Условный рефлекс

Глава 12

Электронные цифровые замки были изобретены определенно не для такой, как она. Кофеварка с само переключающимися программами просто отдыхала перед устройством, на которое Натали, не моргая, смотрела вот уже около пяти минут. Слава Богу, что квартиры в пентхаусе располагались на приличном отдалении друг от друга, и в этой части коридора – так уж вышло, что дверь Брендона находилась за поворотом – соседями и не пахло. Ну, хотя бы никто не видел её позора, это уже большой плюс.

Итак, взглядом самого настоящего монстра на неё воззрилась черного цвета конструкция среднего размера, напоминающая то ли модернизированный мобильный телефон, то ли усовершенствованный супер-пульт. В общем-то, это было не так важно. На самом верху механизма явно выделялась какая-то крышка, но, рассмотрев рисунок, чем-то похожий на отпечаток человеческого пальца, Натали решила, что эта часть замка, скорее всего, ей не нужна. Ниже располагалась сенсорная цифровая панель, ясное дело, предназначенная для ввода кода, а под ней большая вертикальная ручка. Что делать с брелоком, который любезно дал ей Маркус, Натали понятия не имела, как и то, через какой из перечисленных им этапов вскрытия замка проходить в первую очередь.

Секунда. Ещё одна.

Нет, это кошмар какой-то.

Мотнув головой и мысленно послав всё к чертям, Натали достала из сумочки мобильный, зашла в контакты и, выбрав нужный, нажала на вызов. Ответ, к счастью, не заставил себя долго ждать.

– Никак не найдете общий язык? – Усмехнулся мужчина на том конце трубки, и Натали, подтверждая его догадку, издала что-то напоминающее стон отчаяния.

– Это всё не для меня, Маркус. Совсем. Я не дружу с техникой, ты же знаешь, особенно с такой. Меня дьявол пометил при рождении, и теперь я приношу людям одни только беды. Всегда и во всем. И этот замок не станет исключением. Я попытаюсь ввести чертов код, а эта штуковина решит, что в квартиру, которую она охраняет, производится взлом с проникновением, и пошлет сюда наряд вооруженных полицейских. Или и того хуже, я просто сломаю этот умный механизм, и никто, включая хозяина квартиры, в неё уже никогда не попадет! – Затем она застонала громче. – Тогда бедняжка Снупи точно умрет голодной смертью, а меня уволят, или посадят, или…

– Эй-эй-эй, Нат, спокойно. Расслабься, хорошо? Подыши. – Кивнув, она постаралась именно так и сделать. Вроде бы получилось. – Я буду говорить с тобой, чтобы тебе было немного легче, а ты просто следуй моим указаниям, и тогда никто никого не уволит и не посадит, идет?

Монотонность и расстановка, с которой говорил Маркус, успокоили Натали, и она даже подумала, что её друг мог бы стать довольно неплохим психологом.

– Идет, – выдохнула она, а затем подняла глаза на кровожадное электронное чудище.

– Найди датчик, – осторожно направил ей Маркус, – на его поверхности изображен белый прямоугольник с надписью «CARD».

Пробежавшись глазами по монстру, Натали победно кивнула, обнаружив необходимую надпись прямо над цифровой панелью.

– Нашла.

– Хорошо. Теперь возьми карту-брелок, которую я тебе дал, и осторожно проведи ею по датчику.

Не без опаски приблизив «ключ» к надписи, Натали сделала, как сказал Маркус, заставляя маленький огонек загореться.

– Зеленый – это ведь хорошо, да?

– Хорошо, очень хорошо. – Успокаивающе произнес мужчина. – А теперь нажми на сенсор и введи на экране код, который я тебе дал.

– Что, если я ошибусь?

– У тебя будет ещё две попытки.

– И это обнадеживает, – на выдохе ответила Натали, а затем, достав из кармана листочек, подняла глаза на экран и внезапно нервно усмехнулась, – чувствую себя Кетрин Зетой Джонс из «Западни». Ноги трясутся так, словно я собираюсь что-то украсть.

Маркус улыбнулся веселее и шире.

– В первый раз это действительно немного странно, но ты привыкнешь.

