Условный рефлекс

Глава 6

Натали сидела за столиком в их любимой с Энди бейкери и неторопливо размешивала сахар в своем уже, наверное, остывшем латте. Перед ней стоял нетронутый кусок шоколадного торта, который официант принес ей около пятнадцати минут назад, но она, словно не замечая движущейся стрелки часов, продолжала водить ложкой по ободку чашки, задумчиво и в то же время отстраненно глядя на создаваемую ею кофейную воронку. Её подруга некоторое время молча наблюдала за ней, терпеливо выжидая момент, когда всё то, что она говорит, будет воспринято и заслужит ответа, но и её поистине ангельскому терпению вскоре пришел конец.

– Алё! Прием-прием! Земля вызывает Натали! – Краем уха уловив своё имя, Натали перестала мешать уже сто лет как растаявший сахар и подняла на подругу взгляд. Воспользовавшись тем, что её услышали, Энди сделала серьезное лицо и сложила перед собой руки. – Не знаю, как на твоей работе дела обстоят с перерывами на обед, но мой час скоро подойдет к концу.

– Знаю, прости, – выдохнув, Натали устало прикрыла глаза, – я просто задумалась.

– О чем? – Пытливо спросила Энди, а затем прозорливо улыбнулась и подалась вперед. – Или… вернее будет спросить, о ком?

Натали небрежно отпустила ложку, вынуждая ту звякнуть об ободок чашки, а затем, на мгновение схватившись за голову, вымученно застонала.

– Ты права, я постоянно думаю о нем! – Опустив ладони на стол, она уверенно добавила. – Ещё немного и клянусь, либо моя голова лопнет, как воздушный шарик, либо я сойду с ума!

– Всё настолько плохо? – Весело приподняв брови, поинтересовалась Энди, удобно устроив свою голову на локте и приготовившись с интересом внимать каждое слово.

– Всё отвратительно. – Призналась Натали. – И, говоря это, я нисколько не преувеличиваю.

– Естественно, – с готовностью кивнула её подруга.

– Невыносимый, самодовольный, избалованный женским вниманием. Да, он ответственный и внимательный руководитель, которого все просто обожают…

– К тому же ещё и жутко красивый.

– Да! То есть… нет. – На секунду растерявшись, Натали строго посмотрела на подругу. – Не путай меня.

– Случайно вырвалось, – извиняющимся тоном ответила Энди, театрально мотая головой.

– В этом мужчине немало хороших качеств. По крайней мере, так мне говорит чуть ли не каждый сотрудник в офисе. – Пытаясь структурировать мысли, продолжала она. – Но, при всем при этом, он… живет жизнью, которую я не понимаю. Вечеринки, клубы, выпивка, женщины… причем в последнем, как мне кажется, он абсолютно себе не отказывает.

– Тебя волнует количество женщин в его постели? – Уточнила Энди, заставляя Натали фыркнуть.

– Нет! Вот ещё! – Затем, выдохнув и, немного поразмыслив, она поняла, что скрывать свои чувства от подруги просто не имеет смысла. – Немного. Сильно. Ох, Энди, конечно, это волнует меня, ведь он совершенно прямо говорит о том, что хочет видеть меня одной из них!

Наверное, вспомнив их вчерашний разговор, во время которого Натали вкратце рассказала подруге обо всем, что произошло в комнате отдыха, Энди испытывающе придвинулась ещё ближе.

– Так ты решила, что ответишь ему?

– А что я могу ему ответить? – Немного помолчав, Натали откинулась на спинку стула. – Скажу, что он не прав. Что я ничего такого не чувствую. Что мне не нравятся ни его намеки, ни он сам. А затем попрошу оставить меня в покое.

– То есть солжешь?

– А что, по-твоему, мне остается? Он – мой босс, Энди. А я – его подчиненная.

– Ну, Анастейшу Стилл и Кристиана Грея это не остановило.

– Серьезно? – Натали даже не сразу поверила своим ушам. – Это твой аргумент?

– Ладно. – Откашлявшись и, поудобнее устроившись на сиденье, Энди отбросила назад свои светлые завитушки, а затем более чем серьезно кивнула. – Если я правильно поняла, из всего перечисленного больше всего тебя беспокоят различия в вашем служебном положении и чрезмерное присутствие в его жизни женщин.

Поразмыслив немного, Натали выдохнула.

– Такие отношения – как игра с огнем. Нет никакой уверенности в безопасности. Ты можешь многое приобрести, но и многое потерять. – Сделав недолгую паузу, она продолжила. – Я совсем не похожу на Белль из сказки, которой удалось спасти принца и изменить чудовище, завладев его сердцем. А быть очередной его победой не хочу. Случайные связи не для меня.

– Но? – Подтолкнула её Энди, верно уловив открытую недосказанность.

– Но, когда он рядом, я теряю контроль. – Честно ответила Натали. – Думать больше ни о чем не могу. Только о его губах, руках, улыбке… – застонав, она умоляюще посмотрела на подругу, – …как мне справится с этим? Как не сойти с ума?

– Думай о маме. – Поняв, насколько несерьезно прозвучал её предложение, Энди продолжила. – Это самый надежный способ из всех, что пришли мне в голову.

