Время до похода к Пауку я постарался провести с максимальной пользой и два первых урока потратил на то, чтобы изучить школу и её обитателей. Эта территория пока оставалась за мной, и, возможно, придётся и дальше собирать эмоции. Пока не найду способ разобраться с Пауком, уж точно.
Первой моей целью стал директор. Тень мамы подсказала несколько трюков, как, не беспокоя людей, выуживать у них любые мысли. Раньше я как действовал — порождал в голове мысль и смотрел, какие ассоциации возникнут. Секрет же был в том, что в разуме существовало пространство, где находятся все эти цепочки. И, если научиться туда заглядывать, можно узнавать куда больше. Не отдельные ассоциации, а воспринимать целые пласты знаний. Также тень обучила, как находить чужие закладки. Я это и раньше делал, но умел замечать лишь то, что оставили такие же слабосилки. Если же воздействие тоньше и профессиональнее, то это могло остаться незамеченным.
С этих двух пунктов я и начал. Не только чтобы разобраться в школьных делах, но ещё и чтобы потренироваться. Набью руку на других людях, а потом за углубленную проверку себя возьмусь. Внутри меня ведь тоже могут быть продвинутые, незамеченные закладки.
Директор порадовал двумя отметками. Одна была в форме паука, а вторая — в виде осколков льда. Паук и Ата, значит. Может, было и ещё что-то, но если что и оставляли, то с прицелом, чтобы эти двое не заметили, а значит, и мне нет смысла надеяться обнаружить. Не тот уровень силы и опыта.
Проверил и других учителей. Ничего. Обычные люди, без следов вмешательства. Как рассказывала тень, любое вмешательство оставляет след сродни брошенному в реку камню. То, настолько быстрый поток, насколько огромен камень, тягучая река или не очень, определяло, как долго будет оставаться след. Какие-то внушения и закладки меняли русла, увидеть их было легче всего. Так у отца Сони и его начальника я заметил подобные грубые вмешательства, оставленные явно Смешинкой, очень уж похожие на то, как она использовала силу.
Это стоило учитывать и по другой причине. Меня тоже так могли отследить.
Как закончил с учителями, взялся за учеников. Оставался шанс, что тот, кто натравил собаку, где-то здесь. Я не верил в это, греша на Еретика, но эта задача требовала от меня так мало усилий, что было бы глупостью пренебречь ею.
Тем удивительнее было, когда на второй перемене я заметил повелителя разума.
С Соней я общался по телефону и просил её ко мне не подходить. Наши отношения мало для кого секрет, но ведь могли подключиться и новые наблюдатели. Да и старых следовало запутать хотя бы немного, и лишний раз на людях, тем более в школьном сообществе, где слухи расходятся моментально, нашу связь не выпячивать. Поэтому девушки рядом со мной не было, когда я заметил того парня.
При виде его первая мысль, что возникла, — типичная жертва. Тот тип парней, в которых весу килограмм пятьдесят от силы, росту тоже ничего, как и мышц, носят очки, и взгляд при этом такой, будто считают себя выше и умнее окружающих. Иначе говоря, это был высокомерный хлюпик, которого соплей перешибить можно. Он держался в тени других учеников. Шёл так, чтобы ни с кем не пересекаться. На него внимания и не обращали. Он был настоящим пустым местом. Такие дети, как мне кажется, есть в любых школах. Над ними часто издеваются и, насколько могу судить, вовсе не из-за физической слабости, а как раз из-за высокомерного вида.
Этот тип не замечал меня и следил за другой группой парней. Мне хватило пары минут, чтобы разобраться в происходящем.
Маленького паразита звали Харберт Боуман. Ещё один иммигрант, что прибыл сюда из одного европейского города, кажется, из голландского региона. Здесь я не смог точно разобрать, потому что эта цепочка была далеко запрятана. Куда ближе располагались события последних дней.
