В кофейне диковинок

Глава 8

– Пожалуйста, маленький айс-матча-латте с двойным эспрессо, чаем и лавандовым сиропом.

У стойки стоял джентльмен лет шестидесяти с добрыми темными глазами, кустистыми бровями и седыми дредами по пояс. Заказ он озвучил с широкой приветливой улыбкой. Но когда моя рука, протянувшаяся было к стаканчику, застыла в воздухе, улыбка померкла.

– Что-то не так?

– Не могли бы вы повторить заказ, пожалуйста? – попросила я.

– Я бы хотел маленький айс-матча-латте, – он сделал паузу, – с двойным эспрессо, – снова пауза, – чаем и лавандовым сиропом.

Все утро я зубрила рецепты, технологии и новые слова: такие как «экстракт», «портафильтр», «нок-бокс», «фильтр-сетка» и «самоочистка».

Потом старалась запомнить имена клиентов. А их было много – очень много! Кажется, весь город уже знал, что я получила письмо от призрака, приехала сюда и устроилась на две работы сразу. Я, конечно, слышала, что в маленьких городах слухи распространяются быстро, но даже не представляла насколько…

В определенном смысле мне даже стало проще от того, что про письмо всем уже известно и не нужно рассказывать эту историю каждому в отдельности. Это все равно что прыгнуть в бассейн с вышки, вместо того чтобы погружаться в воду постепенно. Хотя откуда мне знать? Ведь меня учили двигаться осторожно, осмотрительно. С черепашьей скоростью.

Внезапно я разозлилась. И за что только меня обрекли на тихую жизнь в постоянном страхе? Мне и так нелегко пришлось из-за болезни, так еще и мама со своей гиперопекой! Я сама должна была нащупывать границы и определять, где стоит остановиться. Нельзя было заставлять меня жить в страхе! Во всем важен баланс. А мою жизнь явно перекосило.

– Запомнили, мэм? – спросил мужчина.

Я заморгала, очнувшись от своих мыслей.

– Матча, эспрессо, чай, лаванда. Поняла.

До прихода этого джентльмена мне казалось, что я отлично освоилась в «Сороке». Утром к нам заходили «Русалки» (лишь десяток самых увлеченных, ведь шторма ночью не было), мы с Роуз их обслужили, и я отлично со всем справилась. Наверное, ее решительность помогла.

Я так обрадовалась Грейси и Джунипер, с которыми познакомилась вчера! Пока готовила для Грейси ванильный латте, она рассказала, что работает на полставки стилистом в салоне «Дикая шевелюра» на южной стороне площади, а ее муж Бен отбыл на трехнедельную вахту на нефтяную вышку у побережья Мобила, и я по глазам поняла, как ей сейчас одиноко. Вот почему, когда Грейси пригласила меня как-нибудь в свободное время прогуляться с ней, Джунипер и остальными «Русалками», я раздумывала не дольше двух секунд. Нужно же поддержать человека, которому приходится нелегко!

Всего день я провела в этом южном городке, а казалось, уже здесь прижилась. Удивительное чувство для меня, которую все считали странной отшельницей! Прямо-таки волшебное. «Русалки» вскоре ушли, а я все витала в облаках, и только этот посетитель, запросивший адскую смесь из матчи, чая и лаванды, вернул меня с небес на землю.

– Секундочку.

Внутри пузырилась паника. Как вообще выглядит матча? Что это – порошок или сироп? Я покосилась на доску. Ее даже в меню не было!

– Титус! – Роуз бросила вытирать столы, вернулась за стойку и встала плечом к плечу со мной. В ее голосе зазвучали предостерегающие нотки: – Ава здесь новенькая. Имей сострадание!

– А я имею, – весело возразил он. – Я ведь не стал заказывать айс-латте на овсяном и миндальном молоке с диетическим ванильным сиропом и коричневым сахаром! Догадался, что такое новичку может быть не по силам. В любом случае, Ава, добро пожаловать!

Покачав головой, Роуз бросила мне:

– Я сделаю, конфетка!