Привыкнет? Сморгнув, Натали даже на мгновение замерла, впервые задумавшись о том, о чем должна была бы подумать ещё по крайней мере неделю назад. Интересно, знал ли Маркус о предложении и влечении Брендона? О том, что случилось на яхте и о том, что она собиралась ответить этому синеглазому дьяволу «да»? Как никак, они ведь были лучшими друзьями, что, если у них не существовало друг от друга секретов?…

– Когда получишь доступ, просто толкни от себя ручку.

Слова Маркуса заставили Натали мгновенно прийти в себя.

– Секунду. – Она прочистила горло, а затем осторожно, не торопясь ввела восьмизначный код, про себя молясь о том, чтобы глаза и пальцы её не подвели. На экранчике загорелась надпись «unlocked», и, на мгновение прикрыв глаза, Натали облегченно выдохнула. – Получилось.

– Вот видишь, и никаких вооруженных полицейских, – подшутил над ней Маркус, и на этот раз её губы тронула ответная улыбка, – ты не так безнадежна, как думаешь, растяпа.

Легким движением нажав на ручку, она заставила дверь открыться, а затем улыбнулась шире. Маркус дал ей кличку «растяпа» в честь смурфа из мультика, у которого абсолютно всё и всегда валилось из рук. Он мог споткнуться на ровном месте или поспасть в самую нелепую из когда-либо существующих ситуаций, но, вместе с тем был очень добрым и отзывчивым жителем Смурфедола, который никогда и ни за что не оставил бы своего друга в беде. Маркус говорил, что она в точности походила на забавного маленького синего человечка, за исключением внешности и, безусловно, пола. Спорить с этим Натали даже не пыталась.

– Спасибо. Без тебя бы я не справилась. – Переступая порог квартиры, она огляделась в поисках выключателя и, обнаружив его, зажгла в коридоре свет.

– Если снова потребуется моё сильное мужское плечо – я на связи. Будет нужно – приеду. Поэтому ничего не бойся, хорошо? Ах да, – заметил Маркус, – когда будешь уходить, просто потяни ручку на себя. Больше ничего не нужно.

– Поняла, – кивнула она, прикрывая дверь и понимая, что та закрылась автоматически.

Вот так система.

Попрощавшись с Маркусом, Натали убрала мобильный в сумочку, а затем аккуратно оставила её на стоящем вдоль стены стеклянном столике, над которым висели замысловатые картины совершенно неизвестного ей художника. С противоположной стороны тянулся длинный зеркальный шкаф-купе, но внимание девушки привлек горшок с пышной белой орхидеей, который, несмотря на то, что идеально вписывался в интерьер светлого мраморного коридора, совершенно не вписывался в её представление о холостяцкой берлоге Брендона Макгила. Натали даже не предполагала, что увидит дома у одинокого мужчины цветы, а особенно орхидеи, которые верно считались одними из самых прихотливых.

Её размышления прервало довольно глубокое «мяу», и она повернулась в сторону прохода.

– Эй, а ты, должно быть, Снупи. – Когда удивительной красоты белоснежный кот с безумно глубокими янтарно-медными глазами потерся о её ноги, Натали осторожно опустилась перед ним на корточки. – Хороший, ласковый мальчик. – Улыбалась она, почесывая за ушком у урчащего животного. – И почему Маркус так тебя боится?

Когда кот мяукнул снова, Натали тут же поднялась на ноги.

– Ты прав. Нужно тебя покормить. – И вновь глубокое, многозначительное «мяу». – Ну, давай посмотрим, где здесь у твоего хозяина кухня.

Снупи, не отходя ни на шаг, послушно шел рядом, продолжая мяукать и задевать её своим пушистым хвостом, пока сама Натали не без любопытства двигалась вдоль коридора. Гостиная оказалась не менее светлой, чем холл. Мебель по большей части была либо серовато-белой, либо цвета горького шоколада – но последней было меньше, а обилие зеркал и окон не могло не восхищать. Пройдя необъятный угловой диван и большой обеденный стол, Натали выглянула из-за угла и на мгновение замерла, не удержавшись от восклицания.

