В кофейне диковинок

Глава 20

В среду утром, когда «Русалки» закончили утренний обход пляжа, солнце висело в небе очень низко. Все оживленно обсуждали обещанный прогнозом шторм.

Впрочем, по погоде никак нельзя было предсказать его приближение. Небо было чистым, ветер улегся, волны спокойно накатывали на песок. Компания чаек взволнованно о чем-то переговаривалась. Грейси рассказала мне, что их называют смеющимися чайками, и им это имя очень шло.

Мне так нравилось ходить по пляжу босиком, зарываясь пальцами в песок! По вечерам я часто гуляла вдоль моря, любуясь закатом, но купалась всего пару раз: с тех пор, как я узнала, что случилось с мамой Мэгги, мне как-то не по себе было плавать одной. Смелость смелостью, но существует и здравый смысл. А значит, нужно найти себе компанию.

Не знаю почему, но в голову сразу пришел Норман, и я улыбнулась.

Джунипер сонно сопела в рюкзачке, болтая в воздухе пухлыми ножками. Мирно спала, пока мы с ее мамой выбирались к мосткам. Мою кожу стянуло от морской соли, ноги были в песке, волосы же от ветра превратились в один сплошной колтун.

Но я уже давно не чувствовала себя так хорошо.

На прогулке я нашла несколько ракушек и сложила их в мешок, который одолжил мне Дез. Грейси, всю дорогу шагавшая рядом, сказала мне, как они называются, но я уже забыла. Еще мне удалось найти пару кусков плавника, несколько керамических черепков, ручку старой фарфоровой куклы и кучу мусора. Но морских стеклышек не попалось…

Остальные «Русалки» шли в кофейню, я же собиралась к Дезу. Хотела как следует отскоблить кухню и шезлонги. К тому же я еще не закончила разбирать горы одежды в постирочной. Еще нужно было пробежаться по магазинам и узнать, как там Мэгги. До меня только что дошла интересная сплетня о том, что вчера вечером она ходила в гости к Доновану.

Когда мы добрались до мостков, Грейси обернулась и послала морю воздушный поцелуй. А увидев, что я за ней наблюдаю, пояснила:

– Это Бену; он сейчас в море. Мы всегда так делаем.

– Как мило! Ты, должно быть, очень по нему скучаешь!

– Конечно! И Джунипер тоже. И он по нам скучает, я уверена. Но это хорошая, надежная работа. Много плюшек. Неплохие деньги. Нам грех жаловаться! У других и такого нет.

Мостки скрипели под нашими ногами. Я улыбнулась.

– Можешь спокойно жаловаться мне. Я умею слушать.

– Я заметила. Большое тебе спасибо!

Вскоре впереди показался дом Деза. Я машинально глянула на окна чердака: не горит ли там свет, не порхают ли странные бабочки. Ничего не увидела, но знала, что бабочка с белым крылом где-то рядом. Я ее слышала.

Сразу вспомнился Александр, пусть теперь я и знала, что бабочка – не он.

С последней встречи с Эстрель я не могла отделаться от ее голоса, произносившего в голове: «Если, если, если». Что, если бы в ночь, когда Александр погиб, я открыла ему и согласилась поехать с ним? Может, тогда машина сбила бы нас обоих?

Если бы…

Я вздохнула.

Меня все еще мучило чувство вины, что тогда я спряталась от него, но постепенно оно стихало – уже не так сильно сжимало мне сердце. Я твердо решила не давать воли сожалениям; думать о том, как хорошо нам было вместе, какой он был добрый и как заразительно смеялся.

То, что бабочка оказалась не Александром, по-прежнему сбивало меня с толку. Я ведь была так в этом уверена! Может, это моя бабушка Банни? Решила помочь мне выбраться из зоны комфорта? Она всегда считала, что меня слишком опекают, и спорила из-за этого с мамой. Конечно, она умерла давным-давно, больше десяти лет назад… Но раз я уже начала верить в невозможное, почему бы не рассмотреть и такой вариант?

