Вера [Vera, Or the Russian Princess and the English Earl..]

ГЛАВА IV. О матушкѣ Москвѣ и о тамошнихъ семейныхъ дѣлахъ.

А daughter of the gods, divinely tall

And most divinely fair.

Tennyson.

Il fu che truis uns Chevaliers

Joueenes biaus, cointes, fors et fiers.

Старая французская пѣсня:

D'un Chevalier qui aimoit une Dame.

Въ саду стараго дома на Тверской улицѣ, въ Москвѣ, вечеромъ въ началѣ лѣта 1854, стояли рядомъ юноша и молоденькая дѣвушка. Обѣдъ уже кончился, а reunion, назначенное въ этотъ вечеръ въ домѣ князя Михаила Замятина, еще не начиналось. Дѣвушка эта была единственная дочь его, княжна Вѣра; юноша, его крестникъ, родственникъ и опекаемый, молодой графъ Алексѣй Дмитріевичъ Зотовъ. Оба они были заняты другъ другомъ, да еще большою пушкой, съ зеленымъ расписаннымъ лафетомъ, занимавшей средину террасы, а слуги, головы которыхъ показывались порой изъ дверей и оконъ, были заняты и пушкой и молодою парочкой; послѣдняя, по крайней мѣрѣ, вполнѣ заслуживала вниманія. Вѣра Замятина, одѣтая вся въ бѣлое, держала въ одной рукѣ бѣлый платокъ изъ мягкаго вязанія, наброшенный на нее при выходѣ изъ дома ея спутникомъ, а другой рукой поглаживала иногда блестящій стволъ пушки, прислонясь къ которому стоялъ ея собесѣдникъ. Ей было шестнадцать лѣтъ, она была высока ростомъ и бѣлокура, чрезвычайно тонка и нѣжно сложена и напоминала собою тѣ экзотическія растенія что требуютъ постоянно влажной, теплой и свѣтлой температуры, и лишь въ ней одной развертываютъ свои бѣлые, нѣжные какъ воскъ лепестки и развиваются въ полной красѣ и въ полномъ благоуханіи.

Алексѣй былъ старше ея слишкомъ тремя годами, и былъ влюбленъ въ нее; весьма возможно было что черезъ нѣсколько лѣтъ брачный союзъ увѣнчаетъ надежды и желанія ихъ семействъ. Они находились между собой лишь въ дальнемъ родствѣ, но мальчикъ и дѣвочка были близки другъ съ другомъ съ дѣтства. Графъ Алексѣй, вышедши изъ Пажескаго корпуса, не зналъ какую карьеру ему выбрать, но война рѣшила вопросъ. Онъ принималъ дѣятельное участіе въ наборѣ ополченія. Война призывала на поле битвы молодаго ратника, полкъ его выступалъ завтра изъ Москвы, а сегодня онъ пришелъ проститься со своею прекрасною кузиной.

Вокругъ нихъ все говорило о войнѣ. За обѣдомъ только о ней и было разговору, какъ между старыми, такъ и между молодыми военными; толковали о пушкѣ, только-что подаренной войску княземъ Михаиломъ Замятинымъ, объ ополченскомъ полку набранномъ въ Московской губерніи, въ которомъ былъ зачисленъ и Алексѣй; часть полка этого была составлена изъ его же крестьянъ, и завтра онъ долженъ былъ, получивъ благословеніе митрополита, двинуться въ Одессу.

Юноша былъ воодушевленъ пылкими мечтами славы.-- Вѣра увидитъ, говорилъ онъ, Царь увидитъ, вся святая Русь и матушка Москва увидятъ какъ отличится полкъ ихъ. Настоящій русскій полкъ, шедшій подъ предводительствомъ русскихъ бояръ на защиту праваго дѣла.-- Это не то, говорилъ онъ,-- что какой-нибудь новомодный германизованный полкъ съ иностраннымъ названіемъ, и пожалуй еще съ офицерами иностранцами, какъ бываетъ зачастую въ вашей арміи, съ Нѣмцами и Поляками и Богъ знаетъ съ кѣмъ. Я люблю во всемъ русское; а вы?