– Ого. Мне такая кухня только снится. – Издав своё вальяжное «мяу», Снупи совершенно точно с ней согласился. Оглядывая изысканное темное дерево, длинные мраморные столешницы, по которым она не смогла не скользнуть рукой, встроенную мебель и технику, Натали казалось, что она попала в самый настоящий рай. Она сразу же представила, сколько всего могла бы приготовить здесь, если бы умела и, естественно, не была бы такой неуклюжей. Как, наверное, головокружительно завтракать на такой кухне… Пушистый зверек, ощутив, что его кормилица, слегка подзабыла, зачем пришла, напомнил о себе ещё одним, теперь уже больше грозным «мяу». – Да. Прости. – Она улыбнулась коту, который, запрыгнув на столешницу, смотрел на неё во все глаза, а затем огляделась. – Ммм… где-то должна быть твоя миска.

Обнаружив то, что искала, на полу в углу, Натали сполоснула ёмкость под водой и, поставив её рядом со Снупи, открыла холодильник. Прозорливый взгляд почти сразу же упал на маленькую круглую жестянку и, открыв её, она вывалила консервы в миску. Налив коту свежей воды, Натали оставила его с жадностью и нагулянным аппетитом поглощать еду, а сама решила немного осмотреться. Кто знает, быть может, такая возможность ей никогда больше и не выпадет. Ведь, даже то, что она собиралась согласиться на предложение Адониса, вовсе не означало, что ей будет позволено приходить к нему домой. На самом деле, если говорить откровенно, Натали и сама ещё не до конца понимала, чем именно будут эти отношения, и то, что она решилась ни них, не значило, что она не боялась.

Боялась. И ещё как.

Квартира оказалась не просто большой, а страшно огромной. В какой-то момент ей даже показалась, что здесь можно потеряться. Заглядывать за закрытые двери Натали на решилась, зато всё доступное глазу рассмотрела до мельчайших деталей. Сколько спален здесь было она понятия не имела, но подумала, что, вероятно, исходя из габаритов, не меньше двух. На первом этаже Натали поразил внушительных размеров спортивный зал, в котором, казалось, было абсолютно всё: от кардио тренажеров до многофункционального силового оборудования самой различной направленности. Даже боксерский ринг, и тот по-королевски расположился в самом центре комнаты. В зале оказалось много зеркал. Пол был отделан черным мрамором, а стены и потолок – белым. Последний в некоторых местах украшала синяя неоновая подцветка – например вокруг подвесной спортивной лестницы и находящейся поблизости боксерской груши. Не сказать, чтобы ей очень уж нравился спорт, а тем более, чтобы она им занималась, но будь это всё её, и она бы, наверное, отсюда не вылезала.

На втором этаже, помимо протянувшегося во всю стену панорамного окна, от которого Натали едва оторвала свой взгляд, расположилось несколько довольно широких книжных стеллажа и ещё один большой угловой диван. В другом конце холла она заметила дверь – наверное, в спальню – а в самом центре: необычного дизайна черно-белый бильярдный стол с поверхностью, выполненного из красного сукна. А она-то неверно считала, что покрытие у столов исключительно зеленое. Или этот просто сделан на заказ?

Пройдя в другой конец этажа, Натали невольно обвела руками колонны, придающие этому месту какое-то своё необычайное очарование, а затем остановилась у стола и неосознанно засмотрелась на висящую на стене картину. Если, конечно, то, что она увидела, можно таковой назвать. А увидела она черное полотно, на котором белой тушью были выведены витиеватые штрихи, отдаленно напоминающие то ли сложенные вместе осенние листики, то ли впопыхах нарисованные крылья бабочки. Натали склонила голову немного вбок, сделав попытку посмотреть на «шедевр» под другим углом. Бабочка, если это она, определенно была инвалидом. Сморгнула. Господи, неужели такое кому-то нравится?

– Натали?

Вот же блин!

Резко повернувшись – хорошо, хоть не грохнулась! – она ощутила, как радостно подпрыгнув и сделав тройное сальто в воздухе, сердце едва не выскочило из груди.

