В Кольце

19

10 января

Так давно ничего не писала. Депрессия наверно. В Кольце вообще может быть депрессия? Наверно у нас больше нет права на «цивилизованные» болезни. Проснулся утром — уже хорошо. Не сожрали собаки в течение дня — вообще отлично.

Александр перед Новым годом пригласил в свои владения. Даже ужин для меня устроил. У него, конечно, все очень круто сделано. Куча народу, все чем-то заняты, тепло, светло и огромные планы на будущее.

Мы с ним часто по вечерам общаемся по рации. Нормальный мужик. Во всяком случае послушался моих предупреждений на счет Лены. А она времени даром не теряла, первым делом к нему в штаны залезть попыталась. Сережа ей уже не интересен, ведь не он главный в большом городе.

Забавная ситуация — я каждый вечер болтаю обо всем на свете с человеком, который меня ограбил и бросил на голодную смерть. Ну ладно, не совсем бросил, много раз предлагал переехать к ним, но я же гордая. Гордая и глупая.

По рации с ним еще можно поболтать, слишком уж я скучаю по человеческому общению. А вот когда встретились вживую — была готова убить. Хотя он не хамил и старался быть очень гостеприимным хозяином.

Я, похоже, привыкла к людям, теперь тошно без них. Не с кем посмеяться, некому дать поручения. И в дневнике написать-то нечего. Кому интересно будет читать страдания одинокого человека? Иногда перечитываю старые записи и даже не верится, какой наивной я была. Поэтому, наверно, не пишу. Чтобы через пару месяцев не перечитывать и опять не сокрушаться над собственной глупостью.

Ходила пару дней назад к военной части. Там и правда камня на камне не осталось. И никаких продуктов. Зато собак целые своры. Пока не кидаются, но отбегут метров на десять и давай брехать. Страшно до чертиков и это при условии, что собак я не боюсь.

Вчера ночью слышала взрывы, но далеко. Черт знает, может крепость с Александром разбомбили. Хотя он говорил, что у них есть специальный человек, который каждый вечер с тепловизором осматривает здания, чтобы ни единого теплого пятнышка не было.

Да плевать на них.

— Я тебя предупреждала!

Саша стояла возле калитки с кухонным ножом в руках. С другой стороны, заглушив снегоход, стоял Сергей, облаченный во все черное. Даже шарф на шее и тот был чернее угля.

— Саш, давай поговорим. — как мантру повторял он.

— Мне с тобой, козлом, не о чем говорить!

— Блин, Саш, я не за скандалом приехал. Убери нож.

— Только попробуй хоть шаг сделать.

— Ну и что ты сделаешь? Начнешь ножом размахивать? Прекрати, поранишься еще.

Сергей открыл калитку и зашел на участок, медленно приближаясь к хозяйке. Саша же пятилась от него назад, все еще держа нож перед собой. На словах храбрости было куда больше, чем на деле. Она не представляла, как вообще можно ударить человека ножом, не говоря о том, чтобы убить. Мужчине ничего не стоило вытащить нож из оцепеневших рук и бросить его в сугроб. А то ведь и правда поранится.

— Давай, три глубоких вдоха и поговорим как взрослые люди.

— На каком еще языке сказать, что нам не о чем говорить?

— Посмотри на себя, выбежала в одном свитере, все губы синие. Давай, пошли.

Мужчина чуть ли не силой затолкал хозяйку в дом. Внутри ничего не изменилось. Знакомая кухня, маленький закуток с кроватью и ковриком и заколоченный второй этаж. И зловещий полумрак. Она даже днем не открывала окна, только одно и то на половину, чтобы хоть какой — то свет был в помещении. От такого полумрака казалось, что находишься в склепе. Не хватало только гробов и каменных табличек.

Сергей по — хозяйки прошел на кухню и вытащил из — за пазухи большой сверток. По помещению сразу же растекся запах жареного мяса. От аромата у Саши даже голова закружилась.

— Небольшой подарок.

— Можешь забрать, я не возьму, — давясь слюной ответила хозяйка.

— Ну тогда собакам отдай. Я тоже не заберу.

Мужчина привычно плюхнулся в кресло, которое, казалось, все еще помнило изгибы его тела и задумчиво разглядывал потрескивающий камин.

— Дрова есть?

— Тебе — то что?

— Я говорил с боссом, он сказал, что вернет тебе несколько панелей.