– Ты ведь шутишь, правда?

– Нисколько. – Тут же мотнула головой она, обескураживая девушку ещё больше. – Сама подумай. Кого ты больше всего на свете боишься разочаровать?

– Маму, – не задумываясь, ответила Натали.

Энди кивнула.

– Когда совершаешь тот или иной промах, о чьем неодобрении думаешь в первую очередь?

– О мамином.

Снова кивок.

– Чей эталон элегантности, благовидности, здравомыслия и решительности уже много лет волочится за тобой незыблемой тенью?

– Мамин…

– Чьего имени ты боишься так же сильно, как дьявол боится крестного знамения? От чьего имени у тебя сердце бежит, как от чумы, а кровь стынет в жилах? Чьё…

– Ладно-ладно, я поняла, поняла. – Остановила подругу Натали, пока в голову ей не пришло что-нибудь ещё изощрённей. – Ты права. Наверное… это может сработать.

Позволив своей соседке по комнате немного подумать о её словах, Энди помолчала, сделав несколько глотков кофе, а затем нарушила тишину:

– Кстати, слышно что-то про тест? Когда вам объявят результаты?

Натали выдохнула.

– Сегодня. Я с утра, как на иголках.

– Не волнуйся. – Энди сделала ещё один глоток, а затем добавила. – Во-первых, это всего лишь тест. А во-вторых, я уверена, что у тебя высокий балл.

– Ты говоришь это, как моя подруга?

– Как подруга, которая рассуждает здраво, помня, что ты с отличием закончила Калифорнийский университет.

– Это совсем не показатель моего интеллекта.

– В любом случае, из-за айкью, как у среднестатистического человека со стажировки тебя точно не выгонят. – Попыталась успокоить её Энди. – К тому же, хороший руководитель никогда не станет зацикливаться на результатах какого-то опросника.

– Думаешь?

– Уверена. Главное ведь не то, какие знания ты показал в тесте, а то, как умело применил их на практике. Потому, как лишь практика может полнее всего раскрыть способности человека мыслить и действовать в нестандартной ситуации. И хороший руководитель должен это понимать.

Натали не смогла не улыбнуться.

– Спасибо.

– Ммм, – Энди глянула на свои наручные часы и, сделав ещё глоток, поставила чашку на столик, – мне пора. Если не появлюсь вовремя, миссис Дженкинс пустит меня на упаковку, которой у нас как раз катастрофически не хватает.

– Много заказов?

– Как никогда, – устало выдохнула девушка, доставая из сумочки кошелек, – все хотят цветы, море самых лучших и дорогих цветов. Такое ощущение, что я пропустила что-то грандиозное.

Натали улыбнулась шире, а затем полезла в свою сумочку.

– Пойду с тобой. Работы невпроворот.

– Оставь, я заплачу, – остановила её Энди, кладя на столик несколько купюр, – чтобы сдачу не ждать.

Девушка кивнула, а затем они вместе вышли из бейкери.

Всю дорогу до офиса Натали снова и снова прокручивала в голове разговор с подругой, ещё несколько раз взвесив все «за» и «против», однако, лишь укрепившись в решении о том, что изо всех сил будет пытаться противостоять колдовским чарам Адониса.

Она не искала отношений на одну ночь. Не хотела отношений на одну ночь. И не понимала отношений на одну ночь. Да, Брендон Макгил действительно привлекал её как мужчина, и здесь бессмысленно было бы юлить, но Натали убедила себя в том, что сумеет побороть желание. Должна суметь. Потому, как в противном случае, поддавшись коварному соблазну, может лишиться не только стажировки, но и намного большего – себя самой.

Выдохнув, она улыбнулась охраннику на входе, а затем прошла внутрь, не переставая повторять про себя всё то, на что решилась.

Достав из сумочки пропуск, Натали приложила его к турникету, и, обойдя «железного монстра», зашагала по длинному коридору. Палец уже потянулся было к кнопке лифта, но знакомый женский голос, внезапно окликнувший её, вынудил девушку помедлить и обернуться.

– Слава Небесам, Господь внял моим мольбам! – Выбегая из центральных крутящихся дверей, Хайди неслась в её сторону, громко стуча каблучками по паркету. – Мне нужна твоя помощь.

– Конечно… – увидев обезумевшие от волнения глаза личной помощницы Брендона, она даже на мгновение растерялась.

– Здесь смокинг для сегодняшней фотосессии и интервью, – вручив ей чехол, она так быстро разжала пальцы, что Натали даже пришлось прижать его к себе, чтобы тот не упал, – нужно срочно отнеси его мистеру Макгилу. Я бы сделала это и сама, но тогда мне пришлось бы ждать лифт, подниматься наверх, а затем снова спускаться. Я потеряла бы драгоценное время, которого у меня итак нет. Фотосессия начнется через двадцать минут, а для неё ещё почти ничего не готово, понимаешь? – Хайди так быстро тараторила, что Натали едва поспевала за её мыслью. – Если мы не начнем вовремя, это плохо скажется на репутации компании, а, если начнем, не завершив подготовку, выроем себе яму ещё глубже. Журналисты ведь обожают подобные курьезы, им только повод дай о них написать. – Она перевела дыхание, а затем умоляюще посмотрела на свою коллегу. – Так поможешь? Только на одну тебя и надежда. Никому бы больше не смогла это доверить.

