Весь Браун Картер в одном томе

Глава 1

Возможно, большинство мужчин и привыкают к своим секретаршам, ежедневно сталкиваясь с ними нос к носу в своих офисах, но я не из их числа. Со мной все обстоит иначе. Каждый раз, когда я вижу Фрэн Джордан, со мной происходит одна и та же история. На меня нападает столбняк.

У Фрэн огненно-рыжие волосы и прозрачные зеленые глаза, в которых время от времени мелькает холодная расчетливость, призванная компенсировать излишнюю чувственность очаровательных губ. Фигурка у Фрэн такая, что журналы мод наверняка передрались бы, вздумай она ступить на стезю модели. Так вот, фигура моей секретарши напоминает песочные часы — высокая полная грудь, осиная талия и округлые бедра, от которых моя бедная голова так и идет кругом.

Этим утром Фрэн заявилась в обтягивающем пуловере и черной узкой юбке; взглянув на нее, я, разумеется, тут же впал в свое обычное состояние.

— Дэнни Бойд! — с упреком воскликнула Фрэн. — Может, вы все же прекратите пялиться на меня и соизволите выслушать?

— Слушаю, — пробормотал я, с трудом совладав с онемевшим вдруг языком. — Но если я перестану на вас пялиться, то придется вызвать доктора — это верный признак тяжелейшего недуга.

— Вечерами, — мрачно отозвалась Фрэн, — мне приходится раздеваться в кромешной тьме. Стоит мне включить лампу, как я начинаю чувствовать на себе ваш взгляд. Вам никогда не говорили, что ваши глаза способны заменить рентгеновскую установку?

— Мне пришлось потратить лучшие годы жизни, чтобы обзавестись этим качеством, — скромно ответил я. — Кстати, я научился не замечать разных пустяков, к примеру, когда я смотрю на хорошенькую девушку, то обычно забываю, что она одета.

— Представляю, каким вы станете через десяток лет, — холодно ответила Фрэн. — Облысеете, отрастите брюхо и будете щипать девушек в лифтах.

— А вы знаете для этого занятия место получше? — полюбопытствовал я.

— Вы бы могли хоть изредка проявлять деликатность, — отсутствующе заметила она вместо ответа.

— Деликатность я проявляю только между этажами, — с готовностью сообщил я. — Может, нам прокатиться в лифте? Вы убедитесь, сколь деликатным я могу быть. Насколько я понимаю, сегодня вы забыли надеть пояс целомудрия?

— Как и во все остальные дни, — колко ответила Фрэн. — Не поговорить ли нам ради разнообразия о деле?

— Хорошо, — сдался я. — Только не понимаю, почему вы всегда прерываете меня на самом интересном месте?

Фрэн испустила тяжкий вздох, так что ее тоненький свитерок натянулся самым соблазнительным образом.

— У нас появился клиент! — торжественно объявила она. — Надеюсь, вы не забыли, как мы нуждаемся в клиентах? Вы уже три недели как вернулись из Гонолулу и бьете баклуши.

— На Гавайях я трудился как последний каторжник, — запротестовал я. — И отдых мне просто необходим.

— Да уж, потрудились вы на славу, Дэнни, — сахарным голоском протянула Фрэн. — Правда, вы не заработали ни цента, да и чудовищные расходы вам пришлось оплачивать из собственного кармана. Ваше усердие обошлось нам в две тысячи долларов.

— Ну хорошо! — отмахнулся я. — Так что это за клиент?

— Фирма «Меермайд», та самая, что производит купальные костюмы. — Фрэн произнесла это с таким благоговением, словно речь шла не о производителях какой-то ерунды, а о самом Папе Римском.

— Никогда не слышал о такой, — легкомысленно сказал я.

— Никогда не слышали?! — Лицо Фрэн вытянулось от изумления, смешанного с недоверием. — Неужели вы не знаете, что пятьдесят процентов девушек этим летом на пляжах от Флориды до Лонг-Айленда будут щеголять в купальниках «Меермайд»?

— Давайте проясним ситуацию, — заинтересованно попросил я. — Как вас понимать: в купальниках от этой самой «Меермайд» будет пятьдесят процентов от числа девушек или же на девушках будет пятьдесят процентов от купальников «Меермайд»? Это очень существенное различие. И если верно второе предположение, то какой именно половиной пренебрегут любительницы солнечных ванн?

Фрэн содрогнулась.

— Дорогой Дэнни, почему бы вам не пойти перекусить? Потом мы могли бы продолжить нашу беседу. Терпеть не могу, когда вы пытаетесь острить. В такие минуты вы действуете мне на нервы не хуже налогового инспектора.

— С этой минуты я буду вести себя как молодой супруг во время свадебного путешествия, — пообещал я.

— Они организуют последний тур во Флориде. Я имею в виду конкурс красоты фирмы «Меермайд». Заключительный тур состоится в начале следующей недели, и вы приглашены в качестве одного из судей.

— На улице все еще идет снег? — осторожно спросил я.

Фрэн бросила быстрый взгляд в окно и кивнула.

— Да. Но для Нью-Йорка снег в январе — дело обычное. Или у вас другое мнение на этот счет?

— Так; значит, сегодня не первое апреля? А я-то было подумал, что это первоапрельская шутка.

— Это отнюдь не шутка, — холодно отозвалась Фрэн. — Фирма «Меермайд» не хочет допустить грязной игры, поэтому-то они и обратились в «Сыскное бюро Бойда».

— И все же это розыгрыш, — упрямо сказал я. — С каких это пор мое бюро пользуется репутацией самого порядочного детективного агентства Америки?

— Прекратите! — взвилась Фрэн. — Они уже перечислили на наш счет тысячу долларов в качестве аванса, а также деньги на расходы.

— А почему эти купальные магнаты так уверены, что я соглашусь?

— Но ведь от вас не требуется ничего особенного, Дэнни! — с горячностью воскликнула Фрэн. — В понедельник утром вы садитесь в самолет. Во Флориде вас встретит представитель «Меермайд», его зовут Майер. Вам отводится роль третейского судьи. Вы проведете в Майами неделю, причем в самый разгар сезона. Заметьте также, что вам не придется ничего делать — лишь любоваться девушками в купальниках. И вам будут еще платить за это!

— Вы меня почти убедили, дорогуша, — вздохнул я. — Что вам еще известно об этих красотках в купальниках?

— Я уже заказала для вас номер в «Стиксе» и купила билет на самолет. Да, чуть не забыла: вы ни в коем случае не должны распространяться о своей роли.

— Но кто-то же все равно будет знать правду, — раздраженно ответил я. — Если уж на то пошло — чтобы выяснить, не подложили ли девицы чего-нибудь в известные места, я, как минимум, должен буду ущипнуть их.

— Можете щипать их сколько угодно! — разъярилась Фрэн. — Но они не должны знать, что вас наняли, чтобы следить за ними!

Я проявил такую прыть, что она успела лишь довольно пискнуть.

— В одном вам следует отдать должное, Фрэн Джордан! — с восхищением воскликнул я. — Вы-то уж точно ничего не подкладываете себе под юбку!

Согласно последним статистическим данным, которые попались мне на глаза, в Майами имеется триста восемьдесят один отель. И все они, включая и «Стикс», самые что ни на есть шикарные. Я вошел в отель ровно в полдень, портье вручил мне записку от Майера. Представитель «Меермайд» извинялся за то, что не смог встретить меня, и предлагал увидеться в баре в 14.31. Подобная точность меня несколько озадачила.

Переодевшись и перекусив, я спустился в бар. Майер в точности соответствовал описанию Фрэн — круглый, лысый человечек в донельзя измятом костюме. Я собирался спросить, сколько девушек ему уже удалось ущипнуть, но, взглянув на его наряд, решил воздержаться.

— Мистер Бойд? — Он неуверенно улыбнулся. — Меня зовут Морис Майер. Я из фирмы «Меермайд».

— Дэнни Бойд, — представился я. — Что будете пить?

— Во время работы я не притрагиваюсь к алкоголю, мистер Бойд. — Он вытер толстое лицо скомканным платком. — Понимаете, работа и выпивка для меня несовместимы.

— Джин с тоником — прекрасный напиток, — поучающе заметил я и знаком велел бармену снова наполнить мой стакан.

— Мне сообщили, что вы прибыли в качестве третейского судьи, — пробормотал Майер. — У вас есть какие-нибудь… э-э… какой-нибудь опыт в этой области, мистер Бойд?

— Как и у всякого нормального американского парня, — отозвался я. — Правда, с тех пор, как у меня сломался голос, а в мою жизнь вошли прыщи, я смотрю на девушек довольно скептически.

Майер робко хихикнул.

— Два других судьи — крупные специалисты в этой области. Хотелось бы знать, почему правление…

— В таком случае у нас получится замечательное трио — два прожженных профессионала и энтузиаст-любитель. И кто же эти двое?

— Элейн Керзон, главный редактор журнала мод «Экскузит». Вы наверняка слышали об этом журнале.

— Разумеется, — холодно подтвердил я. — Целыми днями я просиживаю на бархатных подушках, курю сигары и листаю этот чудесный журнальчик.

Он снова промокнул лицо платком.

— Простите… Я вовсе не хотел вас обидеть. Я всего лишь…

— А кто второй судья?

— Фотограф Дюваль.

— Его я тоже не знаю.

— Очень милый человек! — с воодушевлением воскликнул Майер. — Мы с ним отлично ладим. Настоящий джентльмен. — Он взглянул на меня и тут же спрятался за своим платком. — Пожалуйста, поймите меня правильно, мистер Бойд, я…

— Хорошо. — Я благосклонно махнул рукой. — Когда начинается конкурс?

— Завтра утром. — Он судорожно сглотнул. — В нем участвуют тридцать девушек со всех концов Соединенных Штатов. Завтра предстоит забраковать две трети: в полуфинал должны пройти лишь десять. Ну а в финале будут участвовать только пять девушек.

— Пожалуй, подобное занятие могло бы стать делом всей моей жизни, — мечтательно протянул я.

— Завтра, в десять утра, я пришлю за вами машину, мистер Бойд, — пробормотал Майер. — Надеюсь, вы не откажетесь от моих скромных услуг.

— Буду ждать, — величественно взмахнул я рукой.

— Конкурс состоится в загородном клубе «Ципресс». Там каждый год проходит коронация Королевы Грейпфрута.

— Ее корона и в самом деле из этого фрукта?

Он откинулся на стуле, попытавшись отодвинуться от меня, по всей видимости опасаясь, что я могу испортить его мятый костюм.

— Ну хорошо. — Майер деликатно кашлянул. — Я думаю, что мы обсудили все вопросы. Но если у вас имеются какие-нибудь пожелания, мистер Бойд…

— Имеются, — добил я его, — но мы оставим это на завтра. Я хочу познакомиться с участницами конкурса.

На лице Майера появился ужас.

— Уж не хотите ли вы лично встретиться с одной из участниц конкурса?

— Ну почему же с одной? Именно женского общества мне и не хватает.

— Но это невозможно! — пролепетал толстяк. — Это противоречит всем правилам и может сорвать конкурс. Первое правило гласит: ни один из судей не должен быть лично заинтересован…

— Было очень приятно познакомиться с вами, мистер Майер. — Я доброжелательно улыбнулся. — Могу вас заверить, что если кому-нибудь вздумается избрать короля кислого винограда, то у вас хорошие шансы.

— Пообещайте мне, что не станете заговаривать с участницами, мистер Бойд. — Майер затравленно смотрел на меня.

— Вам бы следовало позаботиться о куда более важных вещах, мистер Майер, — сочувственно ответил я. — К примеру, о вашем костюме: не мешало бы его погладить.

Глава 2

На следующее утро за мной заехал вишневый «линкольн», который и доставил меня в загородный клуб «Ципресс». Судя по всему, конкурс собирались провести рядом с плавательным бассейном абсолютно нелепой формы. Шофер распахнул дверцу, я выбрался из машины и заметил, что в моем направлении вприпрыжку несется Майер.

— Доброе утро, мистер Бойд! — Неуверенная улыбочка быстро сбежала с его лица. — Утро действительно чудесное. Надеюсь, вы успели оценить наш климат?

— Я домосед, — коротко ответил я. — А что стряслось с вашим бассейном?

Майер испуганно обернулся и вытаращился на бассейн, словно тот отплясывал ча-ча-ча. Спустя секунду он испустил вздох облегчения.

— Я не понимаю вас, мистер Бойд?..

— У него такая странная форма… Вы не находите?

— Ах вот вы о чем! — Майер напыжился. — Форма бассейна повторяет очертания Флориды. А парк! Правда, у нас чудесный парк, мистер Бойд? Вам непременно надо задержаться на пару деньков после завершения конкурса. В нашем парке есть редчайшие растения! Например, плотоядный цветок или дерево стыда…

— Дерево стыда? — изумленно переспросил я. — Оно что, имеет привычку оказываться в чужих постелях?

— Ха! — выдавил Майер. — Нет, оно просто закрывает свои лепестки, стоит только притронуться к нему. Кроме того, у нас есть совершенно особенная роза. Вам непременно нужно взглянуть на нее.

— Где она? — жадно спросил я.

— Это чудесный цветок, — холодно продолжал Майер. — Утром лепестки белые, а к закату они становятся алыми.

— То есть эта штука ведет себя так же, как исполнительный комитет сената, — обронил я, тут же потеряв интерес. — А где же девушки?

— Они готовятся к выходу вон в том полосатом павильоне. Мистер Бойд, я хотел бы познакомить вас с остальными судьями.

Я последовал за ним по асфальтовой дорожке к столику, который примостился на самом краешке бассейна. За столиком сидели два человека, между ними красовался пустой стул.

— Ну вот и мы! — жизнерадостно провозгласил Майер. — Хочу представить вам третьего судью, мистера Бойда. — Он умоляюще взглянул на парочку, сидевшую за столиком. — Мистер Бойд, познакомьтесь с мисс Элейн Керзон.

— Доброе утро, — кивнул я темноволосой особе в элегантном белом костюме.

Она слегка повернула голову в мою сторону, и кровь в моих жилах застыла под ее ледяным взглядом. Симпатичная особа не издала ни звука.

Майер смущенно кашлянул.

— А это мистер Дюваль. Клод Дюваль — знаменитый фотограф.

Я перевел взгляд на Дюваля. Это был высокий, тощий тип с длинным носом и меланхоличным взглядом придурковатой овчарки.

— Очень приятно, — отозвался он гнусавым голосом.

— А это ваше место, мистер Бойд. — Майер суетливо обежал столик. — Вот карандаш и блокнот. Сама процедура очень проста. Девушки поочередно будут проходить перед вами, у каждой на купальнике имеется номер. Потом вы сравните свои записи и вычеркнете тех, кто не прошел в следующий тур.

— Чудесно. — Я уселся на свободный стул.

— В таком случае не будем терять время. — Майер улыбнулся и умчался прочь.

После того как он исчез, я закурил и спросил себя, почему этот несчастный не послушался моего совета и не привел в божеский вид свой наряд.

— Как я ненавижу эти конкурсы, — процедила Элейн Керзон. — Если бы «Меермайд» не помещала в моем журнале свою рекламу…

— Целиком с вами согласен! — чопорно подхватил Дюваль. — Если бы не их заказы…

— А я нахожу эту затею просто великолепной! — объявил я и довольно потер руки. — Сама идея конкурсов красоты всегда казалась мне гениальной, а возможность полюбоваться восхитительными пташками…

— Пташками? — Дюваль содрогнулся.

— Если у вас в запасе имеются еще столь же вульгарные выражения, — ледяным тоном заметила Элейн Керзон, — то воспользуйтесь ими сейчас, пока не начался конкурс. Так будет лучше.

Из динамиков, которые были расставлены вокруг бассейна, хлынули звуки фанфар. Откуда ни возьмись перед нами снова появился Майер и объявил о начале конкурса. Звуки торжественного марша незаметно перешли в начальные такты веселой песенки. Через минуту мимо нас неторопливо прошествовала первая участница.

Никогда еще я не был столь внимателен. А когда мимо проходила участница под номером двадцать шесть, я ощутил азарт, который захлестывает любителя рулетки при крупном выигрыше после недели хронического невезения.

Пока мимо меня проплывали первые двадцать пять соблазнительных округлостей, я просто смущенно ерзал на своем стуле. Но когда появился номер двадцать шесть, я тотчас осознал, что это мое счастливое число. Девушка с неприступным видом приблизилась к нашему столику и вдруг подмигнула мне.

Ее светлые, почти белые волосы ниспадали длинными волнами до середины спины. На ней было бикини леопардовой расцветки. Она томно покрутилась перед нами, потом снова подмигнула мне.

— Как вас зовут, мое сокровище? — ласково спросил я.

— Элиш… — Она чуть округлила очаровательные губки. — Элиш Хоуп.

— С такими формами, как у вас, моя лапочка, — с трудом выговорил я, — вам можно не волноваться за исход конкурса.

— Мистер Бойд! — проскрипела Элейн Керзон. — Прошу вас, не забывайте, что вы судья!

— И надо заметить, самый неподкупный, — отозвался я, пожирая девушку глазами. — Вы, случайно, сегодня вечером не свободны, мое сокровище?

— Совершенно свободна! — проворковало сокровище.

— Когда и где?

— Вы задерживаете нас, мистер Бойд, — гнусаво проныл Дюваль. — Ради Бога…

— В восемь, — быстро сказала блондинка. — В «Сирокко».

— Договорились!

Я быстро записал в своем блокноте ее имя.

Элиш Хоуп еще раз одарила меня чарующей улыбкой и упорхнула. Ее место заняла высокая брюнетка в закрытом светлом купальнике с глубоким вырезом на спине, выгодно оттенявшем ровный загар. Если бы я уже не договорился с Элиш, то непременно закинул бы удочку насчет номера двадцать семь. Тем более, что брюнетка, как и Элиш Хоуп, смотрела только на меня, начисто игнорируя моих коллег-профессионалов. Но, увы, для того чтобы поспеть сразу на два свидания, следует быть сверхчеловеком. Наконец мимо нас проследовали три последние девушки, и теперь дело было за судьями.

— Начнем с первого номера, — деловито сказала Элейн Керзон. — Блондинка с прической пуделя. Мое мнение — отрицательное.

— Согласен, — со скучающим видом протянул Дюваль.

— А вы, мистер Бойд?

— Мое мнение положительное.

Лицо Элейн окаменело.

— Что ж, чуть позже мы вернемся к этому вопросу. Номер второй. Я говорю «да».

— Согласен, — кивнул Дюваль.

— Не согласен, — решительно заявил я.

Они какое-то время молчали, уставившись друг на друга, потом вперили в меня негодующие взгляды.

Элейн бросила свой карандаш на стол.

— Это же смешно! — фыркнула она. — Судя по всему, вы выступаете в роли судьи впервые, мистер Бойд.

— Просто у меня есть вкус, — надменно ответил я.

— Если дело пойдет так и дальше, то мы рискуем проторчать здесь до вечера, — прогнусавил Дюваль. — А у меня еще полно дел. Я должен успеть на съемки для одной табачной компании. Меня ждут двенадцать моделей!

— Может, не будем спорить и сразу придем к соглашению? — небрежно спросил я.

— Что вы подразумеваете под соглашением? — хмыкнул Дюваль.

— Номера двадцать шесть и двадцать семь проходят в следующий тур.

— Не пойдет! — отрезала Элейн Керзон.

— Не спешите, дорогая! — вмешался Дюваль. — А что будет, если мы согласимся?

— Можете выбрать остальных на свое усмотрение. Мне абсолютно безразлично, кто это будет.

Дюваль принялся энергично малевать в своем блокноте.

— Судя по всему, мы выберемся из этой ситуации гораздо быстрее, чем я предполагал!

— Шантаж! — прошипела Элейн. — Неприкрытый, наглый шантаж! — Несколько секунд она боролась с клокочущей в ее душе яростью, потом выдавила: — Я не желаю сидеть целый день и препираться, поэтому согласна.

Пока объявляли результаты и прошедшие в следующий тур девицы позировали перед фотографами, перевалило за полдень. Мы перекусили за счет фирмы, после чего Майер настоял на прогулке по парку.

«Линкольн» вишневого цвета подвез меня к отелю около половины шестого. Я зашел в бар и заказал джин с тоником. Когда я снова глянул на часы, то подскочил как ужаленный. Было почти восемь, а перед свиданием следовало еще принять душ и переодеться.

Я поднялся к себе в номер и обнаружил там гостей. Ко мне заглянули два угрюмых типа в дорогих костюмах. Мрачные физиономии незнакомцев лучше всяких слов свидетельствовали о серьезности их намерений.

Человеку, сидевшему у окна, было лет сорок пять. Гладкое, почти без морщин лицо; черные волосы и небольшие ухоженные усики, делавшие его похожим на миллионера, удалившегося на покой. Человек с интересом смотрел на меня. На нем была спортивная куртка и брюки из добротной ткани. Синяя шелковая рубашка с тонкими серебристыми нитями была застегнута на все пуговицы. Словом, наружность этого типа впечатляла не меньше, чем реклама старого доброго виски.

Его напарник торчал в центре комнаты с таким угрюмым видом, что я невольно поежился. Опасный паренек. Тщательно уложенные волосы оставляли открытым левое ухо, мочки я не обнаружил, сколько ни вглядывался.

— Если я ошибся номером и забрел в чужие апартаменты, — задумчиво протянул я, — то что же здесь делает мой чемодан?

Элегантный громила выбрался из кресла.

— «Меермайд» прислала вас сюда аж из Нью-Йорка, — скучающим тоном заговорил он. — Болван Майер носится с вами как с бриллиантовым колье. Похоже, у себя в Нью-Йорке вы высоко котируетесь?

— И что же вам от меня понадобилось? Автограф?

— Очень остроумно, Бойд, — вступил в беседу громила без левой мочки. Голосок его был слишком пискляв для столь могучего тела. В другой ситуации я наверняка не удержался бы от смеха, но сейчас мне было не до веселья.

— Давайте перейдем прямо к делу, Бойд, — спокойно сказал элегантный тип. — Фирме «Меермайд» неоднократно предлагали отказаться от этого конкурса, но они не пожелали и слышать об этом. Так вот, мы надеемся, что вы будете тем самым человеком, который передаст им, что мы не любим шутить.

— На редкость приятные слова, — заметил я. — Фирма «Меермайд» всегда готова к сотрудничеству. Сколько купальников вы хотите заказать на предстоящий сезон?

— Судя по всему, он научился острить еще в утробе матери, Хэл, — пропищал громила с дефектным ухом. — Почему ты не смеешься?

— Мне кажется, мистер Бойд еще не осознал всю серьезность своего положения, Чарли, — отозвался обладатель холеных усиков. В голосе его прозвучал легкий упрек. — Видимо, придется объяснить ему на более доступном языке.

Он с недоброй улыбочкой приблизился ко мне.

— Вы должны передать своим хозяевам, мистер Бойд, что это последний шанс. Иначе… иначе их ждут большие неприятности. Я убежден, что, несмотря на ваше пристрастие к нелепой стрижке, вы человек сообразительный и сумеете понять важность нашего сообщения. А значит, сумеете убедить своих боссов в том, что мы не склонны шутить. Я правильно говорю, Чарли?

— В самую точку, Хэл, — пропищал тоненький голосок. — Изложим ему наши соображения, а он передаст их куда следует.

— Может, вы все-таки соблаговолите сказать, о чем идет речь? — вздохнул я. — Хотя бы намекните.

Все это время я таращился на Хэла, и это было моей ошибкой. Гориллоподобный Чарли двигался куда быстрее, чем я ожидал от человека его комплекции. Он обхватил меня своими лапищами и прижал мои руки к туловищу.

— Почему бы вам не посоветовать своему приятелю вести себя как подобает джентльмену? — предложил я Хэлу, который с безразличным видом наблюдал за происходящим. — Кем он себя воображает? Медведем из детской сказочки?

— Чарли наделен необыкновенной силой, — ласково сообщил Хэл, с сочувствием наблюдая за моими тщетными попытками вырваться из лап чудовища. — Поэтому мой вам совет — не тратьте силы попусту. Мы уйдем, как только вы согласитесь выполнить нашу маленькую просьбу. — Он закурил сигарету и с минуту с интересом наблюдал за кольцами дыма. — Лично к вам у нас пока нет никаких претензий. — В его голосе звучало неподдельное участие; таким тоном командир спрашивает своего солдата, которому оторвало руку, все ли с ним в порядке.

Отступив на шаг, Хэл качнулся на носках и внезапно вонзил кулак мне под дых. Железные объятия его напарника не позволили мне уклониться или хотя бы смягчить удар. От боли у меня потемнело в глазах. Со скучающим видом Хэл нанес еще один удар, потом отступил и с интересом взглянул на меня.

— Я думаю, теперь ты можешь отпустить мистера Бойда, — сказал он с отеческим благодушием.

Колени у меня подогнулись. Я жадно ловил ртом воздух. Боль волнами распространялась по всему телу. Я почувствовал, что Чарльз ослабил хватку, но в следующую секунду взмыл в воздух, на мгновение увидел перед собой потолок и тут же грохнулся на пол. Я отлетел в сторону и затих, раздумывая, можно ли меня считать живым.

— Надеюсь, вы не забудете о нашей встрече, мистер Бойд, — с ласковой улыбкой сказал Хэл. — И будьте так любезны передать наше сообщение дальше. Мы действительно не шутим.

Он осторожно перешагнул через меня, словно опасаясь испачкать свои элегантные башмаки, и направился к двери. Его приятель последовал за ним.

Минут десять я лежал неподвижно, пытаясь восстановить дыхание. Потом осторожно шевельнул нижними конечностями — сначала одной, потом другой. Так, вроде бы целы. Через несколько минут я окончательно убедился, что опасных травм у меня нет, да и мой классический профиль не пострадал. На мгновение я даже испытал к этой парочке нечто вроде благодарности. Но, несмотря на столь благоприятное заключение, чувствовал я себя отвратно.

С трудом встав на ноги, я поплелся в душ. Несколько минут под горячими струями оказали на меня благотворное воздействие, хотя боль в области солнечного сплетения все еще давала о себе знать.

Я опаздывал на свидание уже на полчаса, тем не менее спустился вниз и попросил портье вызвать для меня такси. В «Сирокко» мне сказали, что Элиш Хоуп живет на пятнадцатом этаже. Поднимаясь в лифте, я надеялся, что она не успела уйти с другим. Обнаружив, что дверь ее номера открыта, я облегченно вздохнул и решительно шагнул внутрь.

— Мое сокровище, — на одном дыхании выпалил я, — трудно поверить в то, что я вам скажу, но я опоздал только потому, что меня избили.

Не успел я и глазом моргнуть, как меня избили второй раз за этот вечер. Правда, на этот раз все было сделано куда профессиональнее — меня просто шмякнули чем-то тяжелым по затылку, и я отключился.

Мне чудилось нечто невообразимое: передо мной бесконечной вереницей тянулись медведи гризли в элегантных купальниках от фирмы «Меермайд». Но вот кошмар отступил, и я постепенно выбрался в мир, где царила боль. Попривыкнув к этому приятному ощущению, я отважился приоткрыть один глаз, дабы выяснить, не ждет ли меня очередной сюрприз, а если да, то какой именно.

Спустя пару минут я медленно приподнялся и сел. Кроме избитого и достойного всяческого сожаления Дэнни Бойда, в комнате не было ни души.

Самое же интересное заключалось в том, что я находился в собственном номере отеля «Стикс». Как это произошло, я, разумеется, не знал, и, если верить моим часам, через пять минут должна была наступить полночь. А в номер Элиш Хоуп я вошел около девяти часов.

Где же я провел последние три часа и каким образом очутился в собственном отеле, оставалось загадкой. Поразмыслив, я решил снова отправиться в отель «Сирокко», чтобы получить ответы на интересующие меня вопросы.

От моего костюма несло, как от подпольной самогонной фабрики, поэтому мне пришлось снова переодеться. До «Сирокко» я добрался без происшествий и спустя полчаса снова стоял перед дверью номера Элиш Хоуп. Я трижды безуспешно постучал, а потом установил, что дверь, как и в прошлый раз, не заперта. Распахнув ее пошире и выждав несколько секунд, я стремительно влетел в комнату, словно хотел в час пик попасть в нью-йоркское метро.

На этот раз никто не огрел меня по затылку. В ванной комнате горел свет, дверь в нее была приоткрыта. Я убедился, что в номере никого нет. Это открытие несколько разочаровало меня. Я включил свет, и интерьер комнаты тотчас потерял свои причудливые очертания. Два кресла, маленькая кушетка, письменный стол со стулом, туалетный столик, заставленный косметикой. Над креслом, стоявшим рядом с туалетным столиком, висело вечернее платье и какая-то прозрачно-эфемерная тряпица, явно из разряда дамского белья. Тут же красовались вечерние туфли на высоких каблуках, украшенные блестящими камешками.

Еще в школе я узнал, что кратчайшим расстоянием между двумя точками является прямая, поэтому мой взгляд проследовал от кресла прямиком к кровати. И тут я установил, что этим вечером Элиш Хоуп ни с кем другим из своего номера не уходила. Она все еще находилась тут.

Совершенно обнаженная, она лежала на кровати лицом вниз. С недобрым предчувствием я приблизился к кровати.

Для Элиш Хоуп не существовало больше ни будущего, ни настоящего. Она была мертва. Кто-то задушил ее. И человек, сделавший это, судя по всему, обладал своеобразным чувством юмора. Вокруг шеи был плотно затянут купальник.

Я просто не мог не посмотреть на ярлык фирмы. Откровенно говоря, для меня не явилось неожиданностью слово «Меермайд», красовавшееся на этикетке.

Я закурил, задумчиво глядя на задушенную красавицу. Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и в комнату ворвались два типа. Они проделали это с такой скоростью, словно спешили на вечеринку, где заканчивалась выпивка.