Этот Харберт прибыл в Низины вместе с семьей в этому году. С сентября пошёл в школу. Язык он знал плоховато, навыками общения не отличался, ну и начал отхватывать раз за разом. Пьющий отец прессовал дома, крупные и агрессивные парни — в школе. Стресс накапливался, и это вылилось в пробуждение способностей. На той неделе и пробудились. Всего ничего прошло, Харберт даже не научился ими толком пользоваться и не осознал, что это значит. Сейчас он хотел поквитаться с теми парнями, что избили его и закинули в мусорный бак. Который потом закрыли на замок, из-за чего он просидел там целые сутки, оказавшись запертым с двумя крысами.
Да уж. Так себе триггерная ситуация.
И что мне с этим неудачником делать?
Находясь в стороне, я наблюдал, как он пытается внедрять мысли обидчикам. Кажется, никакой уникальной способности у него не пробудилось. По словам тени, это означало, что он настоящий слабак. А значит, даже как корм для меня не сгодится. И правда, мелкий паразит, что мозолит глаз. Возиться не охота, но и прибить жалко.
Так я думал, до тех пор пока не представил, как, потренировавшись, вкусив силы, он переключится на других. На тех же девушек, и, кто знает, как далеко заведут его страсти.
Направившись навстречу, я преградил ему путь и поймал взгляд.
— Отойдем.
Слова я совместил с внушением и, не дожидаясь реакции, отправился в заброшенное здание рядом. Там на перемене кучковались школьники, курили и шумели, но ещё до того, как дошёл до них, их обуяло непреодолимое желание свалить.
— Чего надо? — с вызовом спросил хлюпик, когда встал напротив меня.
До этого идиота не дошло, кто я и почему он пошёл за мной. В его мыслях я, кроме краткой предыстории, нашёл и то, что он теперь считает себя избранным.
Без замаха ударил его в нос. Парень отлетел, плюхнулся на задницу. По губам и подбородку побежала кровь, очки упали на землю и треснули. Он в первое мгновение растерялся и испугался, а потом попытался надавить силой.
— Не получается? — спросил я.
— Что? — он настолько удивился, что позабыл про боль.
— Залезть мне в голову, — постучал я себя по виску. — Не получается. Это потому, что ты слаб.
— Ты про что вообще? Зачем ударил меня?!
Понимать его выговор было трудно, но вполне возможно. Ясно теперь, почему его лупили. Парень совсем не осознает своих размеров. И я не только про физические, но и в целом про его возможности.
До удара он думал, что легко разделается со мной. С новой-то силой.
— Мне ещё раз тебя пнуть, чтобы поумнел?
— Не надо, — быстро сдался он. — Кто ты такой?
— Тот, на чьей территории ты решил пошалить.
— Не понимаю, о чем ты, — заупрямился он, за что получил тычок по животу носком ботинка.
— Если ты вдруг не понял, я могу приказать тебе пойти сброситься с крыши. Или пойти и докопаться до скорпионов. Что они с тобой сделают, как думаешь? Короче, — мне было искренне лень тратить на него время. — Ты можешь учиться в школе ровно до тех пор, пока не создаешь проблемы. Увижу, что чудишь, — пожалеешь.
Я нажил себе врага, но это было нормой жизни. Тень многое рассказала. В том числе то, как реально обстоят дела и что меня ждёт впереди.
Оставшееся время, пока шли занятия, я провёл в стрелковом клубе. Там же, рядом, в магазинчике, прикупил себе оружие и запас патронов.
Я почти три часа отрабатывал базовые движения и меткость. Оплатил себе инструктора, и тот гонял меня до мозолей и ломоты в теле. Полученный талант стрельбы, подумав, поглотил. У кого его забрали, неизвестно, узнать теперь не у кого, а в моей ситуации эти навыки могут оказаться критически важными. Вот я и отрабатывал их, переводя в моторику.
В это время, когда я подошёл, вокруг бара никого не было. Случайные прохожие и люди, что шли по своим делам, не в счёт. Я зашёл внутрь, ожидая чего угодно.
— Садись пока, — сказал мне бармен.
— Паук на месте?
— Спустится, когда сам решит.
Пока это не походило на ловушку. Но кто знает, что будет дальше?
— Налить чего? — спросил бармен.
— Воды.
Надеюсь, он не опустится до того, чтобы подсыпать снотворное.
