В Кольце

26

— Я завтра же уеду.

Саша хаотично собирала вещи, бегая кругами по дому. Ни сумки, ни чемодана у нее, к сожалению, не было, так что все летело в обычный пакет. Константин без энтузиазма наблюдал за девушкой, медленно потягивая кофе после ужина.

— Не горячись, с ними я разберусь.

— Да не в этом дело! — Саша остановилась посреди гостиной с документами в руках. — Я не хочу, чтобы меня снова задерживали, допрашивали и угрожали. Два часа они пытались выбить откуда я, что делаю, что ты делаешь и как я оказалась тут. А мне и сказать было нечего, у нас же даже легенды никакой нет. Я не хочу проблем ни себе, ни тебе. Уеду, спрячусь и идите вы все к черту. Этот ад, под названием Кольцо, никогда не закончится.

— Не пори горячку. Рядом со мной ты в безопасности.

— Месяц, Константин Михайлович. Остался месяц. Потом мы разбежимся и ты уже никак меня не защитишь. Я и сама не хочу до конца жизни прятаться за твоей спиной. Ты мне помог, очень сильно помог, и я благодарна тебе. Но ты сам сказал, что через месяц мы больше не увидимся. Значит, дальше я должна буду сама заботиться о своей безопасности. И пока перспективы туманны.

— Варианты есть, но ты не хочешь их видеть.

— Да прекрати, нет никаких вариантов.

— Ну-ка, милая, давай, садись напротив.

— Не хочу я сидеть!

Девушка упорхнула в ванную, убирая зубную щетку и дезодорант. Все ее имущество легко уместилось в пакет. Разве что пуховик придется в руке нести.

— Ох, вот и я увидел упрямую девчонку, которая всегда отказывается от помощи.

— Нечего было читать чужие дневники. Кстати, вернешь?

— Нет, оставлю на память. Ты сядешь или тебя силой усадить?

— Нашел чем пугать.

Но не словами был страшен Константин, а своим взглядом и хладнокровным выражением лица. У Саши даже ноги подкосились, стоило ему примерить излюбленную маску. Пришлось нарочито громко вздохнуть и занять место за столом.

— Так-то лучше. А теперь очень прошу тебя выключить истерику и включить голову. Я предложу один раз и не буду бегать за тобой, как другие мужчины.

— Я и не хочу, чтобы ты за мной бегал. И что значит бегал? Где ты, а где я!

— Тихо, тсс. Еще одно слово и я вообще больше ничего не скажу. Угомонилась? Тогда слушай. Через месяц мы уедем отсюда вместе. В каком статусе — помощницы или любовницы — мне все равно. Но ты будешь под моей полной защитой и никто к тебе не посмеет приблизиться. Люди, которые реально могут нам навредить, на какое-то время успокоятся, потому что подобраться ко мне там, за Кольцом, не так-то и просто. Как только я буду уверен, что опасность миновала, я скажу. И ты, наконец, купишь домик у моря и будешь жить так, как пожелаешь.

— Погоди, погоди…

Саша только хотела возмутиться, но Константин снова заставил ее замолчать:

— Подумай хорошенько, прежде, чем что-то скажешь.

— Хочешь жить вместе с беглянкой из Кольца? Ты не меня подставляешь, а себя.

— За меня переживать не надо. Ты пока до конца не понимаешь, кто перед тобой сидит.

— А ты понимаешь, кто сидит перед тобой?

— Девушка, которая почти год прожила в одном шаге от смерти по моей вине. Я не спасу всех, кого запер в Кольце. Но спасу тебя.

— Значит я была права, ты искупаешь свою вину?

— На этот вопрос я отвечу один раз и больше никогда к нему не вернемся. Я виновен в смерти сотен тысяч человек. Твоих родных, друзей, твоих людей после трагедии. Я бы мог оставить хотя бы несколько пропускных пунктов, мог бы настоять на дополнительной эвакуации. Мог бы развернуть госпитали у границы и если не вылечить, то хотя бы помочь безболезненно уйти. Но я поддержал линию, что живых в Кольце не осталось. Я знал, что вас уничтожают всеми возможными способами. Я знал, что мы кого-нибудь, да найдем здесь, поэтому не стал сопротивляться, когда предложили провести тотальную зачистку перед нашим приходом. У меня были свои задачи и на их решение были выделены любые силы и средства. Никогда не спрашивай меня, чувствую ли я вину или угрызение совести. Это уже не важно.

