. – Её голос понизился практически до шепота. Прошло уже больше года, но вспоминать о том случае для неё было всё ещё непросто.

– Ты что-нибудь слышала о Дентоне? – Осторожно спросила Натали, дотягиваясь до очередной папки.

– Нет. И, если честно, слышать не желаю. – Её подруга выдержала недолгую паузу, а затем сдержанно усмехнулась. – Слава Богу, он не какая-нибудь чертова знаменитость, и я не натыкаюсь на новости о нем, переключая телевизионные каналы или листая страницы модных журналов. К тому же он давным-давно уехал из Лос-Анджелеса, что исключает возможность случайного и весьма неловкого для нас обоих столкновения на улице. И это заметно облегчает ваши жизни.

Вспоминая свою недавнюю прогулку за продуктами, Натали прикусила губу, пытаясь остановить поток дико стремящихся наружу слов, но всё равно не сдержалась:

– Мы встретились в прошлую среду у супермаркета. Дентон помог мне с покупками, предложил довезти до дома, а я согласилась. Знаю, что должна была сразу сказать тебе о том, что он в городе, но язык не повернулся. Не смогла вот так вот просто взять и как цунами разрушить тихую гавань, которую ты выстраивала в своей жизни целый год, прости меня! – Не замедлившись ни на секунду, протараторила Натали, а затем, наконец, резко выдохнула. Ей Богу, после признания даже как-то полегчало!

Пока она пыталась отдышаться, не зная, ругать себя за несдержанность или же наоборот, хвалить за смелость и правильность, Энди, по всей видимости, пыталась прийти в себя после услышанного.

– Вы говорили? – Только и спросила она, и сразу же стало ясно, как переменилось её настроение.

– Дааа, немного. О том, о сём… – Сказать или нет? Забыть? Заклеить себе скотчем рот? Сделать вид, что ничего не было или всё-таки… – …он спрашивал о тебе.

Ооох, божечки-кошечки, сказала!

На том конце трубки вновь повисло довольно продолжительное молчание. Зная свою подругу, как облупленную, Натали прекрасно понимала, что она в этот самый момент металась между своими всё ещё не до конца остывшими чувствами и безотчетными страхами, которые, как бы паршиво это ни было, до сих пор брали над её сердцем верх.

– Не хочу знать. – Своим сухим ответом Энди совсем не удивила. – Вообще ничего. Мне не интересно. Плевать даже на причину, по которой он вернулся. Его больше нет в моей жизни и на этом точка. ЛА огромный город, не так ли? Какова возможность, что мы случайно столкнемся? Она ничтожно мала. А даже, если и столкнемся, что с того? Мы уже давно чужие друг другу люди. Да мы таких ежедневно сотни встречаем. И ничего. Земля ведь от этого не перестает вращаться, верно? И, если я увижу его, тоже не перестанет. Не может же одна единственная встреча вселенские законы изменить. – Затем она фыркнула. – Конечно же, нет, глупости всё это.

Энди замолчала, а Натали, чувствуя себя виноватой в переменившемся настроении подруги, опустилась на стоящий рядом стул. Они проговорили ещё минут пять. Натали постаралась перевести тему, и та, совершенно случайно вновь вернулась к ней и Брендону. Энди ещё раз восемнадцать повторила, что ей не нужно бояться рисковать, потому что именно из рисков и состоит весь этот мир. Мы рискуем постоянно: выбирая между платьем и брючным костюмом, работой и сном, работой и домом, хорошими поступками и теми, против которых бунтует наше сердце. Наша жизнь – это большая лотерея, и ты никогда не знаешь, суждено ли тебе потерять или приобрести, пока не решишься вытянуть свой билет.

Брендон дал ей время. Время на то, чтобы подумать и принять то решение, которое покажется ей наиболее правильным. Сказать, что он играл честно и по правилам, было бы лукавством, но и сказать, что карты были подтасованы, она тоже не могла. Он вел какую-то свою игру, в которой существовали непреложные правила, но о которых она, то ли по собственной глупости, то ли по роковой случайности, совершенно ничего не ведала. «Браво, мистер Макгил, это наивысшая степень мастерства!», – мысленно отрапортовала Натали, а затем тяжело уронила голову на стол.