– Вы? Что вы здесь делаете?

– Я? – Уточнил Брендон, весело приподнимая брови. – Ещё минуту назад думал, что живу.

– Я не это хотела… – пытаясь дышать, Натали неосознанно попятилась – было бы ещё куда, – …просто Хайди сказала, что вы вернетесь только завтра.

– Планы изменились, – коротко отозвался он, а затем начал неспешно направляться к ней, заставляя её опустить взгляд.

– Ах, да, ваши планы… вы ведь можете менять их, когда захотите, верно… – пролепетала она, понимая, что упирается в высокий декорированный столик. Чертов, блин, столик! Ноги совершенно не слушались, иначе бы Натали уже давным-давно дала деру.

– Могу я узнать, что ты делаешь у меня дома? – Останавливаясь рядом с ней, мягко спросил Брендон, и его запах мгновенно окутал всё пространство вокруг. Хмельной, терпкий, обезоруживающий, волнующий и сводящий с ума… Господи, дай ей сил!

– Я… пришла покормить вашего кота.

– Моего кота? – Упираясь локтями в края столика, шепотом переспросил он и, инстинктивно отклонившись назад, Натали слабо кивнула. Вроде бы это был кивок. – Покормила?

– Мугу, – промычала она, всё ещё не решаясь поднимать на него глаза.

– Но не ушла?

– Собиралась! – Резко воскликнула она, неосознанно вскидывая голову и моментально проваливаясь в такой уже до боли знакомый омут. Блин-блин-блин! – Но не успела, так что…

Брендон придвинулся ближе, и Натали ощутила, как задержала дыхание. Каждая клеточка её тела тут же отреагировала, начав трепетать перед уверенной мужской силой.

– Ты так и будешь дрожать каждый раз, когда я осмелюсь подойти чуть ближе? – Не нарушая притягательности момента, так же тихо спросил Брендон, и Натали поняла, что он чувствует её всю, целиком, и скрывать что либо, пытаться увиливать, просто бесполезно.

– Возможно, если эта смелость будет проявляться немного чаще… то я привыкну, – произнесла она, и уголки его рта неторопливо поползли вверх. Взгляд Брендона опустился на полуоткрытые женские губы, а затем задержался на них, вынуждая Натали ощутить приятное тепло, волной разливающееся по низу живота.

– Это значит «да»? – Сдержанно задал вопрос он, вновь заглядывая ей в глаза, рисуя в них какой-то другой, совершенно непривычный, местами даже пугающий для неё мир. Но такой необыкновенный и притягательный, что противиться его магии больше просто не было сил.

– Да, – на выдохе прошептала она, понимая, что по собственной воле заключает сделку с дьяволом.

Взгляд Брендона вновь опустился на её губы, и Натали неосознанно приоткрыла их сильнее, жаждая, чтобы он коснулся их, взял силой, мучил и до боли сильно терзал. Она желала ощущать его на себе и в себе, всего, полностью. Желала, чтобы он делал с ней всё, что обещал и даже больше. И Брендон, по всей видимости, уловил каждый её каприз.

– Ты ведь знаешь, что в моей жизни существуют правила? – Уточнил он, заставляя её завороженно, едва слышно ответить:

– Да.

– И ты готова их принять?

И снова на выдохе:

– Да.

– Уверена, что имеешь представление о каждом? – Не отрывая от неё своего испытующего взгляда, спросил Брендон. – Что не упустишь, не нарушишь ни одного из них? И, что любому готова будешь безоговорочно подчиниться?

Повисло недолгое, но всё же немного затянувшееся молчание. Секунда. Вторая. Третья. Натали немного нервно сглотнула.

– Вы сможете продиктовать их, чтобы я смогла записать всё в свой блокнот? Одного же хватит, да?…

Слова вырвались как-то сами собой. Натали уже почти пожалела о сказанном, представив, какой идиоткой она будет выглядеть с блокнотом и карандашом в руке, шагающей по пятам за мужчиной, с которым собиралась спать, и записывая его предпочтения в сексе. Но Брендон внезапно улыбнулся чуть шире, а затем и вовсе рассмеялся. Рассмеялся? Серьезно, рассмеялся?