Глава 3

Один из них, худощавый, с угловатым лицом и взглядом человеконенавистника, видимо, был по горло сыт общением с представителями рода человеческого.

— Ну, приятель! — прорычал он, наставив на меня пистолет. — Скажите, какого дьявола вы это сделали?

— Что именно? — поинтересовался я.

— Что именно?! — Он выпучил глаза. — Меня интересует, какого черта вы задушили эту дамочку?

— А вам не кажется, что вы чересчур уж много хотите сразу узнать? — спросил я вежливо. — Вы приходитесь родственником умершей?

— Я лейтенант Райд, — ответил он холодно. — Из отдела по расследованию убийств. А это сержант Келсо. — Он повел пистолетом в сторону своего спутника. — Итак, почему вы ее убили?

— Я появился здесь за пять минут до вашего прихода, дружище, и нашел ее в таком же состоянии, что и вы, — ответил я в полном соответствии с действительностью. — Но вот как вы здесь очутились?

Он не посчитал нужным отвечать на мой вопрос.

— Пять минут назад? — Лейтенант Райд оглянулся на сержанта, словно ожидая поддержки. — Келсо, вы меня знаете. Скажите, со мной можно иметь дело?

— Разумеется, лейтенант! — ухмыльнулся тот.

— Тем не менее иногда мне приходится прилагать очень большие усилия, чтобы понять своих собеседников. Вы можете утверждать, Келсо, что я имею обыкновение не доверять людям?

— Никак нет, лейтенант.

— Мне не хотелось бы изображать из себя чересчур ретивого служаку, — доверительно сказал мне Райд. — Но… — Голос его внезапно поднялся до неистового крещендо. — Но не стоит рассказывать мне сказок, будто вы заявились сюда лишь пять минут назад и нашли девушку уже задушенной, иначе… — Он замолчал, а когда заговорил снова, в его голосе послышалась прежняя мягкость: — Хоть бы один раз… — Он растянул губы, слегка обнажив зубы, что в африканских джунглях вполне могло бы сойти за улыбку. — Хоть бы один разок мне ответили действительно оригинально. Так нет же, всю свою жизнь я выслушиваю одно и то же: «Приятель попросил меня передать этот пакетик, а я и не знал, что в нем героин» или «честное слово, лейтенант, револьвер валялся на улице, и только я подобрал его, как на меня набросился коп»… Так что, может, начнем с самого начала?

— Благодарю, лейтенант, за предоставленный шанс, — сказал я с оскорбленным видом. — Вы, наверно, заметили, что девушку задушили купальником?

— Не понимаю, какая тут связь? — спросил он заинтересованно.

— Дело в том, что это самый обычный несчастный случай. Я поставляю купальные костюмы, а эта девушка была одной из моих манекенщиц. Этот купальник — наша новейшая модель, вот мы и поспорили о прочности нейлона. Она утверждала, что ткань не сможет сдержать столь пышные формы, как у нее; я же в ответ заявил: ткань настолько прочна, что способна сдержать не только формы, но и дыхание. Глупышка решила, что мои слова нуждаются в подтверждении, и прежде чем я сообразил, что случилось…

— Хватит, хватит! — раздраженно оборвал меня Райд. — Значит, вы утверждаете, что, когда вошли сюда, девушка уже была мертва? — Он взглянул на часы. — Почти час ночи, а вы так запросто решили заглянуть в гости? Выходит, она была вашей любовницей?

— Нет, — чопорно ответил я. — Я только сегодня с ней познакомился.

— О Боже! — простонал он. — Что ж, продолжайте. Судя по всему, вы отъявленный лгун.

— Вы же не хуже меня знаете, лейтенант, — миролюбиво возразил я, — что правда подчас выглядит совершенно невероятной.

— А кто здесь говорит правду? — поинтересовался он. — Я лично ничего правдивого еще не слышал. Начнем сначала — так будет проще. Кто вы?

— Меня зовут Дэнни Бойд, — представился я и лучезарно улыбнулся.

— А, кто эта девушка? — Лейтенант ткнул пистолетом в труп.

— Ее зовут Элиш Хоуп.

— Значит, вы познакомились с ней только сегодня и она пригласила вас к себе в номер после полуночи?

— Возможно, вы уже слышали, что фирма «Меермайд» проводит конкурс красоты? — с надеждой спросил я.

— Да, видел парочку фотографий в вечерних газетах, — буркнул лейтенант.

— Я один из судей этого конкурса, официальный представитель фирмы «Меермайд». Эта девушка была одной из участниц, ну и, проходя мимо судейского стола, она мне подмигнула… Вы знаете, как это бывает, лейтенант. — Правда, в последнем я отнюдь не был уверен, тем не менее храбро продолжал: — И когда наступил вечер, я подумал, а не заглянуть ли мне к ней на минутку? Дверь была не заперта, и я вошел в номер… Но бедняжка лежала на кровати. Мертвая… А буквально через пять секунд в комнату ворвались вы.

— Но имеется и другая версия, — едко возразил лейтенант. — Девушка была из порядочных. Чистая и невинная. А в вас, после того как вы увидели ее в купальнике, проснулся зверь. Вы ворвались в номер, а когда бедняжка попыталась вас выгнать, потеряли контроль над собой и задушили ее. Ну же, сознайтесь, все произошло именно так?

— Лучше придумайте что-нибудь поинтереснее, — буркнул я. — Во всяком случае, для меня. Почему бы вам для начала не вызвать врача и не установить, когда эта девушка была убита?

— Большое спасибо за совет, мистер Бойд, — прорычал Райд. — Может быть, вы посоветуете мне также поискать в номере отпечатки пальцев?

Я понял, что лучше придержать язык за зубами, — не следовало забывать, что беседуешь с полицейским.

— У вас есть документы? — инквизиторским тоном спросил лейтенант.

Я вынул бумажник и протянул Райду водительское удостоверение. Мне казалось, что пускать в ход свою лицензию частного детектива еще рановато. Райд быстро просмотрел водительские права и вернул обратно.

— Вы давно в Майами?

— Со вчерашнего дня.

— И вы приехали сюда в связи с конкурсом по приглашению фирмы «Меермайд»?

— Совершенно верно.

— Кто-нибудь может это подтвердить?

— Управляющий фирмой Майер. Правда, я не знаю, где его можно сейчас найти.

Райд оглянулся на сержанта.

— У них в офисе есть ночной дежурный, — сказал он. — Позвоните туда и узнайте домашний телефон Майера. — Лейтенант снова повернулся ко мне. — Где вы остановились?

— В «Стиксе».

— Проверьте и этот факт, Келсо, — распорядился Райд, — а также позвоните в отдел, чтобы прислали сюда врача. Пока вы будете отсутствовать, я побеседую с мистером Бойдом.

— Хорошо, лейтенант! — Келсо кивнул и быстро вышел из комнаты.

Райд закурил и, сдвинув сигарету в уголок рта, выпустил большое облачко дыма, которое потянулось по комнате, словно грозовая туча, высматривающая, на что бы обрушить запасы влаги. Райд подошел к изголовью кровати и с минуту внимательно разглядывал девушку.

— Никакой борьбы не было, — наконец сказал он.

— Считаете, что это сделал человек, которого она знала? — рискнул я высказать свое мнение.

— Возможно, у нее просто не было сил сопротивляться. Скорее всего, ее чем-то одурманили, — безразлично ответил он. — Или вы считаете невежливым оказывать сопротивление знакомому человеку?

— Я потерял всякую надежду найти с вами общий язык с того момента, как упомянул о враче, — отозвался я. — Мне следует быть поосторожнее и не злить полицию.

— Итак, мы друзья? — Райд вздернул брови.

— Ну, об этом еще рано говорить.

— Если судить по вашей наружности и манере изъясняться, то вас следовало бы искать где угодно, но только не там, где промышляют женскими купальниками.

— Я никогда не отказывался честным путем заработать несколько сотен, — ответил я.

— Именно в этом и зарыта собака, — мрачно заметил Райд. — Я не могу поверить, что такой парень, как вы, зарабатывал бы на жизнь честным трудом. Ведь это все равно что уверять телевизионного ковбоя, будто он хороший наездник.

Он осторожно коснулся плеча девушки.

— Холодная, — задумчиво пробормотал он.

— Выходит, что ее задушили довольно давно.

— Возможно, вы задушили ее раньше, а потом вернулись назад, — устало сказал Райд. — Преступники почти всегда возвращаются на место преступления. Наверное, хотят убедиться, что дело сделано. Понимаете, убийцам почему-то через несколько часов после операции начинает казаться, что труп может снять трубку и позвонить в полицию.

— Откровенно говоря, первый раз слышу об этом, — ответил я.

— Если взглянуть с точки зрения статистики, вы тоже труп, мистер Бойд. — Райд весело ухмыльнулся. — В девяноста девяти случаях из ста подозреваемый и является убийцей.

— Есть в вас что-то такое, лейтенант, что очень импонирует мне, — отозвался я. — К сожалению, никак не могу понять, что именно.

В эту минуту вернулся сержант Келсо, и я счел, что благоприятный момент наступил.

— Врач и бригада сейчас прибудут, лейтенант, — объявил сержант.

— А что вы узнали насчет Бойда?

— Я связался с Майером, он подтвердил слова Бойда. Его очень удивил мой звонок, но я, разумеется, не стал объяснять причины. В «Стиксе» также подтвердили, что Бойд остановился у них.

Лейтенант хмыкнул.

— И долго вы собираетесь пробыть в нашем городе? — спросил он, в упор глядя на меня.

— До конца недели, пока не закончится конкурс.

— Только не вздумайте смыться раньше, — холодно бросил он. — Позднее я оформлю протокол.

— Приму к сведению, лейтенант, — ответил я. — Я могу идти?

— Я вас не задерживаю. — Он снова скривил губы в подобии улыбки. — Понимаете, приятель, лично я ничего не имею против советов, но доктор Дженнингс у нас очень чувствительный, и, наверное, будет лучше, если вы исчезнете до его появления.

— Благодарю вас, — выдавил я и шагнул к двери.

Он позволил мне добраться до порога, потом снова подал голос:

— Бойд, после того как будет установлено точное время наступления смерти, мы займемся вашим алиби. Так что позаботьтесь о том, чтобы оно было у вас безупречное — я человек дотошный и проверю все досконально.

— Может, мне лучше покончить с собой и тем самым доказать свою невиновность? — предложил я.

Райд одарил меня каким-то странным взглядом.

— Неплохая мысль, — буркнул он.

Когда я проснулся на следующее утро, сквозь жалюзи пробивались лучи яркого флоридского солнца — видимо, молитвы участниц конкурса были услышаны небом. Неторопливо выбравшись из постели, я с удовлетворением отметил, что сильных болей не наблюдается, хотя кое-где еще побаливало. На животе красовался огромный синяк. Я снова юркнул в постель, снял телефонную трубку и заказал завтрак в номер.

Я допивал уже третью чашку кофе, когда зазвонил телефон.

— Мистер Бойд? — Приятный женский голос звучал очень взволнованно.

— Это я. Кто вы?

— Белла Люкас. Вы меня еще не забыли?

— А мы с вами уже встречались?

— Вчера. — В ее голосе послышались обиженные нотки. — Я одна из участниц вчерашнего конкурса. Брюнетка…

— Дорогая, — пожурил я, — на конкурсе было много брюнеток.

— Я выступала после Элиш Хоуп.

— Номер двадцать семь! — вспомнил я, чувствуя, как губы расползаются в улыбке. — Разве вас можно забыть!

— Я хотела бы поговорить с вами, мистер Бойд. Срочно. Только не по телефону. Вы понимаете?

— Давайте встретимся как-нибудь вечерком в конце недели, — предложил я. — Вчера мне пришлось столько пережить, что я должен прийти в себя…

— Но как раз об этом я и хотела бы поговорить с вами, — быстро сказала она. — Я живу напротив номера, где жила Элиш Хоуп.

— Жила? — повторил я. Меня заинтересовало, почему она употребила форму прошедшего времени.

— Ну как же! — оживленно прощебетала она. — Ведь Элиш умерла. Во всяком случае, так мне сказали в полиции, когда допрашивали сегодня утром.

— Никуда не уходите, — быстро сказал я, — дождитесь меня.

За каких-то десять минут я успел принять душ, побриться и одеться, — Когда я вышел из лифта, то чуть было не попал в объятия Элейн Керзон, шествовавшей почему-то в купальнике. Только тогда я вспомнил, что в отеле имеется бассейн. Мокрый купальник Элейн явился неопровержимым вещественным доказательством. Он был выдержан в пестрых тонах и не скрывал прелестных округлостей, которые накануне я, признаться, вообще не заметил.

— Вы неважно выглядите, мистер Бойд, — ехидно заметила Элейн. — Наверное, еще не пришли в себя после вчерашнего свидания?

— Свидание с мисс Хоуп не состоялось, — сообщил я. — Кто-то вчера приложил дьявольские усилия, чтобы помешать моей встрече с Элиш. Это, случайно, были не вы?

Элейн удивленно вздернула брови.

— Не воображайте, пожалуйста, будто меня могут заинтересовать ваши грязные похождения, мистер Бойд!

— Об этом свидании кроме меня знали только два человека — вы и Дюваль.

— В таком случае поговорите лучше с Дювалем, — ледяным тоном объявила Элейн и скользнула мимо меня в кабину лифта.

Не успел я постучать, как Белла Люкас распахнула дверь и быстро втащила меня в комнату. Это была высокая, темноволосая девушка в крошечной блузке, завязанной в узел на талии, и узких шортах. Я с огромным трудом заставил себя отвести глаза от ее точеных ножек медового оттенка. Огромные темные глаза взирали на меня с ангельской невинностью.

— Как хорошо, что вы приехали, мистер Бойд. — Белла улыбнулась. — Похоже, вам пришлись по душе мои ноги. Понимаете, почти у всех девушек высокого роста длинные ноги. Но мне повезло — у меня на коленках имеются ямочки. Правда, они очаровательные? И фигура у меня в порядке. Не то что у большинства долговязых девиц. Я вовсе не такая плоская, как они. — Она томно провела пальцами по довольно симпатичным округлостям. — Объем моей груди — тридцать пять дюймов, даже на выдохе.

— Охотно верю, но все же не мешало бы измерить, — деловито подхватил я, повернувшись к ней боком, дабы красотка смогла полюбоваться моим классическим профилем.

К слову сказать, этот профиль вкупе с прочими достоинствами Дэнни Бойда — открытым твердым взглядом и небрежно-обаятельной улыбкой — гарантировал мне успех у представительниц слабого пола.

— Вы больны? — испуганно вскрикнула Белла Люкас. — Или у вас галлюцинации? Может, дать вам стакан воды? У вас какой-то стеклянный взгляд.

— Нет, нет, спасибо. — Меня передернуло от одной мысли о воде. — Расскажите-ка лучше о вчерашнем конкурсе.

— Дело в том, — заговорила девушка, — что я видела, как вас вчера вынесли из комнаты Элиш Хоуп.

— И кто это был?

— Двое мужчин, — небрежно ответила она. — Я не смогла как следует рассмотреть их. Стоило мне приоткрыть свою дверь, как один из них повернулся в мою сторону, и я поспешила захлопнуть дверь. Мне ни к чему лишние неприятности.

— Но хоть что-то вы же должны были запомнить. Эти парни были великанами или лилипутами, тощими или толстыми?

— Один был высоким, — радостно подхватила Белла, но тут же ее лицо выразило сомнение. — Правда, возможно, второй был маленьким, поэтому первый мне показался высоким только по сравнению с ним.

— Вы уверены, что эти двое тащили меня, а не кого-то другого?

— Абсолютно! Это были вы, мистер Бойд. Элиш рассказала мне о вашем свидании, вот я и решила, что оно оказалось для вас слишком возбуждающим.

Она продолжала таращиться на меня своим взглядом невинного агнца. Одно из двух: либо она глупа, как стручок фасоли, либо зря теряет время в этой обители купальников вместо того, чтобы отправиться покорять театральные подмостки.

— Благодарю вас, Белла, — чопорно сказал я. — Все, что вы мне рассказали, действительно важно.

Я поднялся, собираясь покинуть черноглазую красотку, но она решительно покачала головой.

— Не торопитесь, мистер Бойд. Самое интересное я вам еще не рассказала.

— Это касается объема вашей груди? По-моему, вы хотите сообщить мне, что способны посредством глубокого вздоха довести его до сорока дюймов.

— Минут через пять после того, как вас вынесли из номера Элиш, — быстро сказала она, — я решила все-таки взглянуть, все ли в порядке с Элиш. Мне вдруг подумалось, что и с ней что-то могло произойти. Может, ей нужен врач.

— И что же? — устало спросил я. — Она была в порядке?

— Мне не удалось это выяснить. Не успела я выйти из своего номера, как дверь ее номера снова открылась и вышел еще один человек…

— И вы, разумеется, опять поспешили спрятаться, не так ли?

— Как вы узнали? — Глаза ее расширились самым натуральным образом.

— И этого парня вы тоже увидели лишь мельком. Это был высокий коротышка с худощавым брюшком, так? Или… или на этот раз вам пришло в голову сравнить его с собственной персоной? — недовольно пробурчал я.

Она энергично затрясла головой.

— Вы ошибаетесь. На этот раз я его сразу узнала.

— И кто же это был?

— Мне так и не удалось заглянуть к Элиш, — с сожалением вздохнула Белла. — В течение пяти минут из ее комнаты вышло четыре человека, вот я и решила, что она, возможно, не одна. Я не знаю, как вы поступаете в подобных случаях, мистер Бойд, но я обычно не люблю смущать своих подруг, появляясь в самый неподходящий момент.

— Может, вы наконец сообщите мне имя человека, который вышел последним? — сухо осведомился я. — Или у него имеется лишь номер, как у участниц конкурса красоты?

— Я довольно неохотно вспоминаю о конкурсах, — холодно ответила она, — но судей забыть трудно. От этих людей зависит судьба привлекательной девушки.

— Так, значит, Дюваль?

— Да, это действительно был мистер Дюваль.

— Вы рассказали об этом в полиции?

В ее блестящих темных глазах мелькнул непритворный ужас.

— Разумеется, нет, мистер Бойд!

— Почему же?

Белла пожала плечами.

— Я зарабатываю деньги в качестве фотомодели. И большую часть заказов я получаю от Дюваля. Если он узнает, что я рассказала о нем полиции, то на моей карьере можно поставить крест.

— И в самом деле, зачем подводить человека, с которым находишься в хороших отношениях, — подхватил я, скрипнув зубами.

— С вами действительно все в порядке, мистер Бойд? — встревожилась девушка. — Давайте я все-таки принесу вам воды.

— Называйте меня Дэнни, — приветливо сказал я. — Я с удовольствием выпью. Что у вас имеется, кроме воды?

— Ничего, — ответила она таким тоном, словно это подразумевалось само собой. — Я не употребляю алкоголь, но если вы хотите выпить, то я могу заказать.

— Джин с тоником и лимоном, — быстро проговорил я.

— Чудесно! — воскликнула Белла. — А себе я закажу молочный коктейль. Вы это отлично придумали. — Она так и лучилась от радости.

— Хотите закурить? — предложил я, извлекая портсигар.

— Спасибо, я не курю. — Белла водворила телефонную трубку на место. — Девушка должна держать себя в форме.

— Вы, наверное, немало времени посвящаете физическим упражнениям?

— О да! — ответила Белла и серьезно добавила: — Я занимаюсь физкультурой регулярно.

— А я предпочитаю спорт в закрытых помещениях, — сообщил я.

— Замечательно! — Она с одобрением взглянула на меня. — Тогда вы должны как-нибудь взять меня с собой в кегельбан.

В этот момент на пороге возник официант. Он поставил напитки на столик и тут же исчез. Ухватив стакан с джином, я почувствовал себя гораздо увереннее. Надо отдать должное достижениям цивилизации. Видит Бог, официанты куда важнее машин, радио и телевидения! Черт возьми, чему бы вы отдали предпочтение, попав на необитаемый остров: автомобилю новейшей марки, трансляции эстрадного концерта по радио, телефильму из жизни Дикого Запада или, наконец, официанту, готовому выполнить любое ваше желание?

Белла потягивала свое молочное пойло с таким же удовольствием, с каким я прихлебывал джин.

— Мне понятно, почему вы не рассказали полицейским о Дювале. Но до меня не доходит, с какой стати вы посвятили в это меня.

— Лейтенант Райд сказал, что это вы обнаружили труп, Дэнни. — Она отставила пустой стакан, на ее пухлых губах остался след от молока. — Поэтому я и решила, что вы должны знать об этом. Лейтенант сказал мне, что сначала они подозревали вас, но после того, как установили, что Элиш умерла несколько часов назад, с вас сняли подозрения. И тут меня осенило, что это могло случиться как раз в тот момент, когда вас выносили из ее номера, и…

— В таком случае я и есть убийца.

Она с улыбкой покачала головой.

— Ну разумеется, нет! Я предположила, что вы захотите найти настоящего убийцу и снять с себя все подозрения. Мне показалось, что вы оправдаете мое доверие и… — Она перевела дыхание. — И позволите помочь вам в этом запутанном деле!

— Помочь? — изумленно переспросил я. — В чем?

— Как в чем?! Помочь вам найти убийцу! — нетерпеливо воскликнуло черноглазое сокровище. — И не беспокойтесь, Дэнни, у меня есть опыт.

— Видимо, молочный коктейль не лучшим образом сказывается на работе мозга, — пробурчал я. — Я тоже хорош, чуть было не принял все за чистую монету.

— Поверьте, Дэнни, я много знаю об убийцах, детективах и отпечатках пальцев! — самоуверенно провозгласила Белла. — Вот уже несколько лет я запоем читаю детективные романы! — Она пронзила меня стальным взглядом. — И даже являюсь членом «Американского общества любителей детективов»!

— Браво! — отозвался я. — Этим все сказано. И кто же, по-вашему, является убийцей?

— Те двое, что выволокли вас из номера Элиш! — убежденно объявила девушка. — И Дюваль, который появился следом. Но если я ошибаюсь, то полиция меня попросту высмеет, а Дюваль выгонит из модельного бизнеса. Поэтому нам и нужно доказать, что убийцей является именно Дюваль.

— Каким образом? — спросил я без всякого интереса.

— Во всяком случае, мы знаем, что он имел возможность это сделать! — с заговорщицким видом прошипела она. — Осталось найти лишь мотив.

— Ну что ж, придется спросить его об этом, — сказал я решительно и поднялся.

— Самое главное — это действовать с умом, Дэнни, и задать правильные вопросы. И тогда дело в шляпе! — Она с глубокомысленным видом кивнула. — Подставьте ему подножку, загоните его в ловушку своими вопросами.

— Ну, думаю, это будет сущим пустяком по сравнению с тем, что мне уже удалось сделать. Беседовать с вами, мое сокровище, дело не из легких. — Я встал и направился к двери. — Надеюсь, расколоть его не составит особого труда.

— Так вы хотите, чтобы я вам помогла? — обеспокоенно спросила девушка.

— Если мы с вами допустим ошибку, дорогуша, то вам уже никогда больше не придется позировать, не забывайте об этом.

— Это верно. — Она закусила губу. — Об этом я как-то не подумала. Ну хорошо. Только держите меня в курсе дела. Обещаете?

— Разумеется, милая. — Я открыл дверь, потом обернулся и посмотрел на Беллу. — А что вы будете делать, пока я буду отсутствовать? Играть на скрипке?

— Что-что?

— Ну хорошо… — Я безнадежно пожал плечами. — Тогда можете ввести себе добрую дозу героина.

— Вы смеетесь надо мной, Дэнни, — обиженно протянула девушка. — Совсем как Ниро Вулф.

Глава 4

Я велел таксисту отвезти меня к офису «Меермайд» и отправился на поиски Майера.

Трудно было сказать, рад он мне или нет, ибо каждый раз, когда я оказывался вблизи, Майер каким-то непостижимым образом ускользал от меня. Наконец мы все-таки остались наедине, разделял нас только письменный стол.

— Какая ужасная трагедия, мистер Бойд. — Он испустил тяжкий вздох. — Полиция проинформировала меня сегодня утром об убийстве. Бедная Элиш. — Майер скорчил печальную мину. — Вы ведь назначили ей свидание вчера вечером, не так ли?

— Кто сказал вам об этом? — резко спросил я.

— Элейн Керзон за ленчем, после того как мы подвели результаты первого дня. И она… очень неодобрительно отозвалась о вашем поступке. Судья не имеет права так себя вести. Такое поведение аморально. Это ее слова.

— А полиции известно ее мнение обо мне? — равнодушно поинтересовался я.

— Конечно… — Он печально посмотрел на меня. — Надеюсь, вы ничего не имеете против, мистер Бойд? Я счел своим долгом не утаивать ничего… ну, чтобы помочь расследованию.

— Если мне когда-нибудь понадобится верный друг, я обязательно вспомню о вас, мой дорогой мистер Майер, — мрачно буркнул я. — Что теперь будет с конкурсом?

— С конкурсом?

— Ну да! Его не отменят в связи с убийством?

— Какая ужасная трагедия! — снова простонал он. — Но, как говорят люди искусства, мистер Бойд, представление продолжается. Второй тур на звание королевы красоты, в котором будут девять претенденток, должен состояться в любом случае. Мое мнение наверняка не расходится с вашим. Поэтому каждый из нас должен выполнить свой долг. — Он выпрямился во весь свой крошечный рост. — И я позабочусь об этом!

— Я очень вам сочувствую, мистер Майер, — лениво отозвался я. — Дело, несомненно, получит широкую огласку. Каждый раз при упоминании имени убитой девушки наверняка станут вспоминать о купальниках «Меермайд». Это действительно большая неудача.

— Неудача? — Он испуганно уставился на меня, но тут же облегченно улыбнулся. — Мысль о том, что смерть Элиш Хоуп принесет фирме убытки, мне, разумеется, крайне неприятна, но ведь это случилось не по нашей вине. Что мы можем предпринять в сложившейся ситуации?

— Абсолютно ничего, — согласился я. — Где обитает мой коллега Дюваль?

— Клод? В «Элите». Он живет там всегда, когда останавливается в Майами-Бич. Его собственный дом находится далеко. Вы об этом не знали?

— Я каждый день узнаю что-нибудь новое, — поучающе заметил я. — И подчас это бывает несколько утомительно. Большое вам спасибо за то, что уделили мне пару минут своего драгоценного времени, дражайший мистер Майер. Если из-за вас я угожу на электрический стул, то большим утешением для меня будет мысль о том, что моя смерть послужит интересам фирмы.

— Вы — большой шутник, мистер Бойд. — Он энергично сглотнул. — Но не забудьте, что сегодня вечером второй тур. В восемь часов. Я жду вас в половине восьмого.

— Хорошо.

Майер довольно потер пухлые ручки.

— На этот раз мы арендовали здание театра. Конкурс проходит на очень высоком уровне, мистер Бойд.

— На высоком уровне? — переспросил я.

— Да. Не исключено, что нас будут показывать по телевидению. — Его круглые глазки едва не выскочили из орбит. — Что вы на это скажете?

— Великолепно! Я буду вовремя.

Я направился к ожидающему меня такси и назвал шоферу адрес отеля «Элита». Портье сообщил мне, что Дюваль живет неподалеку от плавательного бассейна. Пришлось пройти через весь отель, пробираясь между лежащими у бассейна телами, пока я не отыскал номер Дюваля. Точнее, это был не номер, а отдельный домик.

Я постучал, и через пару секунд на пороге возник Дюваль. Увидев меня, он не обнаружил никаких эмоций.

— Это вы? — Он сморщил нос. — Что вам угодно?

— Поговорить, — ответил я довольно лаконично.

— Через двадцать минут у меня встреча. — Он посмотрел на часы и нахмурился. — Хорошо, я уделю вам пять минут, Бойд, если это так срочно. Входите.

Я прошел в домик и сразу же понял, что ошибся в Дювале. Он действительно стремился к простым формам. Это следовало из обстановки домика. Бар из орехового дерева был отполирован вручную, на нем красовались превосходные хрустальные бокалы. И даже незатейливой формы шведские кресла соответствовали классическому пониманию простоты. Есть немало людей, подобных Дювалю, которые отказываются подчиниться сложным требованиям и символам современной жизни, и большинство из них обитает в «Вальдорфе». Поведение Дюваля в полной мере соответствовало обстановке. Он не предложил мне ни сесть, ни выпить, хотя в баре у него стояла целая шеренга бутылок.

— Ну? — вместо этого спросил он раздраженным тоном. — Что скажете?

— У меня была назначена встреча с участницей конкурса, выступавшей под номером двадцать шесть. Если вы сделаете усилие, то припомните, что ее звали Элиш Хоуп.

— Разумеется, я помню эту девушку! Разве можно забыть столь непозволительное поведение судьи Бойда?! — Дюваль фыркнул. — Я непременно поставлю об этом в известность руководство фирмы!

— Так вот, эту девушку вчера убили, — невозмутимо продолжал я. — К несчастью, ее труп обнаружил я; к этому времени она уже несколько часов была мертва.

— Убили? Мертва? — Он подозрительно уставился на меня. — Это что, очередная дурацкая шутка?

Я вздохнул и рассказал ему все: как пришел к Элиш в первый раз и получил удар, не успев даже войти в комнату, как через три часа я пришел в себя в собственном номере.

— Вам следует обратиться к психиатру, — холодно заметил Дюваль. — Если ваши бредовые фантазии вызваны не злоупотреблением алкоголя, то вы действительно больны, Бойд.

— Вы еще не все знаете, — продолжал я, не обращая внимания на его слова. — Сегодня утром я нашел свидетеля, который видел, как двое мужчин выносили мое тело из номера Элиш Хоуг.

— Но почему вы решили рассказать обо всем этом именно мне? — Дюваль снова взглянул на часы. — Почему бы вам не отправиться в полицию?