Похоже, она всех называла конфетками, и никого из посетителей ее фамильярность не смущала. Меня, впрочем, тоже. Она словно щедро раздаривала всем вокруг свое неиссякаемое дружелюбие.

Взяв стаканчик, Роуз шагнула к капельной кофеварке – модной громогласной штуке, не слишком-то отличавшейся функционалом от старенькой, что стояла у Мэгги в кухне. Просто здоровенная и дорогущая машина.

Роуз сунула стаканчик под струю кофе, а затем шваркнула его на стойку. Серебристые нити в ее волосах блестели в свете ламп.

– Держи, Титус Помрой!

– Как ни прискорбно, – негромко рассмеялся тот, – придется напомнить тебе, что я уже год здесь живу, трижды в неделю заказываю матчу и всякий раз получаю отказ. Разве я многого прошу? В конце концов, это же кофейня! А ты – талантливый бариста.

– Ты всегда можешь вернуться в Атланту, – сладчайшим голоском пропела Роуз, – в ту модную кофейню, куда ходил до того, как решил выйти на пенсию и почтить наш скромный городок своим присутствием.

– И лишить себя вашего прекрасного сервиса? Ни за что!

Они переругивались совершенно беззлобно, очень довольные друг другом. Я сразу догадалась, что подобные перепалки происходят у них регулярно.

– С тебя два доллара, – нежно сообщила Роуз, вытирая руки о фартук. – Заплати.

Однако я заметила, что, несмотря на все эти игривые споры, Титуса она конфеткой не называет.

Тот, вскинув кустистую бровь, вручил мне две купюры.

– Спасибо. Хорошего дня! – сказала я, придержав выскочивший ящичек кассы.

– И тебе, Ава! – Он тепло улыбнулся мне, бросил доллар в банку для чаевых. А затем, приподняв стаканчик, словно для тоста, провозгласил: – Однажды, Роуз, я все же добьюсь от тебя матчи.

– Жди дальше! – фыркнула она, протирая тряпкой и без того чистую стойку.

Он засмеялся и пошел к двери.

Стоило Титусу выйти, как я с улыбкой обернулась к Роуз:

– Ты ему нра-а-авишься.

– Придержи язык, – она махнула на меня тряпкой. – Чепуха! Признаю́, он симпатичный. Но даже если бы он куда-нибудь меня пригласил, я все равно не стала бы с ним встречаться.

– Почему?

– Матча, чай и лаванда? Для меня это слишком уж выпендрежно! По тому, какой кофе человек предпочитает, о нем многое можно узнать, Ава. Этот тип, небось, трусы вчетверо складывает и джинсы гладит! Мне с таким педантом не по пути.

– Все же странно, что у Мэгги нет ни матчи, ни лаванды. Это же самые обычные вкусы!

Роуз погрустнела.

– Сколько бы мы ни убеждали, Мэгги ни в какую не хочет расширять меню. Оно тридцать лет не менялось! Как и все остальное в кофейне, разве только вместо сломанной техники купили новую. А, ну и сорочье дерево… Видела бы ты, как я радовалась, когда сдох наш древний терминал! Новый работает намного лучше.

– А почему Мэгги не хочет ничего менять? – Я огляделась.

– Меню и дизайн кофейни разработала ее мама. Думаю, это из уважения к ней, – произнесла Роуз сочувственным тоном и бросила тряпку на стойку. – Сейчас вернусь. Зайду в туалет, а потом принесу еще стаканчиков из кладовки.

Значит, мама Мэгги умерла… Вчера, когда Дез так ностальгически вспоминал их медовый месяц, а Мэгги в тревоге расспрашивала, куда делось обручальное кольцо, я предположила, что за этим кроется какая-то трагедия, но не стала делать поспешных выводов. Мне и сейчас не хотелось додумывать, но о таком ведь не спросишь прямо…

Стоило Роуз выйти, как входная дверь чуть присвистнула, открываясь, словно предупредила меня о чем-то.

