Вий

Глава 19

— Ах, ну что вы, — Ползунов бросился к ней. — Право же, не стоит беспокойства! Здравствуй, Владимир. Прошу извинить. Мы с Юлианом Юсуповичем немного повздорили.

— Да ну, брось, — я поднял с пола перевернутое кресло. Стряхнул с него клочки разорванных в ярости бумаг. — Это разве повздорили? Вот друг мой Харисим на днях повздорил. С пятерыми. Так кабатчик после печника вызывал, печку перекладывать. И окна заново вставлял. А у вас тут — так. Рабочие вопросы.

— Да-да! — кивнул Ползунов. — Именно, что рабочие!

— Так-то мы, Владимир Всеволодович, ладим, — вмешался некроинженер, — не сомневайтесь! Иной раз бывают, конечно, небольшие разногласия…

— Но совершенно не большие, — поспешно подтвердил Ползунов. — Можно сказать, никаких разногласий нет.

Они переглянулись. Выглядели оба, как провинившиеся школьники.

— Но у нас уже есть, чем похвастаться! Вот, взгляните!

Ползунов указал в угол. Я подошёл. Обалдело проговорил:

— Э-э-э.

То, что стояло в углу, больше всего напоминало огромного паука. Металлического, на восьми ногах. Две передние конечности подняты, каждая сжимает по двустволке.

— В отличие от предыдущей модели, способен с очень приличной скоростью подниматься по любым поверхностям, — сказал Ползунов. — Стреляет одновременно в двух противоположных направлениях. Скорострельность также увеличена. А самое главное — сырьё! Нам удалось создать аналог того, что использовал Троекуров. Всё, что требуется образцу для работы — амулет.

— Мощный амулет! — поднял палец некроинженер.

Ползунов вздохнул.

— Увы, да. Мощный и весьма громоздкий… И сейчас мы как раз решаем эту проблему.

— Круто! — оценил я. Потом подумал ещё немного и задал вопрос, который буквально напрашивался: — Так, а материал-то какой?

Легко можно было забыть, что мой-то терминатор создан из переработанных костей охотников. Я, конечно, не мог даже предположить, что Ползунов хотя бы подумает в сторону производства из того же самого сырья. Может, он и наглухо отбитый изобретатель, но в первую очередь производил впечатление нормального человека, который не станет мараться в подобных предприятиях. Впрочем, что я знаю об отбитости изобретателей…

— Сплав стали и костей, — сказал Юлиан Юсупович.

Твою ж мать…

— Про кости немного подробнее, — попросил я, понимая, что день, вполне возможно, придётся напрочь перепланировать. Потому что есть вероятность, что сейчас мне придётся снести голову гражданскому человеку. А потом долго-долго объяснять свой поступок всяческим официальным лицам. Начиная с Авроса. Хотя нет, стоп. Я ж ушёл из Ордена Падающей Звезды. И даже до сих пор не зарегистрировался в качестве самозанятого охотника. Значит, судить меня будут как гражданского, а это — совсем задница.

Хороший, кстати, вопрос: а если накосячит глава зарегистрированного ордена — он перед кем отчитывается?..

— Кости — они и есть кости, чего о них разговаривать, — отмахнулся некроинженер. — Главное, что вы должны понять…

— Главное, что мне нужно понять — что это за кости, — перебил я.

— Ну уж явно не обычные, коли уж мы говорим о сплаве!

Правая рука у меня начала подёргиваться. Может быть, Ползунов это заметил, а может, просто решил внести свою лепту в разговор. Скорее второе. Вряд ли после целой ночи напряжённых обсуждений у него так уж хорошо работает наблюдалка.

— Мы заключили договор с МОДом.

— С кем⁈

— МОД — это Министерство Охотничьих Дел, — пояснила Александра, наконец, сумевшая оторвать взгляд от монструозной конструкции.

— Вы совершенно правы, — кивнул Ползунов. — Согласно договору, мы разово получили необходимое количество сырья. Собственно, это были даже не кости, их уже переплавили в слитки. Такие вещи решаются достаточно быстро, когда ты управляешь предприятием государственного значения.

