В кофейне диковинок

Глава 22

После разговора с сыном Мэгги как-то переменилась, но когда я спросила, все ли с ним в порядке, она ответила лишь:

– М-м? А, да. Все хорошо.

Пока они разговаривали, я была занята посетителями и ничего не услышала, а жаль. Что-то явно было не так, и мне хотелось помочь.

После разговора Мэгги стала рассеянной, бросала вещи куда попало, путала заказы и влажно блестела глазами. Похоже, в кабинете она плакала.

И все же она радушно принимала посетителей, всем улыбалась, заводила душевные разговоры – правда, кофе готовила не тот, что заказывали, но это мелочи. Вскоре после утреннего обхода пляжа явились Русалки, и многие из них сказали, что сегодня им меня не хватало.

Не хватало! Меня!

У меня аж голова закружилась от удовольствия! Я испытала прилив энергии и ринулась незаметно для Мэгги исправлять ее огрехи. Не хватало, чтобы она еще больше расстроилась!

Обслуживая посетителей, я постоянно подмечала, какая Мэгги приветливая. Она всех звала по имени, не забывала спросить, как поживают мама, папа, ребенок или питомец. Однажды даже поинтересовалась неким Монти, и только потом я узнала, что это драцена, которую посетитель спас из мусорного ящика возле огромного цветочного магазина.

Мэгги знала всех в городе. Сразу было видно, что клиенты приходят сюда не только за дозой кофеина – они приходили к ней, потому что она умела поднять им настроение.

Оставалось надеяться, что она это понимает. Чувствует. А еще я очень надеялась, что ей одобрят заявку на кредит, ведь она была так нужна этому городу, так много ему дарила: сострадание, доброту, любовь, счастье…

После телефонного разговора с сыном она оживилась лишь раз за утро – когда я дозвонилась врачу и записалась на следующую неделю. В остальное же время лишь натянуто улыбалась в ответ на рассказы посетителей, как на берег выбросило гнилую деревянную лодку, разговоры о дворовой распродаже и о том, что вчера я нянчила Нормана.

Я же протирала столы и болтала с Грейси, которая пыталась усадить Джунипер в слинг. Малышка отчаянно сопротивлялась и желала только жевать мамины волосы.

– Она сейчас все в рот сует! – объяснила мне Грейси. – Зубки режутся.

– Хочешь, помогу?

Я старалась не замечать бившуюся в стекло бабочку. Одно из крылышек у нее уже полностью побелело.

– Все нормально, я…

Договорить Грейси не успела – мобильный вдруг заиграл «Сейчас или никогда» Элвиса[13].

– Ой, это Бен. Не смейся над рингтоном! Я старомодная барышня.

Усадив малышку на бедро и придерживая ее одной рукой, второй Грейси стала копаться в лежащем на столе рюкзаке. Джунипер так вцепилась ей в волосы, что бедняжке приходилось запрокидывать голову.

– Давай все же я подержу! – Я протянула руки к малышке.

– Ава, ты меня просто спасаешь!

Она наклонилась ко мне, и я подхватила Джунипер под мышки. Стоило мне взять малышку, как материнские волосы она тут же выпустила. Я обхватила ее одной рукой, другой поддержала под попку и прижала к себе.

Грейси, найдя телефон, выдохнула в трубку:

– Привет, я тут. – Затем шепнула мне: – Я на улице с ним поговорю. Сейчас вернусь.

Я кивнула и оглядела крошечного милого инопланетянина, оказавшегося у меня на руках. И как мне теперь с ней быть?

Я в жизни не держала ребенка! Еще одно удовольствие, в котором я отказывала себе из-за болезни. Считала, что это слишком рискованно. Вернее, окружающие так считали. Боялись, что я невольно причиню малышу вред, хотя от начала приступа до самого припадка обычно проходило достаточно времени, чтобы принять меры.

Сейчас я приступа не боялась, зато умирала от ужаса от мысли, что могу уронить Джунипер. Я поспешила сесть. Малышка тут же оглядела меня своими темными глазами, как шведский стол в ресторане. Слава богу, утром я скрутила волосы в узел!

Девочка оказалась тяжелее, чем я думала, и очень крепенькой. Она сидела у меня на коленях, обхватив меня ногами за талию. Поначалу попыталась потянуть в рот лямку моего фартука, но ничего не вышло, и она стала искать себе другое развлечение.