Саша внимательно смотрела на мужчину, но в ее взгляде не было ни понимания, ни сочувствия. Она научилась смотреть так же, как и Константин — холодно и расчетливо:

— Я знаю, что ты сожалеешь. Иначе не стал бы спасать, подставляя свой зад. Я знаю, что из-за тебя провела девять месяцев в аду, каждый чертов день борясь за свою жизнь. И ненавижу тебя за это всей душой. И в то же время меня подкупила твоя искренняя забота. Местами нелепая, местами навязчивая, но все же забота. И твоя честность, пусть даже неприятная, а порой и вовсе ужасная. Но я не представляю, как мы будем жить в каком бы то ни было статусе. Так уж вышло, что мы с тобой замечательные враги. Я делаю тебя слабее, потому что в моем лице ты ищешь прощения у сотен тысяч жертв. А я буду притворятся покорной подругой, хотя внутри будут тлеть угли ненависти.

— Я понял тебя.

За столом воцарилось настолько тяжелое молчание, что даже ночные звуки за окном стали тише. Может быть Константин не с того начал? Может, стоило как-то помягче предложить? Но чего уж там, выбор Александра сделала. И, судя по опущенному взгляду, пока сама до конца не поняла.

Женщинам свойственно менять свое решение, когда голова остынет и включатся мозги. Саша, наверно, еще сто раз пожалеет об отказе. Вот только Константин действительно предлагает один раз. И он не соврал, что без защиты до одинокой, беспомощной и местами наивной девушки доберутся очень быстро. Жаль, похоже, в Кольце и правда не останется ни одного живого человека.

— Я сегодня чертовски устала от похищений и допросов. Прости, я спать.

Константин и сам валился с ног. Какой-то бесконечно долгий, дурной день. Начинался за здравие — как же он хотел вернуться в горячие объятия Александры, кто бы знал! А закончился черти как.

Утром мужчина проснулся в полной тишине. Саша уже должна была громыхать на кухне, готовя завтрак. Но ни сковородок, ни шума воды он не услышал. Что, убежала посреди ночи? Куда, интересно? Ее одну не выпустят за Кольцо. Все передвижения осуществляются организованными группами, при этом у каждого на руках должен быть документ — куда, зачем и почему человек едет. Автобус уходит в восемь утра, сейчас пять. Значит сидит где-то у станции, жопу морозит.

Неожиданно на кухне послышался звук включенного крана и шумно потекла вода. Чертова девчонка, она же с ума сведет! Почему каждый раз Константину надо сначала вообразить самое поганое и неприятное, а в следующий момент все оказывается не так?

Он рывком поднялся с кровати, наспех натянул брюки с майкой и поспешил на кухню. Обычно первым делом он шел в ванную, но сегодня утром он должен был немедленно убедиться, что шумит именно Александра.

Девушка растерянно стояла, оперев руки на раковину и наблюдая мутным взором исчезающую в сливе воду. На лбу проступили крупные капли пота, плечи мелко дрожали, а спина ссутулилась, не в силах выпрямиться.

— Что с тобой?

— Прости, — пробормотала она. — Вчера было холодно, а мне даже куртку взять не разрешили, видимо продуло. Иди умывайся, я сейчас приготовлю завтрак.

Константин молча подошел и приложил ладонь к раскаленному лбу. Не просто температура, настоящий жар! И она еще пытается что-то приготовить.

— Иди ложись, от тебя сейчас толку никакого.

— Все нормально.

— Тебя силой в кровать тащить?

Саша отрицательно покачала головой и покорно поплелась в свою комнату. Перьевой матрац уже не казался жесткой грудой свалявшихся камней, нет, он был прекрасен. Как и тяжеленная подушка, как и теплое одеяло.

До самого обеда Саша забылась в беспокойном сне, то просыпаясь в холодном поту, то снова проваливаясь в дрему. Она помнила, что хотела уехать — вещи в пакете ждут в прихожей. Но надо еще чуть-чуть полежать, набраться сил и уже тогда стартовать. Но силы никак не возвращались.