— Пусть подавится.

— Это лучше, чем ничего, согласись?

— Мне ничего не нужно ни от тебя, ни от твоего босса.

Сергей глубоко вздохнул, не зная как еще пробить защитный панцирь маленькой девушки в большом и опасном мире.

— Прости меня, Саш, я был дураком. А потом мне мозги на место вставили.

— И что это должно изменить?

— Не знаю. Но извиниться должен. Я виноват, признаю. За Лену, за то, что притащил ее сюда. За все то дерьмо, что с тобой произошло. Вот такие мы, мужики.

— Ой, я тебя умоляю! — воскликнула Саша и закатила глаза так, как умеют только женщины. — Не надо прикрывать свое мудачество другими мужиками. Ты один такой единственный и неповторимый придурок! Мы же нормально жили! — Голос хозяйки из злобного превратился в недоумевающий, даже взгляд стал не злым, а полным боли. — Что не так тебе было? Что не так было твоей чертовой Лене? У нас было электричество, оружие, еда и теплые дома. Мы каждый вечер сидели большой и шумной компанией вот за этим столом и вели себя, как обычные люди. Что, черт тебя дери, вас не устраивало?

Сергей не пытался остановить поток упреков, а лишь кивал, понурив взгляд. Стыд съедал его изнутри с того момента, как он узнал о предательстве Лены и с тех самых пор лишь нарастал, сжирая все нутро и физически и морально. Даже алкоголь не помог, как бы Сергей не напивался.

— Да к черту и тебя, и блондинку и вашего босса. Живи, как хочешь, только меня не трогай.

— И оставить тебя совсем одну? Посмотри, — Сергей выставил ногу, указав на высокие плотные сапоги, понятное дело, черного цвета: — От собак. Они бегают за снегоходами и кидаются на ноги. Животные быстро дичают. И до тебя могут добраться.

— Значит судьба такая. — Саша безразлично пожала плечами, хотя мысли о диких животных приходили в голову куда чаще, чем могло показаться. — Зато они честные. Знают, чего хотят, в отличие от людей.

Сергей сделал глубокий вздох, из последних сил стараясь держать себя в руках. Он почему — то был уверен, что хозяйка немного позлится и успокоится. Это же Саша! Она не смотрит в прошлое, а делает то, что нужно сейчас. Прямо сейчас ей нужно думать о собственной безопасности и только Александр может дать крепкие стены и круглосуточную охрану.

Мужчина открыл рот, чтобы вслух озвучить свои мысли, но не успел издать и звука, как в дверь настойчиво постучали, да так громко, что посуда в шкафах неприятно зазвенела.

— Хозяйка! — крикнул приглушенный, но знакомый голос за дверью. — Это Александр Владимирович. Извиняюсь, что без предупреждения.

Не дожидаясь ответа, дверь распахнулась и на пороге возник босс в сопровождении нескольких мужчин. Они стояли за его спиной, словно черные безликие статуи и крепко сжимали оружие. То ли от их вида, то ли от морозного воздуха, ворвавшегося в помещение, но у Саши по спине пробежали неприятные мурашки.

— Заходите и закройте дверь, тепло же выпускаете.

— Прости за беспокойство, Александра, мы за ним.

Босс кивнул в сторону Сергея, который и так понял по чью душу гости и нехотя встал с кресла.

— Ты понимаешь, что тебе светит за дезертирство? — обратился босс к понурому мужчине.

— Я не сбегал.

— Ну конечно. Я запретил тебе приближаться к этим садам. Но ты решил по — своему, украл снегоход и примчался сюда. Я тебя предупреждал? — Сергей в ответ едва заметно кивнул. — Что за побег будет говорил?

— Повторяю, я не сбегал. Моя смена закончилась, а в свободное время я волен делать, что захочу.

— Верно. В пределах города ты совершенно свободен.

— Он еще и еду украл, — один из сопровождающих дулом автомата указал на кухонный стол. Кусок ароматного мяса тяжело не почувствовать.

— Это мой паек и с ним я тоже могу делать, что захочу.

Александр Владимирович оглядел гостиную. Низкое зимнее солнце как раз заглядывало в единственное открытое окно, создавая почти открыточную картинку теплого дома среди белоснежных сугробов, с потрескивающим камином в центре.