Я обернулась к Мэгги за помощью, но та как раз готовила заказ для Эстрель. Надо же, я даже не услышала, как та вошла! А ведь обычно она цокала по полу, как породистая лошадь. Сегодня Эстрель, как всегда, облачилась в черное: платье с высоким воротом, длинными рукавами и кружевным подолом. И, конечно, не забыла шляпку и туфли на каблуках. Правда, сегодня на ней еще была нитка жемчуга – черного, разумеется.

Мэгги сказала: интересно, мол, какая погода будет в выходные во время распродажи. А Эстрель ответила:

– Надвигается сильная буря.

– Только не это! – воскликнула Мэгги. – Мы так старались… Жаль будет, если гроза все испортит.

На макушке Джунипер болтался хвостик шелковистых волос. Кожа у малышки была нежной, как лепестки роз, а пахло от нее клубникой. После неудачи с фартуком она переключилась на мою фиолетовую футболку с логотипом «Сороки». Сжала ткань в кулачке и потянулась к нему, твердо намереваясь сунуть в рот. Так старалась, что то и дело стукалась лбом о мою грудь.

– Сомневаюсь, что она вкусная! – засмеялась я.

Девочка что-то булькнула в ответ и оставила на футболке влажное пятно. Когда же она улыбнулась мне своей слюнявой улыбкой, мое сердце растаяло.

Я уже и забыла, что боялась брать ее на руки! Она так доверчиво смотрела на меня и так удобно устроилась у меня на груди! Просто обворожительная малышка – совсем меня очаровала.

Не мешая Джунипер дергать меня за футболку, я снова обернулась к Мэгги. Та, хмурясь, протирала кофемашину. Эстрель же чопорно восседала за соседним столом.

И смотрела на меня с веселым изумлением.

Я сдвинула брови.

Эстрель издала какой-то скрип – видимо, рассмеялась.

– Ава, я схожу за стаканчиками, – сказала Мэгги. – Может быть, задержусь. Мне кажется, они остались под пакетами с кофе, которые недавно привезли.

– Ладно.

Я знала, что никакие стаканчики нам не нужны. Под стойкой их оставалось еще несколько десятков. Мэгги просто хотела немного побыть одна. Наверное, хорошо, что я решила пока не говорить ей про Деза, раз она в таком настроении.

Эстрель отхлебнула горячего шоколада.

– Ты просто оттягиваешь неизбежное.

Она когда-нибудь прекратит лезть мне в голову?

– Не обращай внимания на ту жуткую старушку, хорошо? – сладким голоском пропела я Джунипер.

Малышка в ответ изо всех сил схватила меня за нижнюю губу.

А Эстрель снова рассмеялась.

Тут дверь открылась, и в кофейню вбежала Грейси.

– Прости, прости!

Я вытащила изо рта крошечную ручку.

– Не извиняйся. Мне это в удовольствие!

– Поосторожнее, – улыбнулась она, – а то постоянно буду просить тебя с ней посидеть.

– Так запиши мой номер!

Я не вставала, пока Грейси не забрала у меня Джунипер и не усадила ее в слинг. Интересно, что бы я делала, если бы поднялась с ней на руках и у меня закружилась голова? Нельзя так беспечно себя вести и хватать на руки беззащитного ребенка! Просто… Я вздохнула. Просто мне очень хотелось испытать то, в чем я себе так долго отказывала. Нужно поскорее сходить к врачу, пока Грейси еще не успела пригласить меня посидеть с ее дочерью.

– Какая ты милая, Ава! – сказала она. – Спасибо, что приглядела за малышкой!

– Да брось! Не за что. Она очаровашка. И пахнет клубникой.

– Какое у тебя острое обоняние! Это ее детский шампунь.

– А для взрослых такой выпускают? – улыбнулась я. – А то мне тоже нужно!

– Я узнаю, – засмеялась Грейси.

– У Бена все в порядке?

– Да. Ему предложили остаться поработать еще за дополнительную плату, и он хотел узнать, не против ли я. Конечно, нам очень нужны деньги, но есть в жизни и более важные вещи… Правда, малышка? – Она поцеловала Джунипер в макушку. – Так что договорились, что он вернется, как и собирался. – Грейси поправила слинг с Джунипер и пошла к двери. – Увидимся завтра на распродаже!

– Какая милая семья! – сказала Эстрель, когда она вышла.

Я взяла тряпку и снова начала протирать столы.