К обеду входная дверь скрипнула и кто-то вошел в дом. Саша слышала шаги, но сил открыть глаза не было.

— Эй, ты как? — раздался голос Галины Ивановны прямо над ухом.

Саша испуганно вынырнула из очередного забвения и с удивлением уставилась на женщину в маске:

— Как вы здесь оказались?

— Догадайся.

— Константин Михайлович?

— Он самый. — женщина вытащила из небольшой сумки электронный градусник и бесцеремонно засунула Саше в рот. — Беспокоится о тебе. Я же говорила, он хоть и неприятный, но заботливый. Не обижает? — Саша отрицательно покачала головой. — Вот и хорошо. Я слышала о вчерашнем происшествии. Ты, наверно, до смерти напугалась? Не переживай, Михалыч с ними разберется. А я пока тебе помогу. Нельзя сейчас болеть, такая погода чудесная. — градусник неприятно пропищал и Галина Ивановна поспешила посмотреть результаты: — Ну ты даешь, почти тридцать девять! Из дома даже не думай выходить, еще разнесешь заразу по округе, а мне потом лечи бездельников.

— Я хотела сегодня уехать. — прошептала Саша. — После вчерашнего. У него проблемы будут из-за меня.

— С ума сошла? Куда уехать?

— Подальше отсюда. Здесь меня постоянно пытаются убить уже год. Так же и с ума сойти можно.

— Давай-ка, девочка, не раскисай. Самое безопасное место для тебя — рядом с Михалычем. Он тебя в обиду не даст.

— Но ведь совсем скоро все закончится. Вы все уедете, он тоже. А мне куда деваться? Он сказал, что мой дом снесли, значит надо начинать все заново. Только как и где, я пока не решила. Но что-нибудь придумаю. Вот только температура пройдет и точно придумаю.

Пока Саша полушепотом рассказывала о своих бедах, Галина Ивановна ловко набрала шприц с прозрачной жидкостью и поставила укол.

— А что Михалыч? Поговори с ним, он что-нибудь придумает.

— Я не хочу, чтобы он придумывал. Не хочу постоянно висеть у него на шее.

— Ну, знаешь ли, от такого мужчины не грех зависеть. Одно могу сказать точно: если он дал слово, он его выполнит. В этом даже не сомневайся. Он сохранил тебе жизнь, привел в свой дом, окружил такой заботой, что даже я немного завидую. Так что, милочка, поскорее выздоравливай и не накручивай себе всякие глупости, а все остальное он сделает. Я завтра тебя проведаю, а пока отдыхай.

Несколько дней Саша пролежала в кровати, то немного приходя в себя, то снова забываясь в липких снах. Константин заходил только вечером, проведать самочувствие и уверить, что он в состоянии и сам что-нибудь приготовить. Потом он долго шумел на кухне посудой, молча ел в гостиной и уходил спать. Саша порывалась помочь хоть чем-нибудь, но постоянно натыкалась на непреодолимую преграду убийственного взгляда и жесткую просьбу лежать и разносить заразу по дому.

На четвертый день хворь отошла и Саша с обеда занималась привычными делами. Пакет с вещами так и стоял в прихожей, терпеливо ожидая хозяйку. Но как можно уехать, если рубашки грязные, холодильник пустой и слой пыли на комоде такой, словно его год не протирали? Ладно, так и быть, навести порядок, приготовить котлет на неделю и в путь.

Саша весь день прикидывала, как будет выглядеть ее дорога. Главное — выбраться из Кольца, найти ближайший банкомат и выяснить, что там осталось на карте. Потом доехать до любого крупного города. Правда, прока неясно, какие крупные города остались, но ведь, как говорит Константин, людям дан рот, чтобы им говорить.

Если с картой все хорошо, если по контракту платят каждый месяц, то денег хватит не только на дорогу, но и на первое время. Что еще надо? А, ну да, снять комнату, купить телефон, еще бы вещей приличных. Интересно, а ликвидаторам полагаются дополнительные бонусы? Она же теперь, вроде как, не просто девушка из Кольца, а настоящий спаситель столичных земель. Кто там будет выяснять, чем она на самом деле занималась?

