Вармастер. Боярская стража. Книга II

Глава 7

Проснулся самостоятельно. За окном тьма непроглядная, но по внутреннему ощущению время около пяти утра. Маргарет спала рядом, откинув одеяло и широко раскинув руки, огненно-рыжие волосы разметались по подушке. Амулет на груди, пульсирует живым пламенем в такт ударов сердца. Не так ярко конечно, как я запомнил его по первому дню в этом мире — перед смертью его королевского высочества, но и не так тускло, как перед началом ночного «сновидения».

Да, оказывается это был не сон. Впрочем, я умный, еще ночью об этом догадался.

Осторожно, чтобы не разбудить Марго, поднялся, посмотрел время — без пяти пять, оделся и отправился на пробежку. В дверях встретился с идущим меня будить дежурным, показал ему приложенным к губам пальцем соблюдать тишину, аккуратно закрыл за собой.

Покинув территорию факультета, накрутил пять широких кругов у подножия двух холмов, на которых располагался новый форт. Все понравилось — виды, перепады высот, рассветное солнышко, осветившее скальную гряду в форме бронтозавтра. Голова чистая, так что получилось хорошо подумать и обдумать все вчера случившееся — в основном, конечно, думал о Маргарет. Добилась-таки своего, делает первые шаги в освоении силы.

Параллельно общий посыл речи обдумал, если вдруг придется все же на семинаре выступать. У меня, как у гостя из XXI века, есть что сказать, просто покопаться надо в глубинах памяти. В мое время прозвучало бы обыденностью, но здесь возможно прямо инновационно будет.

Бегал больше часа, а когда вернулся в комнате меня ожидала целая делегация. Проснувшаяся одетая Маргарет — лишь легкий румянец показывал, что ей ночью тоже самые разные сны снились, а также Мария вместе с боярином Федором и бароном Аминовым. Не давая даже слова сказать, Мария преградила мне дорогу.

— Владимир, господин Бирюков действительно отменил ваше выступление как заявленного лектора. Но исходя из ваших слов и некоторых признаков я полагаю, что речь от вас может потребоваться, — зачастила девушка. — Чтобы не стало сюрпризом, вчера я занялась вопросом и немного поработала над этим. Ознакомьтесь, надеюсь это вам поможет, — великая княжна уже протягивала мне тонкую папку.

Внутри семь… нет, восемь листов, заполненных убористым каллиграфическим почерком, перемежаемые схемами со стрелочками. Да уж, это какая-то девушка бульдозер; она как тот самый ребенок, в котором не двести, а полкило взрывчатки — энергии в ней столько, что увидев цель будет переть вперед не замечая препятствий. Мне бы столько энтузиазма, горы бы свернул.

— Мария, я вас безмерно благодарю. Давайте позавтракаем, в процессе ознакомлюсь.

На завтраке действительно полистал, почитал. Подошла Мария к вопросу основательно, похоже всю ночь сидела. Мне, правда, не нужно — зря только не спала, я совсем о другом собрался говорить.

— Мария. Вы все прекрасно сделали, но давайте я не буду красть ваши мысли и труд. Как вармастер и куратор обещаю, что вы сами выступите перед курсантами, озвучивая свои наработки, проведем отдельный семинар на потоке. Сам я, пока бегал, подумал немного над содержанием речи и сейчас извините, мне нужно над ней поработать.

Оставив спутников, я закрылся в комнате и действительно тезисно набросал примерный план речи, если все же придется ее произносить. На семинар отправился в приподнятом настроении, причем намеренно шел четко ко времени. Прибыл за полминуты до официального начала — зал уже был полон; собралось около трех сотен курсантов. Сотня Первой ступени нашей Академии, а также зеленый сектор ведьминского факультета. Вот там вообще ни единого мужчины, сплошь девушки — как вейлы, так и представители человеческой расы.

Первые ряды зала были заняты преподавателями двух Академий, высокими армейскими чинами и городскими чиновниками, мундиры перемежались гражданскими костюмами. Среди прочих на втором ряду я заметил профессора Селиверстову — восстановившаяся, выглядит как будто и не было вчера ничего.

Но больше первых рядов привлекал внимание, конечно же, расположившийся в специальной ложе президиум. Академия Орска, как центр Южного пояса обороны, была намного больше чем Академия Скобелева, и от нее в президиуме собралось немало самых разных приглашенных высоких чинов, как армейских, так и боярских. Там, среди серебра и золота эполет, я заметил и великого князя Андрея Александровича.

