Воентур 4

Глава 18

Неожиданно машина достаточно резко замедлила ход. Было такое ощущение, как будто на большой скорости влетел в глубокую лужу и заглох мотор. Но сейчас мощный мотор работал на предельных оборотах, механик молниеносно переключился на низшую передачу, двигатель теперь уже взвыл, из всех сил преодолевая невидимое сопротивление, но бронированная машина продолжала замедлять ход. Последовало переключение на первую, мотор по прежнему выл на высоких оборотах. Мостоукладчик уже не ехал, а еле-еле полз, с трудом преодолевая метр, за метром.

В какой-то момент мотор почти заглох, но механик, вовремя выжал главный, и выключил скорость.

Мост резко клюнул носом куда то вниз, и вперед. Уже кубарем скатываясь на землю, я понял, что машина куда-то провалилась. Что мне и подтвердил командир мостоукладчика:

— Товарищ полковник, мы, куда-то врюхались, грязи до волноотбойной доски, — доложил он.

В этот момент механик включил заднюю скорость, и попытался дернуть машину назад, но мостоукладчик стоял, как вкопанный.

— Стой, стой! Энтузиаст хренов! Какого? Ты знаешь что у тебя сзади творится Шумахер е#учий!

Отойдя в сторону и бросил внимательный взгляд назад. Слава танковому богу, БТС шедший вторым остановился метрах пятнадцати. Фонарь на его корме мотылялся из стороны в сторону как припадочный.

— Фух!!!

— Корнейчук!!! — Громко крича, позвал прапора с БТСа.

— Все в порядке командир! У меня все целы, колонне СТОП передал!

И в правду, судя по кормовым фонарям колонна стояла.

Тягач прапорщика Корнейчука не пытался без команды объехать остановившейся мостоукладчик, и как следствие не нырнул носом и не заглох. Его мотор спокойно работал на холостых.

Первым делом я залез на поднятую трубу БТСа и с нее осмотрел колонну. Поднимать треск в радиосети я опасался — радиоразведка у немцев наверняка не спит. С верхотуры было отлично видно, что шедшие следом за машиной Корнейчука танки, двигаясь колея в колею, слава всевышнему не сели ни одна, а стояли на твердом не глуша моторы. Ну что же… теперь можно вплотную заняться мостом, так сказать тянуть бегемота из болота.

Я спрыгнул на землю и подошел вплотную к застрявшей машине. Она увязла в мягком грунте по самые опорные катки, гусеницы покрылись толстым слоем грунта, вперемешку с травой.

— По самое брюхо сели! — выругался командир мостоукладчика, когда я подошел к его машине.

— А, ты думал, танк вообще не может застрять, и его нельзя засадить? — задал я ему вопрос.

— Видишь, ничего невозможного нет! — И пошел сквозь туман вперед, внимательно осматривая местность.

Как оказалось, по низине, после недавно прошедших дождей протекал, пересыхающий в жаркое время, ручей. Сейчас, его вода наполнила до половины вырытую траншею и напитала влагой болотистые берега.

Сзади подошел командир мостоукладчика, и я неожиданно со злости припомнил ему слова из сказки Пушкина:

— Вот, тебе и очутятся на бреге! Не в чешуе, и не в серебре. А, в грязи по самое, «не хочу»! Дай бог если быстро вылезем.

С начала, экипаж попытался, с помощью пары бревен для самовытаскивания. Только хуже стало…

После начали готовить буксирные троса, что бы стоящими на сухом машинами, вытащить засевший мостоукладчик. Но прапорщик Корнейчук отговорил:

— Нэ можна… Волоком нэ выйдэ, тягачи туда не зайдуть, тильки засадим всих хто тягнэ…

— Что предлагаешь Корнейчук?

— Свой тягач поставлю на сухом, получше сошники заглублю, те танки что думали ими тянуть, меня дополнительно тросами придержат, а я лебедкой и вытащу. — Он видимо успокоился, и снова перешел на русский. — Начну через двадцать минут, командир лишних людей убери, мои хлопцы, и механик моста сами справятся.

— Доведи меры безопасности, а потом уже приступай к работе.

— Это да… — Корнейчук со мной безоговорочно согласился. — Пакости, по одной не ходят!

Двадцать минут подготовки, пять минут работы и наш ТМУ был готов к дальнейшей службе.

Сейчас танковый мостоукладчик, уже заканчивал установку колейного моста через злополучный ров, который ручей сделал непроходимым препятствием.

— Пойдемте Корнейчук, посмотрим что и как, там, на той стороне!

Мы перешли по уложенному мосту через траншею, и сошли на полотно дороги.