До слов «это плохо скажется на репутации компании» Натали была твердо убеждена в том, что вежливо откажется, придумав какую-нибудь более или менее адекватную причину, но теперь понимала, что бросить Хайди в такой затруднительной ситуации лишь из-за нелепого страха войти в Его кабинет и показаться Ему на глаза, будет, по меньшей мере, отвратительно.

– Не волнуйся. Я всё сделаю.

– Правда? Огромное тебе спасибо! – Ликующе улыбнувшись, Хайди достала из своей сумочки черную папку. – Ты даже не представляешь, как сильно меня выручила! Ах да, чуть не забыла предупредить. Мистера Макгила может не быть в кабинете, что, скорее всего, так и есть. В это время они с мистером Эвансом обычно координируют работу других отделов. Поэтому, если на стук никто не ответит, просто зайди внутрь и повесь смокинг на вешалку.

– Боже, сделай так, чтобы в кабинете его не оказалось, – отводя взгляд, на выдохе пробормотала Натали, не сразу осознав, что сделала это вслух.

– Что?

– Говорю… ты можешь на меня положиться, – поняв свою ошибку, исправилась она, – я не подведу.

– Знаю.

Благодарно улыбнувшись ей, Хайди достала свой планшет, а затем, так же постукивая каблучками по паркету, умчалась в противоположном направлении. Выдохнув, Натали опустила взгляд на чехол, который всё ещё неосознанно продолжала прижимать к себе, а затем, ещё немного постояв и более или менее собравшись с мыслями, перекинула тот через руку и вновь повернулась к лифту.

У входа в преисподнюю она оказалась через сто восемьдесят шесть гулких ударов сердца. Пропустив ещё три, она сжала пальцы в кулачок, а затем, попросив у Господа чуда, постучала в дверь. Не то, чтобы получилось очень громко, но, хотелось надеяться, что и не слишком тихо.

Когда ответа не последовало, Натали сделала глубокий вдох и, обхватив пальцами ручку, отжала её и переступила порог. Кабинет встретил её напряженным, мрачным безмолвием – или всё это оттого, что каждая клеточка тела до сих пор дрожала, как осиновый лист – и, немного оглядевшись, она поняла, что внутри была совершенно одна. Ощутив ни с чем несравнимое облегчение, Натали мысленно поблагодарила Бога за то, что тот внял её мольбе, а затем подошла к напольной алюминиевой вешалке, стоящей у стены. Повесив на неё чехол, она собралась было уйти, но неожиданно помедлила.

Может быть, ей стоит вытащить смокинг?… Или всё же не стоит? Натали прикусила губу и задумалась, пытаясь решить вставшую перед ней дилемму. Что, если она не сделает всё, как подобает и тем самым совершит ошибку? Тогда Хайди получит совершенно незаслуженный выговор. С другой стороны, что такого, если Брендон Макгил расстегнет молнию на чехле самостоятельно? Руки у него, в конце концов, имеются.

Выдохнув, Натали решила всё-таки проделать пару лишних движений и не испытывать судьбу. Та итак была к ней не шибко благосклонна. И меньшее, чего она хотела бы – это окончательно настроить её против себя.

Потянувшись к молнии на чехле, она потянула её вниз, а затем начала осторожно снимать плотную ткань с плеч. Смокинг оказался потрясающим. Классический пепельно-черный пиджак, выполненный из безумно мягкой ткани, по которой, не удержавшись, она пытливо провела рукой. Такие же брюки с карманами – как ей показалось – посаженными под необычным углом. Белый, слегка отдающий в кремовый, изумительный жилет и идеально белоснежная рубашка. А ещё глубокого черного цвета бабочка, которая, определенно, должна была завершить шикарный образ.

Сморгнув, чтобы не думать о том, как умопомрачительно Брендон будет смотреться в этом костюме, Натали отвернулась, но не успела сделать и двух шагов к двери, как её взгляд тут же привлек большой белый конверт, лежащий в самом центре стола. Вообще-то, она никогда не отличалась стихийным, неуправляемым любопытством, но что-то – а скорее всего это была интуиция – вынудило её подойти ближе и взглянуть на надпись в углу конверта. «Амтхауэр, тест интеллектуального потенциала», – значилось там, а по середине курсивом было выведено одно единственное слово, от которого Натали сразу же бросило в жар: «Результаты».

Закусив губу, она прикрыла глаза, ощутив, как по позвоночнику пробежался продирающий до костей холодок. Как ей теперь быть? Заглянуть или не стоит? Замотав головой, Натали покосилась на дверь. Нет, это плохо. Очень плохо. Она не может просто взять и вскрыть конверт с результатами. Затем немного подумала. Хотя, если она сделает это тихонечко, незаметно… нет, Натали, о чем ты! Только послушай себя! Как ты можешь вообще думать о чем-то подобном?!

Сказать по правде, демон на одном её плече и ангел на другом сражались бы друг с другом до скончания веков, если бы, не плюнув на них обоих, Натали не поступила так, как подсказывало ей сердце. Грешное сердце, по всей видимости, но что поделать?