— Ты украл снегоход, еду и отправился к своей даме сердца. Очень романтично. Если бы городом управляла баба, то она может и сжалилась, но в моем понимании ты простой дезертир. А за такое мы расстреливаем.

— Что, простите? — вмешалась Саша, до этого не сильно вникая в разборки мужчин.

— Не переживай, хозяюшка, твой дом не испачкаем. Выводите его.

Саша застыла на месте, не зная, как поступить. Вся ненависть к Сергею ушла на второй план, оголяя страх. Словно ее саму только что приговорили. Что — то внутри подсказывало, что надо немедленно остановить этот показательный цирк с дезертирством и расстрелом, но кто она такая, чтобы приказывать трем здоровым, вооруженным мужикам? Наверняка перед тем, как припереться к ней в дом, Сергей отдавал себе отчет, чем такой финт ушами может закончиться. Он, конечно, идиот в вопросах женщин, но далеко не дурак в вопросах субординации.

— Погодите, постойте, — бормотала Саша, пытаясь заслонить входную дверь своим телом, — он и правда ничего не сделал. Не надо его расстреливать, просто накажите.

Но Александр никак не реагировал на бормотание хозяйки. Он легко отодвинул ее в сторону, словно собачку, не дающую проходу, и открыл входную дверь.

В ту же секунду в дом ворвались потоки ледяного воздуха вперемешку с мелкими снежинками. А следом за ними сам дом вздрогнул, словно кто — то невидимой кувалдой ударил по стенам и по телу девушки — от ног и до самой макушки — пробежала волна дрожи с неприятными сокращением мышц. Ощущение можно было сравнить с ударом тока, только не было точки входа, все тело сотряслось, напряглось и расслабилось. Да так, что ноги Саши подкосились и она, не успев ухватится хоть за что — нибудь, повалилась на пол.

— Что за чертовщина, — онемевшими губами пробормотала хозяйка, разглядывая пол, так неожиданно появившийся перед глазами.

Мужчины устояли на ногах и оглядывались по сторонам полными недоумения глазами. Какая — то неведомая электрическая волна прошла сквозь них и на несколько секунд воцарилось мертвая тишина, которую разорвал треск, доносящийся издалека. От странных приближающихся звуков мужчин накрыл животный страх и они машинально упали на пол, закрыв головы руками. Одна Саша не изменила позы — как лежала на полу, так на нем и осталась.

— Что за херня?!

Первым на ноги вскочил Сергей и захлопнул входную дверь. Конвоиры даже не пытались его остановить, ибо сами перепугались до полусмерти. Сергей же обошел гостиную по периметру, словно искал источник странных звуков и поспешил на второй этаж. Выбив перегородку, которую Саша кое — как приколотила после бегства жильцов, мужчина зашел в каждую комнату и сорвал с окон одеяла с утеплителем. Саша в это время успела встать на ноги и внимательно смотрела на потолок, слушая тяжелые шаги наверху.

— Ничего не вижу, — крикнул мужчина сверху. — Понятия не имею, что это было.

— Дыма не видно? — просил один из конвоиров, позабыв, что обращается к задержанному.

— Вообще ничего. Хотя… погодите… — в доме воцарилась тишина, которую боялись нарушить.

— Что там? — не выдержал босс.

— Вертолеты. Несколько. С востока летят.

Александр Владимирович опустил взгляд с потолка и посмотрел себе под ноги, пытаясь связать между собой странный толчок, треск и вертолеты.

— Какого хера здесь происходит? — бормотал он, переминаясь с ноги на ногу. Мышцы в икрах нестерпимо тянуло, словно он пробежал не меньше сотни километров, и руки мелко тряслись. Странное, крайне странное поведение организма.

Между тем звуки лопастей предательски приближались. Один за другим вертолеты пролетели в паре сотен метров от старых дач и направились в сторону города.

— Летят к городу, — крикнул Сергей со второго этажа, пытаясь перекричать шум, и чуть тише добавил себе под нос: — сдается мне, нет больше крепости.

Когда звуки вертолетов стихли, Александр обратился к двум мужчинам и приказал заводить снегоходы.

— И куда вы собрались? — Сергей поспешил спуститься со второго этажа, услышав приказ. — Вам жить надоело?

— А тебе кто — то слово давал, дезертир? — огрызнулся один из конвоиров и наставил дуло автомата на Сергея.