– Правда? – Всё так же смеясь, конкретизировал он. – Ты действительно полагаешь, что их наберется даже больше, чем на один блокнот?

– Но ведь вы сами…

– Я пошутил, Натали, – всё ещё искренне веселясь, признался он, заставляя её несколько раз ошеломленно сморгнуть.

– Значит… правил нет?

– Есть, но не такие страшные, как ты себе представила, – снисходительно ответил Брендон, а затем, немного помолчав, мягко добавил, и девушка заметила, как изменилось его лицо, – я не тиран, Натали, и не подонок. Я никогда не посмею обидеть тебя, но в моей жизни есть определенные границы, через которые, мне бы не хотелось, чтобы кто-то переступал. Моя близость с женщинами, так уж получилось, ограничивается дружбой и сексом. На большее я не способен.

– Лишь бы не оказалось, что здесь есть тайная красная комната, – вдруг прошептала она, заставив уголки губ Брендона вновь изогнуться в веселой усмешке; однако, когда она осознала неоднозначность его реакции, самой ей стало совсем не до смеха, – её ведь нет?… Правда же?…

– Да, – не сводя с неё взгляда, тихо ответил он, – такой комнаты здесь нет.

– Хорошо. – Не сдержав неосознанной улыбки, Натали даже облегченно выдохнула. – Потому что это совершенно не для меня. На этих сексуальных извращениях все обезумели. Умом тронулись, честное слово. Что, ну что привлекательного в наказаниях, боли и подчинении? Это же практически насилие. Получение удовольствия через унижение своего партнера. Это может нравиться лишь людям с совершенно явными психическими отклонениями и поэтому…

По всей видимости, Бренон решил, что она слишком много говорит. На самом деле, такого мнения был не только он, но он был единственным, кто заставил её замолчать таким эротичным способом – заткнув долгожданным, сводящим с ума поцелуем. Натали выдохнула и застонала, а затем обвила его шею руками, даже не предполагая, что так сильно истосковалась. По его телу, по его рукам, по глазам и запаху. По тем ощущениям, которые он ей дарил. По тем желаниям, что пробуждал.

Господи, разве у нормального человека сносит крышу всего после одной ночи греха?

Если нет, то она будет первооткрывателем.

Прижавшись к крепкому мужскому телу, Натали мгновенно почувствовала, как оно отреагировало на её близость. Тут же. Молниеносно. Словно Брендон изголодался точно также и по ней. Словно всё это время ждал только её. Хотел только её. И, получая – всю, без остатка – точно также лишался рассудка.

Не прерывая поцелуя, Брендон добрался до молнии на её спине, а затем неспешно потянул за застежку. После почти тридцатисекундного эротичного маневра женская спина настойчиво, но в то же время осторожно уперлась в стену. Уже знакомые пальцы скользнули к краю платья, неторопливо приподняли его, а затем коснулись тоненького кружева чулок. Брендон углубил поцелуй и как бы невзначай ненадолго задержался между её ног, отчего Натали снова несдержанно застонала. Она слишком сильно его желала, но боялась, что одного желания в этот раз окажется слишком мало. Её демон-искуситель не торопился. Господи, она была бы в не себя от счастья, возьми он её прямо здесь и сейчас, прямо у этой самой стены, но их планы совершенно очевидно не совпадали.

Прервав поцелуй, Брендон прижался губами к её шее, бережным движением стянул ткань с плеча, а затем поцеловал его, заставив Натали непроизвольно царапнуть пальцами краску. Мужские губы, опускаясь всё ниже и сильнее стягивая ткань, изводили её, покусывали, заставляли взлетать и проваливаться, но действовали так медленно и методично (?!), что она готова была умереть.

Как она там говорила? …Ей хотелось, чтобы он мучил её и терзал? Берегитесь своих желаний, слышите? Даже мысленно, берегитесь, потому что, исполняясь, они могут довести вас до безумия.

