В плену гамулов

Глава 45. Непростое решение

Леонид Лаврентьевич Стёпкин причесал взъерошенные шапкой волосы, пригладил брежневские брови, надел очки в черепаховой оправе с толстыми стеклами. Отряхнул пылинки со старомодного коричневого костюма и сел за компьютер. Больше пятидесяти лет он проработал в Камчатском управлении по гидрометеорологии. Десятилетиями он обрабатывал данные о погоде, поступающие каждые три часа от сети метеостанций на Камчатском полуострове. Огромные мачты в полях, плавающие буйки в море, шарообразные радары в горах собирали данные о давлении, температуре, скорости и направлении ветра, сообщали об осадках и передавали их в компьютер, который строил синоптическую карту. Но разве в таком важном деле можно доверять машине? Леонид Лаврентьевич дорабатывал и обобщал прогноз, после того как суперкомпьютер просчитывал все характеристики. Инженер-синоптик шуршал карандашом в бумагах в кабинете с видом на домашние вулканы Петропавловска-Камчатского. Он просматривал спутниковые снимки облачности, аэрологические диаграммы и делал себе пометки. Коллектив очень уважал и ценил своего возрастного коллегу, ведь его наблюдения были самыми точными.

Он составил прогноз на трое суток. Нахмурился. Через два дня к берегам полуострова со стороны Охотского моря подойдет циклон.

Синоптик подошёл к телефону, пожелтевшему от времени.

— Алло, МЧС? Это управление по гидрометеорологии. Докладываю. К берегам полуострова со стороны Охотского моря идёт циклон. Прогнозируем дождь, на высотах мокрый снег и порывы ветра до 20 метров в секунду. Атмосферный вихрь особенно затронет Усть-Камчатский район. Если у вас есть заявки туристов на восхождение на Камень, Шивелуч, Ключевскую сопку, предупредите их, чтобы возвращались. Срочно.

***

Утро выдалось прохладным, но солнечным. Ночью палатки припорошило легким снегом, чувствовалось приближение к вершине.

— Вот и осень, уже сентябрь, — сказал профессор Роману Майорову.

Они проснулись раньше молодёжи. Дежурный Пашка нырнул в палатку, чтобы немного поспать. Армейские друзья стояли на склоне и смотрели, как синяя тень вулкана укрывает долину.

— Мне наш возраст напоминает осень, — старший матрос в задумчивости потер ладонью колючую щеку. — Получаешь сладкие плоды от посевов молодости, и, кажется, все красиво, вкусно и наконец-то богато, но уже близится зима жизни. Думаешь, и это все? Так быстро? Все ли я успел сделать?

— Наша зима ещё не скоро, по современным меркам мы ещё юнцы! — подбодрил его профессор. — Мне ещё хотелось бы ребёнка родить и вырастить. Возраста боятся те, у кого перед глазами не было позитивного опыта старения. Человек смотрит на родителей и понимает, что почтенный возраст — это про страх одиночества и смерти, про болезни, про страх стать невостребованным, зависимым от других людей или остаться на обочине жизни.

— Все так. Но что делать? Не общаться с возрастными родственниками?

— Общаться, конечно. Добрая атмосфера и отсутствие конфликтов наоборот продевают жизнь. Поэтому обязательно нужно встречаться и разговаривать, но при этом работать над собой. Надо принять свой возраст и спокойно о нем говорить. Стараться хорошо выглядеть и сохранять свою энергию, быть интересным для себя и для других, всегда читать и изучать новое, чтобы мозг работал, чтобы ему было трудно. А еще я понял, что каждый день должен быть наполнен маленькими радостями, чаша с ними должна перевешивать чашу с негативом и переживаниями. Например, читать интересные книги, встречаться с друзьями, гулять по лесу, вырезать фигурки из дерева или делать глиняные горшки, кому что нравится. Все, что доставляет удовольствие. С возрастом наша душа освобождается, больше не требуется хвалиться внешностью или достижениями, больше нет нужды всем вокруг нравится, играть какую-то роль для общества. Можно просто быть собой, говорить то, что на сердце, к чему пришел за прожитую жизнь. Разве это не прекрасно?