— Узкая, товарищ полковник, придется каждый танк, как на железнодорожную платформу загонять, и командирам вести за собой. Смотрите какой кусок длинный!

— Что на том конце Корнейчук?

— Хиба ж я знаю! — Прапор поднял плечи и развел при этом руками. — Можэ обрыв чи болото?

— Нужно посмотреть Корнейчук, как в народе говорят — береженого, бог бережет! Уже наломали дров, полководцы!

— Цэ так…

— Загоним танки на эту дорогу, а там тупик. И тогда ни взад, ни вперед. Надо обязательно глянуть!

— Провэсты инженэрну розвидку.

— Абсолютно правильно Корнейчук!

Быстрым шагом, практически не разговаривая, мы пошли по дороге. Она оказалась достаточно длинной, так, что, дойдя до конца, мы прилично запыхались. Где-то неподалеку, пулеметной очередью стучал дятел, защебетали в кронах невидимые птицы.

— Длинная какая, — пытаясь отдышаться, и вытираясь платком, наконец промолвил я. — Дорога, судя по карте тянется еще дальше, вон до того озера. Только если мы по ней двинемся сделаем изрядный крюк, а съезда нормального на эту сторону, пока сюда шли я не видел.

— Но воды здесь нет, наверное, не набралась, — задумчиво ответил Корнейчук.

Возможный съезд который мы нашли, оказался сносным, есть где развернуться.

— Эх! Командир, давай я БТСом сравняю этот съезд, пока вы мост будете снимать и колонну догонять? И затяну колону вон в тот лесок? Светает скоро…

— Ты прав, так и сделаем!

И мы торопливо направились назад к колонне. Через четверть часа мы вернулись.

Прозвучали команды, негромко, на холостом ходу загудели заведенные мощные двигатели. Первым, как и положено, осторожно, как бы пробуя прочность сооружения, и словно нащупывая колею моста, на него, повинуясь командам командира машины, вползла гусеничная база танкового мостоукладчика. Успешно перебравшись, он остался ждать в стороне, когда пройдет вся колонна. Затем, пошел БТС, прапорщик Корнейчук, посадив к себе на броню отделение пехоты ушел вперед готовить съезд.

Следом пошел ИС. выполняя команды, вышедшего вперед Степана Логинова, Колька резко прибавив обороты, круто поднялся на мост, и плавно поплыл по нему, очень аккуратно съехав в конце. Следом, за своими командирами, как за поводырями, осторожно прошла остальная бронетехника. И только после них все остальные, после чего сняли мост, и я на ТМУ двинулся догонять колонну, что бы снова стать в голове.

Сидевший рядом со мной сержант, мечтательно произнес:

— После дождей, грибы должны пойти. Грузди из под хвои бугорками вылазят. Сейчас бы по лесу с лукошком походить… Разгребешь хвою, а их там целый взвод, большие и маленькие…

Неожиданно и я поделился воспоминаниями:

— А, в мелком осиннике, подосиновики с коричневыми шляпками, можно и белый гриб найти.

Раскачивая сложенным мостом, мы успешно догоняли свою колонну, лихо преодолевая возникшие на пути препятствия.

Ну вот и конечная точка нашего марша. Снова со стороны колесных машин донеслось:

— Внимание… направо… слезай… привал.

И снова бойцы густо припорошенные пылью, прыгают через борт. — Произвести осмотр техники, поправить маскировку!

К головной колесной машине шел старшина.

— Товарищ капитан, разрешите обратиться?

Пехотный командир только кивнул.

— Поглядите,— он подозвал ближайшего красноармейца к машине.

Это был совсем молоденький боец. Высокого роста, но щуплый и лицом сильно похож на артиста Иванова, по прозвищу «Кузнечик». Он был в необмятой еще форме, каска наперекос, свободно болтался подбородный ремень. Посмотрите, на кого похожи ваши люди?

— Извините меня, — продолжал старшина, — чему обучали в училище его командира два года… — часть им сказанного я не расслышал,… не умеет одевать каску. Позвольте?

Одним движением старшина опрокинул каску с головы «Кузнечика», и начал вертеть ее в руках.

— Нужна индивидуальная подгонка… видите? Дерматиновая ткань, тесемки… подогнать по голове просто, вот, пожалуйста, — и старшина затянул тесемку, после чего одел каску на голову красноармейца. — Конечно, ремешок, — старшина снова протянул руки к каске, — трет скулу. Но нужно подтянуть до отказа… неудобно?.. День-два и свыкнетесь. Ну как?

«Кузнечик» интенсивно помотал головой.

— Как привязанная товарищ старшина!

— А почему? А потому, что жесткая ткань подкладки плотно обнимает виски и затылок. Обзор несколько ограничен, из-за козырька, который по окружности нависает над лицом.