Глядя на меня, он едва заметно кивнул — приветствуя с некоторым неодобрением. Вообще, если быть честным, на меня с некоторым неодобрением сейчас смотрели практически все в зале, даже стоящий за высокой трибуной его превосходительство генерал-аншеф Иван Лукич Остерман. Вот так, провожаемый многочисленным неодобрительными взглядами, я занял предназначенное мне место рядом с Маргарет. Посмотрел на часы — секундная стрелка как раз добежала до конца пятьдесят девятой минуты часа.

— Точность — вежливость королей, — негромко произнес я, повернувшись к сидящей рядом Маргарет и постучав по циферблату часов.

Судя по ожегшим меня нескольким взглядам, выходка моя соседям не понравилась. Ну так и должно было быть, все по плану. Остерман между тем начал стандартную приветственную речь, которую я слушал вполуха. Знакомые слова и обороты — в другом мире и при совершенно другом политическом строе я все это уже неоднократно слышал.

Пока с высокой трибуны говорились важные вещи и награждали особо отличившихся при обороне Скобелева, я рисовал, корректируя на листе бумаги план речи — если вдруг действительно придется произносить. Именно рисовал — фигурки, стрелочки, сокращения. Всегда так делаю — если не пять листов текста, то мне проще по картинкам двигаться, чем с бумаги читать.

— … за проявленные мужество и героизм, созданным индивидуальным заказом по высочайшему повелению мастерами Златоуста золотым оружием, награждается боярин Владимир Морозов!

Услышав свое имя, поднялся и вышел на трибуну, где расположились великий князь Андрей Александрович и его превосходительство Остерман.

Врученное мне великим князем золотое оружие прямо порадовало. Не парадное, боевое — пусть и выглядит непривычно. Изогнутый клинок такой же формы как тот, которым я фехтовал с профессором Селиверстовой; вот только в этом «эльфийском» скимитаре сразу два накопителя — один в основании клинка у гарды, второй в навершие непривычно длинной, почти как у японской катаны, изогнутой рукояти. Золота здесь было много, но оно служило функциональным проводником — лишь мельком осмотрев рукоять я сразу увидел и понял, как перехватывая ее можно отсекать или включать потоки энергии.

Наверное, только для меня, профессора Селиверстовой — и, может, для великого князя, который сейчас вручал мне клинок, упоминание «созданное индивидуальным заказом» несло истинный смысл. Клинок создавался под мои возможности, с вариантом отсекать стихийную силу во время ударов — чтобы не получилось, как с Селиверстовой. Остальные присутствующие, судя по гомону, поняли все совершенно иначе, оценивая мой неизвестный подвиг. Да, постфактум я помню, что заслуги каждого награжденного конкретизировали, мои же остались скрыты за размытой формулировкой. И очень похоже, что не всем это понравилось. У многих явно сложилось впечатление, что награжден я по списку, а вовсе не за заявленные мужество и героизм.

В иной ситуации, будь я прежним человеком, меня бы это не взволновало. Но сейчас новая реальность и юное тело постепенно изменяли мое сознание, так что беря в руки клинок я перехватил его так, чтобы показать и его и свою силу.

Вспышка сверкнула яркая — Андрей Александрович сощурился, Остерман даже отшатнулся, а на первых рядах некоторые прикрывали глаза. Гомон сменил тональность, похоже прочувствовали, что такое оружие вручено мне не просто так. Клинок после яркой вспышки приутих, все равно будучи сейчас похожим на огненный меч, как архангелов с церковных гравюр. Убрав магический клинок в ножны, я негромко поблагодарил великого князя. Андрей Александрович кивнул, собрался было что-то сказать, но не успел.

— Боярин Владимир Морозов словом и делом показал свои способности, на первый взгляд несоизмеримые с его юным возрастом, — заговорил вдруг забытый всеми Остерман. — Именно поэтому он является куратором зеленого потока и профессором военного дела Академии Скобелева, будучи рекомендованным на эту должность его высочеством Андреем Александровичем, — уважительный поклон великому князю. — Сегодня боярин Морозов не заявлен в числе лекторов, но я надеюсь, что он не откажет нам в том, чтобы сказать несколько слов по теме вот уже скоро начинающегося семинара.