Я решила, что спрошу обо всем у Эстрель, когда в следующий раз ее увижу. Посмотрим, ответит она или снова таинственным образом исчезнет.

Мы дошли до конца мостков, и Грейси улыбнулась.

– Пойдешь с нами завтра утром? Скорее всего, после шторма весь пляж будет усыпан сокровищами!

Мне ужасно хотелось пойти и самой найти морское стеклышко.

– Завтра утром я работаю в кофейне.

– Что ж, просто знай, что приглашение в силе. Ты в курсе, где нас найти. Что-то мне подсказывает, что скоро ты официально станешь «Русалкой». Увидимся!

Предложение стать «Русалкой» официально звучало заманчиво. Очень заманчиво!

Помахав Грейси на прощание, я свернула к Дезу и вдруг заметила Сэма, который спускался с крыльца своего дома вместе с Норманом.

Поравнявшись с ними посреди улицы, я привычно присела, чтобы приласкать таксика. Он тут же стал вертеться, тереться и лизать мой подбородок.

– Ксилофон мне очень понравился, – сказала я. – Так неожиданно! А что за песня? «У Мэри был маленький барашек»?[12]

Сэм засмеялся, откинув голову.

В последние вечера он постоянно играл разные мелодии на разных инструментах. А я старалась угадать, что это за песня и что за инструмент.

– На ксилофоне я играю так себе.

– По-моему, вышло неплохо!

– Нашла что-нибудь стоящее? – Он кивнул на мешок.

– Пару ракушек. – Обернувшись, я увидела, что Грейс направляется к площади. – И, возможно, подругу.

– Это самая ценная находка!

Встретившись с Сэмом глазами, я кивнула.

– Мы с Норманом как раз собирались пройтись. Хочешь с нами?

Я указала на деревья:

– По вон той тропе?

– По ней самой.

Я задумалась и вновь услышала голос Эстрель: «Будешь постоянно оглядываться – пропустишь то, что ждет впереди».

Эту возможность я точно не хотела упускать!

– Дай мне пять минут.

– Даю шесть. Не торопись.

Норман закряколаял, я же поспешила к дому Деза и взбежала на крыльцо.

– Дез, я хочу прогуляться с Сэмом! – крикнула я. – Вам что-нибудь нужно?

– Абсолютно ничего, Феечка. Только смотри под ноги, чтобы не наступить на ползучую веточку!

Он имел в виду змей. Я не стала говорить, что вовсе не против посмотреть на них – с безопасного расстояния, конечно.

– Уверена, Норман проследит.

Я побежала на второй этаж, выложила ракушки, взяла шляпу и кроссовки и спустилась вниз. Норман и Сэм ждали меня у указателя.

– Впечатляет! – отметил Сэм, глянув на часы.

– Ты разве не знаешь, что я теперь официальный член «Снулых улиток»? – Меня как раз недавно пригласили в группу.

– Конечно, знаю. Народ активно обсуждает, что ты все же вернулась к ним после того, как чуть не умерла на пробежке.

Я закатила глаза. Сначала в городе говорили, что я чуть не упала в обморок, теперь уже – что чуть не умерла.

– Интересно, скоро ли я привыкну к тому, как в Дрифтвуде распространяются сплетни?

– Я уже два года здесь, но так и не привык.

– Приятно слышать!

На подходе к лесу нам встретилась армия вечнозеленых кустарников. Тропа раздваивалась, приглашая отправиться к пляжу или углубиться в чащу. Мы свернули направо, в лес. Широкую вытоптанную дорожку обрамляли высокая трава и колючие растения, но Норман в них не совался: важно ступал впереди ровно по центру тропы.

– Мне нужно попросить тебя об услуге, – сказал Сэм, нарушая повисшее между нами уютное молчание.

Я как раз рассматривала ящерицу – геккона, но при этих словах обернулась к нему.

– Конечно, я все сделаю!

– Я еще даже не сказал, что мне нужно. Только не говори, что мысли тоже слышишь!

– За этим к Эстрель, – ухмыльнулась я. – Просто ты столько мне помогал! Я готова почти на что угодно, лишь бы отплатить тебе за услугу.

