В Кольце

25

— Прости, проспала. — кричала Саша из кухни, наспех готовя завтрак. — Полночи не могла уснуть.

Девушка выбежала со сковородкой, попутно проверяя горячий утюг на небольшом, старинном комоде в уголке.

— Планировала пути побега? — спросил мужчина, хмуря брови.

— И это тоже.

— И?

— Что и? — девушка даже не посмотрела на него, ибо рубашка сама себя не погладит.

— Сегодня вечером я тебя увижу?

— Еще не решила.

— И много тебе надо времени для принятия решения?

— Ты переживаешь, что останешься без моих фирменных омлетов на завтрак?

Константин ничего не ответил. Он молча доел, натянул поверх майки еще теплую рубашку и вышел из дома.

Сегодня на удивление была чудесная погода. Снег растаял, солнце ласково согревало уставшую от морозов землю и птицы пели так громко, что закладывало уши. Хотелось выбежать на улицу в легком платье, наслаждаться теплом и радоваться каждому мгновению. Но попробуй выйти в платье, когда вокруг снуют голодные до девчонок солдаты.

Может и правда засунуть скромный багаж в пакет, оставить короткую записку и сбежать куда подальше? Можно и записку не оставлять, просто исчезнуть из жизни Константина так же неожиданно, как и когда-то появилась.

Мысли роились в голове Саши, не давая сосредоточится. Она еще раз прочитала контракт и сумму вознаграждения, проверила документы и даже приметила подходящий пакет, куда все это можно сложить. Уже придумала, что как только окажется в ближайшем населенном пункте, то первым делом поищет банкомат, чтобы проверить, что там с картой. Вдруг ее уже заблокировали, а саму Сашу признали погибшей? Кто его знает, что за правила теперь в новом мире?

А еще на ужин она хотела приготовить котлеты и надо бы постирать вещи, а то набралось уже. Или же забить на все и просто уйти? Она же не служанка! Хотя за мужем ухаживала точно так же — готовила, стирала и служанкой себя не считала. Так ведь и Константин не муж.

Саша даже представить боялась, какого это — быть женой такого человека, как Константин. Не просто же так от него супруга сбежала. Его маниакальное желание все контролировать нервирует до одури. Те редкие мгновения просветления, когда он всем доволен, с лихвой затмевают дни, когда он похож на повелителя Ада.

Удивительно, но в делах и размышлениях о побеге прошел целый день. Саша несколько раз порывалась уйти, но каждый раз останавливал то поднявшийся ветер, то моросящий дождик, то недожаренные котлеты. Потом начало смеркаться, а кто на ночь глядя совершает побег? В итоге, когда Константин вернулся домой — конечно же ровно в девять ноль пять — его ждал ужин на столе и хозяйка напротив.

— Не сбежала. — констатировал мужчина.

— Как видишь.

— Что остановило?

— Дождь пошел. Не хотела намокнуть.

— Что ж, весомый аргумент.

Саша дождалась, пока мужчина сядет на свое место и села напротив. Пришлось какое-то время набираться смелости, даже сделать показательный глубокий вдох и только потом осторожно произнести:

— В один из наших хороших вечеров, когда ты был в приподнятом настроении, ты говорил, что людям дан рот, чтобы им разговаривать и что большинство конфликтов происходят из-за недосказанности.

— Было такое.

— Может и нам пора поговорить? Как взрослые люди, честно и откровенно.

Константин отложил вилку в сторону и внимательно посмотрел на девушку. Тем самым ледяным взглядом, в который хочется метнуть сковородку.

— Я волнуюсь, что прийду и не обнаружу тебя здесь. Вот тебе честность и откровенность.

Неожиданная прямота сбила Сашу с толку. Она запнулась на полуслове, подбирая правильные слова:

— Почему ты из-за этого волнуешься? Я думала ты спишь и видишь, как избавиться от обузы в моем лице. Дикарка из Кольца, которую ты не сдал властям. Или кому вы там сдаете найденных дикарей?

— Я сдал. Они подорвались на мине во время нападения.

Саша смутно помнила тот день. Все было словно в тумане и некоторые моменты просто не отпечатались в памяти. Она только запомнила, что кричала на парня с татуировкой паука на шее. А все, что было до этого, словно затянуло плотной пеленой, сквозь которую пробиваются туманные отрывки воспоминаний.