Я выдохнул и расслабил руку. Ну, значит, не совсем они поехавшие — эти изобретатели. Просто я привык в первую очередь на всякий пожарный случай думать о человеке плохо. Чтобы потом не было мучительно больно разочаровываться.

— Осознал. Ну, так и что я там должен был понять?

— Техническим заданием было следующее, — твёрдо взял презентацию в свои мозолистые руки Ползунов. — Первое: полностью управляемый конструкт, способный вести бой с тварями. Второе: добытые им родии должны перенаправляться хозяину конструкта. Первая часть задания оказалась самой простой, дело лишь за амулетом, но тут нам, вероятно, необходима консультация специалиста.

— Это обеспечу. А по второй части?

— Здесь, признаться, у нас и начались разногласия. Потому что…

— Потому что мой уважаемый коллега, — перебил Юлиан, — при всём обилии своих знаний и талантов, доселе не имел опыта работы с такими материями, ограничиваясь лишь бездушным железом и простейшими энергиями.

— То, что вы предлагаете, это — пальцем в небо! — громыхнул Ползунов. — Где хоть какая-то теоретическая база? То, что вы мне показывали, это фантазии какого-то полоумного…

— Гипотезы для того и существуют, чтобы их проверять практикой!

— Я вас умоляю, Юлиан Юсупович! «Гипотеза»? Слишком громкое слово! Если уличный мальчишка крикнет, что молоко страуса лечит геморрой, вы тоже будете проверять эту так называемую «гипотезу»?

— Если у меня будет означенная проблема, и я не смогу никак иначе её решить — уж поверьте, приложу все усилия, чтобы добыть это самое молоко!

— Господа, господа, — вмешался я. — Ну хватит уже, право слово. Суть-то в чём?

— В рогах чёрта, — выдохнул некроинженер.

— Чё… Чего?

— Существует гипотеза, что… Впрочем, зайду издалека. Черти, как вам, безусловно, известно, суть — порождения потустороннего мира.

— Так.

— Они есть его неотъемлемая часть и всегда имеют с ним связь, черпают силы оттуда. Но как осуществляется эта связь?

— Магия, — пожал я плечами.

— Ха, ха и ещё раз ха, молодой человек! Объяснение, способное удовлетворить дилетанта. Гипотеза заключается в том, что именно рога чёрта обеспечивают эту связь.

Ползунов демонстративно вздохнул и упал в кресло. Весь его вид говорил, что он больше не в силах слушать сие мракобесие.

— Да, — продолжал Юлиан, — я не могу в существующих, приемлемых терминах объяснить этот феномен, чем и пользуется мой коллега для своей так называемой критики гипотезы. Но британские учёные предполагают, что потусторонний мир распространяет некие, если можно так выразиться, возмущения эфира.

— Эфир! — фыркнул Ползунов. — Да сама теория эфира — бред чистейшей воды! Вот увидите, пройдёт лет сто, и научный мир отвернётся от этой нелепой идеи. Что-то, что нельзя ни увидеть, ни потрогать, никак зафиксировать, но оно — при этом существует!

— Ах, конечно! Апеллировать к доказательствам, которые будут получены через сто лет, когда никого из нас не будет в живых, это, разумеется, научный подход! Не слушайте его, Владимир Всеволодович! Эфир существует, сие есть научный факт! И рога чёрта улавливают возмущения эфира, идущие из потустороннего мира, а также способны отправлять ответные колебания. Будьте так любезны, напомните: что делает чёрт? Каков, так сказать, его основной род занятий?

— Да эта скотина чего только не делает, — поморщился я. — Но главным образом — пытается так или иначе выцыганить у человека душу.

— Верно, Владимир Всеволодович. Но душа — есть нематериальный предмет. Спрашивается, что же делает с нею чёрт? Неужто берёт подмышку и спешит домой?

Я пожал плечами. Всё же я — охотник, а не учёный. Мне не так важно, как именно чёрт забирает души. Моя задача сделать так, чтобы он эти души не забирал. В идеале — чтобы он был мёртв и не забирал уже вообще ничего.

— Давайте посмотрим на вопрос шире, — продолжал разглагольствовать некроинженер. — Что есть душа? Душа есть энергия и информация! Без энергии не было бы жизни, а без информации — индивидуальности. И если допустить, что энергия пополняет силу чёрта, то куда девается информация? Чёрту она без надобности. Следовательно, информация отправляется в потусторонний мир!

