Глава 20

Войдя в кабак, я увидел Амвросия за тем же столом. Он будто и не уходил. Заметив меня, покачал головой.

— Ишь… Я думал, не придёшь ты.

— С чего это вдруг? — Я сел напротив.

— Кругом обман, — грустно сказал Амвросий. — Все врут.

— Э, не, брат. Все врут в «Докторе Хаусе». У вас тут попроще, не все и не всем.

— Выпьешь?

Амвросий придвинул мне полную кружку. В стоящей перед ним оставалось около трети. Всё ясно: сидит давно, заканчивать не собирается.

— Выпью, почему нет.

Я поднял кружку.

— Выпьем, брат Амвросий, за возрождение славного охотничьего ордена. Ордена Истинного Меча.

— За возрожде… — начал было Амвросий. Даже кружкой успел ударить по моей. И осёкся. — За что?

— Ты пить будешь, или где?

Амвросий бестолково отхлебнул. Я тоже выпил.

Поставил на стол кружку, достал из-за пазухи грамоту. И стянул перчатку.

— Ор-ден Ис-тин-но-го Ме-ча, — по складам прочитал Амвросий. — Вла-ди-мир Да-вы-дов. — И уставился на мою ладонь. — Это… Ты — глава ордена, что ли⁈

— Аз есмь.

— Истинного Меча… — повторил Амвросий. — Но этот орден погиб! Ни одного охотника не осталось! Я слышал их историю.

— А я эту историю ещё и видел. Орден погиб, артефакт уцелел. Он меня признал. Теперь я — глава ордена.

— Угу, — сказал Амвросий. Почесал в затылке. — И сколько уже у тебя охотников?

— Один. Вторым будешь?

— Э-э-э…

— Чё — «э-э-э»? Сам говорил, под этим вашим Мефодием тебе ходить не нравится, но деваться некуда. Вот, теперь есть куда. Предоставляю тебе отличную возможность в полной мере раскрыть охотничьи таланты.

— Да я как-то…

Амвросий задумался. Так крепко, что аж протрезвел. Я не торопил, спешить было некуда. И пиво оказалось на удивление приличным.

— Вот что, брат Владимир, — изрёк наконец Амвросий. — Ты пойми. Я не то, чтобы тебе не доверяю. Ранг у тебя высокий, и сам ты, по всему видать, охотник справный. Даже пень, древнему ордену принадлежащий, тебя послушался. И грамоту, опять же, в охотничьем приказе выдали. Да только…

— Только в деле ты меня не видел, — закончил я. — Что ж, справедливо. Пошли.

— Куда?

— Тварей бить, куда ещё-то. Поглядишь на меня, а я на тебя. А то мне, может, такой охотник, как ты, в ордене даром не нужен.

Амвросий прищурился.

— На колдуна пойдёшь?

Я постарался не поморщиться. Возни с колдуном много, родий не сказать чтоб дофига. Честно говоря, предпочёл бы стаю медведей или волкодлаков. Но не ронять же репутацию — которую в этом славном городе приобрести-то пока толком не успел.

— Пойду, чего ж не пойти. — Я поднялся. — Идём?

— Сейчас? — вылупил глаза Амвросий.

— А когда? На вечер у меня другие планы.

— Так надо ж сперва разрешение получить!

— Это тебе, в твоём ордене, надо. А в моём правило одно: видишь тварь — бей, пока не сдохнет. Без всяких там разрешений.

— Ну, даже если самому тебе разрешения не нужны. Что же мы с тобой, на колдуна вдвоём отправимся? Надо бы ещё охотников позвать. А нашим местным разрешения требуются. Я Мефодию про эту тварь ещё неделю назад доложил, а он, падла, молчит.

— Ну вот и обойдёмся без него. И без других охотников.

Я вспомнил двух своих убитых колдунов.

На первого мы ходили целым десятком, во второй раз при мне были Егор, Земляна и Захар. Но добивал тварей оба раза я. При том, что ранг у меня тогда был совсем смешной. Неужели сейчас, Боярином, с каким-то паршивым колдуном не справлюсь? Только что в Пекле змей раскатал — не кашлянул.

Хотя… Родий в колдуне, может, не так и много. Но в отличие от своих тупорылых собратьев, колдун — это тот, кто когда-то был человеком. А следовательно, от него можно ожидать любой подставы.

— Пойдём со мной, — сказал Амвросию я.

— Куда?

— Да тут недалеко.