— Даже так? Я уже не помню.

— Потому что Галина Ивановна накачала тебя препаратами. По моему приказу. Не хотел, чтобы ты лишний раз шумела.

— По-моему, это через чур откровенно. Но спасибо, что сказал. Не знала таких подробностей.

— Конечно не знала. Но раз у нас откровенный разговор перед сном, то вот тебе правда. Я не убил тебя в том доме только потому, что мне нужна была информация по беглецам. В противном случае, ты бы сейчас здесь не сидела. Потом нападение, но ты снова осталась жива. Тогда я подумал, что, должно быть, ты чертовски везучая.

— Надо же, а я думала, что ты оставил мне жизнь, потому что чувствуешь ответственность за тысячи людей, которых запер в Кольце и бросил на верную смерть. Но раз дело не в этом… Ну ладно, я не обижаюсь.

— И в этом тоже. — Константин натужно вздохнул, ибо озвученная правда словно горы с плеч сняла. — А почему ты до сих пор не убежала? У тебя документы на руках, ничего не останавливает. Зачем тебе нужен старый, сварливых дед?

— Между нами всего девять лет разницы. — Саша с наигранной гордостью посмотрела на мужчину. — И я подумала, что нечестно оставить тебя без чистой рубашки и горячего ужина. Тем более ты за это платишь. Сумма в договоре меня устраивает.

— Это стандартных договор для всех гражданских на моем объекте.

— Отлично. Значит никто не заподозрит, что ты вписал мое имя в общий список сотрудников. Это меня тоже устраивает. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы и уж совершенно точно не хочу проблем себе. А через месяц, когда все закончится, я, пожалуй, поеду куда-нибудь к теплому побережью. Думаю, я заслужила.

— Будешь нежиться на пляже, пить омерзительно сладкие коктейли и вилять задницей перед молодыми, загорелыми парнями?

— Моя задница тебя не касается.

— Ты права. — Константин долго молчал, разглядывая кружевной рисунок на скатерти. — И все же. Я успел привыкнуть к твоей компании. Ты умеешь быть ненавязчивой, не лезешь куда не надо и, самое главное, умеешь молчать. Я это ценю.

— Спасибо за комплимент. Ты тоже иногда бываешь классным, когда выключаешь мудака со взглядом Сатаны из преисподней. Я это тоже ценю.

— Это профессиональное.

— Когда тебя никто не видит, необязательно натягивать маску вселенского маньяка. Можно же быть простым человеком. Тебе идет, честно.

— А вдруг ты влюбишься? — неожиданно спросил Константин, при этом развалился на стуле и сложил руки на груди, наблюдая за реакцией собеседницы. — Тогда точно придется сдавать тебя нехорошим людям.

— В тебя-то? Разве что в страшном сне.

— Страшный сон я устроить могу.

— Так сильно желаешь от меня избавиться?

Константин замолчал, внимательно отслеживая изменения на лице девушки. Она сначала вздернула брови, потом смущенно отвернулась, но все же пересилила себя и снова посмотрела на мужчину. На языке Константина крутились странные слова, но сказать он их не решался. Он продолжал внимательно следить за девушкой напротив, пока та не покрылась легким румянцем, не понимая, почему простой вопрос заставил его так долго молчать.

— Я желаю тебя. — выпалил Константин и сжал руки на груди еще крепче. — Но понимаю, что ни к чему хорошему это не приведет. Поэтому не вижу смысла дальше развивать тему.

Саша вопросительно смотрела на мужчину, не зная, что ответить. Может она неправильно поняла? Желать же можно в разных смыслах. Но на всякий случай на щеках выступил яркий румянец.

— Я, наверно, не поняла… В смысле, не совсем поняла.

Константин встрепенулся, словно стряхнул с себя налет наваждения и непринужденно продолжил:

— И не надо понимать. Ужин отличный, спасибо.

Саша на ватных ногах ушла на кухню, чтобы не смотреть на Константина и не демонстрировать горящие щеки. Надо было отвлечься и как можно скорее забыть дурацкий разговор. Желание, наваждение, тьфу… Лучше посуду помыть.

Примерно через пару минут на кухне появился Константин. Он обычно редко заходил в женские владения, а тут встал в проеме так, что не убежать.

— Что-то случилось? — Саша оторвалась от посуды и как ни в чем не бывало улыбнулась мужчине.

