Вармастер. Боярская стража. Книга II

Глава 18

Тридцать четыре команды, тридцать четыре яхты качаются на высоких волнах.

Вроде совсем недавно мы только летели в Австралию, а уже сейчас вновь на другой стороне света, прибыли на игры в Европу. Самые разные флаги трепещут на ветру — Великобритания, Франция, Российская империя, Австрийская империя, Италия, Скандинавская уния, Османская империя, САСШ, Япония, Империя Цин.

Невероятные ощущения. Это не первая моя парусная гонка, я ведь в прошлой жизни был мастером парусного спорта. Но тогда, находясь в экипаже яхты просто для количества, я воспринимал происходящее больше как прикол, то и дело по команде просто переходя с борта на борт. Ветер во время тех единственных до этого момента моих соревнований был слабым, заставляя команды яхт учитывать каждую мелочь, чтобы выигрывать за счет техники и тактики. Сейчас же задувало так, что действовать еще до начала гонки приходилось на пределе сил. Мы даже до старта дошли с большими проблемами, а кто-то и вовсе не добрался — две яхты выбыло из гонки до ее начала.

Ветер дул со стороны Коринфа и через всю бухту нагнал высоких волн, то и дело срывая пену с белых барашков. Паруса хлопают звуками выстрелов, гик — подвижная держащая снизу большой парус балка, перпендикулярно скрепленная с мачтой, при перемене курса летает над головой стремительно. Попадись ему на пути, не успев пригнуться, выкинет далеко за борт.

По сути, гонка уже началась — вместе с обратным отсчетом стартовой процедуры, во время которой яхты занимают более выгодные позиции, готовясь в назначенный момент пересечь линию старта. С одной стороны она обозначена величественным храмом Геры на высоком скальном уступе — позолоченная фигура богини сейчас сверкает в лучах изредка проглядывающего через тяжелые тучи солнца. С другой стороны судейский корабль. Новейший эсминец греческого военно-морского флота, на носу и корме стационарные стихийные накопителей. На флагштоке — прямой белый крест на лазурном фоне, штандарт греческого короля, присутствующего на борту. Сильное волнение, заставляющее весь мир качаться вокруг нашей яхты словно на качелях, эсминец просто не замечает.

— Минута до старта! — пронзительно закричала Мария, реагируя на вывешенный на судейском корабле флаг. Поодаль почти сразу раздался громкий хлопок, и одна из яхт повернулась к волне боком, накрытая парусом со сломанной мачты; сорванный стаксель — носовой парус, затрепетал над самой водой словно вымпел. Флаг выбывшей яхты не видно, но судя по форме экипажа — китайцы. Яхта начала дрейф на волнах, кто-то выпал за борт, видны яркие спасательные жилеты.

Тридцать три яхты. Это не парусная гонка, а уже какое-то выживание.

Я привык начинать соревнование с выстрелом стартового пистолета. Во время прежнего опыта парусных гонок старт сопровождал гулкий звуковой сигнал. В этот раз он тоже был — корабельный ревун прозвучал с эсминца, но его почти не услышали. Потому что в этот момент с неба, одновременно с протяжным громом ударила ветвистая, на весь небосвод, молния. Внушительно получилось, я даже свист ветра слышать перестал, так грохнуло.

Незадолго до старта мы уже набрали ход, и в момент сигнала как раз пересекали стартовую линию. Для яхты это важно, она как машина быстро с места разгоняться не умеет, любая остановка или задержка могут быть критичными.

Ветер со стороны Коринфа дул нам прямо навстречу, а прямо навстречу ветру яхты ходить не умеют. Только под острым углом — левым или правым галсом, двигаясь вперед зигзагом, поэтому флот сразу после старта разделился. Основная группа яхт пошла направо, мы же по плану уходили налево, в сторону высокого скалистого берега — Мария надеялась, что волны здесь будут меньше из-за естественного изгиба береговой линии.

Вместе с нами налево двинулось восемь яхт. Среди них я заметил два желтых с красно-синим крестом флага Скандинавской унии. Несколько минут и стало ясно, что они здесь совсем не за победой. Пришла проблема, откуда не ждали — привлекая внимания Марии, я показал ей на лодки. Она только головой помотала со злой гримасой, тоже поняла происходящее.