Взяв конверт дрожащими пальцами, она развернула его оборотной стороной и, заметив, что он всё ещё не был вскрыт, даже с облегчением выдохнула. Это означало, что Брендон и сам ничего не знал о результатах. Отлично. Значит, она посмотрит первая. Поискав глазами что-нибудь, что помогло бы ей без последствий распечатать итоги, а затем так же запечатать их обратно, Натали не услышала, как в кабинет неслышно зашли.

– Уже подумали?

Бросив конверт обратно на стол и, задрожав всем своим телом, Натали резко повернулась, почувствовав себя нашкодившим подростком, которого застали за самой настоящей непристойностью. В общем-то, опуская некоторые несущественные детали, так оно и было. Брендон стоял на довольно-таки приличном расстоянии, но она всё равно с ума сходила от его запаха. Чертов парфюм! Чертов ответ!

– Я… занесла ваш смокинг. – Попыталась оправдаться она, очень надеясь, что её маленькое преступление осталось для Адониса незамеченным. – Хайди нужно закончить с приготовлениями для фотосессии, поэтому она попросила меня помочь.

Брендон игриво прищурил нос, а затем, запустив руки в карманы, улыбнулся и сделал к ней шаг.

– А я-то думал, вы пришли дать мне ответ.

Ещё шаг. И ещё.

Инстинктивно попятившись назад, Натали обогнула стол, но почти сразу же попала в тупик, упершись спиной в треклятую вешалку.

Черт-черт-черт! И что ей теперь делать?!

– И это тоже, – пытаясь придерживаться заданному курсу, смело сказала она.

– Правда? – Брендон продолжал неторопливо наступать. – Признаюсь, я заинтригован.

Господи, помоги ей не сглупить!

– Я надеюсь, что вы поймете меня правильно и согласитесь с моим решением, – успела сказать она прежде, чем запах его парфюма стал совершенно невыносим.

Брендон подошел к ней так близко, что между ними осталось едва ли больше шага. Их взгляды встретились, и Натали незаметно сжала пальцами холодный столбик позади себя, надеясь, что это хоть немного отрезвит её мысли.

– Будет зависеть от того, что вы скажете, – прошептал Брендон, и, утонув в его глазах, Натали вновь ощутила себя безвольной марионеткой, готовой совершенно на всё и абсолютно ко всему.

Мама. Мама. Мама. Она должна думать о маме!

– Я скажу… нет.

– Нет? – Переспросил он, почти касаясь её запястья своими пальцами, тем самым нарочно заставляя хорошенько обдумать свой ответ ещё раз.

– Нет. – Повторила Натали, одергивая руку и не поддаваясь на грязные провокации. – Вы не правы. Я не испытываю к вам всего того, что вы испытываете ко мне.

Она выпалила столько слов подряд даже ни разу не запнувшись, что совершенно не понимала, откуда на каждое из них у неё хватило воздуха в легких, а главное – сил. Но первый шаг был сделан, и уже только лишь за это она заслужила свою победную медаль за храбрость.

Некоторое время Брендон молчал, внимательно смотря ей в глаза и, по всей видимости, пытаясь осознать услышанное, а затем внезапно просто кивнул.

– Ладно, – ответил он, деликатно отстраняясь и отходя на несколько шагов назад, – будь по-вашему.

– По-моему? – Натали могла бы поклясться, что от неожиданности даже заморгала. – То есть… вы просто согласитесь с моим решением и не станете… меня заставлять?

Не то, чтобы она не была довольна его ответом, просто не думала, что этот мужчина так легко отступит.

– Я ещё никогда не принуждал к близости ни одну женщину, Натали. Они всегда ложились со мной в постель добровольно. – Сказав это, Брендон улыбнулся. Почему он такой довольный?!

– Мне бы и в голову не пришло, что вы… станете применять ко мне силу… просто… – чувствуя некоторую неловкость, она пыталась подобрать подходящие слова, – …думала, что вы будете использовать всякие… запрещенные приемы.

– Запрещенные приемы? – Он улыбнулся шире. – Например?

– Ну… – Натали подняла на него глаза, – …смотреть как-то по-особенному… случайно касаться… душиться одурманивающим парфюмом или… сокращать расстояние… между нами… – последние слова она выдохнула, понимая, что даже постоянные мысли о маме не сильно помогают ей отвлечься.

– Это изменило бы ваше решение?

– Моё решение? – Когда до неё, наконец, дошел смысл его вопроса, она нервно усмехнулась. – О, нет. Конечно же, нет, это было бы глупо, ведь я… твердо уверена и… всё такое. – Прочистив предательское горло, Натали отпрянула от вешалки и позволила ногам понести её вперед, согласившись с ними в том, что у выхода будет безопаснее. – Если вам больше ничего не нужно, то с вашего разрешения я пойду. Нужно успеть закончить кое-какие дела.

– Подождите, – остановившись у самой двери, она обреченно прикрыла глаза. Вот и всё, девочка. Недолгим было твоё облегчение. – Можете открыть, если вам интересно.

Не сразу сообразив, о чем идет речь, Натали попыталась догадаться. Не вышло. Повернувшись, она посмотрела на Брендона, а затем спросила:

– Что?