Я положил на стол монету — сомневался, что Амвросий в состоянии заплатить за выпивку, скорее всего, в долг угощается. Взял Амвросия за рукав.

Через миг мы стояли у дома Ползунова.

* * *

— Э-это что? — глядя во все глаза на металлического паука, пробормотал Амвросий.

— Это, друг мой Амвросий, солдат нашей будущей армии… Иван Иванович. Не возражаешь, если заберу насекомое на полевые испытания?

— Это опытный образец, — заволновался Ползунов. То, что я прибыл не один, а в сопровождении незнакомого охотника, его совершенно не смутило. В отличие от моего желания потестить паучка. — Он пока не совершенен!

— Ну, убить-то его нельзя?

— Нет.

— Стрелять обучен? Тварей распознаёт?

— Конечно!

— Так, а что ещё надо? Испытаю в боевых условиях, по завершению предоставлю тебе отчёт.

— Н-ну… — Ползунов колебался.

— Да не переживай ты! Верну в целости и сохранности.

Ползунов махнул рукой:

— Да чёрт бы с ним, с пауком. Надо будет — нового смастерим… О тебе беспокоюсь.

— Ой, вот этого точно не надо. Побеспокойся лучше об Александре Дмитриевне. — Я посмотрел на Урюпину, ты опустила взгляд и мило порозовела. — Я её из конторы выдернул ни свет ни заря. Небось, даже позавтракать не успела.

— Ох! — Ползунов всплеснул руками. — Александра Дмитриевна, простите великодушно! За всеми этими треволнениями совершенно упустил из виду…

Дослушивать я не стал. Повернулся к Амвросию.

— Если что, в бой можешь не лезть. Просто отведи меня на место, дальше сам разберусь.

— Э, нет, — Амвросий покачал головой. — Я за этой тварью уж сколько бегаю. Передать не могу, как мечтаю мечом его пронзить! Давай, Знак сейчас изображу. Прыгай за мной.

Мы вышли во двор.

Амвросий начертил на земле Знак и исчез.

— Вставай сюда, — приказал я пауку.

Тот послушно встал на Знак. Я уселся на паука. И повторил мечом очертания.

Ну… Такое. Тварная природа паука всё-таки давала о себе знать. От перемещения металл мгновенно раскалился, и после переноса я взлетел со спины паука стрелой.

Мы стояли позади какого-то длинного приземистого строения. Явно не у парадного входа — судя по запущенности вокруг. А неподалеку стоял Амвросий.

Я удивился. Отчего-то был уверен, что новый знакомый поведёт меня в лес.

— Ну? — обратился к Амвросию. — Рассказывай.

— Я эту тварь давно выслеживаю. — Амвросий скрипнул зубами. — Ты понимаешь — мануфактуру он открыл!

— Чего-чего? Колдун — мануфактуру?

— Ну. Совсем уже эти твари распоясались. Хотя, и то сказать — колдун ведь умеет в человека перекидываться. Работниц нанять может, жалованье платить может. Здесь, на мануфактуре, полотно ткут, а с полотна саваны погребальные шьют. Хозяин их продаёт. Задёшево, от бедняков отбою нет. И всё бы ничего, да только покойнички в тех саванах долго не залеживаются. Закопают такого — а через месяц лови по кладбищу свежего вурдалака… Колдун — здешний хозяин, точно тебе говорю.

— Это ты так думаешь, или амулетом проверял?

— Да как я проверю? Он отсюда не выходит почти, внутри сидит. И разрешение на охоту мне Мефодий так и не дал. Сперва, мол, выяснить надо. А то придёшь амулетом швырять в уважаемого человека, а он потом жалобу напишет.

— Бардак, — покачал головой я. — То ли дело, у нас в Смоленске. Был там один уважаемый человек. По фамилии Троекуров…

— И что с ним?

— Да в общем-то уже ничего. Лежит себе тихонечко в могиле, осиновым колом прибитый.

— Душно стало, — проговорил вдруг Амвросий. Взялся за ворот рубахи, дёрнул. — Чувствуешь? Гроза будет, не иначе.

Душно стало и мне. А в следующую секунду я сдавил в кулаке амулет против морока.

Раскрыв ладонь, показал его Амвросию.

— Есть такой?

— Есть. А… А! — понял он. Сдавил висящий на шее амулет. — Надо же! Полегчало. А я и не сообразил…

— Я смотрю, соображалка у вас тут частенько отказывает. Засиделись без дела… Идём, хватит на месте топтаться! Если эта тварь морок наводит, значит, нас уже заметила. Что там внутри, знаешь?

