В субботу рабби остался голодным

Глава XV

Когда Пат Хирш в сопровождении Лиз Маркус вернулась на лимузине похоронного бюро домой, она обнаружила у тротуара машину доктора Сайкса. Его маленький родстер преодолел путь от кладбища гораздо быстрее большого лимузина.

— Зайди, Лиз, — сказала Пат. — Выпьем чаю.

— Спасибо, но я, наверное, пойду. Джо там сидит с детьми, а он хотел вернуться на работу.

Лиз порывисто поцеловала подругу (на протяжении всей церемонии похорон она проявляла больше эмоций, чем Пат) и ушла, пообещав, что постарается зайти вечером, когда уложит детей.

Доктор Сайкс открыл перед Пат дверь и пропустил ее вперед.

— Вам не нужно было тратиться на аренду лимузина, миссис Хирш. Я мог отвезти вас туда и обратно.

— Я знаю, но мне показалось, что как-то неуместно ехать на похороны в спортивной машине. Приготовить вам что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо, мне нужно возвращаться в лабораторию. Я только остановился на минутку — спросить, все ли было, как надо.

— О… — Пат сняла пальто. — Все было очень достойно, правда?

— Думаю, да. Я не могу оценить должным образом, потому что все читалось на иврите. Кажется, это был иврит… или идиш? Нет, иврит. Идиш похож на немецкий, и я бы уловил хоть какие-то слова — я ведь читаю много научной литературы.

Пат порылась в сумочке.

— Рабби дал мне вот эту брошюрку с текстом молитв и английским переводом на противоположной странице, так что я могла следить за службой, но я была настолько не в себе, что просто положила ее в сумочку.

Она стала листать брошюру, а он смотрел через ее плечо.

— Тут не очень много о смерти, — заметила она. — В основном — хвала Господу. А, вот есть место: «Бог, преисполненный милосердия… даруй истинный покой под крылами своего божественного Присутствия… О, Милосердный! Укрой его под сенью крыл твоих навеки…». Это называется «Эль мале Рахамим». Как вы думаете, что это значит?

— Это просто транслитерация ивритских слов. Наверное, это то, что читал кантор. Помните, в середине он назвал имя Айка? Вот, видите — тут прочерк, куда вписывается имя умершего.

— Да-да. А правда, у него красивый голос?

— Немножко жутковато звучало — все эти переливы в минорной тональности.

— Да, но он чем-то напомнил мне Айка. Знаете, Айк иногда пел что-то похожее. Не то чтобы пел — так, напевал… Когда он обдумывал что-то, то мог ходить взад-вперед по комнате и напевать про себя. Бедный Айк, он так долго был один — ни семьи, ни друзей… Он сам себя отрезал от своих…

Сайкс испугался, что она расплачется.

— Было намного больше людей, чем я ожидал, — сказал он, чтобы переменить тему.

Она просветлела.

— Да, правда? Конечно, я знала, что Лиз Маркус придет. Но Левензоны, Эрон и Молли Дрейки — в них я не была уверена… Они настоящие друзья. А этот маленький худенький человечек — мистер Браун, страховой агент, — я удивилась, что он пришел.

— Он еще и председатель кладбищенского комитета. Думаю, он хотел удостовериться, что все прошло нормально.

— А кто были эти трое, что стояли вместе позади раввина?

— Они из Годдардовской лаборатории. Один у нас мастер на все руки, а двое других — техники. Все они были друзьями вашего мужа.

— Как мило, что они пришли! А Питера Доджа вы видели?

Сайкс усмехнулся.

— Я заметил, что на нем не было его воротничка.

— Думаю, при этих обстоятельствах это вполне естественно, — сказала она, как бы защищая Доджа. — А кто был этот высокий, крупный мужчина, который держался особняком?

Сайкс посмотрел на нее с удивлением.

— Вы его не знаете?

Она покачала головой.

— Это же великий мистер Горальский — мистер Бенджамин Горальский, финансовый гений, президент фирмы «Горалтроникс»!

— О, как жаль, что я не знала! Я бы поблагодарила его за то, что он пришел сегодня, — такой занятой человек! Правда, он ушел сразу после церемонии…

— Его мать похоронена там, и, он, наверное, хотел наведаться на ее могилу.

— Очень красивое кладбище, правда? Айку бы оно понравилось — большое, на холме, за городом, и вообще…

— Там всего две-три могилы.

— Ну, наверное, потому что оно новое. Возможно, со временем они там проложат дорогу и заменят эту поломанную изгородь из сетки, но мне оно нравится и в таком виде. И могила Айка — почти сразу при входе. Каждый будет проходить мимо нее…

Она присела на подлокотник дивана.

— Я вот еще что хотела спросить у вас, доктор Сайкс: кто был этот низенький человек с красным лицом?

— Я его никогда раньше не видел.

— Он всю службу с меня глаз не спускал. Каждый раз, как я поднимала глаза, я видела, что он смотрит на меня.

— Но это же естественно. Вы были покойному ближе всех из присутствующих.

— Нет, все смотрели на рабби или на кантора.

— Может, это один из друзей Доджа? Они стояли рядом. А вот и Додж идет, можно спросить у него.

Сайкс открыл дверь Питеру Доджу, и они обменялись церемонным рукопожатием.

— Вы проделали замечательную работу, — сказал Додж. — Все прошло великолепно. Я хотел предложить свою помощь, но это могло показаться несколько неуместным, вы же понимаете…

— Конечно. Да мне и не так уж много пришлось делать — люди из храма позаботились практически обо всем. Ну вот, раз вы здесь, я могу спокойно оставить на вас миссис Хирш и вернуться на работу.

— Как, вы уже уходите, доктор Сайкс? — Пат протянула руку. — А я даже еще не поблагодарила вас как следует за все, что вы сделали. Вы — просто чудо.

— Рад был вам помочь. Ваш муж был мне другом, настоящим другом. Мне будет его не хватать. Да, кстати, — повернулся он к Доджу, — кто был этот низенький человек, что стоял возле вас?

Священник покачал головой.

— Не знаю. А что?

— Мы подумали, что это ваш знакомый. Тогда, наверное, это кто-то из синагоги.

— Вы думаете? Он не выглядел евреем.

— В наше время разве скажешь?

Мужчины рассмеялись. Додж подождал у открытой двери, пока Сайкс сядет в машину, потом закрыл дверь и повернулся к Пат. Он взял ее за руки, в его взгляде сияло восхищение.

— Ты держалась великолепно, Пат, — сказал он. — Несколько раз мне казалось, что ты вот-вот расплачешься, но ты прекрасно справлялась с собой. Не могу выразить, как я тобою гордился.