— Кажется, все мои мечты давно забетонированы под желаниями других людей, коллег, жены и детей. Последние пятнадцать лет только и делаю, что работаю и занимаюсь воспитанием наследников. Чувствую полную нереализованность и опустошенность. Сначала один, потом второй, третий. С каждым нужно окончить детский сад и школу. О себе забываешь. На автомате занимаешься бизнесом, чтобы кормить семью, чтобы выжить. Но так хочется сделать что-то другое, что-то для души, построить храм или одному уехать от рутины в кругосветку или в морской круиз, писать мемуары, курить трубку. Катастрофически не хватает времени. Хорошо, что хотя бы в эту поездку с тобой выбрались. Впечатлений через край!

— Значит, до твоих «хочу» надо добраться, выкопать их из глубин души и действовать.

— Больше всего мне хочется работать поваром. Но это, наверное, не прибыльно, если я начну с категории самого младшего сотрудника. И, может быть, это смешно и нелепо менять профессию в моем возрасте, после стольких лет работы в бизнесе.

— Совсем не глупо. Футурологи говорят, что в ближайшие десятилетия человек будет переучиваться и менять профессию до трёх-четырёх раз за жизнь. Поэтому ты в тренде! — профессор хихикнул из-за того, что ввернул в свою речь модное словцо. — Наверняка есть какое-то решение. Думаю, что эта поездка поможет тебе его найти. Горный воздух освежает голову и пробуждает вдохновение. Повар — хорошая профессия, в какой-то степени она про заботу о других. Когда ты помогаешь людям, в теле вырабатываются гормоны счастья. Думаю, что забота о ком-то — это один из смыслов жизни.

— Когда учиться новой профессии? Дела, дела, дела… Вернусь из поездки и сразу за работу. Даже думать об этом не хочется.

— Рома, не стоит забывать о себе, дети не будут тебе благодарны за то, что ты потерял самого себя и стал никому неинтересен. Надо выкраивать часы и минуты. Для этого нужно отказаться от лишнего, от ненужных встреч, пустой болтовни по телефону, просмотра бестолковых шоу.

— Убедил… Подумаю над этим, — Майоров улыбнулся.

Они замолчали, глядя на зеленую долину у подножия. Альпинисты проснулись: кто-то делал зарядку возле палатки, а кто-то варил ароматный кофе. Джон записывал видео для жены с обзором горного пейзажа, называя и показывая окружающие вулкан вершины хребта и долину, укрытую туманным одеялом.

Позавтракали. Впереди ждал новый день восхождения по склону, устланному вулканическим шлаком и лавовыми завалами.

Перед выходом все заметно утеплились, надели тёплые куртки, шапки и штаны. Роман последним закрыл рюкзак, прибрал за всеми место стоянки. Палатки были собраны. Туристы начали путь к вершине по лавовому полю; мелкие камни выскакивали из-под ботинок.

Перепад высот давал о себе знать, туристы обсуждали между собой неприятные ощущения в теле, лёгкое головокружение и боль в висках.

— Здесь северные широты, поэтому акклиматизация тяжело проходит, — заключил Андрей, глядя на путешественников.

Они понимались все выше. Шли несколько часов подряд. Хотелось отдохнуть. От усталости ноги и плечи налились свинцом. Из-за сбивчивого тяжелого дыхания сил на разговоры не оставалось, каждый задумался о своём. Ничего не отвлекало, вокруг был полный вакуум, тишина, снег и лавовая дорожка перед глазами. Камни и редкое дыхание ветров.

Вдруг перед ними возник маленький деревянный домик. С одним окошком и трубой. Дверь была приоткрыта, будто горный приют приглашал путешественников в гости. Туристам было непривычно видеть в дикой природе кусочек цивилизации, даже такой невзрачный.

