В Кольце

17

— Что ты сказала?

Сергей ошарашено смотрел на Лену, пытаясь переварить полученную информацию. Эта симпатичная, с виду безобидная и глуповатая девушка оказалась не так проста.

— Так будет лучше для всех, Сереж. Они живут за высокими стенами, в безопасности. У них есть все необходимое для жизни. А самое главное — их много. Там настоящая безопасная жизнь, а не то, что у нас. Ну сколько мы тут протянем?

— Ты что вообще несешь! Ты их знаешь? Ты жила среди них? Почему ты мне сразу не сказала?

— Не кричи, всех разбудишь.

— Да, так и надо сделать. Ты банду головорезов навела прямиком на нас. Ты хоть понимаешь, что они нас перережут и даже глазом не моргнут?

— Не перережут. Я договорилась с их самым главным, Александром. Они пустят нас к себе.

— Наивная дуреха. — взвыл мужчина. — Зачем им мы? Они заберут все, что им нужно, но не нас.

— Он мужчина, который держит слово. Не бросит, обещаю. Да, я им пообещала все наши припасы и вон те панели на улице. А взамен они разрешат жить у них. Сережа, жить в городе, со всеми благами, среди нормальных людей. У них есть патрули, толстые стены, центральное отопление, кафе и даже кинотеатр. Там цивилизация! А здесь мы так и будем подбирать крохи в разграбленных домах.

Посреди ночи Сергей обежал все дома и приказал немедленно явиться в «большой» дом. Люди спросони перепугались и сбежались в назначенное место кто в чем. В гостиной было шумно, женщины испуганно переглядывались, дети хныкали и только Лена стояла в сторонке, искренне не понимая такого шума и побаиваясь последствий.

— Как ты могла, идиотка! — кричала Саша, хватаясь за голову. — Чем ты думала?

— Как от тебя избавиться! — выпалила Лена, чем вызвала оторопь всех присутствующих. — Ты тут вся такая важная, все должны исполнять твои хотелки. А по факту, ты просто используешь нас, чтобы самой жить, как хочется. Ты даже не сказала, что огромная коммуна живет у нас под боком. Мы бы сразу к ним ушли, а не торчали здесь!

— Ты совсем больная? — не унималась Саша. — Тебе мало рассказов Натальи? Тебе мало моих рассказов о неадекватных мародерах?

— Повторяю в сотый раз. Я там была, там безопасно, охрана, куча людей. Настоящий город! Максим, подтверди.

— И ты туда же. — Саша с жалостью смотрела на испуганного Максима. Он всем богам молился, чтобы Лена его не приплетала.

— Ну… Они живут на территории старой крепости. И народу там действительно много. Вроде никаких ужасов мы там не видели.

— Почему ты нам не сказал? Ты был там с этой идиоткой и скрыл!

— Я бы попросила не выражаться. — Лена состроила недовольное лицо, прячась за спиной Сергея.

— Ты вообще заткнись. У тебя здесь больше нет прав.

Началась горячая полемика кто прав и виноват, что делать и куда бежать. Наталья была полностью на стороне Саши. В то время как Максим, хоть и неявно, но поддерживал Лену. Только Сергей молчал, боясь поднять взгляд и посмотреть на хозяйку. В конце концов кто — то выдвинул идею, что совершенно без разницы где жить, лишь бы было тепло, сытно и безопасно.

Примерно к шести утра уставшие и сонные жители разошлись, но лишь для того, чтобы через пару часов собраться снова. Со стороны шоссе доносились странные грохочущие звуки. Словно гром опустился на землю и разрывал ее, приближаясь с каждой минутой. И чем дольше жители слушали грохот, тем отчетливее понимали, что это не природное явление.

— Они убирают машины с дороги. — уверенно произнес Сергей, оглядывая вновь собравшихся. — Значит едет что — то большое.