Пока его превосходительство говорил, глаза стоящего великого князя заметно сузились. Сильнее даже, чем когда он недавно после вспышки пламени щурился. Похоже, Мария ему о вчерашних движениях вокруг моей фигуры не доложила и такой подставы от начальника Академии его высочество не ожидал. Кивнув озадаченному Андрею Александровичу, я направился к трибуне, занимая место отошедшего Остермана.

Достал свой расчерченный лист, положил перед собой. Мельком заметил приподнятые брови Остермана, который увидел содержимое план-схемы и похоже впечатлился. Сам я, обозревая ряды присутствующих, видел, как мои курсанты готовятся конспектировать. Молодец Маргарет, я уж и забыл, что вчера про этого говорил.

Зал даже не думал затихать — слышался гомон, шелест; кто-то из дам шептал, скрывшись за веером, некоторые мужчины негромко переговаривались в открытую. Но большинство, особенно те, кто в высоких чинах, ждали с интересом.

Может быть — в иной ситуации и иной жизни, перед такими слушателями я бы не то чтобы заробел, но слегка заволновался бы. Но в моей ситуации — мне здесь даже еще восемнадцати нет, могу нести все что угодно без сильного урона для репутации. Много от меня не ждут, чтобы опростоволосится надо сильно постараться.

Пауза затягивалась, а я так и стоял, внимательно обозревая зал — играя на нервах у некоторой части незнакомой со мной местной публики, а некоторых — из нашей Академии, заставляя ожидать моего фиаско с неспособностью грамотно связать пару слов по теме. Негромкий гомон множества людей наконец-то принялся затихать.

Ладно, поиграли на нервах и хватит.

— Ваше превосходительство, простите… запамятовал, какая тема семинара?

Зал звучно ахнул.

— Эффективное использование и управление армейскими подразделениями в зоне прорывов скверны.

— Благодарю вас, — кивнул я и обернулся к залу. — На службе Российской Империи я совсем недавно, так что узкоспециализированные вопросы тактического командования оставлю специалистам, готовым сегодня делиться с нами наработками, опытом и знаниями. Поговорим мы о том, что для грамотного управления армейскими подразделениями в зонах прорыва необходимы не только связка в виде теоретических знаний и военных навыков, но также и… лидерские качества. Вот на последнем факторе я хочу заострить внимание. Нужно понимать, что каждый лидер — командир, но не каждый командир — лидер. Разница между этими понятиями часто иллюзорна, но в большом количестве случаем именно эта разница и становится ценой жизни и смерти, ценой больших побед и горьких из-за упущенных возможностей поражений.

Небольшая пауза, в ожидании пока все проникнутся сказанным. За это время я опустил взгляд и зачеркнул пару криво нарисованных пиктограмм на листке. Вздохнул, набирая воздуха.

Надо сказать, что в делах военного управления я разбираюсь чуть больше, чем никак — даже в армии не служил. Хотя в отставку вышел в звании капитана — звезды на погоны получал за спортивные достижения, а форму надевал только для фотографий на военный билет. Но последние годы увлекался мемуарами и военной историей — все больше вероятного противника, правда. И выбрал для речи я вариант беспроигрышный — если не знаешь, что говорить по теме, просто говори о том, что хорошо знаешь. Сейчас, например, я собирался иносказательно озвучить четыре правила лидерства американской морской пехоты. Там, правда, учат пяти правилам, но пятое я забыл и вообще все немного переиначил. По известному еще со школы рецепту: если не помнишь точно по учебнику, говори своими словами.

— Господа курсанты Академии Скобелева, обращаюсь к вам. Мы с вами обучаемся в военно-магической Академии, где худо-бедно из нас, всех тех, кто доберется до выпуска, сделают командиров. Но станете ли вы после выпуска лидерами? Вопрос открытый. Для начала, давайте озвучу признаки хорошего командира, которые помогают ему стать лидером. Их четыре. Прежде всего, конечно, это компетенция. Говоря шире — уровень подготовки, включающий в себя теоретические знания и практические навыки.

Пауза, взгляд на своих курсантов — ожидание, пока все запишут. Щека понемногу начинала гореть огнем, это плохо. Но я сегодня долго говорить и не собирался — еще несколько картинок-символов на листе оказались перечеркнуты.