– Конверт, – уточнил он, как бы невзначай кивая в сторону стола, – когда я зашел, мне показалось, что вы собирались посмотреть свой балл.

– Я? – Она нервно улыбнулась, не заметив, как улыбка перешла в тихий смех. – Что вы! Вам, наверное, показалось. Балл!… – Чувствуя себя полной дурой и так же глупо улыбаясь, Натали завертела головой. – Понятия не имею, о каком балле вы говорите.

Снова. Она снова ему лжет. Когда-нибудь не Господь, а сам Брендон покарает её за это.

– Хорошо, мисс Хейворт. Вы можете идти.

Хвала Небесам!

Натали выскочила из кабинета с такой дьявольской скоростью, словно за ней неслось разъяренное стадо бизонов. Облегченно выдохнув, она направилась к лифту, на ходу собирая влажные волосы в пучок и приняв решение не размышлять о том, что произошло внутри. Ей совсем не хотелось думать, что поведение Адониса было слишком неестественным и противоречивым. Не хотелось думать о том, что, отпустив её, он не сдавался, наоборот – действовал согласно плана. Ей не хотелось думать об этом, но что-то внутри подсказывало ей, что всё было именно так.

И что совсем скоро её ждет испытание намного труднее.

***

Брендон бросил в стакан несколько кубиков льда, а затем плеснул в него односолодового виски пятнадцатилетней выдержки, дубовые бочки с которым хранились в его кладовой. Ирландское. Крепкое и ароматное. Лучшее среди тех, кто пытался ему подражать. То, которое так идеально, абсолютно во всем ему подходило. Он любил именно такой виски. И таких же предпочитал женщин.

Медленно прокрутив стакан в руке и заставив янтарную жидкость так же неторопливо скользнуть по прозрачным стенкам, Брендон поднес его к губам и, вдохнув хмельной аромат спирта и древесины, сделал глоток, на некоторое время задержав алкоголь во рту. Он любил пить виски неторопливо, смакуя ячмень на языке, наслаждаясь его насыщенным и резким вкусом. Он получал удовольствие, но в то же время, не позволял этому удовольствию завладеть своим разумом, оставляя его достаточно холодным и чистым. Точно такими же правилами Брендон руководствовался и в отношениях с женщинами.

Он любил секс. Не ограничивал себя в его получении. Позволял своим партнершам экспериментировать и часто предоставлял им почти полную свободу действий, но никогда и ни при каких обстоятельствах не показывал им себя. Настоящего себя. Того затравленного, непонятого сверстниками одинокого мальчика, который слишком долго жил внутри него и не смог исчезнуть даже спустя столько лет. Он отдавал сексуальным хищницам своё тело, физический объект, нуждающийся в удовлетворении, но ни одной из них не позволял увидеть самое главное – свою душу.

Брендон знал, что не может позволить кому-либо подойти к нему слишком близко: любить его, любить самому. Не может позволить этого никому, кроме неё – …единственной женщины, ради которой он готов был пожертвовать всем, что у него было. Потому что, если Она не была счастлива, если не улыбалась, всё остальное попросту не имело для него значения.

Сделав еще несколько глотков, Брендон поставил стакан на стол одновременно с раздавшимся звонком, оповестившем его о нежданном госте. Быстро прикинув, кто мог заявиться к нему домой в такое позднее время, он закрыл прозрачный графин стеклянной пробкой и неспешно направился к двери.

Не посмотрев на экран видеонаблюдения – посчитав это лишним – Брендон ввел цифровой код, заставив замок отщелкнуться, а затем повернул ручку и распахнул дверь, уже заранее почти на сто процентов уверенный в том, кто за ней окажется. И не ошибся.

Завлекающе облокотившись о стену, на пороге стояла Габриэлла. На ней был черный плащ чуть ниже колен, перевязанный на талии тонким поясом, и такие же черные на высоких шпильках туфли. Её светлые, идеально ровные и мягкие локоны волнами спадали на плечи, и она едва заметно улыбалась, впиваясь в него своим завораживающим кошачьим взглядом.

– Позволишь войти? – Промурлыкала она, и Брендон в который раз отметил, что у этой женщины даже тембр голоса и тот был верхом совершенства.

Он молча отодвинулся, и Габриэлла, осторожно оттолкнувшись от стены, эротично покачивая бедрами, которые привлекали к себе внимание даже через плащ, переступила порог. Закрыв дверь, Брендон обернулся, столкнувшись с вспыхнувшими страстью и желанием серо-зелеными глазами, и то, что случилось дальше, если быть откровенным, не удивило его, однако, эффект от отсутствия неожиданности меньше не стал. Медленно потянувшись к поясу, Габриэлла развязала тугой узел, а затем так же неторопливо разведя края плаща, заставила его безвольно скользнуть к её ногам. Красное кружевное белье, в котором она осталась, подчеркивало все достоинства её соблазнительной фигуры: красивая грудь, аппетитные ягодицы, округлые бедра и длинные ноги, которым искусно выполненные шпильки придавали максимум сексапильности и чувства. Но больше всего возбуждал маленький фиолетовый пакетик, прижатый к её телу тоненьким кружевом почти ничего не скрывающих трусиков.