Весь день она изо всех сил старалась не попадать под область действия радара синеглазого дьявола. А точнее, для этого у неё слава Богу просто не было времени. Натали думала, думала и думала: усердно, напряженно, непрерывно, а когда понимала, что мысли начинают разъедать, как кислота, бралась за работу. Спасибо Шерон, которая практически силой вынудила её сделать перерыв, не связанный ни с работой, ни с мучительными думами, а затем, не желая слушать нелепые отговорки, потащила её в кофейню, располагающуюся в пешей доступности от офиса. На один час Натали всё-таки удалось отвлечься, хотя время от времени и за этот час она невольно возвращалась мыслями к сильному, мускулистому телу и глубоким, синим глазам, от одного лишь взгляда которых по телу начинали бежать мелкие, беспорядочные мурашки.

Лорен, которая, по всей видимости, слышала, как на душе её подчиненной скребут кошки, как только часы показали 18:00, тут же отправила её домой, так же, как и Шерон, не принимая абсолютно никаких возражений. Честно признаться, Натали находилась в таком подвешенной состоянии, что, наверное, даже и возразить бы толком ничего не смогла.

Вечером, опустившись в своё любимое широкое кресло и, ближе придвинув к нему журнальный столик, Натали открыла ноутбук. Энди должна была прийти не раньше полуночи, с Синтией – их соседкой, живущей в квартире напротив – говорить сейчас совершенно не хотелось, а перспектива всё это время сидеть, закутавшись в плед, и смотреть очередную слезливую мелодраму, не совсем её устраивала. Именно поэтому, как только Натали вышла с работы, тут же написала смс-сообщение своему отцу, договорившись с ним об онлайн-конференции, которую они старались устраивать не реже одного раза в неделю. Находясь от своей семьи за тысячи миль, она боялась, что может случайно упустить что-то важное и значимое. Разговоры по телефону и письма по электронной почте казались какими-то слишком бездушными, а так она хотя бы могла читать эмоции по лицам любимых людей и представлять, что они совсем рядом.

– Как дела у моей доченьки? Как работа? Как погода в солнечной Калифорнии? – Ответив на звонок, её отец улыбнулся. – У нас проливные дожди и ужасный холод, ходим в куртках. Твой дядя Патрик передает тебе привет, спрашивает, приедешь ли ты на день благодарения или не сможешь из-за работы. Том и Мэгги просят передать, что заберут тебя сами, если потребуется, потому что малыш Винсент ждет не дождется, когда сможет научить тебя играть с ним в сквош. – При воспоминании о маленьком озорнике Натали слабо улыбнулась, и на сердце мгновенно стало теплее. – Тетя Мадлен тоже очень ждет твоего приезда, связала для тебя теплый свитер, вроде бы с северными оленями – когда твоя мама увидела его, чуть в обморок не упала, пришлось прятать твой подарок, чтобы она не сожгла его во имя моды. – Улыбка мужчины стала шире, а затем он рассмеялся. – Даа… она тоже очень хотела поговорить с тобой, но вынуждена была остаться на работе. Ты же знаешь нашу Элеонор – член городского совета, ни одной свободной минуты. Тем более, что совсем скоро выборы, а твоей матери в голову взбрело баллотироваться – говорит, что это её призвание, но я и не спорю, пусть так. Просила передать тебе большой привет. И крепко поцеловать. Мы очень скучаем по тебе, мышонок. Все мы.

– Я тоже очень скучаю по вам, пап, – прошептала она, чувствуя, что при воспоминании о родном доме и большой, дружной семье, в которой она родилась и выросла, на глаза невольно наворачиваются слезы. Она не собиралась показываться на глаза отцу такой – разбитой, потерянной, слабой – но не смогла удержать предательских эмоций внутри.

– У тебя что-то случилось, детка?

Поняв свою ошибку, она тут же выдавила из себя улыбку.