— Вы чего, вообще не соображаете? — Сергей усмехнулся и по очереди посмотрел на каждого в гостиной. — Волна шла со стороны города и через пару минут туда направились вертолеты. Думаете, людей спасать? Забудьте, некого больше спасать.

— Откуда такая уверенность? — Александр Владимирович нахмурил брови, растирая трясущиеся руки.

— Я не уверен, что за оружие они использовали, но раз докатилось до нас, то в городе живых больше нет. Посмотри на себя, — он указал на руки босса и протянул свои, которые тряслись не меньше, — не у тебя одного такая реакция. Саш, ты как?

— Ноги болят, — тихо ответила хозяйка. Она кое — как поднялась с пола и сидела на стуле, растирая задеревеневшие икры.

— И что же это за оружие? С таким — то радиусом поражения. — не унимался Александр.

— Предлагаю единственно правильное решение — дождаться, когда улетят вертолеты и отправиться в город пешком. Если там останутся каратели, нас не заметят, тихонько вернемся сюда.

— А если они сюда пойдут? — Саша смотрела на Сергея глазами, полными ужаса. В голове уже рисовалась картина, как люди в черных плащах врываются в ее дом и расстреливают всех. От этой мысли захотелось забиться в самый дальний угол. А еще лучше, одеться потеплее и бежать, куда глаза глядят.

— Молись, чтобы не пришли. Ну что, есть возражения?

— Есть. Я не оставлю моих людей одних в городе. Что бы там не случилось, я должен быть с ними.

— Не говори глупостей, Александр Владимирович. Если там случилось что — то плохое, ты им уже ничем не поможешь. Сам погибнешь.

— Значит так и будет. Заводите снегоходы, мы возвращаемся. С тобой, каратель, еще разберемся.

Сергей отбросил попытки остановить Александра от самоубийственной идеи. В конце — концов, если босс не вернется, то некому будет его расстреливать. Не самый плохой исход. Возможно, странные события последних минут подарили ему еще один день жизни.

— Ты правда думаешь, что там все погибли? — тихо спросила Саша, разглядывая задумчивое лицо мужчины.

Сергей встрепенулся, выныривая из глубоких размышлений о множестве счастливых случаев, позволивших ему до сих пор дышать и видеть мир. Пусть и убогий, пусть и висящий на волоске от полного уничтожения, но все же по — своему прекрасный мир в Кольце.

— Есть такие снаряды, которое мы в свое время обозвали «бесами», — издалека начал он и по — хозяйки подошел к кухонному столу, доставая разделочную доску. — Я лишь однажды видел их в деле. Пару лет назад в одном не самом приятно месте на краю мира, не буду называть где именно, я видел и слышал что — то похожее. Скорее всего тогда был один из первых пусков такого типа снарядов, потому что буквально на следующий день в том месте, где его использовали, была толпа военных и гражданских. Они тогда не меньше недели торчали в той точке, а я и другие ребята их охраняли. Так что я своими глазами видел, что это за бесы такие.

— И?

— Барро — электрический снаряд или что — то в этом духе. Сам снаряд не видел, но видел последствия. Если ты находишься в точке удара, то не видишь ничего, кроме небольшой воронки. Она ровная, словно ее лопатами копали. Никаких осколков, здания целые, даже окна не всегда вылетают. Но ничего живого в радиусе пяти километров не остается. Людей как изнутри взрывает. Я видел пару трупов оттуда — распухшие тела и кровь из всех щелей. Как будто они умерли и неделю на солнце пролежали. И все, никаких внешних повреждений, осколочных ран или еще чего — то, что напоминало бы об обычном снаряде. От этих бесов разрывает внутренние органы, человек даже понять ничего не успевает. Думаю, в городе использовали что — то похожее.

Сергей аккуратно нарезал мясо на ровные куски и разложил по двум тарелкам.

— Значит и на нас могут сбросить?

— Не думаю, мы слишком мелкая цель. Да и не уверен, что таких бомб много. Но действуют они правильно. Я бы так же поступил.

— В каком смысле?

Мужчина протянул тарелку хозяйке:

— Ешь, силы нам еще понадобятся.

Он сел за стол и сдобрил мясо большой ложкой горчицы из тех запасов, что Саша успела спрятать.

— В каком смысле они правильно действуют? — не унималась девушка, обнимая тарелку с мясом как что — то невероятно ценное.