Сказать, что она не запомнила момента, когда платье и белье упали к её ногам, означало бы нагло солгать. Она запомнила. И ещё как. Потому что это длилось по меньшей мере вечность, черт подери! И казалось, что, видя, как она горит и бредит от его головокружительных ласк, с замаскированной улыбкой чеширского кота мужчина перед ней получает удовольствие.

А ведь говорил, что не тиран! Избавившись от футболки, Брендон приник губами к затвердевшим соскам: сначала к одному, после к другому. Обманщик, садист, дьявол… ой!…

Коснувшись пальцами возбуждённого местечка между её ног, он осторожно скользнул внутрь, заставив женское тело выгнуться. Натали ощутила, как подкосились колени и, закусив губу, ощущая, как сознание начинает медленно уплывать.

Мамочка родная…

Нет, стоп. Только не мама. Не смей думать о маме, девочка. Не сейчас. Выбрось её из головы. Срочно.

Прочь. Кыш. Брысь… какие там ещё магические слова есть?…

Подумать об этом она не успела. Издав очередное «ой», и на этот раз, кажется, вслух, Натали несдержанно застонала, и Брендон тут же вновь накрыл её рот своим. Его язык вновь вторгся в её владения, но при этом он не прекращал своих манипуляций там, внизу. Коснувшись обнаженной мужской спины, Натали ощутила, как напряжены стальные мышцы. Она раскованно скользнула по мускулистым плечам, а затем, мысленно послав всё к черту, рискнула и потянулась к ремню на джинсах. Брендон не остановил её. Наверное, и сам находился на пределе. Держался из последних сил. Поэтому, когда и этот атрибут гардероба, а следом за ним и боксеры, оказались где-то на полу, дал ей то, чего она так сильно желала. Не сразу. Решив вначале помучить, подразнить, лишить последней капли самообладания и женской гордости. Натали даже не предполагала, что настанет день, когда она будет умолять мужчину взять её. Да ещё и мужчину, которого толком не знала. С которым у неё не было ни одного свидания. Ведь ужин в ресторане и Рим навряд ли считались, да? И с которым какое-то неопределенное время их будет связывать лишь секс. Но этот день настал. И она действительно умоляла. Без капли стеснения и неуверенности. Понимая, что ещё чуть-чуть, и её придется увозить отсюда на скорой.

Брендон вошел в неё медленно, очень осторожно. И двигаться начал точно так же. Словно ему мало было всех тех минут перед этим. Словно он ещё не закончил испытывать её и мучить. Обхватив одной ногой его бедра, Натали вжалась в мужское тело сильнее и, захрипев, не прерывая поцелуя, Брендон ускорил темп. Толчок. Ещё один. И ещё. Цепляясь за плечи, царапая их и истязая, Натали приглушенно кричала, теряясь в греховном наслаждении, которое разливалось по натянутым нервам. Движения усиливались. Из плавных переходили в быстрые, грубые, жесткие – такие, как она хотела, такие, какие были ей необходимы. Она глотала ртом воздух, а Брендон упивался её телом, голосом, реакцией. Так ей казалось, когда она смотрела в его затуманенные страстью глаза.

Ей было мало.

Она понимала, что задыхается и инстинктивно прижималась к мужскому телу плотнее, желая ощутить Брендона ещё сильнее, ещё глубже и полнее. Желая, чтобы кроме него больше ничего не осталось, чтобы он заполнил собой всё пространство. До предела. Без остатка.

И он заполнял. Будто бы слышал её немую мольбу. Чувствовал желания, о которых она не осмеливалась говорить вслух, но которые выдавало дрожащее от неги тело.

Толчок. Толчок. Толчок. Взрыв. Натали вскрикнула, ощутив, как каждую мышцу обволокло знакомое тепло. Она обессиленно привалилась к стенке, а Брендон, наклонившись и, пытаясь восстановить дыхание, уткнулся носом в её шею – прямо под самым ухом.

Натали тихо рассмеялась и неосознанно дернулась, испытав приятное щекотание на коже.

– Прости, – всё поняв, улыбнулся он, – немного оброс, – а затем поднял на неё глаза, заставляя вновь провалиться в глубокий синий омут.

«Мне нравится», – хотела произнести она, но не знала, имеет ли на это право.