– Нет. Вовсе нет. Думаю, что смогу приехать на день благодарения, можешь успокоить дядю Патрика и остальных. И я обязательно поиграю с Винсентом в сквош. – Натали немного помолчала. – Погода у нас солнечная, дождей пока нет. На работе тоже всё хорошо. Проект в самом разгаре, этап отделки почти завершен, думаю, что совсем скоро приступим к декорированию. У Энди дела идут в гору. У одного известного и богатого бизнесмена дочка выходит замуж, поэтому им понадобилось триста-пятьдесят цветочных композиций, церемониальная арка, девять бутоньерок и три свадебных букета, – перечисляя всё это, она слабо усмехнулась, – представляешь, как будто на целую роту невест, а не на одну единственную. – Выдохнув, она продолжила. – Так что… флористы в магазине работают день и ночь, но им выплатили большой аванс, и мы смогли вовремя заплатить за квартиру. Питаемся хорошо, не полуфабрикатами – можешь успокоить этим маму. В остальном всё вроде бы тоже по-старому.

– Однако, ты чем-то сильно расстроена, и я сомневаюсь, что это экран настолько искажает действительность, – заметил её отец, и Натали не смогла сдержать печальной, выдающей её с головой улыбки. Она сильнее укуталась в плед.

– Ты всегда видел меня насквозь.

– С самого твоего рождения, – подтвердил Брюс, – и по сей день. Я вижу свою дочку и горжусь ею.

– Наверное, ты гордился бы не так сильно, узнав, что твоя дочка либо уже совершила самую большую ошибку в своей жизни, либо только-только собирается это сделать.

Уголки мужских губ успокаивающе приподнялись. Натали знала, что, если бы он сейчас был здесь, то обнял бы её, прижав к своей широкой отцовской груди, и все проблемы мгновенно перестали бы для неё существовать. Они просто растворились бы. А она бы забылась, вновь вернувшись в детство.

– Я никогда не перестану гордиться тобой, мышонок, никогда. Чтобы ни произошло, через что бы тебе не довелось пройти и какое бы решение не пришлось принять, ты навсегда останешься моей маленькой девочкой с самым добрым сердцем и самыми чистыми помыслами.

– Если бы ты только знал…

– То это абсолютно бы ничего не изменило. – Прервал её Брюс, придвигаясь ближе к монитору. – Я доверяю тебе, милая, доверяю твоим чувствам. Знаю, что перед каким бы выбором не ставила тебя жизнь, ты в любом случае решишь верно. Просто потому, что всегда руководствуешься сердцем, а оно не может ошибаться.

– Ты действительно думаешь, что человеку нужно всегда доверять своему сердцу? – Шепотом спросила Натали. – Что оно не может подвести его? Причинить боль? Сломить?

– Может, детка, – честно ответил её отец, – сердце может и подвести, и сделать больно, и сломить, но что это за жизнь, если ты не рискуешь ради того, что оно может дать тебе взамен?

– Думаешь… стоит рискнуть и поставить всё на кон?

– Если этого желает твоё сердце – определенно, стоит, – подтвердил Брюс, а затем одарил её взглядом полным запредельной любви и нежности, от которого Натали ощутила именно тот толчок, который был всё это время ей так необходим. Отец поддерживал её. Возможно, не зная, в чем именно, но был рядом, держал её руку, и Натали чувствовала, что, к чему бы ни привел её тот путь, на который она ступила, он продолжит также крепко сжимать её ладонь. Продолжит быть её опорой и скалой. Другом и защитником. Продолжит быть её светом и самой непреодолимой в мире силой.

Именно с этими мыслями следующим утром Натали проходила через крутящиеся двери компании. Решительно двигаясь по коридору, набирая нужную комбинацию на экранчике лифта и выходя на самом последнем офисном этаже, она пыталась дышать и удерживать в голове мысли, намеревающиеся от испуга попрятаться по всевозможным углам. Но для этого было уже поздно, потому что вчера вечером она, наконец, приняла решение. Двое самых близких в её жизни людей, которым она верила больше, чем себе, советовали ей рискнуть, и именно это сейчас она и собиралась сделать.

– Хайди, мистер Макгил у себя?

Девушка оторвала свой уставший взгляд от планшета, а затем замотала головой.