Сделав несколько шагов вперед, тем самым уменьшив расстояние между ними до минимума, Габриэлла коснулась пояса его спортивок, а затем, пробравшись пальцами под футболку, приблизилась к уху.

– Я соскучилась по твоему телу. – Прошептала она, обдавая его кожу волнующим дыханием. – Решила сделать сюрприз и не ждать, пока ты сам позвонишь. – Её язык обвел контур мочки, а затем скользнул по лицу, двигаясь к скулам и подбородку. – Мм, обожаю, когда от тебя пахнет виски. – С придыханием заметила, а затем легонько царапнула зубами его нижнюю губу. – Ты и представить не можешь, как дико это возбуждает.

Рука соблазнительницы неторопливо опустилась ниже, без труда обнаружив разгоряченную эрекцию и, когда женские пальцы сжали болезненно ноющую плоть, Брендон ощутил, как напряглась каждая мышца на теле, а дыхание безотчетно стало чаще. Даже через довольно плотную ткань штанов Габриэлла умудрялась проделывать с ним такие невероятные вещи, что на ум даже приходили мысли о том, что эта женщина, должно быть, самая настоящая ведьма. Иначе как ещё объяснить то лихорадочное состояние, до которого довести его могла лишь она одна?

Когда она сильнее стиснула затвердевший мужской орган, Брендон глухо зарычал, а затем, перехватив её руку, крутанул и грубо прижал к бетонной стене. Габриэлла судорожно выдохнула, и их взгляды на мгновение встретились. Она хотела его. Желала так сильно, что готова была выполнить абсолютно любую его прихоть. Ему стоило только попросить… приказать, и он знал – эта женщина подчиниться ему беспрекословно и во всем. И именно это каждый раз возбуждало его так сильно.

Резко развернув её спиной к себе, заставив упереться ладонями в холодную стену, Брендон оттянул ткань кружевных трусиков, точно зная, что в этот самый момент Габриэлла в нетерпении закусила губу, а затем, прижавшись к ней плотнее, коснулся податливого, влажного местечка между ног. Тихий стон, который она не сдержала, распалил его лишь сильнее.

Когда пальцы Брендона проникли внутрь, его женщина на эту ночь прикрыла глаза и запрокинула голову, подсознательно подаваясь вперед, желая, чтобы он двигался быстрее, проникал глубже, наполнял больше. И именно так он и поступал. Неотрывно наблюдая за тем, как от его умелых манипуляций Габриэлла сходит с ума, терпеливо ждал момента, когда её накроет сладкая истома, и когда ему будет можно заполнить её по-настоящему. Она громко стонала, не сдерживаясь и не стесняясь, и ему это нравилось. Когда женское тело уже знакомо дрогнуло, немедля больше ни секунды, Брендон приспустил штаны, разорвал шуршащую упаковку и, натянув защиту на возбужденную длину, резко вошел в свою партнершу сзади, вынудив её, предвкушая безумное наслаждение, застонать ещё громче. Толчок. Второй. Ещё один. Он двигался резво и грубо, нещадно проникая глубже и заставляя женские стоны, переходя в крики, становиться неистовее и запредельнее. Властно сжимая в своих руках округлые бедра, Брендон входил в неё снова и снова, быстрее и жестче, не контролируя… нет, не желая контролировать свою животную похоть. Отчаянно вгрызаясь ногтями в бетон, Габриэлла кричала, едва сдерживая бешеные всхлипы, умоляя его не замедляться и ни в коем случае не останавливаться, и Брендон понимал, что, если бы её пальцы в этот самый момент точно так же стискивали бы мужские плечи, она до крови расцарапала бы его спину, нарочно оставив на ней свои глубокие отметины.

Толчок. Ещё один. Ещё. И ещё. Сильнее. Чаще. Жестче. Ощутив приближение кульминации, Габриэлла пронзительно закричала. Мышцы мужского тела сократились, а затем всё внутри дрогнуло, ознаменовав начало финального акта. Из горла вырвался естественный хрип, когда, извергая своё семя, Брендон чувствовал, как с каждым новым выбросом его накрывает ни с чем несравнимое ощущение сексуального наслаждения и эйфории. Сбивчиво дыша, некоторое время он просто стоял, не шевелившись и ничего не говоря, так же, как и его партнерша, пытаясь прийти в себя. Когда туман в голове более или менее рассеялся, кровь отхлынула, а тело вновь вернулось в своё привычное состояние, Брендон услышал довольное женское мурлыканье.

Габриэлла не была навязчива. Она знала, что личное пространство было для него свято. Как знала и то, что, сколь бы долго не длились их отношения, они всегда будут иметь определенную грань. Брендон никогда не засыпал и не просыпался в постели ни с одной женщиной, с которой так или иначе имел сексуальную связь. Это правило было непреложным. Оно не менялось, не смягчалось, и в нем не могло быть исключений. Ни для кого. Как бы сильно они ни старались. Габриэлла понимала это, принимала его условия и порядки, придерживалась определенных рамок, именно поэтому они находились вместе почти целый год. И она была единственной, кому до сих пор удавалось каким-то совершенно невероятным образом удерживать его подле себя.