Когда Константин вернулся к ужину, девушка встретила его с привычной улыбкой и хорошим настроением. Что ж, здоровый человек — счастливый человек, — подумал мужчина и с такой же довольной физиономией сел за стол.

— Что я пропустила за эти несколько дней? — Саша села напротив, подперев подбородок руками. — Все успеваете?

Константин отложил вилку, принес планшет из внутреннего кармана кителя и положил перед девушкой. На экране была карта местности, заляпанная разноцветными пятнами.

— Что это?

— Зеленые — обследованные зоны, готовые к заселению, белые — в работе, красные — пока не приступали.

— Красных пятен почти нет. Вы все проверили?

— Получается так.

— Даже леса? — девушка ткнула пальцем на лес рядом с ее дачей. Тут же карта увеличилась, показывая границы уничтоженного поселка. — Тут теперь ничего нет?

— Чистая земля. Хоть сейчас перепахивай, да засаживай.

— А радиация?

— Проверено.

— И что здесь будет?

— Решит будущая администрация. Нас это уже не касается.

— Военную часть тоже разобрали?

— Ее как раз, скорее всего, восстановят.

Саша внимательно посмотрела на мужчину:

— Там похоронено много людей.

— Уже нет, захоронение перенесли. Сейчас там только высокий забор и чистое поле. — совершенно спокойно ответил Константин.

— Они не знали о тепловом наведении. Уверена, Батя бы придумал защиту, но они не знали. И я не догадалась подсказать.

— Читал. Беспилотники — не моя компетенция. — Константин выключил планшет и убрал на другой край стола. — Что ж, дела у нас как-то вот так. Через три недели торжественное открытие. На днях начнут приезжать первые переселенцы, а мы потихоньку уезжать. Глядишь, через годик-другой тут будет кипеть нормальная жизнь.

— Не боитесь нападений из Кольца?

— Пока военных тут будет больше, чем гражданских. Но кто знает, может постепенно мы будем откусывать от мертвого пирога все новые и новые земли, расширяя жилую зону. Год назад никто не думал, что здесь вообще можно будет когда-то жить. Сложно представить, что будет еще через год.

Саша опустила глаза, разглядывая привычный узор на скатерти. Надо набраться храбрости и все таки сказать:

— Я все же планирую уехать на днях. Думаю, сейчас самое время. Тем более ты говоришь, что начнут приезжать люди, всякие шумные открытия. Не хочу лишний раз светиться.

— Хорошо. Зайди завтра утром, подготовлю бумаги.

— Бумаги?

— Мы все еще на закрытой территории. Я дам разрешение на выезд.

— Да, конечно. Не подумала об этом.

Спокойный и даже немного безразличный голос Константина зародил обиду в душе девушки. Она и сама не понимала, в чем проблема. Пару дней назад он предложил остаться вместе в любом статусе. Конечно же Саше было приятно получить такое предложение, но она же не абы кто, она Александра! Девушка, пережившая ад Кольца. И что, вот так сразу согласится на предложение? Ну уж нет! Она самодостаточная, смелая и без проблем все разрулит сама. Начать новую жизнь? Да легко. Ей не нужна ничья помощь. Тем более человека, из-за которого она в Кольце и оказалась.

Но вот прямо сейчас, в этот тихий майский вечер, голос Константина звучал до обидного хладнокровно. Так обидно, что неприятно заныло в груди. А еще появилось забытое чувство одиночества и беспомощности. Саша, конечно, много чего может. Но даже ей не под силу защититься от странных людей за Кольцом, которые через нее попытаются добраться до Константина.

Да, этот мужчина пугает одним своим видом, но он и правда из тех людей, которые незаметно ограждают высоким забором от любых неприятностей. Хладнокровный, прямолинейный и бесстрашный. У него все под контролем, он уже просчитал возможные варианты на несколько шагов вперед. А даме рядом с ним остается лишь расслабиться и приготовить вкусный ужин. Все остальное он решит.

— Получение разрешения на выезд не входило в твои планы? Просто сбежать и никому ничего не сказать куда проще, правильно?