-- И я тоже, отвѣчала Вѣра, смотря на небо, на которомъ, возвышаясь надъ кровлями домовъ, рисовались колокольни безчисленныхъ церквей Москвы. Она поглядѣла съ минуту на стаю птицъ, крутившихся вокругъ одной изъ нихъ, и затѣмъ продолжала.-- И я тоже люблю все русское, да я думаю и солдатамъ это пріятно.

-- Разумѣется; нѣтъ ни одного солдата который бы не называлъ меня просто "батюшкой". Ахъ, вы увидите какъ мы отличимся, Вѣра; какъ мы воротимся съ серебряными трубами, какъ бывало Н--скій полкъ, и съ георгіевскимъ знаменемъ; а пожалуй, будь это теперь въ модѣ, то и въ красныхъ чулкахъ, какъ Черниговскій полкъ, ходившій при Полтавской битвѣ по колѣно въ крови.

-- Ахъ, нѣтъ, Алёша; я надѣюсь что вы, воротитесь съ серебряными трубами, но не въ красныхъ чулкахъ. Мнѣ бы это не понравилось,-- право не понравилось бы. Это вѣдь бойня, а не война.

-- Но разъ человѣкъ берется за какое-нибудь дѣло, онъ долженъ быть готовъ на все. Я на все готовъ. И Алексѣй принялъ весьма воинственный видъ и былъ очень хорошъ въ эту минуту, а кузина его улыбнулась ему и тряхнула золотистыми кудрями, въ негодованіи на непріятныя подробности о красныхъ чулкахъ.

-- Я все-таки очень рада, Алёшинька, что ты ѣдешь на войну.

-- Какъ можешь ты говорить это, Вѣра, зная какъ мнѣ тяжело разставаться съ тобой!

-- Ты знаешь что я не то хотѣла сказать, Алёша. Я хочу сказать что я рада что ты тоже сталъ въ ряды нашихъ ратниковъ, что ты не остаешься здѣсь плясать по баламъ, тогда какъ вся Россія обливается кровью. Каждый долженъ былъ бы принять участіе въ этой войнѣ, даже и женщины.

-- Разумѣется я только и могъ бы быть солдатомъ въ такое время какъ теперь, а путешествія, которыя по мнѣнію матушки, я долженъ былъ бы любить, потому что отецъ любилъ ихъ, казались мнѣ всегда очень скучными, по крайней мѣрѣ когда разъѣзжаешь по свѣту одинъ. Я не думаю что у меня когда-нибудь хватитъ терпѣнія съѣздить взадъ и впередъ въ Іерусалимъ, подобно ему.

-- Нѣтъ, ты завоюй намъ сперва Святыя Мѣста, а потомъ будетъ довольно времени поѣхать поклониться имъ, когда они будутъ уже наши, будутъ куплены русскою кровью. Ахъ, Алёша, храбрость лучше любознательности; она идетъ сейчасъ же вслѣдъ за молитвой.

-- Нѣтъ, она предшествуетъ ей, душенька, потому что человѣкъ можетъ въ одно время и молиться и сражаться. Да, я займусь сперва этимъ, а тамъ стану и путешествовать, только ужъ не одинъ, потому что никогда не могъ себѣ вообразить прелести путешествія наединѣ съ самимъ собою.

-- Ну, теперь у тебя будетъ много товарищей, вы отправитесь вмѣстѣ со многими полками, и съ вами будетъ и музыка, и иконы и знамена.

-- Да, конечно; но я хотѣлъ сказать что когда мы обвѣнчаемся, Вѣра, то будемъ путешествовать вдвоемъ.

Вѣра покраснѣла и засмѣялась.

-- Мама сказала бы что мы опять собираемся въ путешествіе на луну; она часто напоминаетъ мнѣ, когда я пускаюсь въ мечтанія, что для этой страны еще не изданъ Guide Ваеdaecker. А пока Одесса кажется мнѣ очень далеко отсюда, не правда ли?