— Конечно большое. Они же за нашими припасами и панелями едут. — голос Саши был полон гнева. Она с трудом взяла себя в руки и обратилась ко всем собравшимся: — Ладно, давайте мыслить трезво. Если нас не убьют в течение десяти минут после их прибытия, у каждого из вас есть выбор. Хотите идти с ними — идите, я насильно никого не держу.

Грохот и скрежет железа нарастал с пугающей скоростью. Очень скоро можно было различить шум двигателей. К поселению приближались большие машины, пробираясь сначала по дороге, а потом по сугробам. Буксуя, надрывая двигатели, но все же ехали к своей цели.

Они остановились метрах в ста от главного дома. Дальше просто невозможно было проехать по узким улицам садов. Первым остановился большой трактор с усиленным отвалом. Именно он расчищал проезжую дорогу, но не решился рушить заборы в саду. За ним встали два автобуса и большой грузовик. Из первого автобуса на улицу высыпалось не меньше десятка вооруженных мужчин, облаченных в черные плащи.

Когда они появились на пороге дома, Сергей рефлекторно потянулся за пистолетом, но все оружие лежало в кабинете. Лена предупредила, что это еще одно условие — никакого оружия. Как же это несправедливо. Простые люди не смогут себя защитить, а эти головорезы вооружены до зубов.

Проверив все дома и изъяв оружие, солдаты в грубой форме приказали всем сесть за стол и вести себя тихо. Только после этого в дом вошел высокий, смуглый мужчина. Он представился Александром Владимировичем и повторил слова Лены о безопасном месте, цивилизации и прочих благах, которые готов предоставить взамен за еду и солнечные панели.

— Признаюсь, я редко выезжаю из города, но в этот раз мне было любопытно посмотреть на соседей. Мы же с вами полгода живем рядом и удивительным образом ни разу не пересекались. — Александр Владимирович впервые улыбнулся, обнажая ровные, белые зубы. — С соседями надо дружить и помогать. Так что я к вашим услугам. Да, и мне шепнули, что над вами измывается какая-то ужасная дама, возомнившая себя местным божком. Только скажите и я помогу. Как сосед, так сказать.

— По всей видимости речь обо мне. — Саша была в легком шоке от того, что Лена успела наговорить о ней незнакомому мужику. Что же тогда в голове Сергея творится? — Меня много как называли, но вот божком впервые.

— Интересно узнать, на основе каких поступков был сделан такой вывод? — мужчина внимательно оглядел девушку с головы до ног, но ничего выдающегося в ней не увидел.

— Она нормальная. — с тихим возмущением произнес Игорь и его поддержали такие же нерешительные голоса за столом. — Кто вообще такое сказал?

В глазах Александра Владимировича блеснул нездоровый огонек. Он буквально на мгновение перевел взгляд на Лену, отчего та в страхе съежилась на стуле. Н разборки в чужом обществе Александра мало интересовали, так что он встрепенулся, расправил плечи пуще прежнего и обратился ко всем присутствующим:

— Что ж, в столь раннее утро не время для долгих дискуссий. Свое предложение я вам передал ранее. Хотите жить цивилизованно и приносить пользу обществу, а взамен спать в теплой кровати, есть свежую еду и иметь доступ к развлечениям и медицинскому уходу, то добро пожаловать в наш дом. Автобус стоит на улице и ждет вас. Вы можете и отказаться, я не настаиваю, но плату за ложный вызов мы все равно заберем.

Ближе к десяти утра все жители садов сидели в автобусе вместе со своими небогатыми пожитками. Одна Саша продолжала сидеть на кухне наблюдая, как из подвала выносят коробки с продуктами, а на улице демонтируют солнечные панели. Пока все ее добро складывали в грузовик, в дом вошел Александр Владимирович и сел за стол напротив хозяйки. Он был доволен и озабочен одновременно.

— Посуду тоже заберете?

— Почему вы не собираетесь? — мужчина проигнорировал язвительные слова Саши.

— Потому что здесь мой дом.