— Ну смотри, — Сергей отправил первый кусок в рот и, не переставая смачно жевать, продолжил: — им нужно избавиться от всех оставшихся в Кольце людей. Так? Так. — он сам себе кивнул, отправляя в рот следующий кусок. — Мы, люди, народ организованный, по отдельности жить не можем. Даже ты. Значит мы будем сбиваться в группы. Это примитивная психология — в случае опасности держаться вместе. Итак, первые чистки были с нашей помощью, мы уничтожали большие группы и места их скопления. Поселки, деревни, целые районы в городах. Эффективно, но очень заметно. Потом пошли дроны. Они выявляли цели поменьше. Те люди, что пережили карателей и первые волны дронов опять начали собираться в группы. Так проще выжить. И вот мы опять имеем большие группы выживших. Но есть проблема — слишком много разрушений, которые не спишешь на бытовые аварии.

— Не спишешь для кого? — Саша позволила попробовать чужое мясо и чуть не подавилась слюнями от удовольствия. Слова Сергея о каких — то бесах и уничтожении людей затерялись в безумстве вкуса свежего жаренного мяса, приправленного чесноком и какими — то неизвестными, но очень вкусными специями.

— Для тех, кто вернется в эти места. Рано или поздно Кольцо начнут открывать. Сюда потянутся люди, строители, ученые, ну, как с Чернобылем и другими местами, где были подобные катастрофы. Да те же простые военные, которые будут расчищать и готовить города. Может уже завтра, может через двадцать лет, а может и через пятьдесят.

— Через пятьдесят лет тут живых не останется.

— Ну так им еще лучше. Мы с тобой уже умрем к тому времени, как и те единицы, что останутся после бесов. Значит не нарожаем детей, они не вырастут и не родят своих. Все логично. Но при этом культурные ценности останутся нетронутыми. Им нужно будет только убедиться, что они не опасны для здоровья и совсем скоро в старом городе опять будут устраивать экскурсии, заработают кафе и магазины и новые люди будут жить своей жизнью в соседних домах.

— Далеко же ты смотришь. А как на счет сегодня и завтра? Нам же еще как — то выжить надо.

— Ты правда думаешь, что мы выживем? Мне бы твою уверенность. — Сергей отложил пустую тарелку и привычно развалился на стуле. — Мы не выживем, солнышко. Мы с тобой давно мертвы. Как и все, кто продолжает биться в предсмертных конвульсиях внутри Кольца, изображая выживание.

— Все понятно, ты опять вернулся к привычному «мы все сдохнем». Кажется, с чего — то такого мы начинали наше знакомство.

— Всего лишь трезво смотрю на ситуацию.

— Но каждый раз в твоей никчемной жизни появляется кто — то, кто ее спасает.

— Например ты, тут не поспоришь. И, знаешь, если станет совсем худо, то хорошо бы мне быть рядом, чтобы закончить все быстро и без мучений.

— Это еще в каком смысле? — Саша замерла с куском мяса за щекой, пытаясь осознать сказанное мужчиной. — В каком смысле «закончить»?

— В самом, что ни на есть, прямом. Я бы не хотел, чтобы ты страдала. Ты так сильно хватаешься за жизнь, так мило выпячиваешь свой внутренний мир из наивности и розовых пони, что ненароком начинаешь верить, что и в самом деле мы сможем выжить. Но реальность куда страшнее. Реальность, по природе своей, отвратительная беззубая старуха с косой в руке, которая преследует нас с самого рождения. А тут, в Кольце, так и вовсе налипла на каждого, обняла своими костлявыми руками и не отпускает ни на секунду.

— И ты что, предлагаешь мне пустить пулю в голову, чтобы не мучилась?

— Когда придет время.

Саша медленно положила тарелку на стол, встала со стула и направилась в комнату — каморку. Хоть руки и ноги продолжали мелко дрожать, она изо всех сил старалась выглядеть гордо. Хотя, казалось бы, для кого?

— Знаешь что? Очень надеюсь, что тебя не будет рядом, когда станет совсем худо. И вообще, надеюсь худо не станет. Мы выберемся отсюда рано или поздно. А что с тобой будет, мне наплевать.

Она демонстративно хлопнула дверью, чуть не оглохнув в маленьком помещении. Но именно такое окончание разговора ей казалось самым логичным.