В кофейню вошла пожилая женщина в шляпке с вуалью – та, что разглядывала меня вчера. Шляпка на ней сегодня осталась та же, а платье она сменила на длинное черное с кружевной отделкой.

Женщина замерла на пороге, словно давая глазам привыкнуть к полумраку после дневного света. Поверх ее плеча было видно, что в стекло бьется все та же бабочка-монарх с белым пятнышком на кончике крыла. Потом она все так же резко, словно шатаясь, взлетела вверх и скрылась из глаз.

Женщина обернулась через плечо, будто тоже услышала шорох ее крыльев. Затем взглянула на меня, вскинула брови и направилась к стойке. Каблуки ее стучали по полу, как фанфары, театрально предвещающие ее появление.

Я сама не поняла, отчего так разнервничалась. Покосилась назад, надеясь, что Роуз уже идет, но, видимо, свою удачу на сегодня я уже исчерпала.

– Доброе утро! Могу я вам помочь? – как можно приветливее постаралась произнести я.

Женщина глядела на меня сквозь вуаль, щуря серебристые глаза.

– Будьте добры маленький горячий шоколад со взбитыми сливками и щепоткой корицы. С собой.

Я растерялась. Никак не ожидала, что она закажет горячий шоколад! Скорее бы подумала на эспрессо. Или американо – эспрессо пополам с кипятком. В общем, я бы предположила, что она выберет что-то крепкое и строгое.

– Одну минуту.

Такое я умела. Утром кто-то заказывал айс-шоколад – растопленный молочный шоколад со льдом. И Мэгги заодно научила меня делать и горячий тоже.

Я подготовила стаканчик, отставила его в сторону. Налила в кофейник две порции шоколадного сиропа, добавила холодное молоко.

Задержав дыхание, развернулась к кофеварке и призвала на помощь всю свою смелость. После истории с Сиенной я ужасно боялась капучинатора! До сих пор пользовалась им только в присутствии Роуз или Мэгги и еще ни разу не прикасалась к нему одна…

– Какие-то проблемы? – Судя по тону, дама под вуалью отлично знала, отчего я медлю.

– Вовсе нет.

– Хм-м…

Сделав глубокий вдох, я включила капучинатор и чуть не подпрыгнула, когда он зашипел. Затем покосилась на женщину в черном. Теперь она вскинула и вторую бровь.

Ее я боялась даже больше, чем этого устройства…

У меня получится! Я теперь сама отвечаю за свою жизнь. Нужно стать смелее! Не бояться рисковать. Верить в себя. И не позволять страхам мне мешать.

Я быстро, пока не растеряла смелости, схватила кофейник и по пунктам выполнила все действия, которым учила Мэгги. Через несколько минут, когда молоко нагрелось до нужной температуры, выключила капучинатор, вытащила молочник и вытерла трубку.

Хотелось прыгать от радости, но я взяла себя в руки, налила напиток в стаканчик, добавила сливки и спросила:

– Накрыть крышкой, или хотите дополнительную порцию сливок?

Посетительница поджала тонкие губы.

– Накрыть. И не забудьте про корицу, пожалуйста.

– Ну что вы!

Она хмыкнула, я же обсыпала шапку из сливок корицей, надела на стаканчик крышку и подвинула его к ней по исцарапанной деревянной стойке.

– Три доллара ровно, пожалуйста.

Взяв стаканчик, она отпила из него и кивнула:

– Просто поразительно, на что способен человек, победивший страх!

По рукам побежали мурашки. Она словно слышала весь мой внутренний монолог. Я открыла было рот, но поняла, что ответить мне нечего, и снова его закрыла.

Женщина достала из черного клатча кредитку и постучала ею по терминалу. Звук вышел такой же театральный, как и от ее каблуков.

А может, это звучала она сама? Затянутая в черный шелк воплощенная трель? Я никогда не слышала ничего подобного. И не встречала человека, похожего на нее. Втянула носом воздух, чтобы уловить ее запах и лучше понять, что это за птица, но пахло вокруг только кофейней.

Как непривычно!