– Мне показалось, тут много милых семей.

– Так и есть.

Я покосилась на Эстрель. Та вскинула брови, словно заранее знала, о чем я хочу спросить.

– Давай же, – подбодрила она меня.

Я посмотрела в окно. Разумеется, бабочка-монарх с белым крылышком все еще билась в стекло. За последние дни летать она стала гораздо увереннее, но все равно временами как будто теряла равновесие. – Та бабочка, что постоянно за мной летает… Это моя бабушка?

– Нет.

Минус еще одна теория! Потом я вспомнила, что на чердаке, где я нашла стеклышко, пахло водорослями, и бабочка там тоже была.

– Может, это мать Мэгги?

Эстрель вскинула брови:

– Абсолютно точно нет.

– Но она ведь… – Я вздохнула. Никак не могла подобрать подходящее слово. – Она ведь… что-то?

– Совершенно верно.

– Вы не очень-то помогаете.

– Я старая. Развлекаюсь как могу.

Я закатила глаза. И все еще думая о стеклышке и запахе водорослей, спросила:

– Эстрель, вы верите в призраков?

– А ты, Ава?

Подумав как следует, я ответила:

– Я верю во что-то.

Серебристые глаза блеснули под вуалью.

– Как и я.

Я обернулась к подсобке, где все еще пряталась Мэгги.

– Она ведь расстроится, когда услышит про Деза?

– Ава, удержать бурю невозможно, но после обязательно выйдет солнце.

Я вздрогнула, но тут хлопнула дверь, появился еще незнакомый мне покупатель, и я натянула на лицо улыбку.

– Добро пожаловать в кофейню «Сорока»! – Казалось, я произносила это всю жизнь.

Прошло полчаса. Мэгги все еще не показывалась, Эстрель допивала второй шоколад, а мимо окна только что прошел Сэм. Я сама обслуживала покупателей и даже не нервничала. Кто бы мог подумать!

Кто эта приветливая загорелая девушка, что первой обнаруживает пожары и болтает о призраках? Я занимаюсь своим здоровьем, чаще выхожу на люди и больше не боюсь обжечься паром. И в то же время я как будто не слишком сильно изменилась. Осталась собой. Просто… расправила крылышки.

В кофейню вошел Сэм. А я, услышав, как Норман кряколает на улице, заметила:

– Нужно все же убедить Мэгги разрешить посетителям заходить с животными.

– Мне кажется, это вопрос к министерству здравоохранения, – возразил Сэм.

– Уверена, они не будут против.

Посмеявшись, он заказал карамельный айс-латте и тарелку взбитых сливок.

– Еще раз спасибо, что посидела вчера с Норманом!

Я выключила кофемашину.

– Обращайся в любое время. Я его обожаю!

– Я думал, не смогу увести его домой, – улыбнулся Сэм.

– Молли до сих пор злится, что он ушел. – Утром, когда я покидала дом, она дулась под кроватью.

– Давай устроим им встречу?

Я улыбнулась, наливая в стаканчик карамельный сироп.

– Ей наверняка понравится эта идея!

– Норману тоже.

Я вскинула голову, мы с Сэмом встретились взглядами и тут же оба отвели глаза.

А что, если не одна Джунипер в этом городе украла мое сердце?

– Кстати, – после неловкой паузы добавил Сэм, – вчера по дороге домой я купил лотерейный билетик.

Я взяла кувшин с молоком.

– И как у нас дела?

Ответить Сэм не успел. Дверь распахнулась, и в кофейню в облачке голубого тюля и розовых всполохов влетела Ханна.

– Миз Ава, миз Ава, Джунбер готова?

– Бога ради, детка! Сначала поздоровайся! И подожди своей очереди.

Ханна глянула на бабушку, потом – на меня:

– Привет, миз Ава!

– Доброе утро, Ханна и Джолли! Джунбер здесь, со мной, но с нетерпением ждет возвращения домой. Только подожди секунду, ладно?

Ханна просияла, и мое сердце мгновенно затрепетало от любви.

– Ладно! – Она запрыгала на месте, сверкая лампочками в кроссовках.

Я быстро закончила с айс-латте и вручила Сэму тарелку со взбитыми сливками. Он же поспешно оплатил заказ кредиткой. Видимо, мы оба не хотели, чтобы Ханне пришлось слишком долго ждать свою любимую подружку.