Саша растеряно посмотрела на мужчину. Надо же, теперь его непроницаемый взгляд не пугал. Скорее наоборот — она будет скучать по нему, ибо мало мужчин могут смотреть так, что мурашки по коже пробегают.

— Все хорошо, я приду завтра, конечно.

— Вот и славно. Раз все вопросы решили, я пойду спать.

Саша осталась в гостиной одна и никак не могла взять в толк, чего же ее так распирает от обиды. Причем, от обиды на себя. Надо было соглашаться. Вот же дура гордая.

Как же в жизни все бывает сложно. Красавчик Сергей и солидный Александр даже рядом не стояли с Константином. Они скрашивали жизнь, дарили надежду, даже пытались изображать из себя защитников. Вот только герой Сергей оказался предателем, а Александр легко бросил живых ради мертвых. Константин же, пусть и не высокий голубоглазый атлет, но в нем в разы больше настоящей мужественности. Он все делает молча, не просит благодарности и может решить, должно быть, любую проблему. Если научиться не видеть его маску мудака, то любая нормальная женщина ухватится за него мертвой хваткой и ни за что не отпустит.

Что ж, у женщин в жизни может и меньше рычагов давления, чем у мужчин, но есть один инструмент, против которого ни один мужчина не устоит. Время добрых фей и невинных принцесс прошло, осталась суровая действительность Кольца и действия, которые помогут спасти жизнь.

Саша быстро побросала тарелки в раковину, приняла душ, немного надушилась и на цыпочках пошла в комнату мужчины. Мокрые волосы и футболка на голое тело не произвели должного впечатления — в комнате царил мрак. При этом сам Константин еще не спал. Он оторвал голову от подушки и даже сквозь мглу ночи Саша понимала, что сейчас он смотрит на нее все тем же прожигающим взглядом, что и при первой встрече.

— Ты правда думаешь, что это сработает?

Саша замерла в оцепенении. Да как так-то! Он что, мысли читает? Главное не паниковать. Сейчас самое важное — не спороть какую-нибудь глупость. Девушка сделала несколько неуверенных шагов, осторожно села на край кровати и спокойным голосом ответила:

— Не ты меня прогоняешь, я сама ухожу.

— Но в душе надеешься, что я попрошу остаться? — теперь голос Константина звучал с явными нотками издевки.

Девушка села на край кровати, отыскав горячую руку под одеялом.

— Я знаю, что не попросишь. Мы с тобой два упертых барана и даже если передумаем, никогда не признаемся.

— Да уж, мы бы вместе не ужились.

— Была бы великая война двух непреклонных душ. Мы бы измучили друг друга до изнеможения. Но я еще не сбежала, а ты еще не возненавидел. Хотя, я даже не знаю, умеешь ли ты любить или ненавидеть?

— По-твоему, я настолько бездушный?

— Я думаю ты чертовски одинокий человек, который самовольно отстранился от радостей жизни, ибо несешь на своих плечах такой груз, который не под силу большинству.

— Ого, так красиво о моей жизни еще не говорили.

Саша не стала терять время, распыляясь в высоких словесных оборотах, тем более второй раз так красиво сказать уже не получится. Она медленно наклонилась над лицом мужчины, осторожно одаривая поцелуями щеку и медленно двигаясь к губам.

Девушка больше всего боялась, что ее в любой момент остановят и выгонят из комнаты, но Константин не сопротивлялся. Наоборот, как только дыхание девушки скользнуло от губ к шее, он обхватил ее лицо и уже сам сам погрузился в обжигающий поцелуй, словно хотел показать, как надо жадно целовать.

Удивительная особенность Константина — страсть без спешки. Он напористый, пылкий, кажется сейчас просто разорвет футболку и забудет про ласки. Но уже через мгновение рьяный азарт сменяется невероятной нежностью. Вот чего-чего, а нежности от этого человека Саша не ждала. Однако контроль у мужчины был на высоте. Он словно вспоминал, что женщина — не оружие, к ней каждый раз надо искать подход. И он был готов потратить сколько угодно времени, пока не почувствует, что теперь в его руках все тело, до последней клеточки.