Мешать нам собрались не только мои бывшие будущие — в бытность наследником престола, подданные. Совсем рядом с нами сейчас три яхты, и кроме скандинавов еще одна с черным крестом на белом фоне. Флаг Пруссии, команда которой выступает от Австрийской империи. Присутствии этой лодки стало понятно, когда на ней я увидел знакомое лицо. Нет, этого человека лично никогда не видел, но зато видел его брата, риттмайстера австрийского фрайкора Божидара Шлогара, убитого мною в Волчьей цитадели в самом начале своего пути. Похоже, наставник прусской команды.

На другой яхте, одной из двух от Скандинавской унии, тоже знакомая фигура –капитан королевских каролинеров Дуэйн Киркпатрик. Да и остальные лица видел на фотографиях — родственнички. Машут руками, показывая, как приятно поражены столь неожиданной встречей и как рады меня видеть.

Все три яхты действовали слаженно, отжимая нас от уходящей вперед группы и не давая повернуть — заставляя идти прежним курсом, постепенно вместе с нами приближаясь к скалистому берегу. А поворачивать нам уже давно пора, ситуация становилась все более опасной. Еще и ветер усилился до совсем неприличных значений.

Мария замешкалась и момент — когда теряя позицию, можно было развернуться, уходя пусть в другую сторону, но избегая возможного столкновения со скалами, оказался утерян. Еще пара минут и мы потеряли управление, теперь нас просто несло на скалы. Волны уже такие высокие, что нас на них болтает между землей и небом.

Три грамотно отжавшие нас к берегу яхты одна за другой повернули направо, уходя от скалистого берега, а вот у нас уже не получилось. Для маневра яхте нужна скорость, а мы ее потеряли. Сложность ситуации в том, что никак нам ее теперь набрать — ветер настолько сильный, что стоит лишь поймать его парусами, как яхта под его напором не разгоняется, а просто заваливается набок.

Тяжелый бульб на киле не давал нам полностью опрокинуться, и вот так — как Ванька-встанька, постоянно то почти ложась мачтой на воду, то выпрямляясь, под непрекращающееся хлопанье парусов нас все быстрее несло на скалы. Более опытный экипаж наверняка бы справился с проблемой, но нас к такому жизнь не готовила. Федор уже, оставив всю свою невозмутимость, кричал что нужно ловить ветер задней шкаториной грота, но все как-то растерялись.

Три отжавшие нас на скалистый берег яхты, кстати, снова повернули — проходя мимо в отдалении, двигаясь в обратную сторону к старту. Сквозь брызги я увидел, как Гусев и Делайла машут руками, привлекая внимания Марии и показывая на соперников.

Ну да, лучше поздно, чем никогда: наконец-то то стало понятно, что именно с этих трех яхт, вполне уверенно держащихся на волнах, создают для нас дополнительные порывы усилившегося ветра, несущие нас на такой уже совсем близкий скалистый берег, где пенятся бушующие волны.

Силой во время испытания пользоваться было строжайше запрещено, но похоже ради того, чтобы вбить нашу яхту в камни, сразу три экипажа решили нарушить запреты. Три лодки — чтобы уж наверняка, похоже; и еще сразу три яхты думаю для того, чтобы размыть использование силы, чтобы оно не было так очевидно и не было засечено мастерами воздуха.

Впрочем, желание сделать все наверняка сыграло с противниками злую шутку — ушли бы дальше к финишу сразу, оставив нас наедине со стихией, может мы и сами бы справились с задачей убиться о скалы. Сейчас же в дело вступила сила, причем по лицу Марии я видел, что она очень зла.

Дальше все как-то происходило практически без моего участия. Я — как адепт огня, на воде выступаю в роли статиста. И батарейки — пробравшаяся по борту мокрая Мари-Анна, с прилипшими к лицу распущенными волосами, только что взяла меня за руку, перераспределяя энергию. Мария уже отдала руль Федору и сейчас стояла на борту, легко удерживая равновесие, воздев вверх руки. Хотя нет, Мария уже не стоит, а словно бы парит в воздухе, удерживая не только равновесие, но и вообще нашу яхту. Вокруг закружился смерч, сотканный из мельчайшей водяной взвеси — создавая защитную сферу, которая мягко и плавно переместила нас на пару сотен метров от скалистого берега.

Я видел, что экипажи других яхт пытаются воспрепятствовать, воздействуя на нас уже неприкрыто, но это они зря — просто не осознавали еще, с кем связались. И только когда все три яхты подняла огромная волна, соперники что-то поняли. Словно гигантская рука, созданная Марией волна подхватила сразу все три яхты, поднимая их на высоту десятка метров и с размаху бросая на скалы.

