Весь Браун Картер в одном томе

Глава 1

Я обернулся и замер с открытым от изумления ртом при виде чего-то сверкающего, представшего передо мной, но вскоре все-таки понял, что под черным с серебряным блеском одеянием скрывается живое существо. Молодой человек чуть за двадцать, с аккуратной прической и открытым взглядом голубых глаз, будто осыпанный с ног до головы звездной пылью. На нем были черная шелковая рубашка, расстегнутая до пупка, и черные брюки в обтяжку, казалось специально скроенные так, чтобы как можно эффектнее выставить напоказ рельефные очертания его промежности. Талию перетягивал широкий черный пояс с чудовищной серебряной пряжкой. На шее висел массивный серебряный медальон.

— Мистер Бойд? — У него был высокий и чуть фальшивый голос.

— Конечно, — кивнул я. — Дэнни Бойд к вашим услугам.

— Флавиан Элдридж. — Он лучезарно улыбнулся. — Личный помощник мистера Фрэйдела. У меня здесь машина.

— А мне показалось, будто вы прилетели сюда на своих крыльях. — Я еще раз удивленно оглядел его. — Что это на вас за одеяние? Вы будто райская птица.

— А что, чудесный костюм, разве не так? — самодовольно заметил Элдридж. — Знаете, сам Дион придумал его для меня.

— Он, наверное, большой весельчак, — усмехнулся я.

— А разве Фрэйдел сказал что-нибудь забавное, когда беседовал с вами по междугородному телефону? — спросил он со льстивой улыбкой.

Мы вышли из здания аэропорта к машине — дорогой, белой, немецкой модели — со специальным сигналом на капоте, который незаменим, когда имеешь дело с калифорнийскими пешеходами. Я забросил свою сумку в багажник и расположился на пассажирском сиденье рядом с Элдриджем, чувствуя некоторое облегчение от того, что надетое на нем кошмарное детище портновского ремесла скрыто теперь от посторонних глаз в салоне машины.

Когда мы проезжали центр города, я заметил, что Санта-Бахия совсем немного изменился за время, минувшее с прежнего моего сюда визита. Это был все тот же шикарный прибрежный курортный городок со старыми магазинчиками, витрины которых забиты таким антиквариатом, что у Марты Вашингтон[21] наверняка возникло бы непреодолимое желание порастрясти карман мужа.

Мы выехали из города и через пару миль повернули направо, удаляясь от берега, а еще через пять минут съехали на грунтовую дорогу, которая вела в густой сосновый лес.

— Так, выходит, Фрэйдел живет в лесу?

— Не совсем так, мистер Бойд. — Существо, сидящее рядом со мной, вежливо улыбнулось. — Просто Дион превыше всего ценит уединение. Иначе он не может творить. — Длинные ресницы моего собеседника дрогнули, и он посмотрел в мою сторону. — Сгораю от желания спросить, но полагаю, мне не следует этого делать. Я имею в виду, зачем Диону понадобился такой знаменитый нью-йоркский частный детектив, как вы?

— Хороший вопрос, — признался я. — Мне тоже хотелось бы услышать ответ на него.

— Это большой секрет, верно? — сказал Элдридж с недовольной гримасой. — Я думал, он хотя бы намекнул вам, в чем дело, когда звонил вчера вечером.

— Сказал только, что хотел бы видеть меня здесь сегодня и что гонорар будет достаточно весом для того, чтобы я без промедления сел в самолет.

— Скорее всего причина в глупом вандализме, который преследует нас в последнее время. — Элдридж ненадолго замолчал, сосредоточившись на ведении машины, потому что предстояло проехать через горбатый и узкий старомодный деревянный мостик. — Сто раз говорил ему, что это наверняка дело рук одной из наших моделей. Этих маленьких завистливых сучек всего три, и если он выгонит их с работы, то все наши проблемы будут решены. — Он вздохнул, и в этом вздохе чувствовалось отчаяние. — Дион временами бывает ужасно упрямым!

Автомобиль свернул и через сотню ярдов остановился у массивных чугунных ворот. Подошел охранник в форменной одежде, окинул меня тяжелым профессиональным взглядом, а потом кивнул водителю.

— Как дела, Сэм? — с притворной улыбкой спросил Элдридж.

— Нормально, — отрывисто, не улыбаясь, бросил тот в ответ. — Сейчас открою ворота.

— Что за прекрасный образец мужчины этот Сэм, — с восхищением сказал Элдридж, глядя в спину удаляющемуся охраннику. — Не знаю почему, но все мужчины такого атлетического сложения очень необщительны. Как ни остановлюсь поболтать с ним, он тут же уходит.

— Может быть, мощь вашего интеллекта делает его бессловесным, — предположил я.

— Вы на самом деле так считаете? — Он просиял. — Мне этого еще никто не говорил. В следующий раз, прежде чем подойти к нему, попытаюсь придумать какую-нибудь тему для разговора, интересную для нас обоих.

— А как у вас там насчет женщин? — поинтересовался я с непроницаемым выражением лица.

Извилистая дорога вела к нелепому трехэтажному зданию, которое напоминало старый французский замок и было воплощением безумной идеи архитектора, явно позаимствованной им из телевизионной версии старого фильма Чарльза Бойера. К дому примыкал громадный бассейн. Все это походило на рекламу сладкой жизни.

— А что, Фрэйдел страдает манией преследования? — громко поинтересовался я. — Ворота, охрана, забор, по которому пропущен электрический ток… Чего он боится? Вторжения инопланетян или ребят из налоговой инспекции?

— Я же говорил вам, мистер Бойд, Дион очень дорожит уединением. И кроме того, если он позволит кому-то украсть хоть одну его модель, то уже через месяц окажется не у дел.

Элдридж остановил машину у входа в дом, мы вышли из нее и поднялись по величественной каменной лестнице к входной двери.

— Симс, дворецкий, заберет ваши вещи, — небрежно бросил мой сопровождающий. — Дион настаивал, чтобы я привел вас к нему сразу же, как мы приедем.

Дворецкий подтвердил реальность своего существования, открыв дверь, едва мы достигли верхней ступени. Сначала я подумал, уж не ясновидящий ли он, но потом понял, что между будкой охранника у ворот и домом есть телефонная связь. Холл являл собой немного уменьшенную копию вокзала Гранд-Сентрал в Нью-Йорке со множеством дверей. Изящная винтовая лестница вела на второй этаж, огороженный бело-золотой балюстрадой.

— Дион использует первый этаж для творческой работы, — пояснил Элдридж, — на втором этаже жилые помещения, а на третьем — спальня. Сначала вам покажется, будто вы попали в заведение для душевнобольных обоего пола, но потом привыкнете. Как большинство людей привыкало в конце концов.

Он открыл дверь и посторонился, пропуская меня вперед.

— Это главная мастерская Диона.

Я вошел не без тайного любопытства. Было интересно узнать, где же проходит рутинная работа знаменитого модельера. Комната оказалась изрядно захламленной. У одной стены стояли два зеркала в полный человеческий рост, обшарпанный громадный рабочий стол был завален кусками тканей и прочим барахлом, а вокруг стола несколько стульев с прямыми спинками. Не приходилось сомневаться, что вырабатывала адреналин и посылала его в вены и артерии Диона, а также хотя бы немного возбуждала нижнюю часть его тела компания, с которой он работал.

На одном из стульев со скучающим видом терпеливо стояла высокая, стройная как статуэтка девушка в платье до колен, почти совершенно прозрачном. Глядя на нее против света, я понял, что под платьем у нее нет ничего, кроме узеньких белых трусиков. Модельер крутился вокруг нее с ножницами в руках. Тут же, прислонясь к стене, стояла гибкая рыженькая девушка в самом маленьком купальном костюме, который я когда-либо видел. Ко всему прочему, он был весь в отверстиях, так что едва ли хоть что-нибудь оставалось скрытым от глаз. Я почувствовал смутное беспокойство, прикидывая, что могут по поводу всего этого подумать рыбы. Ближе всех ко мне стояла маленькая блондиночка, пухленькая во всех нужных местах. На ней были только бюстгальтер, который с трудом поддерживал в нужном положении ее полные груди, и белые трусики, эффектно контрастировавшие с золотым загаром. Лицо ее выглядело таким самодовольным, будто она знала, что султан ее выбрал из меню на сегодня.

Дизайнер отошел от стула и медленно кивнул в знак одобрения.

— Думаю, так будет хорошо, дорогая, — изрек он глубоким басом. — Слезай со стула.

— Не могу, — вяло отозвалась девушка. — Я вся зашпилена булавками ниже спины.

— Э, Дион! — начал было Элдридж, нервно откашлявшись. — Я привел мистера Бойда.

— Потом, — отмахнулся модельер.

Блондинка повернулась ко мне, одарила страстным взором и одновременно провела руками по своим округлым бедрам. Она глубоко вздохнула, ее груди поднялись, чуть не вырвавшись из чашечек бюстгальтера, и я мельком увидел розовые следы от него. Соски просвечивали сквозь прозрачный материал.

— Привет, мистер Бойд, — произнесла она гортанным голосом. — Я Китти.

— А я Дебора, — сказала мне рыженькая через всю комнату.

Она выпрямилась, и на костюме обнаружилось еще больше отверстий.

— Вы же знаете, что обычно говорят о рыжих, мистер Бойд. Будто бы они самые веселые, талантливые и активные.

— Да замолчите вы обе и дайте мне сосредоточиться, — проворчал Фрэйдел и нетерпеливо махнул рукой девушке, которая все еще стояла на стуле. — Слезай же, наконец!

Брюнетка на несколько дюймов отставила одну ногу, и материя плотно обтянула ее бедро. Она замешкалась на мгновение, глядя вниз, на пол, а потом беспомощно пожала плечами и пробормотала:

— Ну, я прыгаю.

В следующий момент девушка сделала роковую ошибку, неосмотрительно переместив центр тяжести на край стула. Стул опрокинулся, и она, вскрикнув, полетела на пол вниз лицом, а когда стала подниматься, послышался резкий звук рвущейся ткани. Тесное платье слетело в одно мгновение, как исчезает утренняя дымка под лучами солнца, и теперь валялось у ее ног. Девушка осталась в одних узеньких трусиках, поверх которых выбивались завитки черных волос, а под трусиками вырисовывались мягкие контуры темного треугольника. У нее были маленькие, но красивой формы округлые груди с большими темно-розовыми сосками.

— Стефани! — в отчаянии крикнул Фрэйдел. — Что ты наделала, нескладная корова?

— Я же предупреждала вас, Дион, — парировала девушка ровным голосом. — Ваше счастье, что я не покалечилась.

— Проваливайте отсюда к чертям, пока я и в самом деле не покалечил вас в таких местах, о которых не принято говорить вслух. Вы безмозглые кобылы! — Он принялся возбужденно размахивать руками. — Убирайтесь отсюда, все!

Брюнетка презрительно пожала плечами и направилась к двери. Ее мелкие трусики едва прикрывали попку, которая возбуждающе двигалась из стороны в сторону при ходьбе. Я сладострастно наблюдал это дивное зрелище и вдруг почувствовал, как кто-то нежно сжал мой локоть.

— Пока, мистер Бойд, — проворковала блондинка. — Увидимся позже.

Взгляд больших и голубых, как у ребенка, глаз был ясен и невинен.

— Если вам кажется, что Стефани несколько худовата, то подождите немного, и у вас появится шанс сравнить ее и мои качества.

Она прошла мимо, предоставив мне возможность насладиться ее видом сзади. Да, она сказала чистую правду. У нее была великолепная попка. Трусики плотно обтягивали плавно покачивающиеся ягодицы, когда она шла к дверям. И тут я почувствовал, что меня снова кто-то нежно взял за локоть.

— Меня зовут Дебора, — произнесла рыженькая, не повышая голоса. — Я здесь единственная из всех правильно сложена. Ни худая, ни толстая. И запомните, что я сказала вам о рыжих, если вы в этом еще не убедились сами. Когда огонь горит, он в самом деле горит.

— Запомню, — заверил я девушку, рассматривая дыры на ее купальном костюме. Потом я немного повернул голову влево, чтобы продемонстрировать ей в самом выгодном ракурсе мой профиль и похвастаться достижениями моих родителей, но она почему-то не впала в экстаз, хотя я ожидал именно этого.

— Большинство мужчин начинают нервно дергаться в моем присутствии, — сказала она, точно желая меня утешить. — Но не беспокойтесь, мистер Бойд, я знаю прекрасное средство от этого недуга.

Вблизи можно было увидеть ее попку во всей красе, проследить впадинку, разделяющую крутые ягодицы. А когда она направилась к выходу, я заметил, что ее зад не столько качается, сколько поворачивается мягким красивым движением, и с сожалением подумал о том, сколько времени потратил напрасно, работая частным детективом, хотя мог бы стать модным дизайнером.

— Целых три часа потратил на создание этой модели! — посетовал Фрэйдел, подходя ко мне. — Как по-вашему, есть способ заставить Стефани стоять смирно?

— Может быть, вам купить ей пояс целомудрия, — предложил я, — а потом забросить подальше ключ от него?

Фрэйдел не соответствовал моим представлениям о том, как должен выглядеть известный модельер. Это был крупный мужчина лет сорока, напоминавший крепко сбитого, мускулистого профессионального футболиста. Густые черные кудрявые волосы точно корона венчали его голову, прекрасно сочетаясь с великолепными усами. Темные, глубоко посаженные глаза на сатанинском лице смотрели насмешливо. Меня удивила его бесцеремонная манера обращения.

— Хорошо, что вы приехали из Нью-Йорка так быстро. — Рукопожатие Фрэйдела оказалось очень крепким. — Можно называть вас просто Дэнни? Мы здесь не привыкли к условностям.

— Отлично, — ответил я. — Дэнни так Дэнни. И какая же проблема заставила вас заплатить так дорого, чтобы срочно пригласить меня?

— На самом деле я не уверен, что и впрямь столкнулся с серьезной проблемой, скорее всего это чьи-то грязные шуточки. Во всяком случае, не могу сказать ничего определенного. — Он в упор взглянул на Элдриджа: — Тебе не надо сходить попудрить нос или сделать еще что-нибудь?

— О, конечно! — Элдридж выглядел так, будто был готов топнуть об пол или совершить что-либо столь же театральное. — Но если это означает, что вы и меня в чем-то подозреваете, Дион, то напрасно. Выгоните трех этих глупеньких сучек, и всему будет положен конец.

— Пошел вон! — завопил Фрэйдел.

Элдридж вылетел из комнаты с высоко поднятой головой, словно жертва, готовая гордо умереть под дулами расстрельной команды, которая уже дожидается у стены во дворе.

— Да и сам он тоже таков. Их четверо, сучек, включая и его самого, — ухмыльнулся Фрэйдел.

— Вы говорите с ним таким тоном, словно он недостоин носить костюм, который вы специально для него разработали, — заметил я.

— Он просто смешной ничтожный мальчишка. Не понимаю, почему я должен с ним церемониться.

— Давайте поговорим о деле, пока я не слишком проголодался, — взмолился я.

— Наверное, мне прежде всего следует рассказать вам предысторию.

Фрэйдел повернулся, отбросил ногой то, что осталось от прозрачного платья Стефани, и присел на край портновского стола.

— Присаживайтесь рядом, Дэнни. Удобно вы тут не устроитесь, но хотя бы дадите отдохнуть ногам.

— Благодарю, вдоволь насиделся в этом проклятом самолете, — ответил я.

— Все это, — модельер сделал широкий жест правой рукой, — и есть сердце компании Фрэйдела. Деловой частью — производством и реализацией — заправляет мой компаньон, Гарри Кемптон. Полагаю, Флавиан уже поведал вам, что в этом доме я ем, сплю и работаю. Он дает мне и уединение, и чувство безопасности. По крайней мере, давал до последнего времени. — Он поправил усы указательным пальцем так, словно совершил какое-то ритуальное действо. — Я собираюсь показать свою весеннюю коллекцию. Мы уже лихорадочно завершали приготовления, уточняя детали и подбирая аксессуары. И тут случилось то, что совершенно лишило меня способности творить. Кто-то умышленно саботирует нашу работу в течение нескольких последних дней.

— Что же все-таки конкретно произошло? — настойчиво спросил я.

— Началось с того, что моя лучшая закройщица, Лeнора Брофи, придя утром в свою мастерскую, нашла вечернее платье, над которым накануне работала, изрезанным на мелкие кусочки. Это была самая лучшая модель во всей коллекции, на следующий день Дебора обнаружила, что кто-то залил кислотой четыре или пять новых моделей купальных костюмов. А не далее как вчера мы нашли пару рулонов материи, которые нужны для коллекции, тоже разрезанными на куски. К счастью, у поставщика была похожая материя и он быстро прислал нам ее самолетом, но это оказалось не совсем то, что надо.

— И вы пригласили детектива, — сказал я. — А почему именно меня?

— У вас здесь, в Санта-Бахия, репутация человека, который умеет добиваться результатов. — Он мимолетно улыбнулся. — Даже если кое-кому не по душе те способы, какими вы пользуетесь.

— Вы окружили себя электрифицированными заборами. На воротах — охрана. Так что, судя по всему, неприятности вам доставляет кто-то из вашего собственного штата.

— Все гораздо сложнее, — вздохнул он. — Я пригласил сюда несколько влиятельных людей погостить до показа, так что в доме полно народу. Вы уже видели мой персонал, кроме закройщицы Леноры Брофи. Я думаю, вам не стоит принимать в расчет прислугу, потому что ей в любое время суток запрещен вход в эту часть дома. Но со своими гостями я не решился так поступить.

— А сколько у вас гостей?

— Пятеро, включая моего партнера, Гарри Кемптона. Но я не могу подозревать его, хотя он внезапно исчез куда-то, не предупредив меня. Здесь Либби Кэткарт из высшего общества Манхэттена, она пишет отчеты в один из самых влиятельных журналов мод. Полли Перидо, — в глазах Фрэйдела мелькнул насмешливый огонек, — тоже весьма влиятельная дама, а еще Арт Луман и его помощник Чак Релли. И это все.

— А чем занимается этот Луман?

— Вкладывает деньги и большей частью с приличной выгодой для себя. Между нами говоря, он проявляет интерес и к компании вашего покорного слуги. Но мы с Гарри никогда не говорили об этом публично, потому что во всех делах, не касающихся денег, Луман считается олухом.

— Он что-то вроде потенциального партнера, и я думаю, его можно исключить из списка вместе с Кемптоном, — сказал я.

Фрэйдел задержался с ответом всего на какие-то полсекунды.

— Я тоже так думаю. Но, возможно, будет лучше, если вы составите свое собственное мнение, когда вникнете во все это, Дэнни.

— А что вы предприняли, чтобы исключить саботаж впредь?

— В конце рабочего дня мы все сносим в одну комнату, а ключ от нее есть только у меня. — Он предостерегающе поднял руку, не дав мне возразить. — Единственное, что еще можно сделать, так это поставить в доме банковский сейф, но у меня сейчас нет на это ни денег, ни времени.

— А вы подозреваете кого-то в саботаже? — спросил я, не особенно надеясь получить ответ.

— Флавиан уверен, что тут замешана одна из наших девушек-моделей, но это только его догадки. У него нет ни доказательств, ни мотивировки, кроме одной — он считает их вздорными сучками.

— Как вы сказали, он — четвертый в штате. А его вы не подозреваете?

Фрэйдел медленно покачал головой:

— Пожалуй, нет, Дэнни. Он считает меня гением в области моды — и, конечно, совершенно прав, — поэтому его не задевает даже то, что я люблю своих девочек.

— Согласен, — усмехнулся я.

— Отлично. Флавиан быстренько введет вас в курс дела относительно уклада нашей жизни и гостей. У нас тут никаких условностей. Люди делают все, что им заблагорассудится, едят что и когда хотят — с утра до полуночи, поэтому можете чувствовать себя совершенно свободно!

— Благодарю вас, — ответил я. — Я…

Вдруг снаружи раздался дикий вопль, дверь распахнулась, и в комнату ввалился приземистый мужчина, волоча за собой Элдриджа, ухватив его за ухо и явно причиняя ему боль.

— Я застукал этого гаденыша, когда он подслушивал сквозь замочную скважину, — сказал мужчина. — Мне показалось, вам следует знать об этом, Дион.

Фрэйдел глубоко вздохнул:

— Да, Флавиан родился с замочной скважиной в одном ухе и биноклем, спрятанным в глазницах. По-моему, он из чрева матери вышел законченным соглядатаем, и уже поздно его переделывать.

— Да? — Коренастый мужчина с явной неохотой выпустил ухо Элдриджа и покосился на меня. — А это кто?

— Дэнни Бойд, — ответил ему Фрэйдел. — Дэнни, это Арт Луман.

Луман был среднего роста, но коренастый, а потому казалось, будто он невысок. Материал, из которого был сшит его костюм, выглядел очень дорогим, но на его громоздком теле этот костюм висел мешком. С виду я дал бы ему лет сорок. Он был совершенно лыс, если не считать маленького хохолка на макушке. Маленькие поросячьи глазки почти скрывались в складках жира на его круглом, точно луна, лице.

— Знаменитая частная ищейка из Нью-Йорка? — нагло ухмыльнулся Луман. — Это у него такие гонорары, что дешевле целиком покрыть его платиной?

— Луман? — переспросил я, будто это имя было мне знакомо. — Случайно не вы играли вторую гориллу в одном из старых фильмов про Тарзана?

Тяжелые челюсти двигались пару секунд.

— Приберегите свои шуточки для Чака Релли, дружок, — тихо сказал он. — У него здорово развито чувство юмора.

— И что, вам хватает на двоих? — поинтересовался я.

— Дион! — Луман потерял ко мне интерес, как только повернулся лицом к модельеру. — Если вам безразлично то, что этот гаденыш подслушивает сквозь замочную скважину, думаю, мне тут нечего делать. Бойд, будем надеяться, докажет, что стоит таких денег, и не заставит нас долго ждать. Если случится нечто такое, что помешает показу вашей новой коллекции, вы хотя бы будете знать, в чем дело, да?

Не дожидаясь ответа, он повернулся и, грузно шагая, вышел из комнаты.

— Что за чудовище! — заныл Элдридж, едва убедившись, что Луман удалился на безопасное расстояние. — Он совсем озверел, Дион. Не могу понять, почему вы позволяете ему оставаться здесь!

— Сам же просил, — раздраженно сказал Фрэйдел. — Займись делом, покажи Дэнни дом и представь всем гостям.

— Хорошо, — ответил Элдридж, сохраняя угрюмое выражение лица, — вы хоть это доверяете мне сделать!

— Будешь скулить, я живо изменю свое мнение, — пригрозил Дион. — Увидимся позже, Дэнни.

— Кто-нибудь еще знает, зачем я здесь?

— Знают все мои служащие плюс Луман и Гарри Кемптон. — Он немного поколебался. — Думаю, гости не в курсе дела.

— Тогда для них я ваш старый приятель с Востока, который пожелал провести отпуск в Калифорнии, — предложил я. — И вы пригласили меня остаться на просмотр.

— Отлично звучит! — Его глаза блеснули. — А что, по-вашему, может удержать Стефани от того, чтобы крутиться перед вами все это время?

— Пояс целомудрия, — ответил я.

— Пояс целомудрия… — задумчиво повторил он. — Да вы просто гений, Дэнни!

Он прикрыл глаза, и выражение творческого экстаза осветило его лицо.

— Да, я прямо вижу его. Из кольчуги, маленький и аккуратный. Что за прекрасная идея! И время у меня найдется, чтобы его сделать!

— Надеюсь, Стефани не возложит на меня персональную ответственность за это? — с некоторым беспокойством спросил я.

— Стефани? — Он посмотрел на меня непонимающим взглядом. — А кто, черт побери, тут говорит о Стефани?

— Мне казалось, что мы говорим. — Я начал ощущать некоторое неприятное ощущение в затылке. — Но ничего! Почему бы нам не забыть обо всем этом?

— Забыть? — Его глаза в ужасе расширились. — Такую гениальную мысль я не забуду и за миллион лет!

— Ну ладно. — Я умоляюще посмотрел на Элдриджа: — Мне кажется, самое время пойти и все осмотреть, познакомиться с остальными людьми, и все такое.

Ответом мне стал взгляд, исполненный неприкрытой ненависти.

— Что такого я сделал? — спросил я у Элдриджа.

— О, ничего! Совсем ничего! — Его плечо вдруг затряслось. — Если вы решили украсть мою работу прямо у меня из-под носа, то я ничего не могу с этим поделать, мистер Бойд! — Он с болью посмотрел на Фрэйдела и заплакал навзрыд. — Дион! Как только вы могли?

Элдридж выбежал из комнаты, все еще рыдая. Вот теперь-то он и впрямь надеется на то, что у внешней стены его ожидает расстрельная команда, подумал я.

— Ленора, — лениво произнес Фрэйдел.

— Что? — спросил я и недоуменно посмотрел на него.

— Ленора Брофи там, в соседней комнате. Скажите ей, кто вы такой и что я просил ее все показать вам и представить вас обитателям дома.

Вот это было просто и понятно. Не стоило продолжать испытывать судьбу после всех этих разговоров про пояс целомудрия и непонятной реакции Элдриджа. Я неопределенно улыбнулся и попятился к двери.

— Вы хотя бы отдаете себе отчет, что у нас с вами большая проблема?

— У нас? Какая? — пробормотал я, все еще продолжая пятиться к выходу.

— Да то, что режут мои вещи! — Он осуждающе посмотрел на меня. — Вам бы понравилось терпеть такое?

— Вы правы, — согласился я.

— Да нет! — завопил он, когда я был уже в коридоре и закрывал за собой дверь. — Я имею в виду, какой девушке понравится, если ей каждый раз будут ставить печать на попку?

Я в смятении быстро направился через холл к соседней комнате.

Глава 2

Когда я вошел в комнату, рыжеватая блондинка подняла голову и смотрела на меня пару секунд. В ответ я тоже уставился на нее. Ей было лет двадцать пять. Прямые, коротко остриженные волосы плотно прилегали к голове. У нее был, пожалуй, излишне широкий рот с выдающейся нижней губой. Тонкий черный свитер обтягивал ее полные груди, и я сразу отметил для себя, что она не носила бюстгальтера — сквозь полотно свитера проглядывали маленькие соски. Черные шерстяные брюки плотно облегали ее бедра.

— Ленора Брофи? — спросил я.

— Да, это я. — Она улыбнулась, показав сверкающие белизной зубы. — Кто бы вы ни были, выглядите как воплощение мечты женщины-недевственницы.

— Дэнни Бойд, — представился я и повернулся к ней так, чтобы она видела правую сторону моего лица, потому что сейчас было совсем не самое подходящее время, чтобы лишить ее рассудка.

— Вы тот самый знаменитый детектив из Нью-Йорка, который приехал к нам, чтобы помочь разобраться в этом деле? — Она кивнула, как бы подтверждая свои слова. — Мне будет очень приятно представить вас всем. Я здесь всех знаю. А с кем вы уже встречались?

— Естественно, с самим Фрэйделом, со здешними моделями, с неким типом по имени Луман.

— Очень хорошо, что вы уже познакомились с этим милым Артом. — Она с отвращением наморщила носик. — Значит, мне не придется рисковать снова быть обиженной им сегодня. Это он только внешне похож на обезьяну, а судя по его рукам — настоящий осьминог. Мне кажется, нам лучше начать с бассейна, сейчас как раз время для коктейля с мартини.

— Только вот еще что, — предупредил я. — Дион предпочитает, чтобы все гости думали, будто я его старый друг, которого он пригласил на просмотр, а не частный детектив.

— Я запомню это.

Она подошла и легким движением взяла меня под руку.

— Я — Ленора, вы — Дэнни, и мы давно знаем друг друга, хорошо?

Вдруг правая грудь девушки прижалась к моему локтю, и я ощутил ее волнующую полноту. Но едва я собрался ответить ей тем же и посильнее надавить на грудь, как она высвободила руку.

— Чуть не забыла о безопасности. Вообразите только, как взбесится Дион, если я скажу ему, что вы все это начали.

— Забудьте о Дионе. Лучше подумайте, как я буду себя чувствовать.

— А вот это мысль, которая будит мои чувственные инстинкты.

Когда она шла прочь от меня, ее груди свободно колыхались под черным свитером. Она собрала с рабочего стола груду выкроек.

— Вы не подождете у входа в дом, пока я отнесу выкройки Диону, чтобы он запер их на ночь?

— Отлично, — кивнул я. — Даю вам на все две минуты.

Но прошло не менее десяти минут, прежде чем она присоединилась ко мне на широких каменных ступенях. Ее лицо было печально, и она не сказала ни слова по пути к бассейну. Но это не смутило меня. Я знал, что, показав ей свой профиль слева, легко верну ее на любовную орбиту в любой момент, как только захочу. Когда мы подошли к бассейну, я увидел двух возлежавших в шезлонгах дам, между нами под оранжевым зонтиком стояла тележка с напитками.

— Хотите взглянуть на двух богатых сучек? — спросила Ленора, понизив голос. — Готова поспорить, они провели здесь целый день!

Через мгновение, когда мы остановились у тележки с напитками, ее лицо смягчилось, и она широко улыбнулась.

— Всем привет! Хочу представить вам Дэнни Бойда, друга Диона. Он остановился здесь, чтобы присутствовать на показе мод. — Она повернулась ко мне: — Это Полли Перидо, а это — Либби Кэткарт.

— Дэнни Бойд? — громко переспросила Перидо, следуя принятой в их кругах привычке. — Ваш отец случайно не Дуглас Бойд, стальной король?

Было трудно определить ее возраст: то ли ей пять лет до сорока, то ли столько же после сорока. У этой тощей, кожа да кости, женщины в черном бикини, под которым почти совсем отсутствовало мясо, руки и ноги были крепкими и мускулистыми. Небрежной волной спадающие волосы выкрашены в тот же оранжевый цвет, что и зонтик над тележкой с напитками. На лице было в избытке косметики, губы плотно сжаты, над грязно-коричневыми глазами нависали тяжелые веки. Одного взгляда на нее хватало, чтобы понять, до чего она нелепа.

— Моего отца звали Син Бойд, — ответил я ей. — Пожалуй, он и впрямь был сделан из стали. Думаю, именно поэтому выглядел как мальчик, когда ему стукнуло тридцать.

— Вот юморист! — Уголки ее рта опустились вниз. — Но это из-за здешнего климата, в котором мозги могут просто изжариться.

Либби Кэткарт, как я запомнил со слов Фрэйдела, была дама из высшего нью-йоркского общества. Судя по всему, она мало чего не испробовала в жизни, а число любовников и случайных постелей едва ли поддавалось подсчету. Ее длинные черные волосы живописно падали на плечи, темные глаза казались сонными, а красиво очерченное лицо выражало самодовольство, граничащее с высокомерием. На ней был розовый халат, расстегнутый как раз настолько, чтобы я мог видеть верхнюю часть ее белоснежных, заметно выдающихся вперед грудей и любоваться очертаниями длинных ног до самых бедер.