Командир-пехотинец застыл на несколько секунд, чем старшина снова воспользовался:

— Товарищ капитан, надо объяснить всему личному составу правила ношения каски. Прошу также запретить порчу вещевого имущества. Каску они одевают на пилотку. Так нельзя… один человек в двух головных уборах. Пилотки портятся. Где взять новые? Склад-то сгорел…

— Вот вам я и приказываю провести со всем личным составом занятие по этому вопросу! Об исполнении доложить мне лично.

— Есть, товарищ комбат, — щелкнул каблуками старшина.

Занятие старшина провел по уму. Он собрал только взводных и комодов и провел краткий, но исчерпывающий инструктаж с ними, а уж они со своими подчиненными.

Группы боевого охранения и разведки ушли ближе к населенному пункту, где должны были остановиться на ночевку кампфгруппа немцев.

Бронегруппа, для скрытного выдвижения на линию будущих позиций перешла на, как мы назвали это приспособление — «подводный выхлоп», который представлял собой двухсотлитровую бочку с водой, на каждый выхлоп. Этот режим работы, конечно не дают мотору дышать полной грудью, отбирает мощность, но и звук работы танкового мотора существенно тише. Обильное шприцевание пальцев на гусеницах убирает еще один источник демаскирующего шума. Правда не надолго, но нам этого вполне хватит.

Но занимать позиции первыми пошла пехота, оставив в тылу машины приблизительно в километре. Перед этим, построив их вокруг себя плотным строем, строго предупредил:

— Товарищи бойцы! Выдвигаться на рубеж и окапываться скрытно! Вас не должно быть видно и слышно! Курить только с разрешения своего непосредственного командира и отойдя не менее ста метров в тыл. На курение и оправку ходить группами не менее четырех человек! Как говорится — береженого бог бережет, а дурака фриц стережет. Всем ясно?

Небольшой но крепкий мост саперы должны были заминировать, после чего, недалеко от него, они с группой прикрытия должны окопаться. И ждать. Ждать, если по итогу нашего боя немцы примут решение отойти в этом месте.

Уже три часа как мои красноармейцы окапывались по опушке леса и берегу небольшой речушечки.

По категорическому приказу, готовили и основные, и запасные позиции. Я и НШ проверял лично каждую позицию, каждую траншею и ход сообщения. За спиной махра сквозь зубы материлась, и только один красноармеец искренне произнес:

— Как здорово, что вы научили нас быстро зарываться в землю, — сказал он мне, когда я проходил мимо.

— Интересно, почему? Вроде еще обстрелян толком, а боец?

— Так после первого боя, если не дурак, то правильные понятия остаются в голове, товарищ полковник.

— И где у тебя был первый бой?

— С десантом на станции под Оршей.

— Было дело…

— Я так скажу… Там была пехота, хорошо обученная, но пехота и пара минометов и то, они жару нам дали… А сейчас танки и пушки…

— Соображаешь. Несомненно, тяготы учебы спасут жизни многим из нас. Как говорил Суворов — тяжело в учении, легко в бою.

И пошел дальше вдоль позиции, по ходу постоянно делая замечания. Кто-то за спиной пробурчал:

— Все не по нему, все не по нраву.

Отвечать не стал, не хрен лопате простаивать. Время дорого.

На склонах холмика, у дороги окапываются два взвода, как бешеные, до утра должна зарыться по самые ноздри — только полный профиль, только с запасными позициями и ходами сообщения.. Но там НШ, так что я туда не пойду. Тот еще более въедливый нудный в этом вопросе.

Тут на опушке, три сотни красноармейцев упорно окапывались, причём делали это с такой поспешностью, словно враг уже был на подходе. Но немцев, слава богу все не было. Потому как солнце уже почти закатилось за горизонт, горевший красным.

Вот недаром говорят: помяни чёрта,он сразу и появится.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться? — полушепотом произнес запыхавшись, из-за спины посыльный от боевого охранения.

— Докладывай!

— Товарищ полковник, немцы в деревню вошли!

— Ну, вот и славненько, а то заждались. По местам!

Немецкая колонна остановилась в той самой деревне, около которой мы их ждали и готовились к бою.

Что они там делали — совершенно не понятно непонятно. Не видно уже ни зги. А для установленного на ИСе прибора ночного видения дистанция большая — он ведь предназначен для вождения, а не для стрельбы.

— Саня, может в разведку пару бойцов отправим с ночником? — Это присоветовал Колька Тихонов, который вернул в экипаж ИСа, после того как нам приказали эвакуироваться в глубокий тыл.