— Через рога, — скептически добавил Ползунов.

— Да, милейший Иван Иванович, через рога! Именно через них! Эта гипотеза, если она окажется истинной, в чём лично у меня нет ни малейших сомнений, открывает перед человечеством невообразимые просторы! Но в нашем конкретном случае рога чёрта помогут решить сугубо утилитарную задачу.

— Перенаправить энергию к хозяину? — спросил я.

— Да!

— Ну так вы же сами сказали, что по рогам проходит информация. А энергия — это энергия.

— Эм… — споткнулся некроинженер.

— Вот об этом я ему и пытаюсь сказать, — вздохнул Ползунов. — Видимо, нужно было сказать так же просто, как вы сейчас. Даже если предположить верность этой бредовой гипотезы с эфиром.

— Но послушайте, — забормотал сбитый с панталыку некроинженер. — Ведь… Эм… Мы же не знаем практически ничего. Может быть, передаётся как-то и энергия…

Вдруг Александра сделала шаг вперёд и остановилась рядом с креслом Ползунова.

— Если Иван Иванович что-то говорит — значит, он знает, что говорит! — заявила она слегка дрожащим от внутреннего напряжения голосом, в котором, тем не менее, чувствовалась гордость за возлюбленного.

— Ладно, чего сейчас-то копья ломать, — пожал я плечами. — Сведёт судьба с чёртом ещё раз — спилю рога, не вопрос. Принесу — попробуем. Да — да, нет — нет. Спецом сейчас чертей искать не буду, уж простите. Пока есть задачи поважней. К слову сказать, Иван Иванович. Раз у вас такие хорошие связи в этом вашем «доме мод», может, хотя бы подскажете туда дорогу? У меня до них внезапно дельце образовалось.

Министерство Охотнничьих Дел располагалось в шикарном здании с арками и колоннами. Впрочем, в Питере любое хоть сколько-нибудь относящееся к правительству здание представляло собой архитектурный шедевр. На понтах тут экономить не умели, да не очень-то и стремились. Если бы не протекция Ползунова, который отправился с нами, чтобы проветриться после бурной ночи, у нас бы, верно, неделю заняли только попытки туда пройти.

— Вот как, — сказал плотного сложения господин, в кабинет которого мы с Александрой в итоге попали. — Значит, орден. Нечасто такое бывает, нечасто…

Он изучал меня взглядом, в котором так и чувствовался хищнический интерес не особо чистого на руку бюрократа. Потом взгляд переместился на Александру и сделался ещё более любопытным, но уже в другом ключе. Такой масляный сделался взгляд.

— А госпожа?..

— Меня зовут Александра Дмитриевна Урюпина. Я адвокат господина Давыдова, нахожусь здесь, чтобы помочь с оформлением необходимых документов, — отрекомендовалась Александра.

Взгляд бюрократа тут же потускнел.

— Что ж… Прошу садиться. Итак, порядок такой. В первую очередь мне нужно засвидетельствовать наличие у вас артефакта основателя.

— Это пень, что ли, нужно предъявить? — спросил я.

— Кгхм… Ну да, если пользоваться терминологией охотников, если вам так угодно — да, именно пень. Я должен засвидетельствовать, что он у вас есть, а также узнать все обстоятельства его получения. Приходите с артефактом в приёмные часы. Вам потребуется записаться у секре…

Я не дослушал. Перенёсся по Знаку в свою комнату, забрал пень и телепортировался обратно. Поставил артефакт основателя на лакированный стол.

— Кгхм, — совершенно приуныл бюрократ. — Что ж, если вы настаиваете… Но мне нужен подробный отчёт. Займёт некоторое время, чтобы его обстоятельно проверить, все обстоятельства, простите за невольный каламбур. Полагаю, это будет что-то около месяца…

Я уже открыл было рот, чтобы задать простой вопрос: «Сколько?», потому что намёк был более чем прозрачен, когда вмешалась Александра.

— Я бы хотела взглянуть на нормативный документ, утверждающий порядок процедуры. С подписью и печатью министра.

— Простите, для чего он вам? Это бумага для внутреннего пользования…

— Вы обязаны предоставить эту бумагу по первому требованию охотника, претендующего на учреждение ордена.