— Вы должны разбираться абсолютно во всем — номенклатура вооружений, бестиарий и возможности тварей скверны, особенности своей и чужой стихийной силы, средства связи, экипировка и так далее и так далее. В зоне вашей компетенции не должно быть вопроса, на который у вас не будет ответа. Если вы демонстрируете незнание в мирной обстановке — это не страшно. Более того: умение плохо делать свое дело, но хорошо отчитываться — краеугольный камень для успешности командиров армии мирного времени.

Вот эти слова не понравились генералитету в первых рядах. Насупленные лица, нахмуренные брови, неприязненные взгляды.

— … Но есть проблема: допущенные в ходе боевых действий ошибки красивым отчетом не накроешь. Имейте ввиду — ваша некомпетентность всегда будет оплачена кровью. Вашей лично, или, что более вероятно, жизнями вверенных вам людей.

Вновь пауза, в ожидании пока все запишут. Мария Царева, сидящая в первых рядах совсем недалеко, закончила быстрее всех и сейчас огромными глазами смотрела на меня. Во взгляде — просто гамма эмоций. Подмигнув замаскированной под мещанскую дочь великой княжне, я продолжил.

— Второй признак: инициатива. Шире — уверенность в ее применении, или не применении в тех случаях, когда она определенно не нужна. Практически каждый в этом зале видел меня, наблюдал, как я зашел и занял свое место. Почему? Потому что все присутствующие были здесь уже заранее, а я появился за тридцать секунд до назначенного времени. Формально я ничего не нарушил. Но поступил ли я правильно, проявив такую инициативу? Никоим образом, за что прошу прощения у всех, кто оказался возмущен моим кажущимся неуважением. И на моем примере рассмотрим ситуацию: в полку назначен высочайший смотр, построение объявлено к девяти утра. Естественно, соблюдая ефрейторский зазор по мере спуска приказа вниз по цепочке исполнителей от командира полка до сержантов, полк на плацу будет стоять минимум за два часа до назначенного времени…

Не знаю, написал ли здесь Куприн свой знаменитый «Поединок», и, если написал — сделал ли это так, как я помню*, поэтому упоминать его не стал, а пример приводил полностью обезличенный.

— Представьте, что командир одной из рот приводит бойцов на место за пять минут до заявленного начала смотра, проявляя инициативу. Правильно ли это? Конечно нет, более того — подобное совершенно недопустимо. Кому непонятно почему, можете обратиться ко мне во внеурочное время за разъяснениями. Итак, подобное недопустимо. Но, при этом! Если в боевой обстановке командир займет указанную позицию сильно заранее от указанного в приказе времени, особенно сделает это в условиях грядущей сетецентричной войны, о которой нам скорее всего сегодня расскажут, он может в лице своего подразделения дать противнику хорошую мишень для отработки навыков своих артиллеристов. И к моменту получения следующего приказа вверенное ему подразделение может просто потерять боеспособность. Так что второй принцип, повторю — это инициатива и умение ее вовремя применять, умение брать ответственность за принятие решений.

Снова пауза для того, чтобы потереть жгущую болью щеку.

— Теперь третий признак: командир всегда должен быть примером для подчиненных. Как в поведении — для этого есть Кодекс чести русского офицера, так и — сейчас важно, во внешнем виде. Для воспитания привычки к безукоризненному внешнему виду к курсантам военных академий повсеместно применяется муштра. Это отнюдь не блажь: порядок всегда и во всем важен прежде всего потому, что малейшая расхлябанность имеет прямую связь с будущим выживанием. В армии хоть и собраны взрослые люди, тем не менее они все как дети — каждую минуту ищут способы случайно убить или себя, или окружающих. Гражданскому человеку прямая связь просматривается с трудом, но неоспоримый факт в том, что неидеально заправленная кровать, плохо начищенные сапоги или незатянутый ремень здесь и сейчас — станут причиной больших проблем в будущем.

Я заметил, что чиновники недоуменно переглядываются, а вот некоторые генералы в первых рядах согласно кивают. Им определенно уже пришлось по душе то, что я говорил, недавняя настороженность и неприязнь оказалась забыта.

— В военно-магических боярских академиях муштра не столь ярко выражена, поэтому не каждый из наших курсантов является образцом во внешнем виде. Но и не каждый из курсантов после выпуска будет кем-то командовать, кому-то нужно и в тайге погоду регулировать, кому-то в турбины дирижаблей ветром дуть, так что в этом плане я лично не вижу проблемы. Система обучения сама себя регулирует.

