Воентур 4

Глава 6

Марш осуществляли почти до наступления сумерок. Судя по карте нам удалось без происшествий пройти около тридцати пяти километров.

Зная что люфтваффе уделяет особое внимание лесочкам и рощам, мы по карте искали удобное место для ночлега.

— Вот тут неглубокий овраг имеется, в добрую версту длиной, там и предлагаю устроить стояку.

А мы сейчас — вот тут, в двух километрах примерно. — Мой НШ безошибочно ткнул в карту грязным пальцем.

— Если подойдете с этой стороны, ориентируясь на вершины этих двух холмов, думаю немцы не смогут нас найти, даже если из «рамы» будут ходить прямо над головами.

На этом и порешили. Найдя удобный съезд с дороги забрались в симпатичный овраг, который очень густо зарос кустарником и при виде сверху представлял зеленую полосу на поверхности. Вот в нем мы и стали на ночевку.

Всю технику загнали на самое дно оврага, по которому бежал некрупный ручей. Это удачно мы зашли — вода в буквальном смысле под ногами! К тому же не надо рубить и резать ветки закидывать ими технику. Все людям легче.

Несмотря на то что полевая кухня сразу же приступила к своим обязанностям, готовя нам на ужин кашу из пшенно-горохового концентрата с тушенкой, во многих местах народ по быстрому соорудил «дакотские» очаги и начал готовить из своих запасов приварок к пайке. Когда-то я показал немудреную технику организации костра индейцев, который пришелся многим по душе. Причем настолько, что у пары экипажей уже был специальный инструмент, который существенно сокращал время по его устройству. Чья-то светлая голова додумалась сделать его по принципу бура ТИСЭ, только с более короткой ручкой и меньшими лопастями.

НШ ушел проверять несение караульной службы вокруг нашей стоянки, а я со своим новым водителем Керимом взялись за чай, заваривать который он был большой мастер. Он был из тех солдат, которых нам выделил мой бывший сослуживиц на «покатушки». Эх… Если бы знать к чему они приведут! Пока готовился чай мы в который раз разговорились о случившемся.

— Керим, а что ты думаешь про все это б…во?

— Вы про десант командир?

— Про него…

— Определенно это жу-жу не спроста.

— Вот и я думаю, что просто так от нас не отстанут.

— Командир, сейчас все начеку. Люди поняли что за нами эти шайтаны охотятся.

— Это хорошо что многие это понимают. Значит у противника уже меньше шансов нас подловить.

Керим между тем молчал и смотрел на пламя, которое постепенно разгоралось в земле.

— Чего молчишь?

— Эх командир жаль только что мы тут не на нашем Т-80. На нем мы бы немцев играючи в блин раскатали таким тонким — тонким слоем.

— И что бы ты делал бы после того, как мы расстреляли весь свой боекомплект? Да и откуда он у нас был бы? Мы ведь не на учения, а на «покатушки» ехали. Ты уважаемый думай сначала, а потом уже говори. Все равно сейчас лучше нашей техники на этой войне нет!

Иной раз я думал, что пожалуй мы и попали сюда только потому, что на старой бронетехнике ехали. Но вслух не стал этого говорить… Но узбек упрямо гнул свое:

— Тогда хотя бы на Т-72 или на худой конец на Т-55.

— Ну этих еще и в помине нет. «Пятьдесят пятый» появился в самом конце пятидесятых, считай через пятнадцать лет после окончания этой войны. Хотя и делали до восьмидесятых. А перед ним был «пятьдесят четвертый»… Который кстати стали выпускать сразу после победы, и был он всего лишь модернизацией «сорокчетверки», на которой ты успел повоевать. И как я знаю очень неплохо.

— И все равно получил контузию после нескольких прямых попаданий… А был бы хотя бы Т-55… — Продолжал гнуть свое узбек.

Пока чай не подоспел, и никого рядом не было, можно было и поспорить.

— Кроме того они слишком тяжелые и их не каждый мост выдержит,а тебе охота круги нарезать в поисках мостов способных их выдержать?

— Как вы русские говорите, для бешенный собак семь километров не илгак…

— Крюк Керим.

— Да крюк командир.

— Сам посуди: разница в весе около пятнадцати тонн будет да и по маневренности и скорости они нам сильно уступят. По своим характеристикам они хороши или в глухой обороне или при прорыве обороны противника, а так сейчас наши танки и САУ самое то. Сейчас мы считай почти неуязвимы для немцев при правильном ведении боевых действий.

— Командир, а «Тигры» и «Пантеры»?

— Керим, ты хоть что ни будь изучал по истории применения танков?

— Ну так, что-то попадалось командир…

— Оно и видно что что-то и попадалось, где ты их сейчас найдешь?

— Э-эх командир… — С будулаевским акцентом протянул узбек. — Не было тебя вместе со мной в танке, когда контузило… Не понимаешь ты как было страшно… Поэтому и хочется побольше брони, чьл бы точно знать, что жив останусь…

— «Тигры» на фронте впервые появятся почти через год, под Мгой если не ошибаюсь, а их массированное применение начнется только после Курской Дуги, вернее на ней самой, а это будет уже лето сорок третьего и «Пантеры» кстати тоже.