— Не принимай близко к сердцу мои слова. Я иногда могу нести всякий бред от усталости. И совершенно точно не планирую тебя никому сдавать. Ты свободный человек.

— Да все в порядке. Я тоже иногда глупости говорю. Мы с тобой в этом похожи.

И вроде выяснили все недосказанности, но Константин не уходил. Он наблюдал за тем, как девушка складывает посуду, включает воду и закатывает рукава. Странно, конечно, все это делать под строгим надзором, но раз интересно — пусть смотрит.

— Откуда синяк? — оживился Константин, разглядывая свою же фиолетовую пятерню на запястье.

Саша протянула руку поближе:

— Этот? Так твой же, когда тебе ночью кошмар приснился. Хватка у тебя, конечно, мертвая.

— Понятно. Чем-нибудь обработала?

— Само пройдет.

— Болит?

— Все нормально, не напрягайся. Ты же не специально.

Но Константину словно надо было найти какую-то известную только ему причину, чтобы не уходить. Он аккуратно взял руку и внимательно разглядывал отпечатки своих пальцев на нежной коже. Потом так же осторожно притянул руку девушки и приложил к своей груди, приблизившись неприлично близко. И самое главное — не сводя фирменного ледяного взгляда, от которого мурашки по спине побежали.

— Слушай, мне тоже жаль, что так получилось, но, прошу не смотри на меня так. — протараторила девушка, боясь поднять глаза.

— Тебе ненавистен мой взгляд?

— Он до дрожи пугает.

— Он всех пугает и меня устраивает такой расклад. Но тебя это не касается.

Константин свободной рукой нежно обхватил подбородок и заставил Сашу поднять смущенные глаза. Румянец, казалось, прямо сейчас прожжет щеки насквозь. И еще чертова вода на фоне течет. Саша привыкла, что воду надо экономить, особенно теплую, ведь солнечные панели так плохо накапливают электричество зимой.

— Пять минут назад ты говорил, что ничем хорошим это не закончится.

— Что именно «это»? — шепотом произнес мужчина.

— Ты знаешь, о чем я.

— Даже не догадываюсь.

Константин решил не дожидаться очередного невнятного ответа. Либо сейчас, либо никогда. Не выпуская подбородка, он приник к губам и одарил нежным поцелуем. Военная подготовка напомнила о себе — сначала разведка, потом нападение. Не встретив сопротивления, он уже не останавливал свои порывы. В ту же секунду тело девушки оказалось в его объятиях, а поцелуи стали куда жарче и напористее.

Саша не отстранялась и не вырывалась, ее саму, с ног и до самой макушки, охватило странное сочетание желания и животного страха. Если она потребует остановится, ее не будут слушать, если попытается убежать — от этого человека невозможно скрыться даже в Кольце. Но, в то же время, рядом с ним она чувствовала себя в полной безопасности. Может просто так он и не отпустит, но и навредить никому не даст. Его спина — не каменная стена, а целое оборонительное сооружение и защищать свои интересы он будет до последней капли крови.

Задыхаясь от страсти и горячих поцелуев, Константин все же отстранился от Саши и шепотом произнес:

— Либо ты меня останавливаешь, либо выбирай в чью комнату пойдем.

— Я, я не уверена.

— В чем именно? Одно слово и будет так, как захочешь.

Саша хотела было сказать, что ее пугает само присутствие этого мужчины рядом, не говоря уже о каких-то романтических чувствах. Вот только прямо сейчас он совершенно точно не пугал. Расслабленное лицо, спокойный, согласный на все, взгляд. Он не принуждает, а дает полное право выбора. Одно слово и будет так, как хочет Саша.

А чего же она хочет? Защиты, уверенности в человеке рядом и немного ласки. Разве это плохо? Разве это преступление? Пусть их знакомство началось ужасно, пусть сам он создает впечатление хладнокровного, устрашающего и беспощадного человека, но ведь прямо сейчас ничего этого нет. Словно с него сняли непробиваемую броню и теперь перед Сашей обычный мужчина, который умеет чувствовать, желать и нежно прикасаться. Причем, так нежно, что невольно замирает сердце и подкашиваются ноги.

— К тебе. — едва слышно прошептала девушка.