— Для вас есть место в моем городе. Что вам тут делать? Мерзнуть и голодать? Зачем? Вы смогли собрать людей, наладить быт и вполне успешно жить. Ваши таланты будут мне чрезвычайно полезны.

— Еще раз спасибо за предложение, но я вам откажу. Не хочу жить под одной крышей с лгунами и предателями.

— Да, это неприятно. — Александр Владимирович нахмурил брови, недовольно разглядывая кухню, где совсем недавно люди вместе шумно обедали, шутили и строили планы. — Мне сто раз говорили не идти на поводу у красивых женщин и сто раз я совершал одну и ту же ошибку. Мне жаль, что я стал невольным соучастником вашего предательства. Но уговор есть уговор.

— Что ж, возможно в сто первый раз вы сделаете выводы. Мой вам совет: держите Лену на коротком поводке. Порой глупость и алчность творят страшные вещи.

— Я уже понял. Вообще, я уважаю людей, стремящихся к своей цели и готовых ради нее на все. Но цель должна оправдывать средства. Пожертвовать десятью ради тысячи для меня приемлемо. Но предательство ради мелкой мести я расцениваю, как личное унижение. Из — за чего, если не секрет, у вас не сложилось с этой женщиной? Зависть? Желание занять ваше место?

— Мужчина. — Саша стыдливо улыбнулась, потому что причина и в самом деле постыдная. — Если бы цели этой дурехи были высоки, мне бы не было так омерзительно противно проигрывать.

— Серьезно? Из — за мужика?

— Абсолютно. Еще обиднее, что я этому мужику жизнь спасла, в прямом смысле слова. И этот же мужик притащил в мой дом Лену. А ведь мне было достаточно запретить ее приводить. Но нет, мы же должны быть гуманными, спасать людей, держаться вместе. Знаете что? Не должны. Не всех людей надо спасать.

— Вам не хватило твердости. Управление людьми, особенно в нынешней ситуации, тяжелый труд. Несмотря на то, что вас здесь меньше двадцати, а в моем городе больше тысячи человек, наши с вами задачи одинаковы. И чтобы все было под контролем, порой надо принимать очень жестокие решения. Я от них не в восторге, но они необходимы.

— Что ж, не красота и любовь спасли мир в итоге, а жестокость характера и смелость принимать тяжелые решения. Поздравляю, у вас получилось лучше, чем у меня.

— Поэтому я и хочу, чтобы вы поехали со мной. Идейных у меня много, а умеющих думать нет. Я два раза никому не предлагаю, но для вас готов сделать исключение.

— Вы предлагаете уже третий раз. И третий раз я откажу.

— Вы здесь погибните.

— Мне такое говорили много раз.

Александр Владимирович молчал несколько минут, разглядывая из окна заснеженный сад и опустевшую поляну, где буквально только что стояли солнечные панели.

— Хочется что — то сказать на прощание, но никак не подберу нужные слова. — усмехнулся мужчина. — Не держите на меня зла. Я дал слово в присутствии моих людей и выполнил его. Надеюсь, у вас все будет хорошо.

Звуки автобусов и грузовиков скоро стихли, оставив девушку в звенящей тишине морозного дня. Больше никто не кричит, играя в снежки во дворе, никто не суетится на кухне, не расчищает веником панели на улице. И ей самой больше не надо нести ответственность за незнакомых людей. И не надо думать о Сергее. Каждый сделал свой выбор. Их право. К черту всех.

Два дня Саша спала. Накопившаяся усталость и переживания тонули в тишине замерзающих садов. Было ощущение, что она осталась одна в целом мире. Она и собаки, на лай и вой которых уже никто не обращал внимания.

Как следует отоспавшись, Саша прошлась по молчаливому дому, спустилась в пустой подвал, в холодные спальни. Потом обошла некогда жилые дома, где жители в спешке побросали ненужные вещи.

— Не смертельно. — громко произнесла она в оглушающей тишине.