Вскоре передо мной стоял стакан, и я рискнул отпить.
— От тебя пахнет паранойей, — сказал Паук, спускаясь по лестнице.
Я промолчал, молча разглядывая его. В черных штанах и цветастой рубашке с нечитаемым узором. Где он это чудо покупает-то?
Паук уселся за свой любимый стол, достал сигарету и постучал ею по поверхности. Почти сразу ему принесли горячий напиток. Ярко-оранжевый, он не походил на алкогольный.
— Облепиха, имбирь, лимон, апельсин, корица, мед. Что может быть лучше в такую погоду, а, Курт?
— Лежать под теплым одеялом?
— Главное, чтобы не мертвым, — посмотрел он мне в глаза. — Твоя сила опять выросла. Наверняка и мысли научился запутывать. Молодец.
— Спасибо, — ответил я так, будто это и правда ценная похвала.
Я опасался сюда приходить. Если начнётся заварушка, надеюсь, смогу преодолеть первое воздействие и выхватить пистолет. А там посмотрим, сможет ли Паук выжить с пулей в теле.
— Сейчас ты обдумываешь, как меня убить, если нападу, — то ли прочитал он в мыслях, то ли догадался.
Плохо. Я ведь и это прятал. Не так глубоко, как остальное, но тоже достаточно, чтобы не ожидать такого легкого чтения.
— Вечная история, — вздохнул Паук. — Никакого доверия между такими, как мы.
Ещё бы. Ведь вся суть нашей жизни — жрать и быть сожранными. Сам Паук-то знает, что он тоже всего лишь пищевая заготовка для Аты, и, когда наберет достаточно силы, его сожрут? Наверняка знает. Должен догадываться. Но деваться-то некуда. Либо играть по правилам в надежде, что представится шанс, либо бежать и… Попасть в точно такие же условия.
— Зачем звали? — спросил я, чтобы разрушить затянувшееся молчание.
— На днях убили торговцев талантами. Ты поучаствовал?
— Какого ответа от меня ожидаете? — приподнял я бровь.
— Честного, — улыбнулся Паук и всё же закурил, пустив дым в мою сторону. — У тебя есть мотив, так что логично, что я подумал на тебя. Так это был ты или нет?
— Вы же можете прочитать ответ в моей голове.
— Да, но ты должен сам сказать.
— Вы сказали, что убили торговцев. Их было несколько?
— Трое.
Наступал самый опасный момент нашего разговора. Изначально я хотел соврать, но что-то не давало так поступить.
— На мне только Чарли.
— А остальные? — Паук ничуть не удивился ответу.
— Когда пришёл к ним в офис, они были мертвы. Их кто-то застрелил.
— Эх… А ведь всё могло быть так просто. Ты ослушался моего приказа.
— Вы знали, что так будет. Это вопрос жизни моей сестры.
— Откуда же я мог знать, — усмехнулся Паук, и у меня сложилось впечатление, что ему вся эта ситуация на пользу. — А сестренке ты помог, как понимаю. Вывез из города. Отца в отпуск отправил. Хорошо сработал, хвалю.
— Сегодня день похвалы?
— Кнут и пряник, слышал о таком методе воспитания? Пока наслаждайся пряником.
— Будет и кнут?
— Пока не решил. Что ты узнал у Чарли?
— Очевидно что. Он вспомнил мою сестру. Дальше оставалось найти талант и помочь ей.
— Остальные таланты куда дел?
— Забрал.
— Что сделал с ними?
— Вернул хозяевам.
— Да? — удивился-разочаровался Паук. — В героя решил поиграть? Или это на тебя та девчонка так повлияла?
— Я просто не хотел, чтобы кто-то вышел в окно из-за утраты.
— Мм… Ох уж эта человечность. Ничего, за пару лет растеряешь. Что ещё скажешь?
— Так нет вопроса.
— И правда. Тогда чем думаешь заняться дальше?
— А у меня есть выбор? — на этот раз пришлось мне изображать удивление.
— Выбор есть всегда, — задумался Паук, но да, в твоем случае он скуден. Получается, с сестрой ты вопрос полностью решил?