– Почти? Ты уже торгуешься?

– Просто сразу подумала обо всем, чего делать не хочу. Например, помогать чистить канализацию или копать яму…

– К счастью для тебя, я хочу попросить не об этом, – засмеялся он. – По прогнозу обещается шторм после обеда, а у меня встреча в Оранж-Бич. Ты сможешь проведать Нормана, если я не успею вернуться домой до начала бури? Может, даже посидеть с ним, пока все не уляжется… Он очень боится грома.

– Ты просишь приглядеть за Норманом?

Сэм кивнул.

– Так это не услуга! Я об этом мечтала с первой нашей встречи! Если начнется шторм, я обязательно к нему приду.

– Спасибо! Я не стану запирать дверь.

– Значит, у тебя встреча в Оранж-Бич? – Я взглянула на Сэма с надеждой услышать подробности.

– Ага.

– По работе?

На ходу я внимательно оглядывала траву. Но, кроме ящерицы и пары птичек, пока не видела никакой живности.

– Нет.

Та неделя выдалась дождливой, но из-под наших ног при каждом шаге все равно взметалась пыль. В воздухе пахло торфом, гнилью и хвоей. Я толкнула Сэма локтем.

– Начинаю думать, что ты ведешь там тайную жизнь!

– Нет, я веду ее здесь.

Я отогнула поля шляпы, чтобы взглянуть на него.

– Правда?

В его глазах блеснули честные золотистые искорки.

– Скажем, вел, пока ты не появилась. – Сэм пожал плечами.

Наверное, намекал на то, что именно я вывела его на чистую воду как музыканта.

– Это ты не про свой музыкальный талант?

– Может быть.

– Как загадочно!

– Недаром я два года подряд получаю титул самого загадочного мужчины Дрифтвуда.

Я не сразу поняла, что он шутит.

– Тебе почти удалось меня провести! С тобой никогда не поймешь, где шутка, а где правда.

Я следила глазами за порхающим меж деревьев кардиналом и думала о Сэме. Ясно, что он добрый. Вежливый. Щедрый. Но зачем ему что-то скрывать? Так и подмывало надавить посильнее и проверить, получится ли у меня его расколоть! Но тут я ступала на опасную дорожку, ведь сама-то раскрыть свою тайну была не готова.

Мы шли по тропе под щебет кардинала. Лес постепенно редел, уступая место болоту. Над мутной водой тянулись покрытые мхом ветки деревьев, отбрасывая тень на камыши и ряску. В воздухе пахло серой. Слышно было, как в воде кто-то плещется, но разглядеть, что там такое, не удавалось.

– Когда-то я был женат, – ни с того ни с сего вдруг признался Сэм.

Должно быть, долго колебался, рассказывать ли мне об этом. Было очень лестно, что он все же решил мне довериться.

– На девушке, которую любил еще со школы, – добавил он.

Я пыталась по тону разгадать его чувства. Недоверие? Скорбь? Наверное, нечто среднее.

– Три года назад она подала на развод.

Очевидно, за этими обыденными фразами скрывалась долгая печальная история, которую мне предстояло сложить по кусочкам. История, полная горя, отчаяния и бесконечных сожалений.

Мы всё шагали по тропе, и вдруг в воздухе сильно запахло морем. Показалась развилка, с которой можно было свернуть к пляжу, но мы не стали.

– А через год мне сообщили, что она умерла.

У меня перехватило дыхание. Получается, это произошло как раз в то время, когда он переехал сюда в погоне за счастливыми воспоминаниями. Не зная, как реагировать, я решила сказать чистейшую правду:

– Жизнь не должна быть такой трудной. Просто не должна…

– Согласен. – Он слабо улыбнулся.

Норман закряколаял, тычась носом в ствол сосны, и я заметила еще одну ящерицу, пытавшуюся слиться с корой. Что это за вид, я не поняла и решила вечером погуглить.