— Вы калифорниец, мистер Бойд?

Голос у нее оказался мягким и вкрадчивым, она тщательно выговаривала гласные звуки.

— Я с Манхэттена, только не с лучшей стороны от Центрального парка, естественно.

— Как интересно! — Она откинулась на спинку шезлонга и прикрыла глаза.

— Как насчет того, чтобы выпить чего-нибудь, Дэнни? — спросила Ленора неестественно оживленным голосом, словно хозяйка дома, чей муж на званом вечере заперся с ее лучшей подругой в спальне, а она никак на это не реагирует — не хочет портить настроение гостям.

— Благодарю вас, мартини, пожалуйста, — ответил я.

Короткий перерыв в разговоре позволил мне рассмотреть громадный плавательный бассейн, построенный в виде восьмерки. Два круга диаметром пятьдесят футов каждый соединялись узким каналом. Я стоял у края нижнего бассейна, задуманного для развлечений или для не умеющих плавать, потому что его глубина не превышала трех футов. А у дальнего края другого бассейна высился комплекс трамплинов для прыжков в воду, высотой от трех до девяти футов. Я закурил сигарету, соображая, во сколько мог обойтись Фрэйделу этот бассейн, выложенный мозаичной плиткой. И тут мой рот раскрылся от изумления. В узком канале, который соединял два бассейна, вдруг появилось тело, оно медленно двигалось по направлению ко мне. Когда оно подплыло ближе, я увидел, что это девушка в вечернем платье, обращенная лицом вниз. Я сдавленно вскрикнул и быстро обернулся к дамам.

— Эй! — завопил я. — Там тело в бассейне!

— Что-нибудь новенькое? — спросила Перидо скучающим тоном.

— За два дня она впервые заплыла так далеко, — сказала Либби Кэткарт мягким сопрано. — Как вы полагаете, не распорядился ли Дион изменить направление потоков или придумал еще что-нибудь?

— Вы что, обе сошли с ума? — гаркнул я. — Там в воде мертвое тело, и…

Я замолчал, так как Ленора фыркнула, а потом расхохоталась.

— Мне кажется, — продолжил я, — следует что-то предпринять.

— Да это все не взаправду, Дэнни. — Ленора сунула мне в руку бокал мартини, пытаясь справиться со смехом. — Простите меня, но если бы вы могли видеть свое лицо, когда повернулись к нам! Это всего-навсего надувная резиновая кукла, которую можно выписать по почте. У нее совершенно невозможные размеры — сорок, двадцать, сорок.

— И в вечернем платье? — пробормотал я.

— Это идея Диона. Платье — из его прошлой коллекции. Он говорит, что плавающая кукла символизирует короткий век высокой моды. Все модели прошедшего сезона уже умерли, утонули, забыты.

— Он, наверное, чуточку тронулся, — проворчал я.

— Все модельеры в душе немного артисты, — насмешливо заметила Полли Перидо. — А добившиеся успеха, как Дион, — тем более.

— У него выдающийся талант, дорогая, — пробормотала Либби Кэткарт, все еще не открывая глаз. — Мы не можем не замечать этого, не так ли?

В глазах старшей дамы появился недобрый блеск.

— Так, значит, это вы спите с ним сейчас? Выходит, он пригласил меня сюда только ради тенниса и других спортивных забав? — Она громко расхохоталась. — Но вы только подумайте, стоило из-за этого затевать все это?

— Насколько я понимаю, — проворковала брюнетка, — никто больше не согласится спать с вами, разве что ради денег.

Полли Перидо медленно поднялась. На ее тощем лице явственно читалась угроза. Она подошла к шезлонгу, на котором лежала Кэткарт. Либби поднялась ей навстречу со слабой улыбкой на губах.

— Единственный подходящий способ обращения с такими прожженными сучками, как вы, — залепить пощечину, — сказала Полли хриплым голосом.

— Какое совпадение! — Улыбка Либби стала шире. — Я как раз об этом подумала.

Она открытой ладонью наотмашь ударила Перидо по щеке, раздался резкий звук, подобный выстрелу. Мне показалось, что сейчас начнется грязная женская потасовка, но, к моему удивлению, Перидо не ответила. Просто постояла некоторое время — красный отпечаток руки Либби расцвел на ее щеке, — а потом вдруг расплакалась. Громко рыдая, она повернулась и, неловко ступая, побежала к дому. Брюнетка некоторое время с улыбкой смотрела ей вслед, а потом грациозно пожала плечами.

— Бедная Полли, — сказала она беспечно. — Похоже, она и в самом деле стареет.

Потом Либби взяла полотенце с шезлонга и неспешной походкой, напевая, тоже направилась к дому. Я проглотил свой мартини тремя большими глотками, передал Леноре пустой бокал и плюхнулся в шезлонг, который только что освободила Либби.

— Пусть это не огорчает вас, Дэнни, — сказала Денора, вновь приготавливая для меня напиток. — Такое здесь происходит постоянно.

— Вы считаете, что Кэткарт на самом деле спит с Фрэйделом? — спросил я с присущей мне тактичностью.

— Весьма вероятно, — ответила Ленора, передавая мне бокал с мартини и усаживаясь в шезлонг напротив. — Уверяю вас, что Дион — величайший бык всех времен.

Если бы его выпустили на бой быков в Мексике, он, бесспорно, был бы многократным чемпионом и собрал бы знаменитую коллекцию ушей матадоров. — Она тихонько хихикнула. — Вы, надеюсь, не думаете, что он держит три домашние модели только для того, чтобы все время заниматься с ними моделированием одежды?

— Я понял, что связался с грязным делом, сразу, как только вошел в его мастерскую, — признался я. — Подозреваю, он находит время заниматься моделированием с теми тремя девушками, с мисс Кэткарт и… — я посмотрел ей прямо в лицо, — и с вами?

Она сжала губы, а потом медленно покачала головой:

— Только не со мной, Дэнни! О, конечно, он делал попытки, но я слишком хорошая закройщица, чтобы меня лишиться, и он это знает. Дион несомненно весьма привлекательный мужчина, но я — старомодная девушка и не считаю, что надо обязательно спать со своим боссом.

— Надеюсь, его бычиная активность не распространяется на Элдриджа?

— Вы шутите? — Ленора снова хихикнула. — Все это просто выводит его из себя. С точки зрения Флавиана, интерес Диона к женщинам абсолютно ненормален.

— Вот это да! — Я глубоко вздохнул. — Да он просто ревнует, этот шут! Итак, кто еще ревнует Фрэйдела? Нет, неверный вопрос, лучше так: кто не ревнует Фрэйдела? Эта дама, Перидо, сердита на него, потому что вышла из числа фавориток, те три домашние модели конкурируют между собой и с Либби Кэткарт. А она конкурирует с ними, конечно. — Я мрачно покачал головой. — Сам черт не разберет!

— Не забудьте и Флавиана, который конкурирует с ними в частности и со всеми женщинами мира в целом, — сочувственно произнесла Ленора.

— Что я сделаю прямо сейчас, так это забуду об Элдридже. Этот костюм, который Дион сделал лично для него, приснится мне в кошмарном сне, я уверен!

— Если говорить о кошмарах, — она взглянула в сторону дома, — то один из них как раз направляется к нам и будет здесь через минуту.

Я проследил за ее взглядом и увидел мужчину, идущего к бассейну. Когда он приблизился, я понял, что этот человек примерно одного со мной роста и, может быть, фунтов на двадцать тяжелее, но выглядит так, будто состоит из одних мускулов. Его густые огненно-рыжие волосы были спутаны, длинные бакенбарды обрамляли лицо, на котором выделялись большой крючковатый нос и маленький тонкогубый рот. На нем были белый трикотажный спортивный свитер с круглым воротником, темные брюки из шотландки и сандалии на веревочной подошве. Ручные часы на его левом запястье соперничали с настенными, точно их обладатель сильно близорук или вообще плохо умеет определять время.

— Чак Релли, — поспешно шепотом сообщила мне Ленора. — Он на побегушках у Арта Лумана. Единственная разница между ними в том, что он большой и сильный холуй, а его босс — маленький и жирный холуй.

Парень остановился перед моим шезлонгом, положил руки на бедра и ухмыльнулся, глядя на меня сверху вниз:

— Это вы и есть Бойд?

В его глубоком баритоне звучала неприкрытая насмешка.

— Да, Бойд, — признался я. — А вы — Релли, и здесь Санта-Бахия, штат Калифорния. Вам что-то не нравится?

— Мистер Луман желает поговорить с вами сейчас же. — Он кивком указал на дом. — Он вас ждет.

— Когда я ем, мне нужен только официант, — ответил я. — Вот выпью свой мартини, тогда и приду.

Релли сделал большое усилие, чтобы взглянуть на ручные часы.

— Как сказал мистер Луман, время очень дорого, Бойд. — Он осклабился, обнажив крепкие кривые зубы. — Ну, поднимайтесь же!

— Убирайтесь отсюда, — прорычал я.

Он неторопливо протянул ко мне правую руку, сгреб в горсть лацканы моего пиджака и без видимого усилия поднял меня на ноги.

— Идите, Бойд, пока я не набил вам морду.

Это был вызов. Я сделал глоток мартини, дружелюбно улыбнулся, а потом выплеснул остаток ему в лицо. Пока он отплевывался, я приподнял правую ногу — на память пришла поговорка о том, что парни в веревочных сандалиях не слишком-то поворотливы, — и со всей силы врезал по голым пальцам его левой ноги. Он дико завопил и запрыгал, будто исполнял какой-то нелепый воинственный танец. Я дождался, пока он подскочит ближе к краю бассейна, резко прыгнул к нему и как следует толкнул его плечом. Прежде чем плюхнуться в воду, он издал еще один истошный вопль, а я отодвинулся от края бассейна, чтобы на меня не попали брызги.

— Вы всегда применяете такие грязные приемы в драке? — с интересом спросила Ленора.

— А вы считаете, есть другие способы? — хмуро ответил я.

Релли выбрался из бассейна и угрожающе двинулся на меня, его глаза налились кровью. Я понял, что он ведет себя так, будто участвует в съемках первой серии телевизионного многосерийного боевика и впереди еще тридцать девять серий. Я выхватил из тележки с напитками большую бутылку джина и, держа ее за горлышко, поднял над головой. Релли с неохотой остановился как раз на расстоянии удара и хмуро уставился на меня.

— Только подойди ближе, и я пущу эту бутылку в ход, — пригрозил я.

Он подергался было пару секунд, но все же благоразумие взяло верх.

— Ну ладно, Бойд, только теперь берегись! — И он потащился обратно к дому, роняя по пути капли воды.

— Отлично. — Ленора тяжело вздохнула, когда Релли удалился на такое расстояние, что не мог ее услышать. — Теперь все позади. А был момент, когда я подумала, что дело дойдет до смертельной схватки.

Я возвратил бутылку джина на прежнее место в тележке и приготовил для себя еще одну порцию напитка.

— Единственный, кого я до сих пор не видел, — это партнер Фрэйдела, Кемптон.

— Он если и возвращается, то поздним вечером, — сказала Ленора. — Мне кажется, он вообще предпочитает не задерживаться здесь, если только Дион не настаивает на этом. И весь этот сумасбродный стиль жизни, который выработал Дион, совсем не подходит для Гарри.

— Так, может быть, мне все-таки поговорить с этим жирным типом, — произнес я задумчиво. — Пожалуй, но лишь после того, как допью этот бокал.

— Да, думаю, вам следует сходить, — небрежно обронила Ленора. — Не знаю, упоминал ли об этом Дион, но Луман владеет солидным пакетом акций.

— Он что-то такое говорил. А как велик этот пакет?

— Не знаю, но, по-моему, достаточно существен для того, чтобы этот тип чувствовал себя уверенно.

Я допил мартини и поставил бокал.

— Вы пойдете со мной?

Ленора отрицательно покачала головой:

— Я посижу здесь немного. Так хорошо, когда нет никого вокруг. — Она мягко улыбнулась. — Но мы встретимся позже, обещаю вам.

— Что с вами такое? — Я посмотрел на нее долгим изучающим взглядом. — Когда мы в первый раз встретились в вашей мастерской, вы были откровенно сексуальны. А теперь притворяетесь.

И тут я вспомнил, что мне пришлось довольно долго ждать ее перед входом в дом, когда она относила выкройки Фрэйделу.

— Что-то произошло между вами и Фрэйделом?

— Конечно нет. — Она нетерпеливо пожала плечами.

— О’кей. — Я тоже пожал плечами. — Всегда могу спросить его самого.

Она закусила оттопыренную нижнюю губу.

— Нет, не делайте этого. Дион такая скотина, что сам все расскажет.

Она посмотрела на меня, и в ее сапфировых глазах я увидел смятение.

— Ну хорошо! Я наврала вам, когда сказала, что у нас с Дионом ничего не было. С самого начала, едва увидев, как эти три домашние модели виляют хвостом перед ним и домогаются его, я поклялась, что никогда не стану им уподобляться. Но я и не догадывалась, каким коварным временами бывает его обаяние. Я сдалась, мне польстило, что я была у него единственной женщиной в течение двух месяцев, пока мое место не заняла Либби Кэткарт.

— И вы боролись с Фрэйделом за себя?

Она кивнула:

— Я заподозрила неладное в тот момент, когда она здесь появилась четыре дня назад. А прошлой ночью я зачиталась дрянной книгой, и около трех часов зашла в комнату Диона. Вы бы посмотрели на них! — воскликнула она с невеселым смешком. — Они оба были в кровати, Дион лежал на спине, заложив руки за голову, и таял от удовольствия, а она сидела на нем и ерзала взад и вперед. Милая картина, скажу я вам. А знаете, что эта сучка имела нахальство предложить мне? Сказала, почему бы мне не присоединиться к ним?

— Вот это было бы интересно, — вставил я.

— Только не для меня. Слишком много людей. Да еще такой жаркой ночью… Как бы то ни было, но я поклялась себе, что не буду говорить с ним ни о чем, кроме работы. Однако когда принесла ему эти выкройки, у него хватило наглости заявить мне, что между нами ничего не изменилось, что мы взрослые люди и немного секса то тут, то там… это же ничего не значит. Он сказал, что от Либби Кэткарт зависит, насколько хорошие отношения сложатся у него с клиентами, и что после показа, когда она уедет к себе в Нью-Йорк, мы снова будем вместе.

— Так вот что вывело вас из себя!

Она смущенно улыбнулась:

— Больше того! Я гонялась за ним с портновскими ножницами в руках, но, к счастью для Диона, он бегает быстрее, чем я. Обежав раза четыре вокруг рабочего стола, я выдохлась и поняла, что веду себя глупо. Швырнула ножницы на стол и вышла из комнаты.

— Дела идут все лучше и лучше, — скромно сказал я. — Вы только что дали мне еще один повод для подозрения, который я занесу в список.

— Мне больше подходит делать выкройки для Диона, — фыркнула она. — Но я не хотела бы терять время на его изысканные модели только для того, чтобы ночью кто-то искромсал их на куски.

— В этом есть смысл, — согласился я. — Но так могут поступать многие маньяки, пока им не докажут, что это плохо. А вы сами давно проходили обследование?

— Недавно. — В глазах Леноры сверкнули искорки, и я понял, что теперь она снова искренна. — Если вы и в самом деле хорошо относитесь ко мне, Дэнни, то, может быть, сегодня ночью я приду к вам и лягу на ваш диван. Вы сумеете подвергнуть меня глубокому анализу на нефригидность?

Ее слова занимали мои мысли, пока я шел к дому, где столкнулся с Луманом, который поджидал меня в холле у дверей. Его лицо было ярко-красным, в маленьких поросячьих глазках явственно читалось желание немедленно убить меня, да как можно мучительнее. Он грубо схватил меня за руку, затащил в маленькую боковую комнатку и захлопнул за собой дверь.

— Я ждал вас тридцать минут, Бойд, — сдавленно прошипел он, — а этого я никогда не делаю, даже ради очень важных людей!

— Не думаю, что вам приходилось иметь дело с действительно важными людьми, Арт, — проникновенно сказал я.

Его лицо покраснело еще больше.

— Не думайте, будто вам удастся так же легко одолеть Чака в следующий раз, — прорычал он. — Вы сами не знаете, как легко отделались!

— В следующий раз я выслежу его и стукну по затылку топорищем, — пообещал я. — Если ваше время так дорого, то почему бы вам не сказать что-нибудь дельное, а не болтать попусту?

Он судорожно сглотнул.

— Может быть, вы не знаете, но я активно участвующий в деле партнер компании Фрэйдела. Пригласить вас — его идея, а не моя, но я могу заставить его изменить решение в любой момент, когда захочу. Так вот, даю вам двадцать четыре часа на то, чтобы вы узнали, кто здесь занимается саботажем, и прекратили все это. Если не уложитесь в указанное время, то быстро вылетите отсюда. Вы поняли, Бойд?

— Конечно, — кивнул я.

— Тогда проваливайте к чертям! — раздраженно бросил он. — Я и так потерял с вами уйму времени.

Глава 3

Я оставил автомобиль Фрэйдела на стоянке отеля, а сам направился в бар на втором этаже. У входа меня ждал худощавый мужчина, толстые стекла его очков в темной оправе заметно увеличивали чувство беспокойства, которое таилось в его взгляде. Он неопределенно улыбнулся и сделал шаг мне навстречу, как только я приблизился.

— Мистер Бойд?

— Если вы — Гарри Кемптон, то нам было бы неплохо обменяться паролем. И что это вообще за комедия в духе рыцарей плаща и шпаги?

— Я все объясню там, в баре. — Он нервно пригладил седые редеющие волосы. — Все это очень сложно, и я думаю, нам не помешает выпить.

Этот «Луалу-бар» я запомнил еще по прошлым приездам в Санта-Бахия. Он специализировался на некрепких напитках на основе рома, которые подавали в половинках скорлупы кокосового ореха по цене, вдвое превышающей стоимость хорошего ликера. Я выбрал мартини с лимонным соком, Кемптон сделал то же самое. После того как нам подали напитки, он нервно огляделся и прошептал:

— Думаю, теперь мы можем поговорить без опаски, мистер Бойд.

— Фрэйдел затащил меня в угол и сказал, что мы должны встретиться здесь, — с удивлением сказал я. — Потом дал мне ключ от своей машины и предупредил, чтобы я попытался отъехать от дома в тайне ото всех. Кто вы такой, черт возьми, в самом деле? Может, бывший агент ЦРУ?

Он поднял бокал с мартини и так внимательно его разглядывал, прежде чем сделать первый осторожный глоток, будто в нем мог оказаться какой-то страшный яд.

— Мы с Дионом собирались скрыть, кто вы по профессии, мистер Бойд, чтобы об этом знали только мы двое. Но Дион сказал Элдриджу, а тот, как я догадываюсь, — Арту Луману. Поэтому ни о каком секрете больше не было и речи, и Дион рассказал о вас всем своим работникам. У вас состоялся какой-нибудь разговор с Луманом?

— Он дал мне двадцать четыре часа, чтобы отыскать того, кто кромсает модели, в противном случае пригрозил выгнать отсюда, — ответил я. — Почему Луман так обеспокоен этим? Я слышал, что он — негласный партнер в компании?

— Вот в этом-то и дело, мистер Бойд. — Кемптон снял очки и близоруко взглянул на меня. — С самого начала Дион был превосходным модельером, но не имел никакого представления о производстве и реализации продукции, поэтому он обратился ко мне. Я обладал ноу-хау для того, чтобы выпустить его на рынок с умеренными ценами, но у меня не было начального капитала. Обычные источники финансирования были недоступны, потому что никто не хотел рисковать своими деньгами, связавшись с не известным никому модельером. В конце концов я пришел к Арту Луману, и тот согласился дать деньги, но на особых условиях.

— На каких же? — поинтересовался я.

— Луман оговорил, что если компания потеряет деньги хотя бы в один финансовый год, то он получает право купить наши акции по номиналу. Это составило бы всего одну пятую часть их реальной стоимости. Хотя наш оборот в этом году вырос, но и текущие расходы тоже увеличились. Чего стоит только содержать этот сумасшедший дом Диона! Вот и получается, что если его весенняя коллекция не будет иметь успеха, то мы прогорим в этом финансовом году.

— Вы полагаете, этого как раз и хочет Луман?

— Да. — Кемптон решительным движением снова водрузил очки на нос. — Когда Дион пригласил погостить двух своих основных клиентов, которые могут сделать хорошую рекламу для показа мод, Луман настоял, чтобы его с Релли тоже пригласили. Тогда Дион потребовал, чтобы я пожил у него и присмотрел за Луманом. — Он с сомнением покачал головой. — Но я совсем не гожусь для таких вещей, мистер Бойд. И когда начались все эти неприятности, посоветовал Диону пригласить профессионала, чтобы он во всем разобрался.

— А почему вы выбрали меня?

— У меня есть приятель в местной полиции, он-то мне вас и рекомендовал. — Кемптон нервно улыбнулся. — Правда, если быть откровенным, он предупредил меня о вашей грубости, но утверждал, что вы всегда добиваетесь результата. Может быть, вы его знаете — лейтенант Шелл. Он вас хорошо помнит.

Я сразу почувствовал приступ боли в животе. Во время двух моих предыдущих визитов в Санта-Бахию я имел дело с Шеллом и встретил достаточно холодный прием. По какой-то странной причине он был убежден, что, где бы я ни появлялся, за моей спиной тут же вырастают горы трупов.

— Я тоже отлично помню лейтенанта, — ответил я. — А как вы полагаете, мог ли Луман сам организовать этот саботаж?

— Очень не хотел бы так думать, — мрачно ответил Кемптон, — но он, согласитесь, единственный человек, у которого могут быть мотивы для этого.

— Возможно, логика в этом случае как раз ни при чем. — Я пожал плечами. — Ваш компаньон обращается со своим женским штатом так, будто это его гарем, а на почве ревности чего только не случается.

— Я знаю об этом! — Мой собеседник выглядел так, будто вот-вот расплачется. — Я много раз серьезно говорил с Дионом, но тот заявлял, что он — художник и ему постоянно требуются романы для вдохновения.

— Не говоря уже о сексе, — добавил я. — А что вы знаете о прошлом Лумана?

— Не очень много, — осторожно сказал Кемптон. — Он был агентом по дополнительным льготам и работал где-то вне Лос-Анджелеса, но толком никто ничего не знает или не хочет давать информацию. Если быть откровенным, мистер Бойд, он заставляет меня нервничать каждый раз, когда я оказываюсь с ним в одной комнате. Его окружает аура насилия. Вы видели его так называемого помощника, этого Релли?

— Конечно, — кивнул я.

— Я чувствую, что этот громила по указанию Лумана пойдет на все, лишь бы компания потерпела убытки в этом финансовом году, и он вполне мог испортить коллекцию. А если это не поможет, то, я уверен, Луман ни перед чем не остановится, только бы достичь своей цели!

— Но это все предположения, — заметил я. — У вас нет никаких доказательств.

— Я знаю. — Кемптон поспешно кивнул. — Я просто хотел рассказать вам, мистер Бойд, о тех интересах, которыми может руководствоваться Луман, чтобы вам было проще ориентироваться в ситуации.

— И вы прекрасно это сделали, — сказал я в ответ. — А как насчет того, чтобы выпить еще?

— Если не возражаете, мистер Бойд… — У него на лице снова появилось озабоченное выражение. — Я сейчас же поеду к Диону. Нам лучше не появляться там вместе.

— И как долго этот Луман запугивает вас?

— С тех самых пор, как мне пришлось поселиться под одной с ним крышей, я полагаю. — Кемптон предпринял болезненную попытку улыбнуться. — Это, возможно, звучит глупо, но ничего не могу с этим поделать.

— А на Фрэйдела он не действует подобным образом?

— На Диона ничто не может подействовать, мистер Бойд! Он полностью сконцентрирован на самом себе. По его мнению, единственное, для чего существуют другие люди, так это исполнять его приказы. — Кемптон поспешно вскочил со стула. — Мне пора ехать. Пожалуйста, помните, что о нашей короткой встрече не должен знать никто, кроме Диона разумеется.

— О’кей, — согласился я и добавил: — Если вам случайно встретится человек низкого роста в шинели и черных очках, не забудьте быстро пригнуться!

Выражение его лица, когда он отходил от стола, свидетельствовало о том, что мои слова вовсе не показались ему забавными. Возможно, он был прав. Ясно, с грустью подумал я, что эти двое составляют прекрасную парочку. Кемптон всего боится, Луман угрожает компании, а Фрэйдел так поглощен девушками из своего персонального гарема, что ему ни до чего нет дела. А тем временем кто-то в этом французском доме, он или она, готовит ножницы для очередного ночного вандализма.

Я быстренько съел бифштекс в ресторане отеля, сел в машину Фрэйдела и поехал в его личный сумасшедший дом. Охранник тщательно изучил меня, прежде чем пропустить в ворота, и, как только я остановил машину около парадного входа, дворецкий тут же открыл дверь.

— Добрый вечер, сэр, — приветствовал он меня, как только я вошел в холл. Его голос чем-то напоминал мне перезрелый стилтонтский сыр. — Мистер Фрэйдел хочет иметь удовольствие видеть вас в баре.

— Неплохое место для того, чтобы получить удовольствие, — согласился я. — А как найти бар?

— Второй этаж, сэр. Как только подниметесь, поверните направо. Третья дверь с левой стороны.

Я последовал его инструкции и попал в большую комнату с покрытой мрамором стойкой бара во всю длину одной из стен. За стойкой расположился Фрэйдел, который исполнял роль бармена, а две его домашние модели сидели по другую сторону на длинных стульях и что-то потягивали из высоких бокалов. Спокойная рыжеволосая Дебора была одета в коричневое платье, блондиночка Китти нарядилась во что-то вроде мужской рубашки, которая так плотно облегала ее полненький торс, будто была намочена. Когда я вошел и направился к бару, обе девушки повернули голову и приветливо заулыбались.

— Это не Роберт Редфорд[22], — объявила Китти грудным голосом.

— А кому нужен Роберт Редфорд? — поинтересовалась Дебора, покачав головой. — Говорят, куда интереснее иметь дело с тем, кто под рукой.

— Как бы то ни было, я увидела его первой! — заявила Китти, она приосанилась, выставив напоказ полные груди. При этом край ее рубашки задрался, и я мельком увидел верх ее бедра в том месте, где оно становится толще и переходит в ягодицу.

— Нам ни к чему сражаться за это, дорогая, — промурлыкала рыженькая. — Тут на двоих с лихвой хватит. — Она опустила взгляд на мою промежность, где у меня в ответ на все это горячо забился пульс, и многозначительно добавила: — Может быть, и мы ему кое-что покажем.

— Убирайтесь отсюда, вы, обе! — рыкнул Фрэйдел.

— В чем дело? — скорчила недовольную гримаску Китти. — Вы что, не хотите, чтобы мы немного развлеклись?

— После показа, — ответил он. — А сейчас — работа, работа и работа!

Китти начала соскальзывать с высокого стула. Ее ноги коснулись пола, а край рубашки остался на сиденье. Моему взору предстали маленькие полупрозрачные трусики. Под ними виднелись прижатые волосы кремового цвета, а их прядки выбивались наружу и вились с внутренней стороны бедер. Она призывно и сонно улыбнулась мне и одернула рубашку.

— Сучка! — сказала рыженькая срывающимся голосом. — Все умеет выставить напоказ. Подожди, вот заработаешь какую-нибудь болезнь…

— Не злись, — елейным тоном парировала Китти. — У тебя от этого искажается лицо, и это сразу выдает твой возраст.

Я глядел девушкам вслед, пока они выходили из комнаты. У меня даже в глазах помутилось от умственного напряжения, когда прикидывал, какую из них предпочел бы, но потом решил, что мы и втроем могли бы составить неплохую компанию. И стоит поработать над этим.

— Может быть, выпьете что-нибудь? — В голосе Фрэйдела слышались кислые нотки.

— Хлебной водки со льдом. — Я забрался на ближайший высокий стул. — Вы уж часом не беспокоитесь ли, что я проведу парочку акций в вашем личном гареме?

Он приготовил напиток и толкнул ко мне стакан по гладкой мраморной крышке стойки бара.

— Вы только решите мою проблему, Дэнни, и я награжу вас с истинно султанской щедростью. — Он старательно исполнил’свой обычный ритуал, проведя пальцами по усам. — Как вы поговорили с Кемптоном?

— Ну и партнер у вас, настоящий тигр!

— Бедный старый Гарри! — хихикнул Фрэйдел. — С него слетают штаны, стоит Арту Луману чихнуть.

— А вас самого Луман не тревожит?

— Никто и ничто не способно меня встревожить, — уверенно заявил он. — Думаю, Гарри все рассказал вам о положении компании?

— Которое прямо-таки подталкивает Лумана уничтожить вашу новую коллекцию. Я понял, что он хочет купить акции Кемптона, но не решается выдворить вас, дабы не лишиться имени знаменитого модельера.

— Марка компании Фрэйдела будет цениться даже без меня.

— С этим я готов согласиться. Но есть и другой повод — это ревность, и вы сами побуждаете своих женщин вредить вам.

— Это я-то? — Он попытался казаться откровенным, но безуспешно.

— Эти три домашние модели вы бросили ради Лeноры Брофи, потом ее, в свою очередь, бросили ради Либби Кэткарт, — сказал я, будто декламировал стихи. — А Поли Перидо вовсе не нравится, что Либби забралась к вам в постель. И конечно, ваша гетеросексуальная активность обострила отношения с Элдриджем.

— А вам удалось кое-что разнюхать. — Фрэйдел начал раскуривать длинную тонкую сигару. — Похоже, вы не теряли времени даром, Дэнни.

— Много подозрений, но никаких доказательств, — парировал я, — да и времени не хватает. Луман дал мне двадцать четыре часа, чтобы я нашел виновника, иначе пригрозил выгнать взашей.

— Таков уж Луман, — криво усмехнулся он. — Очень импульсивный.

— А вы тоже с ним заодно?

— У меня нет выбора, Дэнни. — Фрэйдел широко раскинул руки, невольно повторяя жест, свойственный ливанским торговцам лошадьми. — Я понимаю, что это несправедливо по отношению к вам и даже глупо, но сейчас не могу себе позволить перечить Луману.

Я услышал шлепанье босых ног по полу, повернул голову и увидел Стефани, высокую темноволосую девушку-модель, которая направлялась к стойке бара с искаженным яростью лицом. На ней было канареечного цвета платье до колен, глубокий вырез которого открывал прекрасный вид на ложбинку, разделяющую ее груди. Казалось, ее полный бюст движется независимо от нее самой. Под платьем я отчетливо различал его контуры.