Еще одна пауза, короткий взгляд на Остермана. Лицо каменное, похоже не очень доволен моей речью. А вот армейские генералы в первых рядах продолжали согласно кивать, мои слова им все больше нравились.

— Теперь к четвертому признаку настоящего лидера. Это умение создать команду, поддерживать командный дух. И в первую очередь оно базируется на уважении. Почему за Суворовым солдаты готовы были идти хоть в огонь, хоть в воду, хоть во врата ада? Потому что проявленное к подчиненным уважение возвращается обратно многократно. Ваши бойцы должны быть уверены, что в любой ситуации вы всегда будете с ними честны и будете к ним справедливы, встанете за них горой, а они отплатят вам за это сторицей.

Все это вместе — компетенция, инициатива, авторитет, взаимоуважение, и делает из хороших командиров настоящих лидеров. Ну а как они могут эффективно использовать и управлять армейскими подразделениями в зоне прорывов скверны, нам расскажут совсем скоро. Спасибо всем за внимание.

После моего доклада выступали другие профессора военного дела — как из нашей Академии, так и приглашенные из местной Цитадели. Формат семинара подразумевал вопросы из зала — я об этом как-то забыл, и счастливо избежал этой участи, будучи вычеркнут из числа официальных лекторов. Но вопросы задавали явно согласованные заранее, мероприятие шло определенно по заявленному плану.

Я сидел и внимательно слушал, что-то конспектировал, что-то просто отмечал. Было довольно интересно, услышал много нового — военная наука здесь продвинулась вперед гораздо дальше привычного мне 1918 года. Это не уровень не случившейся здесь ПМВ даже, скорее совсем близко к середине Второй мировой. Потом семинар завершили еще одной важной речью, после которой большинство курсантов дисциплинированно — ну, кроме Марии Царевой и еще нескольких групп из красно-синего потока, направились на выход.

Первые ряды генералитета и высоких гражданских чинов поднялись, высокая ложа тоже заволновалась, задвигалась. Впереди маячил торжественный обед, так что никто не расходился. В ожидании команды к выдвижению в сторону еды люди общались, обменивались мнениями, собирались в группы по интересам.

Вместе с Марго мы отошли в сторонку. Центр общения сформировался, конечно, вокруг великого князя — его словно невзначай обступили в несколько кругов, ловя возможность иметь честь быть представленным, а то и обсудить с ним что-то, если очень повезет. Тем не менее, и мы с Марго привлекали внимание, на нас оборачивались. Не только на меня, как на неожиданного оратора, так и на мою ассистентку, реагируя на ее внешность. Пусть Маргарет и была сегодня в «приличном» мундирном платье, но груди ее в нем было явно тесно, так что я ловил не один направленный в сторону девушки заинтересованный взгляд. Совсем скоро, пробившись через небольшую толпу, к нам подошла Мария вместе с Федором.

— Владимир, это было чрезвычайно интересно! Вы просто обязаны мне многое объяснить, и я надеюсь, нет, я настаиваю на внеурочных занятиях с вами в ближайшее время! У меня просто невероятное количество вопросов!

Похоже, этот бульдозер готов меня раскатать. Мария продолжала частить, высказываясь по итогам моей речи, но ее прервал раздавшийся совсем рядом с нами громкий и не очень приятный голос.

— Господа, господа! Свежие новости из мира науки, послушайте!

В конце говоривший едва петуха не дал, чуть на фальцет не сорвавшись. Мы вчетвером одновременно обернулись — неподалеку от нас расположилась компания курсантов красно-синего потока из семи человек. Говорил один из них — в красном кафтане. Жестикулировал он при этом словно возбужденный театрал, обсуждающий недавний неоднозначный спектакль, никак при этом не походя на курсанта боярской академии, обязанного вести себя сдержанно в любых ситуациях.

— Разговаривая, избегай жестикуляции и не повышай голос, — негромко произнес я.

— Кодекс чести, пункт девятнадцать, — мгновенно отреагировала Мария. Так, я пока плохо знаю эту девушку — она, похоже, вдобавок ко всему еще и ходячая энциклопедия.

На наши удивленные взгляды никто из стоящей рядом компании внимания не обратил. Экспрессивный юноша полностью завладел вниманием, продолжая сопровождаемый жестикуляцией рассказ. Шесть с половиной итальянцев из пяти, как я бы его взмахи рук оценил.