— Разумеется, я последую вашему совету, — пообещал я. — Но мне показалось, что лучше сначала побеседовать с вами. Я хочу услышать логическое объяснение произошедшему со мной.

— Значит, вас вынесли из чужого номера два каких-то типа. — Дюваль коротко хохотнул. — С ума можно сойти! И я должен дать этим фактам логическое объяснение?!

— Нет, не этим… Вы должны объяснить, каким образом случилось так, что спустя пять минут номер Элиш Хоуп покинули вы, — безмятежно сказал я. — Ведь это означает, что вы последний человек, видевший Элиш живой. Если, конечно, она была жива, когда вы вышли из ее номера.

Длинный нос Дюваля дернулся, а сам он напрягся как струна.

— Наглая ложь! — взвизгнул он. — А теперь убирайтесь, пока я не вышвырнул вас силой!

Это было уже слишком. Моему терпению пришел конец. Я должен был проследить за тем, чтобы на конкурсе красоты в Майами не было жульничества и подтасовок. Поэтому я и прибыл сюда. По этой же причине меня избили двое громил. Кто-то отправил на тот свет именно ту девушку, которой я назначил свидание. Кроме всего прочего, мне еще попытались «пришить» убийство, и это почти удалось. А этот болван Дюваль, скорее всего замешанный в этой грязной истории, указывает мне на дверь, вместо того чтобы ответить на мой, вполне корректный, вопрос. Я прибыл сюда ровно двое суток назад, и с тех пор непрерывно получаю тычки и затрещины. Пришло время исправить эту ошибку.

— Клод, — сказал я самым любезным тоном, — возможно, что как фотограф вы настоящий кудесник, но в лжецы вы явно не годитесь. Да и роль супермена вам тоже не к лицу…

Я быстро поднял руку и ухватил его длинный нос указательным и большим пальцами. Потом другой рукой ударил сверху по тыльной стороне ладони, державшей нос, вследствие чего этот примечательный орган удлинился еще на несколько сантиметров. Этот трюк в большом ходу у циркачей.

Дюваль отшатнулся, из его глаз брызнули слезы. Он осторожно ощупал кончик носа, чтобы убедиться, что тот находится на месте, а не болтается в области груди.

— Не трогайте меня! — истерично взвизгнул он. — Иначе я позову администрацию отеля, полицию и привлеку вас к ответственности за нанесение увечий. Я засажу вас в тюрьму! Я…

— Меня криком не возьмешь, приятель, — вздохнул я и в качестве доказательства своих слов наступил ему на ногу. — Я прошу-то самую малость: рассказать, что вы делали вчера вечером в номере Элиш Хоуп.

— Это ложь! — всхлипнул он. — Меня там не было!

— Клод, — сказал я печально, — почему бы вам ради разнообразия не сказать правду? — И снова наступил ему на ногу.

Он резво отпрыгнул и с жалобным воем заскакал на одной ноге. Это упражнение он проделывал, пока не наткнулся на бар, в котором мелодично звякнули бокалы.

— Вы животное, варвар! — прохрипел Дюваль. — Меня там не было! И я могу доказать это. Вчера я весь вечер провел у себя дома! Вот здесь!

— И как вы это докажете?

— Спросите у Элейн Керзон! Она была у меня.

— Что ж, хорошо, — буркнул я. — Но если ответ Элейн не удовлетворит меня, я вернусь.

Дюваль нагнулся и выдвинул один из ящиков бара. Когда он выпрямился, в руке его был пистолет. Дюваль направил оружие на меня, но его рука так дрожала, что опасность в равной мере грозила мне, креслу, двери, жалюзи и даже ни в чем не повинной бутылке перно. В конце концов он все-таки взял себя в руки.

— Если вы вздумаете вернуться сюда, Бойд, я вас пристрелю, — выдавил Дюваль.

Я спокойно шагнул к нему.

Он непроизвольно отступил и навалился на полку бара. Бутылка, стоявшая на самом верху, покачнулась и со страшным грохотом рухнула на пол.

Дюваль потерял сознание.

Бессмысленная гибель превосходного сухого испанского вина настолько меня потрясла, что мне пришлось проглотить три порции виски, дабы вновь обрести душевное равновесие. Прежде чем уйти, я поставил перед носом Дюваля откупоренную бутылку и решил, что ему чертовски повезло. Большинство людей, находясь в его состоянии, могут только мечтать о том, что вместо искусственного дыхания им позволят вдохнуть божественный аромат виски.

По пути в свой отель я пообедал, поэтому был на месте около трех часов. Более всего на свете я сейчас нуждался в покое. Я мечтал о том, как заберусь в постель и не буду двигаться несколько часов кряду. Но претворить столь радужные мечты в жизнь мне не удалось. Открыв дверь своего номера, я понял, что ни о каком покое не может быть и речи. Меня поджидал лейтенант Райд. Он напоминал кобру, истосковавшуюся по сладостным звукам дудки заклинателя змей.

Виски и обед немного погасили бушевавшее внутри меня пламя, но маленькие язычки еще давали о себе знать.

— Если вы собираетесь поселиться в моем номере, — буркнул я, — то вам придется платить за него половину. Тогда у меня не будет возражений.

— У вас плохая память, Бойд, — холодно ответил лейтенант. — Вам следует обдумать свое поведение, иначе у вас могут быть действительно большие неприятности. Советую также освежить память.

Я захлопнул за собой дверь, опустился в ближайшее кресло и закурил.

— Такое приветствие мне нравится, — ответил я. — Сразу выбивает у человека почву из-под ног. Именно на этой почве у людей и появляется язва желудка. Ну хорошо, что произойдет, когда я освежу свою память?

— Вы сообщите мне все то, о чем умолчали вчера.

— Но ведь это все бабьи сплетни, лейтенант. — Я ухмыльнулся. — За этим ничего не кроется.

— Бравада вам не поможет, Бойд, — сухо сказал Райд. — Вы забыли рассказать мне о свидании, которое назначили вчера Элиш Хоуп.

— Ах вот вы о чем?! — протянул я с самым невинным видом.

— Да! Именно об этом. Недаром вы так настаивали, чтобы я вызвал врача и установил время смерти. У меня есть для вас новость, Бойд. Девушка умерла вчера вечером, между половиной восьмого и половиной девятого. На какой час у вас было назначено свидание?

— Какое совпадение! Припоминаю… Какое счастье, что я не сдержал своего слова и не пришел на свидание.

— И чем вы занялись вместо этого? — мягко спросил Райд.

— Сидел у себя в номере, вот здесь, — нагло солгал я, пытаясь придать своему лицу смущенное выражение. — День выдался очень утомительный — вы сами понимаете, конкурс, распределение мест и все такое прочее, поэтому, заявившись в отель около половины шестого, я пропустил в баре парочку рюмок, а потом прилег и заснул как убитый. Когда я проснулся, был уже двенадцатый час. Я сразу же позвонил Элиш, но никто не ответил. Тогда я отправился туда, чтобы извиниться перед ней. Понимаете?

Райд весело хихикнул.

— Чертовски складно у вас получается.

— Очень рад, лейтенант, что вы так думаете, — вежливо ответил я. — Хотя, признаюсь, порой…

— Имеется одна деталь, — грубо перебил он меня. — Как же вы тогда объясните показания швейцара и портье?

— Ну, для этого я должен их знать, — заявил я.

— Они видели, как вас мертвецки пьяного вносили в отель в начале десятого.

— Меня?

— Они готовы подтвердить свои показания под присягой. — Райд злорадно улыбнулся.

— Они могли и ошибиться, — осторожно заметил я. — С какой стати им приглядываться к пьянице?

— И тем не менее портье заявляет, что хорошо вас разглядел. Ваши друзья протащили вас непосредственно перед ним, и один из них даже дал ему пять долларов, когда потребовал ключ от номера… Выкладывайте, Бойд, почему вы ее убили?

— Я этого не делал, — кротко ответил я.

Райд пожал плечами.

— Не хотите говорить, не надо — дело ваше. Но в таком случае вы отправитесь вместе со мной в полицию.

Внезапно в дверь резко и повелительно постучали. Райд с раздражением оглянулся.

— Черт возьми! Кто это может быть?

— Сейчас взгляну, — сказал я.

— Нет, я сам, — сухо заявил он.

Райд открыл дверь, и в номер быстро впорхнула какая-то женщина, едва не сбив лейтенанта с ног. Подлетев ко мне, она вперила в меня холодный оценивающий взгляд.

— Вы мистер Бойд? — коротко спросила незнакомка. — Дэнни Бойд?

— Да. — Я удивленно смотрел на нее.

Если она воплощала собой новый тип руководителя, я бы с самого утра занял очередь, чтобы получить у нее работу. Я был согласен работать у нее качестве секретаря, имея в своем распоряжении только половину письменного стола и никакого коврика под ногами.

Эта дамочка была в моем вкусе: высокая, с роскошными золотистыми волосами, в белом костюме из джерси — простом и в то же время элегантном, который подчеркивал безупречную фигуру. Синие глаза, прямой нос и энергичный подбородок. Особенно мне понравились пухлые, чувственные губы. Словом, незнакомка была чертовски привлекательна и могла ввести в искушение куда более стойкого бойца, чем Дэнни Бойд.

Райд пару секунд отсутствующе глазел на нее, потом с недоумением поинтересовался:

— А вы кто такая?

— Вас это совершенно не касается, — холодно ответила она. — Я пришла, чтобы поговорить с мистером Бойдом.

— Райд, лейтенант полиции, — представился он.

— Лейтенант полиции? — Незнакомка одарила его очаровательной улыбкой. — О, прошу меня простить! Я должна была понять… Догадаться. От вас исходят такие властные импульсы.

— Я как раз собирался доставить Бойда в полицию, — сказал Райд более мягким тоном. — И в этот момент появились вы…

— Значит, я появилась вовремя! — Платиновая блондинка облегченно вздохнула. — Понимаете, во всем виновата я…

— В чем вы виноваты? — удивился Райд. — В том, что я забираю Бойда на допрос?

— Совершенно верно! — Она кивнула и холодно посмотрела на меня. — Меня зовут Ричмонд, Элен Ричмонд. И это я наняла мистера Бойда для выполнения особого задания на конкурсе красоты, с условием, что он никому не откроет свою подлинную роль. Дело в том, что в действительности мистер Бойд — частный детектив.

— И вы его наняли? — Райд непонимающе смотрел на нее. — С какой целью?

— Я возглавляю фирму «Меермайд», мы производим женские купальники. Я хотела, чтобы во время конкурса не было никаких подтасовок и махинаций. Вот так-то, лейтенант! Именно с этой целью и прибыл в Майами мистер Бойд.

Райд задумчиво посмотрел на меня.

— Это верно?

— Разумеется, лейтенант. — Я достал из кармана свою лицензию и протянул ему. Он долго вертел ее в руках, словно пытался понять, как выдали подобный документ такому парню, как я.

А Элен Ричмонд продолжала серьезным тоном:

— Как только я услышала об убийстве, тотчас села в самолет и прилетела в Майами. Ужасно, что в наши дни все еще случаются такие вещи. Майер, это мой здешний управляющий, рассказал мне все, что было ему известно, и я поняла, что мистер Бойд может очутиться в очень неприятном положении. Поэтому я решила поскорее расставить все по своим местам. Ситуация прояснилась, не так ли, лейтенант?

— Ну… — неуверенно пробормотал Райд, возвращая мне лицензию. — В таком случае, Бойд, вы можете считать себя свободным. Тем не менее я настаиваю, чтобы вы не покидали пределов города.

— Благодарю вас, лейтенант, — сдержанно отозвался я.

— Проводите меня до лифта, Бойд. — Райд глянул на Элен Ричмонд. — Я не задержу его надолго. Мне хотелось бы перекинуться с мистером Бойдом парой слов.

— Ради Бога, лейтенант. — Она послала ему очередную обворожительную улыбку.

Райд выдавил из себя ответную улыбку.

Мы вышли из номера и направились к лифту.

— С удовольствием бы поработал под началом этой дамочки, — мечтательно протянул Райд.

— Только сейчас я понял, как мне повезло! — подхватил я с энтузиазмом.

— Вы должны быть ей благодарны, Бойд, — буркнул лейтенант. — А теперь расскажите-ка мне, что на самом деле произошло прошлой ночью.

Я рассказал ему всю правду: как меня избили, когда я появился в номере Элиш Хоуп, как пришел в себя три часа спустя в своем номере.

— Как ни дико это звучит, тем не менее я склонен вам поверить, — вздохнул Райд, когда я закончил. — Надеюсь, вы ничего не утаили?

— Теперь вы знаете все, — заверил я и, попрощавшись, вернулся в свой номер.

— Хорошо, если так, — сказал он, входя в лифт.

Я вернулся в свой номер.

— Вы появились вовремя, — с чувством сказал я, входя, и низко поклонился мисс Ричмонд.

Она не улыбнулась, теперь от нее веяло арктическим холодом. Она сидела в одном из кресел, закинув ногу на ногу, пальцы нервно постукивали по колену.

— Я вас наняла для того, чтобы вы оберегали меня от неприятностей! — объявила она ледяным тоном. — А не для того, чтобы я вытягивала вас из лап полиции.

— Давайте все спокойно обсудим, — примиряюще предложил я. — Каким образом это убийство может доставить вам неприятности? Меня просили проследить за тем, чтобы во время конкурса не было подлогов и подтасовок. Именно этим я и занимался!

— При том гонораре, который я обязалась выплатить вам, мистер Бойд, мне хотелось бы иметь результаты, а не извинения! — Она поднялась и легкой походкой направилась к двери. — Сегодня я сама буду присутствовать на следующем туре, встретимся в театре в половине седьмого. И не опаздывайте, мистер Бойд.

Она вышла из номера, с грохотом захлопнув дверь.

Глава 5

Издалека этого человека можно было принять за диктатора крошечного латиноамериканского государства. Но, подойдя поближе, я понял, что передо мной отнюдь не бравый вояка, а всего-навсего театральный швейцар.

Несмотря на маскарадную форму, в этом человеке чувствовалось нечто особенное. Этот великан с большим крючковатым носом, изогнутым, как турецкая сабля, с мрачными голубыми глазами определенно имел отношение к миру искусства.

— Ну разумеется, милейший, — объявил он зычным голосом. — Вас ожидают. Прекрасная Элен ждет не дождется. Вон по тому коридору, третья дверь по правую руку с табличкой: «Управляющий».

— Интересно, все в театре так болтливы? Или вы приятное исключение? — поинтересовался я.

— Угадали, милейший, — удовлетворенно отозвался живописный швейцар. — Временное падение с высот… Да что там, фортуна, вместо того чтобы улыбнуться мне, решила подвергнуть испытанию. И вот приходится щеголять в этом нелепом наряде. По правде говоря, я должен был бы торчать не у входа, а демонстрировать свое искусство на подмостках.

— Так вы актер, — продемонстрировал я эрудицию.

— И неплохой, — заверил гигант, — но одержимый непреодолимой слабостью к внешним эффектам. Судя по всему, директора театров придерживаются мнения, что я… Словом, я одержим дьяволом.

— И кто же этот дьявол? Вы можете выразить свою мысль одним словом?

— Алкоголь, — понурился бывший актер. — Никто не верит, что я могу выдержать в трезвом состоянии дольше одного представления. Поэтому и получаю иногда вот такой ангажемент. Двадцать долларов и форму, которую я должен вернуть.

Да, плохи ваши дела, — посочувствовал я и хотел было проследовать в театр.

— Суровые настали времена, — поддакнул он, водрузив свою гигантскую ладонь мне на грудь. — Но щедрые чаевые помогают не пасть духом.

— Разумеется, — вежливо отозвался я. — Только освободите мою грудную клетку, иначе я задушу вас вашими же позолоченными побрякушками.

Он со вздохом убрал свою лапу, порылся в одном из многочисленных карманов и вытащил визитную карточку.

— Вы пришлись мне по душе, приятель, — объявил он довольным голосом. — Я всегда считал, что нет смысла копить деньги себе на гроб. И если вам когда-нибудь понадобится верный человек, то вы всегда можете рассчитывать на меня. Разумеется, если речь идет не о пропаганде воздержания от спиртного.

На визитной карточке красивой вязью было выведено:

ДОМИНИК ЛЮДД

актер гастрольных театров

В правом нижнем углу имелся телефонный номер.

В кабинете управляющего я обнаружил Элен Ричмонд и Майера. Они встретили меня холодным молчанием.

— Вы опоздали на три минуты, — резко сказала Элен, выдержав паузу, — вам следует быть пунктуальнее, мистер Бойд.

— Это что, новая мода? — заинтересованно спросил я. — Как на дзэн-буддизм? В последнее время все вокруг только и талдычат о пунктуальности.

Возможно, что восточно-азиатские ассоциации вызвало у меня платье мисс Ричмонд — великолепное сооружение из блестящего черного шелка. Тонкая золотая нить непринужденно подчеркивала восхитительные округлости. Сквозь длинные разрезы проглядывали стройные ноги. Появись она передо мной с номером на груди, я, не колеблясь, провозгласил бы ее королевой красоты.

— Может быть, перейдем к делу? — осторожно спросил Майер.

— Зачем? — с сожалением отозвался я. — Только законченные психи, глядя на мисс Ричмонд, способны думать о чем-то другом.

— Конкурс должен начаться в восемь, — нервно пробормотал Майер. — И я хотел бы, мистер Бойд, чтобы вы… э-э… чтобы вы воздержались от фривольных замечаний в адрес мисс Ричмонд. Она возглавляет фирму, на которую вы работаете.

— Вы должны признать, Майер, что мисс Ричмонд лишь напрасно тратит время на всякие счета, проценты и прочий бумажный вздор. Ей достаточно появиться в купальнике своей фирмы, и она тут же получит первый приз.

— Бойд! — Лицо Майера стало багровым. — Я запрещаю вам говорить о мисс Ричмонд в таком тоне.

— Я говорю не с ней, а с вами, Майер, — нравоучительно заметил я. — И не забывайте, что я являюсь одним из судей конкурса «Королева красоты». Кому, как не мне, судить о женской красоте. — Я критически оглядел Элен. — Фигурка и вообще внешний вид — на все сто процентов!

— Да замолчите же, наконец! — взвилась она.

— Но как личность — абсолютный нуль, — закончил я. — Но у каждой женщины есть свои недостатки. Что ж, так устроен наш несовершенный мир. Вы согласны со мной, Майер?

— Я… вы… я…

— Идите, Майер, — нетерпеливо приказала Элен. — Позаботьтесь об участницах конкурса. Я задержусь, чтобы проинструктировать мистера Бойда.

— Хорошо, мисс Ричмонд, — подобострастно промямлил Майер и затрусил к двери.

— Он каждый день приносит вам по яблоку, когда вы в Майами? — спросил я, когда толстяк исчез.

— Оставьте свои плоские шуточки, — отрезала она. — Наша задача — предотвратить сегодня вечером нежелательные инциденты.

— Вы подвергаете себя большому риску, оставаясь со мной наедине, — сообщил я.

— Будьте же серьезны! — сухо сказала она. — Мы должны позаботиться о том, чтобы сегодня вечером ничего не случилось.

— Зачем же в таком случае вы надели это платье? — укоризненно спросил я.

— Мне остается только одно — прямо сейчас выставить вас за дверь, — процедила Элен.

Я шагнул к ней и заключил в объятия. Она оборонялась как дикая кошка, благодаря чему ситуация стала интересней вдвойне. За считанные секунды мне предстояло выбрать стратегию, а затем воспламенить этот обворожительный айсберг. Я ухватил ее за запястья и завернул руки за спину; она замерла, выгнувшись назад и не падая только потому, что я ее поддерживал. На этом со стратегической частью было покончено. Оставалась вторая часть. Этим я и занялся в следующее мгновение. И надо отметить, что долго оставаться безучастной она не смогла. Губы ее раскрылись и прижались к моим. И поцелуи ее оказались страстными, как я и предполагал.

Ее руки обвились вокруг моей шеи, и пальцы принялись нежно ворошить мои волосы. Я легонько провел рукой по обтянутой шелком спине, Элен задрожала и теснее прижалась ко мне. Вот такой вид соревнований был мне по душе. Только одна участница и один судья, выигравший всегда проигрывает. По моему мнению, любовь демократична, в ней все равны.

Стук в дверь раздался как раз в тот момент, когда страсть достигла точки кипения. Элен стремительно отпрыгнула в сторону. В следующий миг дверь открылась, и в кабинет вошла Элейн Керзон.

— Привет, Элен! — спокойно сказала она и оценивающим взглядом окинула нас. — Я рада, что застала тебя. — Она повернулась ко мне и холодно покачала головой. — Вы все еще продолжаете назначать свидания?

— Свидания? — переспросила Элен.

— Моя дорогая, — Элейн лучезарно улыбнулась, — неужели ты еще не слышала о новом и весьма своеобразном типе судей? Мистер Бойд как раз относится к этому новому типу. Он назначает свидание девушке прямо в разгар конкурса, не вылезая из-за судейского столика. Именно так он условился о свидании с Элиш Хоуп. Но бедняжку в тот же вечер нашли убитой. Это, конечно, чистая случайность. Но я все-таки попросила бы мистера Бойда оставить участниц конкурса в покое.

— Это очень интересно, Элейн, — порывисто сказала мисс Ричмонд, — действительно очень интересно.

— Ну а теперь… — Улыбка Элейн стала просто ослепительной. — Теперь, я думаю, мне пора попудрить свой нос — скоро начнется конкурс. Вы уже решили, кто будет победителем, мистер Бойд, или опять приметесь за свои штучки?

— Вы или бесчувственны, как бревно, — вежливо отозвался я, — или же, наоборот, настолько страстны, что боитесь находиться рядом с мужчиной.

Ее лицо побелело от ярости, в следующее мгновение она выскочила из комнаты, сильно хлопнув дверью.

Я достал сигарету и неторопливо закурил, сделав вид, будто меня очень заинтересовал рисунок на обоях.

— Мистер Бойд? — сладким голоском протянула Элен.

— К вашим услугам, — отозвался я.

— Вы свободны и можете отправляться в Нью-Йорк…

— Минутку, — запротестовал я. — Ведь, назначая свидание Элиш Хоуп, я еще не был знаком с вами.

— Вы считаете, это что-нибудь изменило бы?

— Я только что доказал вам это.

На какое-то мгновение ее глаза заблестели, но потом она снова превратилась в начальницу, привыкшую отдавать приказы.

— Было бы лучше, если бы вы проверили, все ли в порядке у участниц конкурса, — распорядилась она. — Сегодня я сама займу место судьи. Вы же присматривайте за девушками. И проследите, чтобы в гардеробных царил порядок.

— Я не спущу с них глаз ни на секунду, — торжественно пообещал я.

— Не сомневаюсь, — язвительно отозвалась она. — И тем не менее я считаю, что пора бы вам начать отрабатывать свой гонорар. Ну а теперь убирайтесь, мне нужно привести себя в порядок.

Я стойко отнесся к столь недвусмысленному пожеланию, вышел из кабинета и направился в сторону гардеробных. Майер разговаривал с Элейн, но, заметив меня, нервно улыбнулся и потрусил мимо меня к кабинету управляющего. Видимо, решил полюбопытствовать, не разрезал ли я его работодательницу на мелкие кусочки.

Элейн бросила на меня негодующий взгляд — еще никогда Дэнни Бойд не видел столько презрения во взгляде женщины.

— Этот маленький человечек раскрыл ваше инкогнито, — с сарказмом сообщила она. — Итак, вы частный детектив. Я не сталкивалась с вашей братией и, честно говоря, полагала, что частные сыщики существуют только в кино. Но если судить по вашей персоне, то это вымирающая профессия.

— Частные детективы — завзятые шутники, дорогая, вот только некоторые воспринимают их всерьез, так же как и свои идиотские журналы.

— Почему бы вам не приберечь свои шуточки для наших малюток, мистер Бойд? Я имею в виду малюток в купальниках. Уверена, что они им придутся по вкусу.

— Разве купальные костюмы еще не отменены, как нечто постыдное и ненужное? — ужаснулся я. — Да, совсем забыл, вы же издаете журнал мод. Но скажите, каковы прогнозы в отношении женской груди? Носят дамы ее все еще спереди или перевесили на спину?

— У меня нет времени выслушивать ваши пошлости! — фыркнула Элейн. — Я буду…

— Я хотел вас спросить еще кое о чем, — перебил я. — Вопрос самый невинный. Где вы были вчера вечером?

— Вы считаете, что имеете право задавать мне подобные вопросы?

— Я могу поручить это лейтенанту Райду, — предложил я, лучезарно улыбнувшись.

Она пожала плечами.

— Я не делаю из этого тайны. Ужинала с Клодом Дювалем.

— Где?

— В его домике, — холодно ответила она. — Мой ответ вас устраивает?

— В котором часу вы там появились?

— Около половины седьмого.

— И сколько времени вы там оставались?

— Я и в самом деле считаю, что вас это не касается, но тем не менее отвечу. Я ушла где-то около одиннадцати. Может, даже в начале двенадцатого. У нас был деловой разговор. Я рекламирую в своем журнале всю продукцию фирмы «Меермайд», и Дюваль обеспечивает меня снимками.

— Спасибо за исчерпывающий ответ, — поблагодарил я.

— Вы что, не верите мне?

— Все будет зависеть от доказательств, которые я соберу. Но я обещаю вам проверить все факты.

— Вы действительно неотразимый мужчина. — Элейн скрипнула зубами. — Роетесь в грязном белье и всюду суете свой нос.

Тут двери гардеробных разом распахнулись, и меня оглушил гвалт женских голосов. В коридор выпорхнули девицы в купальниках. Они проследовали мимо меня, Элейн Керзон прошествовала следом. Я остался наедине со своими мыслями и с внезапно вспыхнувшим желанием написать элегию — прямо здесь, в театре Майами.

Но я еще не рассказал Элен Ричмонд о тех двух парнях и их намерении прикрыть конкурс… Я решил, что сделаю это сегодня в конце дня, после завершения второго тура. Элен, разумеется, примет соответствующие меры. Она особа решительная, так что пусть действует.

Внезапно чьи-то пальцы нежно коснулись моего локтя. От неожиданности я вздрогнул.

— Оставьте! — раздраженно буркнул я.

— Простите, — извиняющимся голосом отозвалась Белла Люкас. — Я напугала вас?

— Угу, едва до инфаркта не довели. Что вам нужно?

— Хотела узнать, как прошел допрос, — нетерпеливо ответила она. — Удалось вам заставить его признаться? Почему он убил ее, Дэнни? Он вам сказал?

— Вы имеете в виду Дюваля?

— Кого же еще? — Она с упреком взглянула на меня. — Вы были у него или нет?

— Разумеется, — ответил я, — но мне не удалось заставить его признаться в убийстве. У Дюваля алиби.

— Наверняка липовое! — убежденно объявила Белла. — Вот увидите, Дэнни, мы выведем его на чистую воду!

— А что, если алиби у Дюваля настоящее? — поинтересовался я. — Тогда вся ваша история высосана из пальца. А если вы лжете, то хотелось бы узнать почему. Ваш номер расположен напротив номера Элиш Хоуп. Ничто не мешало вам зайти к Элиш сразу после того, как меня вынесли из ее номера, и задушить ее. Как вам нравится такой вариант?

— Вы глубоко заблуждаетесь, Дэнни, — снисходительно улыбнулась она и покачала головой. — Вы должны придерживаться фактов. Я подсказала вам, как следует действовать. Я сообщила вам имя убийцы. Клод Дюваль! Он выстроил тройную систему защиты? Нет! Он лишь попытался внушить вам, будто у него имеется алиби.

— И это алиби подтвердил свидетель. В то время как вы, моя милая крошка, сделали заявление, которое некому засвидетельствовать.

— Вы мыслите как дилетант, Дэнни! Мне пора переодеваться. Поговорим позже, хорошо? — Она снова коснулась моего локтя и исчезла в гримерке.

Я двинулся к сцене, там несколько дюжих парней возились с помостом для участниц.

— Мистер? — неожиданно раздался рядом со мной тоненький голосок с отчетливым южным акцентом.

Я обернулся и увидел хрупкую блондинку, которая с боязливой улыбкой таращилась на меня.

— Вы не поможете мне? — неуверенно спросила она.

— Могу попробовать, — снисходительно ответил я.

— Я Ивонна Клири, участница сегодняшнего конкурса, — прощебетала девица. — Где я могу переодеться? Я хочу сказать, облачиться в купальник.

— Можно прямо здесь, — великодушно ответил я.

— Но… — Она восхищенно захлопала длинными ресницами. — От ваших слов у меня даже дыхание перехватило.

Я уже хотел было от слов перейти к делу и помочь ей раздеться, но тут заметил, что мы не одни.

— Гардеробные находятся вон в той стороне, милая крошка. — Я махнул рукой. — Но если вам действительно понадобится помощь, когда будете переодеваться, то не стесняйтесь — зовите Дэнни Бойда.

— Непременно так и поступлю! — Она кокетливо улыбнулась. — Именно в таком мужчине нуждается девушка, когда уезжает из дома и живет совершенно одна.

Она неспешно удалилась, оставив после себя пряный аромат магнолий.

Я не заметил, как возле меня остановился Дюваль. К его лицу приклеилась неприятная улыбочка.

— Я только что беседовал с Элен Ричмонд, — сообщил он. — Она уведомила меня, что вы частный детектив, она наняла вас для защиты участниц конкурса. Это, разумеется, меняет дело, я хотел бы извиниться перед вами. Надеюсь, вы не злопамятны?

— Все в порядке, старина, — успокоил я его. — Я уже проверил ваше алиби.

— Очень рад.

— Но не удивлены?

— А почему я должен быть удивлен?

— Ваше алиби подтверждено, — объявил я.

Он непонимающе уставился на меня.

— Но ведь это само собой разумеется. Я рассказал вам полную правду, и у Элейн не было никаких оснований опровергать мое алиби.