— Дион, — прошептала она, — если вы не остановите этого маленького маньяка, который гоняет меня по всему дому, то я…

— Дион! — Это был прямо-таки крик души Элдриджа, который ворвался в комнату со слезами на глазах. — Заставьте ее снять это платье!

— А что, грандиозная идея, — с энтузиазмом поддержал я.

— Просто дети! — Фрэйдел уставился на них. — Что случилось, черт возьми?

— Это замечательное платье, которое на ней… — пробормотал Элдридж. — Оно из новой коллекции и должно быть заперто со всеми другими вещами на ночь. — Он остановился перед девушкой и сказал срывающимся голосом: — Если ты не снимешь его прямо здесь… — Голос его окреп, и он закончил: — То я сам его сорву с тебя!

— Чтоб ты сдох!

Элдридж бросился к ней, схватился обеими руками за подол платья и попытался задрать его, прежде чем Стефани опомнится. Она собрала пальчики в маленький кулачок и ударила его между глаз. С душераздирающим криком он стал пятиться от бара, пока не наткнулся на кресло. Я с удивлением наблюдал, как он перевалился через это кресло и с воплем грохнулся на пол.

Фрэйдел слегка вздохнул и спросил:

— А что насчет платья?

— Это Ленора придумала, — ответила Стефани, будто не произошло ничего особенного. Желтая материя платья глубокой складкой залегла между ее высоких грудей. — Она беспокоилась насчет этого платья. Вы же сами говорили нам, что надо демонстрировать модель так, будто постоянно ее носишь. — Девушка нетерпеливо перебирала пальцами подол платья. — Мне предстоит показывать это платье на просмотре, и Ленора хочет убедиться, что мне в нем будет хорошо, поэтому и попросила поносить его немного. Не беспокойтесь, ночью с ним ничего не случится. — Она коротко засмеялась и добавила: — Я вообще не стану снимать его на ночь, или положу под подушку, пока буду спать, или придумаю еще что-нибудь.

Тут со стороны Флавиана послышался слабый звук, похожий на блеяние, он, шатаясь, поднялся на ноги, а потом рухнул в кресло.

— Мне кажется, у меня что-то сломано!

— Надеюсь, это — твоя деревянная голова. — Фрэйдел фыркнул. — Все о’кей, Стефани, только не спускай с платья глаз.

— Не спущу, — пообещала девушка. — Спасибо, Дион.

Выходя из комнаты, она на миг задержалась у кресла и примирительно похлопала Элдриджа по голове.

— Ничего, Флавиан, — промурлыкала Стефани. — Я уверена, что ничего жизненно важного не сломано. Или ты теперь заговоришь баритоном, а? — И она непринужденно двинулась дальше, не обращая внимания на его дикий визг.

— А где комната, куда вы все запираете на ночь? — спросил я.

— На следующем этаже, — ответил Фрэйдел, готовя себе коктейль. — А зачем вам?

— Хотел бы взглянуть на нее.

— О’кей. Только сначала выпьем. — Он посмотрел на безвольную фигуру в кресле. — А ты хочешь выпить, Флавиан?

— Я умираю. — Элдридж слабо махнул рукой в воздухе. — Умираю!

— Не уверен, что пособие на погребение включено в твой контракт. — Модельер обдумывал что-то в течение нескольких секунд, а потом в его глазах появилось мечтательное выражение. — Но если ты не возражаешь, чтобы из тебя сделали чучело, я лично отвезу твой труп к таксидермисту. А потом поставлю тебя на высокий пьедестал в холле у входа, завернув в воздушный белый тюль, с жезлом в правой руке, чтобы ты символизировал магию творений Диона Фрэйдела. Как тебе это понравится?

Элдридж выбрался из кресла и медленно захромал к выходу. Дойдя до двери, он обернулся, бросил на Фрэйдела затравленный взгляд и проговорил дрожащим голосом:

— Дион, вы — чудовище!

Как только за ним закрылась дверь, Фрэйдел ухмыльнулся и спросил:

— Пойдем смотреть комнату?

— Пойдем, — согласился я и допил свой бокал.

Примерно через тридцать секунд он уже отпирал дверь в кладовую на верхнем этаже. Мы вошли. Большой стенной шкаф был забит законченными платьями, готовыми к показу, тут же стоял стол с неоконченными вещами и кусками материи. Меблировку комнаты завершала древняя софа. Я прошел к окну, посмотрел вниз и увидел, как играли в ночи огни подводного освещения обеих круглых ванн бассейна.

— Стена отвесная снизу доверху, — сказал Фрэйдел. — Только летающий человек может добраться до этого окна.

— Возможно, так оно и есть, — согласился я. — А кто живет в комнате напротив?

— Я. Либби Кэткарт располагается в гостевой — комнате рядом с моей, а Полли Перидо — по соседству с ней.

Я положил ладонь на софу и с надеждой нажал на нее — она не подалась ни на дюйм.

— Чем я рискую, кроме своего позвоночника? — угрюмо произнес я. — Останусь здесь на ночь.

— Вы считаете, что это необходимо? — Увидев выражение моего лица, он заморгал и признался: — О’кей. Это глупый вопрос.

— Только сначала приму душ и переоденусь во что-нибудь на ночь.

— Конечно, я провожу вас в вашу комнату.

Фрэйдел запер дверь, и я пошел вслед за ним по коридору в другой конец здания.

— Симс поместил вас в хорошую компанию. — Под его усами заиграла улыбка сатира. — С одной стороны от вас — комната Деборы, с другой — Китти, а Стефани — напротив, через холл.

— Если мне станет скучно в кладовой, может быть, я сыграю с ними в покер на раздевание, — предположил я.

Он передал мне ключи от кладовой:

— Вручаю в ваши руки коллекцию Фрэйдела на эту ночь, Дэнни. Если захотите поплавать пораньше, в семь утра, то мы встретимся в бассейне.

Он ушел, а я принял душ, переоделся в спортивную рубашку, легкие брюки-слаксы и обул туфли на резиновой подошве. Потом собрал мелочи, которые могли потребоваться ночью: сигареты, бутылку хлебной водки, которую на всякий случай прихватил с собой, чтобы понапрасну не тревожить людей, стакан из ванной и вещь, которая, как я надеялся, мне не потребуется, — пистолет тридцать восьмого калибра, лежавший на дне моей сумки в наплечной кобуре. Потом я выгрузил оставшуюся одежду и вещи из сумки, сложил туда все, что отобрал, и направился в кладовую. Войдя, запер за собой дверь, распаковал сумку и приготовил себе выпивку. Примерно спустя полчаса, прикончив две порции, я почувствовал усталость. День выдался длинный, тяжелый и бестолковый. Я растянулся на жесткой, как чугун, софе и закрыл глаза.

А когда их открыл, солнечные лучи заливали комнату. На моих часах было десять минут седьмого, спина болела, будто была сломана в пяти различных местах. Я даже охнул, вставая, во рту ощущался непередаваемо противный вкус, и вчерашнее предложение Фрэйдела поплавать рано утром показалось мне блестящей идеей. Я собрал вещи в сумку, запер кладовую и вернулся в свою комнату. Потом надел тартановые плавки, точно такие, какие, если верить парню в рекламном журнале, должен носить в этом году каждый приличный человек. И, аккуратно застегнув на «молнию» кармашек плавок, в который положил ключ от кладовой, схватил полотенце и двинулся навстречу здоровой жизни.

Калифорнийское утро было согрето солнцем, ярко сверкавшим на безоблачном голубом небе. К моменту, когда я добрался до нижнего бассейна, даже спина у меня перестала скрипеть. Я бесстрашно сунул большой палец ноги в воду, и она от этого не стала более голубой, Мною овладело какое-то внезапное безумие, я решил стильно войти в воду и направился к верхнему бассейну. Эта проклятая надувная кукла — все еще в своем насквозь мокром вечернем платье — выплыла из узкого соединительного канала, и мне сразу стало не по себе.

Подойдя к комплексу трамплинов, я медленно забрался на самый низкий из них и сделал глубокий вдох.

Я уже с удовольствием представил, как оттолкнусь от пружинящего конца трамплина и, описав красивую дугу в воздухе, чисто войду в воду, врезавшись в нее, как лезвие ножа. Все шло отлично, пока моя нога не проскользила по концу доски и я не потерял опору. Вместо того, чтобы описать красивую дугу, я с распростертыми руками плашмя плюхнулся в воду. От удара у меня перехватило дыхание, а живот пронзила такая боль, будто его вспороли зазубренным ножом. Я сделал еще одну ошибку, вскрикнув от неожиданности и вдобавок ко всему наглотался хлорированной воды. Всплыв на поверхность, я имел только одно желание — добраться до бортика бассейна самым быстрым из известных мне способов, а потом забыть об этом здоровом образе жизни на все то время, которое мне придется провести в Санта-Бахия. В три бешеных гребка я добрался до края бассейна, поспешно вылез из воды и стал вытираться. Поморгав, я избавился от воды в глазах и увидел ту самую надувную куклу, медленно плывущую по направлению ко мне.

Этого просто не могло быть. Всего какую-то минуту назад я видел, как она плыла в нижний бассейн, и вот она снова здесь. Я протер глаза полотенцем, посмотрел на нее еще раз и с трудом удержался на сразу ослабевших ногах. Если это та самая надувная кукла, сверкнуло в моем сознании, то как она могла переодеться в платье канареечно-желтого цвета? Я снова бросился в воду, проплыл несколько ярдов, пока не оказался достаточно близко для того, чтобы схватить куклу за руку, и подтащил ее к краю бассейна. Потом забрался на бортик, стал на колени и вытащил тело. Приличный вес и холод тела, который я уже заметил раньше, подсказали мне, что это вовсе не резиновая имитация женщины.

Я положил тело на спину возле бассейна и увидел исполненный ужаса взгляд широко открытых глаз модели-брюнетки. Ее рот все еще был искажен в немом крике, а горло располосовано почти от уха до уха — я сначала принял этот шрам за темно-красное ожерелье.

Глава 4

Полуприкрытые серые глаза смотрели на меня из-под коротко остриженных седых волос с явной неприязнью.

— Я оставлю вас на время, Бойд, — сказал лейтенант Шелл. — Мне порой кажется, будто во мне сидит мазохист.

— Прекрасно, успею позавтракать, — ответил я, — а потом у меня будет возможность сидеть без дела и крутить большими пальцами, старясь на следующие три часа.

— Я просто лишился рассудка, когда рекомендовал вас Гарри Кемптону, — произнес он скрипучим голосом. — Остроглазый Бойд с Восточного побережья — он же словно магнитом притягивает к себе трупы. Стоит ему только появиться, как жертвы убийств валятся со всех сторон. А у нас — тихий город, это вам известно? Несколько перепивших туристов, несколько облав на бродяг да пара семейных склок, и это все. Но каждый раз, когда вы появляетесь в Санта-Бахия, трупы так и следуют за вами, будто убийцы специально вас дожидаются.

— Всего лишь случайное совпадение, что именно я обнаружил труп, — запротестовал я.

— У вас не может быть случайных совпадений, — прорычал он. — Откуда вы узнали, что она там?

— Понятия не имел, — ответил я. — Просто так случилось, что я оказался первым, кто пришел поплавать в это утро.

— После того, как якобы провели ночь в кладовой, — усмехнулся он. — Фрэйдел сказал мне об этом, вы заперлись на ключ изнутри, стало быть, могли свободно выйти в любой момент, когда захотите.

— Я провел ночь там, — раздраженно сказал я. — На кой черт мне было убивать Стефани? Я и увидел-то ее в первый раз вчера вечером!

— Может быть, кто-то нанял вас.

— Вы же знаете, что нанял меня Кемптон, причем по вашей же рекомендации.

— Но кто-то мог сделать вам более выгодное предложение этой ночью.

Меня охватило неприятное чувство, которое появлялось всякий раз, когда я хоть недолго говорил с Шеллом, словно дятел безжалостно долбил клювом мой череп в одной и той же точке.

— Это какой-то психологический выверт, — с расстановкой произнес я. — Вы же сами не верите ни в одну из тех небылиц, которыми кормите меня, но надеетесь, что я помогу вам поверить в них. А может быть, мне попытаться раскрыть это убийство для вас, потому что вы меня здорово напугали?

Он откинулся на спинку кресла и возвел глаза к потолку.

— Вот теперь я все от вас услышал! Хотите знать мое мнение о вас, Бойд? Скажу откровенно: если вы за сто баксов в день найметесь охранять собственную мать, а кто-то другой предложит вам столько же плюс дополнительную плату за то, чтобы убить ее, вы представите ее тело еще до конца недели.

— Последний раз вы были откровенны, когда еще ходили в коротких штанишках, — сказал я ему. — Ваша мать не воспринимала вас всерьез, и это создавало проблемы в местном супермаркете!

— Я пригласил вас сюда не затем, чтобы выслушивать оскорбления, — сказал он укоризненно. — Мне известно, с какой целью Кемптон нанял вас, так что же вам удалось выяснить?

— Немного, — признался я. — Скорее всего, вы обо всем теперь уже знаете. У Лумана были веские причины желать, чтобы показ коллекции Фрэйдела провалился, тогда он смог бы купить задешево то, что принадлежит и модельеру и Кемптону. А Фрэйдел — настоящий жеребец, поэтому каждая женщина в этом доме ревнует его ко всем прочим и имеет на то веские причины.

Он нетерпеливо кивнул:

— Конечно, я все это знаю. Что еще нового?

Я пожал плечами:

— Вот вы мне и скажите.

— Последним, кто видел девушку живой, была эта модель, блондинка Китти. Она сказала, что Стефани заходила к ней в комнату незадолго до полуночи, и они поболтали немного, главным образом о том, до чего невозможный этот Элдридж. У них и раньше не раз возникали споры, а вчера она его ударила. Вы сами же при этом присутствовали, верно?

Я кивнул, и он продолжил:

— Стефани примерно через полчаса ушла из комнаты Китти, сказав, что ляжет спать. По мнению коронера, убийство произошло между двумя и тремя часами ночи. В это время все в доме спали, как они утверждают. Между тем убийца должен был в ту ночь находиться в этом сумасшедшем доме, я опросил охранников, которые дежурили на воротах. Все они бывшие полицейские, я хорошо их знаю, и, когда они сказали, что ночью никто не входил и не выходил, я безоговорочно им поверил.

— А где ее убили? — спросил я.

— Вот это хороший вопрос.

— Вы что, смеетесь надо мной?

— У нее перерезано горло, — уныло произнес Шелл. — В том месте, где ее убили, должно быть много кровавых пятен. Мы прочесали весь дом и лужайку частым гребнем и не обнаружили никаких следов.

Я подумал немного и сказал:

— Значит, в бассейне?

— Этим утром ваши глаза не очень хорошо видели, — усмехнулся он. — В мелком бассейне мы нашли следы крови и несколько пятен на плитке, которой облицован бортик. Но разрежьте горло — и вы повредите главную артерию, будет столько крови, что ее не скрыть ни разбавлением в бассейне, ни хлорином, ни фильтрацией. Так вот, получается странная картина: убийца выманил ее из дома глубокой ночью. А когда они подошли к бассейну, прыгнул туда вместе с ней, чтобы перерезать ей горло.

— Таким человеком мог быть кто-то, кого она знает и кому доверяет, — заметил я. — Но она знала каждого, кто был в доме в эту ночь.

— Конечно, она знала убийцу, — рявкнул Шелл. — Но вовсе не обязательно доверяла ему. Он мог приставить нож к ее горлу и принудить выйти с ним из дома. Мы, кстати, еще не нашли орудие убийства.

— А мотивы? — поинтересовался я.

Он покачал головой:

— Не считаете же вы, будто Элдридж мог убить ее за то, что она не позволила ему снять с нее это платье. Судя по его виду, он и мухи не обидит — да у него просто сил не хватит на это.

— Платье входит в новую коллекцию, — задумчиво заметил я, — и теперь безнадежно испорчено. Может быть, есть связь между этим убийством и тем, кто до этого саботировал создание коллекции?

— Сомнительная версия, но все же лучше, чем ничего. — Шелл сардонически приподнял брови. — Самая большая трудность состоит в том, что приходится иметь дело с ненормальными людьми. Вся эта проклятая компания — сплошь сумасшедшие, включая и вас самого.

— И что же вы собираетесь предпринять, лейтенант? — холодно спросил я.

— Дождусь отчета о вскрытии, посмотрю, что там в Лос-Анджелесе смогут раскопать про Лумана, а потом снова приеду сюда и буду всем задавать те же вопросы. — Его полуприкрытые глаза с вызовом уставились на меня. — А что еще, черт возьми, могу я сделать?

— Вы правы, — согласился я.

— Я уже сказал всем, особенно этим дамам, Перидо и Кэткарт, что они могут свободно передвигаться по Санта-Бахия, но никто не имеет права покидать город. Это относится и к вам, разумеется. — Он деланно зевнул. — О, вот еще что. Думаю, было бы очень полезно внедрить к ним кого-нибудь. Очень специфичного человека, вовсе неразборчивого в средствах, завзятого лгуна с моралью кота.

— Вы хотите сказать, что у вас есть такой полицейский? — недоверчиво поинтересовался я.

— Пока нет, но мне кажется, я смогу его найти. — Ухмылка Шелла напомнила мне оскал серой акулы, которую я видел у берегов Северной Австралии. — Это вы!

— Я?! — Мой голос стал на целую октаву выше. — Да вы с ума сошли!

— У вас лицензия частного детектива штата Нью-Йорк, — спокойным голосом произнес он, — а это значит, что вы не имеете разрешения работать в нашем штате. Но так как вы великодушно предложили мне сотрудничество и согласились стать моим специальным агентом, я решил не обращать внимания на нелегальность вашего положения. Я ожидаю от вас срочного доклада о любых обстоятельствах, связанных с этим убийством, я подчеркиваю — срочного! — и как можно более полного.

— Что же я должен сделать? — Я почти задохнулся, произнося это. — Поднять правую руку и поклясться быть послушным маленьким Бойдом и делать все, что прикажет лейтенант?

— Не думаю, что нам потребуются такие формальности, — пробормотал Шелл. — Возвратясь сегодня в город, я просто отмечу в документах, что некто Д. Бойд завербован как специальный агент. Если вы захотите впоследствии отрицать это, пожалуйста, но вам никто не поверит.

— Да, лейтенант… сэр, — пробормотал я. — Что еще прикажете, лейт… сэр?

— Только имейте в виду еще одну вещь, — холодно произнес он. — Частная охрана не пропустит сюда репортеров, но это убийство станет главной новостью для всей страны. Я не стану дергаться, хоть и провинциальный полицейский, от беспокойства, что не смогу справиться с этим, но если кто-то прорвется к этим волкам, то спрошу с вас.

— О’кей, — буркнул я, — но коль скоро мы договорились о совместной работе… Вы должны немедленно сообщить мне, если узнаете что-нибудь интересное, идет?

— Почему нет? — Акулья улыбка снова вернулась на его лицо. — Ну, помощник, я считаю, на сегодня достаточно.

Я вышел в холл, мысленно на чем свет кляня всю родню этого Шелла до седьмого колена. В надежде поостыть на свежем воздухе, покинул дом и без определенной цели побрел к бассейну. Подойдя ближе, я увидел худую фигуру Полли Перидо. Женщина стояла у края бассейна и бессмысленно смотрела в воду. Услышав звук моих шагов, она повернула голову, и я увидел ее лицо, серый цвет которого не мог скрыть даже толстый слой косметики. Ее глаза с тяжелыми веками казались еще более усталыми, чем обычно, а копна ярко-оранжевых волос придавала ей странный, сюрреалистический вид. Всем своим обликом она напоминала гротескную внешность Харпо Маркса^[23].

— Никак не могу заставить себя забыть об этой несчастной девушке, — тихо сказала она. — Плавать здесь, одной, в темноте, с горлом… — Она сделала конвульсивное глотательное движение. — Который час, мистер Бойд?

Я взглянул на часы:

— Без четверти двенадцать.

— Мне нужно выпить, — слабо улыбнулась она. — Вы не сделаете мне мартини?

— Ну, разумеется, Полли, — ответил я.

— Благодарю вас, Дэнни. — В ее голосе слышались слабые насмешливые нотки. — А убийца — очень хладнокровный человек, не так ли?

Тележка с напитками ожидала нас у края бассейна, ее снабдили чистыми стаканами, и вообще, вся она блистала стерильной чистотой. По порядку, заведенному Фрэйделом, убийство могло рассматриваться как вещь преходящая, а вот выпивка должна быть всегда. Я приготовил в двух бокалах изрядную порцию мартини, которую считал подходящей для себя, и передал ей один бокал. Она в два глотка наполовину опорожнила этот большой старомодный бокал, а потом опустилась в шезлонг.

— Это помогает, — призналась она. — Бедная Стефани! Если верить этому ужасному полицейскому лейтенанту — замечу, совершенно лишенному приличных манер, — ее убил один из тех людей, которые ночевали в этом доме. Но я просто не могу поверить, что один из нас способен на такое ужасное преступление.

— Один из нас либо маньяк-убийца, либо у него были веские причины, чтобы убить ее, — невозмутимо ответил я.

Полли Перидо поежилась, как от озноба.

— Я просто больше не могу об этом думать. По крайней мере у Диона хватило здравого смысла убрать эту жуткую надувную куклу из бассейна после того, что случилось этой ночью.

— Мне кажется, ему хватает здравого смысла на все, особенно на женщин, — осторожно вставил я. — Либби Кэткарт — девушка что надо!

Ее губы сразу же затвердели.

— Дион — настоящий жеребец, если вы это имеете в виду. Он готов спать с каждой женщиной, которая, по его разумению, способна помочь его карьере. Я никогда прежде не встречала мужчину, совершенно лишенного таких природных чувств, как преданность и благодарность. Если бы не я, он никогда не начал бы свой взлет, но теперь все начисто забыто. — Она засмеялась, резко и неприятно. — Это я дала ему возможность покончить с ничтожной работой в универсальном магазине и сосредоточиться на моделировании одежды. Благодаря этому он выдвинул идеи, достаточно оригинальные для того, чтобы заинтересовать такого человека, как Гарри Кемптон, и сделать его деловым партнером. И как только Дион этого добился — я перестала его интересовать.

— Может быть, он рассчитывает на то, что Либби Кэткарт способна теперь для него сделать нечто большее? — предположил я.

— И к тому же она на двадцать лет меня моложе, — с горечью произнесла Полли Перидо. — Было время, когда я могла легко примириться с этим, невзирая на свои капризы. Я позволяла себе выделывать такое, чего и представить не могли мужчины с небогатым воображением, но теперь пыл молодости угас. — Она взглянула вниз, на себя, и ее губы болезненно искривились. — Я теперь — старая кобыла, — продолжала она, — сама это вижу. И меня давно следует отправить на завод, где делают клей. Но Дион совершает большую ошибку с этой молодой сучкой Кэткарт!

— Почему же? — поинтересовался я.

— Она — одна из разновидностей черной вдовы. И меньше всего хочет, чтобы Дион добился успеха, потому что тогда он будет недостижим для нее. Как постоянный партнер. Ей нужно, чтобы он с треском провалился. Либби не хочет ничего другого, кроме как сделать его мистером Кэткартом и демонстрировать своим великосветским друзьям. Еще бы! Ее новый муж, знаменитый модельер, который отныне делает одежду только для одного человека — для нее!

— И как далеко она могла зайти?

На меня устремился оценивающий и неожиданно проницательный взгляд темных глаз Полли Перидо:

— Вы имеете в виду, могла ли она решиться на убийство? Не знаю. Хотя я ненавижу эту сучку, но говоря откровенно, не думаю, что она могла зайти столь далеко. Впрочем, кто знает? Я так часто за всю свою жизнь ошибалась в людях, что, возможно, она не является исключением. — Она протянула мне пустой бокал. — В первый раз вы сделали мне очень слабый мартини. Не повторяйте этого больше.

Я приготовил новую порцию и передал ей. Она выпила сразу две трети содержимого бокала, будто это было молоко, а потом глотнула воздуха.

— Сегодня самый подходящий день, чтобы напиться, — грустно произнесла она. — Кстати, то, что вы — частный детектив и вас наняли, чтобы узнать, кто портит модели из новой коллекции Диона, для всех не секрет. И как раз поэтому я не могу ничего сказать против Либби!

— Мне казалось, что вы — решительная женщина, — сказал я, — А после того как Либби Кэткарт вчера вечером залепила вам пощечину, я был просто удивлен, когда вы, не говоря ни слова, разревелись, повернулись и убежали.

— Это был один из самых плохих моих дней. — Она состроила кислую гримасу. — Просто на меня все сразу свалилось. Эта маленькая сука была права, когда говорила, что теперь ни один мужчина не полезет в мою постель, если я ему заранее не заплачу.

Она наклонила голову и посмотрела на меня, в ее глазах блеснули насмешливые искорки.

— А вы выглядите так, будто жеребец того же класса, что и Дион. Как насчет этого дела, Дэнни? Сколько вы возьмете, чтобы провести ночь с тетушкой Полли? — Она показала жестом, что мне не обязательно отвечать ей. — Проблема в том, что я вскоре останусь совсем без денег. Мой последний муж, негодяй, пустил все по ветру, пока дело еще не дошло до развода.

— Вы хотите разжалобить меня, чтобы я заплакал?

— А вы высокомерный сукин сын, Дэнни Бойд. Может быть, я себе такой больше нравлюсь. Почему бы вам не убраться отсюда к чертям и не мешать мне подкармливать свою память другими бокалами мартини?

Я поставил свой пустой бокал на тележку для напитков, повернулся и направился к дому. Парадная дверь была широко распахнута, я пересек холл, постучал в дверь мастерской Фрэйдела и открыл ее. Модельер сидел на краю рабочего стола с поникшими плечами, окутанный голубым дымом тонкой сигары.

— У вас творческий вид, — сказал я, входя в комнату. — Посмотрев на ваше лицо, не скажешь, что у вас есть причина ничего не делать.

— Я думал о Стефани, — тихо признался он. — Славная девочка. Зачем, черт побери, кому-то понадобилось убивать ее?

— Это — хороший вопрос, — сказал я.

— Она была совсем не такой, как эти двое — Китти и Дебора, — продолжил он все так же задумчиво. — Стефани, возможно, и не назовешь самой шикарной девушкой в мире, но она умела представлять вещи как никто другой во всем нашем деле. — Его голос сразу погрустнел. — А в постели она была словно циклон!

— Этим утром у всех на уме секс, — проворчал я. — Полли Перидо обеспокоена тем, что ей придется выкладывать деньги на бочку, чтобы заполучить партнера в горизонтальном положении, а у нее уже нет денег. Еще ее волнует, как бы Либби Кэткарт не набросила на вашу шею брачную петлю, а потом не стала показывать вас своим друзьям как прирученного мужа, который моделирует одежду только для одного человека во всем мире — для нее самой.

— Ах эта Полли! — холодно бросил он. — У нее слишком большой рот.

— А может быть, она из тех, кто говорит правду?

— Если вы думаете, что Либби убила Стефани, то выкиньте это из головы, — огрызнулся он. — Либби прошедшей ночью была со мной примерно до половины шестого утра.

— И лейтенант поверил этому? — спросил я.

— А я и не побеспокоился сообщить ему подробности, — ответил Фрэйдел. — Но знаю двух людей, которые не могли убить Стефани. И прошу вас поверить в это, Дэнни.

— Вернемся к этому позже, — предложил я ему. — Что будет теперь с показом вашей новой коллекции?

Фрэйдел удивленно посмотрел на меня:

— Он состоится. Мне очень жаль Стефани, но мир не рухнет оттого, что ее убили.

— Вы благородный человек, Дион, — сказал я и вышел, оставив его в созерцательном настроении, сидящим на краю рабочего стола в привычном для него мире.

Следующая дверь привела меня в мастерскую Леноры Брофи. На ней ладно сидело облегающее трикотажное платье, которое выгодно подчеркивало прелести ее фигуры, грудь была так туго обтянута, что словно пуговицы вырисовывались соски, выпуклость живота внизу плавно перетекала в бедра.

— Похоже, целых пару месяцев не видела вас, Дэнни. Я думала, мы договорились встретиться прошлой ночью, — укоризненно сказала она, капризно выпятив нижнюю губку. — Мне так хотелось, — и я была вполне готова. Сунулась в вашу комнату, но вас там не было. Где же вы ночевали? Наверняка у Китти или у Деборы. Или у обеих сразу.

— Я был в кладовой, — вздохнул я. — Ломал спину на этой твердой как чугун софе, бесстрашно охраняя коллекцию, в то время как кто-то убивал Стефани.

Ленора слегка поежилась, как от озноба.

— Дрожь пробирает, стоит только подумать о несчастной девушке! И кто только мог…

— Не спрашивайте, — перебил я ее. — Уже много раз слышал этот вопрос, но никто пока не в состоянии дать ответ. В какое время вы приходили ко мне в комнату?

— Примерно без четверти час. Моя комната с противоположной стороны холла от вашей, в самом конце. Комната Китти как раз напротив моей, и я слышала, как она разговаривала со Стефани, а потом Стефани пошла к себе, ее комната рядом с моей. Прежде чем пойти к вам, я хотела удостовериться, что обе они устроились на ночь. — Она с сожалением улыбнулась. — И что же! Только напрасно потеряла время.

— Вы больше никого не видели в коридоре?

— Нет. — Она некоторое время колебалась. — Я ничего не сказала лейтенанту, подумала, что это его не касается, да и не поможет ему. Но, не застав вас в комнате, я настолько обезумела, представив себе, что вы ускользнули на ночь к одной из этих моделей, что решила узнать, как встретит меня Дион. Я на цыпочках спустилась к нему и тихонько постучала в дверь. Догадываетесь, что произошло? Этот ничтожный подонок закричал: «Входите же, Либби!»

Сначала я готова была вырвать его сердце, но потом придумала кое-что получше. Дверь в комнату этой Кэткарт оказалась незаперта, поэтому я вошла без стука. Она самодовольно прихорашивалась, стоя перед огромным зеркалом в изысканном полупрозрачном неглиже, явно готовилась пройти в заветную соседнюю дверь. Я сказала, что забежала к ней на минуту по пути в комнату Диона, где собираюсь провести ночь, чтобы предупредить об этом, дабы избежать неудобств. Вы бы только посмотрели на ее лицо! Она чуть не плюнула мне в глаза! Думаю, когда я вернулась к себе в комнату, она уже забыла о своих прежних планах.

— Вы считаете, она так и не пошла в комнату Фрэйдела в ту ночь? — спросил я с любопытством.