— Это домик вулканологов, — Андрей махнул рукой в его сторону.

Они подошли поближе и заглянули внутрь. Сени были забиты снегом и льдом почти наполовину от пола. Но в самой комнатке дверь была прикрыта. Таинственная и загадочная. Иван пролез через снежный ком, расчистил ледоколом небольшую площадку, открыл дверь и очутился в темном помещении.

— Здесь есть стол, лавочка, стул, какие-то пожелтевшие книги, замёрзшая вода в бочке и даже газ, — говорил он глухим голосом изнутри.

Пять минут спустя Иван вылез обратно. И пока он отряхивался от снега и пыли, Джон и Пашка тоже решили исследовать новую территорию.

— Ничего примечательного. Просто хижина ученых, — фыркнул Пашка по возвращении.

— Вообще-то в российских горах не распространены такие домики, — сказал Артем, опираясь на треккинговые палки, — это редкость, когда от советских альплагерей остаются подобные приюты. А тут стоит. Надо же! И в таком отдаленном, жутко одиноком районе, в отрыве от цивилизации. Ровно между вулканом Камень и Ключевской сопкой. Удивительно, — заключил он.

— Предлагаю сделать привал здесь, на перевале вулканологов, разведём рядом с домиком костерок, выпьем чая или морса и пойдём дальше, — предложил Андрей.

Все были согласны, усталость давила на плечи тяжелыми рюкзаками, ноги подкашивались: шлак вперемешку со снегом выматывал очень быстро.

Разбили лагерь. Путешественники устроились у костра и тихо болтали, запивая впечатления крепким чаем и закусывая сушеной курагой. Внезапно у Андрея зазвонил спутниковый телефон. Туристы от неожиданности обернулись на него — еще один символ благ цивилизации. Андрей отошёл от домика, внимательно слушал собеседника и хмурился. Вернулся задумчивый, будто в уме решал уравнения.

— Звонили из МЧС, — объявил он. — Сказали, чтобы мы возвращались в посёлок, потому что погода может испортиться в любой момент, надвигается циклон со стороны Охотского моря.

Послышался общий вздох сожаления и разочарования.

— Но ведь мы так долго шли! — расстроено вскрикнул Пашка. — Мы уже на финишной прямой! До вершины меньше суток!

— Я думаю, что мы успеем дойти до кратера до того, как погода испортится. Пойдём быстрее, будем делать меньше привалов. На небе сейчас нет ни облачка! — Джон искал поддержку в глазах товарищей.

— Предлагаю голосование, — Иван встал над группой. — Кто за то, чтобы покорить вершину и дойти до кратера?

Погода была отличная, солнце пригревало, от горячего чая растекалось приятное расслабление по телу, горный воздух освежал голову. О том, что может подняться ветер и метель, не было и мысли. Все единогласно подняли руки, чтобы идти до конца, ради чего все это затеяли, каждый хотел достичь своей цели, поставленной в этой поездке.

Гиды решили ускорить темп и меньше останавливаться, сократить время отдыха. Они вновь шли по лабиринту из каменных и ледяных глыб, сыпухе из пепла и лавы, мимо проскакивали мелкие камешки, летящие с вершины. Домик вулканологов остался далеко позади. На последнем привале надели каски, потому что живые камни так и норовили ударить побольнее. Утром, до восхода солнца, камни были приморожены к склону и не так активно летели вниз, но к обеду начинался настоящий обстрел.

Они преодолели отметку в 3800 метров над уровнем моря. Настя села на склон и отказалась идти дальше.

— Я устала, у меня болит голова, меня мутит и тошнит, — жалобно сказала она, свесив голову.

Сашка присел перед ней и пытался ее уговорить идти дальше, но плохо стало ещё и Роману. Его рвало. Андрей проверил его пульс.