Все припасы, о которых знали жители, забрали до последней коробки. Но были и те, о которых никто не знал. Чердак в хозяйском доме был просторный, а жители часто отсутствовали. Лишь однажды капризная Лена заметила, что на втором этаже как — то прохладно, как раз после того, как Саша тайно отнесла очередную коробку. Может это и подло, но прямо сейчас позволит выжить. А если экономить, то дожить до весны.

Неприятным оставалось отсутствие электричества. Стиральную машину не включишь, лампы и конвекторы стали бесполезными. Не поставить по сотому разу любимый плейлист в телефоне. Опять приходилось по два раза в день топить камин и таскать дрова. Но ничего, электричество было скорее приятным бонусом, чем жизненной необходимостью.

20 декабря

Сережа предал. И речь даже не о измене, хотя и ей место есть. Его тупая Лена сдала наше местоположение головорезам в городе. Ну ладно, главный может и не головорез, мужик с виду приличный и говорит дельные вещи, объясняет свои поступки. Но их так много и они, оказывается, были совсем рядом.

Так уж вышло, что мои сады были скрыты и от глаз Бати и от этого Александра из города. Они были уверены, что тут ничего не осталось.

Они всех забрали в город. Не насильно, но у людей не было выбора. Они забрали всю еду (о которой знала белобрысая тварь) и солнечные панели. Она прям пальцем указала на подвал, как хозяйка в моем доме! Что оставалось остальным? Они и согласились уехать. Надеюсь у них все будет хорошо. Но не у Сережи с Леной. Этим предателям я счастья никогда не пожелаю.

Меня этот Александр, их главарь, тоже звал в город. Но я никогда не буду жить рядом с предателями! Не хочу смотреть на эту парочку, как они будут обниматься и строить совместную жизнь на моих, блин, припасах! Ненавижу их.

Сейчас все более — менее устаканилось. Есть еда, о которой не знали мои жильцы, дрова и теплый дом. Второй этаж закрыла, он больше не нужен. Кабинет тоже остался не у дел. В моей маленькой спальне быстро становится холодно, но тут я чувствую себя в безопасности, так что принесла сюда побольше пледов и одеял. Большой дом теперь пустой и пугает своей тишиной.

Иногда по ночам взрывы раздаются совсем близко, должно быть бьют по собакам. Но рядом больше никого нет, чтобы вместе слушать грохот и молиться, что следующий удар будет не по нам. Все же, когда рядом есть хоть кто-то — не так страшно.

Саша подскочила в кровати от раскатистого грохота. Опять машины из города? Дроны? Буквально через минуту раздался еще один взрыв, но уже гораздо ближе. Девушка выпрыгнула из кровати и побежала на кухню, прячась под столом. Еще минута и еще один взрыв. Так близко, что зазвенели стекла в окнах и посуда в шкафах.

«Следующий точно будет по мне» — вертелось в голове.

Следующий взрыв был минут через пять, но где — то далеко. За ним еще один — еще дальше. А после все стихло. Только едва различимый вой собак где — то у дороги и звук, похожий на треск горящих деревьев.

Саша до самого утра просидела под столом, ожидая новых взрывов. К девяти утра, когда на улице достаточно рассвело, она вылезла из — под стола и вышла на улицу. Легкий снежок и морозец. Никаких разрушений, пожаров или других катастроф. Словно и не было ночной бомбежки.

Если ты до сих пор остался жив, несмотря на все угрозы и вызовы, то стоит ли долго переживать из — за взрывов, которые никак не повлияли на твою жизнь? Саша решила, что не стоит и вернулась к повседневным делам.

Следующая ночь прошла спокойно, а вот утром девушка проснулась от странных звуков за окном. Накинув куртку, она выбежала на улицу и почти нос к носу столкнулась со снегоходом, подъехавшим к калитке. На нем сидели двое в черных плащах и с закрытыми лицами. Явно из Города. Только они заглушили мотор, как Саша грозно и недовольно произнесла:

— Что вам надо?