— Уверяю вас, что так и произошло, — сказала Ленора доверительным тоном. — Любая девушка в подобной ситуации запрет дверь и ляжет в постель, а если Дион сам придет к ней и станет ее звать, то пошлет его подальше. Особенно когда о его измене ей сказала соперница и она чувствует себя оскорбленной. — Она схватила кусок черного бархата с рабочего стола. — Но ни смерть, ни сексуальные интриги не помешают вовремя подготовить коллекцию Фрэйдела. Дион совершенно ясно сказал мне об этом несколько минут назад. Куда это я, к чертям, задевала свои ножницы?

Ленора безуспешно пошарила среди груды обрезков ткани на рабочем столе, с раздражением выдвинула ящик.

— Я же знаю, что никогда не клала их сюда, зачем же я смотрю… — И вдруг ее лицо побледнело. — Дэнни!

— Что, Либби Кэткарт с Фрэйделом запрятали их туда? — шутливо спросил я.

— Дэнни, пожалуйста! — Ее голос прервался. — Посмотрите на это!

Я придвинулся к ней и заглянул в выдвинутый ящик. Сами ножницы были в порядке, а лезвия сплошь покрывали бурые пятна.

— Лейтенант Шелл поставил бы вам двойку за ваши усилия, — сказал я бесстрастным тоном. — Он сегодня обыскал весь дом, но так и не обнаружил орудия убийства.

— О Боже мой! — прошептала Ленора. — Вы хотите сказать, что кто-то воспользовался моими ножницами, чтобы убить Стефани?

— Вы должны обдумать свои ответы лейтенанту, дорогая, — посоветовал я ей. — Это ваши ножницы, и, насколько я помню, вы бегали с ними вокруг скамьи за Фрэйделом вчера вечером.

— Но тогда я швырнула их на рабочий стол и вышла, чтобы встретить вас. — Она смотрела на меня большими, округлившимися глазами. — Тогда я в последний раз держала их в руках и только сейчас увидела снова, клянусь!

— Вам надо убеждать не меня, — доверительно посоветовал я, — а лейтенанта.

Глава 5

Как мне сказал Фрэйдел, кормили в доме с утра до десяти вечера. Поэтому не возникло проблем устроить себе ленч в три часа пополудни. Тем временем Шелл уже побывал в доме и уехал, забрав с собой орудие убийства. Он допрашивал Ленору целых сорок минут, и она ушла от него в свою комнату с красными от слез глазами. Я вовсе не ожидал от лейтенанта награды в виде почетной медали или чего-нибудь в этом роде, мне было бы достаточно нескольких простых слов благодарности. Но все, что я получил от Шелла, — презрительный взгляд и недовольное ворчание в ответ на мой вопрос, нет ли чего-нибудь нового.

Луман и Релли заявились в столовую как раз в то время, когда я заканчивал есть, за что я был премного им благодарен, иначе их вид совершенно лишил бы меня аппетита. Луман облачился в очень дорогой, но мешковатый костюм, а на громиле Релли были черный свитер, легкие брюки и те же самые сандалии на веревочной подошве, что и вчера.

— Ну, — насмешливо произнес Луман, — как же нам обойтись без острого взгляда частного детектива! Вам надо работать, Бойд, у вас осталось не так уж много времени. Сколько, если точно? — И он посмотрел на своего рыжего спутника.

Релли взглянул на ручные часы.

— А точно — четыре часа и двадцать три минуты, — ответил он глубоким баритоном.

— Но только чтобы узнать, кто это режет на куски новую коллекцию, — продолжил Луман. — Я не хочу, чтобы вы впутывались в столь серьезные дела, как убийство. Оставьте это профессионалам, паршивые любители вроде вас способны только путаться под ногами.

— Поосторожнее с ним, Арт, — предупредил Релли с гадкой улыбкой на уродливом лице. — В любой момент он может бросить свою еду тебе в лицо, как сделал это с мартини вчера вечером, когда я немного зазевался.

— Время так много значит для вас? — спросил я Лумана. — Почему?

— Эффективность, — фыркнул он. — Теряешь время — теряешь деньги. Ничего не делается само собой, и не успеешь опомниться, как окажешься на свалке!

— Конечно, вы не теряли времени, стараясь избавиться от меня с того момента, как я здесь появился, — сказал я. — Может быть, я и есть главная причина потери времени в вашей борьбе за то, чтобы провалился показ новой коллекции Фрэйдела? Тогда в этом году компания потерпит убытки, и вы сможете откупить ее у двоих своих партнеров буквально за гроши, не так ли?

Лицо Лумана начало наливаться краской, маленькие поросячьи глазки злобно уставились на меня.

— Вы совсем спятили, Бойд! Кто кормит вас такой чепухой? Кемптон, верно? Если показ новой коллекции Фрэйдела провалится, я потеряю куда больше этих проклятых денег, чем сэкономлю при покупке доли моих партнеров. Если не умеете различать цифры, то попросите Кемптона показать вам их, и поймете, что я имею в виду.

— Я так и сделаю, — любезно сказал я.

Релли прошел к бару и приготовил себе выпивку, потом вернулся и стал рядом с хозяином, глядя на меня сверху вниз.

— Хватит вам тут сидеть, Бойд. — Он снова взглянул на часы на своем запястье. — Нечего терять время, когда вам осталось всего четыре часа и семнадцать минут, чтобы найти саботажника.

Он расплылся в улыбке и тут же выплеснул содержимое своего стакана мне в лицо. Пока я пытался вытереть глаза, залитые едкой жидкостью, Релли схватил меня за рубашку и поднял со стула. А другой рукой, сжатой в кулак, ударил в солнечное сплетение, заставив сложиться вдвое, словно перочинный нож. Последовавший затем удар по затылку швырнул меня на пол, где я и остался лежать.

— Ничего личного, вы понимаете? — Я слышал его голос как бы издалека. — Это просто расплата за прошлую ночь. Никто не может тронуть меня и легко отделаться, Бойд.

Его руки вдруг подняли меня с пола и посадили обратно на тот стул, на котором я недавно сидел.

— Вот посидите тут немного и подумайте!

Я осторожно приоткрыл один глаз, и через пару секунд комната перестала вращаться. У меня остались всего две проблемы — боль в шее и в животе, куда словно сунули горящую спичку. Передо мной было улыбающееся лицо Рейли, который развалился на стуле напротив.

— Приготовь мне другую порцию выпивки, Арт, — скомандовал он. — Я случайно разлил прежнюю.

— Ну конечно, Чак. — Луман быстро прошел к бару, приготовил коктейль и передал стакан рыжему.

Релли сделал глоток и посмотрел на меня, его взгляд моментально стал холодным и оценивающим.

— У меня отличный босс, — сказал он льстиво. — Раз в месяц он позволяет мне несколько минут играть роль хозяина, но при условии, что я не освобожусь от его влияния.

— А мне и не нужен помощник, который не находился бы под влиянием моих чар, — расхохотался Луман. — Ну, теперь я снова вступаю в свои права.

— И как вы знаете, я готов работать на вас, Арт.

Релли быстро допил свой коктейль и поднялся со стула.

— Так не забудьте, Бойд. Время для вас бежит очень быстро.

Они вышли из столовой, оставив меня наедине с самим собой и своими помятыми внутренностями. Через несколько минут боль притупилась, и я смог выпрямиться на стуле. Да, жизнь в сумасшедшем доме Фрэйдела скучной не покажется, философски подумал я, надо только обладать изрядной выносливостью. Я не испытывал особой вражды к Релли, но тем не менее надеялся, что как-нибудь он окажется спиной ко мне в тот момент, когда у меня в руках будет бейсбольная бита.

— Мистер Бойд, — послышался гортанный голос, — я повсюду вас искала. И как это вы можете бездельничать в такое время, как сейчас? Это нехорошо по отношению к нам, беззащитным девушкам.

Модель-блондиночка Китти стояла в дверях. В ее больших голубых, как у ребенка, глазах читался укор, пухлые губки были капризно надуты. Короткий черный, подпоясанный халатик едва доходил ей до середины бедер. Ноги были голые. Я засомневался, надето ли на ней что-нибудь под халатом. Скорее там ничего не было. Я очень доверяю своим инстинктам, а они в этот момент проявились в полную силу.

— Вы больны, или случилось что-нибудь еще? — участливо спросила она.

— Всего-навсего острая боль от старой пулевой раны. — Я браво улыбнулся ей. — Копы говорили мне, что я поступил глупо, когда пошел один против троих в том гараже. Все трое — известные убийцы, которым нечего терять, но что же делать, черт побери? — Я скромно пожал плечами. — Кто-то должен был решиться.

Ее глаза расширились.

— Ну и ну! Мистер Бойд? И что же потом?

— Как рассказывали мне копы, они посчитали, что им придется вытаскивать четыре трупа, но тут я открыл глаза и спросил, не найдется ли у них фляжки сделать глоточек. Только тогда они поняли, что я еще жив.

— А куда вам попала пуля?

— Не пуля, а пули, — поправил я ее мягко. — Багси^[24] стрелял из автомата, поэтому проделал немало дырок в моей груди.

— Ну и ну! — снова воскликнула она, и по-моему, ей не стоило беспокоиться о своем бедном словарном запасе, пока она выглядела так, как сейчас.

— Они поместили меня в госпиталь, — продолжил я. — Искусственное сердце, пара синтетических легких, семь ребер из нержавеющей стали…

— Мистер Бойд, — произнесла она с подозрением, — вы разыгрываете меня?

— Да что вы, Китти. — Я с трудом встал на ноги. — Как вы могли подумать такое?

— Ну, кое-что я все же понимаю. Так вот, — торопливо сказала она, — мы хотим сейчас же по секрету поговорить с вами в моей комнате. Потому я вас и разыскивала.

— Мы?..

— Дебора и я. Это очень секретный разговор.

— О’кей, — согласился я. — Похоже, я от этого ничего не потеряю, кроме своего рассудка.

— А я совсем не беспокоюсь об этом, — мило улыбнулась Китти. — Уверена, в госпитале вам дадут искусственный рассудок, более совершенный, чем ваш.

Она так легко взбежала по лестнице, будто шла по ровному полу. Я медленно последовал за ней, восхищаясь ее возбуждающей голой попкой, которая виднелась из-под хорошенького халатика. Мой инстинкт не подвел. У нее под халатом и в самом деле ничего не было. У меня в промежности проснулось и толчками забилось возбуждение. Когда девушка бежала, половинки ее попки до того призывно двигались, что мне нестерпимо захотелось положить на них руки. На верхней площадке лестницы она остановилась и повернулась ко мне в ожидании. Я немного задержался и на мгновение увидел между ее ног треугольничек волос, разделенный надвое розовой щелочкой.

Китти прошла в свою комнату, которая располагалась рядом с моей и была последней в коридоре. Комната оказалась чистенькой и приятно обставленной, я ощутил запах хороших духов. Рыжеволосая домашняя модель, Дебора, сидела на кровати, под распахнувшимся халатом виднелись голые ноги.

— Ты слишком задержалась, — упрекнула она Китти. — Мы же договорились, помнишь?

— Я весь дом обыскала, прежде чем нашла его, честное слово. — Блондинка умоляюще посмотрела на меня. — Мы ничего такого не делали, правда, мистер Бойд?

— Верно, — подтвердил я, опускаясь в ближайшее кресло. — А почему бы вам обеим не называть меня просто Дэнни?

— Не много для начала, но все же кое-что.

Китти села возле Деборы и беспечно закинула ногу на ногу, позволив мне еще раз мельком увидеть светленький пучок волос между ее ног, но, перехватив мой взгляд, натянула полы халата на колени. Однако того, что я успел увидеть, мне вполне хватило. В таких случаях мой взгляд работает быстрее высокоскоростного затвора фотоаппарата.

Дебора устремила на меня холодный, оценивающий взгляд серо-зеленых глаз.

— Мы разочарованы в вас, Дэнни. Очень разочарованы, верно, Китти?

Китти энергично закивала.

— Когда я наконец отыскала его в столовой, он сидел на стуле. Просто сидел! Ты можешь представить себе такое, Дебора? Я не поверила своим глазам, он сидел и размышлял!

— Если вы собираетесь устроить мне тут перекрестный допрос, вам бы надо иметь побольше практики, — проворчал я. — Впрочем, это будет забавно.

— Не так уж забавно, — перебила меня блондинка. — Все очень даже серьезно, верно, Дебора?

— Очень, — согласилась рыжеволосая. — Вы же знаете, Дэнни, прошлой ночью нас было трое, а теперь — только двое. Кто-то убил бедную Стефани, или этот факт ускользнул от вашего внимания?

— Мы не можем отделаться от мысли, что этой ночью попытаются убить одну из нас, — призналась Китти. — Кто защитит нас, спросили мы себя. Конечно же не полицейские, ни одного из них нет здесь. Тогда Дебора сказала…

— Этот замечательный частный детектив из Нью-Йорка — вот что я сказала. — И рыжеволосая девушка посмотрела на меня. — Тот самый, с волевым подбородком и пылко влюбленный в самого себя сильный мужчина по имени Бойд, который, я уверена, быстро поймает убийцу.

— А вы что сказали? — обратился я к блондинке.

— Я предложила приватно поговорить втроем и найти решение. — Она переменила положение ног, и меня снова на миг ослепила вспышка светлых волос. На этот раз щелочка открылась пошире, и я увидел полоску розового тела. — Только вы так взволновали нас… Я теперь не уверена, будем ли мы в безопасности с вами этой ночью.

— Мы намеревались лечь в постель втроем, и вас положить посередине, — сказала Дебора.

— Да, дорогой! — Китти мягко улыбнулась. — Мы рассчитывали в конце концов заснуть. Но притом и позабавимся, и будем в безопасности. У вас есть догадки, кто этот убийца, Дэнни?

— Нет! — Я прикрыл глаза на пару секунд. — Знаете, если вы, две сумасбродные девчонки, думаете, что это так легко, то позвольте мне…

Мои слова падали в пустоту, потому что девушки не слушали меня, были очень заняты — обменивались многозначительными взглядами.

— Сказать ему, Китти?

— Думаю, именно так и следует поступить, Дебора, — кивнула блондинка, — да и нам будет безопаснее.

— А правда состоит в том, — печально произнесла Дебора, — что ее убил Флавиан.

— Элдридж? — переспросил я сорвавшимся голосом и поспешил откашляться. — Как, черт побери, вы это узнали?

— Стефани рассказала мне об этом прошлой ночью, — прошептала Китти. — Она заходила ко мне в комнату перед тем, как пойти спать. Как мне показалось, она ушла от меня, чтобы лечь в постель, но кто знает, может быть, Флавиан уже поджидал ее. Так вот, когда она была здесь, мы поболтали, поделились друг с другом девичьими секретами.

Я закурил сигарету и, держа ее между пальцами, смотрел, как поднимается дымок. Надо было что-то делать, а не сидеть сложа руки.

— Мне хотелось бы понять… — осторожно начал я. — Она призналась вам, что Элдридж грозился ее убить, и все же беспечно пошла к себе в комнату, дожидаться, когда он придет и убьет ее?

— Ну конечно нет, это же глупо! — Китти покровительственно улыбнулась мне. — Стефани рассказала, почему Флавиан так разозлился на нее в тот вечер. Вы же были свидетелем их стычки? Дело вовсе не в том, что она надела то самое модельное платье, это был для Флавиана всего лишь повод. Он страшно боялся, как бы она не выложила Диону все, что о нем знала, и хотел ее остановить.

— Пожалуй, задам глупый вопрос, — пробормотал я. — А что же такое она знала?

— Вы не догадываетесь, Дэнни? — спросила Дебора тоном, каким говорят с детьми. — Для профессионального частного детектива вы что-то медленно соображаете.

— Стефани узнала, что это Флавиан намеренно портит новую коллекцию, — объяснила Китти. — Но она никак не могла решиться сказать об этом Диону, да и Флавиан все время умолял ее не делать этого.

— Вот поэтому она и пришла сюда прошлой ночью, чтобы поговорить с Китти, — добавила Дебора. — Она просила совета.

— Да, и я посоветовала ей утром обо всем рассказать Диону, но когда Стефани уходила, она еще не приняла решения, — грустно вздохнула блондинка. — Мне кажется, она втайне симпатизировала этому тронутому подлизе и вот что получила взамен — смерть!

Я загасил сигарету в ближайшей пепельнице и глубоко вздохнул, стараясь выглядеть одновременно встревоженным и умным.

— А как она узнала, что Флавиан портит платья?

— Вы помните то дурацкое желтое платье, которое было на ней прошлым вечером? Оно из коллекции, и Ленора сказала, чтобы Стефани поносила его, потому что…

— Знаю, — рыкнул я.

Китти посмотрела на меня и подняла подбородок на пару дюймов выше.

— Ну, если вы станете перебивать меня каждый раз, то я…

— Извините меня, — попросил я. — Продолжайте, пожалуйста.

— Сомневаюсь, захочу ли я продолжать, если вы будете так ужасно грубы со мной.

Девушка сложила руки под своими пышными грудями и подняла их так, что они чуть не вывалились наружу из выреза ее халатика, и переменила положение ног. Я был крайне озабочен всем услышанным, и на этот раз даже не заметил блеска светлых влажных волос.

— Я сама расскажу ему, — сказала Дебора, бросив на меня холодный взгляд серо-зеленых глаз. — Он не посмеет перебить меня, иначе я отгрызу ему яйца и выброшу их в окно.

Она помолчала, желая убедиться, что ее угроза дошла до адресата, а я, воспользовавшись паузой, закурил другую сигарету и принялся размышлять, держа ее между пальцами и наблюдая, как дым спиралью поднимается вверх и исчезает без следа.

— Стефани была длинной, но память у нее короткая, — продолжала Дебора. — Она совсем забыла о платье из новой коллекции и вспомнила о нем в тот вечер около девяти тридцати. А когда пришла в мастерскую Диона, зная, что он работает допоздна, его там не оказалось. Она подумала, что еще есть шанс его застать в кладовой, куда он убирает готовые платья, побежала наверх и увидела, что дверь кладовой закрыта. Стефани попробовала повернуть ручку, поняла, что дверь не заперта, тогда она вошла и… — Рыжеволосая помолчала, чтобы перевести дух и усилить драматический эффект. — Увидела там Флавиана с ножницами в руке!

— Стефани вскрикнула и выбежала из комнаты, — возбужденно подхватила Китти, — а Флавиан бросился за ней. Она вбежала к себе в комнату, но не успела запереть дверь, и он силой к ней ворвался. Стефани говорила, будто он был в истерике, вопил, плакал и умолял ее ничего не говорить Диону. Даже угрожал убить ее, если она все-таки проболтается. Бедная Стефани, смущенная и напуганная, пообещала подумать. Наконец Флавиан немного поостыл, когда добился от нее заверения, что она ему первому скажет о своем решении. Потому-то он и помчался в тот вечер за ней — подумал, что она решила все рассказать Диону, не предупредив Флавиана об этом.

— А можно мне… — я попытался скроить вежливую улыбку, но в последний момент уголки моего рта опустились, и выражение лица получилось насмешливым, — задать пару вопросов?

— Я думаю, мы позволим вам, Дэнни, задавать вопросы. — Китти выдала мне еще одну из своих сладких улыбок. — Это означает, что наконец ваши мозги пришли в действие.

— Как Флавиан попал в кладовую? — раздраженно спросил я.

— Он признался Стефани во время своего истерического припадка, что сильно ревнует Диона и хочет, чтобы его карьера дизайнера закончилась, — самодовольно ответила она. — По-видимому, Дион после первого случая саботажа посоветовался с ним, не запирать ли вещи для их сохранности, и Флавиан предложил эту комнату, потому что имел дубликат ключа от нее.

— Фрэйдел не помнит этого?

Дебора тихо рассмеялась:

— Вы, Дэнни, недостаточно хорошо знаете Диона. Он может в одно прекрасное утро забыть побрить вторую половину лица. Он живет только для двух вещей: моделировать одежду и спать с женщинами. Все остальное выбрасывает из головы.

— У вас есть еще и второй вопрос, Дэнни? — поинтересовалась Китти.

— Есть, вы чертовски правы. — Я поперхнулся, чуть не задохнувшись. — Если вы в ту ночь все узнали от Стефани, почему же, черт возьми, не рассказали всего этого лейтенанту сегодня утром?

Обе они одновременно повернули головы и обменялись взглядами, значение которых было совершенно ясным: мужчины — примитивные люди, и нечего зря терять время, твердя им о вещах, которые их неразвитые мозги все равно никогда не усвоят. Я сжал зубы и терпеливо ждал, пока их головы не повернутся в мою сторону.

— Дэнни, — с усталой улыбкой произнесла Дебора, — а что, если он не поверил бы нам?

— Он бы непременно с пристрастием допросил Элдриджа, — возразил я.

— И возможно, в конце концов поверил бы всему, что сказал Элдридж. — Китти медленно покачала головой. — Что наша версия — домысел, и ничего больше. Если Флавиан убедит лейтенанта, будто мы врем, то он позволит ему остаться в доме. — Дебора жеманно пожала плечами. — Вы думаете, нам хочется отправиться на тот свет прежде, чем закончится этот день?

Каждый мужчина старше двенадцати лет прекрасно знает, какой странной логикой может руководствоваться женский ум. Я пару раз открывал рот, но снова закрывал его, не в силах произнести ни слова.

— Мы очень серьезно все обсудили, — заявила Дебора. — И прежде всего поняли, что если хотим остаться в живых, то не должны ничего говорить. А еще мы подумали, что все равно не поможем несчастной Стефани.

— Да и Диону тоже, — добавила Китти.

— И наконец мы решили вручить свои жизни в ваши руки, Дэнни. — Дебора вдруг состроила гримасу. — А вот теперь меня беспокоит… не ошиблись ли мы.

— И меня тоже, — возбужденно добавила Китти. — Я хочу сказать, что симпатичный человек, который выглядит надежным и мужественным, часто оказывается хорошим помощником только в нормальной обстановке.

— В ситуации, подобной этой, нам требуется мужчина, который к тому же и умен, — добавила Дебора. — Не обижайтесь, Дэнни.

— А не вызвать ли мне прямо сейчас лейтенанта Шелла? — предложил я. — Тогда вы обе могли бы рассказать ему эту историю, и…

— Если вы пригласите того лейтенанта, мы заявим ему, что вы сошли с ума, — выпалила Китти. — Дион нанял вас, чтобы поймать саботажника, который к тому же оказался еще и убийцей. Мы уже сказали вам, что это — Флавиан Элдридж, остается самое простое — доказать его вину. А как только он окажется за решеткой, мы согласны давать показания в суде, если потребуется.

— Премного вам благодарен, — с горечью сказал я.

Китти снова переменила положение ног, и я еще раз успел увидеть проблеск светлых волос. Через пару секунд Дебора сделала то же самое, и я вовсе не удивился, увидев, что и на ней тоже не было трусиков, а волосы в том самом месте у нее погуще, чем у Китти. Девушки явно устраивали для меня персональную выставку, и я вовсе не возражал против этого.

— Может быть, подведем некоторые итоги? — спросил я с усмешкой, обращаясь к ним обеим. — Стефани пришла сюда и все рассказала Китти, а потом отправилась спать, все еще не решив, поведает ли она обо всем утром Диону, так?

— Верно, — энергично кивнула Китти.

— А потом вы все рассказали Деборе?

— Это было первое, что я сделала сегодня утром, еще до того, как мы услышали эту страшную новость об убийстве Стефани.

— И вы обе согласились с тем, что она должна была сказать все Диону?

Девушки одновременно кивнули.

— Мне кажется, вы более лояльны по отношению к Диону, чем была Стефани.

— Он просто неподражаем, — сказала Китти.

— Даже более того. — Голос Деборы прозвучал мечтательно.

— И вас нисколько не тревожит, что он спит со всеми подряд? — спросил я.

— Это вы о Либби Кэткарт? — Дебора презрительно пожала плечами. — Или о Леноре Брофи?

Китти хихикнула.

— Только не о Полли Перидо! — Ее голос прозвучал самодовольно. — Но так или иначе, он всегда возвращался к нам.

— А знаете что? — решительно заявила Дебора. — Если Дэнни станет следить за Флавианом, то, думаю, нам и вдвоем будет безопасно в постели этой ночью, мы запрем дверь изнутри.

— Двое в постели, то есть мы с тобой? — спросила Китти.

Рыжеволосая кивнула и посмотрела на меня долгим, оценивающим взглядом.

— Нет, все-таки нам следует вернуться к идее поспать втроем…

— Не забудь только, что Дэнни должен лежать посередине, — перебила ее блондинка.

— Но только после того, как докажет, что Флавиан убил бедную Стефани, и его надежно упрячут за решетку, — закончила Дебора.

Китти бросила на меня сияющий взгляд:

— Это будет сладкая награда.

— Ночь, которую вы запомните навсегда. — И Дебора не спеша облизала свою нижнюю губу. — Так вперед, Дэнни Бойд!

— Каждая из нас — райская мечта любого мужчины, — проворковала Китти. — А представьте только, как это будет, когда мы с ней будем вдвоем, вместе. Чего же вы ждете, Дэнни Бойд?

Я поднялся с кресла и направился к выходу, удивляясь, куда это подевалось мое благоразумие. Я смутно помнил, что оно было при мне, когда я входил в эту комнату.

Глава 6

Я нуждался в каком-то утешении, и ощущение травы под ногами и неба над головой вселяло уверенность: в мире еще остались частицы здравого смысла. Я вышел из дома и обошел по периметру участок, осматривая забор, по которому был пропущен электрический ток, а потом снова вышел к бассейну. Лучи заходящего солнца золотили поверхность воды, и бассейн выглядел привлекательно, но я тут же вспомнил, что произошло здесь ранним утром. Эти мысли сделали для меня, как никогда, притягательной тележку с выпивкой, поэтому я приготовил себе коктейль и растянулся в одном из стоящих рядом шезлонгов. Примерно через пять минут я услышал приближающиеся шаги и обернулся — ко мне, нервно улыбаясь, направлялся Кемптон.

— Я надеялся, что увижу вас, мистер Бойд. — Увеличенные толстыми линзами очков глаза смотрели умоляюще. — Что за ужасный день! Убили эту девушку, Стефани, и полицейский лейтенант вел бесконечные допросы… Шелл — мой старый друг, как я говорил вам вчера вечером, но он показался мне таким странным, когда допрашивал меня.

— Для копа, — сказал я, — друг — это человек, которого он бьет резиновым шлангом, вместо ночной дубинки полицейского.

Глаза за стеклами расширились еще больше.

— Уж не думаете ли вы, будто они и в самом деле используют…

— Да нет, просто пошутил, — заверил я его.

Он немного помолчал, наливая себе выпивку.

— Если не возражаете, я хотел бы спросить, мистер Бойд, есть ли у вас что-нибудь новое?

— Никогда не встречал столько помешанных под одной крышей, — признался я. — Еще двадцать четыре часа — и сам стану таким же. Только вот что… — Я взглянул на часы. — Если верить Луману, у меня остается около трех часов, чтобы прийти к нему и доложить о результатах, иначе он за ухо вышвырнет меня прочь. Чтобы быть точным, я полагаю, это проделает Релли. Да, кстати, Луман назвал вас лжецом.

— Что?! — воскликнул пораженный Кемптон.

— По его словам, если новая коллекция провалится, он потеряет больше денег, чем получит, скупив по дешевке ваши с Фрэйделом акции. И еще он сказал, что если я умею различать цифры, то должен попросить вас показать мне их.

— Буду счастлив показать вам цифры в любое время, мистер Бойд, но, уверяю, Луман сказал вам неправду. Если новая коллекция в самом деле провалится, он понесет только кратковременные потери. Выгоды от того, что мы с Дионом не будем больше партнерами в деле, сперва будут более чем перекрыты потерями в торговле. Но уже через пару лет Луман получит громадные прибыли.

— Положим, он сможет вытеснить вас обоих. Но как он поведет дело без Фрэйдела, модельера? — поинтересовался я.

— Перед Луманом открываются прекрасные альтернативы. — Кемптон отпил из бокала, и лицо его приобрело такое выражение, будто он хлебнул как раз то, что прописал ему доктор, чтобы он был несчастлив. — Он может использовать марку Фрэйдела, но нанять других дизайнеров или даже самого Диона, чтобы он работал за зарплату.

— Полли Перидо сказала мне, будто она помогла Диону начать дело, это так?

Кемптон кивнул:

— Совершенно верно, мистер Бойд. Она опекала Диона, пока он не набрал достаточно работы, чтобы обеспечить себя. А потом представила его мне и попросила подумать об участии в деле. Но, как вы знаете, единственным человеком, у которого мы могли получить начальный капитал, был Луман.

— В самом начале у Фрэйдела был талант, у вас — немного денег. Располагая средствами, они легко могли вытеснить вас.

— Совершенно верно, — снова кивнул он.

— Вы считаете Лумана негодяем, который полагает, что у него появился шанс задешево купить ваши с Фрэйделом доли, и не остановится ни перед чем, чтобы сделать это. А вам никогда не казалось, что из всех трех партнеров вы — наиболее уязвимый?

Он снял очки и энергично потер глаза, потом водрузил линзы в массивной черной оправе на место.

— К чему это вы клоните, мистер Бойд?

— Может быть, Луман — не единственный злодей, — сказал я. — А что, если они с Фрэйделом договорились, действуя вместе, заправлять производством и реализацией, после того, как вы все для них наладили? Они избавятся от вас, Фрэйдел выйдет с новой блестящей коллекцией, чтобы восполнить теперешний провал, и партнеры смогут поделить доходы пополам.

— Не могу поверить, что Дион способен на такое, — с болью произнес Кемптон. — Он не только мой партнер, но и друг.

— При чем здесь дружба, если разговор идет о деньгах? — усмехнулся я. — Когда начался саботаж новой коллекции, вы предложили нанять профессионала, чтобы разобраться в этом, и Шелл порекомендовал меня. Как отнесся Фрэйдел к этой рекомендации?

— Ну… — Кемптон на мгновение замялся. — Мне кажется, он не проявил особого энтузиазма и сказал, что все утрясется, кто-то просто пошутил. Но когда обстановка обострилась, я настоял на своем и он согласился.

— А почему бы нам не поговорить с ним обо всем этом? — поинтересовался я.

— Э… — Кемптон явно запаниковал. — Я просто не могу сделать этого, мистер Бойд! Даже представить не в состоянии. Как это я пойду и обвиню Диона, моего компаньона и друга, в том, что он обманывает меня?

— Согласен, — сказал я. — Но ведь нет никаких причин, которые помешали бы мне обвинить его, не так ли?

Он провел руками по редеющим волосам, и я заметил, что его пальцы слегка дрожали.

— Мне кажется, я не должен препятствовать вам, если вы считаете, что так нужно, мистер Бойд. Я буду ждать вас здесь и…

— Нет, я хочу, чтобы вы пошли со мной. Вам не потребуется принимать какое-то участие в разговоре. Конечно, вас могут покоробить мои предложения. Но я хотел бы, чтобы вы последили за реакцией Фрэйдела и Лумана на мои обвинения.