На этот раз Саша сама потянулась к горячим губам, забыв о текущей воде за спиной, о Кольце и всех ужасах, что принес Константин в ее жизнь. Словно это был не он, а какой-то другой мужчина. Он старается быть нежным, неторопливым, осторожно касается губ, словно они хрустальные и могут разбиться от слишком грубого обращения. И от чрезмерно деликатной нежности, хочется взять процесс в свои руки и хотя бы на один вечер поменяться ролями.

Они еще не покинули кухню, а Саша без капли стеснения сняла с себя футболку и потянулась руками к пуговицам на рубашке. Одна, вторая, почему их так много! Рубашка упала рядом с футболкой, туда же полетела совершенно лишняя майка. Соприкоснувшись горячей кожей и не прекращая целовать, девушка сама повела удивленного Константина в его комнату.

Его и правда удивлял, но в то же время заводил напор Саши. Она так ловко научилась изображать покорность и любезную честность, что Константин начал забывать о другой ее стороне, которую почти никогда не видно — она умеет умеет быть несгибаемой и знает, чего хочет. Это очевидно, иначе бы она не выжила в Кольце.

Прямо сейчас она хочет мужчину и ее ничто не остановит. Она не станет бросать томные взгляды и как бы невзначай водить пальчиком по рубашке, почти стыдливо останавливаясь у пуговиц. О да, все приемы мимолетных подруг он выучил наизусть. Чуть оголить ножку, приспустить лямку платья, повернуться спиной, демонстрируя вырез платья до самого копчика. Конечно же он всегда велся на такие уловки. Сам инициировал продолжение и считал, что научился видеть женщин насквозь.

Сегодня все иначе. Страстный танец ведет девчушка из Кольца и ей совершенно по фигу, что на этот счет думает сам Константин. Вот уже шорты упали рядом с кроватью, ремень, со звонки лязгом пряжки, полетел следом и черный бюстгальтер вдруг оказался в руках, а не там, где должен быть.

Саша смогла вызвать в нем настоящую, животную страсть. Она не будет медленно стягивает с себя платье, демонстрируя фигуру и не станет ложиться на кровати в позу посексуальнее. Она не продает свое тело, как бы позволяя до него прикоснуться. Она требует ласк здесь и сейчас и лучше ей не отказывать.

А Константин и не думает пасовать. Его самого обуяла неконтролируемая страсть, ведь с ней не надо следить за каждым прикосновением. Она не скорчит недовольную гримасу, если он нечаянно оттянет локон идеальных волос, не уберет руку, ибо слишком сильно сжал и может остаться синяк.

Именно свобода делать все, что желает тело и душа, отключили сознание на всю ночь. Плевать, что кровать до безобразия скрипучая. Даже если кто-то услышит скрип — пусть завидуют. Сегодня в спальне Константина правит необузданная страсть без тормозов. И это лучшая ночь за очень долгое время.

Старинные кровати скрипучи, а перьевые матрацы до ужаса неудобны. Но даже такие мелочи меркнут перед миниатюрным размером спального места. Если в порыве страсти Саше было плевать на все, кроме мужчины рядом, то утром она сто раз пожалела, что осталась в его комнате. Всю ночь пришлось спать в одной позе, ибо повернуться и не разбудить Константина было просто невозможно.

Еще один неприятный факт — утренняя неловкость друг перед другом. Словно двое взрослых людей сделали что-то непростительное и теперь боятся посмотреть друг другу в глаза. Поэтому они молча разбежались кто в ванную, кто на кухню.

Саше было не по себе от мысли, что она чуть ли не сама набросилась на мужчину, как только они оказались в спальне. Она и сама не догадывалась, насколько была голодна до ласк. Ну право же, надо быть скромнее. В конце-концов, он тот человек, от которого зависит абсолютно все в открываемом районе.

Константин же боялся лишний раз посмотреть на Сашу по куда более примитивной причине — он пока не понимал, что делать дальше. Не успев открыть глаза, он первым делом посмотрел на девушку рядом. Она мирно спала, закопавшись лицом в подушку, хотя могла уйти к себе или вообще убежать.

Но она осталась. И видя ее умиротворенное лицо, растрепанные волосы и оголенное плечо с уродливым шрамом, он ощутил почти забытое чувство безмятежного спокойствия. Хотелось пролежать вот так все утро, наблюдая, как первые лучи солнца гладят нежную кожу, как девушка чуть дрогнет ресницами, поморщится от яркого света и, не просыпаясь, укроется одеялом с головой. А он будет лежать рядом, стараясь не разбудить, и охранять ее сон.