— Знаю, заглядывал. По двум сторонам станки ткацкие, шесть штук. За станками бабы работницы. И ещё две бабы у столов сидят, шьют. А хозяин меж станками ходит, глядит, чтоб не отлынивали. А может, ткани заколдовывает, чёрт его знает. Он с ног до головы в чёрное закутан, рожи не видать. И что боромочет, не слышно.

— Угу. Понял. Я бы на месте этой твари лупил по двери — как только мы приблизимся. Поэтому приближаться не будем. — Я повернулся к пауку. — Дверь видишь?

Двустволки в передних конечностях утвердительно качнулись.

— Её надо открыть. Широко распахнуть. Стрелять не нужно, только дверь открыть — я должен видеть, где там колдун, а где работницы, чтобы их не задеть. Задача ясна?

Вместо ответа паук потрусил к двери. Перемещался он с приличной скоростью. Несколько секунд — и двери распахнулись настежь.

Мы с Амвросием были готовы броситься в разные стороны, уходя с траекторий предполагаемого огня. Потом атаковали бы сами, но не так, чтобы разнести к хренам эту избушку, а так, чтобы изловчиться вывести женщин. Они-то ни в чём не виноваты, наёмные сотрудницы. Может, конечно, и знают, на кого работают, но истребление простых людей, пошедших на сделки с совестью, уж точно в задачи охотников не входит.

Двери распахнулись. Паук застыл. И больше ничего не произошло. Разве что до нас донёсся шум ткацких станков.

Я посмотрел на Амвросия, тот — на меня. Ни слова не сказав, мы обнажили мечи и двинулись к дверям.

— За мной, — бросил я пауку, проходя мимо.

Услышал клацанье паучьих ног — тварь подчинялась.

Работа в цеху замерла. Все уставились на нас с недоумением, особенно — на паука. Вернее, недоумение читалось на лицах восьмерых работниц. Рожи колдуна мы так и не увидели. Он застыл посреди помещения, опустив голову.

Теперь стало видно, во что он закутан, что это за чёрные одежды такие. В тот же саван и завернулся, только чёрного цвета. Психопат поехавший, тоже мне, гот выискался. Ну ничего, сейчас я тебя взаправду в могилу уложу. Только фигурально.

— Дамы — на выход, — приказал я. — Работа ваша на сегодня закончена, предприятие закрывается по причине банкротства.

Дамы не пошевелились. Я подумал, что переборщил со стилизацией высказывания и перефразировал проще.

— Вон отсюда пошли!

— Чего расселись, бабы⁈ — рявкнул в поддержку Амвросий. — Али жить надоело?

— Охотники, — задумчиво изрекла одна ткачиха, плотная невысокая женщина с выдающимися достоинствами.

— А этот — молоденький совсем, — заметила сидящая у стола швея, теребя пальцами подол платья. Глядела она при этом, конечно, на меня.

Возникло нехорошее ощущение, что меня вот прямо сейчас, не сходя с места, повалят на пол, обнажат ниже пояса и… Я, собственно, ничего против «и» никогда не имел, просто уже настроился на другое.

Колдун молчал. Стоял, опустив голову, этакая монументальная мрачная фигура. Лица не показывал. Меня начала подбешивать ситуация, тем более что и работницы до сих пор не соизволили пошевелиться во имя спасения своих жизней.

— Ладно, — первым не выдержал Амвросий. — Сами виноваты, коли дуры.

Он поднял руку и кастанул на колдуна Удар. Самая простая атака, с которой обычно все начинают, это как королевская пешка на Е4, золотой стандарт. В десяти сантиметрах от колдуна что-то вспыхнуло, но чёрная фигура даже не покачнулась.

Зато громко захлопнулась дверь. Я обернулся. Дверь захлопнулась сама, сам по себе скрежетнул засов.

— У, дуры! — прорычал Амвросий. — Не уйдёте теперь, все сдохнете!

— А это мы ещё посмотрим. Это мы поглядим, охотничек, — встала ещё одна ткачиха, высокая и плоская, как доска. — Кто тут из нас сдохнет.

Глаза её сверкнули жёлтым светом, ногти на палцьах превратились в когти. Лицо высохло, черты заострились, а из-под поползшей вверх губы показались клыки.

— Ведьмы! — ахнул Амвросий.

Возразить по существу мне было нечего. Аналогичные метаморфозы происходили со всеми присутствовавшими дамами одновременно. Пришлось с грустью констатировать факт: охота на колдуна не задалась. Мы оказались заперты в одном помещении не только с означенным колдуном, но и с восемью озверевшими ведьмами.