— Ты не видел мою карту? — Саша прямо с порога огорошила Константина странным вопросом. — Все на месте, а карту найти не могу. Как сквозь землю провалилась.

— Мне ни к чему мне чужие карты.

Константин привычным жестом повесил китель в прихожей и прошел в гостиную, где его уже ждал ужин. Буквально сегодня утром девушка проводила его на работу, одарив страстным поцелуем и поблагодарив за чудесную ночь, а уже пару часов спустя сидела в кабинете и ждала документов на выезд. Она оказалась чрезмерно упертой. Константин был готов дать ей второй шанс, если она попросит, но нет, она же Александра! Да и Константин не менее упертый — молча подписал бумаги, хотя мог разорвать прямо при ней и запретить покидать пока еще закрытую зону. Хорошо, что он привык продумывать все возможные варианты.

Пока мужчина разбирался с ужином в тарелке, Саша лазила по всем полкам, потом беспомощно вздыхала и все по-новой.

— Сядь ты уже! — приказным тоном произнес Константин. — Завтра на свежую голову поищешь. Наверняка лежит на самом видном месте.

Саша покорно села напротив, не скрывая тревоги на лице. При этом мужчина был настолько спокоен, что даже зло брало. Как без денег куда-то ехать? И уж тем более начинать новую жизнь.

— Если не найдешь, могу одолжить. Ты ведь так спешишь покинуть проклятое Кольцо. — съязвил мужчина.

— Да не в этом дело. Я не вытаскивала карту из конверта. Сейчас все на месте, только ее нет. Ума не приложу, как она могла потеряться.

— Говорю же, могу одолжить.

— Да прекрати, ты и так постарался, сделал для меня контракт. Без него я бы Кольцо вообще не смогла покинуть. Новая жизнь в новом мире с пакетиком вещей и без гроша за душой? Ну-ну, мы же с тобой реалисты.

— Не благодари.

— Да нет же, я серьезно. Спасибо тебе. За все. И за то, что предлагаешь одолжить тоже спасибо. Но хотелось бы найти карту.

— Ты так нервничаешь, что точно ничего сегодня не найдешь.

Саша сделала глубокий вдох и по привычке отломила кусочек хлеба. Константина невероятно забавляло это действие. Словно перед ним сидел маленький воробушек, которому для сытой жизни не хватает именно такого ломтика.

— Ладно, ты прав. Утро вечера мудренее.

— Придешь ко мне? — Константин ловко перевел тему, чем смутил девушку до яркого румянца на щеках.

— Если хочешь.

— Хочу. Но, обычно должно быть обоюдное желание. Надеюсь, вчера была не очередная минутная слабость?

— Нет. — Саша еще сильнее покраснела. — Мне и правда нравятся некоторые твои, скажем так, умения.

— Некоторые? То есть, не все?

— Не придирайся к словам.

— Ты прямо сейчас нанесла непоправимый удар по моему самомнению. Давай-ка поподробнее.

— Прекрати, я и так сгораю от смущения.

— И хорошо. Потому что сегодня не отпущу, пока по каждому пункту не скажешь, что не так и не покажешь, как надо.

— Да ты просто невыносимый!

— Сама виновата. Я тебя за язык не тянул.

Утром Саша проснулась в спальне Константина и по-началу не сообразила что происходит. Солнце ярко светило в окно, в доме мертвая тишина и на часах начало десятого. Она так крепло уснула после долгих любовных экспериментов, что не услышала будильник. Но почему Константин-то не разбудил?

Специально. Этот невыносимый человек ничего не делает просто так! Саша снова проспала автобус и так и не нашла карту. И все по его вине. Она нисколько не удивится, если карту спрятал тоже Константин. А теперь врет в лицо, что в глаза ее не видел. И документ на выезд действует три дня. Это значит послезавтра надо получать новый. Хитрый, коварный, ужасный мужик. Тянет время как может. Вот бы еще понять зачем?

Вечером за ужином Саша прямо обвинила Константина в воровстве. Он оторвался от пышных котлеток и сурово посмотрел на девушку. Но теперь его взгляд мясника не вызывал оторопь. Саша была так зла, что еще чуть-чуть и наговорит такого, что ей не просто вернут карту, а демонстративно выгонят взашей и запретят приближаться к Кольцу.