С тех пор, как от болезни у меня обострилось обоняние, я всегда ощущала уникальный запах каждого человека и по нему могла догадаться о характере, понять, с кем мне довелось иметь дело. Но почему-то с этой посетительницей ничего не получалось…

Она снова вскинула тонкую бровь.

– Сегодня в шесть ты придешь ко мне в магазин. Не опаздывай! Опоздания меня очень нервируют. – Она решительно мне кивнула. – Так было сказано.

Взяв свой стаканчик, дама направилась к двери, на этот раз, к моему изумлению, ступая совершенно бесшумно. Я застыла, не в силах оторвать от нее взгляд.

Наконец вернулась Роуз с упаковкой стаканчиков в руках и сразу увидела за окном уже вышедшую женщину в черном платье.

– Смотрю, ты познакомилась с Эстрель?

Значит, вот она – Эстрель. Неудивительно, что Дез разволновался, когда Мэгги вчера по телефону упомянула ее имя!

От такой у кого угодно ум за разум зайдет…

Я сполоснула кувшинчик. Мэгги с самого утра долбила мне: «Чистота, чистота, чистота».

– Не то что бы познакомилась, но она хочет, чтобы я к шести пришла в ее магазин.

Брови Роуз взлетели вверх, а глаза округлились от удивления.

– Уж постарайся не опаздывать!

– Я даже не знаю, где он находится. И что, кстати, случится, если я опоздаю?

– Прямо рядом с нами. Называется «Стежок». А что случится, если ты опоздаешь, я даже знать не хочу! И ты не хочешь, уж поверь. Последний, с кем у Эстрель вышел конфликт, вскорости начал так ужасно вонять, что мухи дохли. И не мог избавиться от запаха целую неделю!

Я открыла рот.

– Но это же просто совпадение, разве нет?

– Дело в том, что Эстрель… В общем, узнаешь ее получше – сама поймешь.

– Мне вообще-то не очень хочется узнавать ее получше… Она даже не спросила, хочу ли я к ней прийти. Просто приказала.

– И все же я бы на твоем месте перечить ей не стала. Ее приказы лучше принимать всерьез.

Я снова глянула в окно: та женщина, Эстрель, уже скрылась из виду. Но большой вопрос, который зародился у меня в голове после встречи с ней, никуда не делся. Какого черта этой пожилой даме от меня надо?

Когда я впервые увидела Деза Брайтвелла, мне вовсе не показалось, что ему нужна помощь. Он определенно следил за собой, болтал без умолку и очаровывал своим дружелюбием.

Возможно, ему помощь и правда была не нужна.

Зато она явно требовалась его дому. В пляжный коттедж я пришла прямо из «Сороки». Освободилась раньше, чем думала: Мэгги отпустила меня, заявив, что для первого дня я уже достаточно выучила о кофейнях.

Я даже испугалась, что явилась слишком рано, так как Дез не сразу открыл мне дверь. А когда все же появился на пороге, вид у него был растерянный и раздраженный.

– Молли вздумала играть со мной в прятки! – Он вытер рукой взмокший лоб. – Нужно ее найти, пока Мэгги не пришла, а то она решит, что я и кошку потерял, и снова примется меня отчитывать.

– Когда вы видели ее в последний раз?

Я вслушалась в звуки дома, отсеивая ненужные и надеясь уловить мяуканье или цокот коготков. Но слышала лишь скрип досок, гудение электроприборов и бульканье воды в сантехнических трубах.

– Часа два назад? – Он поскреб подбородок. – Если подумать, то, может, даже три или четыре… Я иногда теряю счет времени.

Дез повел меня по коридору – длинному, широкому, но сильно загроможденному коробками. По нему мы прошли в открытое пространство в задней части дома, условно поделенное на кухонную, обеденную и гостиную зоны. Сквозь ведущее на террасу распахнутое французское окно в дом задувал морской бриз. А за окном лежало бесконечное синее море…

Услышав легчайший шум – не громче дуновения ветерка, – я повернулась вправо. И увидела, как из одной из медных кастрюль, украшавших кухню, на секунду показалась голова Молли. Я испугалась даже, не угодила ли она в суп! Но потом заметила, что плита выключена.