Плотная бабёнка, которая изначально первая начала разговор, с истошным визгом вскочила на свой станок. Она приземлилась на верхушку рамки, довольно тонкую дощечку, которая, по всем статьям, должна была переломиться, но даже не пикнула — видимо, побоялась нанести женщине психологическую травму.

Швея взмахнула рукой. Я инстинктивно врубил Защитный круг и очень вовремя. Сразу четыре швейных иглы ударили в него и упали на пол. Вокруг них по полу немедленно распространилась чернота — дерево обуглилось.

— Что ж вы прячетесь, охотнички⁈ — крикнула высокая ткачиха. — Убивать пришли, а прячетесь!

В следующее мгновение по Кругу прилетел удар когтистой лапы, вызвавший целый фейерверк искр.

— Н-н-н-на! — завопила ведьма, что стояла на станке.

Вскинула руки, на её ладонях вспыхнуло пламя. Его она и швырнула, как баскетболистка под кольцом, только не вверх, а вниз. Фаерболл ударился о стенку Круга и тоже разлетелся. А я почувствовал, что Круг начинает сдавать.

— Не уповайте на Перемещение, — впервые раздался глухой голос колдуна. — Здесь оно не работает.

Я даже проверять не думал. Не в моих правилах удирать со стрелы, которую сам же и организовал. Других — да, буду ругать за такое, но сам сопротивляться охотничьему азарту не люблю и не буду. Восемь ведьм, один колдун. Даже если брать по минималочке, это выходит сто тридцать пять родий. Почти апдейт до Сотника. А уж костей-то сколько!

Наверное, мои мысли прокрались мне на лицо и отразились в глазах, потому что две ведьмочки, на которых — или, вернее, сквозь которых, — я смотрел, ощутимо засмущались. Несмотря на страшные рожи, это выглядело даже мило.

— Уж надеюсь, — сказал я и воспламенил меч. — Только и вы не убегайте, сделайте милость. Будьте, так сказать, взаимно вежливы с покупателями. Паук! Убить всех тварей.

Паук выпалил одновременно с двух «рук». В два противоположных направления, как и обещали инженеры. Промазал оба раза, причём, ведьмы даже ничего по этому поводу не пытались исполнять. Пули пролетели мимо, однако панику паук посеял, уже хорошо.

Ведьмы засуетились, залетали, уронили один ткацкий станок на швею. Та в этот момент пыталась огорошить паука огненным шаром и случайно подожгла сама себя вместе со станком. Деревянная хреновина вспыхнула, из-под неё послышался визг. Похоже, против собственного колдовского огня у ведьм не было методов.

Быстро, чтобы не терять профит, я кастанул на этот костёр Меч. Незримое лезвие ударило по пламени, взметнуло фонтан искр и оборвало визг ведьмы. Меня тряхнуло, и я испытал приятное ощущение.

Плюс семнадцать родий. Недурно!

Паук тем временем повёл себя странно. Он перестал стрелять, стоически перенёс три магические атаки, а потом, пошатываясь, набежал на высокую ткачиху, подмял её, визжащую, под себя, придавил ногами и замер, будто наслаждаясь моментом.

— Чего это он? — крикнул Амвросий, который, стоя спиной к спине со мной, вовсю метал боевые Знаки.

— По ходу, батарейка села, — отозвался я.

Говорили ж, что амулет особый нужен. Он, видать, и мимо стрелял потому, что заряд кончался. Что ж… Испытания альфа-версии можно с натягом назвать успешными. Пожалуй, одобрю разработку беты. Но на вия пока что эта концепция не катит. На вия возьму проверенного терминатора.

Ситуация тем временем накалялась в самом прямом смысле слова. Разожжённый глупыми ведьмами огонь распространялся по насквозь деревянному цеху. Тощая дылда, прижатая пауком, билась под ним и визжала на одной ноте, не прерываясь на дыхание — как будто ей в задницу вставили шланг от компрессора.

Колдун, поняв, что проблема, которую он думал решить легко и быстро, превратилась в геморрой, который не вылечить и молоком страуса, перешёл к решительным действиям. Он взлетел. Под потолком — который, к слову, был не столь уж высоким, так что трюк производил мало впечатления, — колдун взмахнул руками и сообразил что-то вроде двух шаровых молний. Одна полетела в меня, вторая — в Амвросия.

Загрузка...