— Мы все ближе к вершине, — старший гид покачал головой, — здесь есть открытые фумаролы, для неопытных поясняю, что это отверстия в поверхности вулкана, из которых может идти дым, газ, в том числе ядовитый, как повезет. Бывает, пройдешь сквозь него — со мной лично бывало — и ничего. А бывает, человеку плохо становится, его приходится спускать. Иван, я считаю, что их нужно срочно отвести вниз, хотя бы в ту хижину. Акклимуха — это не шутки. Промедление с эвакуацией вниз может привести к смерти, ты же знаешь. Уверен, что на вершину они уже не смогут дойти в таком состоянии, и у нас нет времени и возможности тащить их с собой. Помоги им спуститься в домик вулканологов и оставайся с ними. Мы вернёмся за вами завтра.

— Как же вы пойдёте без замыкающего? — спросил Иван. — Может, всё-таки всей группе развернуться назад?

— Нет, обратно не пойдем, — решительно отказался Пашка, — мы потратили много денег на коммерческий тур и во чтобы то ни стало должны подняться.

— Можно было бы спуститься, переждать непогоду в посёлке и сделать новую попытку, — предложил Андрей.

— Нет, у нас билеты в Москву через неделю, — сказал Макс.

— И отпуск заканчивается, — добавил Артём.

— Хм, если пойдём в сцепке, тогда в облаках и тумане никто не потеряется, — Андрей предложил вариант. — Если один упадёт, остальные его придержат. Мы с вами успешно выполняли такие упражнения.

Все туристы согласились с принятым решением. Перед спуском Андрей дал подышать кислородом Насте и Роману.

Профессор пожал руку армейского товарища.

— Мы скоро вернёмся. Жаль, что тебе стало плохо. До встречи, брат!

— Сфотографируй для меня кратер и вид с вершины, — попросил Роман.

Сашка прощался с Настей.

— Ты молодец! Преодолела большое расстояние и поднялась на головокружительную высоту! Не переживай, уже завтра я вернусь, Иван и Роман присмотрят за тобой. Возьми пока мой фотоаппарат. Будешь смотреть снимки, чтобы не было скучно.

Он обнял ее по-особенному тепло и поцеловал в щеку.

Две группы разошлись в разных направлениях.

— Какие же мы невезучие! Не увидим кратер с лавовой пробкой. Так любопытно было посмотреть, как он парит газами, — вздохнул Роман.

— Мне так плохо, что я даже не могу расстраиваться, — скулила Настя.

— Сейчас снизим высоту, кислорода станет больше, гипоксия и недомогание будут проходить, — пообещал Иван.

Они потратили несколько часов на спуск. Роман отметил для себя, что спускаться намного сложнее, чем подниматься, потому что отчетливо ощущалась высота вулкана, она кружила голову и разгоняла тревогу, а раскинувшаяся перед глазами зеленая долина у подножия вулкана пробуждала страх высоты.

— Иван, будь к нам внимателен, ноги не несут, — Роман покачал головой.

Гид послушно кивнул в ответ. Сейчас он чувствовал свою полезность и незаменимость, хотел угодить туристам, чтобы перед самим собой быть честным, что он не просто купил документы, а старается работать добросовестно.

Вдалеке мелькнула одинокая крыша домика вулканологов.

— Это снова мы! Привет, старая деревянная развалина, — сказал, смеясь, Иван.

Хижина все так же приветливо стояла на лавовой полянке, рядом уютно лежали дровишки, принесенные ранее другими туристами. Настя и Роман свалили на черную сыпуху рюкзаки и сели на них сверху, мучаясь головной болью и тошнотой.

— Сейчас я для вас сделаю чай и что-нибудь перекусить, — Иван смотрел на них добродушно.

На лямке его рюкзака затрещала рация.

— Иван, ответь Андрею, приём.

— Андрей, это Иван, слышу тебя на пять, прием.

— Иван, группа сорвалась с маршрута. Был камнепад. Кажется, есть погибшие. Как слышно? Прием.

— Андрей, слышу тебя. Принято. Возвращаюсь. Конец связи.