Кто к нам с тем, тот оттого и того –в процессе ознакомительной политинформации я уже научил Марию этой поговорке. Она, воистину сейчас владычица морская, так и стояла на корме. Глаза горят ярким ультрамарином, рука уже показывает вперед, кричит что надо догонять. Слов я не слышал, ветром уносит, но по мимике понятно.

Вот с «догонять» были проблемы, потому что испытания на этом только начинались — со стороны Коринфа в нашу сторону шла огромная, высотой с пятиэтажный дом, волна. Некоторые ушедшие вперед яхты уже забирались на нее, одна из них только что перевернулась, показав киль, вторая просто полетела вниз, рухнув с заворачивающегося гребня.

Я смотрел на происходящее и не верил глазам — творилось что-то невообразимое. Без чуда здесь просто не выживешь, и это поняли уже все экипажи, начиная использовать свои способности. Мы сейчас были на уверенной последней позиции и наблюдали, как справляются остальные. Мария как раз к этому моменту легко, словно циркачка, перебежала по качающейся палубе с кормы на нос, посмотрела на других и сделала выводы. Отчего нам на волну забираться даже не пришлось — Мария напряглась и буквально раздвинула водную массу, словно Моисей Красное море перед бегущими из Египта евреями.

Когда расступившаяся перед нами стена воды ушла дальше, в дело вступили Гусев и Делайла, управляя ветром. Оставшиеся на ходу яхты соревнования с нами не выдержали — мы словно наконечник стрелы пролетели вперед мимо них по ветру, даже поставив третий, выросший перед яхтой огромным пузырем дополнительный парус. Да, мастера силы на берегу создавали встречный ветер, но Делайла и Гусев создали нам наш собственный, так что летели вперед мы в небольшом кармане попутного.

Финишный створ был в небольшой гавани перед входом в Коринфский канал, на полукруглых волноломах которой стояли две огромные статуи морских богов. Под их скрещенными трезубцами мы уверенно прошли первыми, далеко оторвавшись от остальных.

Уже когда причаливали, на финиш начали приходить остальные команды. Десять лодок, остальные просто не добрались. Вместе с нами на спокойной воде бухты оказался еще один российский экипаж, а также по два британских, французских, австрийских и по одному американскому, итальянскому и турецкому.

Сразу после финиша нас встретила профессор Селиверстова и без задержек повела сквозь толпы фотографов и видеооператоров к автобусу команды. В сопровождении полицейского и военного эскорта безо всяких пресс-конференций, разборов и тем более награждений мы покинули гавань и поехали вдоль побережья. Направлялись в отель, в небольшой городок Зевгалатион, расположенный на берегу Коринфской бухты недалеко от того места, откуда мы недавно стартовали.

Ехали в молчании, еще не до конца понимая, что только что произошло.

Разместились мы в отеле, который по периметру охраняла морская пехота русской средиземноморской флотилии. После этого Селиверстова, как начальник команды, уехала на заседание оргкомитета игр. Вернулась только поздно вечером, собрав нас в общем зале гостиницы.

— Соревнования завтра продолжатся, к участию допущены все команды — даже те, кто не дошел до финиша. Запрет на использования силы полностью снят, в остальном все по плану.

Прекрасно. Давно хотел увидеть Олимпийские игры с разрешенным допингом, но не думал, что мечта сбудется так, что увижу их изнутри.

— И это все? — поинтересовалась Мария.

— Слов было сказано сегодня много, но если передавать смысл — то да, это все.

— А как же последствия, наказание виновных, разбор случившегося, я не знаю…

— Виновные уже наказаны.

— Много погибших?

— Все три экипажа. Мария, похоже на то, что вы их просто уничтожили. Ни одного тела так и не нашли, только обломки.

— Мы только отвечали, — взволнованно произнесла Мария. Задор у нее уже прошел, сейчас она выглядела растерянной юной девушкой.

— Это понятно. Вот только этот аргумент вряд ли будет учитываться вашими соперниками, желающими отомстить.

— Такие будут?

— Скорее всего да.

— И что нам делать?

— То же самое, что сделали сегодня.

— Это тоже является частью плана?

— Произошедшее сегодня определенно удивило и шокировало всех. Тем не менее, хотя об этом никто из ответственных лиц принимающих решения, в том числе ваш отец, не говорит вслух, похоже все идет именно по плану.