— Хорошо, — согласился он, — если вы так уж настаиваете, чтобы я там был. Но предупреждаю вас, мистер Бойд, я вовсе не поддерживаю ваше обвинение…

— Мне кажется, поддерживать меня совсем не в вашем характере, — фыркнул я, — все равно как если бы овца укусила волка. Можете сделать кое-что для меня? Пойдите обратно в дом и соберите Фрэйдела, Лумана и Элдриджа в мастерской Фрэйдела, я буду там через десять минут.

— Хорошо, но зачем же звать Элдриджа? — Кемптон близоруко уставился на меня. — Какое отношение он имеет ко всему этому?

— Вот это я и хочу узнать, — спокойно ответил я.

Он повернулся и пошел к дому, волоча ноги. В его поникших плечах было столько же энтузиазма, сколько и в выражении лица за несколько мгновений до этого. Я приготовил себе еще один коктейль и вдруг перед моим внутренним взором с фотографической точностью возникли два образа — светлый, потом медно-красный, и мне стало ясно, что рыжий цвет волос Деборы, без сомнения, натуральный. Я настойчиво гнал от себя эти видения, потому что понимал: если позволю им остаться, то окажусь у них в плену. Как только я докажу вину Элдриджа и засажу его за решетку, немедленно потребую своей награды. Девушки, являющие собой восхитительный контраст, и Дэнни Бойд, лежащий между ними, предоставив событиям развиваться своим чередом.

Через пять минут я поставил пустой стакан на тележку и пошел к дому. Они все уже были в мастерской, когда я вошел. Кемптон выглядел еще более озабоченным, чем десять минут назад; Фрэйдел с равнодушным лицом сидел на краю рабочего стола, лениво покачивая ногами. У Лумана на лице застыло раздражение; позади него развалился Релли, усмешка кривила его губы. Элдридж в своей небесно-голубой шелковой рубашке с необычно большим воротником и светлых брюках в обтяжку выглядел как последний из персонажей Оскара Уайльда. Широкий пояс из перемежающихся вертикальных белых, красных и синих полос венчала пряжка из полированной латуни. Я посмотрел на собравшихся, и мне показалось, что ни один из них, кроме, пожалуй, Кемптона, не является реальным человеком, и я вот-вот проснусь у себя в Манхэттене после тяжелого похмелья.

— Все здесь, как вы просили, мистер Бойд. — Кемптон смущенно улыбнулся Фрэйделу. — Не знаю, в чем дело, но мистер Бойд сказал, что это очень важно, и я…

— Заткнитесь, — прорычал Луман. — Он нас собрал, пусть сам и говорит.

— Не груби, Арт, — сказал Фрэйдел сладким голосом. — Вы же сами знаете, как нервируете его, Гарри.

Луман взглянул на Релли, который демонстративно посмотрел на свои часы, и кивнул в знак согласия:

— Мы попусту теряем время. Если у вас есть что сказать, Бойд, то говорите!

— Меня наняли для того, чтобы я разобрался в том, кто портит коллекцию Диона, и положил этому конец, — сказал я. — Но возникла дополнительная проблема — убийство, которое было совершено этим утром. Ясно, что эти два дела связаны между собой. Но решив одну проблему, можно решить и вторую.

— Звучит прямо как строчка из какой-то песни, — фыркнул Релли.

— Прежде всего надо разобраться в мотивации, — продолжил я. — Кто выиграет, если новая коллекция провалится. Мы понимаем, что это — вы, — я кивнул в сторону Лумана, — потому что тогда компания потерпит убытки в этом финансовом году и вы завладеете долей своих партнеров. Как утверждает мистер Кемптон, потери будут кратковременными, а потом они более чем компенсируются выгодами, которые вы получите, отстранив от дел обоих своих компаньонов. У вас будет громадная прибыль в течение двух последующих лет.

Маленькие глазки Лумана злобно сверкнули между тяжелых складок жира на лице, когда он посмотрел на Кемптона.

— Вы так и сказали ему, Гарри? — проскрипел он.

— Ну… — пробормотал Кемптон дрожащим голосом, — идея задавать вопросы принадлежит мистеру Бойду, надеюсь, Арт, вы понимаете? Я только изложил ему факты.

— Итак, первый мотив преступления — финансовый, — сказал я Луману. — Вы и ваш помощник в этом деле намеренно действовали так, чтобы помешать успеху новой коллекции. Ее провал дал бы вам шанс отделаться от двух своих партнеров, а может быть, только от одного из них.

— О чем это вы толкуете, черт побери? — вскричал Луман с искаженным злобой лицом.

Я изложил им свою теорию и окончательно понял, что из этой троицы скорее всего пострадает Кемптон. Вполне возможно, Луман и Фрэйдел сговорились выпереть доброго старого Кемптона, а потом Фрэйдел выступил бы с новой блестящей коллекцией, и они снова наладили бы свои дела.

— Кажется, мне не стоило бить его так сильно, — сказал Релли, как бы размышляя вслух. — Но откуда мне было знать, что у Бойда мозги в животе?

— Вы не правы, Дэнни, — заговорил Фрэйдел. — Вы думаете, что я несколько месяцев работал как проклятый, создавая эту коллекцию только для того, чтобы уничтожить ее?

— Не знаю, — ответил я ему, — насколько важны для вас деньги, Дион. Насколько ценен для вас этот султанский стиль жизни, к которому вы привыкли, с гаремом и прочими делами.

Он смерил меня продолжительным холодным взглядом, а потом пожал плечами и обратился к Кемптону:

— Гарри, не верьте, что я могу так поступить с вами. Вы же тот самый парень, который сделал для меня все, что только мог. Мы же не только партнеры, но и добрые друзья вот уже много лет. Уж я лучше отдам Арту свою долю в этой проклятой компании, чем стану обманывать вас.

— Я знаю, Дион, знаю! — Кемптон выглядел так, будто вот-вот разрыдается. — Это все придумал Бойд, не я!

— Я в этом и не сомневался. — Фрэйдел аккуратно пригладил усы указательным пальцем. — У вас есть еще какие-нибудь паршивые теории, Дэнни?

— Всего одна, — ответил я. — Если Арт решил избавиться от обоих своих компаньонов, то он должен был иметь помощника в доме. Человека из вашего постоянного штата, который хорошо знает вашу работу и может эффективно саботировать ее, имея к ней доступ.

— Я чертовски устал от всего этого, — проворчал Луман. — Едва сдерживаюсь, чтобы не попросить Релли вышибить вам зубы, Бойд!

— И это было бы слишком хорошо для него, — охотно поддержал Релли. — Он все время разевает рот, а потому ему надо эти зубы вбить в глотку, тогда он даст нам немного передохнуть.

— Вы выбрали подходящего человека и подкупили его, предложив такую сумму, что он не смог отказаться, — продолжил я. — Сказали, помоги мне освободиться от обоих моих партнеров, и у тебя появится шанс стать великим модельером, который будет работать на меня. Или тебе больше нравится провести остаток своей жизни паршивым помощником, «шестеркой», чей гений модельера подавляет этот негодяй Фрэйдел?

Я ожидал неизбежного взрыва, и он последовал через какую-то долю секунды.

— Это вранье! — завопил Элдридж. — Грязное вонючее вранье! Вы же знаете, я никогда не сделаю такой ужасной вещи, Дион! Я просто не могу!

— Прекрати истерику, Флавиан! — сухо сказал Дион. — Это только предположение. — Он быстро взглянул на меня: — Или нет, Дэнни?

— Вы же помните, кому принадлежала блестящая идея на ночь запирать все платья, которые вы сделали днем, в кладовую? — спросил я его.

Он задумался, его густые брови сошлись на переносице, придав его лицу еще более сатанинский вид.

— Вспомнил, — ответил Дион наконец. — Это был Флавиан.

— Думаю, он знал, что есть дубликат ключа от этой комнаты и где найти его, — сказал я.

— Я ничего не знаю о дубликате ключа, — завопил Элдридж, готовый вот-вот расплакаться. — И комнату эту предложил только потому, что считал ее самым безопасным местом. Это какая-то дикая выдумка Бойда обвинить меня во всем случившемся. Он думает, что меня легче всего провести! Вы же знаете, я всегда был предан вам, Дион, всегда! Я скорее отсеку себе правую руку, чем причиню вам какой-нибудь вред.

Фрэйдел все еще пристально следил за моим лицом, совершенно не обращая внимания на Элдриджа.

— Я не уверен, что существует дубликат ключа, — сказал он лишенным эмоций голосом, — но это вполне возможно.

— Стефани вчера вечером забыла вернуть вам то самое желтое платье, чтобы вы заперли его вместе с другими, — сказал я. — Она знала, что вы работаете допоздна, и, когда не нашла вас в мастерской, решила наведаться в кладовую. Возможно, она поднялась туда, увидела вместо вас Элдриджа с парой портновских ножниц в руках — и ей все стало ясно. Девушка побежала в свою комнату, а Элдридж бросился следом за ней. Он мог умолять ее или угрожать ей, чтобы заставить молчать. В эту версию прекрасно укладывается сцена, которая произошла вчера вечером, когда он ворвался в бар вслед за ней, вообразив, будто она решила рассказать вам то, что узнала. Он постарался придумать что-нибудь, чтобы помешать ей говорить, даже был готов содрать с нее платье, вы помните? Девушка, разозлившись, ударила его, но все же, получив возможность вам что-то сказать, не сделала этого. И когда он убедился, что ему нечего беспокоиться, он уселся в кресло и стал плакаться — мол, умирает, потому что Стефани сильно ударила его.

— Дайте мне разобраться, Дэнни, — резко перёбил меня Фрэйдел. — Вы хотите сказать, что потом он передумал, усомнился, можно ли доверять Стефани и будет ли она держать язык за зубами, и поэтому убил ее?

— Используя портновские ножницы, которые взял накануне с рабочего стола Леноры, чтобы резать ими платья из коллекции. А убив Стефани, он положил их в ящик ее стола. Я как раз был в мастерской, когда Ленора нашла ножницы. Теперь, конечно, их забрала полиция.

— Дион! — Элдридж бросился через комнату и упал на колени перед модельером. — Клянусь, я не убивал Стефани! Все это ужасная ложь! Я не знаю, почему Бойд так смертельно меня возненавидел и выдумал эту дикую историю, но вы же знаете, Дион, как я преклоняюсь перед вами. И всегда преклонялся! Вы же величайший гений дизайна, вы же вдохновенный…

Фрэйдел ударил его по губам тыльной стороной ладони. Элдридж смолк на полуслове и захныкал.

А Фрэйдел соскочил со стола, схватил Элдриджа за шелковую рубашку и приподнял.

— Отлично, — сказал он. — Если не ты убил Стефани, то кто же?

— Одна из двух других ваших домашних моделей! — неистово завопил Элдридж. — Я же предупреждал вас. А вы смотрели на них как на три вешалки для ваших платьев или как на сексуальные объекты, доступные вам в любой момент, когда вы их захотите. Но все они — умные девочки, Дион, и очень болезненно, чисто по-женски, реагировали на то, что ими пренебрегают. Они не возражали делить вас между собой, но когда вы дали им отставку и стали спать с другими женщинами, с Ленорой и Либби Кэткарт, они просто возненавидели вас. И решили наказать, уничтожив вашу новую коллекцию. — Он откинул каштановые волосы от глаз резким движением головы и продолжил еще более пронзительным дрожащим голосом: — Вы разве не поняли, что произошло вчера вечером? По какой-то причине Стефани изменила свое отношение к вам и по глупости сказала об этом двум другим сучкам. Китти и Дебора понимали: если она расскажет вам о том, что они наделали, то у них не останется ни одного шанса вернуть вас. А ради этого они могли пойти на что угодно, даже на убийство!

Фрэйдел медленно выпустил из рук шелковую рубашку Элдриджа, а потом брезгливо оттолкнул его. Тот отлетел в другой конец комнаты. Темные глаза Фрэйдела уставились на меня.

— Что вы на это скажете, Дэнни? — спросил он свистящим шепотом.

— Все ясно, — ответил я. — Это не только не освобождает от подозрений Флавиана, но бросает тень еще и на Арта.

— Может быть, у Бойда найдутся доказательства, вместо всех этих прекрасных теорий, — произнес Релли со скучающим видом. — Например, он обнаружил дубликат ключа в комнате Флавиана или видел, как тот прячет эти самые ножницы в мастерской Леноры.

— Нет у меня доказательств, — раздраженно бросил я.

— Ну а ты, Флавиан? — Он посмотрел через комнату на Элдриджа, который, съежившись от страха, стоял у стены, прижимая к губам ладонь тыльной стороной. — У тебя есть доказательства, что одна из этих девок или они обе убили Стефани?

— У меня нет никаких доказательств, — захныкал Элдридж. — Но я уверен, что это правда!

Он оторвал ладонь от губ, и его глаза расширились от ужаса, когда он увидел кровь на костяшках пальцев.

— Все это гроша ломаного не стоит, — изрек Релли, пожимая плечами.

— Абсолютно верно, будь я проклят! — вспылил Луман. — Можно заключать пари, что в следующий раз Бойд преподнесет нам еще какую-нибудь фантастическую историю насчет девушки с золотыми волосами, которая, маскируясь, носила черный парик, за что ее и убили медведи! У него конечно же не может быть никаких доказательств, только очередная паршивая теория!

— Дэнни, я полагаю, с этого момента, — холодно произнес Фрэйдел, — вам надо бы помалкивать, пока вы не сможете привести реальные факты в подтверждение ваших слов. — Он повернулся ко мне спиной, а потом ударил кулаком по рабочему столу. — Если я не вернусь к работе, мы не закончим коллекцию вовремя. Поэтому не будете ли вы все любезны убраться отсюда ко всем чертям?

Кемптон стремительно выскочил за дверь, словно побитый школьник. Элдридж последовал за ним, облизывая костяшки пальцев, его взгляд все еще был исполнен ужаса от вида собственной крови. Потом Луман прошествовал мимо, будто меня здесь вовсе не было, но его помощник остановился рядом со мной.

— Я получил удовольствие, наблюдая, как провалилась ваша затея, хотя вы так старались. — Он потер кончик своего крючковатого носа и улыбнулся, обнажив кривые зубы. — А время бежит для вас быстро, Бойд. — Он демонстративно посмотрел на свои часы и добавил: — У вас осталось только два часа и шестнадцать минут!

— Вы, Чак, нравитесь мне, наверное, также, как я нравлюсь вам, — проворчал я. — Прошлой ночью у бассейна я напал неожиданно для вас. Пару часов назад в столовой вы проделали со мной то же самое. Так что мы квиты. Но теперь уже никого нельзя вышибить из этого дома.

— Кто это вам сказал?

— Лейтенант Шелл, — коротко ответил я. — Никто не может отсюда уйти, пока он не расследует дело об убийстве.

Усмешка тут же слетела с его лица.

— Я совсем забыл об этом. — Он потер кончик носа более энергично. — Думаю, нам придется немного подождать.

— Отлично, — сказал я. — Только не забудьте сказать об этом вашему компаньону.

— Я скажу своему боссу, — огрызнулся он. — Я всего лишь помощник мистера Лумана.

— Вы просто дурачите меня, — усмехнулся я. — Судя по тому, как вы ведете себя, когда вместе, я полагаю, вы и есть босс.

— Вы, как всегда, ошибаетесь.

— Может быть, я и в самом деле не очень проницателен, — произнес я извиняющимся тоном, — но уверен, что, имея возможность еще понаблюдать за вами, сумею понять, в чем ошибаюсь.

В его глазах загорелся злой огонек, а потом снова погас.

— Не суйте свой нос слишком глубоко, Бойд. Не успеете опомниться, как вам его отхватят.

— Кто это говорит мне насчет носов? — насмешливо спросил я.

Он сдержался, как тогда у бассейна, явно потея от усилия.

— Я так понимаю, Фрэйдел и Кемптон вместе наняли вас, — проскрипел он. — Но вовсе не для того, чтобы выяснить, кто портит их новые модели, а узнать, нельзя ли что-нибудь навесить на Арта и вытеснить его из компании, причем их не беспокоит, какими средствами вы этого добьетесь.

— Это предположение не укладывается в версию Лумана насчет девушки с золотыми волосами, — спокойно парировал я.

— Я докажу ее ради собственного удовлетворения, — сказал он, понизив голос, чтобы Фрэйдел его не слышал. — Я не спущу с вас глаз, и если что — получите дырку вот здесь. — И он ткнул меня в переносицу своим лопатообразным указательным пальцем.

Глава 7

Я поднялся в свою комнату, принял душ и надел новый костюм синего цвета из ткани тропик, который обошелся мне в пару сотен баксов. Конечно, я в Калифорнии, а не на Ямайке, но откуда костюму знать об этом? Я рассматривал свой профиль в зеркале, когда раздался телефонный звонок, и с раздражением оторвался от своего занятия — ничего не должно отвлекать меня в такие ответственные моменты. Вкрадчивым тоном дворецкий сообщил мне, что звонит лейтенант Шелл, и в трубке тут же зазвучал его скрипучий голос:

— Есть какой-нибудь прогресс с сегодняшнего утра, Бойд?

— Нет, — честно признался я. — А у вас?

— Большой жирный ноль. Портновские ножницы безоговорочно признаны орудием убийства, но на них нет никаких отпечатков пальцев. Я считаю, что эта девушка, Брофи, была права, когда заявила, будто кто-то взял их из ящика ее рабочего стола ночью. И кроме того, если она и есть убийца, то не настолько глупа, чтобы класть их снова в свой собственный верхний ящик!

— Думаю, так и есть, — согласился я. — А какие известия насчет Лумана из Лос-Анджелеса?

— Есть еще ноль. Они говорят, что он — мелкий аферист и ничего не стоит. За ним нет никаких дел.

— Может быть, вы попросите их проверить Релли?

— Релли? — В его голосе послышалось удивление. — Да он просто на побегушках у него, разве нет?

— Совсем не уверен в этом, — озабоченно произнес я. — Наблюдая их отношения друг с другом, я почувствовал, что там что-то другое.

— О’кей. Попрошу их проверить и его. Что еще?

Я понял, что одной кости в день вполне достаточно для такой ищейки, как Шелл.

— Пока больше ничего, лейтенант!

— Смотрите внимательно, Бойд, и если что, сразу же звоните мне!

— Разумеется. Ваш негласный помощник знает свое дело, лейтенант!

Он что-то пробурчал вполголоса и резко бросил трубку. На моих часах было без пяти семь, а желудок подсказал мне, что сейчас самое время выпить, чтобы вытеснить привкус Шелла из моего организма. Я решил не начинать мою собственную бутылку, когда их столько нетронутых в баре. Спускаясь по лестнице, я увидел внизу Либби Кэткарт. На ней было вышитое платье, которое тянуло не менее чем на пять сотен баксов. Против света я увидел сквозь ткань контуры ее стройного и крепкого тела. У нее были совсем не обвисшие груди. Длинные темные волосы, зачесанные назад, свободным узлом лежали на затылке.

— Какое приятное совпадение, мистер Бойд! — сказала она глубоким сопрано. — Я собиралась поискать вас. Можете уделить мне несколько минут?

— Конечно, — согласился я. — Я иду в бар, не хотите присоединиться ко мне?

— Я бы предпочла поговорить с вами с глазу на глаз в моей комнате. — Она задумалась на мгновение, а потом приветливо мне улыбнулась. — Уверена, там найдется что выпить.

— Найти будет довольно трудно, если вы не помните, куда задевали последнюю бутылку, — сочувственно сказал я. — А вы пробовали заглянуть под кровать?

Ее лицо осталось бесстрастным, она повернулась и направилась к своей комнате в другом конце коридора. Я шел в двух шагах сзади, как послушный слуга. Когда мы вошли, она закрыла дверь. Это была комната для гостей, как и моя, но на этом сходство кончалось. Ее комната была раза в четыре больше, тщательно отделана в белых и золотых тонах и обставлена вычурной мебелью на изогнутых ножках. Но все это превосходила роскошью громадная кровать с пологом на четырех стойках. Либби Кэткарт открыла маленький бар в стене и вопросительно посмотрела на меня.

— Кажется, у меня есть шотландское виски и бурбон, мистер Бойд.

— Вот это по мне, — ответил я.

Улыбка исчезла с ее губ.

— Полли Перидо, как всегда, была не права, когда сказала, что вы не лишены чувства юмора. Я считаю вас совершенно неостроумным, мистер Бойд, и отвратительно грубым.

— Только смотрите не залепите мне пощечину, как Полли. — Я пожал плечами. — О’кей. Я все понимаю. Пятая авеню плюс пять миллионов долларов, полученных в наследство, — отсюда ваше видение мира, которое немного не совпадает с моим. Но вовсе не ваша вина, что вы родились в витрине ювелирного магазина Тиффани. Я выпью бурбон, благодарю вас.

Когда она готовила выпивку, ее улыбка показалась мне вполне естественной.

— Пожалуйста, присаживайтесь, мистер Бойд. Вы совершенно правы насчет унаследованных денег. Мой дед был внебрачным сыном человека, который владел многими сталелитейными заводами, а бабушка в свободное время по призванию подрабатывала в борделе. Отец получил большое наследство, заделался джентльменом и совсем не интересовался деньгами, потому что не нуждался в них. Слава Богу, у него хватило здравого смысла жениться на моей матери, которая тоже получила неплохое наследство. Они прожили плодотворную, но, к счастью, короткую жизнь и погибли вместе в автомобильной катастрофе, когда мне было двенадцать лет. Отец проводил время, пытаясь перевести Шекспира на язык урду, или делал еще что-либо столь же смешное и бесполезное, потому что совсем не имел способности к языкам. А мать большую часть своего времени спала со слугами. В детстве, еще совсем маленькой, я так и различала слуг: лакей-вторник или шофер-пятница. Я до сих пор помню то чувство громадного облегчения, которое испытала, когда мой дядя явился сообщить о том, что они оба умерли.

Либби Кэткарт присела рядом со мной на неудобную с виду софу и передала мне бокал.

— Я и представить себе не могла, что у меня может состояться такой вот разговор в Нью-Йорке или еще где-нибудь на Восточном побережье, но Калифорния — это совсем другое дело. Да вы же сами сказали, что живете с другой стороны от Центрального парка, поэтому вряд ли мы с вами встретимся где-нибудь в обществе. Я только хочу заметить, что ваши предки, возможно, были куда как достойнее моих, поэтому вам нет необходимости чувствовать себя ущемленным. Вы, мистер Бойд, разумеется, стоите ниже меня на социальной лестнице, но, как я уже сказала, здесь, в Калифорнии, это не так уж важно.

— Могу себе представить, как Фрэйдел залетает к вам в постель, — с восхищением сказал я. — Или ему приходится ждать вашей команды, а потом красться туда на цыпочках?

— Не пытайтесь спрятаться за вашей вульгарностью, мистер Бойд. Если вы не в состоянии придумать что-нибудь получше, я разочаруюсь в вас. — В ее темных глазах промелькнула смешинка. — А Дион уже страшно разочаровал меня, отдав предпочтение той неотесанной блондинке, которая работает у него. Вот об этом-то я и хотела с вами поговорить.

— Вы имеете в виду Ленору Брофи? — поинтересовался я.

— Да, так, кажется, ее имя. — Коготки моей собеседницы пару секунд отбивали дробь по стеклу бокала. — Мне нужен совет, мистер Бойд. Профессиональный совет, а вы, насколько я понимаю, частный детектив, хотя и носите достаточно сносный костюм.

— Дайте мне ваш манхэттенский адрес, — сказал я. — Я бы мог тогда изредка приходить и бросать камешки в ваши окна.

— Надеюсь, этот бестактный лейтенант поделился с вами некоторыми профессиональными секретами?

— Какими же?

— Например, в котором часу прошлой ночью была убита та девушка, домашняя модель?

— Между двумя и тремя часами, — ответил я. — А зачем вам знать это?

— Мне трудно было бы говорить с тем лейтенантом, — осторожно начала она. — Но с вами — совсем другое дело, потому что, как ни смешна эта ситуация, мы представлены друг другу и оба являемся гостями в этом доме. Вчера мы с Дионом назначили встречу. Он должен был прийти ко мне в комнату поздно ночью, когда все заснут. Я сидела у туалетного столика и ожидала его. Примерно около часа ночи дверь распахнулась, и эта неотесанная блондинка ворвалась ко мне, даже не постучав. Она, как это явствовало из ее слов, хотела бы избавить меня от неловкого положения, сообщив, что идет в комнату Диона, чтобы провести с ним ночь. Меня это заявление ничуть не задело — ни капли! — так как я понимала, что Дион оказывал ей мимолетное внимание где-нибудь на рабочем столе или в других столь же омерзительных условиях, и она просто ревновала. Но я начала немного беспокоиться, потому что время шло, а Диона все не было. Наконец решила все выяснить сама, потому что все-таки существовала мизерная вероятность того, что эта дрянная девчонка сказала правду. Комната Диона рядом с моей, и я прошла туда, чтобы проверить.

— И?.. — подсказал я.

— Нашла ее пустой. — Она опустошила свой бокал, встала и подошла к бару. — Я не уверена, который точно был час, но это произошло сразу после двух, потому что, когда я в последний раз смотрела на часы перед тем, как пойти в его комнату, они показывали почти два.

— А может, он был с этой неотесанной блондинкой в ее комнате? — предположил я.

— Не думаю. — Либби Кэткарт снова подошла к софе и опустилась на нее. — Когда мы встретились за завтраком, я очень внимательно за ней наблюдала. Она посмотрела сначала на Диона, потом на меня, и гнев в ее взоре был совершенно очевиден. Если бы Дион провел ночь в ее комнате, она бы умерла, но дала бы мне это понять! У женщин очень примитивные реакции.

— Ну и что это доказывает? — Я скептически пожал плечами. — Только то, что Фрэйдела не было в его комнате в два часа ночи.

— Примерно в то время, когда была убита девушка-модель, — тихо добавила она. — А что вам обо мне сказала дорогая Полли?

— Как вы узнали, что она упоминала ваше имя? — спросил я.

— Я знаю Полли, — самодовольно ответила Либби.

— По ее словам, в ваших интересах, чтобы новая коллекция Фрэйдела провалилась, тогда он женится на вас ради денег. А вы станете кичиться тем, что ваш муж — покорный вам гений и в вашей власти заставить его моделировать платья только для вас одной.

— Полли всегда была очень практичной. — В голосе Либби Кэткарт послышались нотки уважения. — Но после этой ночи я изменила свое мнение. Да, я надеюсь, что его новая коллекция с треском провалится, и буду делать все, чтобы помочь этому бедствию. Но вовсе не уверена, захочу ли потом снова собрать воедино куски разбитого Диона. А вот что и в самом деле дало бы мне необычное ощущение — так это брак с человеком, который виновен в убийстве. Даже если бы мне пришлось приказывать слугам приковывать его цепями каждую ночь.

— Об этом вы и собирались поговорить со мной? — спросил я со скучающим видом.

— Есть еще кое-что. — Взгляд ее темных глаз затуманился, когда она посмотрела на меня поверх края своего бокала. — У меня вдруг возникло непреодолимое желание, а Дион для меня — уже прошлое. Тогда я подумала о вашей вульгарной привлекательности.

— Желание? — недоуменно взглянул я на нее. — Какое же?

— Секса.

Слово было сказано таким мягким и нейтральным тоном, что до меня не сразу дошло его значение.

— Со мной, сейчас? — пробормотал я.

— А что, мысли о сексе перед обедом оскорбляют ваше пуританское сознание, мистер Бойд? — холодно спросила она.

— Секс в любое время — отличная вещь, но с вами?.. Идея меня совсем не оскорбляет, она просто забавна!

— Забавна? — Она поджала губы. — Почему это забавно?

— Заниматься любовью с вами все равно что… — Я задумался ненадолго и вспомнил, что она говорила насчет своего отца. — Все равно что пытаться перевести Шекспира на урду или сделать что-нибудь такое же смешное.

— Смешное! — Ее лицо порозовело. — Вот мы сейчас посмотрим, насколько это смешно!

Либби Кэткарт поднялась с софы, взяла у меня из рук бокал с недопитым бурбоном и поставила его рядом со своим, который, как я заметил, был уже пуст. Потом заперла дверь, вышла на середину комнаты, сбросила с ног сандалии, потянулась руками к подолу платья, быстрым движением стянула его через голову и отбросила в сторону. Повернувшись ко мне лицом, она положила руки на бедра и улыбнулась, обнажив зубы, словно тигрица.

— Вот такая сексуальная штучка, — произнесла она низким, угрожающим голосом. — Почему же вы смеетесь, мистер Бойд?

Единственная одежда, которая осталась на ней, — черные трусики, очень маленькие, не более носового платка. Они только чуть прикрывали ее промежность. Коричневые соски ее грудей, большие, как головки от снарядов, были вызывающе направлены в мою сторону.

— Вам не нравится, мистер Бойд? — Она недоуменно подняла брови.

Я просто не знал, что сказать. Лишь молча покачал головой. Мне оставалось надеяться, что я поведу себя не как неопытный в таких делах школьник. Меня охватило дикое желание подскочить к ней, сорвать трусики и поставить ее к спинке софы, но я опасался сдвинуться с места и оказаться неумелым Тулуз-Лотреком, допустив какую-нибудь оплошность.

— Вы даже не улыбнетесь, мистер Бойд! — тихо произнесла она.

И во мне взорвалось то самое непреодолимое желание, о котором она только что сама говорила. Я полностью возбудился, как и женщина, что меня дразнила, вскочил с софы и, прежде чем она успела отойти назад, обнял ее. Она охотно поддалась и прижалась ко мне всем телом. Ее груди уперлись в меня, я опустил руки, нащупал пояс трусиков, стянул их вниз на бедра и погрузил пальцы в ее мягкую попку. В ответ она порывисто прижалась низом живота к моему набухшему члену и прикусила мою нижнюю губу. Я схватил ее за зад еще сильнее. Отпустив мою губу, она откинула голову, и в ее темных глазах засветился триумф.

— Ну что же, мистер Бойд, — с нежностью произнесла она. — Я не ожидала, что у вас такое сильное чувство юмора.

— Не считаете ли вы, что вы при подобных обстоятельствах можете называть меня просто Дэнни? — поинтересовался я.

— Не могу позволить себе этого, мистер Бойд, — проворковала она, а ее пальцы тем временем деловито расстегивали пуговицы на моей рубашке. — При моем социальном положении такая фамильярность позволительна только с коридорными в отелях.

— Сейчас ваше социальное положение станет горизонтальным, — сказал я ей, — если только вы не предпочтете какую-нибудь другую позу.

— О, я много их знаю, — парировала она, массируя мне грудь и живот, спускаясь все ниже и ниже.

— Держу пари, что знаете.