Как ему вообще в голову пришла такая бредовая идея? Что за больные мысли? Ладно, хорошо, упаднические настроения были у всех в разный период нахождения в Кольце. Даже Александр говорил, что почти опустил руки, но потом смог выкарабкаться из глубокой ямы отчаяния и наладить жизнь для тысячи человек. Все, кто жив до сих пор, не опускали руки, боролись, вгрызались в жизнь изо всех сил. И тут нарисовался проклятый Сережа и предлагает все закончить.

— Как вообще тебе такое в голову пришло?! — не выдержала Саша и крикнула в своей каморке, раздираемая гневом и страхом. — Ты больной человек! Держись от меня подальше!

— Понимаю, тяжело принять, но все равно подумай. — крикнул в ответ мужчина, не поднимая зада из-за стола.

— Я лучше подумаю, как тебе башку прострелить за все, что ты сделал!

— Буду премного благодарен, солнышко. От твоих рук умирать не страшно.

— Придурок, — буркнула Саша себе под нос и упала на кровать, стараясь максимально расслабить ноги, чтобы не гудели. Да и дневник оказался как нельзя кстати под рукой.

19 января

Сегодня что — то странное бабахнуло в районе города. Пока не знаю, что именно, но даже до нас долетело. Почему — то сильно болят ноги и трясутся руки. Думаю, испугались все, но страха не показывали. Все — это Сергей и Александр, который пришел за Сергеем, назвал его дезертиром и сказал, что расстреляет.

Зачем — то вступилась за него, хотя это вообще не мои разборки. И мне нет никакого дела до судьбы предателя.

Потом Александр ушел в город, посмотреть, что же там случилось, а Сергей между делом сказал, что если станет совсем плохо, то готов меня пристрелить. Совсем крышей поехал.

Я не живу в розовых иллюзиях, понимаю, что мы в тупиковой ситуации и, скорее всего, никогда не спасемся из Кольца. Но пулю в голову я не хочу. Пока спряталась от кровожадного придурка в каморке, но до жути боюсь, что он совсем тронулся головой и может в любой момент ворваться и попытаться убить. Кто знает, что в голове у карателя?

Пугает тот факт, что с каждым днем становится все хуже и страшнее. Хотя, казалось бы, куда страшнее? Каратели, беспилотники, теперь какие-то странные бомбы. На нас что, эксперименты ставят? Как все это закончить? Как вернуть теплый сентябрь, целые магазины и надежду на лучшее? Я уже не говорю про старую жизнь, работу и близких. Все это было в прекрасном сне тысячи лет назад.

Александр вернулся ближе к ночи, когда за окном завывала вьюга, стуча в закрытые окна порывами ветра и снега. Он шел пешком от самого города и на пороге дома появился запорошенный, замерзший и бледный, как сама смерть.

Хозяйка мирно спала с маленькой комнате, в то время как Сергей закрыл окна на втором этаже, забил проем на лестнице и потушил камин, чтобы труба не привлекала внимания ночных дронов. От мороза и пронизывающего ветра в доме быстро опускалась температура.

Хотя теперь вообще не ясно, чего надо бояться. Днем взрывают «бесов», ночью дроны сбрасывают заряды на любое теплое пятно. Сергей искренне не понимал, почему Саша восприняла в штыки его предложение о быстром и относительно безболезненном уходе. Все лучше, чем прятаться по углам и бояться каждого шороха. Или сдохнуть от разрывов внутренних органов. Или от голода. Быстрая смерть в Кольце должна восприниматься как подарок. А она, дуреха, все еще цепляется за призрачную надежду спасения.

Александр растеряно осмотрел гостиную, бросил небрежный взгляд на Сергея, все еще греющего своим задом мягкое кресло и плюхнулся на свободный стул за столом. Он молчал минут пять, бесцельно разглядывая свечу на столе — единственный источник света в мрачном доме.

— Выпить хочешь? — предложил Сергей, разглядывая силуэт босса.

— А есть?

— У Сашки точно есть.

Он лениво поднялся с кресла и направился к кухне. В первом же шкафчике стояло две бутылки коньяка. Он помнил, как Саша поставила их туда после одной из веселых посиделок. С тех пор они так и стояли, словно ждали именно этого вечера. Он видел, что люди Александра пошли прямиком в подвал по наводке Ленки и не стали рыться на кухне.

— Нашел людей? — Сергей сел напротив, поставил две рюмки и наполнил их до верху.