– В Оранж-Бич я должен встретиться с адвокатом. Он по моей просьбе собирает бумаги, чтобы я мог учредить стипендию имени моей бывшей жены в нашей родной школе. Ложка меда в бочке дегтя…

Я мысленно добавила к личным качествам Сэма бескорыстие и способность сострадать.

– У тебя большое сердце, Сэм!

– Просто показалось, что так будет правильно, – пожал плечами он.

Мы свернули, прошли по мосту, забрали левее и поняли, что сделали полный круг. Впереди уже маячил дом Деза.

У розовых столбов я сказала:

– Спасибо, что позвали меня с собой!

– Всегда рады, Ава. Нам с тобой очень хорошо!

Я улыбнулась Сэму, погладила Нормана и направилась к крыльцу. Поднялся ветер; волны теперь яростно набрасывались на песок. Я вошла в дом, аккуратно прикрыла дверь и вдруг поняла, что Дез негромко, почти шепотом, с кем-то разговаривает.

Мешать не хотелось. Я стала подниматься по лестнице, но вдруг остановилась. В его голосе зазвучали сентиментальные ностальгические нотки.

– Где ты, мой маленький призрак? Мы не виделись уже несколько дней. Я скучаю.

Я на цыпочках спустилась вниз. Телефон Деза стоял на зарядке на кухонной стойке. Стационарного аппарата в доме не было. По рукам побежали мурашки.

Дез спиной ко мне стоял возле французского окна и смотрел на море. Кроме него в кухне никого не было.

Молли сидела на своем любимом месте – в стоящей на плите кастрюле, которую у меня не хватало силы воли убрать в шкаф, – и наблюдала за мной, дергая усами. Должно быть, осуждала за то, что я подслушиваю.

– Ладно, – одними губами сказала я ей и пошла обратно, прокручивая в голове то, что произошло.

«Мой маленький призрак»… Он действительно обращался к привидению? После всех этих странностей, бабочек и так далее я уже не исключала и такого поворота.

И даже почти не волновалась, пока не услышала, как Дез сказал:

– Что ж… полагаю, это не важно. Скоро мы будем вместе навсегда, любовь моя. Обещаю.

Час спустя я сидела в своей комнате и ломала голову, сообщать ли о случившемся Мэгги.

Я ведь обязана сообщить, верно?

Но это же мистика какая-то, разве нет?

Мистика, однако очень настораживающая.

Даже если я преподнесу все это максимально деликатно, ее давление точно подскочит до небес! Не хотелось бы, чтобы из-за меня у нее случился еще один микроинсульт.

Я вздохнула. Вероятнее всего, призрак, с которым Дез так любовно ворковал, – это мать Мэгги. Все сходится: теперь понятно, почему в доме пахнет водорослями. Ведь маму Мэгги утянуло в водоворот… Логично, что от ее привидения пахнет морем!

Прикидывая, что сказать Мэгги, я заканчивала чинить Джунбер. Она была почти готова: оставалось доделать нос.

Дом дрогнул под порывом ветра. Я встала и подошла к окну. Небо потемнело. Низкие угольно-серые облака бежали на восток. Волны вскипали белыми барашками. В стекло застучал дождь.

Вдруг за спиной заиграло «Не беспокойся, будь счастлив». Постаравшись взбодриться, я взяла с кровати телефон и ответила:

– Привет, мам!

– Ава, ты какая-то уставшая…

А я-то думала, мне удалось собраться с силами!

– Мам, откуда тебе знать? Ты же далеко.

– Но я твоя мама. Ты что, переутомилась на работе?

– Вовсе нет. – Я набрала в грудь побольше воздуха. – Вообще-то я устроилась на вторую работу в местное кафе. Смены по утрам три раза в неделю.

Повисло долгое молчание. Я ждала.

– А это разумно? – наконец спросила мама. – Столько на себя взваливать?

Я мысленно оценила свое состояние: усталость, головокружение, отсутствие аппетита… В качестве ответа напрашивалось твердое «нет». Конечно, неразумно. Зато я была счастлива.