Она присела на кровать с пологом, ожидая, пока я сниму одежду с видом человека, который решил стать нудистом и его совсем не интересует сексуальная жизнь.

— Поспешите же, мистер Бойд, — поторопила она. — Мне не терпится проделать некоторые исследования.

Наконец моя одежда оказалась сваленной в кучу на полу, и я двинулся к Либби Кэткарт. Мой возбужденный член устремился к ней, как пойнтер на запах дичи. Она сняла трусики, и под волосами на ее лобке я увидел розовую щелочку. Либби протянула руку и взяла в нее мой напряженный трепещущий член.

— Вот это мне нравится, — сонно произнесла она. — Куда лучше, чем у любого коридорного.

Не отпуская мой член, она наклонила голову и охватила губами его головку. Губы были прохладные и влажные. Она прекрасно знала, что делает. Ее язык все время двигался. А пальцами другой руки она играла с моими яйцами. Возбуждение все нарастало. Когда я уже не мог больше терпеть, я завалил девушку на кровать, раздвинул ее ноги и приготовился войти в нее. Но она остановила меня.

— Что за спешка? — прошептала она. — У нас масса времени.

Это и в самом деле было так, и она показала мне, насколько опытна. Вскоре я потерял счет времени. Каждое движение ее языка, пальцев, касание влажной промежности — все обостряло мои ощущения. Она манипулировала мной, умело усиливая возбуждение и точно рассчитывая время. Ее руки и ноги переплетались с моими, а сосок оказался у меня во рту. Сменив позу, я раздвинул пальцами ее промежность и коснулся языком клитора. Она тут же обхватила ногами мою голову, и я ощутил солоноватый вкус на губах и языке, а волосы ее лобка застревали у меня между зубов.

Потом мы занялись любовью на кровати. Наши движения были яростными и быстрыми. Она застонала мне в ухо, и мои глаза застилала красноватая пелена. Я держал ее за бедра, а она закинула ноги мне на плечи и крепко сжала шею. Я не спеша вошел в нее, и гибкое тело забилось и затрепетало подо мной. Мы усиливали возбуждение и расслаблялись в прекрасной гармонии, и высший момент наслаждения пришел к нам одновременно. Когда моя жизненная сила начала перекачиваться в нее, она резко вскрикнула.

Так все было в первый раз. А во второй, когда я восстановил силы, мы поступили иначе. Она перегнулась через спинку софы, подставив мне свою попку, и все было до мельчайших подробностей так же хорошо, как и прежде.

Приблизительно час спустя я стоял перед зеркалом и завязывал галстук, чувствуя себя человеком, который только что перенес ураган. Либби Кэткарт расслабленной походкой вышла из ванной комнаты, лениво вытирая полотенцем выпуклость левой груди.

— Мистер Бойд! — воскликнула она с деланным ужасом. — Только не говорите мне, что вы настолько вульгарны, чтобы удрать, едва закончив заниматься любовью.

— Это может прозвучать обидно для вас, мисс Кэткарт, — грустно ответил я, — но я голоден.

— По крайней мере, могли бы привести в порядок постель, прежде чем уйти. — Она с отвращением наморщила носик. — Она выглядит так, будто на ней дралась пара диких кошек.

— Нечего попусту бросаться словами, — спокойно произнес я. — Почему бы вам не упаковать с собой парочку ваших горничных?

— Я вижу здесь только одну горничную, да и та совсем вымотана. — Она взбила подушку, придав ей прежнюю форму, и плюхнулась на кровать. — Мне хочется немного покопаться в своей памяти.

Я прошел к бару, приготовил себе выпивку и взглянул на Либби. Она лежала на спине, сомкнув руки под головой, согнув колени и закинув ногу на ногу.

— С того места, где я стою, открывается чудесная картинка, — сказал я с восхищением. — Такую можно увидеть в цветном воскресном приложении в рубрике «Представительница высшего общества». А внизу в кавычках: «Всем, что я имею, я обязана своей бабушке».

Она рассмеялась. Я впервые слышал, как она смеется, — приятно и чуть хрипловато.

— Когда мы вернемся в Нью-Йорк, я представлю вас моему дядюшке Вауну. Он из тех, кто верит, что Вест-Сайд это такое место, через которое надо проезжать, когда направляешься на корабль, чтобы попасть в Европу.

Хлебная водка, отменная на вкус, еще больше обострила мой аппетит. Я прикончил ее в три глотка и поставил пустой бокал на бар.

— Благодарю вас за все, мисс Кэткарт. У меня было много разных встреч, но эта лучшая из всех.

— Не стоит благодарить, мистер Бойд, — нараспев произнесла она. — Все это проходит в рамках социальной программы — оказание помощи страждущему, или что-то в этом роде. Сомневаюсь, что через пару дней смогу вспомнить ваше имя. — Она села, скрестив ноги, почти в позе йога. — Я вот все думаю о прошедшей ночи.

— Иногда я тоже ловлю себя на мысли о каком-то дне, который был пару месяцев назад, — задумчиво сказал я.

— Я хочу хоть чем-то помочь вам в вашей гнусной профессии, — заявила Либби. — Никак не могу отделаться от мысли, что Дион специально подослал ко мне эту неотесанную блондинку.

— А зачем?

— Он полагал, что я рассвирепею и, заперев дверь, лягу в постель. Тогда в случае необходимости он имел бы алиби. Мог бы сказать, что блондинка провела ночь в его комнате, и никто не узнал бы правды, если бы я не проверила и не нашла его комнату пустой.

— Вы полагаете, что переплелось много обстоятельств. А если и Ленора Брофи была там, то в алиби нуждаются они оба. Но по какому обвинению? — спросил я.

— В убийстве девушки-модели, — быстро ответила она. — По какому же еще?

— Но почему Диону понадобилось убивать Стефани?

— Вы, кажется, детектив, вот и разбирайтесь.

Она снова легла на спину, а потом повернулась на живот и спрятала лицо в подушку.

— Когда будете выходить, прикройте дверь потише.

Я бросил последний взгляд на ее небольшую, но красиво очерченную попку, понял, что это все была ее прихоть и мне не на что больше рассчитывать, и тихонько прикрыл за собой дверь.

В столовой никого не было, если не считать дворецкого. Я заказал самый большой бифштекс с кровью, и только успел выкурить сигарету, как мне его принесли. Прихлебывая кофе, почувствовал, что ко мне возвращаются силы, и вспомнил, какое представление, иными словами это не назовешь, Либби Кэткарт устроила мне в постели. Выходя из столовой, я вежливо поблагодарил дворецкого и немного задержался поболтать с ним.

— Как давно вы работаете у Фрэйдела, Симс?

— Около двух лет, сэр.

— А когда вы пришли сюда, здесь жили те же люди, что и сейчас?

— О нет, сэр. — Он медленно покачал головой. — Тогда здесь были только мистер Фрэйдел и мистер Элдридж. Мисс Брофи появилась позже, примерно через шесть месяцев.

— А эти домашние модели?

— Мне кажется, сэр, что первой была мисс Стефани. Она поселилась здесь год назад. А через три месяца приехали мисс Китти и мисс Дебора.

— Если бы вам надо было определить, кто убил Стефани, на кого бы вы указали?

— Мне не годится делать такие предположения. — Его лицо окаменело. — Никак не годится!

— У дворецкого гораздо больше возможностей подмечать то, что происходит в доме, чем у кого-либо другого, — сказал я. — Я же не из праздного любопытства интересуюсь этим, Симс. Я хочу поймать убийцу.

— Понимаю, сэр. — Его лицо немного смягчилось. — Но не знаю, что вам и сказать. Хотя, конечно, вы правы — дворецкий не может не замечать всякие мелочи то тут, то там.

Я с трудом подавил сильное желание схватить его за нос пальцами и сдавить посильнее.

— Какие такие мелочи?

— Ну, — тут его голос понизился до доверительного шепота, — мисс Перидо, когда приехала, казалась довольной и счастливой, но, увидев на следующий день, что прибыла мисс Кэткарт, сразу же переменилась. Если говорить откровенно, мне кажется, с того момента она почти не была трезвой.

— В самом деле?

Я мысленно скрестил свои пальцы, потому что живой блеск его глаз говорил о том, что он оттаял.

— А что еще?

— Я слышал, как одна из горничных сказала, будто мисс Брофи не спала у себя в комнате в эту ночь, но в этом доме, — он смущенно откашлялся, — это в порядке вещей, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Конечно, понимаю, Симс, — торжественно заверил я его, всем своим видом демонстрируя, что мы оба вполне земные люди и нас не может удивить, когда кто-то отправляется спать в чужую постель даже для того, чтобы заниматься любовью.

— Больше сейчас ничего не могу вспомнить, сэр. О да! Может быть, это покажется вам интересным! Мистер Релли держит у себя в ящике бюро пистолет. — Тут он позволил себе сдержанно улыбнуться. — Так же, как и вы, сэр!

— Выходит, нас двое таких? — улыбнулся я ему в ответ.

— Насколько я знаю, сэр, мистер Фрэйдел всегда держит оружие в своей комнате.

— Уж не опасается ли он, что какой-нибудь обманутый муж прорвется через охрану у ворот?

— Этого я никак не могу знать, сэр. — И его лицо снова сделалось непроницаемым.

— Благодарю вас, Симс. Вы оказали мне большую помощь, — сказал я, стараясь, чтобы мои слова прозвучали искренне.

— Всегда к вашим услугам, сэр. — Он медленно наклонил голову. — Мы все любили мисс Стефани. Она на удивление много работала. Совсем не так, как две другие девушки. Те всего лишь модели, только этим и занимались. А мисс Стефани в последние недели работала по двенадцать часов в день и даже больше. И если бы не ее помощь, едва ли мистер Элдридж закончил все вовремя к новому показу.

— Мистер Элдридж? — переспросил я.

Симс дважды моргнул.

— Прошу прощения, сэр. Сорвалось с языка! Я хотел сказать, мистер Фрэйдел, конечно.

Глава 8

Рыжеволосую девушку, домашнюю модель, я встретил у входа в бар. Она все еще была в том же халатике, что и раньше, до того открытом спереди, что можно было разглядеть глубокую впадину, разделяющую полные груди.

— Дэнни! — Она одарила меня милой улыбкой. — Я повсюду вас разыскивала. Где вы пропадали последнюю пару часов?

— Здесь, поблизости, — уклончиво ответил я.

— Мне надо поговорить с вами по секрету. — Дебора понизила голос до тихого журчания. — После того, как вы ушли, мы с Китти поговорили и решили, что не станем приглашать вас сегодня к себе ночью — и так будем чувствовать себя в безопасности, потому что вы станете следить за Флавианом, пытаясь добыть доказательства его вины.

— Я просто счастлив, что вы обе так в меня верите, — усмехнулся я.

— Да. — Серо-зеленые глаза девушки потеплели. — И все-таки, когда стемнеет, мне кажется, с вами я буду чувствовать себя в большей безопасности. Только двое, вы и я, в моей комнате. Нас никто не побеспокоит. Китти уже будет мирно спать в своей кроватке. Мне кажется, что если вы придете ко мне прямо перед полуночью, то она ничего не узнает. — Дебора медленно облизала нижнюю губу. — И не тревожьтесь, если страдаете бессонницей, Дэнни. Я уже говорила вам, у меня есть прекрасное средство от нее, совершенно уникальное! — Она крепко сжала мой локоть и продолжила: — Прямо перед полуночью, смотрите не забудьте! — Ее улыбка была скорее пугающей, чем многообещающей. — Если вы не придете вовремя, я пойду разыскивать вас.

Я отправился в бар и застал там Ленору Брофи и Элдриджа. Они повернули голову, услышав звук моих шагов, а потом Ленора быстро отвела взгляд. Подойдя ближе, я заметил, что лицо Элдриджа раскраснелось, глаза блестели. Его нижняя губа все еще была распухшей от удара Фрэйдела.

— Здесь демократичный бар, мистер Бойд, — сказал он слегка хрипловатым голосом. — Каждый сам готовит себе напитки.

Я зашел за покрытую мрамором стойку бара, налил себе хлебной водки, бросил в стакан лед. Ленора выглядела очень холодной в зеленом полупрозрачном платье, под которым виднелись ее груди во всех волнующих подробностях. Короткие светлые рыжеватые волосы подчеркивали классический овал лица и высокие скулы.

— Уверен, мы уже встречались, — сказал я. — Я — Дэнни Бойд.

Ее сапфировые глаза холодно взглянули на меня.

— Да, мы встречались, мистер Бойд. Я та самая девушка, которую вы отдали на растерзание лейтенанту Шеллу этим утром, если вы забыли.

— Вы же знаете, как принято у полицейских лейтенантов. Они считают, что три человека — это уже толпа.

— Я вот как раз слушаю, сколько всего успел натворить сегодня наш шустрый Бойд. Судя по тому, что сказал мне Флавиан, становится ясно: вы стараетесь раскопать мотивы, чтобы представить это убийство как групповое дело.

— Вы же знаете, как это бывает. — Меня покоробило, что я второй раз повторил одну и ту же фразу. — Если прибегнуть к этим гадким обвинениям, то иногда удается узнать интересные вещи.

— Флавиан очень уважает вас, — усмехнулась она. — А между тем одно из ваших гадких обвинений стоило ему разбитой губы.

— Я разочаровался в вас, мистер Бойд, — вступил в разговор Элдридж. — Но за все случившееся несет ответственность только Дион. — Он поднял бокал и отпил изрядный глоток. — Такая неблагодарность просто убивает!

Я в упор смотрел на Ленору, пока она слегка не покраснела, а потом покачал головой в немом восхищении.

— А вы даже не выглядите уставшей, — сказал я, как бы удивляясь.

— А почему я должна так выглядеть? — фыркнула она.

— Не ложиться в кровать всю прошедшую ночь… — Я пожал плечами. — Я бы просто не удержался на ногах!

Ее лицо посуровело.

— Чувствую, здесь какой-то подвох. Почему бы вам не объяснить мне все по порядку, Дэнни.

— Вы сказали мне, будто подошли к комнате Фрэйдела около часа ночи, и когда постучали в дверь, он подумал, что это та самая женщина, Кэткарт, которую он ожидал. Тогда вы бросились в ее комнату и объявили ей, что направляетесь в комнату Диона, чтобы провести с ним ночь, а к ней зашли, желая избавить ее от неудобств, верно?

Она кивнула:

— Это так, Дэнни. Но пожалуйста, не выставляйте мою личную жизнь напоказ перед Флавианом. Уверена, он хватает на лету каждое слово!

— Так, значит, вы пошли в свою комнату, — продолжил я. — И спрятались там в стенном шкафу?

— Никак не могу понять, к чему вы клоните?

— Этим утром ваша кровать оказалась нетронутой, в ней никто не спал. Кэткарт была уверена, что Дион сам придет к ней в комнату, поэтому ваша выходка ничуть ее не обеспокоила, а потом, не дождавшись его, она решила проверить ваши слова. Прошла в его комнату и никого в ней не обнаружила. И мне очень интересно было бы узнать, что же такое делали вы оба всю ночь напролет или хотя бы где вы были?

— Мне кажется, вы сошли с ума! — Ее глаза потемнели от гнева. — Вы что, ничего не поняли? Я сказала правду и не проводила остаток ночи с Дионом.

— С кем же тогда?

— Я совсем сбит с толку всеми этими уходами и приходами минувшей ночью, — злобно хихикнул Элдридж. — Только не говорите нам, Ленора, что вы были с Деборой или с Китти. Я никогда не сомневался, что они предпочитают иметь дело с мужчинами.

— У вас извращенный ум, Флавиан, — с горечью сказала Ленора. — А где я была — это мое личное дело!

— Нет, не личное дело, если кто-то убил Стефани именно прошлой ночью, — прорычал я.

— Если лейтенант Шелл спросит меня, может быть, я отвечу ему. Но больше никому, и вам — в последнюю очередь, Дэнни! — Она быстро заморгала, борясь со слезами. — А знаете что? — Ее голос сорвался. — Вы — самый большой негодяй, которого я встречала в жизни.

Она соскользнула с высокого стула и почти выбежала из комнаты. Я успел налить себе еще одну порцию выпивки, когда Элдридж толкнул ко мне свой стакан по гладкой поверхности стойки бара преувеличенно широким жестом.

— Налейте-ка и мне, бармен! — велел он, весело фыркнув. — Хочу выпить за величайшего из всех детективов!

Я толкнул стакан обратно к нему.

— Вы же сами сказали, что это — демократичный бар.

— Могли бы по крайней мере передать мне бутылку.

— О’кей, а что вы пьете?

— Да все равно, — раздраженно сказал он. — Любую бутылку, которая ближе всех. Я вообще не пью, мистер Бойд, но сейчас мне хочется напиться.

— Отлично понимаю ваше состояние, — посочувствовал я. — Фрэйдел третирует вас как хочет, несмотря на всю ту работу, которую вы делаете для новой коллекции.

Я налил добрых пару унций хлебной водки в его стакан, бросил несколько кубиков льда и поставил выпивку перед ним.

— Это и есть то, о чем вы говорили, — неблагодарность!

— Как приятно встретить человека, который тебя понимает, — сказал он слезливым хмельным голосом. — Я душу вложил в эту коллекцию, а кто получит славу? Конечно Дион! И после этого он третирует меня, словно какого-то раба! Вы знаете, что он ударил меня?

— Присутствовал при этом. — Я печально кивнул. — Это несправедливо, Флавиан. Вы работаете день и ночь, Стефани помогала вам. А чем Дион занимался в это время?

— Вы же знаете, она все это делала не для меня. — Его глаза на раскрасневшемся лице блестели, словно промытые круглые камешки. — Это все для Диона.

Я дождался, пока он сделает большой глоток свеженалитой водки, и спросил как бы невзначай:

— А что случилось с Дионом? Он больше не способен выдвигать новые идеи?

— Кто его знает, мистер Бойд! Похоже, пару месяцев назад Дион потерял к делу всякий интерес и… — Тут он внезапно выпрямился на высоком стуле бара, тупо смотрел на меня несколько секунд, а потом вскрикнул, ударил себя ладонью по рту и глуповато хихикнул: — Когда я вот так напьюсь, сам не знаю, что говорю. Не обращайте внимания на то, что я здесь наболтал, мистер Бойд. А правда состоит в том, что Стефани помогала мне в моей постоянной работе, как ассистенту Диона. Я подбирал подходящие материалы, ткани и все такое. А он занимался дизайном всей коллекции. И она великолепна!

— А где вы держали дубликат ключа от кладовой? — мягко поинтересовался я.

Он бросил на меня невидящий взгляд и стал неловко сползать с высокого стула, хватаясь за край стойки бара, чтобы удержать равновесие.

— Вот всегда так, подводит последний стакан, — хрипло сказал он. — Извините меня, мистер Бойд. Думаю, мне надо пойти лечь, прежде чем станет совсем плохо. Никогда нельзя садиться в лодку в такую плохую погоду, как эта.

Он нетвердой походкой пошел к двери, словно плохой актер, играющий пьяного.

В дверях он чуть не столкнулся с моделью-блондинкой, которой пришлось быстро отступить в сторону. Она с интересом наблюдала, как он проковылял мимо.

— Вот это да! — Китти приветливо улыбнулась мне и прошла в бар. — Что это с нашим маленьким Флавианом? — Улыбка сошла с ее лица. — Может быть, его терзают угрызения совести после убийства бедной Стефани?

Она была все в том же коротком черном платье с белой вставкой спереди, которая выгодно подчеркивала ее грудь, выпуклую, как у зобатого голубя. По-детски голубые глаза смотрели вполне невинно, но я уже знал, что она настолько же искренна, как была искренна Лукреция Борджиа.

— Я так рада, что нашла вас, Дэнни, — промурлыкала она. — Где это вы пропадали весь вечер?

— Да здесь, — ответил я.

— После того как вы ушли из моей комнаты, мы с Деборой решили, что будем сегодня ночью в безопасности, ибо вы не спустите глаз с Флавиана, чтобы раздобыть доказательства и засадить его за решетку.

— В самом деле? — спросил я, и от внезапной догадки у меня появилась острая боль в животе.

— Но теперь я не чувствую себя такой уж храброй. — Она боязливо выпятила нижнюю губу. — Я знаю, что Дебора безмятежно отправится в постель, но я не такая бесчувственная, как она. — Китти понизила голос до шепота. — Дэнни! У меня блестящая идея! Почему бы вам не провести ночь в моей комнате? Тогда мне нечего будет бояться. — Она попыталась прикинуться застенчивой девочкой. — И вы получите свою награду!

— Я… ух… — Я запнулся и умолк.

— Вам не надо благодарить меня, глупенький мальчик! — Она снова сладко и многозначительно улыбнулась, хотя в этой улыбке сквозила жестокость. — Самое подходящее время — полночь. Дебора в это время будет уже крепко спать.

Я не отрывая глаз смотрел на ритмичные движения аппетитной попки Китти, которая одновременно покачивалась и подрагивала, пока девушка не дошла до двери. У порога она обернулась и одарила меня лучезарной улыбкой.

— Но не опаздывайте, Дэнни! — И Китти погрозила мне пальчиком. — Или я…

— Знаю, — мрачно сказал я. — Тогда вы отправитесь разыскивать меня.

Когда она ушла, я опустошил свой бокал и начал подумывать, не приготовить ли следующий, но сообразил, что мне предстоит трудная ночь и хорошо бы остаться трезвым. У меня был выбор — скакать всю ночь из постели Китти в постель Деборы и обратно, как это делал тупоголовый герой одной второсортной европейской комедии, или заняться любовью с обеими сразу. Что за чертовщина, угрюмо подумал я, когда сексуальная фантазия становится реальностью, она почему-то всегда превращается в кошмар.

Я взглянул на свои часы и увидел, что уже почти четверть двенадцатого. Вдруг ярко вспыхнула красная искра моего блестящего ума, ума Бойда, — решение прямо-таки ударило меня между глаз. Как и все гениальное, оно оказалось очень простым. Есть только одно место, где я должен провести ночь, защищая интересы своего клиента! Я даже радостно причмокнул, представив себе, как эти две сумасшедшие девчонки станут всю ночь играть в прятки одна с другой, а я в это время буду преспокойно спать. Но прежде нужно взять ключ у Фрэйдела. «Ключ — чтобы запереть дверь? — задал я себе глупый вопрос и раздраженно подумал: — На кой же черт еще?» И тут же блеснула вторая ярко-красная вспышка, которая тоже ударила меня между глаз. Я даже громко застонал, потому что две гениальные находки за одну ночь могут удивить кого угодно, особенно если вторая идея делает ужасным ближайшее будущее и гораздо труднее осуществима, чем первая. Я вернулся в свою комнату, осторожно закрыл за собой дверь и старательно пристроил под левой рукой кобуру с пистолетом тридцать восьмого калибра. Повертевшись перед зеркалом, убедился, что пистолет ничуть не испортил линии моего синего костюма, а это уже кое-что. Мой профиль выглядел прекрасно, вот только глаза казались чересчур усталыми, и я догадывался, что в этом виновата моя подруга из высшего манхэттенского общества. Мое первое свидание было назначено за несколько минут до полуночи, поэтому если я немного опережу время, то только порадую Дебору.

И через пару минут я уже осторожно стучал в ее дверь. Она открылась на пару дюймов, только для того, чтобы позволить одному серо-зеленому глазу выглянуть наружу.

— Это вы, Дэнни, — прошептала девушка. — Заходите быстрее.

Она проворно прикрыла за мной дверь и повернулась ко мне, кокетливо улыбаясь.

— Вы пришли раньше назначенного времени, но я воспринимаю это как комплимент.

Одета Дебора была небрежно, в вылинявшие джинсы и белую рубашку, расстегнутую до самого пояса. Ее высокие груди прекрасно просматривались сквозь просвечивающую под боковым светом лампы ткань рубашки. Она повернулась ко мне спиной, я увидел ее попку, туго обтянутую джинсами. Я не выдержал и энергично хлопнул ее по заду. Она вскрикнула и сердито топнула по полу. Я тут же распахнул дверь и прежде, чем она успела топнуть снова, вторым сильным шлепком вытолкал ее в коридор. Она снова протестующе вскрикнула, причем достаточно громко для того, чтобы дверь комнаты Китти немедленно распахнулась.

Я поймал удивленный взгляд по-детски синих глаз Китти, глядя через плечо Деборы, а потом шлепнул ее еще раз. Мне это начало даже нравиться. Такие вещи возвращали мне силы. Дебора рванулась вперед, и два истошных крика слились в один, когда она столкнулась с Китти и девушки рухнули на пол. Я вошел в комнату Китти и закрыл за собой дверь. Китти была в своем коротеньком черном халатике, который распахнулся, когда она барахталась с Деборой, и задрался вверх, обнажив ее розовую попку. Наконец Китти попыталась подняться и оказалась передо мной в согнутом положении. Соблазн был слишком велик. Я изо всех сил шлепнул и ее по бело-розовой попке. Девушка с истошным криком полетела вперед, словно ракета, и ткнулась головой прямо в живот Деборе, причем с такой силой, что они обе вновь оказались распростертыми на полу.

Китти села на полу и с укоризной посмотрела на меня. Она не сделала ни малейшего движения, чтобы хоть как-то прикрыться. Теперь халатик совсем не скрывал груди девушки, и ее вид начал на меня действовать.

— Я так и знала, что вам это доставляет удовольствие. — Интонация голоса Китти изменилась и взгляд смягчился.

Я закурил сигарету и спросил:

— А что, у вас есть возражения?

Она с трудом поднялась на ноги и стояла, потирая ушибленные места.

— Зачем вы все это сделали? — спросила Дебора обиженным тоном.

— Он это сделал мастерски, — заявила Китти, с восторгом глядя на меня.

— Да он явно садист! — вскричала Дебора чуть дрогнувшим голосом.

Я неотрывно смотрел на обнаженные груди Китти, все еще бурно вздымавшиеся после происшедшего.

— Конечно, — спокойно подтвердил я, вынув изо рта сигарету. — Самый настоящий садист.

Китти направилась ко мне, ее расстегнутый черный халатик развевался вокруг обнаженного тела. Невольно я сделал шаг назад.

— А почему бы нам не узнать, насколько он умел? — предложила она Деборе.

— Почему же не узнать. Давай посмотрим, каков он в деле.

Дебора быстро обошла вокруг меня, привалилась спиной к двери и расстегнула джинсы. Спустив их на пол, она перешагнула через них и сняла трусики. Вся эта операция заняла не более двух секунд. Распахнутая рубашка обнажила ее грудь. Внизу живота курчавился треугольник светло-рыжих волос.

— Вы готовы, мистер Бойд?

Они зажимали меня с двух сторон, и я даже подумал было, не сбежать ли мне. Но вовремя сообразил, что окажусь дураком, если пренебрегу возможностью, которая не часто выпадает в жизни.

Китти, издав горловой звук, приблизилась ко мне вплотную, схватила мой ремень и принялась его расстегивать. Я не стал сопротивляться, не сделал этого и когда она спустила мои брюки на бедра, а потом сделала то же самое с трусами. Мой возбужденный член выпрыгнул наружу, девушка тут же взяла его в руки. Мне не потребовалась помощь, чтобы освободиться от рубашки, ботинок, носков, а потом и брюк. Мой член трепетал в теплой ладони Китти. Дебора прижалась ко мне сзади и перебирала пальцами волосы у меня в промежности. Ее горячие бедра притиснулись к моему заду.

— Хватит с нее, — через некоторое время тихо сказала Дебора. — Теперь сделайте это мне.

Они изменили позы. Дебора перегнулась через спинку стула. Ее задранные вверх ягодицы в вожделении дрожали передо мной. Я поднял руку, поколебался с долю секунды, а потом резко ударил по мягкому выпуклому заду. Она коротко вскрикнула, и ее тело дернулось вперед. А Китти опустилась передо мной на колени, взяла в рот мой член, и мускулы ее челюстей энергично заработали, а руки поднялись по моим бедрам к ягодицам. Я все продолжал шлепать Дебору по заду, и мои ладони оставляли на нем отчетливые красные следы.

После еще нескольких шлепков Дебора решила, что с нее довольно. Она выпрямилась, схватила меня за руку, оторвала от Китти и потащила через комнату к кровати. Они обе толкнули меня на нее, Китти занялась своим прежним делом, а Дебора села верхом мне на шею. Ее бедра медленно задвигались возле моего лица, будто она испытывала невообразимое мучение. А Китти вовсю старалась, работая языком и кончиками зубов. Мой язык тоже не бездействовал, проникая в мягкое тело, которое прижималось к нижней части моего лица. Я почти задыхался.

Наши ласки не могли долго продолжаться. Возбуждение нарастало стремительно, я ничего не мог с этим поделать и тут же разрядился. Мои зубы впились в мягкое тело Деборы, и она с воплем соскочила с меня. Я ощутил, как мое горячее семя стало толчками изливаться в горло Китти, но девушка упрямо не отпускала меня, пока не осушила все, до последней капли.

Немного позже, когда мы все более или менее оделись, я сказал:

— Ну, теперь предварительные формальности завершены, и я хотел бы получить несколько прямых ответов. Например, почему Дион потерял интерес к моделированию?

— Мы не знаем. Но это на самом деле так, — ответила Дебора, задумчиво покусывая нижнюю губу.

Ее лицо все еще пылало. Китти выглядела очень довольной, как кошка, которая наелась сметаны.

— Я думаю, все дело в постоянном чрезмерном напряжении. Это, наверное, самый остроконкурентный бизнес, и, занимаясь им, вы не можете позволить себе ошибиться. В начале этого года он предложил с полдюжины идей, но далеко не все они воплощены в реальные модели. Сперва он обвинил Флавиана, что тот подбирает неподходящий материал, потом укорял Лeнору за неверный крой. Те чуть с ума не сошли. Со следующей серией моделей дело лучше тоже не пошло. Все мы крадучись ходили по дому, стараясь не попадаться ему на глаза, потому что он всегда срывал на ком-то зло. И вот однажды Флавиан, который не мог больше этого выносить, показал ему свой набросок и сказал, что есть способ его осуществить. Модель была хороша, а Дион саркастически поинтересовался, есть ли у Флавиана и другие идеи, которые можно с успехом завершить.

— И тот сказал, что у него такие идеи есть?

Дебора медленно кивнула:

— Именно с этого момента, как я догадываюсь, Дион потерял интерес к работе. Мы сидели пару недель, ожидая, когда он займется делом. Наконец поняли, что этого не произойдет, так как Дион полностью выдохся. Думаю, окончательно добило его то, что модели Флавиана лучше, чем его собственные. Но мы все-таки надеялись, ждали: вот-вот он придет в себя и создаст новую коллекцию. Такой выдающийся парень, как Дион, в состоянии справиться с этим.

— Мы все очень любим его, — тихим голосом призналась Китти. — Я отдам за него правую руку в любой момент, как только он попросит!

