Вечный день

31

Тяжелые шаги Марка стихли наверху, затем открылась и закрылась дверь ванной. Через несколько минут брат прошел в спальню. Над головой Элен проскрипели половицы, а затем все смолкло.

«У тебя там вроде как парень есть, да?» — сказал ей Марк. Но Хоппер не рассказывала ему про Харва, как и вообще что-либо о своей жизни на платформе. Может, просто предположил. Хотя не похоже.

Она выждала минут десять, сидя на кожаном диване и стараясь не скрипеть пружинами. Потом встала, прошла в прихожую и подергала ручку комнаты на нижнем этаже, где прошлым вечером Марк с кем-то разговаривал. Заперто. Вероятно, это личный кабинет брата.

Впрочем, Элен догадывалась, где могут храниться ключи. Когда они жили вместе во время ее учебы на третьем курсе в Оксфорде, Марк держал их на верхней полке в прихожей. Она осторожно вернулась в прихожую и принялась рыскать по шкафам. На одной из верхних полок ключи действительно нашлись, и Хоппер крепко зажала их в кулаке, чтобы случайно не звякнуть.

Она стояла в темноте перед дверью, напряженно вслушиваясь в малейший производимый ею шум. Шуршание одежды звучало просто оглушительно, каждое движение чуть ли не громом отдавалось в ушах. Первый ключ не подошел, второй тоже. Замку в двери кабинета из связки соответствовали еще только два. Третий снова оказался не тем, и Хоппер потихоньку начала паниковать. А вдруг Марк прячет ключ где-то в другом месте? А что, если дверь оснащена датчиками, которые поднимут тревогу в его спальне?

Четвертый ключ, однако, подошел, и дверь открылась бесшумно, без спецэффектов вроде воя сирены.

В кабинете было так же темно, как и в прихожей; жалюзи опущены. Хоппер зажгла свет — выключатель ужасающе громко щелкнул — и осмотрелась. Аккуратная комнатка соответствовала ее ожиданиям: у правой стены — исполинский стеллаж с книгами, напротив картотечный шкаф, между ними, под выходящим на соседский дом окном, письменный стол. Вот ковер оказался самым толстым в доме, что ее удивило, поскольку она никогда не считала брата бытовым снобом.

Элен и сама не знала, что же здесь ищет. Пожалуй, решила она, стоит начать с картотеки. Открыть ее не составило труда: металлический ключик в связке отыскался сам собой. В самом верхнем ящике хранились коричневые папки, расставленные в алфавитном порядке, на первой значилось «Каталог». Элен вытащила второй скоросшиватель. Внутри аккуратным угловатым почерком Марка, чересчур мелким для линованных строчек, было расписано содержание: «1. Авис. 2. Адельман. 3. Акро. 4. Андерби. 5. Арнос. 6. Астро…»

И так далее, до самого низа страницы. Хоппер открыла «Арнос»: «Информационная сводка по трем мужчинам, подозреваемым в планировании взрыва в центральном Лондоне. Находились под наблюдением Наутилуса на протяжении трех недель. Имеются основания для дальнейшего наблюдения». Через несколько абзацев: «Рекомендуемые меры: обыск и арест». И в самом конце страницы пометка более крупным небрежным почерком: «Заключение: дом взят штурмом. Подозреваемые открыли ответный огонь. Застрелены. Отражено в итоговой сводке для Фиверби».

Хоппер пролистала папку дальше. Каждое кодовое имя, судя по всему, означало реально существующую личность, за которой на том или ином основании устанавливалось наблюдение. Отчеты неизменно снабжались комментариями брата, написанными темными чернилами на полях. То были его личные замечания: кое-где он писал «прокол», а раз даже «уволить за прокол». Порой текст отмечался галочкой. Элен открыла «Каталог», содержавший, как выяснилось, ключ ко всем остальным: длиннющий список прозвищ с указанием настоящего имени объекта наблюдения. Гетина или Торна, однако, среди них не оказалось.

В следующем ящике папки тоже хранились в алфавитном порядке. Поначалу Хоппер не понимала, почему они размещены в разных местах, пока не заметила на верхнем маленькую надпись заглавными буквами: «ЦЕНТРАЛЬНАЯ БРИТАНИЯ (2046-)». Ящику под ним соответствовал ярлык «СЕВЕРНАЯ БРИТАНИЯ». Папки в нем относились к тому же самому временному периоду, последним тринадцати годам. Сведения еще ниже были подписаны «ЮЖНАЯ БРИТАНИЯ». Наконец, на самом нижнем ящике значилось: «ШЕЛЬФ». Опустившись на колени на мягкий ковер, Хоппер вытащила его и принялась просматривать каталожную папку, очень тонкую по сравнению с предыдущими.