– Мне очень нравится атмосфера в кофейне. Там я познакомилась с кучей приятных людей. К тому же там варят кофе. Обалденный карамельный латте! Тебе бы он понравился. Моя начальница – дочь человека, у которого я работаю; у них замечательная семья.

В трубке снова повисло молчание. По крыше барабанил дождь. И мне почему-то стало тревожно за бабочку с белым пятнышком на крыле.

Я ждала, когда мама скажет, что здоровье важнее счастья, но она ответила иначе:

– Ладно, Ава, ладно. Верю, что ты почувствуешь, если начнешь хватать через край. И постараюсь не волноваться так сильно.

Своими словами она словно провернула торчавший в моей груди нож чувства вины. Я не хотела, чтобы она думала, будто я не способна о себе позаботиться, а значит, пора было взяться за ум. Слишком долго я оттягивала неизбежное! Я знала свой организм. Чувствовала, что с ним не все в порядке. Пора было перестать отрицать очевидное из страха, что мне скажут что-то неприятное, и заняться здоровьем. «Завтра утром первым делом позвоню врачу», – решила я.

Мы поболтали о маминой работе, моем брате, погоде во Флориде и о том, что моему отчиму Уилсону скоро на пенсию. Тут я сообразила, что пора заканчивать, пока не грянул гром, ведь в Цинциннати сейчас никаких гроз нет.

Пообещав прислать маме фото Джунбер, когда та будет готова, я попрощалась. В воздухе потрескивало электричество. Я подошла к окну и выглянула на улицу. Сэм еще не вернулся.

– Как думаешь, уже пора навестить Нормана? – спросила я сидевшую на подушке Молли.

Та прижала уши.

– Да перестань! Он милашка.

Молли зашипела.

Я подошла к кровати и, не дав себе времени передумать, почесала ее под подбородком. Кошка потерлась о мою руку, а затем, сообразив, что только что сделала, спрыгнула на пол и скрылась под кроватью.

Я рассмеялась. Выходит, мне все же удалось растопить ее сердце!

Подобрав Джунбер, я провела пальцем по ее мордочке в том месте, где должен был чернеть нос. Я уже пробовала вышить его, пришить на это место пуговицу, приделать игрушечный носик из магазина швейных материалов, но все было не то. Времени почти не осталось: завтра мне нужно вернуть мишку Джолли, чтобы Ханна могла взять его с собой в больницу.

Молли вертелась под кроватью. Вдруг высунула на свет лапу, словно попыталась что-то схватить, и тут же ее убрала. Потом еще раз. И еще. Я опустилась на колени.

– Что там происходит?

Кошка, катая лапой какой-то предмет, сверкнула на меня глазами из темноты. Хоть бы это был не жук!

– Что там у тебя?

Молли наподдала своей добыче лапой, и та вылетела из-под кровати и приземлилась мне на колени. Это оказался вовсе не жук, а морское стеклышко. Я заглянула под кровать. Под ней валялась та самая жестянка, что я на днях принесла с чердака. На этот раз крышка была закрыта крепко! Я открыла жестянку, и на мгновение в воздухе остро запахло водорослями, но вскоре запах рассеялся. По рукам побежали мурашки. У Молли шерсть встала дыбом.

В последний раз я видела эту банку на полке рядом с Мистером Усишкиным. Когда я попросила Деза продать ее мне, он только посмеялся.

– Отдаю даром в добрые руки. Я даже не помню, откуда она взялась!

Я покрутила в руке кусочек бледно-зеленого стекла, с которым играла Молли. Такой необычный! Трапециевидной формы, а в центре две дырочки: одна побольше, другая – поменьше.

Я поднялась на ноги. Стеклышко уже немного нагрелось в ладони. Я посмотрела на него. На Джунбер. Снова на него. В воздухе опять запахло водорослями. Я поднесла стекло к мордочке медвежонка. Дырочки идеально ложились на те места, где чернели закреплявшие нос прежде стежки.

Я глянула на высунувшуюся из-под кровати Молли:

– Спасибо, что подсказала! – Затем подняла глаза к потолку и, чувствуя себя довольно глупо, добавила: – Пенни, и вам спасибо, что помогли с Джунбер! Из стеклышка получится отличный нос!