Бюрократ скис совершенно и встал из-за стола, произнеся: «Прошу за мной».

Ксерокопий в этом мире ещё не было, следовательно, все важные документы, с подписями и печатями, существовали в единственном экземпляре. Пришлось попетлять по коридорам, преодолеть несколько лестниц. Бюрократ явно юлил и кружил нас, как леший, то и дело пускаясь в заверения, что всё это — бессмысленная трата времени и сил. Наконец, мы вошли в просторную залу, на стенах которой в рамках висели разные документы. К одному из них мы подошли.

Александра пробежала взглядом по рукописным строчкам, изучила подпись и повернулась к бюрократу.

— Здесь упоминаются чрезвычайные обстоятельства. Что входит в это понятие?

— Прошу…

Мы подошли к другому документу. Александра так же быстро просканировала и его.

— «Появление прямой и непосредственной угрозы для государства Российского», — процитировала она. — Поправьте меня, если я ошибаюсь. Европа, кишащая тварями, а также разгул упомянутых тварей непосредственно в государстве Российском — это прямая и непосредственная угроза. Или же вы склонны называть её косвенной?

— Эм… Пожалуй…

— Если вы признаёте, что сия угроза есть прямая и непосредственная, то, согласно предоставленному документу, охотник имеет право на упрощённое рассмотрение дела, для чего ему достаточно только предоставить артефакт.

— Помилосердствуйте, но ведь под угрозой всё-таки имеется в виду нечто отличное от, так сказать, ставших обыденными…

— В предоставленном документе такой формулировки не содержится. Впрочем, вы, разумеется, вправе утверждать свою точку зрения, согласно которой твари не являются прямой и непосредственной угрозой. Я полагаю, мы можем инициировать судебный процесс. Я постараюсь подключить к делу газеты. Народ должен узнать, как представитель органа, который должен обеспечивать немедленное и эффективное противодействие тварям, относится к ситуации. Кроме того, об этом наверняка будет небезынтересно узнать государыне императрице. Разумеется, начнётся масштабная проверка министерства на всех уровнях…

Бюрократ бледнел всё сильнее и сильнее, слушая спич Александры. Когда она дошла до проверки, перебил:

— Что ж, полагаю, в порядке исключения…

— С вами очень приятно иметь дело! — лучезарно улыбнулась Александра. — Давайте же поскорее вернёмся в ваш кабинет и закончим с процедурой регистрации!

С процедурой регистрации мы закончили через час. Дольше всего пришлось ждать, пока секретарь отыщет в шкафах гербовую бумагу нужного формата.

— Что, давненько новых орденов не появлялось? — спросил я.

— Откровенно говоря, на моей памяти вы первый, — признался бюрократ. — Хотя я на этой должности — без малого два десятка лет.

— Н-да. Измельчали охотники… Ну ничего, поправим.

Верительную грамоту, в которую безупречным каллиграфическим почерком, с завитками и финтифлюшками, было вписано название ордена и имя основателя, Александра попыталась у меня немедленно отобрать.

— Дальше можете не беспокоиться, Владимир Всеволодович. Я помещу этот документ в банковскую ячейку. Прикажу, чтобы для вас изготовили копию, чтобы вы повесили её на почётном месте в своём доме.

— Э, нет, Александра Дмитриевна. — Я скрутил грамоту в рулон и сунул за пазуху. — Мне, как ни странно, эта красота нужна не для того, чтобы дырки на обоях загораживать. Вы пока отправляйтесь к Ползунову и ждите меня там. Адрес запомнили?

— Конечно. А вы что будете делать?

— А у меня тут ещё одна встреча назначена.

Я посадил Александру на извозчика. Метнулся в Давыдово. Пень, не придумав ничего другого, оставил на столе. В сейфе он бы не поместился, а трогать предметы, находящиеся у меня на столе, никто из домашних не осмеливался.

После этого я сосредоточился на нужном воспоминании и оказался возле кабака, где пил с Амвросием. Тем питерским охотником, который был недоволен действиями их главы.

Два дня назад я сказал Амвросию, чтобы приходил в тот же час в тот же кабак. Время приближалось к назначенному.