Как только платеж прошел, Сэм направился к доске с рецептами, а я наклонилась, чтобы достать мишку, которого как раз вчера вечером закончила. Прижала Джунбер к груди и пошла к ее хозяйке.

– Ханна, вот она.

Я вручила девочке игрушку, лежавшую в мешочке на шнурке – его я сшила из наволочки, которую нашла в одной из сумок Эстрель. Ткань была разрисована медведицами в розовых балетных пачках. А шнурок я сделала из фиолетовой ленточки.

– Ой, Ава, а сумочка-то какая красивая! – сказала Джолли.

Ханна тем временем прекратила скакать и раскрыла мешок.

Она вытащила Джунбер на свет, и я затаила дыхание в ожидании ее реакции. Девочка оглядела мишку, погладила его рукой по голове, а потом вдруг так крепко прижала к груди, что я испугалась, как бы не высыпалась набивка.

– Я так по тебе скучала! – прошептала Ханна.

– Можно посмотреть? – Джолли присела на корточки.

Ханна показала ей мишку, но в руки не дала.

Джолли внимательно оглядела Джунбер: тряпичные ушки, голубые швы, радугу, вышитую на спинке, нос из морского стеклышка и сердечко, которым я закрыла прореху на груди. Когда она обернулась ко мне, в глазах ее стояли слезы, и я сама чуть не расплакалась.

– Ханна, что нужно сказать мисс Аве? – хрипло спросила Джолли.

Ханна подпрыгнула. Лампочки на ее кроссовках еще не успели загореться, а она уже обняла меня за ноги, так и не выпустив мишку из руки.

– Спасибо, миз Ава!

Я опустила руку ей на спинку, на тоненькие лопатки, и погладила, молясь про себя, чтобы операция прошла успешно.

– Не за что, Ханна. Можешь на днях зайти с ней ко мне повидаться? Я так к ней привязалась!

– Конечно! – Девочка просияла и наконец отпустила мои ноги. – Обещаю!

– И я. – Джолли тоже меня обняла.

Поверх ее плеча я поискала глазами Эстрель, но та исчезла так же бесшумно, как появилась.

Через пару минут ушли и Джолли с Ханной, пообещав сообщить мне, как пройдет операция. Я смотрела им вслед. Ханна за дверью сказала Норману, что Джунбер уже лучше. Тот закряколаял в ответ, и честное слово – по голосу было слышно, как он счастлив.

Сэм подошел ближе. Я поначалу не поняла, зачем он остался, и только потом вспомнила, что он так и не рассказал мне про лотерейный билет.

– Так что, мы сорвали большой куш? – спросила я.

В глазах его мелькнула нежность, которой я прежде не видела.

– К сожалению, нет. Но и не проиграли. Вышли в ноль.

Я покачала головой.

– Ладно. С этим я как-нибудь справлюсь.

Сэм вынул купюру в двадцать долларов.

– Осталось только решить…

Я улыбнулась.

– Разумеется! Будь что будет.

– Будь что будет, – засмеялся он.

В кофейне не осталось больше ни одного посетителя, и я решила:

– Быстренько поздороваюсь с Норманом – и снова за работу.

– Быстренько?

– Так, хватит меня дразнить! – засмеялась я.

Он тоже рассмеялся и распахнул дверь. Норман, увидев меня, завертелся на месте, запрыгал и завизжал. Я присела и стала гладить его и чесать.

– Слушай, Ава… – Сэм качнул стаканчик, и кубики льда загремели.

– М-м?..

– Сердечко, которое ты пришила мишке на грудь…

В горле застрял комок.

– Оно вроде из фиолетового твида. – Сэм помолчал и добавил осторожно: – Ты что, распорола свой счастливый пиджак?

Я подняла голову. Перед глазами все расплывалось, потому что когда я думала о маленькой девочке, которая лежит в больнице в ожидании опасной операции, у меня выступали слезы.

– Просто хотелось, чтобы завтра с ней была вся удача мира.

Мне была нужна минута.

Просто посидеть в одиночестве и разобраться в своих чувствах.

Я зашла в подсобку, закрыла дверь и сползла по ней на пол. Ава определенно все поняла.

Борясь с эмоциями, я уперлась локтями в колени и уронила голову на руки. А что, если у меня не получится сохранить кофейню? В конце концов, она мамина, а моей никогда не была. Может, папа прав, и мне пора отпустить прошлое?