— Так вот, господа! Ученые уверяют, что интерес к большой женской груди не является чем-то предосудительным, все дело в том, что он обусловлен эволюционно! Полная женская грудь указывает, что обладательница таких молочных желез точно способна выкормить потомство! Соответственно, настоящий мужчина в любой ситуации всенепременно обратит внимание на даму с пышной грудью и глубоким вырезом, ведь это всего лишь зов природы, господа!

Слова красного курсанта вызвали общий, пусть и сдержанный, смех.

— Но есть и минус, господа, есть и минус! Еще ученые мужи говорят, что у мужчин снижается способность принимать взвешенные решения, когда они смотрят в откровенный глубокий вырез! Так что имейте ввиду, будьте внимательны и осторожны!

— У третьего потока есть графиня Кливидж, слышали про такую? — спросил вдруг один из компании, самый сдержанный в поведении. Аристократ в красном кафтане — лицо благородное, выражение надменное, хотя в уголке губ притаилась улыбка.

— Да-да-да, это буквально новый анекдот, господа! — реагируя на его слова едва не подпрыгнул «театрал».

— Что за графиня Кливидж? — спросил кто-то из синих.

— У третьего потока куратор самоустранился, а она по факту исполняет его обязанности, — степенно начал отвечать высокий красный, а низкий в это время только что не подпрыгивал в нетерпении. — Никакая это не графиня на самом деле, то ли певичка, то ли танцовщица откуда-то из захолустья. Зовут ее Маргарет Кулидж, графиней Кливидж ее называют в шутку. Подозреваю, что из-за нее у господ курсантов третьего потока будут явные проблемы с принятием решений, — затаившаяся за надменным выражением лица улыбка стала еще шире.

— Да-да-да! — невысокий красный все же подпрыгнул со взмахом рук.

— Так почему же, почему? Развейте уже интригу, — заинтересованно спросил кто-то из синих.

— Кливидж* — это не что иное, как другое название декольте, — улыбнулся высокий красный. — Маргарет Кулидж очень любит носить наряды с глубоким вырезом, оттого ее и прозвали «графиня Кливидж». Но показать ей есть что, факт. Зрелище впечатляющее, господа, ответственно вам заявляю, определенно впечатляющее.

— Сегодня графиня Кливидж в зале наверняка была, но так как мундир ее был застегнут полностью, ее никто не узнал! Это неудивительно — говорят, что никто вот уже месяц не может запомнить ее лицо! — взмахнул руками низкий красный.

Эти его слова были встречены уже взрывом громкого смеха.

— Я говорил вам, господа, говорил, это новый анекдот!

— Там очень внушительные молочные железы, доложу я вам, — продолжил между тем высокий красный. — Говорят, правда, что графиня Кливидж не совсем умна, из-за чего к ней неясно за какие заслуги в помощь приставили барона Фредерика Аминова, но кого волнуют умственные способности при таких внешних данных.

Вновь раздался взрыв смеха. Маргарет старалась сохранить невозмутимость, но не удержалась, все же крепко сжала мою руку. Мария кусала губы, не зная, как себя вести, а вот Федор совершенно невозмутим. Ну да он как обычно, эмоции только при необходимости на лицо маской надевает.

— Господа, простите что отвлекаю, — обратился я сразу ко всей компании. — Я недавно выступал с высокой трибуны, может быть запомнили этот момент…

— Да, что-то такое было, — равнодушно кивнул высокий красный. Он остался стоять на месте, не двинувшись, а вот остальные как-то сместились, так что он без единого движения вышел на первый план.

— Я упоминал в своей речи Кодекс чести русского офицера. Позвольте совет: вам всем следовало бы его прочитать.

— Вы знаете, господин…

— Боярин Владимир Морозов.

— Вы знаете, сколь неуместны непрошенные советы?

— Конечно. Но видите ли, пусть пока вы еще не офицеры, но будь ими, сейчас позорили бы своим поведением весь офицерский корпус. Так что лучше я буду неуместен сейчас, чем вы выставите себя клоунами потом. Для вашего же блага, — прижал я руку к груди с полупоклоном.

Оба красных курсанта заметно побледнели. Синие-то в большинстве и так бледные, стихия обязывает.

— Господин Морозов, я считаю сказанное вами оскорблением, — спокойно произнес высокий красный.