Она переживала, что еда с чердака стоит посреди кухни и если эти устрашающие стражники города решат провести обыск, то заберут действительно последнее.

— Шеф прислал. Приказал узнать, все ли в порядке?

— В полном.

Один из стражей помялся на месте, оглядываясь по сторонам. Что он хотел найти? Воронки от взрывов? Так у них такая мощность, что от всех садов одни руины остались бы.

— Взрывы слышали? — Саша прервала неловкое молчание.

— На дорогу скинули, в стаю собак. — наконец заговорил страж. — Они видимо перешли на маленькие цели. Так что не советую пешком в город идти, там кишки, трупы и яма посреди дороги.

— Я и не собиралась. Но за собак спасибо, достали своим воем и лаем.

Страж прошел к квадроциклу, достал из багажника сверток в помятом пакете и протянул девушке.

— Шеф сказал передать.

— Что это?

— Рация. Она настроена на нужную частоту. Если что, он или кто — то из нас свяжется.

— С чего такая забота?

— Да я откуда знаю? Приказали передать, я и делаю.

Саша вернулась в дом, наблюдая из окна за уезжающим снегоходом. Странно как — то. Зачем ей рация? Новогодний подарок от человека, который украл у нее все, включая людей?

Странный подарок провалялся на столе два дня. На третий, глубоким вечером, в пакете что — то зашипело и мужской голос отчетливо произнес произнес: «прием, меня слышно?».

Надо же, услышать знакомое шипение посреди безнадежной тишины. Там, на другом конце, кто-то из солдат Бати хочет узнать, как дела на границе. Словно не было ужасного взрыва и сотен жертв, не было кучи людей и веселых обедов, когда места за столом на всех не хватало, но все же как-то умудрялись усаживаться.

Саша достала рацию, покрутила в руке и по привычке ответила:

— Прием, это Синица. Слушаю.

— Синица? — искаженный голос в рации рассмеялся. — Почему синица?

— А это вообще кто?

— Александр Владимирович. Я попросил тебе рацию передать.

— Ах, ну да. Странный подарок, конечно.

— Так почему синица?

— Позывной с военной базы. До того, как ее уничтожили.

— Так ты из военных?

— Нет, даже не близко. Просто охраняла границы и должна была докладывать о передвижении людей, если замечу. С такой работой и ребенок бы справился.

— У меня был позывной «Заноза». Давно, в армии еще.

С чего такая откровенность? Саша поставила на стол только заваренную овсяную кашу с сухими фруктами и подозрительно посмотрела на рацию. Она молчала. Человек на другом конце ждал ответа.

— Почему Заноза? — наконец спросила Саша, чтобы не растягивать затянувшееся молчание.

— Постоянно лез не в свои дела.

— С тех пор, похоже, не сильно изменился.

— До сих пор обижаешься?

— Много чести.

— Тебя взрывы не задели?

— Тебе не доложили? Все в порядке, я знаю о дронах.

— От мужчины, из — за которого случился раздор? Ты знала, что он из палачей?

— Палачи? Они сами себя называют каратели.

— Значит знала. У нас тоже один из них есть. Попался, когда отбивали их атаку летом. Много интересного он тогда рассказал.

— Он жив?

— Здесь жив. За Кольцом числится погибшим.

— Как и все мы.

— Слушай, я вообще поблагодарить тебя хотел. Ты оказалась права на счет той блондинки. Жаль тебя здесь нет, посмеялась бы.

— В каком смысле?

— В первый же вечер она бросила своего палача и пришла ко мне. Вроде как отблагодарить за спасение. Давно так не смеялся от нелепых объяснений на твой счет. И ты была права, на сто первый раз я послушался советов не доверять красивым женщинам и выгнал ее из спальни обратно к палачу. Ты знаешь, какая она лютая, когда что-то идет не по ее плану?

— Боюсь представить.