– Час назад улетел в Вену. Разбудил меня в пять утра, чтобы я успела отменить утреннее совещание и ещё несколько, следующих за ним и изменила весь недельный график. Теперь вот этим и занимаюсь.

Вена, Вена… сколько там до неё лететь? Интересно, он до завтрашнего утра управится?

– Сказал, когда вернется? – Озвучивая свои мысли, поинтересовалась Натали.

– Если ничего не изменится, то через неделю.

– Что, целую неделю?! Я же столько не выдержу! – То ли воскликнула, то ли застонала она. В любом случае, едва не сдала себя со всеми потрохами. – Я просто… у меня проект горит! Очень крупный проект. И для того, чтобы он не испепелился окончательно, мне срочно нужно увидеть мистера Макгила. – С расстановкой говорила она, а затем добавила громче. – Срочно, Хайди! Понимаешь?!

Просто, если она не увидит его, то сойдет ума!

– Понимаю, Нат, но чего ты от меня-то хочешь? – Внимательно заглянув ей в глаза, успокаивающе спросила Хайди. – Чтобы я отменила важную деловую поездку и экстренно вызвала босса в компанию, аргументировав это тем, что ты желаешь его видеть?

– А ты можешь? – С неприкрытой надеждой в голосе спросила Натали, и лишь через секунду после этого осознала, что, естественно, не может. – Уфф! – Вымученно выдохнув, она едва удержалась от того, чтобы не притопнуть ногой. Нет, это было бы уже слишком. – Ну, почему, как только я решила ответить треклятое «да», ему вздумалось уехать на целую неделю! Неужели подождать немного не мог? Неужели это было так трудно? Да, я не пришла вчера, да, избегала, ну и что?! Он же сам дал мне время на раздумья! Сам! И я воспользовалась каждой минутой, черт возьми, имея на это полное право!

На последней фразе её голос повысился, и лишь после, замолчав, Натали осознала, что от первого и до последнего слова не просто произнесла всё вслух, но ещё и сделала это фактически на весь этаж. С тем, что офисная зона начиналась довольно-таки далеко отсюда, ей, можно сказать, крупно повезло, но вот Хайди, совершенно оторопелая и потерянная, теперь, не моргая, смотрела на неё во все глаза.

Блин, блин, блин, какая же она дура! Какая дура!

– О. Мой. Бог. – Делая соответствующие паузы, откомментировала Хайди.

– Не знаю, о чем ты подумала, но о чем бы не подумала, ты точно не права, – нервно улыбнулась Натали, судорожно перебирая в голове варианты того, как можно всё исправить.

– О. Мой. Бог. – Вновь повторила она, а затем вскочила со своего места. – О, мой Бог! Ты встречаешься с мистером Макгилом?! – Она подпрыгнула так высоко, что ей оставалось лишь в ладоши захлопать.

– Что?! Нет! Я говорила о проекте, Хайди! О проекте!

Божечки-кошечки, ещё даже начаться ничего не успело, а она уже слухи распустила!

– Вот уж нет! – Ещё шире улыбнулась девушка, а затем, вприпрыжку обогнув стол, приблизилась. – С таким пылом о работе не говорят! Между вами совершенно точно что-то есть! Теперь я знаю!

Господи, ну за что ей это?! Отрежь её длинный язык!

– Ничего нет! Слышишь? Совсем ничего. Вообще.

– А вот и есть! – Продолжала задорно напевать Хайди, а затем внезапно взяла её ладони в свои. – Ай, как интересно, сил нет! Нат, расскажи мне, умоляю, всё расскажи! Я хочу знать подробности, мне это просто необходимо! Сезон моего любимого сериал закончился, а я не могу без любовных историй, они нужны мне, как воздух, понимаешь? Я умру, если не получу заряд любовью!

Она серьезно что ли??

