Вечный день

15

— Да? — рявкнул он, услышав звук открываемой двери. А потом, оторвавшись от бумаг, взглянул на посетительницу — на нее, Элен. — А, мисс Хоппер. Рад вас видеть. Садитесь.

С момента их разговора в профессорской прошла неделя, и вот она сидит в кресле в кабинете Эдварда Торна. Комната заставлена шкафами со старыми книгами, а то, что не влезло на полки, высится стопками на полу. День выдался теплым, и единственный большой вентилятор вяло гонял воздух. Торн взял со стола листок бумаги.

— Это мне прислала ректор. Ваш первый курс. Ни одной законченной работы, достойной внимания.

— Именно так, — Хоппер уставилась в окно во двор, где один из садовников старательно тащил газонокосилку по искусственной лужайке.

— И она сказала, что на предложение об отчислении возражать вы не стали. Насколько я понимаю, моя программа на семестр интереса у вас не пробудила?

— Я размышляю об этом уже некоторое время. Это никак не связано с вами, доктор Торн.

— Эдвард, пожалуйста. Равно как и с вашими успехами до поступления сюда, — он указал на бумаги на столе. — Вы ведь одаренная девушка. Может, расскажете, почему хотите уйти?

— Не вижу смысла оставаться, — пожала плечами Хоппер.

Торн отпихнул бумаги, встал из-за стола и, слегка поморщившись, устроился в другом кресле.

— Только не надо мне говорить, — продолжила она, — как глупо я поступаю. Или что у меня есть способности. Всю эту чушь я уже слышала, Эдвард, — Хоппер намеренно сделала ударение на его имени.

Какие все-таки у него длинные костлявые кисти, мелькнуло у нее. И как, интересно, он сжимает кулаки, с такими-то длиннющими фалангами?

— Решили заняться чем-то другим?

— Нет, — по крайней мере хоть это было правдой. Кто-то менее упрямый, возможно, и захотел бы остаться в заведении, напоминающем дом, который обещает стабильность и защиту. По непонятной причине, однако, собственная туманная перспектива воодушевляла Хоппер. — Потом что-нибудь придумаю.

— Значит, желания закончить исследования у вас нет?

— Как я уже сказала, не вижу смысла.

— Почему же?

— Все кругом разваливается. Европа потерпела крах. Люди голодают даже здесь! Мы героически отбиваемся от всего остального мира в надежде, что сможем продержаться… и как долго? А здесь сидят и изучают западную цивилизацию, как будто через пятьдесят лет она все еще будет существовать. Господи!

— И вы считаете, что настало время сдаться? — добродушно уточнил Торн.

Хоппер взглянула на него, улыбающегося, такого веселого. Его оптимизм вызывал у нее жалость. И подобие стыда.

— Если нас ожидает только такая жизнь, то смысла в самосохранении я не вижу.

Торн рассеянно поковырял ноготь, затем снова поднял на нее взгляд.

— Другими словами, вы полагаете, что из-за снижения уровня жизни по всему миру следует прекратить жить, так?

— Вовсе необязательно, но…

— Но нынешние условия чрезвычайные. А что бы вы сказали, заяви я, что мне известно — известно, обратите внимание, — о предстоящем их улучшении?

— Сказала бы, что вы лжете. Или дурак.

Он никак не отреагировал на оскорбление.

— Позвольте мне кое-что рассказать вам, мисс Хоппер. В начале своей карьеры, еще за годы до начала Замедления, меня в составе миротворческих сил отправили в охваченную голодом Восточную Африку. Вот где был подлинный ужас. Вы не поверите, но даже хуже, чем здесь и сейчас. Гораздо хуже. Люди варили и ели кору деревьев, траву. Некоторые — даже землю, — Торн помолчал, уставившись на свои колени. — Некоторые — друг друга.

Но мы вывели новые сорта зерновых, неприхотливые и устойчивые к заболеваниям. И смогли предотвратить следующую волну голода. А затем еще одну, — голос его зазвучал тверже. — Посевы, вместо того чтобы гибнуть, всходили. И мы видели живых людей — детей, смеющихся и играющих там, где без вмешательства талантливых мужчин и женщин вроде вас сплошь тянулись бы могилы.

Элен едва сдержала смех.

— О мире до Замедления можно говорить что угодно. Тогда ведь все было по-другому. Мир был раем практически повсюду. Если возникали какие-то проблемы, на помощь приходило множество людей. Сейчас ничего подобного и близко нет.

— Потребность в помощи никогда не отпадет, мисс Хоппер. Если вам нужен мир без страданий, искать вы будете долго. Вам решать. Но такова нынче жизнь. Последовательность ужасных решений. В том числе вашего: собираетесь ли вы полностью самоустраниться или все-таки будете помогать, — он сделал паузу, затем продолжил гораздо мягче: — Как мне представляется, ваши родители были как раз из тех, кто помогал людям. Мать — врач, вы говорили. А отец работал во вспомогательной службе.