— Тем не менее мне бы очень хотелось знать, что вы делали вчера вечером в номере Элиш Хоуп, — безразлично заметил я.

— Но ведь я там не был, — хмуро ответил он. — И я вам уже говорил об этом. Если вы мне не верите, почему вы решили проверить мое алиби?

— Задайте мне этот вопрос через недельку, — сказал я. — Возможно, я смогу на него ответить.

Начался конкурс; я неотступно следил за девушками — вот они выходят из гардеробной, появляются на сцене и, повертевшись там положенное время, вновь исчезают в гардеробной.

Потом были названы имена победительниц. В их число вошли и Белла Люкас, и Ивонна Клири, та самая малютка с золотистыми волосами. Каждый из судей счел своим долгом произнести речь, в том числе и Элен Ричмонд. Второй тур закончился. Впереди был финал.

Я торчал, как сторожевой пес, перед гардеробными и ждал, пока девушки не покинут здание театра. Шум и суета постепенно сменились тишиной и покоем. Девушки неспешно приводили себя в порядок, в коридоре было пусто. Видимо, все собрались где-то, чтобы выпить в честь очередного тура. «Могли бы вспомнить и обо мне», — подумал я с раздражением. Неужели никто не догадался пригласить меня?

А потом — словно кошмарное видение из фильмов ужасов — передо мной возник Майер. Он явно направлялся в мою сторону.

— Кто-то просит вас к телефону, мистер Бойд, — торопливо прокричал он. — Телефон в кабинете управляющего.

— Передайте, что не нашли меня.

— Но он просил отыскать вас, — округлил глаза Майер. — Этот человек был очень настойчив, сказал, что не оставит нас в покое, пока не переговорит с вами. Его зовут Хэл.

— Хэл?

— Наверное, это ваш приятель? — Майер пугливо глянул на меня.

У меня имелся только один знакомый по имени Хэл. Тот парень, что молотил по моему многострадальному животу, пока его напарник сжимал меня в медвежьих объятиях. Вспомнив вежливый интеллигентный голос и стальные кулаки, я решил, что мне все же лучше подойти к телефону.

— Ах, так это старый добряк Хэл! — радостно вскричал я. — В таком случае я подойду к телефону.

— Ваш старый друг? — переспросил Майер.

— Я видел его всего один раз, но он произвел на меня неизгладимое впечатление, — пояснил я.

В кабинете никого не было, телефонная трубка лежала на столе. Я осторожно поднес ее к уху и кашлянул.

— Это Хэл, — послышался в трубке мужской голос. — Думаю, вы не забыли нашу встречу?

— Разумеется, не забыл, — любезно ответил я, и это была истинная правда. — Помнится, тогда присутствовал еще какой-то психопат по имени Чарли.

— Очень рад, что вы еще не забыли ни меня, ни Чарльза, — холодно отозвался мой собеседник. — Тогда вы, наверно, помните и то, что мы потребовали отменить этот чертов конкурс, Бойд. Но вы предпочли пустить все на самотек. Мы в последний раз предупреждаем вас. Одна из девушек умерла, потому что отказалась выполнить нашу просьбу. Сегодня из-за вашей глупости умрет еще одна. А если состоится финальный конкурс, то умрут еще две красотки. Вы меня поняли?

— Эй, приятель, похоже, с вашей головой творится что-то неладное. Судя по всему, могильные черви пробрались в ваш бедный череп и теперь опускаются все ниже и ниже. Если так будет продолжаться, то на следующей неделе вы лишитесь голоса. Но если мне удастся поймать вас и этого недоумка Чарли, то я…

— У меня нет времени выслушивать вашу детскую болтовню, Бойд, — сухо перебил он меня. — Насколько я знаю, в Майами прибыла мисс Ричмонд. Передайте ей, что произойдет, если она не откажется от этого конкурса. И повторяю: это последнее предупреждение!

В трубке раздались короткие гудки. Какое-то время я задумчиво смотрел на трубку, потом пришел к выводу, что она не имеет никакого отношения к Хэлу, и водворил ее на место. По пути к гардеробным я столкнулся с Майером; он резво выкатился из-за угла.

— Ну как, поговорили, мистер Бойд? — поинтересовался он.

— Разумеется, — ответил я. — А где остальные?

— Девушки, я думаю, еще переодеваются. — В его глазах на мгновение зажегся огонек. — Разумеется, я не подглядывал… э-э… в замочные скважины.

— Я имел в виду Дюваля, эту дамочку Керзон и мисс Ричмонд.

Он беспомощно покачал головой.

— Не знаю, мистер Бойд. Я сам ищу их. Такое впечатление, словно они растворились в воздухе. Сознаюсь, я очень обеспокоен. Ведь не исключено, что у мисс Ричмонд есть еще какие-нибудь задания для меня, а я никак не могу найти ее.

— Если вам станет совсем плохо, можете поплакать, — дружески посоветовал я.

— Не нужно смеяться надо мной, мистер Бойд, — обиженно промямлил Майер. — Вы должны понять, я только исполняю свои обязанности.

С этими словами он помчался дальше, что-то бормоча себе под нос.

Минуты через две из ближайшей гардеробной выскользнула первая девушка, за ней почти сразу последовала вторая. В помещении театра имелось шесть гардеробных, и первые восемь девушек расположились в них по двое, в то время как двум последним достались отдельные. Судя по всему, счастливицами оказались Белла Люкас и та хрупкая блондиночка по имени Ивонна Клири. Я закурил сигарету и терпеливо стал ждать, пока девушки разойдутся. Минут через пятнадцать появилась Ивонна. Она одарила меня кокетливой улыбкой и засеменила к выходу, оставив после себя шлейф густого аромата магнолий. Осталась лишь одна девушка. Белла Люкас. Прошло еще пять минут, но она по-прежнему не давала о себе знать. Я подумал, что непозволительно так долго возиться с подвязками, и решительно постучал в дверь ее гардеробной.

— Что-нибудь случилось?

Я узнал голос Элен Ричмонд и обернулся. Она вместе с Элейн Керзон стояла за моей спиной.

— Белла Люкас что-то возится слишком долго. Сколько можно переодеваться? Мне кажется, она могла бы несколько ускорить этот процесс. Если уж она не может справиться сама, могла бы позвать на помощь меня.

Я снова постучал в дверь, но никто не отозвался.

— А вы уверены, что девушка еще там? — спросила Элен. — Возможно, она уже ушла.

— Она не выходила, — процедил я сквозь зубы.

Элен Ричмонд приблизилась к двери и постучала своими наманикюренными пальчиками.

— Эй! Есть там кто-нибудь? — громко спросила она и взглянула на меня. — Почему мисс Люкас не отвечает, если она все еще, как вы утверждаете, в гардеробной?

— Сейчас выясним, — сказал я и нажал ручку двери. Но дверь не поддалась — она была заперта изнутри.

— Взломайте дверь! — взволнованно распорядилась Элен.

Для человека с такими мышцами, как у меня, это детская забава. Именно так я и сказал дамам, после чего отступил на несколько шагов, выставил вперед плечо и с разбегу обрушился на дверь.

Возможно, под деревянной обшивкой скрывалась закаленная сталь. После моей четвертой попытки проломить дверь Элен презрительно посмотрела на меня и потребовала, чтобы кто-нибудь принес топор.

— На этот раз все будет в порядке, — пообещал я, удалился от двери на добрый десяток метров и, словно бык, помчался на проклятую деревяшку.

Не успел я коснуться двери, как раздался щелчок, дверь предупредительно распахнулась, я потерял равновесие и, описав дугу в полном соответствии с законом земного тяготения, пропахал носом пол. Мое падение, наверное, было слышно и в девяти кварталах от театра. Я решил, что очередной ураган, который обрушится на Американский континент, следует назвать «Дэнни». Повинуясь рефлексу, я вскочил на ноги, вместо того чтобы остаться лежать без сознания. Прямо перед мной находилось неподвижное тело.

Округлости, прежде надежно скрытые за купальником «Меермайд», теперь были выставлены на всеобщее обозрение. И надо сказать, посмотреть там было на что. Я перевел взгляд чуть выше и понял, что у участниц конкурса красоты появилась новая и довольно зловещая традиция. Вокруг шеи Беллы Люкас был туго затянут купальник.

Глава 6

Вскрикнув, Элен Ричмонд опустилась на колени подле Беллы. В отчаянии она пыталась развязать узел, который был завязан у девушки на шее.

— Она мертва? — хриплым голосом выдавил я из себя, едва не упав на Элен.

В тот момент я был далек от своей лучшей формы, но мой вопрос не показался мне таким уж диким.

— Нет. — Элен содрогнулась. — Она еще дышит. Должно быть, она услышала стук и каким-то образом добралась до двери.

Она подняла на меня взор, в глазах ее сверкали молнии.

— К счастью, она жива. Но каким образом сюда кто-то мог проникнуть? Вы ведь должны были все это время находиться в коридоре и следить, чтобы с девушками ничего не случилось!

Белла внезапно села и обвела всех безумным взглядом.

— Только не волнуйтесь, милая, — прошептала Элен, — теперь все в порядке.

— Я… я пыталась открыть дверь, — прохрипела девушка. — Я слышала, как вы ломали дверь, но ничего не могла поделать с этим проклятым купальником.

— Все понятно, дорогая, — мягко сказала Элен. — Но сейчас вам нельзя разговаривать. Тише! Элейн сейчас принесет вам воды.

— Сию минуту, — быстро проговорила Элейн Керзон, — но тебе не кажется, что следует что-то накинуть на бедняжку?

Белла опустила глаза и вскрикнула.

— Боже, да я ведь совершенно голая! — Она залилась краской с головы до пяток и беспомощно посмотрела на нас.

— Не принимайте близко к сердцу, — ободрил я. — Вы в любом виде выглядите намного симпатичнее большинства дам, так что вам нечего стыдиться.

— Убирайтесь, Бойд! — Элен едва не задохнулась от ярости.

— Ведь ее кто-то пытался убить! Вы что, уже забыли об этом? — оскорбленно спросил я. — Может быть, нам лучше попытаться выяснить, кто именно пытался это сделать?

— Вот, возьмите! — Элейн Керзон набросила на Беллу халат. — Это усмирит мистера Бойда на какое-то время.

— Спасибо, — пробормотала Белла. — Какой ужас! Какой…

— Понятно, — кивнул я, — вам пришлось нелегко. Но что именно случилось?

— Все произошло так быстро, — сказала она, судорожно втягивая воздух, — я даже не успела заметить, кто это был. В дверь постучали, я открыла, а дальше ничего не помню. Кто бы это ни был, он, должно быть, ударил меня по голове револьвером или еще чем-то тяжелым.

— Вы открыли дверь в таком виде? — Элейн вздернула брови.

— Разумеется, нет. — Белла снова покраснела, но на этот раз халат не позволил мне насладиться зрелищем в полной мере. — Я уже начала одеваться. Вероятно, он… он снова раздел меня…

— Выходит, это был сексуальный маньяк! — холодно сказала Элен и взглянула на меня.

— И что означает ваш взгляд? — надменно спросил я. — Я абсолютно равнодушен к женским купальникам, если, разумеется, они не облегают прекрасную женскую плоть!

— Это был настоящий кошмар! — Беллу передернуло от воспоминания. — Моя голова гудела как котел, и я не могла дышать. Я слышала, как стучат в дверь. Каким-то образом мне удалось доползти до двери, но что случилось потом, я не могу вспомнить…

— Слава Богу, что мы появились вовремя, — вздохнула Элен. — Вот только заслуги мистера Бойда в этом нет.

— Вы уже говорили об этом, — возмутился я. — К чему повторяться?! Или этот факт непременно должен навеки врезаться в память?

— Мне уже лучше, — сообщила Белла. — Только немного болит шея.

— Вы способны проводить мисс Люкас до отеля и не заблудиться? — сухо спросила меня Элен.

— Думаю, что да, — ответил я.

— В таком случае подождите в коридоре, пока она оденется.

Я бросил беглый взгляд на свой профиль, маячивший в зеркале, и вышел. Опасения, что мое лицо при атаке на дверь пострадало, подтвердились. Левая сторона немного вспухла, а под глазом наливался нешуточный синяк. Мне захотелось побеседовать с агентом страховой компании, который рассмеялся, когда я изъявил желание застраховать на сто тысяч свой профиль, — этот болван объявил, будто не может выписать страховку на то, что вообще никакой цены не имеет.

Я успел выкурить пару сигарет, прежде чем дверь гардеробной открылась и в коридор выплыли мои дамы. Белла была полностью экипирована и выглядела посвежевшей. Казалось, она вот-вот спросит: «Представление закончилось, где мы будем ужинать?»

— Отвезите мисс Люкас в отель! — коротко бросила Элен Ричмонд. — И возвращайтесь, нам нужно поговорить, Бойд. Я тоже живу в «Стиксе», номер 1407. — Она взглянула на часы. — Жду вас в половине одиннадцатого.

— Буду точен, как секундная стрелка, — ответил я.

— Если не придете к соглашению с Беллой по дороге в отель, — нежно проворковала Элейн Керзон.

— Дорогая Элейн, вам следует следить, чтобы ваше добросердечие не отразилось на грудном молоке, иначе оно может прожечь дыру в вашем резиновом бюстгальтере, — отозвался я ласково.

После чего подхватил Беллу под локоток и удалился.

Великий актер, исполнявший роль швейцара, подозвал для нас такси и, многозначительно глянув на меня, протянул руку. Я крепко пожал ее, прежде чем показать ему фигу. Последнее, что я могу сказать о Доминике Людде, — это то, что он стоял на краю тротуара и осыпал меня затейливыми выраженьицами, правда, особой рифмы я в них не заметил.

Мы добрались до отеля, я расплатился с шофером и проводил Беллу до двери ее номера.

— Зайдите на минутку, Дэнни, — пригласила она. — Я должна рассказать вам кое-что важное.

— Что-нибудь новенькое о размерах вашего бюста? — с надеждой поинтересовался я.

Я проследовал за ней в комнату; Белла закрыла дверь и тщательно повернула ключ в замке. Потом она посмотрела таким взглядом, словно мы с ней собирались взорвать Белый дом, как только получим приказ от таинственного мистера Икс.

— Можете не беспокоиться, — нетерпеливо сказал я. — Им вряд ли придет в голову, что мы заглянули сюда только для того, чтобы всласть пошептаться.

— Вы уверены, что нас не подслушивают?

— Да. Только не тяните.

Она глубоко вздохнула.

— Я солгала.

— Когда?

— Солгала, когда сказала, что не узнала убийцу.

— Почему? — Я непонимающе уставился на нее.

— Потому что была уверена, что мне никто не поверит. Я подумала, что если назову его имя, то меня убьют до того, как я успею связаться с полицией.

— Все это чепуха, крошка, — устало вздохнул я. — Может быть, вы все-таки перестанете говорить намеками и назовете имя человека, которого вы видели?

— Разумеется, Дюваль! Кто же еще?!

— Дверь гардеробной была заперта изнутри. Каким образом ему удалось выйти?

— Через окно! — нетерпеливо воскликнула Белла. — Окно выходит в тупик позади театра. Неужели вы не заметили, что оно было открыто?

— Как я мог это сделать, если вы пребывали в таком соблазнительном виде, моя дорогая? — возмутился я — Вы недооцениваете свои прелести!

— И что вы намерены предпринять против Дюваля?

— Об этом следует спрашивать вас, а не меня. Вы собираетесь поставить в известность полицию?

— Дэнни, вы с ума сошли!

— А почему бы вам и не обратиться в полицию? — Я пожал плечами. — Если Дюваль предпринял попытку убить вас, то вы вряд ли можете рассчитывать получить работу в его агентстве. Так что вы теряете, обратившись в полицию?

— Вы самый глупый человек, с которым я когда-либо встречалась! — гневно вскричала Белла. — Неужели вы начисто лишены честолюбия и не хотите, чтобы слава в поимке опасного преступника целиком принадлежала вам?

— Нет, — ответил я чистосердечно.

Белла резко отвернулась, ее плечи вздрагивали.

— Видимо, я ошиблась в вас, мистер Бойд, — наконец сказала она каким-то погасшим голосом, — приняв за честного человека и хорошего детектива. Что ж, нам больше не о чем говорить. Можете идти, я не буду вас задерживать.

После этих слов мне не оставалось ничего другого, как покинуть ее номер, что я и сделал.

Ровно в половине одиннадцатого — с точностью до секунды — я постучал в дверь номера мисс Ричмонд в отеле «Стикс». Я подумал, не возвестить ли о своем появлении какой-нибудь высокопарной фразой, но не решился.

Элен открыла дверь и одарила меня неприязненным взглядом.

— Во всяком случае, без опоздания, — холодно констатировала она. — Это уже кое-что. Входите!

Я проследовал за ней в номер, точнее, в гостиную роскошных апартаментов. Первым, что бросилось мне в глаза, был симпатичный столик с бутылками, но, откровенно говоря, я не надеялся, что она предложит мне выпить. С тоской глянув на бутылки, я перевел взгляд на Элен. На ней было что-то вроде халатика из синего нейлона, издалека ткань казалась довольно прозрачной, но, когда я подошел поближе, она не оправдала моих надежд. Тем не менее у этой ткани имелось-таки одно преимущество — она так плотно прилегала к телу, что великолепные формы Элен были подчеркнуты наилучшим образом.

— Садитесь, — неожиданно сказала она.

Я присел на кушетку, а моя работодательница устроилась в кресле напротив меня. Мы уставились друг на друга и пару минут сидели в полном молчании.

— Просто ради интереса, — заговорила Элен наконец, — мне бы хотелось узнать, до того как я вас выкину, что вы сделали, чтобы отработать хотя бы часть той тысячи долларов, которую я вам заплатила в Нью-Йорке.

— Спиртное придает моим высказываниям логическую завершенность, — безразличным голосом заметил я. — Одной рюмки вполне достаточно, чтобы преодолеть косноязычие.

— За сумму, которую я вам заплатила, вы сами можете обеспечивать себя спиртным, — резко ответила она. — Я жду ответа. Значит, ничего?

Я неторопливо встал, снял куртку, развязал галстук и начал расстегивать пуговицы рубашки. Элен с беспокойством посмотрела на меня.

— Если вы не прекратите, я вызову полицию, — нервно сказала она.

Расстегнув последнюю пуговицу, я продемонстрировал багровый синяк, украшавший мой живот в области солнечного сплетения.

— Вот что я заработал, связавшись с вами, — мрачно сказал я. — И произошло это сразу после первого тура вашего конкурса. Вернувшись в отель, я обнаружил в своем номере двух типов. Один из них назвался Хэлом, другой откликался на имя Чарли. Они потребовали, чтобы я передал вам ультиматум. Вы должны отказаться от конкурса или же… И для вящей убедительности эти милые ребятки как следует обработали меня.

Я аккуратно застегнул рубашку.

— Сегодня вечером, когда я торчал в коридоре, глазея на двери гардеробных, прискакал Майер и сказал, что меня просит к телефону человек по имени Хэл. Этот парень повторил свой ультиматум и добавил, что если вы не подчинитесь, то они убьют еще одну девушку. А если же вы проведете заключительный тур, то умрут еще две красотки. Не правда ли, этот Хэл — на редкость щедрый малый?

— И это все, на что способна ваша фантазия? — презрительно спросила Элен.

— Если постараться, то можно высосать из пальца еще многое, — доброжелательно ответил я. — Вы наняли меня, чтобы я выступил в качестве судьи на конкурсе красоты и проследил за тем, чтобы состязание проходило честно. Если вам требовался человек только для этого, то вы могли бы нанять любого частного детектива прямо здесь, в Майами, их тут не меньше сотни. Не имело никакого смысла тащить сюда детектива из Нью-Йорка. Эти парни — я имею в виду Хэла и его приятеля Чарли — не бросают слов на ветер. Элиш Хоуп уже убили, а сегодня вечером кто-то пытался разделаться с Беллой Люкас. Я убежден, что вы знаете об этом деле больше, чем хотите показать…

— Вы хотите, чтобы я поверила в существование этих мифических громил? — саркастически поинтересовалась Элен.

— Они действительно существуют, как и огромный синяк у меня на животе! — резко ответил я. — Хотите пощупать и убедиться, что я не нарисовал его?

— Нет, нет, я вам верю, — ответила она быстро.

— Что ж, это удовольствие я предоставлю вашему Майеру — на него это произведет большое впечатление… Так вы, значит, желаете узнать, что я успел сделать за вашу вшивую тысячу? Что ж, слушайте. Меня избили, потом ударили по голове, так что я потерял сознание, а в результате мне чуть было не пришили убийство. Вы должны были предупредить меня о возможности таких сюрпризов, я бы тогда не был так доверчив.

— Может, выпьем по рюмочке? — медленно спросила Элен.

— Могу вас обслужить, — широко улыбнулся я. — Что будете пить?

— Виски со льдом, — ответила она. — Именно в такой последовательности, а то вы любите делать все наоборот. Набьете стакан льдом и не оставите места для виски.

Я шагнул к столику с напитками и налил две большие порции. Элен взяла стакан и, закрыв глаза, небольшими глотками выпила содержимое.

— Рад, что у вас нет тяги к спиртному, — восхитился я. — Вы даже не облизали кубики льда.

— Мне необходимо было выпить, Бойд, — смущенно сказала она. — Прошу вас, садитесь.

— Меня зовут Дэнни, и мне нечем поручиться, что я сказал вам правду, но тем не менее я бы хотел, чтобы вы не обращались ко мне как к директору банка.

— Хорошо, Дэнни. Но и вам придется поверить мне на слово: я не знаю этих двух парней и не имею понятия, на кого они работают…

— Почему же они так заинтересованы в том, чтобы сорвать ваш конкурс? Они не останавливаются даже перед убийством.

Элен пожала плечами.

— Не знаю.

— Вы чертовски неопытная лгунья…

— Не говорите со мной в подобном тоне, иначе я… — В ее глазах вспыхнул гнев.

— …Иначе вы уволите меня? Но вы уже это сделали.

— Вы совершенно невыносимы, — сказала она устало. — И с какой стати мне пришло в голову, что мы сумеем все разумно обсудить?

— Пока вы тут разыгрываете из себя крупную промышленницу, вокруг вас гибнут девушки, — резко ответил я. — Для этого должна иметься очень веская причина, и эту причину вы должны знать.

Несколько секунд она внимательно смотрела на меня, потом снова пожала плечами.

— Что ж, пусть будет по-вашему. Предположим, я знаю причину. Мне нужна помощь, Дэнни, но я не хочу обращаться в полицию.

— Помощь, в котором нуждаешься, но за которой нельзя обратиться в полицию, дорого стоит, — заметил я.

— Именно такой реакции я от вас и ожидала.

— Значит, мои слова не стали для вас неожиданностью. Тысяча, которую вы мне заплатили, кончилась десять минут тому назад.

— Если вы согласитесь мне помочь, я заплачу вам еще тысячу, — хмуро буркнула она.

— Не одну, а пять, — ответил я, — если работа будет такой же опасной.

— Пусть пять. — Она обеспокоенно заерзала в кресле. — Хорошо, вы получите пять тысяч.

— Вот и чудесно! А теперь расскажите мне, где здесь зарыта собака.

— Мой отец умер около восьми месяцев назад, — заговорила Элен. — Он оставил мне основной пакет акций фирмы, но связал определенным условием.

— Это так же, как и с нейлоном, — где-нибудь непременно потянется петля. — Я вздрогнул, поймав яростный взгляд. — Прошу вас, рассказывайте дальше.

— Я должна зарекомендовать себя как бизнесмен. И на это мне дается всего один год. Я никогда не была с отцом в хороших отношениях. Мне кажется, он так и не смог простить мне, что у него родилась девочка, а не мальчик.

— Психологические моменты вы можете опустить, — заметил я. — Душа человека меня мало интересует.

— Вы будете меня слушать или нет?!

— Да, да, продолжайте!

— Отец жил своей жизнью, а я до самой его смерти вела свою. Виделись мы довольно редко. Он давал мне достаточно денег, чтобы я ни в чем не нуждалась. Но отец считал, что я ограниченная и испорченная женщина, и его завещание — яркое подтверждение тому. Он оставил мне контрольный пакет акций своей компании, но с одним условием: чистая прибыль в первый год моего правления не должна быть ниже прибыли, которую фирма получила в прошлом году.

— А если это вам не удастся?

— В этом случае весь пакет акций, которыми я владею в настоящее время, переходит к бывшей служащей фирмы, к женщине, которая многие годы была его правой рукой. Я предполагаю, что она являлась для него не только помощницей. Этот год с деловой точки зрения сложился не лучшим образом. Чтобы продавать купальники в достаточном количестве, я должна их рекламировать и устраивать конкурсы. В том числе и этот конкурс. Если он пройдет успешно, я наверняка смогу устоять, но если я его отменю, то со мной будет все кончено.

— Как, например, с Элиш Хоуп, — подхватил я. — А эта бывшая служащая, кто она?

Элен горько улыбнулась.

— Она тоже здесь, в Майами, судья на нашем конкурсе.

— Элейн Керзон?!

— У меня были основания назначить ее судьей. Если бы она оказалась между двумя другими судьями, ей было бы труднее саботировать конкурс. Кроме того, Элейн издает журнал, который пользуется популярностью, поэтому она должна быть осторожна в своих высказываниях и поступках. — Элен закусила нижнюю губу. — Во всяком случае, я именно так представляла себе все это, до тех пор пока не убили Элиш Хоуп.

— Почему вы ничего не сказали лейтенанту Райду о завещании своего отца? — с любопытством спросил я.

— У меня нет никаких доказательств, что Элейн каким-то образом связана с убийством, — нетерпеливо ответила она. — Мое голословное обвинение выглядело бы довольно странно. Все подумали бы, что я пытаюсь отделаться от конкурентки.

— Возможно, вы и правы, — согласился я. — А где она была сегодня вечером, когда пытались задушить Беллу Люкас?

— Понятия не имею. После окончания конкурса какое-то время я находилась за сценой и беседовала с управляющим театра. Элейн и Клод в это время куда-то исчезли.

— Но ведь они не обязательно были вместе?

— Нет. Но я не видела их какое-то время. С Элейн я встретилась перед гардеробными в ту минуту, когда вы стучали в дверь.

— Что вы можете сказать о Дювале?

— Он владелец фотоателье. Элейн сотрудничает с ним. Он пользуется известностью в кругах, связанных с рекламой, поэтому я и решила пригласить его в качестве судьи.

— А Майер?

— Майер? — Элен неожиданно хихикнула. — Ну, этого человечка невозможно представить в роли организатора убийств. Или вы придерживаетесь другого мнения?

— Кто знает, какие мысли копошатся под его лысым черепом. Это ведь именно он позвал меня к телефону. Я отставил его перед гардеробными, а сам отправился в кабинет управляющего. Белла Люкас могла открыть дверь на его стук, он оглушил ее и…

— Майер никогда бы не осмелился постучать в дверь, за которой переодевается девушка. — Элен насмешливо улыбнулась. — А вдруг по ту сторону двери оказалась бы его жена. Вы еще не видели его жену, но я…

— Хорошо, я верю вам на слово. Выходит, у нас не так-то много фактов и мы не в состоянии продвинуться хотя бы на шаг.

— Я убеждена, что теперь, когда речь идет о пяти тысячах, вы начнете делать быстрые успехи, — заметила она холодно.

— Постараюсь, — согласился я. — И поскольку я теперь отношусь к категории высокооплачиваемых работников, могу называть вас Элен?

Она снисходительно улыбнулась и пожала плечами.

— Ну что ж, я ничего не имею против.

— Спасибо, Элен, — тепло поблагодарил я. — Дело в том, что я считаю противоестественным соблазнять существо женского пола, которое вынужден называть мисс Ричмонд. Вы не согласны со мной?

Глаза ее расширились от удивления, она быстро поднялась.

— Я думаю, будет лучше, если вы сейчас уйдете.

— Зачем противиться неизбежному? — сказал я сердечно, шагнув к ней. — Страсть сильнее нас, но если вы вздумаете защищаться, то хочу напомнить, что я все-таки сильнее. И к какому же результату мы придем, как вы думаете?

Она метнулась в сторону, но я оказался проворнее и, схватив ее за плечи, притянул к себе. Все произошло по тому же сценарию, что и несколькими часами раньше. Она защищалась как дикая кошка, а когда силы иссякли, открыла рот, собираясь позвать на помощь. Но я не позволил этого сделать надежным и проверенным способом — прижал к ее губам свои прежде, чем она успела издать хоть звук.

Далее все пошло как по нотам. Пару секунд она еще сопротивлялась, потом ее руки обвили мою шею, а горячие губы отозвались на поцелуй.

Я взмолился, чтобы фортуна на этот раз не отвернулась от многострадального представителя семейства Бойдов. Мои молитвы были услышаны небесами, и никто не отважился нам помешать.

Глава 7

Как и обычно, на следующее утро ярко сияло флоридское солнце. Я заказал себе завтрак в номер; его принесли как раз в тот момент, когда я вышел из ванной. Яйца должны были подкрепить мои физические силы, а черный кофе — помочь пораскинуть мозгами — дело, которым я ужасно не люблю заниматься по утрам.

После третьей чашки кофе я пришел к выводу: кто-то должен помочь мне разобраться в деле Элен Ричмонд. И неплохо, чтобы этот кто-то хорошо знал город. Секунд через десять я сообразил, кому следует позвонить. Визитная карточка все еще находилась в кармане пиджака.

Я набрал номер и, назвавшись, попросил передать мистеру Людду, чтобы он позвонил в отель «Стикс». Девушка скучающим тоном ответила, что передаст мою просьбу, если Людд объявится и будет трезв, — судя по всему, она сомневалась и в том, и в другом. Я сказал, что если он не объявится до двух часов, то потом можно уже не беспокоиться, и повесил трубку.