Может, может, может…

Я крепко обхватила колени руками. Кафе было маминой мечтой. А о чем мечтала бы я, если бы не занималась этим всю жизнь?

Я задумалась. Конечно, я собирала диковинки, и мне это очень нравилось, но прожить на это не получилось бы. А заниматься коллекционированием всякой всячины, как отец, мне не хотелось. Я брала лишь те вещи, которые отчего-то меня зацепили. Еще мне всегда нравился хенд-мейд. Может, я смогу зарабатывать на жизнь футболками со смешными надписями или чем-то подобным? Я вздрогнула. Нет, к этому тоже не лежала душа…

Отчего-то казалось, что единственный правильный путь – это продолжить делать именно то, что я делала.

Управлять «Сорокой».

Как мне ее отпустить?

Как я могу подвести людей? Всех, кто любит кофейню так же, как я? Особенно Роуз. И постоянных клиентов. И даже Аву, ведь она здесь так счастлива…

Шмыгнув носом, я вытерла глаза.

Прямо передо мной стояли коробки и контейнеры, которые на днях принесли папа с Авой. И я вдруг заметила на ближайшем этикетку, на которую раньше не обращала внимания. «Пенни».

Мама.

Умирая от любопытства, я сняла пластиковую крышку. Как ни странно, лежала в контейнере только одна вещь – обычный блокнот с черной, затертой по краям обложкой.

Я аккуратно вытащила его и открыла.

На первой странице красовалось название «Всякая всячина», обрамленное завитушками, спиралями и каракулями.

У меня перехватило дыхание. Это же мамины записи! Почему я раньше не видела этот блокнот? Как он пережил ураган? И где прятался все эти годы?

Я переворачивала страницы. Снова каракули: нарисованный карандашом причал – как по мне, довольно неплохо вышло. Список покупок: яйца, молоко, хлеб. Детские имена – мужские и женские. Я с улыбкой отметила, что вариант Магдалена или Мэгги маме даже в голову не приходил. Согласно семейным преданиям, родители никак не могли договориться о моем имени. Папа мечтал назвать меня Мэгги Мэй в честь той старой народной ливерпульской песни, что исполняли «Битлы». Но мама не соглашалась, потому что песня, на ее взгляд, была непристойной. В итоге они нашли компромисс.

Где-то в середине альбома впервые появлялись наброски логотипа «Сороки». Чем дальше, тем все более детальные. Название кафе мама вывела раз сто, пробуя разные шрифты. Вскоре мелькнула и розовая заколка.

Появились рисунки фасада: большие окна, неровная кирпичная кладка, навесы с оборками. Первым шел набросок витрины зоомагазина. За ним – свечная лавочка, мастерская лоскутных одеял, книжный, пекарня, магазин подарков, «Географические карты», пиццерия и кофейня. Рядом с каждым рисунком помещался список плюсов и минусов.

Самым смешным оказался список плюсов и минусов пиццерии. «Плюсы: пицца. Минусы: всегда будешь пахнуть пиццей». Для магазина карт в графе плюсов значилось: «Карты нужны всем». А в графе минусов: «Ску-у-учно». Плюсы кофейни: «Почти ничего не нужно переделывать (и три галочки рядом)». Минусы: «Не люблю кофе». Дальше шли лишь пустые страницы. Мама приняла решение. В итоге победил скромный бюджет.

Закрыв альбом, я прижала его к груди и задумалась над тем, что увидела.

Я всю жизнь считала, что «Сорока» была маминой заветной мечтой.

Но оказалось, я ошибалась.

Она служила всего лишь средством достижения цели!

Стать своей в городе без крупных финансовых затрат.

Вспомнилось, как отец ответил на вопрос, зачем ему продавать кофейню: «Для меня пришло время отпустить прошлое».

Мне казалось, если я отпущу кофейню, это будет все равно что навсегда проститься с мамой. Но тут, в кладовке, я поняла, что боялась отказаться от нее из страха потерять себя.

Конечно, когда-то это была мамина кофейня. Но теперь она стала моим сердцем, моей душой, любовью к моим родителям.

«Цепляться за что-то хорошо, если у тебя есть на то разумная причина. Но ты, Мэгги, цепляешься только потому, что боишься отпустить».

Больше я не боялась. А значит, отныне страх никогда не будет решать мою судьбу.

Я найду способ выкупить кофейню. Займу, выпрошу, украду, если потребуется.

Но «Сорока» – моя.