— Думаю не только наши будут у околицы шариться, боюсь за людей и ночник…

— Тоже верно… Не подумал… Как думаешь может, заночуют они там?

— Хорошо бы, но думаю что нет. Еще подождем.

— Почему командир?

— Они торопятся, наверняка из своего графика выбились. Как обычно в любой армии — вышестоящее командование накручивает хвоста, нижестоящие офицеры стегают солдат, а те как ошпаренные исполняют. Наглотаются сейчас перветина и дальше на восток.

— Драг нах Остен… Есть у них такое…

— Да и колонна у них, по данным нашей группы маленькая, скорее всего, разведка.

— Думаю сейчас основную колонну дождутся, посовещаются и скорее всего дальше поедут.

— На ночь то глядя? Не… у них еще, орднунг в почете — они по ночам не воюют?

— А, может, и так… Сядут, поужинают. Это б нам сильно на руку было бы.

Колька повернул ко мне голову и поднял бровь в молчаливом вопросе.

— У сытого и довольного жизнью солдата внимание притуплено.

— Это да… Бывало свежего да горячего борща навернешь большую тарелку, и так разморит, что и на жену лениво забраться… — явно роняя слюни, мечтательно произнес Коля, Коля, Николай.

Так, в легком трепе прошел еще час.

Ночь полностью вступило в свои права. Небо затянулось тучами, месяц спрятался и единственный огонь который был в округе, это свет от фар в деревеньке невдалеке.

По моему приказу старшины подразделений собрали весь табак у личного состава. Во-первых близко от немецких постов, во вторых ветерок шел в из сторону, от речушки которая была у нас за спиной. Ибо не фиг — спалиться можно на раз. Курить очень многим хотелось так, что сил нет, но понимали — нельзя.

Возвращаясь к капонирам, невольно услышал как кто-то из экипажа «сорокчетверки» произнес:

— Тепло завтра будет…

— Дожить бы до завтра… — отозвался второй голос

— А ты вот возьми и доживи! Ты ж мехвод, от тебя успех в первую очередь зависит.

— Будешь собранный, расторопный — и ты обязательно сам доживешь, и экипаж сохранишь. — Мой голос раздался для них настолько неожиданно, что ребята вздрогнули.

Только немного погодя они вскочили, но я жестом их остановил и продолжил:

— Мужики, Вы ж уже сталкивались с немчурой, видели их в бою, щупали… Да, их больше, они опытней многих из нас, и техника у них не плохая, а самое главное они отлично умеют ей пользоваться. Но и вы ж не лыком шиты. Завтрашний бой далеко не первый для каждого из вас. Лоб у вашей «красотки» вдвое против их лбов. Плюс за вами бронированный эвакуатор будет стоять.

— Так то оно так, вот только мысли дурные, непонятно с чего в голову лезут, товарищ полковник… — Как бы извиняясь произнес мехвод.

— Не буду пламенные речи произносить про родину, отчизну, дом и прочее… Нет… Тут все просто — или мы их, или они нас! — Даже на эмоциях рубанул рукой воздух.

Видя что не смог до конца переубедить мехвода, пошел на второй заход:

— Они конечно не такие расп##дяи как мы, у них жесткий воинский дисциплин плюс знаменитый немецкий атнунг…

— А это что за зверь, командир?

— Порядок по-немецки.

— Так вроде будет ордрунг…

— Не… Те кто по-немецки не в зуб ногой, читают это слово по-русски.

— А-а-а… А я думаю, что за еще один зверь на мою голову…

— Я что хочу сказать… Воюют немец строго по учебнику. А мы его смекалкой русской возьмем!

Вот завтрашний бой еще не завязался, а я уже знаю как он начнется…

— Как командир?

— Рано утром, только рассветать начнет, их мотоциклисты пойдут вперед. Через минут десять-пятнадцать начнет движение головная походная застава на легких танках. Будет их взвод — не больше, штук пять максимум. А вот уже за ними и пойдут основные силы…

— Так если их остановить, то основные силы в нашу ловушку не полезут, они же не дурные?

— Поэтому мы их пропустим.

— Тогда они услышав у себя за спиной бой, ударят нам с тыла в спину!

— Не ударят. Во первых наши зенитчики из трофейных «Эрликонах» покрошат ГПЗ, а вон те два взвода, что окопались на холме встретят на обратном пути байкеров. Вот и получится, что каждая часть немецкой кампфгруппы будет наступать, а мы сидим в обороне. Да к тому же мы окопались, а они в чистом поле…

— Ну если так… то да…

— Вот так наберемся опыта и сами учебники писать будем, а они пусть потом учатся, если живыми останутся…

Танкисты дружно заулыбались.