Минут через пять телефон зазвонил, я было подумал, что служба связи работает лучше, чем я, но, услышав голос на другом конце провода, понял, что ошибся — голос был женский и какой-то плаксивый.

— Вы даже не позвонили мне и не поинтересовались, как я чувствую себя после вчерашнего вечера, — сказала Элен.

Я открыл было рот, но, к счастью, вовремя сообразил, что к чему. Как хорошо, что я не начал распинаться в чувствах. Это была вовсе не Элен, а Белла Люкас.

— У меня было много дел, — ответил я коротко. — Так как вы себя чувствуете, Белла?

— Едва могу говорить, так болит горло, — ответила она. — Но это меня все равно не остановит.

— Вы все еще думаете о сексе? — с любопытством спросил я.

— Дэнни! — Судя по голосу, милая Белла была шокирована. — Если бы я вас не знала, то могла бы подумать, что вы говорите серьезно.

— С чего вы взяли, мое сокровище, что знаете меня хорошо? — отозвался я. — Но что сейчас беспокоит вас?

— Я все равно не упущу его, даже если он и проскользнет у вас между пальцами! — решительно объявила она. — Я не слезу с его пяток!

— С чьих пяток?

— Убийцы, идиот вы этакий! Я имею в виду Клода Дюваля.

— Что ж, в таком случае желаю вам счастья, милая моя Белла. Похоже, мне следует запастись порцией слез, чтобы было чем воспользоваться при вашем погребении.

— Вы можете сделать гораздо больше! Вы должны помочь мне вывести его на чистую воду!

— Я бы с удовольствием помог вам, если бы не был занят. Но сегодня, к сожалению, ничем не могу помочь, — самым сердечным тоном сказал я.

— Ваши дела подождут! Я сейчас отправлюсь к Дювалю и заявлю ему прямо в лицо, что видела, как он выходил из номера Элиш в тот промежуток времени, когда она была убита. Кроме того, я скажу, что узнала его, прежде чем он ударил меня и я потеряла сознание.

— И что вы этим добьетесь?

— Я скажу, что даю ему шесть часов, в течение которых он может пойти в полицию и чистосердечно во всем сознаться. Если же он этого не сделает, то я сама все расскажу полиции!

Внезапная боль пронзила мою голову, через секунду она перешла в какое-то глухое и болезненное постукивание.

— Вы считаете, Дюваль такой ягненок, что помчится в полицию? — спросил я хрипло.

— Разумеется, нет, вы просто глупец! — с презрением ответила Белла. — Но он поймет, что в его распоряжении только шесть часов. Поэтому ему придется сделать все, чтобы помешать мне пойти в полицию.

— Если Дюваль действительно убийца, — возразил я, — то вы понимаете, каким способом он постарается вам помешать пойти в полицию?

— Разумеется, он вновь попытается убить меня, — спокойно заявила она. — Неужели вы все еще ничего не поняли, Дэнни? Ведь я предлагаю себя в качестве приманки. И если бы вы прочли столько же детективных романов, сколько я, вы бы знали, что это самое испытанное средство. Неужели вы даже не смотрите детективные телесериалы?

— Я и в самом деле не очень хорошо разбираюсь в подобных вещах, — с сожалением сказал я. — Итак, вы, мое сокровище, предлагаете себя в качестве приманки. Это я понял, а что потом?

— А потом наступит момент, когда мне потребуется ваша помощь. Я звоню ему из своего номера в отеле и невзначай упоминаю, что никуда не собираюсь выходить. И когда он заявится ко мне, чтобы отправить на тот свет, вы выпрыгнете из шкафа и в последнюю минуту предотвратите преступление.

— А если предположить, что я могу и запоздать? — мягко спросил я.

В трубке молчали.

— Об этом… об этом я как-то не подумала, — дрожащим голосом ответила Белла после продолжительной паузы. — Да, это было бы ужасно.

— И болезненно, — согласился я. — Послушайте, сокровище мое, повремените несколько часов, и я займусь Дювалем. Обещаю. Давайте встретимся сегодня вечером, и я сообщу вам о результатах. А вы зададите мне вопросы.

— Ну хорошо, — с сомнением в голосе ответила она. — Но разве будет не лучше, если я пойду вместе с вами к Дювалю? Вы можете один и не заметить, как он проговорится или допустит какую-нибудь оплошность.

— Хотя я и не профессионал, но постараюсь не упустить ничего, — ответил я. — А вечером вы мне объясните все мои ошибки, договорились?

— Что ж, пусть будет так. — Голос ее прозвучал уже веселее. — Но ведь чем-то я вам все-таки должна помочь?

Боль в голове усилилась, пока я в отчаянии искал ответ на ее вопрос.

— Администратор фирмы! — объявил я бодро. — Майер. Подозреваю, что он замешан в этом деле. Возможно, Майер — сексуальный маньяк, имеющий привычку набрасываться на девушек.

— Так же, как и вы?

— У него это проявляется в болезненной форме, — буркнул я. — Почему бы вам не навестить его под каким-нибудь благовидным предлогом? Разыграйте перед ним сцену, будто он заинтересовал вас как мужчина. Постарайтесь сделать так, чтобы он пригласил вас в ресторан. Попытайтесь выведать у Майера, не тянуло ли его к Элиш и не было ли у него тайного свидания с Дювалем.

— Вы действительно считаете, что это так важно, Дэнни?

— Белла, — сказал я с ударением, — это гораздо важнее, чем вы думаете. Это настолько важно, что я даже не могу сказать об этом по телефону.

— Ну хорошо, — согласилась она, — я сделаю так, как вы советуете.

— Я знал, что могу рассчитывать на вас, мое сокровище, — солгал я, — а вечером мы встретимся и обсудим наши результаты.

— Я буду вас ждать, — пообещала она.

Приблизительно через час в дверь постучали, к этому времени я уже был в приличной форме и чувствовал себя способным противостоять ударам судьбы. Тем не менее я изумленно воззрился на человека, переступившего порог моего номера.

Доминик Людд расстался со своей чудесной формой, в которой красовался вчера, и выглядел совсем иначе. Я впервые видел его с непокрытой головой, и меня поразил совершенно голый череп. Вместо галстука он завязал голубой шелковый платок, как у пирата, и умудрился надеть ярко-желтую рубашку с черными точечками. О брюках вообще лучше не упоминать, так они были измяты. Большой крючковатый нос и сардоническая улыбка остались, но для десяти утра вид у моего гостя был что надо.

— Приветствую вас, малыш! — прогрохотал он, его оглушительный рев потряс не только стены, но и мою бедную нервную систему. — Вам понадобилась моя помощь?

— Зачем бы я еще стал вас звать, — буркнул я. — Вы не могли бы немного отрегулировать громкость вашего голоса? В противном случае вы можете просверлить дыру в моей голове.

— Когда Людд говорил шепотом в Голливуде, каждое его слово было слышно в центре Лос-Анджелеса. — Он улыбнулся счастливой улыбкой. — Все дело в профессиональном образовании, малыш, я ничего не могу поделать со своим голосом, так же как и вы со своим профилем, которому здорово не повезло.

— Не повезло? — пробормотал я. — Да приглядитесь повнимательнее. Он само совершенство!

— Вот именно. — Он кивнул в знак согласия. — О вашем профиле ровным счетом нечего сказать. Так, ноль без палочки!

— Если вы не перестанете шутить подобным образом, мне придется оторвать у вас руку и избить этой самой рукой, — пригрозил я.

— Это все игра слов, — ответил Людд безмятежно. — Но если вы хотите, чтобы я придерживался современных выражений, то я ничего не имею против.

— Ну хорошо, — вздохнул я. — Вы знаете Майами? Хорошо ориентируетесь в городе?

— Как в этикетках на бутылках с виски, — быстро ответил он. — А поскольку речь у нас зашла о виски…

— В этот утренний час?

Он пожал своими мощными плечами.

— Совершенно верно. Уже четверть одиннадцатого, а я еще ничего не пил.

Я разрешил это недоразумение самым простым способом, заказав бутылку виски со льдом, которые и были принесены через пять минут. Не успел официант выйти из комнаты, как актер уже наливал себе вторую порцию.

— Прекрасно! — Он прищелкнул языком от избытка чувств. — Такие вещи всегда заполняют пустоты.

— Продолжайте в том же духе, и вы очутитесь на улице, — предупредил я его. — Прямо через окно.

— Кажется, прозвучал сигнал: «К оружию!» — весело отозвался Людд, снова наполнил свою рюмку и удобно расположился в кресле. — Я весь внимание.

— Вы слышали, что вчера вечером в театре чуть не задушили одну девушку?

— Краем уха, — ответил он. — Вы хотите, чтобы я довел дело до конца?

Именно в этот момент я понял, что тоже нуждаюсь в хорошей порции виски. Залпом выпив первую рюмку, я почувствовал, как теплая волна разливается по моим жилам, и поспешил налить вторую.

— А вы читали о другой девушке, участнице этого же конкурса, которая была убита в своем номере?

— Я знаю все, что происходит в Майами, — скромно заметил Доминик.

Я закрыл глаза и начал рассказывать о конкурсе фирмы «Меермайд», об Элиш Хоуп и всех прочих персонажах этой истории. Говорил я быстро, так как боялся, что Людд меня прервет.

— И я хотел бы, — сказал я в заключение, — чтобы вы собрали для меня информацию. В первую очередь о мисс Хоуп, затем о Дювале и Элейн Керзон и, наконец, о Морисе Майере. Вы можете это сделать?

— Безусловно, друг мой, — заверил Людд, поглядывая в сторону бутылки. — Все дело в одной малости…

— Я понимаю, — хмуро буркнул я. — Речь идет о деньгах.

— Вы имеете в виду задаток? — Он застенчиво улыбнулся. — Разумеется, речь может идти только об издержках. Я не попрошу у вас гонорара до тех пор, пока не докажу, на что способен.

— Для начала возьмите пятьдесят долларов. — Я протянул ему банкнот.

— Когда я должен доставить вам информацию?

— Заходите сегодня около шести, — ответил я. — И запомните, пожалуйста, меня зовут Дэнни. Если вы будете продолжать называть меня малышом, я куплю себе ящик игрушек и стану передвигаться исключительно на четвереньках.

— Я приму это к сведению, Дэнни, — отозвался Людд серьезно.

— Вот и отлично! А теперь сгиньте с моих глаз, пока я не разнервничался и не пришел к выводу, что вас следует отвести к психиатру!

— Меня уже нет, Дэнни. — Он встал и направился к двери. Потом его голова, словно притягиваемая магнитом, повернулась в сторону бутылки с виски. — Если она вам не нужна, Дэнни, то могу я…

— Забирайте. — Я устало махнул рукой. — И если вы будете обращаться с ней экономно, то вам хватит до самого выхода из отеля.

— Вы настоящий друг! — сказал он с серьезной миной. Потом аккуратно закрыл бутылку и сунул ее под мышку. — Немецкая пословица гласит: «Дружба — это всего лишь рассудочная любовь». Всего хорошего.

Дверь за ним закрылась, и на меня тотчас навалились сомнения в правильности выбора: не сошел ли я с ума, обзаведясь таким помощником. Но, вспомнив о пяти тысячах, обещанных Элен Ричмонд в случае успеха, я воспрял духом. Мне показалось, что я получил от Людда заряд энергии. Я снял телефонную трубку и попросил соединить меня с Элейн Керзон. Телефонистка с минуту шуршала, потом ответила, что мисс Керзон не отвечает.

Тогда я спустился вниз и выяснил у портье, что ключа от номера Элейн нет на месте, значит, она где-то в отеле. Не исключено, что плещется в бассейне.

Вокруг бассейна загорало несколько десятков люде! Прошло какое-то время, прежде чем я смог найти Элейн. Она лежала на спине, и на ней был уже знакомый мне купальный костюм. Как и в первый раз, при виде Элейн в купальнике у меня перехватило дыхание. Я присел рядом с ней и закурил сигарету.

— Какое чудесное утро для загара, мисс Керзон, — начал я веселым тоном. — Вы не будете возражать, если я спрошу вас кое о чем?

Она медленно открыла глаза и посмотрела на меня.

— Буду, — ответила она холодно и снова закрыла глаза.

— Мне лишь хотелось узнать о ваших планах, если вы получите контрольный пакет акций фирмы «Меермайд», — как ни в чем не бывало продолжал я. — Продадите ли вы акции или встанете во главе предприятия?

Она открыла глаза и настороженно взглянула на меня.

— Вот уж никак не ожидала, что вы станете тратить время на мою особу, вместо того чтобы попытаться назначить свидание еще одной из девиц.

— Нервы шалят, — признался я. — Первая девушка, которой я назначил свидание, была убита. Вы, надеюсь, не забыли еще об этом? После этого меня охватило неприятное чувство — мне показалось, что тем самым я создал прецедент. Поэтому теперь назначаю свидания лишь издателям модных журналов. Разумеется, женского пола. Говорят, у представительниц этой профессии имеется все, что требуется мужчине моего возраста.

— По-прежнему пытаетесь острить? — ледяным тоном поинтересовалась она. — А как я должна понимать ваше идиотское замечание относительно акций фирмы «Меермайд»?

— Вы ведь уже знаете, что я частный детектив и выполняю поручение Элен Ричмонд.

— Я слышала об этом. — Элейн сладко улыбнулась. — Для слабоумного человека трудно подыскать более неподходящее занятие.

— Так вот, меня наняли для того, чтобы конкурс прошел без всяких происшествий, — мужественно продолжал я. — А теперь у нас на шее висит убийство. Элен считает, что я должен позаботиться о том, чтобы подобное не повторилось. Кроме того, она поручила мне отыскать убийцу.

— Поговорите на эту тему с тем, кому это будет интересно. — Она зевнула и снова закрыла глаза.

— У меня есть помощник, — запустил я пробный шар, — истинный знаток в детективном деле. Он утверждает, что в первую очередь нужно искать мотив для убийства. А теперь отгадайте, у кого есть мотив? Настолько веский, что мне нет нужды искать дальше?

Она сразу перестала зевать.

— В то время, когда девушка была убита, я ужинала вместе с Дювалем. Вы это уже знаете.

— Это следует лишь из ваших с Дювалем слов, — возразил я. — Но я совсем не уверен, что они соответствуют истине.

— Меня совершенно это не интересует, мистер Бойд.

— У меня есть свидетель, который видел, как Дюваль выскользнул из номера Элиш Хоуп приблизительно в то время, когда произошло убийство, — пропел я. — А это означает, что ваш друг Дюваль лжет, утверждая, будто он в это время находился в своем домике. Я могу понять, почему Дюваль лжет, если он действительно убил девушку, но вас понять не могу — ведь вы подтверждаете его алиби, пытаетесь выгородить убийцу.

— Оставьте меня в покое! — резко сказала Элейн.

— Но все становится на свои места, если вы пообещали Дювалю поделиться с ним деньгами, при условии, что он будет саботировать конкурс.

— Да вы просто псих! — фыркнула она. — У вас с мозгами все в порядке, мистер Бойд?!

— А где вы были вчера вечером, когда кто-то пытался убить Беллу Люкас?

— Вместе с Клодом, если вас это так интересует, — отрезала мисс Керзон. — После конкурса мы прошли за сцену. Потом Клод ушел. А я бесцельно бродила по театру. Я хотела переговорить с Элен, но решила, что лучше это сделать после того, как разойдутся участницы конкурса. Мне казалось, Элен не станет со мной разговаривать, пока они не уйдут.

— Мисс Ричмонд, так же как и вы, присоединилась ко мне, когда я решил постучать в дверь одной из гардеробных.

— Я видела, как ушли девушки, поэтому прошла к кабинету управляющего и встретила там Элен, — нетерпеливо объяснила она. — Она хотела удостовериться, что все девушки покинули театр, прежде чем начать разговор со мной. Поэтому я направилась вместе с ней к гардеробным. Теперь вы удовлетворены?

— Нет, — ответил я.

— Ну хорошо. С меня достаточно. И если вы, мистер Бойд, не освободите меня от своего общества в течение десяти секунд, то я позову на помощь, и вас уведут силой.

— Тогда у меня появится возможность отправиться в полицию, — я обезоруживающе улыбнулся, — и рассказать лейтенанту Райду о странном завещании старика Ричмонда и сообщить о свидетеле, который видел, как Дюваль выскользнул из номера Элиш Хоуп.

— Вы что, пытаетесь меня шантажировать? — тихо спросила она.

— Разумеется! — Я кивнул. — Чего не сделаешь ради истины. У вас есть выбор: рассказать все мне или полиции. Выбирайте.

Элейн спокойно приподнялась в шезлонге, подобрала полотенце и темные очки.

— Солнечных ванн на сегодня достаточно, — сказала она. — Думаю, теперь самое время выпить рюмочку. Вы не составите мне компанию, мистер Бойд?

— С удовольствием!

— Вы не возражаете, если мы это сделаем в моем номере? — проговорила Элейн безразличным тоном.

— Шантаж имеет одно преимущество, — отозвался я с улыбкой. — Он влечет за собой весьма приятное времяпрепровождение.

Глава 8

Мы поднялись в ее номер, который был очень похож на номер Элен Ричмонд — шикарные апартаменты с отдельной гостиной и спальней. С таким же столиком-баром, правда, бутылок в номере Элейн Керзон было побольше.

— Называть шантажиста «мистером Бойдом» язык не поворачивается, — спокойно сказала Элейн. — Вас зовут Дэнни, не так ли?

— Совершенно верно, — согласился я. — Я тоже предпочитаю называть свои жертвы по именам. В Манхэттене меня иначе и не называют, как «милым шантажистом».

— Почему бы вам не заняться коктейлями, пока я переоденусь? — спросила она.

— И наденете что-нибудь другое?

— Конечно, — непонимающе ответила Элейн.

— В этом и состоит весь трагизм моего существования, — мрачно пояснил я.

Она исчезла в спальне, а я подошел к бару и начал сбивать коктейли. Услышав шум душа, я не стал ждать и выпил порцию джина с тоником. Элейн вернулась в гостиную, когда я наливал себе вторую. На ней был белый бархатный халат, туго перетянутый в талии. На кармане была выткана русалка с внушительным бюстом. Три нижние пуговицы Элейн забыла застегнуть, поэтому при ходьбе халат то и дело распахивался, обнажая бедра великолепной формы.

— Спасибо. — Она забрала у меня стакан и села на кушетку. — Что это?

— Джин с тоником, — ответил я задумчиво, глядя, как она беззаботно закидывает ногу на ногу, давая мне возможность как следует изучить ее округлые бедра.

— А я думала, что вы пьете только виски с джином без льда и тоника. Но видимо, я плохо разбираюсь в мужчинах вашего типа.

Я приблизился к кушетке и сел рядом с Элейн; бедра оказались соблазнительнее, чем я предполагал.

Ее темные глаза внимательно изучали мое лицо, словно пытались найти в нем щель, куда можно было бы бросить монетку.

— И вы не так глупы, как я полагала, — медленно протянула она. — Прошу прощения.

— Прощаю, — великодушно обронил я, — но в данный момент это ничего вам не даст. Так как насчет Дюваля и акций «Меермайд»?

— Мне в голову пришла отличная мысль, — медленно проговорила она. — Если бы я была поумнее, Дэнни, то наняла бы частного детектива, как это сделала Элен. И хорошего детектива.

— Зачем?

— Но думаю, вы не захотите работать одновременно на двух клиенток. — Она едва слышно вздохнула. — Это, наверное, несовместимо с вашими моральными принципами.

— С моими принципами? — несколько изумленно повторил я. — Моя мораль совмещается с чем угодно. Ради денег я привык жертвовать всем… то есть почти всем.

Наманикюренный пальчик нетерпеливо забарабанил по округлому колену, в то время как темные глаза подсчитывали, какую выгоду принесут ей следующие три монетки, после того как я с готовностью проглотил первую.

— То, что я сейчас скажу, Дэнни, должно остаться строго между нами, — тихо заговорила она. — В случае чего я просто откажусь от своих слов.

— Согласен.

— Меня шантажируют.

— И какую требуют сумму?

— Речь идет о большом проценте, в случае если я когда-либо получу акции. — Голос Элейн дрогнул. — Кроме денег есть и кое-что еще, к примеру алиби.

— Значит, Дюваль?

— Кто же еще?

— Выходит, его алиби действительно подстроено?

— Он позвонил мне после вашего разговора с ним и сказал, что вы наверняка станете расспрашивать меня. Поэтому было бы лучше, если бы я дала нужные ответы…

— И вы дали такие ответы.

Элейн провела рукой по густым черным волосам.

— Вы должны понять меня, Дэнни. Я не могу не подтвердить его алиби, иначе он опозорит меня.

— Понятно. Но чем он смог так запугать вас?

— Фотографиями, — ответила она глухо.

— Фотографиями? Как банально!

— Дюваль — профессиональный фотограф. — В ее голосе звучала горечь. — Он настоящий фокусник в своем деле.

— Значит, вы боитесь за свою репутацию? — спросил я с сомнением.

— Дэнни, — Элейн попыталась улыбнуться, — неужели вы так наивны? Ведь Элен рассказала вам, почему ее отец оставил такое завещание?

— Несколько лет вы проработали в качестве помощницы мистера Ричмонда. Элен предполагает, что вас связывали не только деловые отношения.

— И она не ошибается в своем предположении, — безжизненно ответила Элейн. — У него был летний домик в Роклен-Каунти, мы туда уезжали вдвоем по уикэндам. Мы были уверены, что об этом никто не знает, но Дюваль пронюхал об этом в один из своих визитов в Нью-Йорк. Он вмонтировал в нашем домике камеру и снимал на инфракрасную пленку.

— И с какой целью этот достойный джентльмен шантажирует вас? — поинтересовался я. — Ведь старик Ричмонд умер восемь месяцев назад.

— Вы знаете условия его завещания, — вздохнула Элейн. — Элен наймет целую армию адвокатов, если в конце года выяснится, что она должна передать акции компании мне. Можно представить, что произойдет, если она предъявит эти фотографии в суде. Мои снимки будут красоваться во всех газетах.

— Таким образом, дело, если я правильно понял, сводится к следующему: мне предстоит достать компрометирующие вас негативы, а вы в этом случае отказываетесь подтвердить алиби Дюваля, так?

— Приблизительно, — ответила она. — Но лучше соблюсти все формальности: заключить договор, чтобы я могла выплатить вам гонорар. Я знаю, как надо поступать в подобных случаях.

— Чтобы репутация Элейн Керзон осталась незапятнанной… — Я с улыбкой посмотрел на нее. — Что ж, хорошо, за деньги я всегда в вашем распоряжении. Тысяча долларов — задаток, и еще четыре, когда принесу вам фотографии.

— А вы не находите, что вы слишком дорогой детектив, Дэнни?

— С гением никогда не следует торговаться, дорогая, — скромно сказал я. — Как вы думаете, где Дюваль может хранить снимки? Здесь, в Майами?

— Да. — Она кивнула. — Главная студия у него здесь. В Нью-Йорке у Дюваля лишь небольшой офис, он проводит там два-три месяца в году, главным образом для того, чтобы продать свою продукцию. Я думаю, что фотографии находятся здесь. Он прекрасно знает, что, если со мной дело не выгорит, он всегда сможет продать снимки Элен Ричмонд. Он действует наверняка, Дэнни. Его позиция беспроигрышна.

— Понятно, — протянул я. — Еще один вопрос. Вы не встречали Дюваля в обществе неких Хэла и Чарли? Хэл — элегантный малый, с хорошими манерами; Чарли — гориллоподобный детина, у него отсутствует мочка на левом ухе.

— Да, конечно, — спокойно ответила Элейн. — Это Хэл Стоун и Чарли Блер. Они деловые партнеры Клода. Во всяком случае, он так их представляет.

— Спасибо, — поблагодарил я. — Вам осталось лишь выписать чек на тысячу долларов, и я могу собираться в дорогу.

— Вы очень спешите? — небрежно поинтересовалась она.

— А вы можете предложить мне что то интересное?

Она лениво улыбнулась.

— Я же сказала, что ошиблась в вас. Поэтому будет справедливым, если я докажу вам, что и вы недооценили меня.

— В чем именно?

— В том, что касается секса. Ведь вы считаете меня бесполым существом. К тому же вам почему-то не понравилась форма и величина моего бюста.

— Ну что ж, я люблю все проверять на деле. Я всегда придерживался этой точки зрения, так что не буду от нее отрекаться и сейчас.

Элейн неторопливо поднялась с кушетки, подошла к окну и опустила жалюзи. Гостиная погрузилась в полумрак. Она так же неторопливо вернулась к кушетке и склонилась надо мной.

День клонился к вечеру, когда я вернулся в свой номер. Я чувствовал себя как боксер-тяжеловес после пятнадцатираундового боя с чемпионом мира. Я принял душ и заказал бутылку виски.

Устроившись в кресле, я потягивал виски, хмуро уставившись в стену.

Примерно через час стук в дверь заставил меня прервать это увлекательное занятие. Я открыл дверь, и в комнате сразу стало тесно: всю ее заполнил любезный Доминик Людд.

— Какая удача! — вскричал он, прямиком устремившись к бутылке. — Вы такой гостеприимный, Дэнни У меня не было и капли во рту с тех пор, как…

— …с тех пор, как вы покинули бар, который находится внизу? — саркастически осведомился я.

— Выпивка — это моя страсть, приятель, — весело сообщил Доминик. — Когда-нибудь я изобрету походный самогонный аппарат и наживу на этом гигантское состояние.

— Ну а что вы принесли мне взамен моих пятидесяти долларов? — спросил я, не питая на этот счет никаких надежд.

— Я попытался проследить прошлое этой бедной крошки. Я имею в виду Элиш Хоуп. Вы знали, что она жила здесь, в Майами?

— Ну и что еще?

— Боюсь, совсем немного, Дэнни. — Он поудобнее устроился в кресле напротив меня. — В пансионате, где она жила, о ней почти ничего не знают. Элиш вела уединенный образ жизни. Говорят, она была манекенщицей. Поправьте меня, если я ошибаюсь.

— Да, об этом я уже слышал, — подтвердил я.

— Но почему ее имени нет ни в одном из здешних агентств? Я исколесил весь город, малыш, несмотря на жару. — На его лице появилось мученическое выражение.

— Возможно, она работала манекенщицей по ночам на частных сборищах? Или что-нибудь в этом роде? — высказал я предположение.

— Сомневаюсь. — Доминик решительно покачал головой. — У меня есть друзья, которые… э… которые хорошо знакомы с такого рода делами. И ни один из них ничего не слышал о ней.

— Ну а что в отношении других персонажей?

— Элейн Керзон издает журнал мод. — Он дал мне краткий отчет, но не сказал ничего нового.

— Дюваль?

— Когда дошла очередь до него, у меня уже не оставалось времени. — Доминик нежно провел указательным пальцем по своему крючковатому носу. — Ведь в моем распоряжении было лишь несколько несчастных часов.

— Вот именно! Тем более, что на каждой улице имеется по бару, — буркнул я. — Ну ладно. Вы знаете, где находится студия Дюваля?

— В одном квартале от Артур-Годфри-роуд, — быстро ответил. Людд. — Я же говорил вам, Дэнни, что знаю Майами как свои пять пальцев.

— Хотелось бы мне осмотреть его студию, — задумчиво сказал я. — Когда там никого не будет. И было бы неплохо сделать это сегодня ночью. Вы не хотите мне помочь?

— С превеликим удовольствием! — воскликнул Людд. — Ночная работа, разумеется, оплачивается по двойному тарифу?

— Хорошо, — прорычал я в ответ. — Сто долларов.

— Очень великодушно с вашей стороны, Дэнни. — Он поднялся и заботливо налил себе еще рюмку. — Могу я поинтересоваться, с какой целью мы затеваем эту экспедицию?

— У Дюваля есть кое-что, по праву принадлежащее моему клиенту, — объяснял я. — Добровольно он присвоенную вещь возвращать отказывается, поэтому мы должны изъять это другим путем. Вся загвоздка заключается в том, что все наверняка спрятано в каком-нибудь надежном местечке.

— Вы имеете в виду сейф?

— Что-то в этом роде.

Мгновение Доминик изучал жидкость в рюмке.

— Во время войны я в результате недоразумения, допущенного идиотом писарем, был зачислен в саперную роту, вместо того чтобы участвовать в боевых действиях. И большую часть времени мы тратили на то, чтобы следовать за другой саперной ротой и взрывать все то, что она построила. Поэтому я вправе называть себя подрывником-профессионалом.

— Вскрыть сейф — это совсем не то, что взорвать мост, — ответил я. — Разница все-таки имеется.

— Только в силе заряда, малыш, — спокойно заметил Людд. — И за какие-то вшивые сто долларов я могу сегодня ночью продемонстрировать свое умение.

— Послушайте, Доминик, я постепенно прихожу к выводу, что обличье громилы подходит вам больше, чем амплуа актера. Вы уверены, что это не вы убили Элиш Хоуп, чтобы иметь предлог качать из меня денежки?

Кустистые брови Доминика сошлись над крючковатым носом в одну прямую линию, на лице появилось сатанинское выражение.

— Что вы можете знать об этом, малыш, — сказал он с достоинством. — Было время, когда я получал гонорар в размере двух сотен за одно лишь дневное представление, причем по будням.

— Ну хорошо, хорошо, — проворчал я. — Сколько вам понадобится времени, чтобы все подготовить?

— Час, — ответил Людд.

Я глянул на часы. Половина седьмого.

— Приходите сюда около девяти. Отправимся в студию Дюваля.

— А не рановато, Дэнни? — Он немного выпятил вперед губы. — В это время в доме наверняка кто-нибудь будет.

— Не надо вторгаться в чужую область, Доминик. — разозлился я. — По части выпивки вы, безусловно, специалист высочайшего класса, но процесс мышления предоставьте мне.

— Как вам будет угодно, — миролюбиво ответил он. — И большое спасибо. К девяти буду.