– Надеюсь, нескольких минут для восстановления сил оказалось достаточно, потому, как я собираюсь вновь лишить тебя всех до последней капли. – Прервав его мысли, игриво предупредила Габриэлла и, не сводя с него взгляда, стала медленно опускаться перед ним на колени. Брендон усмехнулся одним лишь краешком губ, а затем, отбросив мысли прочь, позволил наслаждению вновь захлестнуть его с головой.

***

Натали подошла к кабинету Лорен и собралась было постучать, но внезапно вспомнила, что не взяла с собой новые наброски по проекту. Её наставница – именно так она предпочитала думать об этой прекрасной женщине – попросила срочно зайти, и в спешке Натали совершенно забыла о папке, которая так и осталась лежать на краю её стола.

Однако, повернувшись, чтобы вернуться за документами, она не успела сделать и шага. Дверь в кабинет открылась, и из него вышла Лорен.

– Натали! Как хорошо, что ты уже пришла. Заходи, есть разговор. – Пропуская подчиненную внутрь, она заглянула за угол. – Шерон, найди номер Бартоломью Хьюза. Свяжись с ним и переключи на меня. Мне нужно обсудить с ним детали завтрашней встречи.

– Конечно.

– По телефону вы не сказали, о чем пойдет разговор, а я и не подумала спросить. – Начала Натали, когда Лорен закрыла дверь и повернулась. – Папка с набросками осталась на моем столе, поэтому, если вы хотели обсудить проект, мне придется за ней вернуться.

– Я действительно хотела обсудить с тобой проект, но в папке и набросках необходимости нет.

– Нет? – Ничего не понимая, спросила она, побуждая начальницу мотнуть головой.

– Садись, и я всё объясню.

Неторопливо и с некоторой задумчивостью Натали послушно опустилась в кресло. Лорен села напротив неё. Тянуть с разговором она не стала, и почти сразу перешла к сути.

– Ты ведь знаешь, что мы уже начали работу над магазином миссис Вудс и здесь, и в Италии. – Натали молча кивнула. – Сейчас в обеих точках идет подготовка основного помещения, пристройка хранилища, монтаж и отделка. Естественно, проект всё ещё находится на начальном этапе, однако именно этот этап является основополагающим. Для того, чтобы избежать ненужных ошибок в будущем, нам нужно проверить правильность и точность выполняемых работ, решить некоторые возникшие в процессе спорные вопросы. – Снова кивок. – Обычно, такими вопросами занимаюсь я сама, но на этот раз срочные дела не позволяют мне уехать. Однако, кто-то из нашего отдела должен быть там. Кто-то, кто знает проект настолько хорошо, чтобы я могла, доверившись этому человеку, отдать в его руки полный контроль, понимаешь?

– Пытаюсь… – хватаясь за первую возникшую в голове мысль, ответила Натали, – …вы просите меня найти вам замену?

Почему руководитель отдела не доверит это личной помощнице?

– Если бы мне нужна была замена, её поисками занялась бы Шерон. – Отвечая на её немой вопрос, заметила Лорен. – Но, как бы то ни было, я уже решила этот вопрос.

– Решили?

Женщина кивнула.

– Я хочу, чтобы в Рим вместо меня поехала ты.

Несколько секунд пронеслись, словно в тумане. Натали показалось, что, выброшенная из окна Лорен Уорд, она летит с сорок девятого этажа, и вот-вот неизбежно разобьется оземь. Её начальница в самом деле просила её поехать в Рим от её имени и взять на себя ответственность за реализацию проекта? В самом деле собирается доверить ей столь рискованное дело? Господи, неужели ей не послышалось?

– Знаю, что вот так спонтанно о таких вещах не сообщают. И, если на эти выходные у тебя уже были какие-либо планы, я пойму.

Не послышалось. Не послышалось!

– Да! То есть… нет. Определенных планов нет, но… я навряд ли смогу… раньше мне не приходилось делать ничего подобного… – пытаясь найти подходящие слова, Натали нервно усмехнулась, – …одно дело сидеть за столом в офисе и рисовать дизайн помещения, воображать его в своей голове, но совсем другое видеть, как твои зарисовки воплощают в реальность и… пытаться направлять процесс…

– Если проблема лишь в страхе, думаю, мы сумеем его преодолеть, – Лорен добродушно улыбнулась, только вот легче от этой улыбки всё равно не стало, – тебе не нужно бояться, Натали. Только не того, что ты создала своими руками, во что вложила сердце и душу. Этот проект – часть тебя. Ты знаешь его лучше кого бы то ни было. Именно поэтому я ничуть не сомневалась в том, кто должен меня заменить.

– Но… что, если я не справлюсь? Что, если подведу вас?

– Не подведешь, я знаю. – Лорен взяла её пальцы в свои ладони и поддерживающе их сжала. – Но, если тебе станет чуточку легче, скажу, что совсем одну я тебя не отпущу. Вдруг какому-нибудь горячему итальянскому парню захочется вскружить твою голову? Должен же рядом быть кто-то, кто вернет тебя к нам целой и невредимой. – Она весело улыбнулась, и Натали, признаться, немного расслабилась. – К тому же – слава Богу мы живем в двадцать первом веке – ты всегда можешь мне позвонить. В любое время. Даже глубокой ночью. И я всегда помогу тебе советом. Ну как? Договорились?