– Хайди, поверь мне, я говорила о проекте. Ты всё неправильно поняла. – Если честно, Натали уже начинала ни на шутку переживать. Что, если эта обезумевшая всем вокруг разболтает о том, что между боссом компании и его новой стажеркой имеется сексуальная связь? Она даже не знала, что будет ужаснее: то, что об этом узнает весь офис или то, что той самой связи, из-за которой и поднимется весь переполох, пока и вовсе нет. В любом случае, Натали предприняла ещё одну попытку. Сжав пальцы Хайди в ответ, она внимательно, словно собиралась гипнотизировать, посмотрела ей в глаза. – Между мной и мистером Макгилом ничего нет, ладно? Ты неверно истолковала мои слова, а я, признаюсь, слегка погорячилась. Это всё критические дни, – мотнув головой, она скорчила соответствующую гримасу, – так сильно бьют по гормонам, сладу с ними нет.

Натали кивнула, заставляя Хайди, не отрывая от неё взгляда, медленно закивать в ответ. Так продолжалось несколько секунд, а затем секретарша вскрикнула:

– О, я поняла! – Затем плотнее поджала губы и продолжила уже тише. – Поняла. – В груди Натали уже затеплилась было надежда, которой, к сожалению, суждено было погибнуть. – Вы скрываете свои отношения, я права? Боже, это так романтично! Как в другом моем любимом сериале! – Натали едва не застонала от разочарования. – Не переживай, Нат, я не раскрою вашего секрета. Ты можешь быть абсолютно спокойна. Но только скажи мне, я ведь права, между вами действительно что-то есть?

Секунда. Вторая. Хайди смотрела на неё с таким нечаянным упованием и с таким предвкушением, что все аргументы вдребезги разлетались на части. Ну, другого выхода у неё, кажется, всё равно не было.

– Ладно, хорошо… – осторожно начала Натали, понимая, что, если Брендон узнает о её авантюре, ей несдобровать. Ой, несдобровать! – Да, Хайди, между нами действительно кое-что есть…

– Я знала! Так и знала!

– Тише, прошу тебя! – Девушка тут же кивнула и замолчала. – Ты обещала, что никому не расскажешь, и я очень надеюсь, что именно так всё и будет.

– Клянусь. От меня об этом не узнает ни одна живая душа, чтоб мне провалиться на этом месте. – Это немного успокоило Натали, хотя и не до конца. – Ох, как же сильно я ждала кого-то, кто поставит эту заносчивую Габриэллу на место! – Не выдержав, вновь воскликнула Хайди. Ну, вот только она думала выдохнуть! – Эта змея ведь уверенно полагает, что взяла мистера Макгила в оборот, но я-то вижу, что он совершенно ничего к ней не испытывает. Секс без обязательств – вот, для чего она ему нужна. Со стороны может показаться, что и ты нужна только для этого, но я уверена, что это не всё. Голову даю на отсечение, здесь есть что-то ещё.

Натали хотела было спросить, почему она так уверена в своих предположениях и чем, по её мнению, это «что-то» может быть, но вовремя себя осекла.

– Мы не будем обсуждать это, Хайди, хорошо?

– Ты права, здесь для этого не место. – Согласилась она, и взгляд у неё стал таким серьезным, словно она собиралась начать вырабатывать стратегию. Вот уж чего не хватало! – Мы выберем другое.

– Нет, не выберем. – Прервала её Натали, просверлив своим твердым взглядом. – Мы совсем не будем обсуждать эту тему. Нигде. – Сделала короткую паузу. – Оставим наши с Брендоном отношения только нашими. Личными, идет? Не делая их достоянием общественности и не распространяясь об интимных подробностях, потому что у всяких стен есть уши, да? Ты ведь понимаешь, что я хочу сказать?

Хайди тут же с готовностью кивнула.

– Даю тебе слово, Нат, я могила. – Она тут же провела пальцами по своим губам, застегивая на них невидимый замочек. – Ни слова не скажу, ни в этих стенах, ни в каких-либо ещё.

– Хорошо, – благодарно отозвалась Натали, ловя себя на удивительной мысли о том, что иногда её гены всё же давали о себе знать. Как бы то ни было, время от времени, переставая мямлить, она могла походить на свою мать и одной интонацией пресекать любые неугодные ей разговоры и сплетни. Жаль только, что она так и не смогла сделать эту черту неотъемлемой частью своего характера.