– Вот она!

– Молли! – сердито повернулся к кошке Дез.

Она презрительно дернула усами и снова нырнула в кастрюлю.

Прошло несколько минут, а я все стояла, не в силах справиться с шоком. Как он тут живет? С чего здесь вообще начинать уборку?

В раковине громоздилась башня грязной посуды. Слава богу, ее хотя бы сполоснули! От каждого шага по полу разлетались комочки пыли, тут же прячась под диванами и креслами. Клочья кошачьей шерсти свалялись в небольшие коврики. На шторах, подоконниках и тумбочках лежал толстый слой пыли. Повсюду были распиханы коробки и пакеты. Тут даже пылесос не включишь! Сначала нужно вынести весь хлам.

– В доме небольшой бардак, – заключил Дез, оглядевшись. – Моя коллекция слегка вышла из-под контроля.

Ничего себе! «Слегка» – это мягко сказано.

– А что именно вы собираете?

Как по мне, коллекция выглядела довольно странно: старинные вещицы вперемешку с мусором.

Винтажные бутылки из-под молока соседствовали с банкой для печенья в виде курицы. Тут же громоздились коробки со старыми открытками, стеклянные настольные лампы, копилка «Саузерн комфорт», стопки футболок с логотипами древних концертов, жестяной свисток, три проигрывателя, безмен, блюда для тортов, марионетка, фигурка рака из латуни, игрушечные челюсти на ножках, маслобойка и прыгалки… Что таится в коробках, я даже думать боялась.

– Всякую всячину, – ухмыльнулся он. – Все, что придется по вкусу.

Я прошла в зону гостиной; одна из стен в ней была выделена под картины. Тут, на мой взгляд, тоже не чувствовалось никакой системы: нельзя было даже понять, какой стиль предпочитает хозяин дома. Картины были представлены совершенно разные: ваза с фруктами, корабль в море, клюющие зерно цыплята, туфли для чечетки, банка горошка и дорога в тумане. А посреди – квадрат голой стены, покрытый толстым слоем пыли.

– Вкус у вас, как я погляжу, специфический…

– Это верно, – засмеялся Дез. – Почему-то мне нравится охотиться за разными необычными штуками. – Он окинул комнату взглядом. – С ними ты всегда в отличной компании!

Он машинально потрогал кулон на шее – монетку в один пенни, сплюснутую в виде серебряной горы. Почему-то в его последних словах мне послышалась горечь, и в груди заныло. Может, он собирает всякую всячину, чтобы справиться с одиночеством?

– Но я решил, что пришло время отпустить прошлое. Через выходные устрою дворовую распродажу – будет обалденно! Я уже несколько недель разбираю вещи, наклеиваю ценники. Все распродам!

– Все-все?

– Все! – решительно и почти с восторгом повторил он.

– Но почему?

– А почему нет? – хохотнул Дез. – Перемены добавляют в жизнь остроты.

Он смеялся, но я почувствовала, что тут кроется какая-то тайна. Не просто так он затеял такую масштабную чистку… Просто не хотел назвать мне причину.

– Давай-ка покажу тебе дом! Посмотрим, что тут к чему, а потом сразу примешься за работу. Вот эти коробки я хочу отвезти в сарай. Там посвободнее и удобнее разбирать вещи.

Еще бы, в каком угодно помещении будет посвободнее, чем тут!

– Но с ума я схожу строго по системе, – продолжал Дез. – Все вещи тщательно сортирую, а на ящики наклеиваю ярлыки.

Хорошо, что бо́льшая часть коллекции уже лежала в коробках! Надежных, крепких, а не тех из-под бананов, что я брала в ближайшем магазине, когда переезжала. Однако их было так много! Не верилось, что он помнит, где и что…

Коробки высились вокруг лесной чащей, сквозь которую были проложены узкие тропки. На мой непрофессиональный взгляд, откровенного мусора в доме не было. Никаких газет, пакетов из-под еды и прочего, что обычно ассоциируется с хламом. Здесь ничем не воняло, разве что воздух казался немного затхлым; видимо, Дез не так много времени проводил дома. Слава богу, следов мышей я тоже не заметила. Возможно, это Молли постаралась; хотя, как по мне, она была слишком чопорна, чтобы заниматься охотой.