-- Да и кто знаетъ, ворочусь ли я домой? Вѣра, если я буду убить, ты не должна забывалъ меня.

-- Я буду молиться за тебя, и буду всегда помнить тебя, живаго и мертваго, милый Алёша.

-- Я буду нуждаться можетъ-быть въ твоей памяти, потому что, кто знаетъ, возвращусь ли я. Я могу быть убитъ въ первомъ же сраженіи, могу умереть и отъ горячки; а пожалуй что и ворочусь домой калѣкой, безъ руки или безъ ноги; будешь ты тогда любить меня?

-- Какая же можетъ быть разница отъ этого; развѣ то что мы будемъ еще больше гордиться тобой? Но очень можетъ-быть что ты воротишься домой съ руками и ногами, а меня найдешь умершей.

-- О, милая Вѣра, ты вѣдь не сдѣлаешь этого?

-- Нарочно, конечно, не сдѣлаю, Алёша, смѣясь отвѣчала она, а вслѣдъ затѣмъ лица ихъ вдругъ затуманились и они взглянули другъ на друга.-- Нѣтъ, мы не можемъ знать будущаго, задумчиво проговорила Вѣра, и глаза ея снова устремились на небо, какъ бы желая прочесть въ синей и прозрачной глубинѣ его разгадку ожидающей ихъ судьбы.-- Не удивительнѣе ли всего то, начала она,-- что судьба наша, какая бы она ни была, уже рѣшена; она вѣрна, она ждетъ насъ, она уже готова постигнуть насъ и идетъ къ намъ навстрѣчу въ эту самую минуту, и мы не можемъ избѣгнуть ея.

-- А каждый шагъ дѣлаемый нами приближаетъ насъ къ смерти. "Пути славы ведутъ васъ лишь къ могилѣ", сказалъ одинъ изъ англійскихъ поэтовъ, кажется.

-- Всѣ пути ведутъ къ ней, хотя нѣкоторые и непрямо и не такъ скоро. Когда мы съ Семеномъ родились, то странно что хотя близнецы и въ одно время являются на свѣтъ, но его ждала смерть, меня же жизнь, какой бы она ни оказалась въ послѣдствіи.

-- Она будетъ полна свѣта и радости, если только ты позволишь мнѣ взять на себя ея устройство, дорогая моя Вѣра; и Алексѣй, отрезвленный отъ своихъ воинственныхъ мечтаній, хотѣлъ взять ея руку, въ ту минуту какъ къ нимъ подошелъ слуга.

-- Ваше сіятельство, сказалъ онъ,-- княгиня Анна Ѳедоровна приказали доложить вамъ что графиня Зотова у нихъ.

-- Алёша! Мы должны были бы уже давно быть въ гостиной. Что, локоны мои въ порядкѣ?

-- Прелесть какъ хороши! У тебя такіе чудесные золотистые волосы, Вѣра, какихъ я еще никогда....

-- Ахъ ты, негодный льстецъ! Но намъ надо бѣжать скорѣе; и схвативъ свою шаль, Вѣра полетѣла домой и скоро обогнала графа Алексѣя, которому, правду сказать, очень хотѣлось продлить еще это tête à tête.

На первой площадкѣ лѣстницы она остановилась, дожидаясь его.

-- Хотя ты и военный человѣкъ, Алеша, а я, кажется, таки обогнала тебя, но теперь полетимъ вмѣстѣ и возьмемъ крѣпость штурмомъ; и схватившись за руки и напѣвая какой-то воинственный дуэтъ, они добѣжали до передней, гдѣ видъ стоявшей тамъ прислуги заставилъ Вѣру остановиться; однако она взошла въ гостиную съ блестящими еще глазами, полураскрытыми губами и быстро дышащею грудью, и подошла къ матери, сидѣвшей со вдовою графиней Прасковьей Борисовной Зотовой.