Стоило мне это произнести, как комната вдруг ярко осветилась, и я в ужасе решила, что сейчас мне явится призрак. Однако это оказался не потусторонний свет, а всего лишь молния. Через пару секунд грянул гром, и я бросилась к окну. Грузовик Сэма во дворе так и не появился.

– Молли, я сейчас вернусь, – с улыбкой сказала я. – Да не одна, а с дружком для тебя!

Из-под кровати заворчали, я же побежала вниз по лестнице. Распахнула дверь, выскочила под дождь, слетела с крыльца, пересекла улицу и перед входом в дом Сэма остановилась отдышаться, сообразив, что сегодня переборщила с физической активностью.

Я знала, что Сэма нет дома, и все же постучала. А затем, когда в небе вспыхнула новая молния, медленно отворила дверь. Над головой сразу же грохнуло. Буря надвигалась быстро.

– Норман? – позвала я.

У Сэма оказалось так же чисто, как и в прошлый мой приход; в воздухе по-прежнему остро пахло грейпфрутом. На кухонном столе стояла миска с фруктами – должно быть, именно от них и шел этот запах. Я быстро оглядела гостиную, но Нормана не нашла.

– Норман, милый! – позвала я. – Это всего лишь я, Ава.

Заглянула под стойку, в ванную, в гостевую спальню – практически пустую, если не считать огромной кровати. Под ней я тоже поискала, но там пряталась только пыль.

В конце коридора темнели еще две двери: открытая и закрытая.

Закрытая, вероятно, вела в музыкальную студию. Больше ей находиться было просто негде! Ужасно хотелось на нее взглянуть, но я не решилась. Сегодня Сэм рассказал мне про развод, однажды расскажет и о музыке. Лучше подождать.

Остановившись возле открытой двери, я услышала, как кто-то тихонько скулит.

– Норман?

По крыше колотил дождь, яростно завывал ветер. Свет замигал, и я поскорее вошла в комнату, которая, должно быть, служила Сэму спальней. Здесь витал его запах – орехи и цитрус.

Большая кровать была аккуратно застелена тонким бежевым покрывалом. У обитого тканью изголовья лежали четыре подушки. На стене напротив кровати висел телевизор, возле двери размещался комод. Я заметила на полу у входа пару поношенных черных ковбойских сапог. При мне Сэм носил только мокасины; сложно было представить, чтобы он обувал такое.

Опустившись на колени, я заглянула под кровать. Норман испуганно смотрел на меня своими прекрасными глазками и трясся от ужаса. Я легла на живот.

– Привет! Какая неожиданная встреча! – Я похлопала ладонью по полу. – Давай же, выходи!

Помедлив секунду, пес пополз ко мне. А выбравшись из-под кровати, сразу же кинулся мне на руки. Стал биться головой в грудь, будто надеялся спрятаться в моем теле. Я перекатилась на бок и прижала его к себе.

Норман дрожал всем телом и даже не пытался вилять хвостом: просто прижал его к задним лапкам.

– Все хорошо. Все в порядке.

Удерживая его на руках, я поднялась и вдруг покачнулась – неожиданно закружилась голова. Я привалилась к комоду, чтобы не упасть. М-да, сегодня я определенно переоценила свои силы… Пережидая дурноту, я стала рассматривать крышку комода. Вещей на ней было совсем мало. Аккуратно сложенная футболка. Тарелочка для мелочи. И… купюра в один доллар, сложенная в форме собачки. Та самая, что я дала Сэму на прошлой неделе. Я улыбнулась: отчего-то было приятно, что он ее сохранил.

Не переставая улыбаться, я пошла к выходу, крепко прижимая к себе трясущегося Нормана. День был долгим: я гуляла с «Русалками», потом – с Сэмом, подслушала разговор Деза с призраком, чинила Джунбер, спасала Нормана… Но прыгая через лужи на пути к дому, я просто сияла.

Это был один из лучших дней в моей жизни.