Я оглянулась на плиту: голова кошки снова маячила над бортиком кастрюли. Молли смотрела на меня, поводя усами. И мне отчего-то казалось, что она не слишком лестно меня оценивает.

Межкомнатных стен в задней части первого этажа не было, и Дез быстро мне все показал. В передней части с одной стороны от входа располагалась его спальня, где тоже царил настоящий бардак. С другой стороны, под лестницей, размещалась уборная. Рядом с ней – постирочная, так заваленная одеждой, полотенцами и постельным бельем, что дверь в нее до конца не открывалась.

На втором этаже находились три спальни; та, что в конце коридора, представляла собой студию.

– Как только наведем здесь порядок, это будет твоя комната, – сообщил Дез.

Сейчас все помещение было заставлено картонными коробками и пластиковыми ящиками. В центре под завалами едва угадывалось изножье огромной кровати. На одной из тумбочек стояли высокая металлическая статуэтка в виде кактуса, довольно жуткие фигурки «Битлов» с гитарами, короткий помазок для бритья, музыкальная шкатулка и латунная пепельница в виде кита. Всякая всячина!

– Ах вот ты где, наглое чудовище! Я-то гадал, куда ты запропастилась! – Он уставился на висящую на стене картину в рамке. – Она должна быть внизу, в гостиной. Еще в воскресенье пропала.

Еще одна вещь, которую кто-то переместил? Интересно!

– И вы ее не перевешивали?

– Нет. Видимо, мой призрак развлекается.

Взглянув на картину, я застыла. Это была помещенная в рамку пожелтевшая страничка из старинной книги с изображением бабочки-монарха. На кончике одного из ее крылышек белело пятно.

– Если призраку хочется, чтобы картина висела здесь, я не против, – заметил Дез. – Думаю, тебе это подойдет, ведь бабочка – символ перемен, чего-то нового.

Вполуха слушая Деза, я пыталась убедить себя, что это просто совпадение. Подумаешь, картина исчезла в тот же день, когда я прочла загадочное письмо с маркой-бабочкой на конверте! И белое пятнышко на крыле – такое же, как у бабочки, что встретилась мне в первый же день, тоже ничего не значит… Как и то, что картина нашлась в отведенной мне комнате.

По спине пробежал холодок. Я поспешила отвернуться и тут же ощутила странный запах. Похожий на рыбный. Нет, не совсем рыбный… Скорее запах водорослей. Вот так же вчера запахло на террасе, когда мы заговорили о призраке. А сегодня запах мимолетно наполнил комнату и тут же развеялся.

Дез, не замечая ни запаха, ни моего смятения, потер руки:

– Что ж, лучше сразу возьмемся за работу!

Чтобы сохранить рассудок, я не стала циклиться на запахе водорослей и картине с бабочкой – решила всю энергию пустить в дело.

– Все это отправится в сарай?

– Да, мэм. Оттащим коробки в грузовик! Если придется, несколько ходок сделаем. Мэгги придет и тоже нам поможет. Что ж, хватай коробку – и поехали!

Я подняла ближайшую коробку и пошла к двери. Дез – за мной. Мы как раз шли по коридору, когда у нас над головами вдруг раздался резкий отрывистый звук. Потом что-то заскрипело – и наступила тишина. Дез задрал голову. Я тоже.

– Что это было?

– Мэгги скажет, это воробьи шебуршат на чердаке.

– А вы? Что скажете вы?

– Ясное дело, это мой маленький призрак! Ладно, пошли. У нас еще много дел.

Призрак… Понятно!

Вот только… Мне казалось, они парят в воздухе, а не ходят по полу. А может, это просто так в кино показывали.

Но почему скрип на чердаке был так похож на шаги?