— Ты одна никуда не поедешь. — спокойно ответил Константин, игнорируя неприятные обвинения.

— Ты так решил?

— Да.

— И устроил весь этот цирк с картой?

— Цирк пока устраиваешь только ты. Я же трезво смотрю на ситуацию. Ты не проживешь за Кольцом и суток. Тебя найдут, будут жестоко пытать, желая накопать на меня максимум компромата и, чтобы ты им не сказала, в итоге найдут изуродованное тело в канаве, которое невозможно будет распознать.

— С чего ты взял, что все так будет?

— Я бы так и поступил, если бы хотел подсидеть коллегу. Времена сейчас такие, что в борьбе за власть все средства хороши.

— Ну так… А какое тебе дело до какой-то дикарки из Кольца? Боишься, что я расскажу что-то порочащее твою честь?

Константин ни на секунду не сводил взгляда с разъяренной девушки. Она так ничего и не понимает. Куда там попытаться выжить за Кольцом в жестоком мире?

— Врагов надо, в первую очередь, уважать. Когда мы встретились, то были по разные стороны. Я с батальоном вооруженных солдат и ты — в ледяном доме, окруженная и всеми брошенная, но чертовски смелая. Ни криков, ни соплей, ни мольбы о пощаде. Такое поведение заслуживает восхищения. Не устаю повторять: ты не глупая девушка, но через чур упертая и гордая. Если сама не можешь трезво оценить свое положение, значит я это сделаю.

— Получается, теперь я твоя пленница?

— Называй как хочешь.

— А как еще можно назвать?

— Забота, беспокойство за тебя… Любовь, в конце концов.

Какая же странная любовь у этого человека. Холодная, расчетливая и бескомпромиссная. С другой стороны, может настоящий мужчина и должен так поступать? Саша ведь тоже не может быть всегда права, а Константин видит и знает куда больше. Может, хватит уже корчить из себя героя и дать кому-то позаботиться о себе?

Девушка молча вышла из-за стола, на секунду задержалась в своей комнате и вернулась с конвертом в руках. Молча бросив его под нос Константина, она села на свое место и уже тогда произнесла:

— Делай, что считаешь нужным.

Константин откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и с усмешкой ответил:

— Вижу знакомый взгляд, полный ненависти. Это хорошо, значит головушка начала думать. У меня не так много правил, но основные ты должна запомнить. Первое: все, о чем мы говорим и что делаем остается между нами. Никаких сплетен с подружками, никаких соцсетей с подробностями.

— Это не сложно.

— Второе: никакой прессы и никаких комментариев на людях. Мы можем в дальнейшем где-то появляться вместе, к тебе может быть приковано внимание. Мило улыбайся и молчи. Все, что ты скажешь, могут так истолковать, что сама не рада будешь.

— Уяснила.

— Третье. Я не тиран и не деспот, но иногда могу таковым показаться. Профессиональная деформация, ничего не поделаешь. Учись говорить ртом, а не молча обижаться. Не поверишь, как много проблем может создать недосказанность.

— Судишь по опыту первого брака?

— И по нему в том числе. Болезненный, но полезный опыт. И последнее, раз заговорили о браке, я не жду от тебя никаких теплых чувств, но прошу слушать. Я, в свою очередь, обещаю, что буду прислушиваться к тебе. И обещаю не держать, как только буду уверен, что тебе ничего не угрожает.

— Последний живой человек из Кольца под защитой самого Константина Михайловича. — Саша улыбнулась себе под нос, не понимая до конца — это привилегия или проклятие.

— Скорее, человек, который слишком много видел. Всю картину происходящего знают единицы. Тебе может показаться, что здесь пять тысяч человек, которые в курсе всего. На самом деле все не так. Спроси у любого, что за трупы они находили, они ответят, что это сделали негодяи, которые воровали здесь смертельно опасные вещи ради наживы. Из-за них в мучениях умирают невиновные люди, поэтому их надо найти и уничтожить без суда и следствия. А каратели для них — самоотверженные бойцы, отдающие свою жизнь ради того, чтобы люди за пределами Кольца были в безопасности. Ничего не поделаешь, пропаганда — сильное оружие.