— О, это было что — то. Как она кричала и ругалась, ты бы слышала. Какие обидные эпитеты в мой адрес летели. В итоге, весь город узнал, что она ко мне в кровать залезть пыталась. Тысяча человек, как никак, слухи моментально разлетаются. Палач до сих пор пьет не просыхая, хотя его определили в охрану. Если не придет в себя, даже не знаю, что с ним делать.

— Делай, что считаешь нужным. Мне все равно.

— Твои люди приходили, просили тебя перевезти в город. Они за тебя беспокоятся и это вызывает уважение.

— Ты знаешь мой ответ.

— А я и не предлагаю. Ты знаешь мою позицию.

— С ними все в порядке и меня это более чем устраивает. У меня тоже все хорошо. И вообще, не хочу об этом говорить.

До поздней ночи они болтали обо всем на свете. Словно подростки, которые никак не могли насладиться общением и положить трубку. Вот только разговоры все чаще были о поведении людей, выживании и обороне. О том, что не хватает горячей воды и электричества, независимо от размера группы. О спорах, кто что должен делать и кому что полагается. Проблемы совершенно одинаковые, просто масштабируются по разному.

На следующий вечер все повторилось. И еще через вечер тоже. Уже не до глубокой ночи, но если рация молчала больше положенного, то Саша начинала переживать.

На пятый день рация молчала почти до ночи. Девушка ходила по кухне, хмуро глядя на стоящий на столе аппарат. Почти в полночь, когда она уже лежала в кровати и размышляла, отчего с ней не связываются, рация на кухне привычно зашипела.

— Прием, я не поздно? — раздался долгожданный голос.

Саша подскочила с кровати, в потемках ударилась ногой о стул и, чертыхаясь, схватила рацию.

— Почти сплю. — недовольно ответила она.

— Прости, дел сегодня много было, только освободился. Если спишь, то не буду отвлекать, давай завтра свяжемся?

— Ну уж нет. Я уже израсходовала трехдневный запас свечей и больно ударилась ногой, пока бежала за рацией. Так что давай поговорим.

— Могу завтра прислать свечи. А лучше керосинку.

— Не надо, спасибо.

— Ты отказываешься от всего, что я предлагаю. Я уже нервничать начинаю.

— Почему?

— Потому что не существует в природе таких непробиваемых женщин.

— Значит не туда бьешь. — Саша усмехнулась сама себе.

— Тогда я предлагаю встречу. Заметь, не прошу переехать в мой город, а только заехать в гости по — соседски. Как на это смотришь?

— Ты приглашаешь на свидание?

— Ни в коем случае! — голос на другом конце был до обидного возмущен. — Новый год на носу. Хочешь одна праздновать?

— Вообще праздновать не планировала.

— Вот и хорошо. Значит у тебя нет планов и не сможешь отказать.

— Еще как могу.

— Но не станешь. Мы готовим, хоть и скромный, но праздник. Будет обед, детский концерт и даже взрослые что — то репетируют. Ты когда в последний раз ела свежее мясо на гриле?

— По живому режешь.

— Знаю. Пять сотен кур не так — то просто спрятать от беспилотников, знаешь ли. Особенно теперь. Может случиться, что это будут твое последнее свежее мясо. Так что я настаиваю.

— Я подумаю.

Саша терялась в причинах такого странного поведения Александра. Вот так просто, за несколько дней, они стали друзьями. И ладно Саша, она одна и не прочь поболтать хоть с кем-нибудь, чтобы скрасить молчаливые будни. Но ему — то что надо? Что, в городе нет подходящих женщин? Да наверняка есть. Пытается загладить вину за воровство? Он просто бы забыл о существовании какой — то девчонки в старых садах.

Мысли о том, что Саша могла просто понравится по каким — то известным только ему причинам, сами отмелись. Не такая уж она и восхитительная, по сравнению с блондинкой и не такая умная, по сравнению со многими. Она вообще предпочитала промолчать лишний раз, чтобы идиоткой не казаться.