Сказать, что дни без Брендона тянулись невыносимо, значит, ничего не сказать. Без него время будто бы остановилось, и это касалось не только компании, но и жизни за её стенами. Натали даже не предполагала, что будет так сильно скучать по этому мужчине. Что будет сходить с ума, не видя его улыбку, не имея возможности заглянуть в глаза, не слыша его голоса и не чувствуя запаха. Что будет думать о нем, казалось бы, не переставая, что будет хотеть коснуться его, и хотеть, чтобы точно так же он касался её в ответ. Что будет вспоминать о его мягких, чувственных губах, сильной, крепкой груди, немного грубоватых руках. Что едва ли будет засыпать по ночам, понимая, что, когда он находится так далеко, она даже не может, не имеет права просто написать ему. Что будет мучиться и терять голову, не зная, куда деть себя, понимая, что не может сосредоточиться на работе и постоянно смотреть на проход, мечтая о том, что всё это окажется лишь дурным сном и он вот-вот появится на пороге.

Но сон всё не заканчивался. И Брендон не появлялся.

А всё самое ужасное, как Натали поняла лишь потом, ждало её впереди.

Выходные.

Это были самые бессмысленные, скучные и невыносимые выходные в её жизни. Энди работала, не покладая рук – им подоспел ещё один крупный заказ, и нужно было срочно сделать три сотни больших цветочных композиций к понедельнику, так что, можно сказать, что дома её подруга не ночевала. Несколько раз Натали забегала к ней на работу, принося кое-что из еды, зная, что сама она ни за что не выделит на это время, а в остальном сидела дома перед телевизором с банкой шоколадного мороженого в обнимку, смотря фильмы о любви, которые именно в эти два дня отчего-то решили пустить по всем, черт их подери, каналам!

В общем-то, ничего интересного за эти два дня в её существовании так и не произошло. Не считая эмоциональной ругани соседей сверху – молодой, импульсивной пары, которая каждый божий день собиралась разводиться, но в течение года так ни разу на этот шаг и не решилась – вот их крики и летящие в стену предметы, время от времени убавляя звук телевизора, Натали слушала вместо надоевшей ей очередной слезливой мелодрамы. Так она узнала, что Джеймс был не только полоумным придурком, не пропускающим ни одной юбки, но ещё и моральным уродом, который забрал у Линды лучшие годы её жизни. Слова, которыми Джеймс в порыве гнева называл Линду, Натали сразу же вбрасывала из головы. Ну, точно, придурок и урод, по-другому и не скажешь.

Понедельник, к счастью, прошел намного легче. То ли это из-за накопившейся за выходные работы, в которую Натали сразу же окунулась, то ли из-за того, что до возвращения Брендона оставалось всё меньше времени. Как бы то ни было, первый день новой рабочей недели, наверное, можно было назвать продуктивным. Они закончили с отделкой и приступили к декорированию. И, Натали, полностью втянувшись в процесс, старалась ни упускать ни одной важной детали. За работой в магазине в Риме она неустанно наблюдала по видео-конференции и электронной почте, на которую Энрико подробно отписывался ей обо всех результатах, а работу в их отеле отслеживала, лично присутствуя на месте несколько раз в день.

В вечер вторника, когда ей стало уже заметно легче справляться с отсутствием Брендона – и года не прошло! – а работа была выполнена более, чем успешно, Натали уже собиралась было поехать домой, как на полпути знакомый голос заставил её остановиться.

– Нат! – Она обернулась, наблюдая за тем, как Маркус спешно направляется к ней и попридержала дверь такси. – Выручай. Я уже просто не знаю, к кому обраться. Ты – моя последняя надежда.

– Я? – Удивленно сморгнула она, даже не представляя, что такого может для него сделать.

– Брендон уехал и оставил на меня своего кота, – выпалил он, и Натали даже не сразу восприняла полученную информацию, а когда восприняла, захлопала глазами, думая о том, не ослышалась ли.

– У мистера Макгила есть кот?

– Да, – кивнул Маркус, – его зовут Снупи.

Когда изумление более или менее отступило, она внезапно улыбнулась.