Что её ждет дальше? Какой станет её жизнь?

Вопросы, на которые снова и снова, как и всегда, она не знала, где искать ответы.

– Ты не голодна? – Внезапно поинтересовался Брендон, ненадолго даже поставив её в тупик. – Меня не было неделю, поэтому, в холодильнике, наверное, мышь повесилась. – Он усмехнулся, а затем, натянув джинсы, потянулся к рубашке. – Но, если хочешь, я что-нибудь закажу.

– Нет, не стоит… это лишнее, – с трудом ответила Натали, вслепую расправляясь с застежкой черного бра. Подбирая с пола платье, она заметила, как Брендон сосредоточил на ней взгляд и чуть отвернулась.

– Уверена?

– Я поела на работе. – Кивнула, потянувшись к молнии на платье. – К тому же, у меня есть дела.

Натали даже не сразу поняла, что Брендон подошел к ней сзади. Коснувшись её пальцев, он на мгновение заставил их замереть. Его близость сводила её с ума. Он – сводил её с ума. Его запах, его руки, а особенно его дыхание, которое она ощущала каждой клеточкой своего дрожащего тела. Брендон осторожно, очень медленно убрал её спутанные волосы со спины, а затем, откинув их за левое плечо, также неторопливо потянул молнию вверх. Мурашки – вот, что она чувствовала от такого, казалось бы, обыденного и до ужаса простого действия. Кому хотя бы раз в жизни не помогали с молнией? Да всем помогали. И вряд ли в мире существовал человек, который ни разу не испытывал этого на себе. И она также исключением не была. Энди раз сто ей помогала, но с Ним, здесь и сейчас, всё было совсем иначе. Чувственнее. Эротичнее. Горячее…

– Это ведь не побег? – Прошептал он, как бы невзначай касаясь оголенной поясницы так, что Натали, честное слово, просто забыла, как дышать. – Или ты всё ещё меня боишься?

– Я вовсе… – теплые мужские губы прильнули к пульсирующей жилке на шее и, ощущая, как подкашиваются колени, она на мгновение прикрыла глаза, – …не боюсь… – закончила, не понимая, откуда нашла на это силы. Всё внизу моментально отозвалось уже знакомой болезненной истомой. Господи-Господи-Господи…

– Ты совсем не умеешь лгать, – тихо заметил Брендон, а затем приблизился к её уху, – поэтому лучше не пытайся. – Когда Натали показалось, что она вот-вот сойдет с ума, дьявол-искуситель неожиданно и резко отстранился. Натали задышала, но, вместе с тем, ещё и ощутила лютый холод, накрывавший её каждый раз, когда она не чувствовала, не слышала, просто не находила его рядом.

Неторопливо повернувшись, Натали увидела довольную полуулыбку, скользнувшую по мужскому лицу, а затем Брендон ей подмигнул. Подмигнул?! Серьезно?! Не показалось?!

– Пойдем, – кивнул он в сторону лестницы, – я провожу тебя до двери, а то ещё чего доброго свалишься в таком состоянии с лестницы.

А что не так с её состоянием?!

– А что не так с моим состоянием? – По-попугайски повторила она вслух свой вопрос, но, при этом, послушно направилась к пролету. Брендон усмехнулся. И это вместо адекватного ответа?! – Что? Всё с моим состоянием в порядке!

– Разумеется, – казалось, он едва сдерживал улыбку, которая готова была вот-вот расползтись до ушей. Когда Натали ступила на первую ступеньку, он легко коснулся её спины, словно действительно боялся, что в любой момент она может неожиданно споткнуться и кубарем покатиться вниз. И, как бы трудно ни было это признавать, боялся не зря. Ноги всё ещё оставались ватными, а ослабленное тело до сих пор не почерпнуло необходимые силы. Его близость положение лишь ухудшала. Но, собирая последние частички самообладания, она ровно и в какой-то мере даже грациозно продолжала свой путь.

Натали едва не выдала себя, слишком громко выдохнув от облегчения, когда спустилась без конфузов. Брендон сопроводил её до порога, а затем, всё так же, усмехаясь, открыл перед ней дверь.