— Я так понимаю, что Флавиан тоже любит его? — осторожно поинтересовался я.

Китти нервно икнула, закрыла рот рукой и бросила на Дебору предостерегающий взгляд.

— Я знаю, что вы не можете много добавить к истории, которую рассказала вам Стефани, о том, как она застала Флавиана в кладовой с ножницами в руках. По вашим словам, дверь была не заперта — и она смогла войти туда. Но Флавиан имеет дубликат ключа, и первое, что он сделал бы, это запер за собой дверь. Потому что, если Дион случайно решил бы зайти туда, Флавиан был бы предупрежден, услышав, как ключ поворачивается в замке.

Я видел, как в их глазах нарастает страдание, они смотрели на меня с застывшими лицами.

— Единственный человек, который не позаботился бы закрыть за собой дверь, это Дион, который знал, что у него — единственный ключ от кладовой и всем это известно. И когда все созданные за день платья прятали туда на ночь, каждый был уверен, что кладовая заперта до следующего утра, поэтому Дион не сомневался, что он в безопасности и с незапертой дверью за своей спиной.

— Понимаете, — с дрожью в голосе произнесла Китти, — когда это несчастье произошло впервые, мы подумали, что платья портит одна из нас, ненавидя Флавиана.

— И Флавиан думал так же, — вмешалась Дебора. — Никто из нас даже и в мыслях не держал подозревать Диона!

— Пока Стефани не пошла туда и не застала его на месте преступления? — спросил я.

— Он не грозился убить ее, — быстро сказала Китти. — Мы хотим только, чтобы вы сосредоточили свое внимание на Дионе.

— А почему же вы сразу не передали мне эту историю так, как вам ее рассказала Стефани? — .раздраженно спросил я.

— Дион умолял ее никому не говорить об этом. Сказал, что не может справиться со своей ревностью и признать, что Флавиан куда лучший модельер, чем он сам. Он обещал Стефани даже сходить к психиатру после показа новой коллекции, но она так и не знала, как ей поступить. Мне кажется, после всей той работы, которую она проделала вместе с Флавианом, ей было бы трудно простить его. И еще она боялась, что он не сдержит обещание оставить в покое коллекцию и устроит что-нибудь еще более ужасное, чтобы сорвать показ. Думаю, она терзалась сомнениями. Дион обманул ее так же, как и всех нас. Но если он и вправду был болен, то нуждался в нашей защите больше, чем когда бы то ни было! В конце концов она сказала ему, что ей надо все обдумать, и пошла в свою комнату.

— Китти все это рассказала мне на следующее утро, — призналась рыжеволосая. — Мы вдвоем пошли к Стефани, но не застали ее в комнате. А потом услышали, что ночью ее зверски убили.

— И предположили, что это Фрэйдел ее убил? — спросил я с нажимом. — Значит, вместо того чтобы выложить все известные вам факты лейтенанту или мне, вы решили пустить меня по ложному следу! Заставить следить за Элдриджем, чтобы у меня времени не оставалось подумать о Фрэйделе. Обе вы решили защитить его, заведомо зная, что он психопат — истребление новой коллекции вполне подтверждает это, — и будучи уверены, что он — убийца.

— Да, я понимаю, вам это кажется странным, — заявила Дебора, — но вы совсем не знаете, какие отношения были у нас с Дионом.

— Конечно, вы не любили его так, как мы, — укоризненно сказала Китти. — И откуда вы знаете, что Дион убил Стефани?

— А я вовсе и не знаю этого, — признался я. — Все дело, черт возьми, в том, что, даже допуская такую возможность, вы тут же начинаете защищать Диона.

Мой голос прервался, потому что я начал ощущать на себе непреклонную враждебность девушек.

Дебора широко и фальшиво улыбнулась мне:

— И что же вы теперь собираетесь предпринять, Дэнни?

Тишина повисла в комнате, пока я обдумывал ответ. Обе девушки молчали, затаив дыхание, и, не моргая, смотрели мне в лицо. И внезапно я понял, что, если отвечу хоть немного не так, как им того хочется, они без раздумья и предупреждения набросятся на меня.

— Ну хорошо. — Я выдавил улыбку. — Думаю, у меня нет права обвинять вас в том, как вы повели себя по отношению к Диону. И больше я ничего не могу сделать. Как жаль, что вынужден покинуть вас.

— А почему покинуть? — вкрадчиво спросила Китти. — Мы можем показать вам еще чертову уйму всяких штучек. То, что было, — это лишь для возбуждения аппетита. Верно, Дебора?

Дебора похотливо подмигнула мне:

— Верно, Китти.

Я с интересом посмотрел на них и с притворным смущением пробормотал:

— Ну, может быть…

— Мы втроем устроим настоящий праздник! — заявила Дебора.

— Да, настоящий праздник! — повторила Китти. — А пока примем душ, у нас будет пара минут, чтобы спланировать наши действия. Пошли же, Дебора!

Как только дверь за девушками закрылась, я прошел к бюро и принялся как маньяк быстро осматривать ящики, выкидывая все, что могло представлять интерес, на кровать. К моменту, когда я закончил, на покрывале высилась целая горка вещей. Дверь ванной комнаты на мгновение открылась, я услышал шум воды, а потом она снова закрылась.

— Дебора имеет привычку каждый раз, когда принимает душ, перед тем как лечь спать, откладывать на память какую-нибудь вещицу. Не важно, если она четыре раза принимала душ в течение дня. — Китти вытаращила глаза, увидев кучку на кровати. — А это зачем?

— Сейчас объясню. — Я обнял ее за плечи и повел к кровати. — Закройте на минутку глаза.

— Хорошо.

Она послушно закрыла глаза, а ее голос зазвучал немного настороженно:

— Надеюсь, что вы не извращенец, Дэнни?

Я вытащил пистолет из кобуры, прижал ствол к ее лбу, а другой рукой зажал рот.

— Только пикнете, — прошептал я. — Снесу вам половину черепа.

Ее глаза безумно заметались, но она все-таки сумела кивнуть в знак согласия.

Я убрал руку с ее рта, и девушка задрожала. Стянув на пол покрывало, я заставил ее лечь лицом вниз на кровать и быстро перебрал вещи, которые выкинул из ящика. Из пары трусиков вышел хороший кляп, который я закрепил матерчатым поясом, узлом завязав его на затылке. Двумя штанинами джинсов я привязал ей руки к бокам, другой парой связал ноги в лодыжках и накрыл ее покрывалом так, что была видна только макушка ее светловолосой головы.

Чуть погодя из ванной комнаты появилась Дебора, мокрая и блестящая. Она раскрыла рот от удивления, увидев макушку лежащей в кровати Китти, а потом расхохоталась:

— Только не говорите мне, что вы побили бедное дитя. — И она покачала головой.

Я рассмеялся вместе с ней, снова вынул пистолет и заставил ее лечь вниз лицом рядом с подругой. В комнате нашлось достаточно подходящих вещей, чтобы связать ее так же, как и Китти. Я вынул ключ из дверного замка и бросил на них последний взгляд, прежде чем запереть их на ночь снаружи.

— А могли бы неплохо повеселиться, — с сожалением заметил я. — Но поручиться за вас я не могу. Потому-то и пришлось связать вас в самый последний момент.

Собираясь погасить свет, я увидел, как сморщилось покрывало, когда девицы забились в бессильном бешенстве.

Глава 9

Я спустился на один марш винтовой лестницы и нашел бар пустым. Будь Ленора в своей комнате, когда я шлепками гнал Дебору через коридор, подумал я, она обязательно выглянула бы на крики.

Одолев еще один лестничный марш, увидел, что в столовой тоже никого нет. Стоило попытаться осмотреть еще и мастерские, прежде чем начинать беспокоить гостей в их комнатах.

Дверь мастерской Фрэйдела была приоткрыта, и оттуда в коридор падал свет. Войдя в комнату, я увидел, что он сидит на своем любимом месте, устроившись на краешке рабочего стола, сжимая между пальцами незажженную тонкую сигару, Ленора сидела на одном из стульев с прямой спинкой, подавшись вперед, уперев локти в колени и спрятав лицо в ладонях. Мои шаги громко отдавались в тихой комнате, но ни один из них даже не удосужился повернуть голову. Я остановился около стула Леноры и положил руку ей на плечо.

— Мне известно, что Дион уже не способен выдвигать новые идеи, — спокойно сказал я. — И все вы стараетесь сохранить это в тайне от его партнеров. Вы делали выкройки по моделям Флавиана, и вам помогали домашние девушки модели, особенно Стефани. Дион пытался уничтожить коллекцию, потому что она была вовсе не его, а он был не в состоянии примириться с фактом, что его превзошел собственный помощник. Стефани вошла в кладовую, чтобы вернуть то самое платье, и застала Диона там. Так что теперь нет причин скрывать от меня, где вы были в прошлую ночь.

Она медленно подняла голову и посмотрела на меня невидящими глазами. Лицо ее осунулось и посерело.

— Теперь слишком поздно, — монотонно произнесла она. — То, что было прошлой ночью, уже совсем не важно.

— Все равно я хотел бы услышать.

Она безразлично кивнула:

— Пусть вас это не удивляет, Дэнни, но я тогда сказала вам правду. Не застав вас в комнате, я ужасно рассердилась и подумала, что, возможно, найду более теплый прием у Диона. Он пригласил меня в свою комнату, и, посмотрев на его лицо, я поняла: произошло нечто ужасное. Он признался мне, что умышленно портил новую коллекцию и Стефани только что застала его за этим делом. Он почти все время плакал и вообще находился в состоянии глубочайшей депрессии. Позже он вспомнил о том, что у него назначена встреча с этой женщиной, Кэткарт, и она ждет его в соседней комнате. Дион явно был не в состоянии выдержать это свидание, поэтому я пошла к ней в комнату, как и рассказала вам раньше, чтобы предупредить ее. Потом я отправилась к Стефани, надеясь убедить хранить молчание, но не застала ее в комнате. Я бросилась обратно в комнату Диона, сказала ему, что Стефани нет и нам лучше побыстрее ее отыскать, пока она не успела проболтаться. Мы оба пошли искать ее.

— Я полагаю, это было как раз в то время, когда Либби Кэткарт заходила в его комнату и нашла ее пустой?

— Наверное.

— Итак, вы пошли искать Стефани… — подсказал я.

— Мы безрезультатно обшарили весь дом, а потом пошли во двор… — Она запнулась, и я почувствовал, как дрожат ее плечи. — Мы увидели ее, как только вышли к бассейну. Дион чуть не лишился рассудка. Он винил себя в ее смерти и все время твердил, что этого никогда бы не случилось, если бы он не позволил себе поддаться малодушию. Мне удалось кое-как его успокоить, и мы вернулись в дом. Остаток ночи я провела в его комнате. Он нуждался в том, чтобы кто-то был рядом с ним в этой комнате. Как я могла оставить его наедине с этими кошмарами и его ужасным чувством вины?

— Вы вернулись в свою комнату только утром?

— Да. — Она снова безразлично кивнула. — Но прежде чем уйти, я сказала ему: если кто-то будет спрашивать, он должен сказать, что провел эту ночь с Либби. Он никак не мог понять, что автоматически попадает под подозрение, если Стефани успела поговорить с кем-нибудь прежде, чем ее убили.

Послышался сухой треск сломавшейся в руках Фрэйдела сигары.

— Все пропало, — сказал он слабым голосом, который лишь отдаленно напоминал его густой бас. — Конец всему! Кто заплачет по загубленному таланту Диона Фрэйдела, когда его погребет под собой лавина развращенного общественного мнения?

— Только не я. Предпочел бы, чтобы это случилось раньше, тогда бедная Стефани осталась бы в живых.

— Не будьте таким жестоким, Дэнни, — сказала мне Ленора все тем же монотонным голосом. — Вы говорите с мертвым человеком, у которого нет будущего.

— И с каких это пор он мертв?

— С того момента, как с час назад сюда заявился Флавиан, мертвецки пьяный.

— Грехи человека идут рядом с ним, даже если он не слышит их поступи, — прошептал Фрэйдел. — Человек, который тебе всем обязан, тебя же в конце концов и предаст.

— Вам надо чем-нибудь занять себя, — посоветовал я ему. — Почему бы не сунуть в рот другую сигару, а потом не поджечь свои усы?

— Вы не остановите его, Дэнни, — сказала Ленора. — Он полностью поглощен своей виной, и это состояние даже начинает ему нравиться.

— О’кей, — кисло согласился я. — И что же было, когда пьяный Флавиан приплелся сюда?

— Здесь состоялось совещание, на котором обсуждались последние организационные вопросы проведения показа мод. Присутствовали также Гарри Кемптон, Луман и Релли. Дион попросил меня рассказать, как идут дела, но думаю, он просто нуждается в эмоциональной поддержке. Дверь была закрыта. Мы углубились в скучную организационную рутину, и тут появился Флавиан. Он чуть не сорвал дверь с петель, когда ввалился в комнату. Все, естественно, перестали говорить и молча смотрели, как он, шатаясь, прошел через всю комнату к Диону и потребовал у него ключ от кладовой. Луман сказал ему, что он пьян, и велел проваливать отсюда ко всем чертям. Флавиан повернулся и щелкнул пальцами перед его носом, или во всяком случае пытался это сделать, и заявил ему, что маленький жирный человечек никогда не поймет, какие вещи действительно являются первыми в порядке их важности.

— Хотелось бы мне видеть лицо Лумана в этот момент, — вздохнул я.

— Было похоже, что вот-вот раздастся громкий взрыв, и он разлетится на мелкие кусочки. Он собрался ударить Флавиана, но Релли перехватил его руку и почти вежливым тоном спросил его, а что же является первым по важности.

— И этот сукин сын сказал им! — свистящим шепотом произнес Фрэйдел. — «Уверенность в том, что моя коллекция будет защищена от дальнейших посягательств маньяка». Потом он принялся бормотать о том, что, по его мнению, человек, который был нанят, то есть вы, Бойд, оказался просто некомпетентным, дилетантом. Тогда я дал ему ключ, надеясь заставить его замолчать. Но было слишком поздно.

— Гарри был чересчур потрясен всем происшедшим, чтобы внимательно выслушать то, что сказал Флавиан, — устало произнесла Ленора. — Луман еще не отошел от припадка гнева на него, и я надеялась, что все обойдется, но Чак Релли уловил каждое его слово. Он тут же польстил пьяному самолюбию Флавиана, заявив, как высоко ценит его умение ставить на первое место самую важную вещь. Конечно же нет ничего важнее, чем защитить новую коллекцию от варварского уничтожения. И он попал в самую точку!

— Это было очень точно сделано, — прошептал Фрэйдел с мрачным восхищением в голосе. — Он заставил Флавиана почти что вилять хвостом в знак благодарности за похвалы, которые ему расточал. А потом, как бы случайно, подсунул настоящую мину. Заявил, что ценит мнение Флавиана и надеется заручиться его согласием в том, что новая коллекция будет блистать оригинальностью дизайна, чего до сих пор не было. И когда Флавиан в экстазе чуть не взвился к потолку, сказал, что, вне всяких сомнений, в этой коллекции Дион Фрэйдел превзошел самого себя.

— Вот тут-то и взорвалась эта мина, — вяло промолвила Ленора. — Флавиан вскочил, завопил и чуть не начал рвать на себе волосы. Релли откинулся на спинку кресла и с гаденькой улыбочкой слушал, как Флавиан выбалтывает ему все, что знает.

— Мне было очень жаль Гарри, — великодушно провозгласил Фрэйдел. — Теперь, разумеется, не может быть и речи ни о каком показе. Компания неизбежно понесет убытки в этом финансовом году. Луман откупит долю Гарри, но все же кое-что старина сумеет вернуть.

Ну а меня выставят напоказ перед всем этим чертовым обществом, а еще на меня свалится целая куча судебных исков, которые в общем счете обойдутся никак не меньше пяти миллионов долларов.

— Да, не забудьте еще и щелчок по носу от Лумана, Дион, — добавила Ленора, и мне показалось, что в ее голосе звучат скрытые нотки удовлетворения.

— Этот неуклюжий жирный олух не сможет работать даже как Флавиан, — с большим достоинством заметил Фрэйдел. — Пусть радуется, что я не убил его!

— А Чак Релли никак не влиял на ваше решение? — осторожно спросил я.

Он энергично почесал усы указательным пальцем, а потом скрестил руки на груди и устремил взор в пространство.

— Гордыня — величайший грех, — прошептал он после долгого молчания. — Но у меня есть остаток жизни, чтобы искупить его. Чем больше мои враги будут насмехаться надо мной и бичевать меня, тем ниже я стану склонять голову и тем величественнее будет мое покаяние.

— Если ему придется туго, вы всегда можете сдавать его напрокат на Хэллоуин[25], — сказал я Леноре громким голосом.

Пожалуйста, прекратите, — сердито осадила она меня. — Фрэйдел и так уж достаточно настрадался.

— Ах вот как! — взорвался я. — Он все такая же четырнадцатикратная фальшивка, какой был всегда, или даже больше того, если только такое возможно. Дайте ему смыться с этими деньгами, он запишет все, что с ним случилось, на пленку и будет сидеть и слушать ее до конца своей паршивой жизни!

Она быстро подняла голову и посмотрела на меня. Я просто осязал враждебность, которая исходила от нее, и еще раз осознал всю тщетность попытки чего-то добиться в делах, где участвовал Фрэйдел со своими женщинами.

— Вы просто не поняли его, Дэнни. — Ее голос был исполнен едкого презрения. — Его нельзя сравнить ни с кем, он великий человек, даже сейчас, в такой момент! Вам никогда таким не быть, и втайне вы завидуете ему, потому что не отличаетесь от других — от Кемптона, Лумана, Релли, Флавиана! Вам всем хочется сожрать его, но мы не дадим вам этого сделать!

— Мы? — переспросил я.

— Те из нас, кто любит его, — с гордостью ответила она. — Мы всегда защищаем его от зависти и злобы таких мелких людей, как вы.

— Если будете продолжать так и дальше, дорогая Ленора, то Дион может рассердиться на вас за то, что вы не позволяете ему вставить словечко.

Я улыбнулся ей, но моя улыбка застыла на лице, едва я увидел, какой ненавистью полыхнули ее глаза.

— Только еще один вопрос, — взмолился я. — Когда эта мина взорвалась и небо рухнуло на землю, что произошло с нашим другом Флавианом?

— Не имею представления. — Ленора откинулась назад и прикрыла глаза. — Я от всей души надеюсь, что, когда этот тип достаточно протрезвеет и поймет, что натворил, он убьет себя.

— Мне кажется, я припоминаю, — прошептал Фрэйдел. — Когда я препирался со своими бывшими партнерами, он выскользнул из комнаты, сжимая ключ в холодной липкой ручке, так что, думаю, вы найдете его в кладовой. Наверняка он все еще в экстазе и сейчас наслаждается блеском своих непревзойденных творений.

Я из предосторожности отошел подальше от стула, на котором сидела Ленора, прежде чем с уважением произнести:

— Думаю, вы понимаете, какие чувства он сейчас испытывает. Ведь и Дион был когда-то модельером.

Когда я быстро шел к двери, меня преследовал злобный шипящий звук с того места, где был стул Леноры. Я снова поднялся по лестнице на верхний этаж и направился по коридору к кладовой. Дверь была закрыта, но когда я осторожно повернул ручку, она открылась на полдюйма. Нервный холодок пробежал у меня по затылку. Повинуясь инстинкту, я быстро выхватил пистолет, прижался к стене и ногой приоткрыл дверь еще на шесть футов.

— Флавиан, — тихо позвал я. — Вы здесь?

И в ответ услышал только биение своего пульса в барабанных перепонках. Я подождал еще секунд десять, а потом пинком ноги так резко распахнул дверь, что она едва не сорвалась с петель. Снова не последовало никакой реакции. Тогда я, стараясь ни о чем не думать, ворвался в кладовую, пригнувшись, как горилла, и убедился, что там никого нет. Я выпрямился, глубоко вздохнул и спрятал пистолет в кобуру. Дверца стенного шкафа была открыта. На вешалке вплотную одна к другой висели, словно на выставке, вещи из коллекции, которую теперь уже никто не увидит. Но все же что-то было не так. Я подошел ближе, чтобы получше рассмотреть, и увидел, что весь пол в стенном шкафу завален обрезками материи неправильной формы. Кто-то острым ножом изрезал всю коллекцию, причем так, чтобы не осталось ни одной целой вещи.

При виде этого дикого варварства у меня скрутило живот. Я отошел от стенного шкафа и заметил кучку одежды, сваленной в углу старинной софы. Когда я нагнулся, чтобы получше ее рассмотреть, неприятное чувство в животе сменилось острой болью. Там лежали куртка, брюки, рубашка, галстук, носки — и все это принадлежало Элдриджу. Я узнал одежду, в которой он вечером был в баре. Вещи, которые он любил, легко было отличить — их мог носить только один мужчина из миллиона.

Так что же заставило Флавиана крутиться здесь одетым только в жокейские шорты? Изрезанные остатки того, что всего час назад было его блестящим достижением, хорошо были видны мне с того места, где я стоял. Я собрал все это вместе с его одеждой в одну кучу и через несколько секунд медленно подошел к окну и посмотрел вниз, в темноту. Острая ноющая боль поднялась снизу живота и охватила все мое существо.

Я бросился вниз, в мастерскую, как кавалерия, спасающаяся бегством, но, скорее всего, было уже поздно, а потому я позволил себе остановиться, чтобы перевести дыхание. Фрэйдел и Ленора с нескрываемым любопытством смотрели на меня, ожидая, когда я отдышусь и смогу говорить.

— Освещение бассейна… — бросил я Фрэйделу. — Где выключатель?

— Зачем это вам? — Он медленно заморгал. — Что-нибудь случилось?

— Лампы не горят, — задыхаясь, ответил я. — Мне кажется, у кого-то была веская причина выключить их, например, чтобы скрыть еще одно тело, плавающее в бассейне.

— Чье? — прошептала Ленора.

— Скорее всего Флавиана. — Я взглянул на Фрэйдела. — Вы собираетесь пойти и включить их снова или будете сидеть здесь, как изъеденная термитами деревянная статуя индейца?

— Я пошел, — сказал он, слезая со стола.

— Я иду с вами, — заявила Ленора тоном, не допускающим возражений.

— Идите, если хотите, — проворчал я. — Надо только снова зажечь все огни в бассейне.

Рубильник был на первом этаже, как объяснил нам Фрэйдел, направляясь к выходу. Он сам вызвался пройти туда. Снаружи было достаточно света от звезд, чтобы мы нашли дорогу к бассейну, и как только мы подошли к нему, загорелись лампы. Обе чаши бассейна осветились приглушенным светом, а лучи прожектора залили весь комплекс для прыжков в воду, и даже над тележкой с напитками под оранжевым зонтиком снова загорелась яркая лампа. Мы подошли к бетонному бортику и стояли возле тележки для напитков, пока наши глаза привыкали к яркому свету.

— Не вижу ничего… — начала было Ленора, но тут же издала пронзительный вопль, который резанул меня по нервам.

— Дэнни! — Ее голос клокотал в горле, она вцепилась пальцами мне в руку. — Вы что, не видите? Вон там, на бортике!

Я проследил за направлением, куда она указывала дрожащим пальцем, и наконец увидел что-то, лежавшее на краю бассейна.

— Этот предмет недостаточно велик, чтобы быть телом, — сказал я.

— Но я знаю, что это труп! — Она попыталась унять стук зубов, а потом неожиданно толкнула меня в спину. — Идите же и узнайте, что это такое! Если я не скончаюсь прежде от страха, то умру от неизвестности!

Подойдя ближе, я понял, что страшное предположение Леноры оправдалось. Я увидел тело. Голые ноги, верх бедер были едва прикрыты подолом платья. Меня сбило с толку то, что тело это находилось наполовину в воде. Голова скрывалась под водой, верхняя половина торса висела между поверхностью воды и краем бассейна, а нижняя часть, от талии до ног, лежала на бетоне.

— О Боже! — Возглас Леноры раздался прямо у меня за спиной. — Да это женщина!

Я опустился на колени и увидел, что вода вокруг головы гораздо темнее, чем везде в бассейне. Подойдя к телу, я просунул руки под грудь и стал тащить на себя, пока оно не оказалось лежащим вниз лицом на бетонном бортике.

— Бедное дитя! — раздался совсем поблизости приглушенный бас.

Я оглянулся и увидел Фрэйдела, который стоял в четырех футах от меня, обняв одной рукой Ленору за плечи, как бы защищая ее. Она спрятала лицо у него на груди и тихо всхлипывала.

— Кто она? — спросил Фрэйдел дрогнувшим голосом.

— Вы задаете дурацкий вопрос, — ответил я. — Посмотрите на эти ноги.

Он подошел ближе, увлекая за собой Ленору, и, наклонив голову, посмотрел вниз, на белые тонкие ноги.

— Бойд!.. — Его голос звучал так тихо, что я едва его слышал. — Эти ноги… Здесь что-то не то.

— Худые, мускулистые, волосатые.

— Не понимаю, — с ужасом произнес он. — Платье и все это! Кто…

Я стал медленно переворачивать тело на спину. Голова тоже поворачивалась вслед за туловищем, но как-то неловко, будто не хотела, чтобы видели лицо. В последний момент она описала дугу, и передо мной предстало лицо трупа, смотрящее прямо на меня. Я зажмурился секунд на пять и снова открыл глаза. Флавиан Элдридж все еще смотрел на меня с широкой улыбкой. Нет, это вовсе не улыбка, понял я, медленно поднимаясь на ноги, а открытая рана на шее, от уха до уха.

Несколько ярдов до тележки с напитками показались мне чертовски длинным путем. Я схватил ближайшую бутылку, отвинтил крышку и прижал горлышко к губам. Я не различал вкуса и не имел ни малейшего представления о том, что пил, но когда наконец отнял бутылку ото рта, уровень жидкости в ней стал ниже дюйма на четыре. Тепло разлилось в том месте, где должен был находиться мой желудок. Я не торопясь раскурил сигарету, и спичка не дрожала в моих руках.

За моей спиной Фрэйдел заходился в приступе сильной рвоты, и звуки, производимые им, заглушили приглушенные рыдания Леноры.

Глава 10

Ленора, полузакрыв глаза, сидела в кресле. Ее лицо выглядело изможденным. Фрэйдел, исполнявший роль бармена, стоял позади покрытой мрамором стойки бара и готовил каждому двойную порцию выпивки. Луман взгромоздился на высокий табурет, его толстые ляжки свисали с него, и выглядел он как отвратительная дохлая ворона. Рядом с ним в относительно расслабленной позе сидел, облокотившись о стойку, Релли, но каждый мог видеть злые огоньки в его глазах, то и дело перебегавших с одного лица на другое. Гарри Кемптон сидел в уголке, в своем кресле, сложив ладони и зажав их между коленками. Озабоченное выражение его лица свидетельствовало о том, что он в любой момент готов вспомнить что-то неприятное, вроде того второго трупа с перерезанным горлом, который вытащили из бассейна. И когда он в самом деле вспоминал об этом, его бросало в холод. Я стоял, прислонясь к стене, осторожно держа бокал и ожидая, кто из них выскочит первым.

— У нас нет времени, скоро сюда заявится полиция, — внезапно пролаял Луман. — Нам надо хорошенько подумать и принять решение, прежде чем это произойдет. Когда они приедут, будет поздно!

Он хмуро оглядел всех присутствующих.

— А где остальные?

— Китти и Дебора спят последние два часа, — не слишком торопясь, ответил я. — Они вам не нужны, Арт, ведь, как они считают, все, что хорошо для Диона, хорошо и для них.

— О’кей, — кивнул он.

Кемптон откашлялся на какой-то высокой ноте и сказал:

— Я считаю, что мы… уф… должны пригласить мисс Перидо или мисс Кэткарт.

— Вы сошли с ума! — рыкнул на него Луман. — Они нужны нам как дырка в черепе!

— А кто это хочет дырку в черепе? — Кемптон некоторое время выглядел озадаченным, а потом его лицо просветлело. — А, я понял! Никто не хочет получить дырку в черепе.

Луман повернулся к Релли с выражением отвращения на лице:

— Со всеми людьми, даже в Калифорнии, можно иметь дело, а мы выбрали такого!

— Давайте все-таки принимать решение, Арт, — поторопил Фрэйдел.

Интересно, выпивка помогла ему обрести свой обычный глубокий бас, или это снова было что-то другое?

— Ладно. — Луман еще раз обвел глазами комнату. — Прежде всего мы должны выработать версию насчет Элдриджа. — Он взял с бара свой бокал. — Растолкуй им, Чак.

— Все очень просто, — начал Релли тихим голосом. — Мы должны сказать полиции всю правду. Дион был великодушен и позволил Элдриджу моделировать кое-что для своей новой коллекции. Никто и представить был не в состоянии, как это могло подействовать на его болезненное самолюбие. Спустя какое-то время он убедил себя, будто его модели куда лучше моделей Диона. Но он еще и хитрил, зная, что, если коллекция не будет иметь успеха, Арт вправе скупить долю двух своих партнеров по компании. — Релли кивнул в мою сторону. — Эта ваша версия верна только на пятьдесят процентов, Бойд. Элдридж начал портить коллекцию не только из личной мести или ради сведения счетов с Дионом. Он тешил себя надеждой, что, когда коллекция провалится и Дион не будет больше совладельцем, он, Элдридж, сделается главным модельером.

— А что вы скажете насчет Стефани? — поинтересовался я.

— Бедная девочка! — Он медленно покачал головой. — Она забыла вернуть вовремя одно из новых платьев и бросилась наверх, в кладовую, надеясь застать там Диона прежде, чем тот успеет запереть дверь, и обнаружила, что кладовая не заперта. Войдя, она увидела Элдриджа, который кромсал другие платья! Он умолял ее ничего не говорить Диону, а потом пригрозил убить ее, если она все-таки проболтается. Стефани так перепугалась, что пообещала ему все обдумать и сообщить свое решение утром. Только он пришел к другому решению, не желая полагаться на нее.

— И убил ее? — спросил я.

— Верно, — кивнул Релли. — Ночью, после этого пьяного хвастовства в мастерской Диона, он понял, что проболтался. Ни один параноик не в состоянии вынести такого провала. Тогда он прихватил нож с собой в кладовую и методично изрезал все платья коллекции. Все, кроме одного! Самого любимого, его собственного дизайна. — Релли скорчил брезгливую гримасу. — Мы все знаем, кем был Элдридж, может быть, поэтому он и надел это платье. Последняя попытка подчеркнуть разницу между ним и нами даже перед лицом смерти. Кто знает? Потом он выключил главный рубильник освещения бассейна, взял с собой нож, стал на колени на краю бассейна и… — Он пожал плечами. — Это все.