В глазах Паука читалась смерть, если отвечу неправильно.
— Если её больше никто не тронет, то да.
— Уже хорошо, — стряхнул он пепел. — Тогда…
Скрипнула дверь, и в помещение вошла троица скорпионов. Одного я знал. Тот самый бугай, повелитель разума. Вблизи, внутри помещения, он казался ещё громаднее. Под два метра ростом, он был раза в два-три крупнее и мощнее меня.
— Тащите его в подвал, — приказал Паук.
— Чего? — я моментально вскочил и отпрыгнул к стене, выхватывая пистолет.
Попытался выхватить. Бугай медленно надвигался на меня, и я чувствовал, как слабеет тело.
— Не трепыхайся, мотылек, — сказал он и схватил меня за шею.
Легко подняв, он стукнул меня пару раз затылком о стену, пока я не перестал биться в его хватке. Любые попытки воздействия слетали. Я не мог добраться до его мыслей и как-то блокировать атаку.
Сознание я не потерял. Но и сопротивляться не смог, мышцы отказывались слушаться. Меня спустили вниз по лестнице и бросили за решетку, закрыв на самый обычный металлический замок.
Мне дали прийти в себя. Сразу никто не спустился. Телефон тоже оставили, ничего не забрали.
Если это плен, то какой-то странный. Впрочем, кому мне звонить? А вот предупредить Соню, что какое-то время буду отсутствовать и что ей лучше поберечься, могу, и за это Пауку отдельное спасибо.
Это спасибо шло сразу после волны ненависти и гнева, что меня заперли и в очередной раз предали.
Самое смешное, что мне оставили и оружие. Второй пистолет во внутреннем кармане, пару обойм и нож. Основной пистолет выпал из рук, когда тот бугай схватил меня.
Черти его задери, он поднял меня, не самого хлипкого парня, одной рукой за шею. Не просто рукой, а вытянув её. Чудовищная сила. Будто в титановые тиски зажали. Ещё и способность его. Он явно как-то влиял на моё тело, ослабляя. Ценная информация, учитывая, что он один из претендентов в моём черном списке.
Чарли не знал, как зовут того скорпиона, которому он сдал мою сестру, чтобы её доставили в верхний квартал. Также он не знал, кто другие повелители. Поэтому у меня была одна зацепка — смутное воспоминание лица того, кому передали Али. Мне нужно было найти этого человека и узнать, что произошло в ту ночь. Если Паук думает, что я буду сидеть взаперти без дела, то сильно ошибается.
Сам он спустился ко мне где-то через час. В той же одежде, с чашечкой горячего чая, от которого поднимался пар.
— Как тебе новая комната? — спросил он доброжелательно.
— Мне бы подушку и одеяло.
В камере не было ничего. Ни туалета, ни спального места. Три стены и решетка, три квадратных метра или около того.
— Принесут, — пообещал он.
— Зачем меня заперли?
— Для твоего же блага.
Я посмотрел на него так, что Паук рассмеялся.
— Раскусил. Твоё благо меня не особо волнует. Ты наделал шума, и другие главари Низин, в частности начальник полиции, ищут того, кто прихлопнул торговцев талантами. Ищут по распоряжению госпожи Аты, так что дело серьезное.
— Почему не сдадите меня ей?
— Так это же не моё задание, — развёл он руками, отчего чай выплеснулся ему на пальцы, и Паук выругался.
— Ничто смертное нам не чуждо, — извиняясь, улыбнулся он.
Лицемер.
— Так зачем? Какой смысл мне тут сидеть, и как долго это делать?
— В этом году игры начнутся раньше. Когда не скажу. Как решит госпожа Ата и остальные. Начнутся — тогда и выйдешь. Попадешь прямо на них.
Это было плохой новостью.
— А спрятал я тебя, чтобы новых дел не натворил. Видишь ли, Курт. Если ты видел торговцев и убил Чарли, то знаешь, что повелители бывают разные. Как бойцы, такие, как ты, так и неудачники, как Чарли. Все мы немного того, — покрутил он пальцем у виска. — Знал бы ты, как сложно найти нормального кандидата, чтобы было не зазорно делать на него ставку.