– Я могла бы и сама, – заметила она, предпринимая последние, хотя и тщетные попытки не выглядеть такой безнадежно слабовольной.

– До завтра, Натали, – не без веселья, томным голосом ответил Брендон, сексуально облокачиваясь о дверной косяк и фактически прожигая её своим вожделеющим взглядом.

«Нужно делать ноги», – промелькнуло в девичьем сознании, когда греховный дурман вновь с силой ударил в голову. Она снова промычала что-то совершенно несвязное, а затем зашла в тут же приехавший на этаж лифт – он как чувствовал! Прежде, чем сворки захлопнулись, Натали успела уловить удовлетворенную улыбку Брендона, и вскоре поняла, что и сама, словно дурочка, улыбается в ответ. Привалившись спиной к стенке, она прикрыла глаза и, чуть сильнее стиснув ручку сумочки, неосознанно прикусила губу. Ей хотелось петь, танцевать, парить и смеяться. Опрометчиво? Возможно. Глупо? Не исключено. «Секс на несколько ночей», – сказал бы кто-то со стороны, – «у всего этого нет и не может быть продолжения. Боль, разочарование и слезы – вот единственное логическое завершение подобных отношений». Наверное. Да. Скорее всего. Но, черт возьми, каким же неважным это казалось в данный момент. Просто неважным и всё. Ведь что то тепло, которое она ощущала, было сильнее всех прочих мрачных мыслей.

Выходя из здания и продолжая не осмысленно улыбаться, Натали даже не заметила, как не сильно, но всё же на кого-то налетела.

– Простите, я…

Подняв голову и так и не закончив предложение, обескураженно замерла. В черном плаще и красных туфлях на высокой шпильке перед ней стояла Габриэлла. Её светлые локоны спадали на изящные плечи сексуальными волнами, изумрудные кошачьи глаза были подведены черно-графитным карандашом, а красивые, чувственные губы оттеняла сногсшибательного цвета ярко-красная помада. Роскошная пассия Брендона из светского общества некоторое время смотрела на неё, а затем, кажется, узнала.

– Ты ведь работаешь в «Трифолиуме», верно? – Присмотревшись лучше, она добавила. – И это ты была на съемках ролика Каролины Соло. Точно, ты. Приносила мне кофе. – Понимая, что попала в точку, она устало выдохнула. – В тот день ты спасла моё паршивое настроение. И нервы, кстати, тоже. Причем, не только мои, но и всей съемочной команды. – Она небрежно усмехнулась, а Натали даже пошевелиться не могла, не то, что ответить. – Ты привозила Брендону срочные бумаги?

– Что?… – Пробормотала она.

– На подпись, – объяснила Габриэлла, – обычно это делает Хайди, но, вероятно, у неё снова какие-то проблемы. А ты же вроде бы её заменяешь.

Натали ощутила, как земля не просто ушла из-под её ног, а как её нещадно оттуда выдернули.

– Да. – Сглатывая боль, прошептала она. – Конечно.

– Очень хорошо, что ты успела до моего прихода. – Заметила Габриэлла. – Было бы… неудобно, если бы нам обоим пришлось отвлекаться на подобную ерунду. – Сердце пропустило болезненный удар. Ерунда. Вот, кто она для него. – Заодно и неловкости избежали. Одного казуса нам вполне достаточно, ведь так? – Многозначительный взгляд кошачьих глаз вынудил Натали плотнее поджать губы. Момент в кабинете Брендона резко всплыл в воспоминаниях. Но боль причиняла вовсе не та сцена, а дикая мысль о том, что её одной ему оказалось сегодня слишком мало. Почему, ну почему эти предательские слезы всегда появляются так не вовремя?!

– Я… очень спешу. Была рада встрече.

Габриэлла не ответила. Лишь улыбнулась краешками своих идеально ровных губ. Но Натали и этого вполне хватило. «Убирайся с моей территории», – читалось в хищнических зеленых глазах, от которых она практически сразу же отвернулась. И, как только отвернулась, ощутила, как по щеке скатилась слеза. Затем ещё одна и ещё. Опустошая и бездушно разоряя её дотла.