Босс махом опрокинул первую рюмку, звонко ударив донышком об стол.

— Там толпы военных и техники. Мы понаблюдали до сумерек, но никого из наших не видели.

— А ребята?

— Остались дальше следить. Сказали, сами вернутся, дорогу запомнили.

Сергей без промедления налил вторую рюмку и дождался, пока Александр с ней разделался так же, как с первой.

— Что — то еще видели?

— Да, стаю дохлых собак. Все в крови и рожи… не знаю, как описать, словно вывернули их.

— Это «бесы».

— Кто? — Александр впервые поднял взгляд, вопросительно уставившись на Сергея.

— «Бесы», такие снаряды. Уничтожают все живое в радиусе пяти километров. А может и больше. Даже до нас долетело. Мне жаль, но живых там не осталось.

— Да прекрати. Тысяча человек же!

— Да хоть сколько. Не знаю, что они задумали, но раз пошли такие снаряды, значит к чему — то готовятся.

— К чему же? Скрыть существование тысяч живых людей в Кольце? А трупы? А пожары и воронки от взрывов?

— От «бесов» следов не остается, никто и не узнает, что у тебя там тысяча человек жили. Трупы уничтожат, снег и дождь смоет кровь. Как в той песне, помнишь, «через час земля уже просто трава»? Может весной откроют часть Кольца и всем покажут, что живых тут не было, а исторические ценности остались целы. Мы не знаем, что сейчас творится в мире за Кольцом и не знаем об их планах. Но раз ты говоришь, что там куча вояк, значит что — то большое планируют. И знаешь что? Значит и нам тут находится опасно, могут и до нас дойти.

— И куда нам бежать?

— На север.

— Сдурел? Там же самая радиация.

— А тут как раз нет. Вот и проверяют уровень заражения. Если все будет в пределах нормы, могут открыть часть территорий. Ну или журналистов каких водить. Хрен знает, что они удумали. Но то, что наши жопы в опасности, я не сомневаюсь. Им при любом раскладе не нужны свидетели, прожившие девять месяцев в Кольце. Мы слишком много знаем.

Из темноты вынырнула фигура Саши и с сонным лицом села за стол, разглядывая танцующий огонек свечи.

— Вы очень громкие, — она демонстративно зевнула и недовольно прищурилась на открытую бутылку коньяка, но вслух замечание не сделала. — Удалось выяснить, что за неведомая фигня бабахнула?

— Пока ребята выясняют. — Александр подвинул хозяйке полную рюмку коньяка, но та сморщила невольное лицо:

— Лучше чаю. Если вода еще горячая, заварите пожалуйста.

Саша встала из — за стола и привычным движением накинула куртку.

— Ты куда? — остановил ее Сергей.

— В туалет, блин. Электричества нет, приходится в уличный бегать.

Как только дверь за хозяйкой закрылась, Александр забрал рюмку и осушил ее до дна, машинально выискивая на пустом столе хотя бы дольку лимона.

— И долго вы были вместе? — спросил он, достаточно набравшись храбрости для такого вопроса.

— Тебе — то что? Или есть планы на Сашку?

— Мои планы тебя касаться не должны.

— От чего же? Если бы я не притащил сюда Лену, если бы эта дуреха не прибежала к тебе, то ты бы и не знал о нашем существовании.

Александр снова наполнил обе рюмки коньяком и не глядя подвинул мужчине:

— Можно вопрос?

— Валяй.

— Зачем ты вообще притащил эту Лену? Сразу же видно, что она… Как бы сказать… На своей волне.

Сергей свел брови у переносицы и хотел было многозначительно посмотреть в окно, но оно оказалось завешено одеялом. Пришлось смотреть на блеклую свечу, которая предательски догорала, а в ящике осталась последняя упаковка.

— Такие, как Ленка всегда привлекают внимание. Красивая, стройная и всегда такая беспомощная. Я привык к таким бабам, они меня всегда окружали. А Саша… — он зачем — то посмотрел через мрачную гостиную в сторону каморки, где совсем недавно спал в обнимку с хозяйкой. — Она другая. Не беспомощная, не смотрит на тебя, как на спасителя и героя. И никогда не выглядела беспомощной, даже когда было совсем хреново. Наоборот, чем хуже ситуация, тем увереннее она себя чувствует. Мужики ломались, а она пальчиками по столу стучала и в голове уже прикидывала все возможные и невозможные варианты.