Княгиня Замятина пристально взглянула на свою дочь, и материнскому сердцу ея было отрадно убѣдиться что, судя по свѣтлому и оживленному настроенію молодой дѣвушки, властитель ея сердца сидѣлъ еще легко на престолѣ своемъ. Она тревожилась насчетъ своей дѣвочки и съ радостью увидала что Вѣра вовсе не предается отчаянію по случаю близкаго отъѣзда молодаго графа Алексѣя. Вѣра была слишкомъ любимое и дорогое дитя, для того чтобы допускалась въ ней тоска по какомъ бы то ни было героѣ. Но все шло хорошо и всѣ восторги Вѣры, которыми она пылала послѣднія десять недѣль къ знаменамъ, полкамъ, молебствіямъ и героямъ, происходили лишь отъ невиннаго патріотическаго увлеченія.

Анна Ѳедоровна, мать моей героини, была полу-шведскаго происхожденія; бѣлокурая, очень слабая женщина, для которой жизнь въ сѣверномъ климатѣ, несмотря на чисто сѣверное происхожденіе ея, была лишь нескончаемою пыткой; въ тридцать семь лѣтъ она была сильно изувѣчена ревматизмами, и рѣдко покидала свой диванъ, исключая развѣ тогда, когда ее переносили изъ ея salon къ новымъ страданіямъ на постель ея. Но въ этомъ страждущемъ и изувѣченномъ тѣлѣ жилъ сильный, почти геройскій духъ, и хотя страданія вырывали у нея иногда стонъ, но за то никогда не доводили ее до ропота, а всей цѣлью жизни княгини было сохранить себя для попеченій о своей дочери.

-- О, что за день будетъ завтра! воскликнула Вѣра, становясь на колѣни у дивана, гладя руки матери и смотря въ ея нѣжное лицо.-- Что за день! Мы увидимъ какъ преосвященный Филаретъ будетъ благословлять нашъ родной полкъ!

-- Тише, дитя мое, прервала ее княгиня,-- ты забываешь что доброй тетушкѣ твоей Прасковьѣ Борисовнѣ придется тогда разстаться съ ея сыномъ.

-- Ахъ, тетя Паша, мнѣ такъ жаль васъ, но мы всѣ пойдемъ провожать его, а когда онъ уѣдетъ, будемъ ухаживать за вами. Alexis, разкажите-ка что вы говорили сейчасъ о серебряныхъ трубахъ.

Алексѣй придвинулъ съ довольнымъ видомъ свой стулъ къ графинѣ Зотовой и сталъ говорить ей что-то въ утѣшеніе. У бѣдной женщины были слезы на глазахъ.

-- Я знаю что опасность есть вездѣ, здѣсь какъ и тамъ, среди мира какъ и на полѣ битвы -- и Господь, сохранившій покойнаго мужа моего Дмитрія Григорьевича, на пути его въ Іерусалимъ, монетъ воротить ко мнѣ и моего сына. Но ты смотри, береги себя, Алёшинька, и не промочи себѣ какъ-нибудь ноги.

Не успѣлъ Алексѣй отвѣтить ей, какъ къ ней подошелъ старый генералъ, князь N, и началъ говорить ей о наградахъ и почестяхъ ожидающихъ ея сына. Алексѣй былъ героемъ этого вечера. Онъ очень хорошо и мило игралъ свою роль, тѣмъ болѣе что если, съ одной стороны, сердце его горячо билось надеждой и новымъ для него ожиданіемъ чего-то необыкновеннаго, то съ другой стороны, ему тяжело было разставаться съ матерью и съ кузиной, бывшей почти его невѣстой. Вѣра, какъ бы еще не пробудившаяся къ полному сознанію любви и тревоги, была взволнована не менѣе его, и матери ея пришлось въ свою очередь слышать не мало лестныхъ замѣчаній насчетъ красоты ея дочери -- красоты, сіявшей любовью къ родинѣ и жаромъ чувства, если не гордостью. Глаза ея становились какъ бы больше и синева ихъ темнѣе, а къ этому присоединялась еще вся прелесть простоты; она не знала и не замѣтила что въ этотъ вечеръ ее провозгласили совершенною красавицей. Завтра -- великое завтра -- докажетъ что Алексѣй былъ тѣмъ чѣмъ она такъ желала видѣть его -- героемъ.