Последовало короткое молчание, а потом Фрэйдел сказал:

— Арт?

— Что еще? — прорычал Луман.

— Мне кажется, я точно помню все детали насчет Флавиана, но хочу быть откровенным с вами, Арт! Флавиан мертв, а мы все живы. И ближайшее будущее компании интересует меня гораздо больше, чем причины, которые заставили Флавиана сделать то, что он сделал.

— Должен заметить, — нетерпеливо вмешался Кемптон, — что я совершенно согласен с Дионом. Что нас ждет в ближайшем будущем?

— С этим очень просто. — Из-под движущихся складок жира зло блеснули маленькие поросячьи глазки Лумана. — У вас нет новой коллекции, Элдридж уничтожил ее! Показа не будет. Значит, вы проиграли этот финансовый год. Я покупаю ваши доли по реальной цене, а вам придется заняться чем-нибудь другим.

— Но это возмутительно! — Голос Кемптона окреп от злости. — Вы же знаете, что здесь произошло, Арт! Вы знаете, почему у нас нет больше новой коллекции! Вытеснять нас таким путем — все равно что разбойничать на большой дороге!

— Арт? — Фрэйдел некоторое время аккуратно приглаживал пальцами усы. — Кажется, у меня возникла проблема. А вдруг я не смогу припомнить все детали той истории, которую рассказал нам Чак. Он сказал, очень важно, чтобы мы все запомнили ее, но…

— У вас нет никаких проблем, Дион, — хихикнул Луман. — Как только я откупаю вашу долю, я делаю вам предложение. Вы работаете у меня как дизайнер, я оплачиваю все расходы по этому дому, пока вы готовите следующую выставку. Назначаю вам высокую зарплату и сверх того двадцать пять процентов от дохода!

— Вы правы, Арт, у меня вовсе нет проблем, — согласился Фрэйдел, и ухмылка медленно расползлась по его лицу.

— И никогда не будет, Дион. — Луман поднял вверх свой жирный указательный палец и направил его на Кемптона. — Вот он и есть единственная моя цель! Я могу хоть завтра взять на себя его обязанности и вести дело куда эффективнее, так, как он и за тысячу лет не научится! Но нам приходилось продолжать это проклятое партнерство до тех пор, пока компания давала ежегодную прибыль. А в этом году она ее не даст, а потому… — Он резко провел пальцем по горлу. — В этом году мы и скажем до свидания нашему старому приятелю Гарри!

— Эй, Арт! — громко перебил я его. — Уж если я попал в эту сумасшедшую историю, что скажет Релли обо мне?

— Это вовсе не сумасшедшая история, Бойд, — ответил он нарочито мягким тоном. — Чак говорит вам чистую правду.

— Мне кажется, вы оба что-то путаете, — вмешался Релли. — О чем в самом деле спрашивает Бойд, и он имеет на это полное право: какую компенсацию он получит за всю ту работу, которую проделал с тех пор, как оказался в этом доме. Я полагаю, — здесь он сделал многозначительную паузу, — вы должны удвоить его гонорар, Арт. Что на это скажете, Бойд?

— Сомневаюсь, смогу ли купить вашу историю за четыре тысячи баксов, Чак, — вежливо ответил я. — Вы не возражаете, если я буду называть вас Чак?

Он коротко кивнул.

— Но мне доставило истинное удовольствие видеть, как чревовещатель говорит сам с собой, — продолжил я. — А то мне уже надоело слушать чепуху, которую вы несете все время!

— Вы… что?! — У Лумана на шее вздулись вены, а лицо приобрело цвет спелой сливы.

— Заткнитесь, болван! — холодно бросил я. — Сейчас я говорю с вашим боссом.

— Вы что, спятили, Бойд, или с вами случилось что-нибудь еще? — произнес Релли срывающимся голосом.

— Помните, мистер Кемптон, — спросил я, не отрывая взгляда от лица Релли, — вы говорили мне, что пытались раскопать сведения о прошлом Лумана в Лос-Анджелесе и ничего не получили? Лейтенант Шелл провел ту же проверку через департамент полиции Лос-Анджелеса, только он одновременно просил дать сведения и о Релли тоже.

Я немного приврал. Иногда бывает легче заставить человека поверить тебе, сказав ему неправду. Уголком глаза я видел, что Фрэйдел слушает меня так же внимательно, как и Кемптон.

— Шелл звонил мне около семи вечера. — Вот это как раз было правдой. — Из Лос-Анджелеса ему передали результаты проверки. По Луману у них ничего особенного нет — мелкий авантюрист и торговец. Но Релли… — Я медленно покачал головой. — О нем впечатляющие сведения.

— К чему это вы клоните, Бойд? — встревоженно спросил Фрэйдел.

— Эта история куда проще, чем та, которую Чак рассказал про Флавиана. Если вы нечестны в бизнесе и есть документы, которые это подтверждают, то самое простое выбрать новое место, хотя бы такое, как Санта-Бахия. Вы находите мелкого делягу вроде Лумана, выставляете его как босса, крупного воротилу. А для того чтобы контролировать и направлять его, вы представляетесь помощником этого босса. Парнем, который все время рядом, но не говорит слишком много. — Я увидел, как Фрэйдел вытаращил глаза, и рассмеялся: — Вас все это время дурачили, как ребенка, Дион! И вас и Кемптона! Вы же не верите всерьез, что Флавиан убил Стефани, но он мертв. И если вину возложат на него, то это снимает с вас подозрение в убийстве. Вы хотите знать, кто убил Стефани? Это Чак убил ее. И себя Флавиан не убивал. Вы помните, как смазали его по губе и у него пошла кровь? Он чуть не умер от ужаса, когда увидел три капли своей крови. И после этого вы всерьез считаете, что после такой реакции на разбитую губу он мог бы пойти в темноту, опуститься на колени у края бассейна и ножом перерезать собственное горло от уха до уха?

— Мистер Бойд. — Голос Кемптона звучал холодно и строго. — Вы, как я понимаю, обвиняете Чака в двойном убийстве, но у него должны быть на то серьезные причины.

— Деньги, мистер Кемптон, — ответил я. — Желание получить полный контроль над компанией, устранив вас и Диона. Он не знал, что Дион выработался и позволил Флавиану моделировать почти всю новую коллекцию, как не знал и того, что Дион из тщеславия сам уничтожает вещи из нее. Но этот саботаж весьма его устраивал. Ему не понравилось, что вы наняли меня, и они с Артом всячески старались меня запугать. Стефани зашла в кладовую и застала там Диона с ножницами в руках. Дион не угрожал ей, он просто умолял ее не подрывать веру других в него. И что она ответила вам на это, Дион?

— Ей нужно было время, чтобы все хорошенько обдумать, — пробормотал он. — Она не исключала, что с кем-то посоветуется. Но как бы то ни было, она пообещала сообщить мне свое решение утром.

— Интересно, к кому же она могла пойти за советом? — Вопрос был чисто риторический, просто я не хотел позволить Релли вставить слово. — Она была знакома со всеми, кто здесь работал, включая Флавиана, и при этом фанатично предана Диону. Остается только кто-то из двух других партнеров. Она приходила к вам, мистер Кемптон?

— Нет, не приходила. — Его голос смягчился. — Но я очень хотел бы, чтобы она пришла.

— Так, значит, она пошла к Арту Луману, и он пообещал ей обдумать все это и утром дать ответ. Так он получил время рассказать обо всем своему боссу. Когда. Чак услышал все это, ему показалось, будто настало Рождество. Один из партнеров, которого он хотел устранить, не только не моделировал коллекцию, которая шла под его именем, но даже пытался уничтожить вещи, созданные его помощником. Все работали на Чака, пусть даже сами не зная об этом! Но поразмыслив немного, он понял, что есть только одна личность, которая ему мешает, и это Стефани. Если эта история выйдет наружу, то никак не сорвет показ коллекции этого года, чего ему очень хотелось, зато репутация марки Фрэйдела будет утрачена навсегда, и он потеряет все! В доме жили две важные клиентки Фрэйдела — Либби Кэткарт и Полли Перидо, и стоит хотя бы одной из них услышать намек на правду, скандала не избежать.

— И тогда он хладнокровно решил убить эту девушку? — спросил Кемптон с ужасом в голосе.

— Вы, мистер Кемптон, должны понять, что это за люди, такие, как Чак Релли, — ответил я. — У них только одно правило в жизни, одна задача — победить. Все остальное — рассчитанный деловой риск. Для них важно одно: можно ли на этом заработать. Когда он решил убить Стефани, все остальное для него было легко. Я думаю, он пришел к ней в комнату рано утром, не сомневаясь, что все остальные спят. Сказал ей, что Луман принял решение, которое не причинит вреда Диону, но он хочет, чтобы они поговорили наедине, и просит ее выйти к бассейну. Она набросила на себя первое попавшееся платье — как раз то, из новой коллекции, из-за которого накануне произошел скандал. По пути он зашел в мастерскую Леноры и схватил ножницы с ее рабочего стола. Такой здоровенный парень, как Релли, без проблем сможет удержать девушку на протяжении того времени, какое нужно, чтобы перерезать ей горло, особенно если она полностью доверяла ему до самого последнего момента.

— Что это такое вы несете насчет Арта? — усмехнулся Релли. — Вы никак не остановитесь, Бойд! А знаете, как все это звучит для меня? Еще одна паршивая версия, которых у вас так много. Знаете, с того момента, как вы заставили Гарри согнать всех нас в мастерскую Диона, и до того, как только сейчас кончили говорить, все мы сделались тройными убийцами! Ваши теории имеют только одно слабое место, как я понимаю. У вас нет ни одного, даже самого маленького доказательства. — Он выждал пару секунд, чтобы усилить впечатление от того, что собирался сказать. — Ну и эта, последняя версия, чем она отличается от других?

— А вот эту мне и доказывать не придется, Чак, — насмешливо произнес я. — Вы уже сами доказали ее для меня.

— О’кей. — Он нетерпеливо пожал плечами. — Так, может быть, я один здесь сумасшедший. Расскажите, как же я сделал это, а?

— Стефани заглянула к одной из девушек, прежде чем пойти к Луману за советом, — начал я. — Китти обругала ее за то, что она не на все сто процентов предана Диону, и посоветовала помалкивать. Но первое, что сама сделала утром, — рассказала всю эту историю Деборе. И тут обе девушки узнали, что Стефани убита. С их точки зрения, был только один ответ — Дион убил ее. И несмотря на это, они остались верны ему. Тогда они позвали меня и рассказали всю историю, сделав одну подмену. По их словам, в кладовой Стефани застала не Диона, а Флавиана Элдриджа. И девицы чуть было меня не провели! Только пару часов назад я заставил их сказать правду, а потом связал, заткнул кляпом рот и оставил в комнате Китти, заперев дверь снаружи. И ключ все еще у меня в кармане.

— Довольно, я уже наслушался ерунды от этого маньяка! — заорал Луман во весь голос. — Дайте…

— Заткнитесь! — Голос Кемптона перекрыл его крик. — Вы болван!

Арт так и замер с открытым ртом, я получил возможность продолжить:

— Мы все слышали вашу версию, которую нам следует заучить как попугаям, прежде чем приедет полиция. Но вот забавное совпадение: вы заменили имя Диона на имя Флавиана, хотя уже знали, что портил модели Дион, после того пьяного представления, которое дал Флавиан, разыгрывая из себя великого модельера. И это второе совпадение, Чак. Ваша история в мельчайших деталях совпадает с той, что я слышал от Китти.

— Да? — Он был насторожен и внимателен, но, как мне показалось, вовсе не напряжен.

— Если вы услышали эту историю от Китти, она должна была рассказать вам ее в точности так же, как и мне — используя имя Флавиана, чтобы защитить Диона. Тогда у вас не было бы никаких причин убивать Стефани. И если бы посторонние люди, особенно важные клиенты, услышали эту историю, то ничего страшного не произошло бы. Подумаешь, какой-то незаметный наемный работник, помощник великого Фрэйдела, сбился с пути истинного и причинял неприятности, пока его не поймали с поличным. Так что вы слышали это не от Китти, приятель!

— У мистера Бойда хороший аргумент, — неожиданно вмешался Кемптон. — Девушка пошла к одной из своих сослуживиц за советом, и ей сказали, что она должна оставаться верной Диону. Ей не было никакого смысла спрашивать других работников, потому что она знала — все они преданы Фрэйделу и дадут тот же самый ответ.

— Но у нее оставалась возможность пойти к одному из двух других партнеров Диона, Чак, — осторожно сказал я. — К Кемптону или Луману. Вы хотите спросить мистера Кемптона, была ли она у него?

— Нет, — ответил он после долгой паузы. — Думаю, мне все равно.

— Полиция может прибыть в любой момент! — грубо перебил Кемптон.

— Вы думаете, Релли позволил бы Арту позвонить им, пока не удостоверился, что продал всем нам эту историю о Флавиане Элдридже, убийце и самоубийце?

Релли медленно провел рукой по огненно-рыжим волосам и ухмыльнулся:

— А вы не так глупы, как я думал, Бойд.

— А вы очень опасны, как я и предполагал, Чак, — в тон ему ответил я и сказал, не отрывая внимательного взгляда от Релли: — Мистер Кемптон, думаю, что сейчас самое время вам выйти из этой комнаты и позвонить в полицию.

— Разумеется!

Я не видел, как он поднялся со стула, но реакция Лумана была более чем бурной. Пот градом лил с его лица, и от меня не укрылось, как изменился его взгляд, когда он закричал:

— Никто не покинет эту комнату, если хочет остаться в живых!

Заметив, что его рука начала пробираться под пальто, я подогнул колени, сполз по стене в сидячее положение и выхватил из наплечной кобуры свой пистолет тридцать восьмого калибра в тот же самый момент, что и он. Релли спрятался за Лумана, используя его грузную фигуру как щит. Пистолет в руке Арта бешено дергался вверх и вниз оттого, что все его грузное тело сотрясалось от ужаса.

— Если мне придется стрелять сквозь вас, Арт, — убедительно сказал я, — то без колебаний выстрелю. Не хотите ли поговорить об этом с вашим партнером?

— Стреляй же, глупый подонок! — завопил Релли хриплым от злости голосом. — Сколько времени тебе понадобится, чтобы вытащить пистолет, старая затычка! Держи всех на прицеле, заставь их лечь. И свали этого старого идиота, чтобы он не ходил вызывать полицию! А вы, Бойд, сделайте мне одолжение, всадите пару пуль в то место, где у Арта должны находиться потроха!

Пока он говорил все это, я отклонился по стене примерно на три фута в сторону. Одновременно с его последними словами над правым плечом Лумана появился ствол пистолета. Пуля раздробила штукатурку как раз в том месте, где совсем недавно была моя голова, и я услышал истошный вой рикошета.

— Прощай, Арт Луман, — сказал я, поднял дуло своего пистолета на дюйм и направил его прямо в его жирный живот.

— Нет! — вырвался крик ужаса откуда-то из его нутра.

И в тот же самый миг он подался вперед, делая бешеные усилия, чтобы слезть с высокого табурета. Но его ноги были слишком коротки, а вес фунтов на восемьдесят больше, чем надо. Наблюдать за ним было все равно что смотреть старую комедию Мэка Сеннета^[26] времен немого кино.

Луман резко подался вперед, его взгляд был прикован к окончательной цели, то есть к полу, в то время как каждая унция жирного тела напрягалась и тряслась в титанических усилиях добиться невозможного — поднять тушу на пару дюймов, прежде чем ноги коснутся пола.

Я услышал, как Релли давился от смеха, и тут Дион неожиданно вернулся к жизни. Он стоял за стойкой бара, словно превратился в айсберг, с того самого момента, как началась стрельба. Может быть, очнуться ему помог резкий смех Релли. Да черт с ними, с причинами, подумал я, только бы дело шло как надо! Его правая рука внезапно вытянулась вперед, он схватил за горлышко ближайшую бутылку, высоко поднял ее и обрушил на затылок Лумана. Это оказалось как раз тем импульсом, которого недоставало Арту, хотя он никоим образом не ожидал получить его именно в этот момент.

При ударе послышался отвратительный звук, но бутылка не разбилась. Какое-то время туша Лумана балансировала в том положении, когда уже нельзя вернуться обратно, а потом и он и высокий табурет бара рухнули на пол с таким грохотом, будто разразилось землетрясение.

Пока Луман балансировал на стуле, я направил пистолет на пару дюймов ниже его левого плеча и держал его в таком положении. Когда он прошел ту точку, после которой уже нельзя было восстановить прежнее положение, и начал падать, за ним открылось другое плечо — плечо Релли. Падение Лумана было неожиданным, как природный катаклизм, и как только это произошло, передо мной во весь рост открылся перепуганный Чак Релли. Я трижды аккуратно нажал на спусковой крючок пистолета, и звуки выстрела показались совсем слабыми по сравнению с тем грохотом, который раздался, когда туша Арта рухнула на пол. Наверное, первая пуля попала Релли в волосы, вторая раздробила зубы, а к третьей я не проявил никакого интереса, потому что это уже не имело значения.

Ленора попыталась было встать со стула, но увидела тело Релли и тут же вернулась на место. Кемптон запоздало отправился вызывать полицию, а я опустился на колени, чтобы поближе взглянуть на Арта Лумана.

— Он все еще жив, — сказал я, поднимаясь на ноги. — Мне кажется, вы проломили ему череп бутылкой.

— Это ничего! — гордо улыбнулся Дион. — То, что я спас жизнь тем, кто был в этой комнате, несколько смягчает мою вину. Вот теперь я знаю, что вскоре снова смогу заняться моделированием.

Вернулся Кемптон с озабоченным лицом и сообщил, что Шелл обещал ему прибыть минут через десять.

— Прекрасно, — отозвался я.

— Он мне показался каким-то странным, когда говорил со мной по телефону, — озадаченно сказал Кемптон. — Спросил, не убили ли вы кого-нибудь, я сказал ему, что да, но только убийцу, и это, кажется, по непонятной мне причине сильно его взбесило.

— Интуиция подсказывает мне, что нам предстоит длинная ночь, — мрачно сообщил я.

У входа в бар раздался дикий крик, и я инстинктивно схватился за пистолет. В дверях, с остановившимся взглядом, покачиваясь, стояла Полли Перидо. Было совершенно ясно, что она легла спать пьяной. На ней был короткий пеньюар, который едва доходил ей до низа живота, и ничего больше. Из-под нижнего края пеньюара виднелись выцветшие волосы.

Воцарилось неловкое молчание, все мы: Кемптон, Фрэйдел и я — уставились на нее. Полли сделала неуверенный шаг в комнату и едва устояла на ногах.

— Что это здесь за вечеринка, черт возьми? — спросила она заплетающимся языком.

— Не то, что вы себе представляете, мисс Перидо, — ответил Кемптон приглушенным голосом, — совсем не то.

— Услышала какой-то шум и подумала, что здесь вечеринка. — Она обвела нас недовольным блуждающим взглядом. — Ну и черт с вами!

Женщина с трудом повернулась к двери и пошла прочь нетвердой походкой, словно исполняя какой-то танец и стараясь удержать равновесие. Как бы то ни было, но сзади у нее вид был куда более вдохновляющий, чем спереди.

— Это отвратительно! — сказал Кемптон, когда она удалилась на безопасное расстояние. — Появиться перед нами в таком виде!

— Не понимаю, — задумчиво произнес Дион. — Она всегда знала, что надо делать.

Может быть, лейтенант Шелл все еще работал бы, разыскивая Китти и Дебору, если бы я забыл сказать ему о них. Но я не забыл. Это должен быть он — кто же еще? — тот, кто войдет к ним в комнату и тут же вообразит, будто обнаружил еще две жертвы убийцы или что-то в этом роде. Опасность состояла в том, что девушки были здорово обозлены, и если они не сумели расправиться с Дэнни Бойдом, то непременно отыграются на любом другом мужчине. Я не мог не расхохотаться, когда вспомнил, как они старались освободиться.

Шелл продержал меня привязанным к Санта-Бахия целую чертову неделю, а последний день оставил для моих показаний, если только сумеет найти стенографа. Но в конце концов сам устал от этой игры. Он хотя и подозревал, что я готов поджечь здание ООН или сделать что-то способное потрясти весь Нью-Йорк, но уж никак не мог упрекнуть меня в желании повредить ему по службе.

Я понимал, что все происшедшее не принесет мне ничего, кроме неприятностей. Было бы неразумным надеяться, что Фрэйдел заплатит мне гонорар, когда сам был тем злоумышленником, отыскать которого нанял меня. Но все же, словно с серого неба, покрытого дождевыми облаками, за десять минут до отлета моего самолета в аэропорту появился Гарри Кемптон. Он сказал, что теперь, когда не стало Релли и Лумана, компания быстро поднимется на ноги. Он видел Лумана в больнице, где тот лечит проломленный череп, и Арт с радостью готов продать свою долю акций, потому что ему потребуются деньги, чтобы нанять адвокатов к моменту, когда он выздоровеет.

— А как Дион? — спросил я.

— Он уходит, но это не важно, потому что у компании по-прежнему марка Фрэйдела, — самодовольно заявил Кемптон. — В Сан-Франциско есть молодой дизайнер, восходящая звезда, который очень заинтересован в том, чтобы занять место Диона, так что не предвижу особых затруднений.

— А что с девушками, Китти и Деборой?

— Они тоже ушли. Приехал человек из Голливуда, который разыскивал таланты, он заинтересовался обеими, и…

— Мне жаль этого парня, — откровенно признался я. — Он полагает, что берет их для веселой прогулки. Итак, конец династии Фрэйдела. А куда уходит Дион, кстати?

— Он женится.

— Рад этому, — сказал я. — По крайней мере, Ленору ждет большая перемена в жизни.

— Полностью с вами согласен, мистер Бойд. Быть официально связанной с Дионом — большое несчастье для женщины.

— Вы хотите сказать, что он женится не на ней?

— Я виделся с ней пару дней назад, — сказал Кемптон. — Она сказала, что нашла хорошую работу в доме мод в Чикаго, и в тот же вечер собиралась уехать.

— Но если Дион женится не на Леноре, — с интересом спросил я, — тогда на ком же, черт побери?

Кемптон передернул плечами:

— Все еще не могу выбросить эту картину из головы! Вы помните ту ужасную женщину, которая бесстыдно демонстрировала нам свою голую задницу?

Я был близок к истерике.

— Полли Перидо? — Я почувствовал, как мои губы сами по себе складываются в насмешливую улыбку. — Он женится на Полли?

— Могу только предполагать, — с отвращением сказал Кемптон, — что он делает это не только ради ее задницы.

В самый последний момент, когда я уже был готов пройти на посадку в самолет, он сунул мне в руку объемистый пакет.

— Чуть не забыл, мистер Бойд. Ваш гонорар! Я бы себе этого никогда не простил!

— Мой гонорар? — хрипло спросил я.

— Удвоенный — так сказал Релли, насколько я помню. Это самое меньшее, что я могу сделать для человека, который снова поставил компанию Фрэйдела на ноги.

— Двойной?

— Четыре тысячи долларов, я полагаю, это правильно?

— Правильно. — Я взял пакет в руки и пошел через ворота, словно в золотом тумане.

— Мистер Бойд! — Кемптон громко кричал мне вслед. — Через четыре года каждый цент будет стоить во много раз дороже! Вот тогда я все подсчитаю, и мы выплатим дивиденды.

Если он хотел попрощаться со мной, то мне это было приятно. И в самом деле, Гарри Кемптон — лучший человек во всем мире. На высоте двух тысяч футов над Санта-Бахия я развернул пакет и выложил его содержимое на колени. После этого я долго просидел неподвижно. К моменту, когда мы долетели до аэропорта имени Кеннеди, я решил, что сделаю с этими акциями компании Фрэйдела на сумму четыре тысячи долларов. Пошлю их моим старым друзьям, Диону и Полли, в качестве свадебного подарка.

Примерно неделю спустя, одним из дождливых вечеров, когда Центральный парк с высоты моего пятнадцатого этажа кажется большой черной дырой, раздался звонок в дверь. Это мог быть кредитор, и мне следовало сделать вид, будто меня нет дома. Но звонок все звенел и звенел. Лучше попытаюсь успокоить кредитора, чем слушать звонок всю эту проклятую ночь.

Я открыл входную дверь, и закутанная фигура проскользнула мимо меня в гостиную. Это, должно быть, какой-то новый тип кредитора, подумал я, который, вместо того чтобы требовать деньги, врывается в вашу квартиру. Когда я пришел в себя, она уже стояла посередине комнаты и, откинув капюшон, встряхивала головой, чтобы привести в порядок длинные темные волосы.

— О! — осторожно произнес я. — Да неужели это моя знакомая из высшего общества, мисс Кэткарт!

— Так это и есть ваша вест-сайдская лачуга? — Она окинула взглядом стены и пожала плечами. — Ужасно, не правда ли?

Я взглянул на нее, а потом прищелкнул пальцами.

— Ну, когда отправляется ваш корабль?

— Корабль? — Теперь настала ее очередь удивиться.

— Но ведь вы собираетесь в Европу? — нахмурился я. — Что вам еще делать у нас в Вест-Сайде?

— Весьма вульгарно, мистер Бойд. — Она вздохнула. — Зачем портить романтические воспоминания — остроумные разговоры, предобеденная булочка на сене, убийцы и все такое. Забавные были дни.

— Сегодня утром купил книгу, — небрежно сказал я. — Называется «История проституток». Вашей бабушке там посвящена целая глава. Вы знаете, оказывается, ее выгнали из союза за то, что она не желала платить взносы, а настаивала на том, что будет рассчитываться натурой.

Либби Кэткарт сжала губы, стараясь подавить улыбку.

— Куда ведет эта дверь?

— В ванную.

— Я так довольна, что у вас есть ванная комната, мистер Бойд! Боялась, нам придется заниматься любовью на полу в кухне. А я уверена, что у вас мыши.

— Забегают только по четвергам, на ленч.

— Дион послал вам подарок, но настоял, чтобы я лично его вручила.

— А я послал ему кое-что более ценное, чем четыре тысячи долларов, — безразличным тоном ответил я. — И что же он мне дарит?

— Дион сказал, что это ваша идея, вот и догадывайтесь!

— Подарок моя идея?

Она кивнула.

— Хотите посмотреть прямо сейчас?

— Что еще за подарок? — нервно спросил я.

Либби сняла плащ, и, не будь он на норковой подкладке, она обязательно бы простудилась. Под ним был только голубой атласный бюстгальтер и как-то странно мерцающие трусики.

— Ну как, нравится? — спросила она.

— Вы сами знаете.

— Я имею в виду подарок!

— Не вижу никакого подарка.

— Наверное, вам мешает бюстгальтер, — сказала она доброжелательно. — Так я сниму его. Вот так! — Она бросила бюстгальтер на спинку стоящего рядом стула и повернулась ко мне. — Ну что, теперь легче?

— Не очень уверен… — промямлил я. — Это что, подарок в два этапа? Я так понимаю, что сегодня получу только верхнюю половину вашего тела, а остальное — на Рождество?

— Кажется, у вас совсем сварились мозги там, в Санта-Бахия, — промурлыкала она. — Ну что же, придется вам все объяснить. Трусики, безмозглый Бойд! Они особенные, пощупайте.

Это было чудесное приглашение для Бойда. Я взял ее за бедра, ожидая ощутить шуршание мягкого шелка под руками, и попытался притянуть к себе. Она осталась стоять на прежнем месте, мои руки соскользнули с ее бедер, а при этом послышалось странное звяканье.

— Металлические цепочки, — объяснила Либби Кэткарт. — Дион сказал, что он применил алюминий. Это единственный образец пояса целомудрия, созданного по идее Бойда.

— Вот это подарочек так подарочек! — сказал я с энтузиазмом. — Вы что, так и собираетесь там все время стоять, а?

— Не беспокойтесь об этом. — Она повернулась ко мне спиной, резко нагнулась, и я увидел внизу в трусиках вставку мягкого белого прозрачного шелка, как раз там, где она и должна быть. Немного погодя я понял, что грохот в ушах — это мое сердцебиение.

Либби снова выпрямилась и направилась в спальню.

— Мы уже потеряли достаточно времени, мистер Бойд, — торопливо сказала она. — Я пришла сюда не по общественным делам, давайте же заниматься любовью.

Я обнял ее, и объятия могли бы быть более крепкими, если б не этот металл на ее трусиках. Мы поцеловались, страсть вскипела, и Либби, бесстыдно развалясь на кровати, призывно улыбнулась мне.

— Вот только одна — ух! — маленькая проблема, — пробормотал я. — Как они снимаются?

— Дион сказал, что это — ваша проблема, вы помните? — И она сладко улыбнулась.

— Ну хорошо, как же вы тогда надели их в первый раз? — спросил я.

— Там была какая-то странная застежка-«молния», которую теперь не найти. Вот тут, я думаю. — Она поискала на правом бедре с тем же результатом.

— Ну пожалуйста, — взмолился я, — постарайтесь вспомнить!

— А может быть, это сзади? — Она перевернулась на живот, и я увидел ту самую белую шелковую вставку. — Нашли что-нибудь, мистер Бойд?

— Вы прекратите когда-нибудь задавать ваши дурацкие вопросы?

Я все еще слышал свой голос, отдававшийся от стен, хотя вот уже пять секунд как перестал говорить.

— Не будьте таким нетерпеливым, мистер Бойд, — промурлыкала она. — Я уверена, что вы справитесь с этой задачей в одну из предстоящих ночей.

— А где я достану огнемет в такой поздний час? — воскликнул я.

Ее ноги начали в нетерпении бить по кровати.

— Если вы считаете, что не в состоянии решить эту проблему, — холодно заметила она, — то не посмотреть ли нам телевизор?

Мои глаза остекленели от вида ее красивой попки, обтянутой прозрачным шелком, и тут что-то щелкнуло у меня в голове. Она вскрикнула от неожиданности, когда я с силой нажал руками на ее попку, пытаясь захватить пальцами тонкий шелк. Я резко рванул и обрадовался, потому что шелк разорвался в моих руках. А дальше податливый шелк переходил в жесткий металл, и я услышал, как со звоном посыпался миллион маленьких колечек. Немного погодя уже нечего было рвать, и я остановился. Теперь уже совсем обнаженная, Либби Кэткарт повернулась на спину, заливаясь истерическим смехом.

— Что здесь смешного, — проворчал я. — Я же нашел путь, разве нет?

— Это единственный путь, — простонала она. — Дион написал мне об этом в письме. Он также сказал, что если вы не справитесь за три минуты, то совсем не тот мужчина, за которого он вас принимал.

— Как я мог разобраться в этом? — с надеждой спросил я.

Ее брови поднялись на максимальную высоту.

— Какой смысл задавать все эти вопросы, мистер Бойд, — холодно сказала она. — Но почему вы все еще не в постели?