— Господа, не знаю, как вас всех по именам… Да и неважно. В первую очередь я считаю оскорбительным ваше поведение. Более того, уверенно заявляю, что оно является настоящим преступлением против правил хорошего тона. Впрочем, если вы не готовы извиниться, а считаете уместным вести себя как базарные сплетницы, то можете отправить своих секундантов к боярину Жирар-де-Сукантону, — показал я на Федора. — Право выбора оружия оставляю за собой.

— Господин Морозов, я считаю себя оскорбленной стороной…

— Да мне наплевать, что вы считаете. Если не согласны с моим предложением, давайте проведем суд чести, чтобы определить пострадавшую сторону. Подумайте над этим, уверен у вас хватит ума принять правильное решение, — как можно более мило улыбнулся я.

После этих слов развернулся к Маргарет и уже искусавшей все губы Марии, которая судя по виду взорваться было готова — так ей хотелось что-то сказать. Я намеревался было предложить им отойти в сторону, но к нам как раз подошло сразу несколько высоких чинов во главе с великим князем.

— Господин Морозов, мы здесь активно обсуждаем ваше выступление. Прекрасно, просто прекрасно, мое почтение! — вышел одни из группы вперед.

Знакомое лицо, знакомый черный мундир. Боярин Виктор Долгоруков, кригскомиссар и военный комендант Скобелева, должность которого занял оставшийся в городе Зверев. А вот Долгоруков, похоже, на повышение пошел — рядом с великим князем чувствует себя спокойно и уверенно. На слова его я отреагировал вежливым полупоклоном.

— Есть лишь вопрос, по которому у нас нет согласия — скажите, что вы понимаете под определением «сетецентричная война?» — продолжил Долгоруков.

— Последние годы развитие технических и магических возможностей двигается вперед настолько быстро, что впереди нас ждет настоящая революция военного дела, — начал я издалека. — Вместе с невиданными ранее возможностями разведки, в том числе авиаразведки, а также благодаря новым видам связи — такими как передача мгновенных сообщений, например, теоретически уже совсем скоро может быть реализовано объединение разных родов и видов войск в единую сеть по всему театру военных действий. Поэтому война «сетецентричная». Первая армия, которая добьется подобного, получив инфокоммуникативное превосходство, станет безоговорочно царить на полях сражений.

— Инфокоммуникативное превосходство? Илья Лукич, я вам по-доброму завидую, — подкручивая ус, обернулся один из больших чинов к Остерману, после обратился к великому князю: — Андрей Александрович, можете порекомендовать мне такого же профессора военного дела?

Так, судя по всему это начальник Академии Орска. Центр обсуждений и всеобщего внимания теперь находился рядом с нами, но все по-прежнему были сконцентрированы на реакциях великого князя. Решив, что здесь нам беседу лучше не продолжать, я бочком-бочком отвел Маргарет и Марию от высоких чинов и вежливо раскланявшись с семеркой будущих противников, повел спутников в сторону грядущего обеда.

— Владимир, — окликнула меня великая княжна. Была она задумчива, все еще кусая губы, глаза поблескивают глубоким синим сиянием, что у нее явный признак серьезного волнения.

— Да?

— Кодекс чести, пункт девятый: Не принимай на свой счет обидных замечаний, острот, насмешек, сказанных вслед, что часто бывает на улицах и в общественных местах.

— Ну это же было не на мой счет.

— Да-да, вы совершенно правы, и это мне по-своему не нравится. Нет-нет, леди Маргарет, вы не так поняли, — помотала головой Мария. — Мне не нравится, что Владимир вызвал на дуэль сразу семерых. Остальные шестеро еще ладно, но седьмой — князь Барятинский. Это очень опасный противник.

— Опаснее, чем генерал Чингисхан?

— Генерал Чингисхан был его учителем в течении двенадцати лет. Кроме того, князь Барятинский по своим способностям считается одним из гениев поколения.

Хм, а вот это проблема. Похоже, я слишком поверил в свое бессмертие, а еще немного забыл о просьбе Варвары не выделяться. Ладно, что сделано, то сделано, будем решать проблемы по мере их поступления.

Правда, проблемы уже поступили, но прежде чем их решать, неплохо бы хорошо поесть. Тем более что из обеденного зала так вкусно пахнет курочкой, а официанты уже в готовности.