– Снупи? Как мультяшного пса?

– Из нас тоже никто не может взять в толк, почему он дал своему коту кличку в честь собаки, но не в этом суть. – Перестав бормотать, отмахнулся он. – Я кормил этого монстра первые четыре дня. Честное слово, заезжал каждое утро перед работой, но больше не могу. – Натали увидела, как переменилось его лицо. – Это самый вредный и невыносимый кот, которого я когда-либо видел. Он обмочил мне уже все брюки, у меня не осталось ни одной не помеченной им пары! – Чтобы не дай Бог не рассмеяться от охватившего её веселья, она плотно поджала губы. – Брендон завтра возвращается, а я не кормил Снупи уже два дня. Что, если он умер голодной смертью? Что тогда, а? Мой друг же меня голыми руками задушит. – Выдохнув и, кажется, немного придя в себя, Маркус продолжил. – В общем, у меня есть ключи от его квартиры, а вот выдержки больше нет. Боюсь, если мы встретимся со Снупи ещё раз, кто-то из нас плохо кончит.

– Ты просишь меня покормить кота?

– Да! – Тут же облегченно выдохнул он. – О, Натали, я был бы тебе безмерно благодарен! У Лорен аллергия на шесть, а просить Габриэллу никакого желания нет. Да и Брендону абсолютно точно не понравится, если он узнает, что она слонялась по его квартире без его ведома.

– А то, что там буду находится я, его не смутит? – Осторожно уточнила Натали, пока мысли в её голове, показывая Афродите язык, оттанцовывали радостный триумфальный танец.

– Нисколько, – усмехнулся Маркус, – ты ведь не Габриэлла.

Железный аргумент.

– Ладно. – Согласилась она, а затем протянула руку. – Давай сюда свои ключи.

– Ты невероятная женщина, – просиял он, а затем вложил в её ладонь какую-то штуку, больше напоминающую Натали брелок; заметив её недоумение, Маркус добавил, – у него электронный замок. Ничего сложного, тебе нужно просто провести картой по датчику, а затем набрать на цифровой панели код. Ах да, вот, кстати, и он, – вытащив из кармана какую-то бумажку, он протянул ей, – только не потеряй, иначе останешься стоять перед его дверью, потому как наизусть этот код я не помню.

– Но ты ведь можешь переписать его себе на случай утери. – Предложила Натали, и Маркус даже на мгновение замер. – Как и я.

– Черт, а я ведь об этом даже не подумал. Правда. – Затем он весело улыбнулся. – Ладно, дай сюда, не дай Бог потеряешь, и тогда мы окончательно заморим голодом кота.

– Этого не произойдет, – немного обиженно заявила Натали, пока мужчина забивал в свой телефон цифровой код, а затем сложила руки на груди, – не такая уж я и неуклюжая.

– Тоже самое ты говорила сегодня утром до того, как столкнула нашего беднягу Уолли в фонтан.

– Я торопилась. У меня было срочное дело, а он внезапно оказался на моем пути! Сам виноват!

Маркус улыбнулся шире, а затем протянул ей листок.

– Как и вчерашний стол, который случайно оказался не на своем месте. Знаю, слышал. – Шепнув, весело подмигнул он, а затем взгляд его опустился на часы, а лицо в миг сделалось серьезным. – Ой-ой-ой, мне пора. Лорен уже давно ждет меня, чтобы о чем-то поговорить. – Затем он по-дружески коснулся её плеча. – Спасибо, я твой должник.

Несколько секунд молча обдумывая то, на что подписалась, Натали внезапно вскинула голову.

– Маркус! – Остановившись почти у самого входа, он обернулся. – Адрес.

– Точно, – усмехнулся мужчина, а затем мотнул головой, – совсем из головы вылетело. Я пришлю.

Забравшись в такси, Натали плотно прикрыла за собой дверь, а затем сняла с плеча сумочку.

– Куда едем? – Сдержанно поинтересовался водитель, переводя свой взгляд на зеркало заднего вида.

Звук оповестил её о новом смс-сообщении и, открыв его, Натали вслух продиктовала адрес.