Я внимательно взглянул на него, но лицо Доминика не выражало ничего, кроме дружелюбия и благодарности. Через несколько секунд после его ухода я понял причину этого благодушия — бутылка виски, стоявшая на столике, исчезла. Вероятно, мои слова о выпивке он понял буквально.

Все говорило о том, что ночь не обойдется без приключений, а за моей спиной был насыщенный событиями день. Неплохо бы перекусить. Но не успел я добраться до двери, как зазвонил телефон. «Ну и черт с ним, пусть себе звонит!» — подумал я, но все-таки взял трубку. И зря.

— Дэнни, ну что там с Дювалем? — раздался взволнованный голос Беллы Люкас.

— Пока не знаю. У меня еще не было времени нанести ему визит.

— Что же вы делали целый день?

— Не задавайте сейчас никаких вопросов, — отрезал я. — а как у вас с Майером? Вы смогли уговорить его поужинать?

— Я пыталась это сделать, — ответила Белла без всякого воодушевления. — Но он меня не пригласил, хотя я просто навязывалась. Думаю, что на этот раз вы ошиблись, Дэнни. Он не обращает внимания на девушек, скорее боится их.

— Ну, в таком случае мы можем вычеркнуть его из нашего списка. Это уже кое-что.

— Я хотела спросить вас: вы не будете против, если я нарушу нашу договоренность?

— Нашу договоренность? — Я попытался вспомнить, о чем идет речь. — Ах, какая досада! Мы же договорились сегодня вечером проанализировать все вопросы, которые я должен задать Дювалю.

— Тут появились новые обстоятельства, — пробормотала Белла виноватым голосом. — Это очень важно для меня… Понимаете, это очень личное. Сегодня вечером я должна встретиться с одним человеком. Вы не очень сердитесь?

— Разумеется, нет, — ответил я, испытывая несказанное облегчение. — Наверное, встречаетесь с каким-нибудь молодым человеком из вашего родного Арканзаса?

— Канзаса, — поправила она меня и недоверчиво добавила: — Дэнни, вы смеетесь надо мной?

— Что вы, мое сокровище! Просто я хочу быть в курсе всех ваших дел, — объяснил я. — Я полагал, что секс для вас не существует.

— Существует разница между… между этим мерзким словом и настоящей любовью, — холодно ответила девушка. — Но я вовсе не требую, чтобы вы поняли меня, Дэнни.

— Звякните мне завтра утром и расскажите все подробности вашей встречи. И желаю вам как следует повеселиться.

— Я повеселюсь, но совсем не так, как вы думаете! — отрезала она и повесила трубку.

Я спустился в ресторан и заказал бифштекс с салатом. Чтобы я не скучал в ожидании бифштекса, официант принес мне мартини.

Глава 9

Доминик появился ровно в девять часов, в руках он держал потрепанный портфель. Мой подручный насквозь пропитался запахом виски, но тем не менее крепко стоял на ногах. Внимательно осмотрев комнату, Людд с испугом уставился на меня.

— Вы ничего не забыли, малыш? — спросил он.

— На этот раз все будет по-другому, — ответил я. — Вы получите виски только после того, как мы закончим работу в студии Дюваля.

— Суровый вы человек, Дэнни, — мрачно заявил он.

— А чем это вы набили свой портфель?

— Вы имеете дело с очень предусмотрительным человеком. Я одолжил на вечер парочку приборов, которые могут нам понадобиться, — самодовольно изрек Доминик. — И это будет стоить вам самую малость — каких-то пятьдесят долларов.

— Пятьдесят долларов? — буркнул я. — Как вы смеете распоряжаться чужими деньгами?

— Не стоит экономить, Дэнни, — с упреком сказал Людд. — Эти инструменты принадлежат настоящему специалисту своего дела. В этом портфеле есть все, что нам может потребоваться.

— Что ж, придется поверить вам на слово, — проворчал я.

— Мне неприятно задавать вам этот вопрос, дружище… — Он неуверенно посмотрел на меня. — Поскольку вы наложили запрет на спиртное, у меня в голове внезапно прояснилось. Вы уже обдумали, как мы проникнем в студию Дюваля?

Я позвонил и попросил соединить меня с номером Элейн Керзон. Она сняла трубку почти сразу.

— Дэнни Бойд, — представился я. — Ты одна?

— Дэнни! — Она гортанно рассмеялась. — Неужели ты думаешь, что после бурных событий сегодняшнего дня я захотела выступить на бис?

— Ну, это меня ничуть не удивило бы, — рассмеялся я в ответ. — Сегодня вечером я хочу навестить нашего приятеля Дюваля… Вернее, его студию. Нужна твоя помощь.

— Ты получил от меня чек на тысячу долларов. — В ее голосе чувствовался холодок. — Все остальное ты должен сделать сам.

— Речь идет всего лишь о телефонном звонке, — сказал я. — Позвони ночному сторожу, управляющему или тому, кто следит за порядком в доме. Скажи, что тебе срочно понадобились кое-какие фотографии, сделанные Клодом Дювалем на конкурсе. Причем они нужны сегодня вечером. Поэтому ты послала за ними своего помощника. Будет лучше, если ты предварительно позвонишь в студию, чтобы выяснить, не задержался ли там Дюваль.

— Выходит, звонить придется два раза, — нервно сказала Элейн. — Я представлюсь как Элен Ричмонд, и если потом возникнут неприятности, то пускай она и расхлебывает кашу. Тебе потом позвонить?

— Разумеется.

Через пять минут раздался телефонный звонок.

— В студии никто не берет трубку. Похоже, там никого нет. Я позвонила управляющему. Он был счастлив побеседовать с самой Элен Ричмонд. Он знает все относительно конкурса. Одна из девушек, работающая в студии, показывала ему фотографии. Словом, он с нетерпением ждет моего помощника мистера Джонса, который появится с минуты на минуту.

— Чудесно! Огромное спасибо от меня и вашего помощника Джонса, мисс Ричмонд.

— Кажется, все идет даже слишком гладко, — пробурчал Доминик, когда я повесил трубку. — Тем не менее мы должны быть осторожны. Я не настолько честолюбив, чтобы оказаться за решеткой.

— Все еще испытываете страх перед рампой, малыш? — насмешливо спросил я. — Несмотря на весь свой профессиональный опыт? Но если вы так нервничаете, то можете заглянуть в бар.

— Прекрасная мысль! — Он счастливо улыбнулся. — Каких-то три порции и я все увижу в другом свете!

Мне удалось вытащить его из бара после двух порций. Мы вышли из отеля и миновали пять кварталов по Артур-Годфри-роуд, потом свернули, прошли еще квартал и оказались перед пятнадцатиэтажным современным зданием, в котором находилась студия Дюваля.

Я нажал кнопку звонка. Через несколько секунд дверь осторожно приоткрылась и показалось обветренное лицо, над которым нависала синяя форменная фуражка.

— Добрый вечер, — сказал я вежливо, — меня зовут Джонс. Я из фирмы «Меермайд». А это наш сотрудник мистер Лаш. Если не ошибаюсь, мисс Ричмонд звонила вам?

— Да, да, все в порядке; — Дверь распахнулась, и человек отступил в сторону.

Судя по кобуре, это был охранник. Я предпочел бы иметь дело с управляющим, который мог бы пустить в ход разве что веник, если бы наш план сорвался.

Я прошел внутрь. Доминик последовал за мной. Охранник провел нас к лифтам. Одна из кабинок была открыта.

— Студия находится на тринадцатом этаже, — буркнул малый в форме и нажал кнопку. — Я вас провожу. Вы там долго пробудете?

— Нам надо просмотреть фотографии, чтобы выбрать лучшие, — ответил я. — Дело в том, что внезапно перенесли день выпуска журнала, поэтому мы должны сегодня отправить фотографии самолетом в Нью-Йорк. Нам понадобится какое-то время, чтобы отобрать лучшие.

Лифт остановился, и мы двинулись следом за охранником по коридору. У стеклянной двери, на которой золотыми буквами было написано: «Клод Дюваль, фотограф», мы остановились. Охранник нашел нужный ключ в связке и открыл дверь.

— Я буду внизу, — ворчливо сказал он. — Дайте мне знать, когда закончите. Мне нужно снова все запереть.

— Да, да, конечно, — отозвался я. — И простите за хлопоты.

— Не стоит благодарности, мистер Джонс, — буркнул охранник, но остался стоять на месте.

— Лаш, — строго сказал я.

— Я и вправду горазд выпить, — прогрохотал за моей спиной голос Доминика, — но не желаю, чтобы меня называли - «лаш»…[132]

— Мистер Лаш, — резко перебил я, — дайте, пожалуйста, нашему приятелю пять долларов за труды.

Доминик, злобно зыркнув на меня, вытащил из кармана купюру и протянул охраннику.

— Не стоит, — бормотнул охранник и быстро выхватил банкнот из рук Доминика. — Если я вам еще понадоблюсь, вы сможете найти меня на первом этаже.

С этими словами он направился в сторону лифта.

Мы вошли в студию, миновали роскошно обставленную приемную, прошли несколько кабинетов и добрались наконец до комнаты, в которой громоздились лампы и штативы. Бесчисленные провода цеплялись за ноги, пока я прокладывал путь к облицованной деревянными панелями двери, на которой красовалась надпись: «Клод Дюваль».

— Было бы неплохо, если бы вы все-таки сказали мне, что мы будем искать, — холодно обронил Доминик.

— Фотографии, — буркнул я. — Непристойные фотографии. Они вряд ли развешаны по стенам или лежат на полочке в приемной. Их можно найти только в кабинете Дюваля.

Я толкнул дверь и включил свет. Мебель в кабинете была выдержана в светлых тонах. На стенах висели образцы фотографического искусства Дюваля. В комнате имелось два шкафа, и мы с Домиником усердно взялись за их содержимое. Через четверть часа я просмотрел последнюю пачку фотографий и выпрямился. К тому времени и Доминик успел управиться со своим шкафом.

— Ничего? — спросил я.

— Ничего, — ответил он. — Что будем делать дальше?

— Судя по всему, здесь где-то должен быть замаскированный сейф. И скорее всего, он находится под одной из этих дурацких фотографий.

Вскоре Доминик действительно нашел сейф за гигантским фотоплакатом. На фотографии обнаженную девушку, запутавшуюся в сетях, сжимал в объятиях голый мужчина. Дюваль даже дал этому снимку оригинальное название: «Секс в сети», и наверняка моделью была одна из манекенщиц.

Я снял фотографию со стены, и Доминик принялся исследовать сейфовый замок с таким серьезным видом, что можно было подумать, будто он действительно большой специалист в делах такого рода. Наконец он открыл свой портфель и вынул оттуда небольшую дрель.

— Надеюсь, вы отдаете себе отчет в своих действиях? — поинтересовался я.

— Можете на меня положиться, малыш, — ответил он самоуверенно. — Парочка дырок, набитых кое-чем, — и сейф открыт. Все очень просто.

Я закурил, а Людд тем временем энергично ковырял сверлом сейф. Наконец он достал из портфеля тюбик с какой-то массой. С этой штукой он обращался так же нежно, как любящая мамаша баюкает свое чадо.

— Что это такое? — забеспокоился я.

— Нитроглицерин, — спокойно ответил Людд. — С ним, конечно, нужно повозиться, зато можно без проблем раздобыть.

Еще до того, как он успел договорить, я оказался в самом дальнем углу кабинета и спрятался за одним из шкафов. Осторожно высунув голову, я увидел, как он наполнил обе дырочки массой из тюбика, потом принялся возиться с проводками. Спустя минуту мой бравый помощник попятился назад, разматывая тоненькую проволоку. Вскоре он оказался рядом со мной.

— Будет очень громко? — спросил я.

— Громко? — Людд с оскорбленным видом оглянулся на меня. — Не громче, если бы кто-то кашлянул.

— Вы уверены?

— У вас на редкость однообразные вопросы, Дэнни. — Он хмуро смотрел на меня. — Неужели у вас нет ни капли доверия?

— Нет, — ответил я. — Но в настоящее время это уже не имеет значения.

Он выключил одну из ламп, отковырял декоративную пластинку, отвинтил патрон и подсоединил к нему проволочку. Пока Доминик возился со вторым контактом, я размышлял, не обидится ли он, если я подожду его внизу. Но удовлетворить свое любопытство на этот счет я не успел.

— Сейчас мы устроим небольшой взрыв, — жизнерадостно объявил Людд и протянул руку к выключателю.

Я стремительно юркнул за шкаф и заткнул уши.

Послышался звук, похожий на чье-то смущенное покашливание. Я продолжал терпеливо ждать взрыва. Но ничего не происходило. Наконец я высунул голову и обнаружил, что Доминик со скучающим видом прислонился к шкафу.

— Беру свои слова назад, малыш, — искренне сказал я.

Но мое воодушевление улетучилось, как только я заметил, что дверца сейфа так и осталась нетронутой.

— Халтурщик! — прошипел я. — Почему не сработало? На сейфе нет и царапины.

Он ничего не ответил, тогда я как следует тряхнул его за плечо.

— Черт бы вас побрал, Доминик…

Внезапно его плечо выскользнуло из-под моей руки, и Людд осел на пол. На его лице застыло недоумение, меж бровей красовалась аккуратная дырочка. На крючковатом носу алели капельки крови.

Какое-то мгновение я оторопело смотрел на него, отказываясь поверить, что он мертв. Потом чей-то голос довольно холодно произнес:

— Если вы дотронетесь до выключателя, вас ожидает то же самое, Бойд.

Я медленно повернул голову и увидел замерших у двери Хэла Стоуна и Чарли Блера. У последнего в руках был пистолет 38-го калибра, ствол которого из-за накрученного глушителя казался необычайно длинным.

— Я с самого начала считал вас глупцом, Бойд, — сказал Хэл, — но не в такой же степени! Выходите из-за своего шкафа с поднятыми руками.

Я повиновался — мне вовсе не улыбалось составить компанию бедному Доминику. Хэл профессионально обыскал меня и, убедившись, что оружия при мне нет, отступил в сторону. Он несколько раз ткнул Доминика носком ботинка, потом с недовольным выражением пожал плечами.

— Он мертв, Чарли, — заметил Хэл с легким упреком. — Нам придется каким-то образом избавиться от трупа.

— Черт возьми! — воскликнул я. — Как вы здесь оказались в самый неподходящий момент? Только не рассказывайте сказки, будто забрели сюда случайно.

— Двери этого кабинета снабжены сигнальным устройством. — Хэл злорадно усмехнулся. — Это элементарно, каждый здравомыслящий человек подумал бы об этом в первую очередь, Бойд. Фирма, установившая сигнализацию, получила указание оповещать в таких случаях нас, а не полицию. Так что мы появились вовремя.

— И вам обязательно нужно было убивать его? — Я взглянул на Доминика.

— Откровенно говоря, нет, — проворчал Чарли, в его голосе я уловил неприятные интонации. — Просто трудно было отказать себе в этом удовольствии.

— Теперь нам придется обставить это соответствующим образом, — сказал Хэл. — Я спущусь вниз и скажу охраннику, что в студию проникла кошка или что-нибудь в этом роде, словом, отвлеку его. А ты, Чарли, тем временем погрузишь нашего друга Бойда и второго типа в грузовой лифт и спустишься вниз, в подвал. Я подгоню машину к задней стороне здания. На все должно уйти не более пяти минут. Позволь Бойду пролить пару слезинок.

Он быстро вышел, Чарли уставился на меня с голодным блеском в глазах.

— Потащите своего приятеля, Бойд, — приказал он. — Можете отказаться, если вам это не нравится, но тогда я прикончу вас и потащу оба трупа. Выбирайте.

— Что ж, поволоку его сам, — малодушно ответил я.

Я не имел представления, насколько тяжел Доминик, пока не попытался поднять его тело. Пролив не один литр пота, мне все-таки удалось взвалить Людда на плечи. Согнувшись под тяжестью, я поплелся к двери.

Чарли топал за моей спиной. Так мы добрались до грузового лифта. Мы спустились вниз, дверцы лифта автоматически открылись. Чарли опустил рубильник и взглянул на часы.

— Еще минуты три, — сказал он.

Эти три минуты показались мне вечностью. Колени отчаянно дрожали, я понимал, что, если опущу Доминика на пол, мне его уже не поднять. У меня появилось недоброе предчувствие — возможно, Чарли действительно было проще прикончить меня и тащить сразу два трупа, вместо того чтобы приглядывать за мной. Послышался металлический звук, открылась дверь, которая выходила в тупик позади здания. Зеленый, почти новый «бьюик» задом въехал в подвал и остановился футах в двадцати от лифта.

— Бойд, в машину! — скомандовал Чарли. — Своего приятеля можете бросить на пол сзади. Ему теперь все равно. Сами садитесь вперед.

Я погрузил Доминика в машину и забрался на переднее сиденье. Чарли открыл заднюю дверцу и сел в машину, бесцеремонно пододвинув Людда. Хэл осторожно вывел автомобиль на улицу. Было совершенно ясно, что Чарли держит меня на мушке. От осознания этого факта волосы на моем многострадальном затылке встали дыбом.

— Как с ним поступим? — спросил Чарльз минут через пять.

— Сбросим в Атлантику, — безразлично ответил Хэл. — Самый надежный способ.

— Правильно! — Чарли внезапно хихикнул. — И Бойд будет нам благодарен.

— Благодарен? — непонимающе повторил я. — Не понимаю за что!

— Это в который раз подтверждает вашу потрясающую тупость, — с довольным видом отозвался Хэл. — Вам не придется рыть яму. Вернее, могилу.

— Что?

— Могилу, — коротко повторил он.

Вскоре мы добрались до небольшой частной пристани, рядом с которой покачивался катер с подвесным мотором.

Мы перебрались в катер, затащив туда и Доминика. Оставив тело на палубе, мы прошли в крошечную каюту.

— Для начала несколько вопросов, Бойд, — как обычно вежливо заговорил Хэл. — Что вы хотели найти в сейфе и кто вам рассказал о нем?

— Когда я в последний раз был у Дюваля, то забыл пачку сигарет, — ответил я. — Ему пришла в голову гениальная идея — сунуть сигареты в сейф, дабы они сохранились до следующего моего прихода.

Чарльз лениво ударил меня тыльной стороной ладони — для того, чтобы я в полной мере ощутил тяжесть его руки. Голова у меня загудела как колокол, а сам я задрожал мелкой дрожью. Я пошатнулся и потерял равновесие, но предупредительный Чарли не дал мне упасть, нанеся удар с другой стороны.

— Что вы искали в сейфе? — терпеливо повторил он.

— Снимки, — вяло сказал я. — Порнографические картинки.

— Вы что, коллекционируете подобные штучки? — полюбопытствовал Хэл. — Или речь идет о каких-то конкретных снимках?

— Если бы я нашел эти фотографии, то смог бы доказать, что Элиш Хоуп убил именно Дюваль.

— Очень интересно! — Судя по всему, мои слова и в самом деле заинтересовали Хэла. — Почему вы пришли такому выводу?

— На фотографиях Элейн Керзон в обществе старика Ричмонда. — Я все еще не мог говорить внятно. — Дюваль шантажировал Элейн. И ко всему прочему, он потребовал, чтобы она подтвердила его алиби на то время, когда была убита Хоуп.

— И если бы вы достали эти снимки для Элейн, то она отказалась бы засвидетельствовать алиби Дюваля? Так, что ли? — спросил Хэл с довольным видом.

— Так, — подтвердил я.

— Он действительно не в своем уме, — сказал Чарльз и хихикнул.

— Ведите себя поосторожнее — у меня есть друзья.

— Ладно, надо довести дело до конца, — бросил Хэл. — Не будем же мы тратить всю ночь на эту комедию. — Он со скучающим видом осмотрел каюту. Я уныло подумал, что неплохо бы выпить перед отплытием. Внезапно в его глазах появился блеск. — Черт возьми, что это?

Он шагнул к скамье, которая тянулась вдоль всей каюты, и приподнял одну из подушек. Я увидел какой-то пестрый клочок. Хэл поднял находку, я понял, что это купальник.

— Ничего не скажешь! — хихикнул Чарльз. — Кто-то здесь здорово повеселился.

— Никогда бы не подумал, что Клод способен на подобные развлечения, — сказал Хэл, вертя купальник в поисках ярлыка. — Разумеется, «Меермайд»!

— Может, он просто захватил купальник, чтобы с его помощью задушить свою очередную жертву? — высказал я предположение.

— Может быть, ты все-таки придержишь свой язык? — прошипел Чарльз.

— Не перебивай его! — распорядился Хэл. — Бойда порой посещают дельные мысли.

— Насчет чего? — презрительно спросил Чарльз.

Хэл уставился на меня внимательным взглядом каннибала, решающего, какая часть миссионера наиболее сочная.

— Раздевайтесь, Бойд! — наконец сказал он любезным тоном.

— Что? — Я непонимающе уставился на него.

— Вы меня правильно поняли. Раздевайтесь догола.

— Идите-ка вы ко всем чер… — Оставшуюся часть фразы заглушила очередная пощечина.

— Охраннику он сказал, что его зовут Джонс, — задумчиво протянул Чарли. — А на свете много Джонсов, чтобы хватились исчезновения одного из них.

— Раздевайтесь или вам поможет Чарли! — резко сказал Хэл. — Меня не интересует, каким образом это будет сделано.

Мне пришлось подчиниться. Я начал раздеваться как завзятая стриптезерша из ночного клуба. Хэл бросил Чарльзу купальник.

— Возьми. Позднее эта штука тебе пригодится. А теперь за работу. Бойд останется в каюте, пока мы не выйдем в море.

Они выбрались на палубу и заперли за собой дверь. Через несколько секунд я почувствовал, как под ногами завибрировал пол, раздался шум мотора. Потом послышался шорох втягиваемого каната. И вот суденышко весело заскакало по волнам, а я в костюме Адама сидел на скамье, словно объект порнографического искусства.

Мне показалось, что прошло довольно много времени, прежде чем мотор снова затих. Покачивание усилилось. На палубе происходила какая-то возня, послышался всплеск. Не составило особого труда догадаться, что на свете одним актером стало меньше. В следующий миг щеколда отодвинулась, и дверь открылась.

— Выходите, Бойд! — Голос Чарли прозвучал более грозно, чем раньше.

Сжимая в руке пистолет, он внимательно смотрел на меня. Я выбрался на палубу.

— На корму! — приказал Чарли и противно ухмыльнулся.

Хэл уже стоял там, широко расставив ноги, чтобы не потерять равновесия. В зубах он сжимал здоровенную сигару. Он был похож на пирата, собирающегося ринуться на абордаж.

— Судя по всему, вы не принадлежите к породе романтиков, Бойд, — он улыбнулся, — и вряд ли вам доставит удовольствие лежать на морском дне под толстым слоем воды.

— Не портите себе настроение из-за меня, Хэл, — ответил я. — Ведь я тут всего лишь ненужный балласт.

— Я просто подумал, что вы найдете какой-нибудь другой, более интересный выход, — ответил он. — В конце концов, мы в этом не виноваты. Мы вас предупреждали, чтобы вы воспрепятствовали проведению конкурса.

Хэл бросил взгляд на своего компаньона.

— Дай мне револьвер, Чарли. — Он ловко поймал брошенный пистолет и направил его на меня. — Вы умрете за свою фирму, как и подобает преданному служащему, Бойд. — Его улыбка стала еще шире. — С купальником на шее.

— Я сам натолкнул вас на эту идею. Впредь буду держать язык за зубами.

— В будущем у вас для этого будут неограниченные возможности, — дружелюбно ответил Хэл. — Я был уверен, что такой вариант придется вам по душе. Когда вас выловят из моря, газетчики сделают из этого настоящую сенсацию. Вы сразу станете знаменитым, Бойд. Возможно, это будет самым нашумевшим преступлением в последующие пятьдесят лет, поскольку его так и не смогут раскрыть.

— Знаете, кого вы мне напоминаете? — спросил я. — Самого грязного преступника Манхэттена, который шарит по темным закоулкам.

Лицо Хэла неожиданно превратилось в маску.

— Ну ладно, мы и так с ним довольно долго провозились, Чарли! — прошипел он. — Кончай с ним!

Омерзительно хихикнув, симпатяга Чарли шагнул ко мне. Не раздумывая, я ударил его. Он хрюкнул, сграбастал мое запястье и завернул руку так, что я был вынужден либо повернуться к нему спиной, либо вывихнуть себе плечо.

Внезапно он отпустил меня и набросил мне на шею купальник. Я открыл было рот, чтобы вдохнуть воздух, но почувствовал, что не могу этого сделать. А купальник все туже и туже стягивал мою шею.

Вместо того чтобы попытаться вывернуться, я безвольно опустил руки. Но потом собрался с силами и заехал затылком в лицо своего мучителя. Он снова хрюкнул, и купальник на моей шее на мгновение ослаб. Я рухнул на колени и нанес удар в живот.

Чарли вскрикнул и выпустил купальник из рук. Я попытался сорвать эластичную ткань. Мне удалось ослабить узел настолько, что я мог снова дышать. В следующее мгновение я был уже на ногах, готовый начать схватку с гориллой.

Мне удалось даже бросить взгляд на Хэла. Он небрежно поигрывал пистолетом, с удовольствием наблюдая за представлением. Похоже, этот тип не сомневался, что Чарли быстро со мной расправится.

Человек всегда знает свои достоинства и недостатки. Например, у меня совершенный профиль и ум гения, но я отнюдь не герой. Поэтому я быстро начал отступать.

Чарли надвигался на меня, и вскоре я очутился у поручней. Продолжая пятиться, я поскользнулся и упал на колени. Времени на то, чтобы подняться, у меня не было. Неожиданно моя рука нащупала что-то холодное. Это оказался наконечник от гарпуна.

Все еще продолжая стоять на коленях, я повернулся и увидел огромную тушу Чарли, возвышавшуюся надо мной. Его лапы тянулись к моему горлу, я сжал стальное острие и бросился навстречу врагу.

Раздался душераздирающий вопль, и Чарли грохнулся на палубу — гарпун пронзил его тушу.

Я вскочил на ноги, и в тот же миг Хэл выстрелил. Пуля впилась в палубу в опасной близости от меня. Следующий выстрел должен стать роковым. Времени на раздумья не оставалось, и в отчаянном прыжке я перемахнул через борт.

Глава 10

Больно ударившись о воду, я погрузился на несколько футов. Спустя минуту я вынырнул, жадно хватая ртом воздух. Грохнул выстрел, пуля вонзилась в воду футах в трех от моей головы. Пришлось снова нырнуть и несколько ярдов проплыть под водой.

Когда я в очередной раз оказался на поверхности, судно было уже далеко. Видимо, Хэл занялся Чарли, хотя я был почти уверен, что тот не выживет. Но в любую минуту Хэл мог включить мотор и начать поиски. Найти меня особого труда не составляло. Следовало как можно скорее убраться подальше от этого места.

Судя по всему, побережье находилось недалеко, так как с одной стороны мерцали обнадеживающие огоньки. По моим расчетам, до них было приблизительно полмили.

Я поплыл в их сторону, скорее даже не плыл, а позволил нести себя приливу, экономя силы. Тем не менее я постепенно слабел, ноги и руки казались налитыми свинцом, при каждом вдохе вместо воздуха в рот попадала вода.

Собрав последние силы, я держался на воде. Внезапно моя голова натолкнулась на какой-то твердый предмет. Тотчас чей-то голос зло проорал:

— Черт бы вас побрал, вы что, не видите, куда лезете?

«Конец! — подумал я. — У меня начались галлюцинации». Я открыл глаза и прямо перед собой обнаружил какую-то фигуру.

— Вы всего лишь плод моего воображения, — прохрипел я. — Но все равно с вашей стороны непозволительная наглость глазеть, как тонет человек. Ну-ка, приятель, посторонитесь, я встану рядом с вами.

Я распрямил ноги в полной уверенности, что сейчас пойду ко дну, но неожиданно наткнулся на твердую поверхность. Глубина не превышала трех футов.

— У вас, видимо, в голове помутилось, — буркнул тип, существовавший не лишь в моем воображении. — Иначе ваш удар я не оставил бы без ответа.

— Что ж, тем лучше. Приберегите свои силы для более достойного противника, — отозвался я, подивившись бодрости, прозвучавшей в моем голосе.

Передо мной простирался залитый огнями Майами-Бич. На берегу было полно людей. Я обрадованно рванулся в сторону суши, но внезапно остановился, ощутив прикосновение к коже холодного воздуха. Я шмякнулся в воду, вспомнив, что на мне лишь дамский купальник, да и тот прикрывает шею, а вовсе не то, что должен оберегать от бесстыдных взглядов. Погрузившись в воду, я попытался натянуть купальник на себя. И тут меня ждали настоящие мучения. Купальник был женский, рассчитанный на стройную маленькую курочку. А я был не курочкой, а петушком, весом приблизительно в 185 фунтов и соответствующего роста. К тому же купальник был сшит из нейлона, который не желал растягиваться. Минут пять я ожесточенно боролся с купальником, пока мне наконец не удалось натянуть его до талии. Сзади вид у меня был еще тот, но, во всяком случае, купальник теперь больше соответствовал своему назначению, чем когда болтался на шее.

Совершенно обессиленный, я выбрался на берег. Никто не обращал на меня внимания — люди разгуливали в плавках или купальниках и не слишком приглядывались к окружающим.

Ткань обтягивала мой стан настолько туго, что я наконец понял, почему женщины виляют бедрами.

Но как только я покинул территорию пляжа, на меня начали подозрительно коситься. Коллинз-авеню — это настоящие неоновые джунгли, и в сиянии неоновых реклам и фонарей она казалась еще светлее, чем днем. И тут я ничего не мог поделать. Мой отель находился в трех кварталах, и я был вынужден идти пешком. Не успел я пройти и десяти ярдов, как два молодых парня внезапно остановились и, разинув рты, уставились на меня.

— Послушай! — наконец пробормотал один из них. — Что это? Он, она или оно?