Константин не целомудренный затворник и от компании симпатичных девушек редко отказывался. Тем более, что может остановить молодого, разведенного и высокопоставленного мужчину? Ни честь, ни совесть, ни порядочность он не предавал. Порой рядом с ним оказывались такие невероятные красотки, от которых дух перехватыло с первых же мгновений. Прелестные создания и до катастрофы часто окружали солидных мужчин, а уж когда Константин получил власть и признание, то отбоя от них вовсе не было.

Саша не была высокой, стройной красоткой с обворожительными изгибами бедер и не умела томно смотреть из-под длинных ресниц. Ей от природы не дано грациозно двигаться и обольстительно улыбаться, кокетливо крутить бедрами и пытаться продать себя подороже.

В ней было что-то иное, но куда более притягательное. Достоинство, упертость, внутренняя сила и в то же время безграничная потребность в безопасности. Беззащитная девочка в мрачном, ледяном доме, без страха и ужаса была готова встретить свою смерть. Это восхитило Константина при первой встрече. Поэтому тогда он боялся смотреть на хозяйку дома, переключив внимание на изучение стен и мебели.

Настоящая мужественность, а не оголтелый героизм, не дается с рождения. Он взращивается на полях побед и фатальных ошибок, болезненных предательств, необходимостью принимать сложные решения, ответственностью перед другими людьми и честностью перед самим собой. Такие свойства личности в той или иной степени присущи им обоим.

Сидя за столом в ожидании завтрака, он украдкой наблюдал за Сашей. Не изменилось ли ее поведение, не стала ли она слишком отстраненной? Не жалеет ли о ночи, проведенной со старым, ворчливым мужиком? Странно, что эти вопросы роились в его голове именно сегодня. До этого утра его совершенно не волновало, что подумает о нем очередная подруга. На волнение просто не было времени. Теперь времени больше не стало, но появилось желание как можно скорее прожить рабочий день и вернуться в маленькую, неудобную кровать.

— Я могу прийти сегодня пораньше. — неожиданно произнес Константин, пока девушка накрывала на стол.

— Зачем?

— Если хочешь, конечно. Если что-то не так, то лучше скажи сразу.

Саша села напротив и снова залилась румянцем, вспоминая ночные приключения. Теперь-то стесняться смысла нет, но все равно как-то неловко.

— Мы вчера так и не договорили, ты прав.

— Не до этого было.

— Да, точно. — девушка покраснела еще сильнее. — Все в порядке. Это я про вчера. Мы же вроде взрослые люди, научились говорить ртом, уже большое достижение.

— Да что уж там, просто невероятное.

Саша нерешительно продолжила:

— Тогда и проблем не должно быть. Разве что немного неловко, потому что я ничего такого не планировала в отношении тебя. Я не хочу, чтобы ты подумал, что я пытаюсь что-то выпросить таким образом. Или что это благодарность за документы и контракт. Минутная слабость, не более.

Константин скривил недовольное лицо. Не такого ответа он ожидал.

— Минутная слабость? Что ж, неудивительно. Умные девочки редко ведутся на мудаков.

— Я не в этом смысле…

— Все нормально. Значит, мимолетная интрижка без обязательств?

— Я всего лишь хочу быть честной.

— Что ж, хорошо. Честность между нами я как раз и ценю. Так что, мне прийти сегодня пораньше?

— Я не против.

Весь день Константин только и думал, как зайдет в дом и даже откажется от ужина, лишь бы поскорее обнять девушку. Он отгонял от себя мысли о том, что лично был готов застрелить ее в том холодном доме. Что сам вызвал ребят из-за Кольца, чтобы они разобрались с беззащитной девчушкой. Даже раскрыв все карты, Саша не набросилась на него с кулаками. Словно что-то и так подозревала, но не хотела поднимать тему. Честность действительно великая сила. Она избавляет от множества проблем.

К своей дикарке из Кольца Константин летел на крыльях. Уже в шесть вечера он хлопнул дверью кабинета и предупредил помощника о важных делах. Прямо с порога, не успев толком снять ботинки, он уже жадно искал глазами девушку.

Однако дом был совершенно пуст.

Тогда Константин проверил спальни, заглянул на кухню и даже в туалет. Никого. При этом буржуйка горячая и посуда на столе мокрая. Словно Саша занималась своими обычными делами, а потом внезапно испарилась.