— Ставку?
— Да, я же говорил. Город поделен между господами. Каждому подчиняется какое-то количество боссов, таких, как я. А тем подчиняются другие, более слабые повелители. Отношения между нами всеми запутанные, и, чтобы не началась война, игры и придуманы. Правила там простые, не думай. Ты легко справишься, — улыбнулся он своей фирменной, гадкой улыбкой. — Убиваешь другого повелителя — получаешь очко. Чем больше очков набрала команда, тем лучше. Боссы чемпионов получают определенные преференции. Тебе об этом пока рано знать, какие именно. А те, кто будет вверху таблицы среди победителей, смогут получить право получить какую-то территорию и самим стать боссами. Карьерный рост, — подмигнул он мне.
— Так и зачем меня держать? — упрямо спросил я.
— Чтобы не прибили. Чтобы сам не убился. Мне так будет спокойнее. Это ради тебя, Курт. Кстати, можешь подключиться к вай-фай. Пароль: Паук1313, без пробелов.
Я хмыкнул, достал телефон. Пароль подошёл.
— Вот видишь, насколько я любезный хозяин. Кормить будут три раза в день.
Ну да, конечно.
— Не скучай, — помахал Паук рукой и ушёл.
Я не чувствовал, но был уверен, что он следит за мной. Урод.
Игры — это как шведский стол. Их цель вовсе не решать конфликты, а устраивать массовые волнения. Загнать людей в такой стресс, чтобы среди них пробудилась новая поросль паразитов. Часть из них погибнет прямо в этот день — пойдет на корм кандидатам. Часть кандидатов тоже сдохнет. Станут жертвами таких же, как они. Это будет мочилово, когда десятки повелителей будут бороться за жизнь и силу.
Те, кто выживет… Если окажутся достаточно умными, бросят вызов своим боссам. Так у них будет хоть какой-то шанс прожить подольше. Иначе их пустят под нож. Сами боссы и пустят.
Иначе говоря, если я пройду игры, наберу ещё больше силы, то Паук попытается меня сожрать. Я для него питательное мясо, которое нужно как следует замариновать, чтобы повкуснее было.
Вопрос, знает ли он сам, что находится в таком же положение, остаётся открытым. Когда кто-то из боссов набирает достаточно сил, то есть становится пригодным, его точно также поедают. Весь город — это всего лишь кормушка для тех, кто наверху. Или не кормушка, а поле, где взращивают новые плоды.
Бесконечный цикл жральни.
Зная это, было трудно не рассмеяться в ответ на слова Паука.
Какое-то время я сидел в одиночестве, чувствуя, как постепенно замерзаю, а потом наверху раздался визг. Я дернулся, подумав, что это Соня, но нет, то была другая девушка. Вскоре дверь открылась, и вниз за шкирку притащили упирающуюся Смешинку. Её кинули в соседнюю камеру.
— Уроды! Я вас всех поубиваю нахрен! — кричала она.
— Тише, — вниз спустился и Паук.
Смешинка собиралась ему высказать, но заткнулась и не смогла вздохнуть. Рухнув на колени, она стала краснеть и трястись. Молча. Паук не обратил на это внимания.
— Я в курсе, — повернулся он ко мне. — Что она воздействовала на отца твоей подружки. Пусть пока тоже здесь посидит, чтобы дел не натворила. Можешь делать с ней что хочешь, но убивать запрещаю. Совсем запрещаю, — веско добавил он. — Если Грейс умрет, то твоя девушка — тоже. Мы поняли друг друга?
— Да.
— А что касается тебя, — повернулся он к Смешинке, к которой вернулась способность дышать. — Можешь попытаться убить Курта, если он так тебе не нравится. А вот и твоя подушка с одеялом.
Вниз спустился бармен и принёс обещанное. В единственном экземпляре.
До Смешинки не дошло, что без этих вещей ей тяжело придётся. Судя по взгляду, она думала, что оказалась в идеальной ситуации, когда ей ничего не грозит.
Зря она так. Нельзя же быть настолько наивной.