— Кто бы это ни был, — глубокомысленно ответил другой, — но это живое существо. — Он с восхищением посмотрел на меня и добавил: — Ты когда-нибудь видел куколку с волосатой грудью?

— Нет, не доводилось, — вздохнул его приятель.

Я хотел остановиться и проучить их, но вокруг нас уже начала собираться толпа, и я предпочел не связываться. Пройдя квартал, я обернулся и увидел, что вся группа в полном молчании следует за мной. Толпа все разрасталась, я слышал смешки и обидные реплики. Давно замечено, что в подобных ситуациях человек, чувствуя поддержку своих собратьев, наглеет. Через несколько минут толпа разрослась настолько, что перекрыла движение на улице. Шоферы выглядывали из окон машин, чтобы получше разглядеть феномен в женском купальнике, разгуливающий в ночной час.

Полицейский появился тогда, когда я находился в каких-то двадцати ярдах от отеля.

— Эй, вы! — набросился он на меня. — Что это означает?

— Всего лишь реклама, уважаемый, — ответил я, повинуясь внезапному приливу вдохновения. — Рекламирую купальники фирмы «Меермайд». Надеюсь, вы слышали о конкурсе красоты?

— Ах вот оно что, — неуверенно пробормотал он, — да, я слышал об этом конкурсе…

— Вот я и стараюсь вызвать интерес к нему! — объявил я.

— Хорошо, только не мешайте движению транспорта. — Он с сомнением смотрел на меня. — Надеюсь, у вас все в порядке с головой?

— Разумеется! — Я заскрежетал зубами. — Мне осталось пройти всего несколько ярдов до отеля «Стикс».

— Ну что ж, можете идти, — буркнул он недовольно. — Только побыстрее, иначе вы рискуете собрать вокруг себя весь город.

Я сделал глубокий вздох и помчался к отелю, как джинн, выпущенный из бутылки. Сопровождающему меня почетному экспорту, видимо, понравилась такая забава. Издав ликующий вопль, толпа бросилась в погоню.

Я ворвался в отель, портье изумленно вытаращился на меня. Не обращая на него внимания, я рванулся к лифтам, провожаемый восхищенными взглядами мальчишек-газетчиков. Все, кто находился в холле, словно окаменели.

Через секунду в отель ворвалась толпа и с ликующими криками окружила меня.

— Мадам! — послышался истеричный голос позади меня. — Так не пойдет! В отеле нельзя расхаживать в купальном костюме, да еще надетом задом наперед!

Я повернулся и со зверским видом уставился в рыбьи глаза второго администратора. Он поперхнулся.

— Простите, сэр… Я хотел… А что… Что это такое?

— Вас это не касается, черт бы вас побрал! — рявкнул я и напролом двинулся к лифту. Одна из кабинок остановилась, двери раскрылись, и я впрыгнул внутрь. — Так всегда ведут себя представители фирмы «Меермайд»! — обратился я хриплым голосом к своему эскорту. — Если хочешь покорить народ, надо уметь жертвовать собой.

Прежде чем выйти из лифта, я сказал мальчику-лифтеру, чтобы он передал портье: если тот в течение двух минут не появится с ключами от моего номера, то я снова спущусь в холл — на этот раз без купальника, и меня уже нельзя будет упрекнуть, что я надел его задом наперед. Дверь лифта закрылась, и я остался один.

Я принялся вслух отсчитывать секунды. На шестьдесят второй дверь лифта снова открылась, и портье едва не упал в мои объятия. На его лице застыла вымученная улыбка, в руке он держал ключ от моего номера.

— Вот, пожалуйста, ваш ключик, мистер Бойд, — промямлил он. — Как вы думаете, может быть, мне лучше самому открыть дверь, чтобы вы могли…

Я вырвал ключ и затолкал портье обратно в кабину. Мальчик-лифтер со страхом посмотрел на меня, но я лишь прорычал: «Вниз! Быстро!»

— Разумеется, сэр! — В следующую секунду дверь закрылась, а я направился к своему номеру.

Мне понадобилось целых три минуты, чтобы вылезти из купальника. Избавившись наконец от него, я рухнул на кровать. После пережитого за последние двенадцать часов я нуждался в покое, хотя, откровенно говоря, после морского марафона мог с полным правом претендовать на зачисление в олимпийскую команду страны. Полежав минут пять с закрытыми глазами, я уже начал подумывать о том, что горячий душ, коньяк и закуска — совсем неплохие вещи…

Когда я открыл глаза, комнату заливали лучи яркого флоридского солнца. Я с трудом поднялся, судя по всему, мои мышцы решили объявить забастовку. Даже телефонная трубка показалась мне налитой свинцом, когда я поднес ее к уху.

— Центральная, — ответил нежный женский голос.

— Который час? — прохрипел я.

— Десять минут двенадцатого, сэр.

— Дня?

— Конечно, сэр. — Я уловил в голосе телефонистки странные нотки, но ведь мои часы размокли от воды вместе с мозгами.

— А какое сегодня число? — На этот раз я решил проявить упорство.

— Девятнадцатое, — сухо ответила она.

— День недели?

— Пятница. — Голос начал вибрировать. — Могу также сказать вам и месяц, сэр. Сейчас у нас январь…

— Большое спасибо, — от всего сердца поблагодарил я. — Еще один вопрос, прежде чем вы соедините меня с официантом по этажу. Я действительно нахожусь в Майамисбурге, штат Огайо?

К тому времени, когда принесли завтрак, я уже оделся и выглядел вполне прилично.

Позавтракав, я позвонил в театр и попросил соединить меня с управляющим. Голос управляющего слегла дрожал, словно я позвонил ему в самый неподходящий момент, когда он наконец после долгих усилий остался наедине с танцовщицей. Я представился одним из руководителей фирмы «Меермайд». Его голос продолжал дрожать, но на этот раз уже, наверное, от уважения к моей высокой должности.

— Мне нужно навести у вас справки относительно швейцара в театре. Я имею в виду человека со странным именем Доминик Людд.

— Мне очень жаль, мистер Бойд, — пролепетал управляющий, — но в театре нет такой должности. Понимаете, мы сдаем наше здание в аренду для разовых представлений, как, например, сдали его вашей фирме для проведения конкурса красоты. Так что мы не нуждаемся в собственном швейцаре.

— Но тем не менее в тот вечер у входа в театр он стоял, — сказал я. — Человек с большим крючковатым носом и громовым голосом. Вы наверняка его видели.

— Да, да, теперь я припоминаю… — неуверенно ответил управляющий. — Но, насколько я помню, он работал у нас впервые.

— Где вы его нашли? — нетерпеливо спросил я. — Мне нужен адрес. Какое агентство вам его рекомендовало?

— А разве вы не знаете, мистер Бойд? — спросил он дрожащим голосом.

— А откуда, черт возьми, мне это должно быть известно?!

— Но ведь его наняла ваша фирма. Точнее, один из ваших работников. Ваша фирма ангажировала весь персонал для конкурса, включая и швейцара.

— Почему же мне никто об этом не сказал? — промямлил я и повесил трубку.

После чего, не мешкая, позвонил Майеру и заявил, что мне срочно нужно побеседовать с Домиником Люддом, а потому я хочу знать, через какое агентство его наняли.

— Вы имеете в виду швейцара, который стоял у входа, когда проходил второй тур конкурса, мистер Бойд? — осторожно спросил Майер. — Мне очень жаль, но я об этом ничего не знаю.

— То есть как это не знаете? Кто же в таком случае занимался этим?

— Мисс Ричмонд все организовала сама, мистер Бойд. Поэтому я думаю, что по этому вопросу вам лучше всего обратиться к ней. А вы… э… вы так не думаете?

— Ну что ж, тогда соедините меня с ней, — проворчал я.

— Ее здесь нет, — ответил он злорадно. — Мы не видели мисс Ричмонд все утро.

Я позвонил в отель, но, поскольку там никто не отвечал, пришлось отложить свои попытки. Как только я положил трубку, телефон зазвонил.

— Дэнни? — Звучный голос, раздавшийся в трубке, принадлежал Элейн Керзон.

— Элейн? — спросил я на всякий случай.

— Что случилось вчера вечером?

— В студии Дюваля сработало сигнальное устройство. И заявились два типа из его окружения.

— Тебе пришлось трудно?

— Во всяком случае, нелегко, — признался я.

— Тебя не ранили?

— Ранили лишь мою гордость. А твои фотографии Дюваль, должно быть, хранит в сейфе. Это единственное место, куда нам не удалось заглянуть.

— Как бы то ни было, ты сделал все возможное, — ответила Элейн, — и я благодарна тебе за это.

— Может быть, в следующий раз мне повезет больше.

— Думаю, нам не придется больше этим заниматься, Дэнни. Сегодня утром Дюваль нанес мне визит. Он показал мне несколько фотографий, негативы все еще находятся у него. Он сказал, что, если я попытаюсь еще раз предпринять нечто подобное вчерашнему, все доказательства будут переданы Элен в течение часа.

— Запугивает.

— Не думаю, Дэнни, — вздохнула Элейн. — Во всяком случае, я не стану рисковать. Ты заслужил свой гонорар, но боюсь, мне придется отказаться от твоих услуг.

И она повесила трубку, не дождавшись моего ответа.

Глава 11

Позавтракав, я взял такси и отправился в отель «Элита». Пройдя через холл, я прошел во внутренний двор и направился к домику Дюваля. Фотограф открыл дверь и холодно уставился на меня.

— У вас отличные нервы, Бойд, — сухо сказал он вместо приветствия. — Особенно если учесть, что произошло вчера вечером. Подумать только! Проникнуть в мою студию и чуть не взорвать сейф. Вам повезло, что вас накрыли Стоун и Блер, а не полиция.

— Дело вкуса, Клод, — ответил я. — Для меня было бы намного приятнее иметь дело с полицией, после того как я привел в действие сигнализацию.

Он удивленно вытаращился на меня.

— Сигнализацию?

— Ну да, ту штуку, что вы распорядились поставить на дверь своей студии.

— Вы что, совсем спятили? — удивленно спросил он. — Неужели вы полагаете, что такая чепуха мне бы помогла?

— Значит, ваша студия не оборудована сигнализацией?

— Конечно нет.

— Выходит, что ваши люди — ясновидящие.

— Они заглянули в студию совершенно случайно, чтобы проверить кое-какие цифры. На мое счастье.

— Ну хорошо, Клод, — вздохнул я. — Поверю вам на слово. Но беседовать через порог не слишком удобно, так не лучше ли мне зайти? Вы нальете мне стаканчик, и мы с вами мирно поговорим.

— Мне нечего вам сказать. — Дюваль хотел было захлопнуть дверь, но я оттолкнул его и прошел внутрь.

Закрыв дверь, я прислонился к ней спиной.

Дюваль, тяжело дыша, злобно смотрел на меня.

— Предупреждаю вас последний раз…

— Приберегите свои угрозы для кого-нибудь другого! — отрезал я. — Вчера вечером ваш горилла Чарли убил моего напарника. Потом…

— Убил? — повторил Дюваль в полной растерянности. — Это что, одна из ваших шуток?

— Шутками такие дела не назовешь, вы знаете об этом не хуже меня! — хмуро оборвал я его.

Он покачал головой.

— Я не видел Чарли целый день, но Хэл мне сообщил, что они застали вас в студии, когда вы пытались взорвать сейф. Он также сказал, что они предпочли сами проучить вас, вместо того чтобы вызвать полицию.

— И он вам не доложил, что Чарли тоже погиб?

— Погиб? — взвизгнул Дюваль. — Надеюсь, вы, как всегда, делаете из мухи слона.

— Перемените пластинку, Дюваль, — предложил я. — Мне нужны фотографии Элейн Керзон.

Какое-то время Дюваль молча смотрел на меня, потом на его лице появилось презрительное выражение.

— Вы никогда не сможете это сделать, Бойд, — спокойно ответил он. — Я предупредил Элейн сегодня утром, что, если она снова попытается завладеть фотографиями, я позабочусь, чтобы Элен Ричмонд получила негативы в течение часа. Поэтому свой юмор приберегите для другого случая. Как вы изволили выразиться — пластинка слишком заезжена.

— Я вас еще согну в бараний рог! — пообещал я. — Вы убили Элиш Хоуп, а в театре покушались на жизнь Беллы Люкас. Вы виноваты и в том, что вчера вечером был убит мой напарник. Я уже не говорю о том, что сам лишь чудом избежал смерти.

— Мне надоело повторять, что я не убивал Элиш Хоуп, — сухо ответил Дюваль. — Интересно, какую цель я, по-вашему, преследовал?

— Мотивы у вас были самые веские. Если Элейн Керзон получит контрольный пакет акций фирмы «Меермайд», то вы с помощью шантажа выманите у нее весь капитал.

— Вы отлично знаете, что у меня есть алиби на то время, когда была убита девушка.

— И свое алиби вы получили тоже благодаря Элейн. А что вы скажете относительно покушения на Беллу Люкас в театре? В ту минуту вы были один. Я уже это проверил.

На какое-то мгновение в глазах Дюваля появилось озабоченное выражение.

— Я так и не понял, что за всем этим кроется, — неторопливо заговорил он. — После конкурса я прошел на сцену вместе с Элейн. А потом швейцар сообщил, что в кабинете управляющего меня кто-то ждет. Но когда я пришел туда, там никого не оказалось. Я подождал минут десять, а потом решил, что человек, который хотел поговорить со мной, видимо, очень спешил и ушел. Или же кто-то ловко подстроил…

— Клод, — с упреком сказал я, — вы могли бы придумать и что-нибудь более правдоподобное.

— Может, звучит и странно, но это правда, — холодно ответил он. — Ну как, Бойд, у вас больше нет ко мне вопросов?

— Кажется, нет. Разве что передать пару слов Стоуну.

— Пожалуйста.

— Скажите ему, что он относится к той категории людей, которые не умирают в своей постели. А уж я постараюсь, чтобы смерть не заставила его долго ждать.

Я прошел в холл и с помощью чаевых уговорил портье найти для меня такси. В дороге у меня было о чем поразмыслить.

Видимо, воздух Флориды так действовал на людей, что даже совершенно незнакомый человек спустя десять минут после знакомства начинал вызывать у них такое доверие, что они вываливали на него подробности своей жизни. Почему, например, Белла Люкас сообщила мне, что видела Дюваля, выходящего из комнаты мисс Хоуп приблизительно в то время, когда бедняжку убили? Она также сказала, что именно Дюваль попытался задушить ее в театральной гардеробной. Но при этом наотрез отказалась сообщить об этом в полицию. Похоже, малютка доверяет только мне.

Не отставала от нее и Элен Ричмонд, которая рассказала мне о завещании своего папочки и о его связи с Элейн Керзон. Да и сама Элейн… Я задал ей всего три вопроса и тут же узнал, что Дюваль шантажирует ее. Она сразу выразила желание нанять меня, точнее, заключить со мной сделку: если я достану фотографии, то она откажется подтвердить алиби Дюваля.

И наконец — сам Дюваль. Сначала он все отрицал, но потом признался, что шантажировал Элейн, он даже не отрицал, что завладеет акциями мисс Керзон, если та уведет их у Элен Ричмонд.

Если же говорить о чистосердечных признаниях, то даже мои добрые друзья Хэл и Чарли буквально горели желанием посвятить меня в собственные планы, касающиеся проведения конкурса красоты.

Такси высадило меня у офиса «Меермайд». В приемной я попросил премиленькую блондинку с роскошным бюстом доложить обо мне Майеру. Тот принял меня не сразу, но и не слишком долго томил ожиданием, во всяком случае, я не успел впасть в ярость. Секретарша проводила меня в кабинет; глядя на ее грудь, мне захотелось спросить, уж не миссис ли Майер порекомендовала ее на эту должность.

Майер сидел за письменным столом огромных размеров.

— Добрый день, Бойд, — поприветствовал он меня. — Чем могу быть полезен?

— Вы знаете, что мисс Ричмонд поручила мне проследить, чтобы конкурс прошел без осложнений. И поскольку последний тур не за горами, мы должны принять все меры, чтобы ничего не случилось.

— Разумеется, мистер Бойд, — подтвердил Майер с самым серьезным видом. — Я в вашем распоряжении.

— Отлично! — сказал я. — Мне необходимо получить кое-какую информацию. Вы давно руководите здешним отделением фирмы?

— Только полтора года, — ответил он. — Раньше я служил в центральном офисе фирмы, в Нью-Йорке.

— В то время Элейн Керзон еще работала в фирме?

— Да, конечно.

— Она была правой рукой мистера Ричмонда, и даже более чем правой рукой?

— Мистер Бойд! — Он покраснел. — Прошу вас! Ведь нас может услышать кто-нибудь из персонала.

— Этот пункт представляется мне довольно важным, — сказал я. — Вам было известно об их связи?

— Да, — неохотно признался он. — Разумеется, я сожалел, что это так, но, с другой стороны, ведь это было личное дело патрона.

— А вы знакомы с условием, содержащимся в завещании мистера Ричмонда?

— Да.

— А как это выражается в денежном отношении? Я имею в виду контрольный пакет акций фирмы.

— По курсу сегодняшнего дня, — сказал Майер с благоговейным придыханием, — что-то около миллиона долларов.

Точную сумму он назвать не смог, поэтому я сменил тему разговора, спросив, как обстоит дело с подготовкой к заключительному туру конкурса. Круглое лицо Майера сразу прояснилось.

— Это будет чудесный вечер, мистер Бойд. Не сомневаюсь в этом! Заключительный тур пройдет в клубе «Ципресс», но на этот раз за процедурой будут наблюдать зрители и пресса. Должен сказать, что мисс Ричмонд проявила недюжинные организаторские способности. Еще неделю назад, сидя в этом самом кресле, она сказала мне, что ей безразлично, сколько денег уйдет на заключительный тур, самое главное — сделать так, чтобы все прошло на высшем уровне.

— Неделю назад она сидела в этом кресле? — удивленно повторил я. — А я слышал, что неделю назад мисс Ричмонд находилась в Нью-Йорке.

— Мы не хотели вам об этом говорить, мистер Бойд. — На лице Майера появилось самодовольное выражение. — Это было сделано преднамеренно. Маленький обман, на который пошла мисс Ричмонд в интересах фирмы. Она хотела сама заняться организацией конкурса. Поэтому арендовала небольшую виллу, где могла работать совершенно спокойно. Она блестящий руководитель, мистер Бойд. Я бы сказал… э-э… старой закваски, что ли.

— Очень яркая характеристика, — признал я. — Нужно будет запомнить ее, мистер Майер.

— Большое спасибо. — Он взглянул на меня со счастливой улыбкой. — Вы хотите, чтобы я ответил еще на какие-нибудь вопросы?

— Только на один. Эта девушка, Элиш Хоуп, она родом из этого города и жила здесь, в Майами. Может, вы слышали о ней или даже встречались?

— Как же, как же, было такое, — пробормотал он задумчиво. — Погодите, дайте вспомнить… Кажется, это было месяца четыре назад. Она работала в качестве фотомодели в одном из журналов и пришла к нам, чтобы отобрать купальники.

— Не помните, для какого журнала она работала?

— Разумеется! Для «Экскузит». Я даже помню, что она пришла вместе с мисс Керзон.

— Мисс Керзон, должно быть, очень повезло — сразу же после ухода из вашей фирмы ей удалось занять место главного редактора журнала мод.

Маленькие глазки Майера заблестели, он перегнулся через стол.

— Это больше, чем везение, мистер Бойд, во всяком случае, мне так кажется, — доверительно прошептал он.

— Вы наверняка из тех людей, мистер Майер, что идут в ногу со временем. Мне думается, на свете существует очень мало вещей, о которых вы ничего не знаете.

— Во всяком случае, я знаю о прошлом этого журнала и обо всем, что за этим кроется. — Он снова доверительно улыбнулся. — Шесть месяцев назад этот журнал был куплен, как говорится, с потрохами. Его приобрели четыре человека. Клод Дюваль, его сотрудники Блер и Стоун, а также мисс Керзон. Я слышал, что она не внесла ни цента, но тем не менее имеет двадцать пять процентов акций, как и все остальные.

— А как сейчас обстоят дела у журнала?

— До того перехода к новым владельцам он приносил весьма скромный доход. Но, как я слышал, мисс Керзон не скупится на расходы, и теперь «Экскузит» встал на ноги.

— Еще раз большое спасибо, мистер Майер. — Я поднялся. — Вы очень мне помогли.

— Если вам и в будущем понадобится моя помощь, мистер Бойд, — отозвался он слегка покровительственным тоном, — не стесняйтесь, обращайтесь прямо ко мне, я всегда к вашим услугам.

Наступил уже час коктейлей, когда я вернулся в свой отель и поднялся в апартаменты Элейн Керзон. Она открыла дверь и удивленно взглянула на меня.

— Я ведь сообщила тебе, что вынуждена отказаться от твоих услуг, Дэнни, — сказала она спокойно. — Я не буду нарушать слово, которое сегодня утром дала Клоду.

— Я пришел немного поболтать, — ответил я. — Не беспокойся, я тебя не задержу.

— В твоем распоряжении только десять минут. Я привожу себя в порядок, поэтому нам придется разговаривать в спальне.

— Ну что ж, я не против общения в подобном месте, — усмехнулся я. — Возможно, мы сможем даже совместить приятное с полезным.

Мы прошли через гостиную в спальню. На Элейн была только какая-то воздушная тряпица — невесомая оболочка из голубого шелка.

Она уселась перед туалетным столиком, провела по плечам пуховкой и посмотрела на меня в зеркало.

Я с интересом разглядывал тонкие тесемки, сбегавшие с ее плеч.

— Ты никогда не носишь бюстгальтер?

— Ты пришел только для того, чтобы спросить меня об этом, Дэнни? — Элейн с насмешливым вызовом уставилась на меня. — Вчера у тебя получалось гораздо лучше — ты не тратил лишних слов.

— Женщина в бюстгальтере и корсаже все равно что рыцарь в доспехах, — пробормотал я. — Под ними могут скрываться чудесные вещицы, но пока трудишься, пытаясь совладать с доспехами, твой интерес может и улетучиться.

— Я не ношу ни бюстгальтера, ни корсажа, — терпеливо ответила она. — И француженки тоже этого не делают. Но они одеваются, чтобы радовать мужчин, в то время как типичная американка одевается так, чтобы выглядеть лучше своей соседки.

— Я как раз подумал, что в тебе сочетаются последовательность и нечто ей противоположное, — вздохнул я. — Ты последовательна только в том, что касается шантажа и известных фотографий. Во всем остальном твои поступки начисто лишены логики. Возможно, психиатры и сумеют объяснить этот феномен.

— Ты уже использовал пять минут из десяти. — Она вытянула губы и принялась аккуратно подкрашивать их.

— Эти снимки, на которых ты вместе со стариком Ричмондом, — продолжал я. — Ты знаешь, что они сделаны в инфракрасном свете. Странно, что Дюваль не сообщил тебе также выдержку и диафрагму. Для вящей убедительности.

— Что все это значит? — холодно спросила она.

— Ты очень ловко обвела меня вокруг пальца, Элейн, — признался я. — Ты охотно отвечала на мои вопросы. Выложила все о Дювале, который якобы шантажировал тебя фотоснимками. И тут же попросила меня достать эти фотографии, пообещав опровергнуть алиби Дюваля. Ты не останавливалась ни перед финансовыми, ни перед физическими издержками, зная, что и то, и другое весьма интересует меня.

— Какая чепуха!

— После этого я, как полный идиот, позвонил тебе и попросил помочь, предупредив о моем приходе охранника. Ты отлично это сделала. Я смог проникнуть в студию, а сотрудникам Дюваля не составило труда застать меня врасплох. Они хотели избавиться от меня и были очень близки к этому…

— Дэнни. — Она недовольно покачала головой. — Зачем бы я стала это делать?

— Зачем? Ты прекрасно знаешь, что будущее Элен Ричмонд зависит от удачного исхода конкурса. Если все пройдет благополучно, фирма перейдет к Элен. Ты организовала саботаж конкурса по всем правилам, еще бы — ведь на кон поставлена судьба фирмы. И ты, и Дюваль занимали два из трех судейских места на конкурсе. А на третье Элен внезапно назначила незнакомого вам Дэнни Бойда. Вы должны были во что бы то ни стало узнать, что я из себя представляю и почему Элен назначила меня. И сделали это очень быстро. Один козырь у вас появился почти сразу. Симпатичная блондинка, одна из участниц конкурса, девушка по имени Элиш Хоуп. По твоей просьбе она расставила сети, в которые я и угодил, договорившись с ней о встрече в первый же день. Дальше все пошло по разработанному вами сценарию: Хэл и малютка Чарли поджидали меня в номере отеля, они должны были припугнуть меня и…

— Ты просто спятил! — прошипела она. — Убирайся!

— Мое свидание с Элиш было хорошо продумано. Пока она расточала мне любезности, Хэл и Чарли, притаившиеся где-то поблизости, выжидали бы нужный момент, чтобы напугать меня до смерти. Старый и проверенный метод. А потом кому-то из вас — возможно, тебе — пришла в голову мысль, что девчонка вообще лишнее звено. Ее убили еще до моего появления, задушили, цинично использовав для этой цели купальник. Чарли и Хэл решили убийство приписать мне. Меня облили виски и отправили обратно в отель. Я пришел в себя уже в качестве подозреваемого номер один. Я пребывал в полной растерянности. История, которую я рассказывал, звучала совершенно неправдоподобно, к тому же у меня не было алиби. Вот таким образом был сделан первый шаг, чтобы помешать проведению конкурса.

— У тебя богатая фантазия, Дэнни, но слушать тебя просто смешно.

— А как было в «Экскузите»? — продолжал я дружеским тоном. — Ты заключила с Дювалем и его компаньонами сделку. Они назначили тебя издателем и выделили двадцать пять процентов акций. А ты должна была расплачиваться акциями фирмы «Меермайд». А уж получение самих акций «Меермайд» было делом техники.

— Твои десять минут истекли, — резко сказала Элейн. — Убирайся ко всем чертям и оставь меня в покое!

— А ты не считаешь, что мы можем расстаться как-то иначе? — ласково спросил я.

— Вон! — истерично взвизгнула она и швырнула в меня флакон с духами.

Я поспешно ретировался, провожаемый щеткой для волос и тюбиками с кремом. «Не беда, — подумал я, — в других апартаментах я найду более любезный прием».

Глава 12

Элен Ричмонд открыла дверь и расцвела в улыбке. Ее любезное приглашение после длинного и утомительного рабочего дня я воспринял с искренней благодарностью.

— Дэнни, где ты пропадаешь? — спросила Элен. — Я уже два часа названиваю тебе. Нам надо поговорить. Дело в том, что я назначила заключительный тур на завтрашний вечер. Он состоится в клубе «Ципресс». Я проработала все детали.

На ней был странноватый наряд из непрозрачной синей ткани, казалось, что его либо слишком много, либо слишком мало. Все зависело от точки зрения.

— Эта штука тебе к лицу. Как она называется?

— Пеньюар, — ответила Элен с легкой улыбкой, — точнее, его современный аналог.

— Дело вкуса… — Я пощупал мягкую ткань. — Он, наверное, сшит из звездной пыли?

— Эту тряпку я купила на распродаже за какие-то несчастные девяносто девять долларов пятьдесят центов. Я рада, что тебе нравится.

— Ты достаточно бесстыжа для девушки, которая сторонится мужчин.

— Я знаю. — Она улыбнулась. — Может, мы присядем и обсудим это. Как говорит химик нашей фирмы, нет ничего важнее анализа.

Приготовив коктейли, я приблизился к дивану. Синее одеяние великолепно гармонировало со светлыми волосами, смуглыми бархатистыми плечами и округлыми коленями.

— Я нервничаю, Дэнни, — призналась Элен, потягивая виски со льдом. — У меня предчувствие, что завтра вечером что-то произойдет.

— Что может произойти? — ответил я. — Ты сделала все, что могла. Отлично поработала в последнюю неделю. Как ты смотришь на то, чтобы уединиться на твоей маленькой вилле, когда все будет позади?

Она посмотрела на меня поверх стакана.

— Откуда ты знаешь, что у меня есть вилла?

— Я же частный детектив. Ты уже забыла?

— Мне требовалось тихое местечко, чтобы как следует подготовиться к конкурсу.

— Разумеется, — согласился я. — Кстати, твоя уловка удалась. Ведь я был уверен, что ты сама наняла меня в Нью-Йорке.

— Это сделал мой управляющий. Я намеренно не дала ему точных указаний, чтобы ты не заподозрил неладное.

— Как бы то ни было, но ты действовала правильно, — согласился я. — Кстати, можно тебя спросить кое о чем? Меня интересует судьба одного полусумасшедшего по имени Доминик Людд.

— Ах этот! — Элен кивнула. — Он действительно немного не в своем уме. Тебе тоже так показалось?

— Где ты его нашла?

— Не знаю. Спроси об этом у Майера.

— Спрашивал. Он сказал мне, что всех людей нанимала ты, во всяком случае, всех людей, причастных к конкурсу.

— Ах да! Я уже и забыла… — Она небрежно повела плечами. — Наверное, нашла в каком-то агентстве. Если для тебя это так важно, я посмотрю в своих записях.

— Отлично! Я только хотел узнать, может, у него есть жена или какие-нибудь родственники, которым небезразлична его судьба…

— А что с ним произошло?

— Он умер.

— Умер? — Ее глаза испуганно округлились. — Надеюсь, это не связано с конкурсом?

Я рассказал ей, как нанял Доминика, попросив его помочь мне проникнуть в студию Дюваля, как там нас обнаружили Стоун и Блер и как Блер убил Доминика. После чего поведал о том, что произошло на катере.

— Как это все ужасно, Дэнни! — Элен содрогнулась. — Ты ведь тоже был на волосок от смерти и только чудом остался жив. Да, они, похоже, не остановятся ни перед чем. Ты сообщил об этом лейтенанту Райду?