Прошло уже больше двух часов, а девушка так и не появилась. Буквально через час она должна привычно его встречать с горячим ужином на столе. Вот только ужином даже не пахнет.

Сбежала!

Надо же, как глупо, воспользовалась минутной слабостью мужчины, получила свое и убежала. Обычно бывает наоборот. Вот же негодяйка! Но здравый смысл быстро остудил негодование. Вещи Саши были нетронуты. Куртка висела на своем месте, теплая одежда на полках. Не могла же она сбежать в домашнем костюме?

Вторая мысль — с кем-то крутит на стороне. Уже больше похоже на правду. Сразу вспомнился утренний разговор, что их отношения не более, чем интрижка. Что ж, значит прямо сейчас она в объятиях молодого парня. Ему-то она наверняка об интрижке в уши не льет.

Константин уже рисовал в голове влюбленную парочку, жарко обнимающуюся в вонючем углу какого-нибудь склада. Ох, лучше им не попадаться на глаза в ближайшее время. И это не ревность говорит, а чувство собственного достоинства. Какую же дрянь он приютил в своем доме!

Разъяренный мужчина ходил из угла в угол, пытаясь справиться с нахлынувшими волнами гнева. Сам себя он убеждал, что гнев праведный, однако где-то глубоко в душе никак не мог понять, зачем он вообще так переживает? Не жена ведь и любовницей можно назвать с натяжкой. Но его до глубины души оскорблял тот факт, что девка из кровати значимого, солидного и уважаемого человека тут же побежала в объятия какого-нибудь солдатика-оборванца.

Константин так бы и сгорал от ярости до поздней ночи, но посреди его самых нелицеприятных мыслей о Саше в дверь осторожно постучали. Пришла, зараза. Увидела, что свет горит во всем доме и скребется, как мышка под плинтусом.

Однако на пороге стояла не Саша. Один из приближенных помощников — молодой, тощенький офицер со звучной фамилией Куц, испуганно смотрел на командира.

— Что тебе? — рявкнул хозяин, одарив помощника таким взглядом, что тот был готов провалиться сквозь землю.

— Простите, Константин Михайлович, не хотел беспокоить в столь поздний час.

— Ну! Говори!

— Боюсь у нас небольшие проблемы.

— Проблемы, Куц, когда на тебя летят ракеты, а ПВО обосралось. Какая у нас сложность?

Офицер задумался на несколько секунд, пытаясь правильно перевести проблему в сложность:

— Нашу сложность в виде двух гражданских и девушки, которая у вас работает, только что остановили у пропускного пункта. Машут корочками и требуют выпустить. Я приказал пока задержать, но там очень буйные ребята.

— Что, черт возьми, за гражданские? И как они сюда попали?

— Свидетели говорят, что темно-зеленая машина подъехала прямо к вашему дому, вывели девушку, а потом долго стояли на парковке за крепостью. Сейчас их остановили на выезде, там скандал до небес. Наши их пока заперли в сторожке, но те буйные. Как бы чего не случилось.

— Что за дурдом тут происходит? Совсем, что ли, с ума посходили?

— Что прикажите?

— Подгони машину, будем разбираться.

К пропускному пункту Константин приехал с помощником и еще двумя вооруженными солдатами. Он пока понятия не имел, что за люди забрали Сашу, но хотел как можно скорее выяснить. Понятно, что тут они не просто так. И уж как белый день ясно, что кто-то нашептал, что девчушка из Кольца. Такое сложно скрыть, когда полсотни человек видели, откуда ее привезли. Вопрос лишь в том, кто эта крыса?

У пункта Константина Михайлова уже встречали пятеро ребят с растерянными лицами. Они не могли понять, что надо делать. Вроде инструкции до предела просты — стрелять во все, что не должно попасть на территорию, вот только неизвестные вели себя настолько борзо, прикрываясь каким-то приказом свыше, что ребята стушевались. Не каждый день тебе тычут в лицо какими-то удостоверениями и приказами, ведут себя как хозяева и отдают приказы.

— Приказы здесь могу отдавать только я. — фыркнул Константин Михайлович и направился к сторожке, где сидели задержанные.