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

– Хорошо, – неосознанно прошептала Натали, – договорились.

– Вот и славно. – Лорен улыбнулась шире, а затем поднялась с кресла и, обогнув стол, начала перебирать лежащие на нем папки. – Вылет в девять. Машина прибудет в восемь. Все необходимые бумаги соберет Шерон, билеты будут у Гюнтера. – Она вскинула голову. – Водитель. Уверена, он тебе понравится. – Натали хотела было сказать, что в личном водителе не было необходимости, но, по всей видимости, это уже было дело решенное. – Много вещей не бери. Поездка навряд ли займет больше двух дней. Если всё пройдет как нужно, к понедельнику вы уже должны будете вернуться. – Зазвонил телефон, и Лорен, извинившись, подняла трубку. – Слушаю. Барт! Да, я хотела поговорить с тобой насчет завтра. – Она улыбнулась. – Нет, ничего не изменилось. – Взглянула на Натали и, зажав трубку рукой, шепнула. – Иди собирайся, до вылета три часа. Если что, звони. – Затем всё её внимание вновь переключилось на звонившего. – Нет, нам нужно обсудить некоторые детали…

Два с половиной часа спустя Натали сидела на заднем сиденье тонированного черного автомобиля, управляемого Гюнтером – мужчиной лет шестидесяти с серебристого оттенка волосами, который, и в этом Лорен была права, сразу же ей понравился. Они говорили, кажется, обо всем на свете, и за этой простой и душевной беседой Натали не заметила, как пролетело время.

Остановившись, мужчина открыл дверь, а затем галантно предложил ей руку.

Улыбнувшись, Натали вложила пальцы в его широкую ладонь, и неторопливо выбралась из салона.

– Спасибо. – Она подняла голову и, совсем не ожидая увидеть ничего подобного, заморгала и даже, кажется, на какое-то мгновение обомлела. – Ого, это… личный самолет?

Только сейчас, оглядевшись, она поняла, что они находились совсем не в аэропорту Лос-Анджелеса и лететь, по всей видимости, ей предстояло не совсем так, как она предполагала. Ей и в голову не приходило, что у Лорен было столько денег. И личный водитель, и личный самолет… интересно, какие ещё сюрпризы её поджидали?

Достав сумку из багажника автомобиля, Гюнтер улыбнулся и подошел ближе.

– Мистер Макгил летает только частным рейсом.

– Мистер Макгил? – Натали нервно сглотнула, а затем, очень надеясь, что ошибется, еле слышно спросила. – Это его самолет?

– Мой, мисс Хейворт, – от до боли знакомого голоса по телу прошлась знакомая волна дрожи и, повернувшись, Натали чуть было не вскрикнула, – спасибо, Гюнтер, ты можешь быть свободен.

Мужчина кивнул, а затем шагнул к своему боссу.

– Нет, я… знаете, мне что-то стало нехорошо… наверное, переутомление или… грипп, – поднеся кулачок ко рту, она показательно покашляла, а затем завертела головой, – да, определенно грипп. Думаю, будет лучше, если я останусь. Не дай Бог зараза по салону распространится.

Забрав её дорожную сумку у Гюнтера, Брендон посмотрел ей в глаза.

– Если вы боитесь оставаться со мной наедине, можете прямо так и сказать. Совершенно не за чем выдумывать столь неразумные причины.

– И вовсе я не боюсь! – С вызовом ответила Натали, в самом деле позабыв о своем страхе. Господи, она что, действительно так хреново врала?

– Тогда, если ваше маленькое представление окончено, быть может, вы подниметесь в самолет? На утро назначена очень важная встреча, невежливо было бы на неё опоздать.

Брендон говорил мягко, без явной издевки или колкости, но, при всем при этом, в его голосе отчетливо слышалась пускай и легкая, но ирония. Аааа, какой же он невыносимый!

– Хорошо. Я поднимусь. Но, если вы подхватите вирус, пеняйте на себя.

Резко отвернувшись, чтобы не видеть его реакции, Натали выдохнула и решительно направилась к трапу. Холеной смелости хватило едва ли на несколько шагов. Чем ближе она подходила к самолету, тем сильнее ей хотелось развернуться и убежать, но она продолжала идти, понимая, что свернуть с пути, означало бы проиграть. А проигрывать Брендону Макгилу совершенно не входило в её планы.

Цепляясь за перила, Натали вымученно и безмолвно стонала, одновременно с самоедством вспоминая слова наставницы. «Вдруг какому-нибудь горячему итальянскому парню захочется вскружить твою голову? Должен же рядом быть кто-то, кто вернет тебя к нам целой и невредимой…». Тогда ей и в голову не пришло спросить, кем будет этот «кто-то», а теперь она готова была задушить себя за подобную неосмотрительность. Почему, ну почему она не поинтересовалась у Лорен о том, кто ещё поедет вместе с ней?! Почему вообще упустила такую важную и существенную деталь?!

Уф, Натали, ты полная идиотка! В этом мире, похоже, нет и не будет никого глупее тебя!

Укоренившись в этой мысли, она преодолела последнюю ступеньку и вошла в салон самолета.