По-видимому, рассудила Элен, за пределами страны проживает гораздо меньше людей, за которыми необходимо следить. Она повела пальцем по фамилиям, не особенно-то надеясь встретить имена Торна или Гетина. Однако довольно скоро ей попалась одна расшифровка: «Кромвель = Хоппер».

Наверно, не сиди она на коленях, ноги у нее так и подкосились бы. Внезапно заныли ушибленные ребра, в ушах застучала кровь.

В первых двух папках имени «Кромвель» не встретилось.

Но вот в третьей — да. Сводка о Хоппер, тоже, кажется, третья по счету, объемом оказалась гораздо больше всех остальных. Внезапно одеревеневшими пальцами Элен принялась листать страницы, уже совершенно не обращая на производимый шум.

«Объект появился на платформе Вестерли-12 (LB4) 26 марта 2056. Агент на платформе установил наблюдение за ней посредством профессиональных взаимоотношений». Наверное, агент — Швиммер. Все-таки она ошиблась в своем предположении, что командир не будет шпионить за подчиненными.

Хоппер продолжила читать дальше: «Агент на платформе вступил с объектом в интимные отношения. Полагает, находится вне подозрений. Объект эмоционально сдержан и недоверчив. Финансовая мотивация не действует, оптимальный способ подхода не определен. В случае возникновения необходимости в таковом предлагает играть на патриотизме».

Внезапно ей стало тяжело дышать.

После сводки следовали отчеты с пометками Марка.

«Интимные отношения». Значит, не Швиммер. Харв. Мужчина, с которым она занималась сексом, делилась секретами на узкой железной койке, для которого ставила музыку на древнем магнитофоне, втиснутом меж их телами. А Харв спал с ней и строчил на нее доносы, которые, в свою очередь, запрашивал или же выкрадывал ее родной брат.

Хоппер села на корточки. Так вот, значит, почему за ней прилетели Уорик и Блейк. Письмо Торна дошло до нее не замеченным спецслужбами, но в итоге его все-таки перехватил Харв. Прочел, аккуратно снова запечатал и позволил передать послание ей. Она попыталась вспомнить, что еще рассказывала ему, но вдруг осознала, что это уже не имеет значения. Слишком поздно. Подборку завершала заметка чернилами потемнее, написанная Марком: «Объект освобожден после первого ареста, повторный отложен». После всех открытий ее упоминание братом в третьем лице, однако, ранило не меньше.

Она сунула папку обратно в ящик и закрыла шкаф на замок. Затем двинулась к двери, аккуратно разглаживая отпечатки своих ног на густом ворсе. У самого порога внимательно осмотрела комнатку, все ли на своих местах. Потом выключила свет, выскользнула в коридор и заперла дверь на ключ.

Еще с лестницы Хоппер увидела, что дверь в ее спальню чуть приоткрыта. Однако она была совершенно уверена, что утром перед выходом закрыла ее — даже вспомнила глухой стук дубовой двери о выкрашенный в белый цвет косяк. Привычкой плотно закрывать двери она обзавелась на платформе, где они могли сами собой распахнуться. Значит, кто-то наведывался в ее комнату. Может, Марк поджидал ее сначала там. Она толкнула дверь и щелкнула выключателем внутри.

Сперва у нее возникло поразительное ощущение, что она перенеслась в дом Торна — как будто дверь в этом здании фантастическим образом вела в его комнату. В спальне царил полнейший разгром. Ее одежда валялась кучей подле кровати. Простыни с нее были сорваны, а матрас перекошен и, словно язык из обмякшего рта, вяло свисал одним углом с края. Прикроватные тумбочки являли собой эдакие миниатюрные вулканы, окруженные извергнутым содержимым. Ковер был смят.

По центру кровати лежал незапечатанный конверт — весьма странная формальность. В нем оказалась открытка со всего лишь тремя словами: «Мы найдем это». Естественно, без подписи.

Так вот почему Марк дожидался ее. Он не терзался чувством вины и не переживал за сестру, а просто избрал такой способ предупредить ее о разгроме в спальне, для описания которого ему попросту недоставало мужества. Возможно даже, допустив обыск в собственном доме, он счел это полезным: уж после него-то Хоппер станет ясно, с кем она схватилась. Будто она и без того не знала. Вправду, он же видел, в каком состоянии ее отпустили из Скотленд-Ярда.