У Хоппер так и перехватило дыхание. Зачем только она рассказала ему про родителей! Торн как будто и не заметил ее реакцию.

— Быть может, вас терзает, что их пример вам не подходит?

— Нет. Ничего подобного, — ее охватила ярость. — Да вы понятия не имеете, какими они были!

— Как хотите. Только их благородство не должно удерживать вас от работы, к которой у вас призвание. Вы могли бы добиться выдающихся успехов, Элен. Если только позволите самой себе.

С минуту они сидели молча: Хоппер пыталась совладать с обуявшими ее чувствами, а он просто уставился в пол, словно дожидаясь, когда же она возьмет себя в руки.

Наконец Торн спокойно поинтересовался:

— Вы можете выделить в программе прошлого курса какое-то конкретное упущение?

Хоппер немного успокоилась.

— Вообще-то много чего, но… Да.

— Назовите.

Выслушивая проповеди Харлоу о его собственной доктрине упадка, она обдумывала это так часто, что не поделиться своими соображениями сейчас, когда ее наконец-то спросили, было бы просто детским капризом.

— В основной программе землеведения практически не уделяется внимание состоянию океанов. Все про почву, восстановление земель, производительность сельского хозяйства, поставки и распространение продукции. Просто идиотизм.

— Продолжайте.

— Нам известно, как в прежние времена осуществлялась циркуляция вод Мирового океана — за счет течений, порождаемых разницей в плотности и температуре воды, ветров, притяжения Луны и Солнца. Также известно, что атмосфера и океан близ нашей страны прогревались и потому снег и лед для наших широт были нехарактерны. Знаем про старую «теорию конвейера» — глубоководные течения, переносившие вокруг планеты огромное количество тепла, что было жизненно важно для круговорота питательных веществ. И знаем, что с наступлением Замедления этот природный механизм полностью разрушился. Однако к настоящему времени уже должны были сформироваться всевозможные новые течения. Одни несут тепло на Холодную сторону, другие, более глубокие — холод оттуда.

— Согласен.

— Вот только я не думаю, что хоть кто-то на кафедре окружающей среды изучает образовавшиеся долгосрочные течения. Почему? Да потому что никому и в голову не приходит выбраться в море из-за всех этих запретов и береговой обороны. Никто не занимается измерением новых течений — и это несмотря на то, что благодаря им мы можем выяснить, есть ли у нас надежда на выживание. А после краха спутниковой системы заниматься подобной деятельностью можно только в океане, чего, повторяю, никто не делает. Просто идиотизм какой-то, — от волнения сердце у Элен учащенно забилось. Она и не помнила, когда в последний раз говорила куратору так много.

— И вы сомневаетесь, что мы готовы кому-то поручить изучение новых течений?

— Изменить программу не в моих силах, а наш прежний куратор считал, что в этом нет необходимости.

— Лично мне ваши доводы представляются куда важнее программы. А ваш прежний куратор — дурак. Что бы вы сами предприняли?

Какое-то время Хоппер в нерешительности молчала, затем подумала: «Он в любом случае откажет».

— Я кое-что читала в прошлом семестре. До применения спутников система измерения течений была несовершенной и трудоемкой, однако определенные результаты она все же приносила. Тогда использовались штуки под названием дрифтеры, — тут она вспомнила, что как-то зарисовала приспособление в блокноте, и, полистав, показала набросок Торну. — Я хочу заняться их изготовлением. Чтобы одни плавали на поверхности, а другие на глубине в несколько сотен метров. Они дрейфуют вместе с течениями, и их отслеживание может рассказать о движении океана. Думаю, я смогла бы смастерить один с радиопередатчиком, чтобы получить общее представление о перемещении водных масс.

— Почему вы не предлагали этого другим?

— Я предлагала. Нашему прежнему куратору. Он сказал, что из затеи ничего не выйдет.

— Думаете, он прав?

— Нет.

— Его авторитет подорвал вашу убежденность?

— Нет.

— Вы хотите, чтобы чье-то никчемное преподавание обернулось вашей академической эпитафией?

— Нет, пожалуй.

— Что ж, звучит многообещающе. Не согласны?

— Не знаю.

— Мне хочется, чтобы вы составили оценочный доклад о долгосрочных перспективах океанских исследований. Через неделю. Если к тому времени вы нас не покинете, конечно же.

Хоппер была сбита с толку. Торн ее выслушал. Заверил в целесообразности ее идеи. Воспринял ее серьезно. И вот теперь смотрит на нее с улыбкой, предлагая ей взять ситуацию в свои руки. Ни с того ни с сего ей вдруг вспомнился отец, терпеливо объясняющий принцип действия дальней радиосвязи. Однако вот так сразу соглашаться ей не хотелось — пока еще нет, — потому она вздорно пожала одним плечом и произнесла:

— Я подумаю.

— Очень надеюсь на это, мисс Хоппер. Всего хорошего.