— И ты нашел такую, которая посрать без тебя не может?

— Типа того, — кивнул Сергей. — С ними привычнее. С ними чувствуешь себя ахрененным героем.

— Да уж…

Александр многозначительно промолчал и опрокинул очередную рюмку коньяка. Он вроде и понимал Сергея, сам бы от Лены не отказался. Но здравый ум и предупреждение Саши взяли верх. Хотя, кого он обманывает? От таких шикарных дамочек у любого мужика мозги отключатся. У Сергея выбор был между бесстрашной Сашей и с виду милой, немного наивной Леной. У Александра на попечении тысяча человек и выбор был куда богаче. Так что Лену он смог отшить без угрызения совести, потому что на ее место метили пару десятков не менее симпатичных дам, волею судьбы оказавшиеся в его городе.

— Ты мог бы не забирать у нее панели и всю еду. — с ноткой обиды произнес Сергей, нарушив звенящую тишину. — Мог бы оставить ей хоть что — то.

Александр кивнул:

— Мог бы. Я ей предлагал уехать, она отказалась. И что прикажешь делать? Она тут одна, а у меня целая община. Кому еда и электричество нужнее? Так что не пытайся обвинить и меня в предательстве, мне до тебя ой как далеко.

Входная дверь шумно открылась, впуская в дом морозный воздух. Хозяйка, кутаясь в куртку, прошла на кухню и едва заметно покачала головой. Чая на столе не было.

— Прости, заболтались, — произнес Сергей, наблюдая как Саша почти на ощупь заваривает чай в кружке.

— Вы тратите свечи, чтобы просто поболтать?

Хозяйка говорила холодным, почти железным тоном. И в голосе чувствовались все негативные эмоции разом — злость, грусть, обида и раздражение. Что, из — за чая что ли?

— Ну прости, Саш, не злись. — Сергей внимательно наблюдал за каждым движением девушки, пытаясь поймать момент просветления. Когда — нибудь она обязательно перестанет злиться. Женщины — они такие, больше для драматизма капризничают. — Садись с нами и тоже поболтай.

Саша небрежно плюхнулась за стол с кружкой теплого чая.

— О чем? Обсуждаете, как один будет расстреливать другого? Мне не интересно. Хоть голыми руками друг друга разорвите, только не в моих садах.

— Саша, все не так просто. — вмешался Александр и даже протянул руку, чтобы взять маленькую ладонь хозяйки, но вовремя одернулся. Надо завязывать с коньяком. — Я понимаю, почему ты на нас злишься. Имеешь полное право, не спорю! Но у нас немного другая ситуация. В крепости прямо сейчас куча военных и мы не знаем что они задумали. Сергей предполагает, что они хотят открыть часть Кольца и, если это правда, то нам нужно немедленно уходить. Мы не знаем, какую именно часть они хотят открыть, но уверены, что таким как мы они рады не будут.

— А что с жителями? У тебя же там тысячи были.

— Скорее всего убиты. — сухо ответил Сергей. — После «бесов» никто не выживает.

Саша застыла с выражением удивления и ужаса на лице. Как так, убиты? И Максим и Марина? И все дети, что так беззаботно бегали вокруг новогодней елки?

— Я не верю, — пробормотала она, — этого не может быть. Кто вообще на такое способен?

Сергей недовольно цокнул языком:

— Говорил же, им живые в Кольце не нужны. Всех спасли еще девять месяцев назад. А нас просто добивают, чтобы мы не могли выбраться и рассказать неприятную правду.

Александр побагровел от алкоголя и нахлынувшей злости, едва сдерживая порывы прямо сейчас встать и пойти в город:

— Мне теперь захотелось всеми правдами и неправдами выбраться отсюда и рассказать миру, что тут полно живых людей, которых планомерно уничтожают ради личных амбиций. Им что, мало погибших?

— С каких пор в тебе проснулся праведный гнев? — усмехнулся Сергей, разливая остатки коньяка. — Ты свою минуту славы получил, управлял целым поселением, все тебе в рот смотрели. Теперь пришло время серьезных дядек в военной форме наводить порядок. Против них ты ничего не сделаешь. Так что допивай коньяк. Дождемся твоих ребят и предлагаю валить на север, до туда еще не скоро доберутся.