И правда, двое гражданских, без каких-либо опознавательных знаков. Сидели за небольшим офисным столом, нервно постукивая костяшками пальцев по поверхности. Физиономии недовольные, взгляд наглый. А в уголке в тонких штанах и короткой футболке стояла перепуганная до смерти Александра, которая вообще не понимала, что происходит.

При виде Константина один из них лениво поднялся с места и невероятно надменно произнес:

— Ну что, Константин Михайлович, нажили вы себе проблем.

От такой наглости, стоявший за спиной Куц чуть не поперхнулся. Сам же Константин даже бровью не повел.

— Вы на моей же, закрытой территории решили мне поугрожать? Смело. Ценю смелых людей. А теперь скажите на милость, что мне помешает вас расстрелять прямо сейчас за незаконное проникновение?

— У нас есть приказ, который мы выполняем. И вы не имеете права нам мешать. Вот она, — он указал на Сашу, которая с мольбой смотрела на Константина. — была найдена на территории Кольца. Чрезвычайно опасный субъект, который подлежит ликвидации. Эта ваша прямая обязанность. Вы ее скрыли, тем самым нарушив приказ.

Константин повернулся к помощнику и наигранно спросил:

— Скажи-ка, Куц, мы находили кого-то живого в Кольце?

— Никак нет, Константин Михайлович. Живых в Кольце не осталось, всех эвакуировали много месяцев назад.

Командир повернулся к наглому мужчине и пожал плечами:

— Живых, кроме нас, в Кольце нет. Всех спасли год назад. Что же касается девчушки, то не скрою, мне нужен личный повар. Желудок, знаете ли, беспокоит в последнее время. Но распределение ресурсов исключительно моя компетенция, к которой ни вы, ни ваши красивые бумажки отношения не имеют.

— Нам достоверно известно, что она была тут до вашего прибытия.

— От кого известно?

— Именно она помогла сбежать за Кольцо нескольким опасным преступникам, которых, между прочим, до сих пор не нашли.

— Ну так и почему их не нашли? Ищите лучше.

Тут в разговор смешался второй товарищ, который до этого молча наблюдал за перепалкой:

— Вы же понимаете, Константин Михайлович, что мы найдем всех причастных? И вы нас не запугаете своим статусом. — он протянул два удостоверения и свернутую бумажку. — Ознакомьтесь.

Константин внимательно изучил предоставленные документы. Серьезные, бесспорно. Вот только о войне между Константином Михайловичем и уважаемым Виталием Семеновичем догадывались на самом верху, но вида не подавали. Пока оба офицера выполняют поставленные задачи, их вражда не вызывала вопросов. Удивляться такой политике не приходится. Оставшись год назад без ключевых фигур во власти, в том числе и военной, прямо сейчас ведутся ожесточенные подковерные бои за власть на всех уровнях. Рано или поздно война закончится, но проигрывать в ней Константин не собирался. Во всяком случае, пока не выполнит все свои обязательства.

— Ух, какие вы серьезные ребята. — улыбнулся Константин. — Жаль, что здесь ваши бумажки не стоят ровным счетом ничего.

— Вы ошибаетесь. У нас есть доказательства. — он указал на Сашу, вокруг которой прямо сейчас весь свет сошелся. — Она из столицы. Есть люди, которые подтвердят, что вы ее нашли здесь. Это прямое доказательство, что вы покрываете преступников.

— Опасные вещи вы говорите, господа. Получается, что Виталий Семенович, ваш начальник и мой коллега, считает, что все, кто жил раньше в столице и области потенциальные преступники? Миллионы людей, которых вы можете похищать и удерживать по своему усмотрению. Да уж, скандал будет грандиозный.

— Мы говорим только о ней! — стоявший мужчина повысил голос, тыча пальцем в Сашу.

— Да мне плевать о ком вы говорите. И уж тем более плевать на этот мусор. — Константин брезгливо бросил документы на край стола и повернулся к Куцу: — Господа, задержите этих неизвестных мужчин, организуйте круглосуточную охрану и доложите, когда они будут готовы к конструктивному разговору.

— Вы не имеет права!

Чем громче возмущались задержанные, тем спокойнее становился голос Константина:

— Я могу вас расстрелять прямо сейчас и никакой Виталий Семенович вам не поможет. Посидите пока под стражей, подумайте о своем поведении, а завтра решим, что с вами делать. — мужчина перевел взгляд на девушку: — Александра, хватить вжиматься в угол, ужин ждет.