Фотография. Неужто ее нашли? Хоппер выскочила на площадку, по сравнению с комнатой сохранившуюся в первозданном виде. Чуть сдвинула приставной столик и пошарила за ним. На какое-то ужасное мгновение ей показалось, что в тайнике пусто. Затем ее пальцы задели краешек фотографии, и она вытащила ее ногтями. Слава богу, что ей хватило ума спрятать снимок здесь.

Она вернулась в комнату. Быть может, Марк пытался убедить их не копаться в ее вещах. А может, напротив, посоветовал начать с трусов и рубашек. Значения это не имело. Ей придется уйти.

Хоппер подошла к окну и раздвинула плотные черные шторы, предварительно приподняв их, чтобы медные кольца не заскрежетали по перекладине карниза. Наклонилась к белым жалюзи и очень медленно сместила одну планку вверх.

Улица внизу была заставлена машинами. Насколько ей удалось разглядеть, пустыми. Вдруг ее внимание привлекло какое-то движение… Ложная тревога — какая-то птица копалась в земле в палисаднике.

Еще несколько минут Элен продолжала осматривать улицу, сначала слева, затем справа, ближе к станции. Там-то она и заметила движение за лобовым стеклом одной из машин, припаркованной через три дома. В ней кто-то сидел.

Она продолжала пристально вглядываться через щелку в жалюзи, пока в конце концов не поплыло в глазах, и когда уже решила было, что ей попросту померещилось, вдруг вновь заметила движение чьей-то руки. И после этого — прямо как на тех картинках, которые нужно внимательно рассматривать, чтобы различить в них скрытое второе изображение, — в салоне машины на пассажирском сиденье четко обозначилась фигура соглядатая.

Несомненно, служба безопасности. Именно такую машину они и выбрали бы, чтобы не вспугнуть добычу, — темно-зеленый семейный седан, вместительный, но безобидный на вид. Только на удивление чистый, с учетом нечастых поездок на автомобилях в нынешнее время.

Весь остальной дом мирно спал, однако Марк и Лаура находились всего в двух комнатах от нее, о чем не следовало забывать. Впрочем, опасность сейчас представляла только невестка, потому что брат наверняка отрубился. На верхней полке открытого шкафа Хоппер обнаружила желтую спортивную сумку. Из кучи на полу отобрала кое-какую свою одежду, решив особенно не нагружаться. Она старалась не производить шума и не задевать разбросанных по полу бумаг.

Далее Хоппер добавила к собранным вещам блокнот, бумажник и туалетные принадлежности, а затем переложила из собственной сумки рацию, найденную в магазине Фишера и по-прежнему хранившуюся в металлическом футляре. Наконец, осмотрела кучку отобранного имущества на предмет какого-нибудь сувенира из прежней жизни, какой-нибудь вещицы с сентиментальным значением, однако ничего такого не обнаружила. Содержимое сумки в любом случае лучше оставить анонимным. Единственное, что теперь для нее представляло какую-либо ценность, были передатчик, фотография Торна с загадочной коробкой, теперь упрятанная в бумажник, да амулет, найденный на злополучном баркасе. Отныне он служил ей напоминанием о матери.

Внезапно Элен озарила еще одна мысль, и она, заглянув под кровать, отыскала там вещицу, запомнившуюся ей еще с прошлого визита к брату: короткую тупоконечную дубинку из твердого дерева, представлявшую собой половинку старого бильярдного кия, залитого с одного конца латунью. Она сунула самодельное оружие в сумку.

У порога Хоппер обернулась. Интересно, кто зайдет сюда следующим — исполненный раскаяния Марк с раскалывающейся с похмелья головой или же Лаура, которая придет в ужас от учиненного золовкой разгрома. Тут Хоппер нехорошо ухмыльнулась — вероятно, по аналогии ее посетила симпатичная идея. Отыскав в письменном столе ручку, она вывела жирными печатными буквами на оборотной стороне открытки от Уорик: «Передай Харву, пусть идет на хер». Затем выключила свет и стала осторожно спускаться по лестнице, стараясь припомнить, какие ступеньки скрипят.

Внизу забрала куртку, прошла на кухню, отдернула плотную штору над дверью черного входа и где-то с минуту осматривала окрестности на предмет признаков слежки. Похоже, чисто. Убедившись, что отсюда за домом не наблюдают, Элен отодвинула засов и выскользнула в залитый обжигающим светом задний садик.