— Нет.

— Но почему?

— Я проник в кабинет Дюваля незаконно, к тому же мне за это заплатили, — ответил я. — А потом… Мне пришлось убить малютку Чарли. Правда, я сделал это не по своей воле, но там не было свидетелей, кроме симпатяги Хэла. Так что лейтенанту придется выбирать, кому поверить — мне или Стоуну. Мне почему-то кажется, что он, скорее, поверит Хэлу.

— Они не остановятся ни перед чем, только бы сорвать завтрашний конкурс, — прошептала Элен. — Что мне делать, Дэнни?

— Ты уже сделала все, что в твоих силах. К тому же не забывай, что я частный детектив.

— Послушай, Дэнни. — Она придвинулась ко мне поближе. — Я должна тебе сознаться кое в чем…

— Ты страдаешь раздвоением личности и твое второе «я» зовется Хэлом Стоуном? Так?

— Я наняла не только тебя, но и Людда.

— В каком-то агентстве, но в каком именно, ты уже не помнишь.

— Разумеется, помню, — тихо сказала Элейн. — Но после вторника я уже не была так уверена в тебе. Элиш Хоуп была убита, и полиция подозревала в убийстве тебя. Людд в этом городе имел репутацию человека, знающего всех и вся. Поэтому я и наняла его, чтобы получить сведения обо всех, кто появится в театре, а также для защиты девушек.

— И именно по твоей рекомендации он предложил мне свои услуги?

— Э… да…

— Чтобы следить за каждым моим шагом?

— Ты сердишься на меня?

Я провел указательным пальцем по ее плечу., как бы нечаянно коснувшись груди. Элен вздрогнула.

— Как я могу на тебя сердиться, если сижу так близко? — поинтересовался я.

— Кое-что я сделаю немедленно, — решительно сказала Элен. — Я попрошу лейтенанта Райда, чтобы он завтра организовал охрану конкурса.

— Превосходно.

— Элейн и Дюваль пойдут на все, чтобы сорвать мою затею, — продолжала она.

— Не беспокойся об этом, — сказал я небрежно. — Позвонишь Райду завтра утром, у него будет достаточно времени, чтобы все устроить. А сейчас и думать об этом не стоит.

Я погладил ее по спине, и она снова непроизвольно вздрогнула.

— Ты умеешь разговаривать с женщинами, Дэнни.

Она повернулась ко мне и очутилась в моих объятиях. Я распахнул пеньюар и обнаружил, что никаких других препятствий для Дэнни Бойда нет…

Где-то около полуночи Элен прошептала, что хочет отдохнуть, так как завтра предстоит напряженный день. Мои попытки переубедить ее не увенчались успехом, и через несколько минут я оказался в своем номере с бокалом коньяку.

Над Майами снова засияло утреннее солнце, у меня было полно дел, и я не стал нежиться в постели.

Элен высказала пожелание, чтобы я пришел в клуб «Ципресс» около семи. А сам конкурс должен начаться в восемь.

Был один человек, которого я давно не видел. У меня имелось несколько свободных часов, и я решил нанести визит Белле Люкас.

Увидев меня, она очень обрадовалась.

— Дэнни! — взволнованно вскрикнула темноглазая красавица. — Я вам звонила весь вечер, но вас не было в отеле.

— Я решил полюбоваться очаровательным пеньюаром.

— А я думала, что мужчины носят пижамы, — удивилась она.

Я прошел мимо нее в комнату. Закрыв дверь, она последовала за мной и указала на кресло. Белла Люкас никогда не предлагала мне сесть на диван, как уже не раз отмечал Зигмунд Фрейд Бойд.

— Ну, рассказывайте, как далеко вы продвинулись в своем расследовании. Побывали у Дюваля?

Я уселся в кресло и закурил.

— Давайте лучше поговорим о вас, — предложил я.

— Обо мне? — Она с улыбкой покачала головой. — Я всего лишь девушка в купальном костюме, которая питает слабую надежду получить сегодня вечером титул «Мисс Меермайд».

— Вы гораздо больше, чем просто девушка в купальнике, дитя мое, — отозвался я. — Мы не должны принижать свое достоинство и свое значение. Во-первых, вы свидетельница, которая видела, как меня выносили из комнаты Элиш Хоуп и как оттуда минут пять спустя выскользнул Клод Дюваль. Кроме того, вас чуть было не задушили в театре вашим же купальником.

— Не понимаю, к чему вы клоните, — вздохнула девушка. — Я что, должна проанализировать ответы Дюваля?

— Не стоит, займемся лучше сложным характером одной прелестной девушки, которую зовут Белла Люкас. В бесчувственном теле, которое выносили из соседнего номера, эта девушка узнала вашего покорного слугу. — Я наклонил голову. — Но при этом она даже приблизительно не сумела описать внешность людей, которые волокли беднягу Дэнни Бойда. Эта же девушка каким-то непостижимым образом сумела открыть дверь своей гардеробной, несмотря на купальник, так туго стягивавший ее шею, что бедняжка едва дышала.

Белла удивленно покачала головой.

— Не понимаю, Дэнни, за что вы рассердились на меня?

— Прошло много времени, прежде чем я наконец сообразил, что за всем этим скрывается, — продолжал я. — Интересно, каким образом эта милая девчушка зарабатывает деньги, спросил я себя. И нашел ответ, он состоит из одного-единственного слова: ШАНТАЖ. Вы считали, что, если нагоните достаточно страху на Дюваля, он раскошелится, опасаясь полиции. Поэтому я должен был сказать ему, что обо всем знаю, и держать его в напряжении, то есть играть роль пугала, пока бедняга не начнет выплевывать денежки, чтобы купить ваше молчание.

Слезы градом покатились по ее щекам.

— Вы страшный человек, Дэнни. — Она уже рыдала вовсю. — Все это время я только тем и занималась, чтобы помочь вам в расследовании убийства, а теперь вы заявляете, будто я пыталась кого-то шантажировать! Вы чудовище, Дэнни Бойд, настоящий монстр!

— А вы маленькая лгунья и шантажистка, — спокойно ответил я. — Хотите, чтобы я ушел?

— Убирайтесь вон! — внезапно выкрикнула она. — Я не желаю вас видеть! Никогда! Убирайтесь!

— Хочу напоследок дать совет. — Я с улыбкой поднялся. — Если Дюваль не успеет отправить вас на тот свет, то вы можете продолжить свою деятельность на избранном поприще, например, писать письма с угрозами и шантажировать ими людей. Думаю, вам придется по душе это миленькое занятие.

Пообедал я в своем отеле, а всю вторую половину дня проспал в своем номере. Около шести часов я начал готовиться к походу в клуб «Ципресс». Я тщательно побрился и причесался. Надел новый костюм, который стоил мне двести пятьдесят долларов, впрочем, он на столько и выглядел!

Экипировку завершил револьвер 38-го калибра, который я сунул под пиджак. Я подумал, что если Хэлу Стоуну взбредет в голову забрести на конкурс, то для него будет приятно иметь дело с вооруженным противником.

Ровно без пяти минут семь я прибыл в клуб. Усилия Элен Ричмонд не пропали даром. На краю бассейна, в тени пальмы, как и в прошлый раз, красовался павильон, который участницы конкурса могли использовать в качестве гардеробной. Покинув свое убежище, они должны пройтись вдоль бассейна и взгромоздиться на помост, на котором находился судейский столик, а потом тем же путем вернуться в павильон.

Зрители уже теснились на противоположной стороне бассейна, а оркестр наигрывал веселую мелодию, которую усиливал мощный репродуктор. Помост освещали прожекторы. Было установлено несколько телекамер, вокруг которых суетились репортеры.

За столом для судей были поставлены шесть рядов скамеек, чтобы наиболее уважаемые зрители не утомились, наблюдая за перипетиями конкурса.

Я закурил и увидел, как в мою сторону в сопровождении двух мужчин направляется Элен Ричмонд.

В переливающемся черном платье с открытыми плечами и глубоким декольте она выглядела просто сногсшибательно. Рядом с ней вышагивал лейтенант Райд. В своем потрепанном костюме, являвшемся гвоздем сезона пару лет назад, он выглядел так, как и должен выглядеть полицейский, — глядя на лейтенанта, трудно было заподозрить, что он принадлежит к сливкам общества. Чуть позади плелся Клод Дюваль, являвший Райду резкий контраст. Казалось, Дюваль только что прибыл с чаепития в «Рице» или, на худой конец, из загородного замка. На нем был безупречный синий смокинг с красной гвоздикой в петлице.

— Дэнни, — сердечным тоном поприветствовала меня Элен, когда вся троица подошла ближе, — я рада, что ты не опоздал. Лейтенант Райд везде расставил своих людей, чтобы предотвратить нежелательные эксцессы.

— Отлично! — сказал я. — Как поживаете, лейтенант?

— Все еще занимаюсь делом мисс Хоуп, — ответил он. — В последнее время вам больше никого не удалось убить?

— Об этом вам лучше спросить Клода Дюваля, — усмехнулся я. — Он посвящен во все мои тайны.

На лице Дюваля появилось злобное выражение, какое бывает у собаки после того, как она с месяц посидит на цепи.

— Вы должны извинить меня, — буркнул он, — но шутки мистера Бойда не лучшим образом сказываются на состоянии моего желудка, который и в благоприятных условиях частенько пошаливает.

С этими словами он направился к судейскому столику. Элен взглянула на часы.

— Девушки должны прибыть к половине восьмого. Лейтенант выделил для их сопровождения мотоциклистов. Ты уже видел Элейн?

— Нет.

— Дэнни, если ты не против, то, чем сидеть за судейским столиком, лучше понаблюдай за происходящим.

— Это излишне, — сухо заметил лейтенант Райд. — Я разместил своих людей вокруг павильона, несколько человек охраняют вход в клуб. Выкинуть сегодня вечером какой-нибудь фокус, мисс Ричмонд, просто невозможно.

— Я очень благодарна вам за помощь, лейтенант, — сказала Элен дружеским тоном. — Тем не менее я хотела бы, чтобы Дэнни был начеку, если…

Я обратил внимание, что скамейки за судейским столиком довольно быстро заполняются так называемой избранной публикой. В первом ряду я заметил Хэла Стоуна. Рядом с ним важно восседал Морис Майер, облаченный в мятый фрак, под подбородком у него примостилась белая бабочка невероятных размеров. Фигуру Майера почти полностью закрывала гигантская глыба женского пола — видимо, законная супруга управляющего «Меермайд», — завернутая в несколько ярдов цветастой ткани.

— Сколько времени продлится церемония? — спросил я у Элен.

— Думаю, не более часа. Вначале небольшая реклама фирмы, потом представление, оно займет минут двадцать, и наконец — распределение мест и награждение.

На противоположной стороне бассейна появилась темноволосая женщина. На ней было платье из белого сатина такого простого покроя, на который могла решиться только обладательница безупречной фигуры. Это была Элейн Керзон. Она улыбнулась Элен и Райду, по моей же персоне скользнула отсутствующим взглядом. В следующее мгновение Элейн присоединилась к Дювалю, сидевшему за столом.

Оркестр грянул «Хорошая девушка подобна мелодии», и к клубу подкатили два мотоцикла. Из машины, следовавшей за мотоциклистами, выпорхнули четыре участницы финала.

— Надо позаботиться, чтобы девушки были в хорошем настроении, — сказала Элен. — Извините меня, пожалуйста.

Райд закурил, как только Элен отошла от нас.

— Сегодня днем мне нанесла визит мисс Люкас, Дэнни. Она рассказала о том, как два человека вынесли вас из номера Элиш Хоуп, а минут через пять оттуда же вышел Клод Дюваль. Одно лишь упоминание вашего имени привело ее в неописуемую ярость.

— Я упрекнул ее за то, что она не сообщила вам об этом сразу. Белла вознамерилась шантажировать Дюваля. Ей пришлось выслушать от меня немало обидных вещей, но я хотел, чтобы у нее создалось определенное представление об этом.

— Это имеет какое-нибудь значение? — вежливо спросил Райд.

— Я подозреваю, что она как-то связана с преступником, но сама об этом не догадывается.

— Вы имеете в виду Дюваля?

— Давайте оставим этот вопрос открытым. Дело в том, что я еще ни в чем не уверен. Надеюсь, благодаря показаниям Беллы, с меня сняты все подозрения?

— Стоун все отрицает. Он говорит, что в момент совершения убийства находился со своим напарником Блером, но я нигде не могу найти этого малого. Он словно сквозь землю провалился. А у Дюваля железное алиби.

— И это алиби основывается на показаниях Элейн Керзон!

— Пока доказано лишь одно: я имею дело с целой бандой лжецов, — с кислой миной заметил лейтенант. — Вполне возможно, вы тоже из их числа.

Глава 13

Оркестр заиграл туш. Джерри Уинсор, профессиональный конферансье, подошел к микрофону, и вечер начался. Ведущий произнес вступительную речь с ловкостью профессионала, зарабатывающего себе на пропитание ни к чему не обязывающей болтовней. Отпустил несколько шутливых замечаний, ненавязчиво похвалил купальники фирмы «Меермайд», потратив на все не более пяти минут. А потом под бурные аплодисменты ведущий возвестил о начале водного балета. На другом конце бассейна появились танцовщицы. Их пестрые юбки замелькали в сумасшедшем темпе.

Через минуту, словно по мановению волшебной палочки, юбки оказались на полу, и девушки остались только в купальниках, плотно облегающих их прелестные фигурки. Одна за другой они попрыгали в воду и принялись резвиться, выделывая сложнейшие па и образуя замысловатые фигуры.

Но вот двадцать минут, отведенные под пляски в воде, истекли. Девушек наградили бурными аплодисментами. На сцене снова возник Уинсор и сообщил о начале главной части вечера: сейчас судьи назовут «Мисс Меермайд», победительницу конкурса.

Элен сошла со сцены и затерялась среди зрителей. Я попытался найти ее, но лица на противоположной стороне бассейна маячили туманными пятнами.

— Дамы и господа, первой из четырех участниц финала, — возвестил Уинсор, — будет выступать мисс Ивонна Клири из Атланты!

Огни вокруг бассейна внезапно погасли, через мгновение вспыхнул мощный прожектор, выхвативший из темноты павильон. Рядом с ним замерла девушка. Это была платиновая блондинка в черном купальном костюме, который поблескивал в свете прожектора. Девушка медленно начала свое шествие вдоль бассейна по направлению к сцене. Вот она приблизилась к судейскому столику. Мне показалось, что легкий бриз донес запах магнолий. Девушка неторопливо пересекла сцену, обошла бассейн и скрылась в павильоне.

— Мисс Белла Люкас! — объявил ведущий. — Из Нью-Йорк-Сити!

Луч прожектора поймал Беллу Люкас, которая уже стояла у павильона в миниатюрном бикини голубых тонов. Она медленно начала свой путь вдоль бассейна в сторону судейского столика. Белла прошла приблизительно полпути, когда тишину разорвал пронзительный вопль.

Какое-то мгновение луч прожектора колебался, словно не зная, что делать, потом метнулся к судейскому столику.

Элейн Керзон сидела откинувшись на спинку стула. Голова ее безвольно поникла, в левой груди торчала рукоятка ножа, белое платье медленно окрашивалось в красный цвет.

Я одним прыжком преодолел расстояние, отделявшее меня от Беллы, и схватил ее за руку. Она вздрогнула и уставилась на меня расширенными от ужаса глазами.

— Слушайте! — быстро выпалил я. — Вы по самую шею увязли в этой истории! У вас есть только один шанс выбраться из нее. Хотите его использовать?

— Дэнни! — Зубы ее стучали от страха. — Я никогда не думала, что все так кончится… Я не хочу впутываться в это дело. Я…

— В таком случае бегите к судейскому столику, — приказал я. — Ткните пальцем в Дюваля и крикните как можно громче, что вы видели, как он убил Элейн. И не теряйте драгоценные секунды! Через десять секунд будет поздно.

Белла вырвалась из моих рук и как сумасшедшая помчалась к судейскому столику. Через секунду она ворвалась в круг света. Указательный палец был направлен прямо на Дюваля.

— Убийца! — страшным голосом прокричала она. — Я все видела! Я видела, как вы вонзили нож ей в сердце. Убийца!

В последних рядах с какой-то дамой случился истерический припадок. В следующее мгновение началась совершеннейшая неразбериха. У Дюваля не выдержали нервы. Он вскочил, отшвырнул свой стул и уставился на Беллу как кролик на удава.

— Это не я… — Он попытался перекричать толпу, но тщетно.

Со всех сторон неслось:

— Убийца! Вздернуть его! Линчевать!

У меня едва не лопнули барабанные перепонки.

Белла в каком-то исступлении барабанила по груди Дюваля. Он грубо оттолкнул ее, его рука скользнула в карман, в следующее мгновение в свете прожектора зловеще блеснул пистолет. Внезапно яркий свет залил все вокруг.

— Осторожно! — крикнул я. — У него оружие!

Я выхватил свой револьвер, прицелился и выстрелил. Пуля попала именно туда, куда я и рассчитывал попасть, — в правое предплечье Дюваля. Фотограф пошатнулся, пистолет выпал из его руки.

На этот раз интуиция меня не подвела — я стремительно обернулся и увидел, как на меня мчится Хэл Стоун. В ярком свете его искаженное ненавистью лицо казалось застывшей маской.

На этот раз я не стал тратить время, чтобы получше прицелиться, а быстро нажал на спуск. На лбу Хэла внезапно появилась аккуратная маленькая дырочка, но он успел сделать еще пару шагов, прежде чем рухнул на землю.

В следующий миг я услышал топот. Судя по всему, это был лейтенант Райд. С ним мне придется потяжелее, чем с симпатягой Хэлом. В историю, которую я ему расскажу, поверить можно лишь с большим трудом. И именно в этот момент у меня вдруг появилось неприятное чувство, что Райд не пожелает тратить время, чтобы вникнуть в нее.

Около одиннадцати часов мы вернулись в отель. По дороге я сказал Элен, что нам просто необходимо выпить. Ее апартаменты были для этого самым подходящим местом, и она, несмотря на страшную усталость, согласилась.

Как только мы вошли в номер, Элен без сил опустилась на кушетку, а я стал сбивать коктейли.

— Я думала, что лейтенант Райд продержит нас целую ночь, задавая все новые и новые вопросы, — прошептала она. — Нам чертовски повезло, что его вдруг куда-то вызвали. Хотела бы я знать, что еще случилось. Видимо, что-то серьезное, иначе бы он не убежал, не закончив допрос по делу об убийстве.

— Возможно, Райд опаздывал на полицейский бал. Да и кого это может интересовать в такое время.

Я протянул ей стакан.

— Спасибо, Дэнни. — Она с благодарностью посмотрела на меня, потом выпила. — Во всяком случае, теперь все позади. Я не понимаю только одного: как Белла могла увидеть, что Элейн убил именно Дюваль. Ведь в тот момент горел только прожектор, который бил ей прямо в глаза.

— А она этого и не видела, — спокойно сказал я.

Элен удивленно посмотрела на меня.

— Почему же она в таком случае закричала, что это сделал он?

— Потому что я приказал ей это сделать. Дюваль никак не мог убить Элейн.

— Ты сведешь меня с ума, — глухо пробормотала она, не сводя с меня глаз. — Выходит, Белла заявила, что видела, как Дюваль убил Элейн, только потому, что ты приказал ей это сделать! А на самом деле это не так?

— У меня свои счеты к Дювалю. За те неприятности, которые он мне причинил. Всадив ему пулю в руку, я счел,^-что теперь мы с ним квиты. Но больше всего мне хотелось расплатиться с Хэлом Стоуном. У Дюваля не выдержали нервы, а глядя на него, сорвался и Стоун. Он схватился за оружие, а я только этого и ждал. Послав ему пулю в лоб, я отомстил за Доминика, за купание в океане и за попытку отправить меня на тот свет.

Элен медленно кивнула.

— Дьявольский метод — расплачиваться таким образом со своими врагами, но я это еще могу понять. Но если Дюваль не убивал Элейн, то кто же это сделал?

— Видимо, в какой-то степени ты должна винить в этом своего папашу…

— Послушай, Дэнни, я еще не настолько сошла с ума, чтобы слушать подобную чушь. Мой отец умер восемь месяцев назад.

— В таком случае виновато его завещание, — предложил я более точный вариант. — Контрольный пакет акций фирмы оценивается, по словам Майера, в один миллион долларов. Твой отец оставил тебе свое имущество, но с одним условием: если ты не получишь в первый год такой же прибыли, какая была в предыдущий год, то фирма переходит к Элейн Керзон.

— Все верно, — сказала Элен без всякого выражения.

— Следствием этого явилось то, что вы с Элейн стали яростными соперницами. Предполагалось, что конкурс красоты увеличит товарооборот, и тогда ты преодолеешь финансовый кризис и сможешь оставить фирму за собой Провал конкурса стал бы для тебя полным крахом. Ты сама мне об этом рассказала.

— И это все верно, — спокойно подтвердила она.

— Но существовал и более легкий способ сохранить состояние. В завещании твоего отца черным по белому записано, что если ты окажешься не в состоянии руководить фирмой, то она переходит к Элейн Керзон. Но в завещании ничего не сказано о наследниках Элейн и о том, к кому перейдет фирма в том случае, если Элейн умрет. Случись такое, она как соперница автоматически отпадает. И ты становишься единственной наследницей.

— Дэнни! — холодно сказала Элен. — Неужели ты осмелишься утверждать, будто я желала смерти Элейн только потому, что она могла отнять у меня фирму?

— Ты все отлично продумала, — сказал я с искренним восхищением. — Ты даже Элейн сумела убедить, что этот конкурс очень важен для тебя. Ты знала о ее сделке с Дювалем и его партнерами. Поэтому и позаботилась о том, чтобы все были у тебя перед глазами, пригласив Элейн и Дюваля в качестве судей. А потом втянула в игру и меня, частного детектива из Нью-Йорка. Как приманку, чтобы отвлечь их внимание. Ты знала, что Дюваль и Элейн послали на конкурс своего человека — Элиш Хоуп. Ты же, в свою очередь, включила в число участниц Беллу Люкас. Ее поселили в отеле рядом с Элиш, чтобы она следила за ней. Все знали, что ты находишься в Нью-Йорке, хотя на самом деле ты жила в Майами на вилле.

— Не желаю больше слушать! — Она хотела встать.

Я снова усадил ее.

— Нет, тебе придется выслушать меня. Когда я договаривался с Элиш о свидании, Белла была где-то рядом. Она все рассказала тебе. Такую возможность ты не могла упустить. Ты отправилась в отель приблизительно за полчаса до того, как должен был появиться я, и задушила Элиш. Сделать это было легко, так как она ни о чем не подозревала. После этого ты ретировалась, а в номер Элиш пожаловали Дюваль и его верные мушкетеры. Они намеревались преподать мне урок, но неожиданно для себя обнаружили труп. Это случилось как раз перед моим приходом. Им ничего не оставалось, как избить меня до полусмерти и испариться. Ты же, в свою очередь, нуждалась в свидетеле. Поэтому по твоей просьбе Белла внимательно следила за дверью номера Элиш. Она видела, как меня выволокли оттуда. А минут через пять из номера вышел Дюваль. Потом кто-то из вас оповестил об этом полицию.

— Предположим, я хотела избавиться от Элейн, — прошипела она, — но зачем мне понадобилось убивать Элиш?

— Если бы ты сразу убила Элейн, то мотив был бы слишком очевиден. Элейн не пожелала добровольно отказаться от притязаний на наследство, а устранив ее шпионку, ты дала понять, что вовсе не шутишь. К тому времени Элейн настолько глубоко завязла в этой истории, что ей все равно никто бы не поверил, если бы она даже сообщила полиции.

— Всего хорошего, мистер Бойд, — сказала Элен. — Надеюсь, что ваш самолет потерпит аварию по дороге в Нью-Йорк.

— Я был уверен, что именно так ты и отнесешься к моим словам, — отозвался я. — Но мы можем все это доказать, мое сердечко. Белла была сегодня вечером вне себя от страха, она все выложила в полиции, тебе не удастся заткнуть ей рот. Майер тоже знает, что все это время ты была не в Нью-Йорке, а здесь. Думаю, он не откажется дать показания. А поскольку мотив стоит миллион долларов, мое сокровище…

— Я должна подумать, — глухо сказала она. — Но сначала я выкурю сигарету.

Элен потянулась к сумочке, которая лежала рядом с ней на кушетке, и вынула оттуда… револьвер.

— Есть люди, Дэнни, — негромко сказала она, — которые хотят быть умнее, чем это необходимо для их же блага. Я убила Элейн не только потому, что она собиралась отнять у меня фирму, но и потому, что я ее ненавидела. Я ненавидела ее всем сердцем. Она обирала моего отца. Я ненавидела ее за ту бессовестную ложь, которой Элейн окружила отца, представляя меня черт знает в каком свете. Встречаясь с ней в офисе по понедельникам, я знала, что уик-энд она провела с моим отцом. И в эти минуты, Дэнни, мне хотелось убить ее. Ты способен это понять? Когда я всадила ей в грудь нож и услышала ее крик, я испытала невероятное наслаждение.

Ее глаза затуманились.

— Но нести ответственность за это преступление, Дэнни, я не собираюсь. Она заслужила смерть за все то зло, которое причинила мне. Очень жаль… Действительно очень жаль, но ты единственный человек, Дэнни, который представляет теперь для меня опасность…

— Ты уже забыла о том, что я беседовал с Райдом? — перебил я ее. — Сразу после того, как застрелил красавчика Хэла. Как ты думаешь, о чем мы говорили с лейтенантом?

— Не выкручивайся, Дэнни, — скорбно проговорила Элен. — Ты не сможешь ничего изменить.

— Мы говорили с Райдом как раз о том, о чем пару минут назад толковали и мы с тобой. Я посоветовал ему уйти. Именно поэтому он и исчез так внезапно. Он успел добраться до твоих апартаментов и спрятаться в спальне. Я же занялся твоим признанием.

Элен неприятно рассмеялась.

— Это все, что ты смог придумать? А я-то полагала, ты способен на большее. Неужто ты станешь утверждать, будто лейтенант Райд подслушивал нас?

— Совершенно верно, — отозвался Райд, выныривая из спальни. — Я настоятельно советую, мисс Ричмонд, бросить пистолет на пол.

Элен медленно повернула голову. За спиной лейтенанта маячили два типа в штатском. Пальцы ее разжались, и револьвер с негромким стуком упал на ковер. Элен закрыла лицо руками и заплакала.

— Подобный финал для меня не менее неприятен, чем для тебя, — печально проговорил я. — Кто теперь заплатит мне гонорар?

Райд подал знак своим спутникам, они помогли Элен подняться. Троица удалилась.

Райд сунул руку в карман, вытащил пачку сигарет и закурил. Он хмуро взглянул на меня.

— Вероятно, вы ждете, что я стану благодарить вас, Бойд, — прорычал он. — Ведь в какой-то степени вы помогли разоблачить преступника…

Я отрицательно покачал головой.

— Не стоит, лейтенант. Разрешите откланяться. Завтра утром я вылетаю в Нью-Йорк.

— Вот и отлично! И если надумаете отправиться в отпуск, не советую проводить его в Майами. Вы поняли меня?

— Как нельзя лучше.

Я повернулся и вышел из комнаты, не сказав больше ни слова.

Не раздумывая, я спустился в бар и заказал двойную порцию виски. Залпом проглотив ее, я тут же потребовал повторить. Рядом раздалось несмелое покашливание. Я повернул голову, чтобы посмотреть, кого это нелегкая принесла.

В воздухе повис легкий аромат магнолии. Я встретился с выжидательным взглядом платиновой блондинки. На ней был золотистый свитер и обтягивающие брючки из блестящей ткани, белокурые волосы сверкающим ореолом окружали хорошенькое личико.

— Мистер, — произнесла она, чуть растягивая слова, — я рассчитывала поговорить с мисс Ричмонд, но мне не позволили. Вы не знаете, как обстоят дела с конкурсом?

— Думаю, победила мисс Ричмонд, детка, — грустно ответил я. — Вам не повезло.

— Меня это не очень волнует, — улыбнулась она. — Кого интересуют эти старомодные глупые конкурсы? Я просто немного расстроена тем, что, видите ли, я рассчитывала развлечься в Майами, встретить знающего человека, который покажет мне город… — Она подняла и сразу же опустила ресницы. — Словом, вы понимаете…

— Вас зовут Ивонна Клири, и мы с вами уже встречались, — сказал я.

— Я вас помню, — подтвердила девушка, — В том старом театре я спросила у вас, где находятся гардеробные…

— Меня зовут Дэнни Бойд, — сообщил я, — и мне только что пришла в голову отличная мысль. Как вы смотрите на то, чтобы я прямо сейчас показал вам город?

— Звучит привлекательно, мистер Бойд. — Она ослепительно улыбнулась, я никак не мог понять, как ей удается выглядеть одновременно и хищной и хрупкой. — Можно мне звать вас просто Дэнни?

— Отличная мысль, крошка. Вперед?

— Только вот что, Дэнни. — На мгновение в ее глазах появилось беспокойство. — Я с радостью осмотрю город, но любой девушке требуется уверенность в определенных вещах. Прежде чем я вернусь в старую добрую Атланту, где все знают меня и мою родню, я хочу получить то, что вы, наверное, назвали бы настоящим опытом. — Она едва заметно вздохнула. — Любой девушке хочется сохранить воспоминания о приятно проведенном времени, когда ей не приходится… ну, самой лезть вон из кожи, вы понимаете?

— Ивонна, детка! — обрадованно воскликнул я. — Ты попала в самую точку, обратившись за помощью ко мне. Тебе не придется лезть из кожи, чтобы познакомиться с жизнью. Я отличный учитель, могу тебе это гарантировать!

— Итак, — проворковала она. — Что нам предстоит?