— Командир, вот сейчас ты говоришь разные умные вещи, а меня не слышишь… Я выжить хочу на этой войне, вернуться в Ташкент, жениться, дом поставить, сад развести…

— Да все я понимаю Керим! И живым хочу остаться не меньше тебя. Только я понимаю одно: от моих хотелок даже Т-55 не появится, тут брат нужен труд многих конструкторских бюро и заводов.

И время… На немец прет прямо сейчас, и воевать с ним приходится тоже сейчас, а не завтра, и самое главное — тем оружием, которое у нас в руках. Поэтому единственное что мы можем, это зная характеристики его танков, воевать так, что бы побеждать…

— Понял командир.

— Тогда слушай дальше… Для наших танков, даже «Тигры» не опасны.

— И «сорокчетверке»? — В его голосе слышалось явное недоверие.

— Вот чудак — человек, а я о чем тебе толкую? Ты в том бою почему так сильно испугался? Потому что вы напоролись на батарею немецких зениток, считай в упор. Их калибр 88 мм. А пушка будущего «Тигра» будет сделана как раз на ее основе. Так что нам они будут опасны на коротком расстоянии, только в борт т из засады. Правда «сорокчетверка» опасна им только на близкой и местами на средней дистанции, так как «Тигр» будет иметь толстую броню и наша 85 миллиметровка может ее пробить только вблизи, зато с «Пантерой» уже легче, у нее бортовая броня слабее, всего сорок миллиметров. Ее при удачном выстреле и из сорокопятки можно пробить, хотя в лоб из за толщины и наклона брони весьма проблематично. Ее кстати немцы сделали на основе нашей «тридцатьчетверки».

— Да ну⁈ Что-то сомневаюсь я командир…

— Именно так. В октябре, после боев под Мценском, они привезли конструкторов танков на фронт и они начали изучать наши подбитые танки.

— А почему только осенью? Ведь сейчас тоже есть много подбитых наших новых машин?

— Потому что только к осени наши экипажи, те кто выжил в летних боях, смогли набраться боевого опыта и разработать новую тактику танкового боя.

— Тут я согласен с тобой командир, без боевого опыта очень трудно воевать… А что дальше?

— После того, как немцы столкнулись в осенних боях с нашими «тридцатьчетверками», а самое главное с новой нашей тактикой, они были в шоке, так как стоящие у них на вооружении танковые и противотанковые пушки оказались практически бессильны против них.

— Это да… Я от пленных слышал, они их называют смешно — дверной молоток… Они действительно не опасны, разве что в гусеницу попадут или ленивиц. В борт и корму тоже опасно, но смотри во все глаза и не подставляйся!

— Именно поэтому пришлось немцам в массовом порядке использовать свои 88 мм зенитки против наших танков. Они этот прием впервые использовали во Франции, когда столкнулись с толстобронными В-1.

На этом месте наш разговор приостановился, так как подоспел чай, и мы какое-то время наслаждались им. Уж больно хорошо Керим его заваривал.

Отдав должное ароматному напитку, мы не спеша продолжили нашу беседу.

— В самом начале они хотели вообще просто тупо скопировать «тридцатьчетверку», но тут с одной стороны стал вопрос чисто идеологический: как это так производить танк каких то унтерменшей…

— Кого командир?

— Так они людей второго сорта по их мнению называют.

— Ш-шакалы…

— Кроме того они испугались того, что в бою танки смогут перепутать, поэтому и создали новый, но на основе нашей «тридцатьчетверки», добавили кое-что своего, хотя и наши трофейные танки

Т-34 тоже очень охотно использовали. Даже вроде на пару батальонов насобирали.

— И как у них получилось?

— Да так себе, сырой танк у них вышел его по уму еще доводить и доводить, плюс жутко дорогой, на эти деньги минимум три тридцатьчетверки у нас построить можно было.

— Зато это получился мощный танк командир. И ход у него был плавный — можно было стрелять на ходу, хоть и стабилизатора у него не было.

— Согласен, шахматное расположение катков способствует плавности хода, за счет чего возрастает средняя скорость передвижения, но с ремонтом в случае чего намучаешься. Не на пустом месте, эта «шахматная» подвеска после войны не использовалась на гусенечной бронетехнике.

— Командир, они просто не довели идею до конца. Если бы применили способ крепления катков как на «Формуле-1», не мучились бы с их заменой.

— Когда немцы разработали «шахматную» подвеску, «Формулы-1» даже в проекте не было. А так,

небоевые потери у них просто зашкаливали да и тяжелей «кошки» были нашей «тридцатьчетверки», правда в лобовом бронировании они ее превосходили, и их длинноствольные орудия, даже 75 мм пушка у «Пантеры» была лучше и по баллистике и по прицеливанию, поэтому в лобовом столкновении, да к тому же на длинной дистанции они наш Т-34 прилично превосходили и могли разделать как бог черепаху.

В этот момент легкий ветерок, который прошелестел ветками по оврагу, донёс к нам аромат солдатской каши, её готовили на дровах, и ещё, видимо, повара жарили конину. Все эти запахи были настолько притягательными, что у нас едва не закружились головы и дружно заурчали желудки. Мы были безумно голодными. Потрясающе аппетитный запах готовящийся солдатской каши витал в воздухе.

Я продолжил:

Немцы успели свои «кошки» поставить на поток раньше на полгода. И Курскую Битву мы выиграли без ИСов, хоть и немалой ценой. Наш первый ИС был лишь на полтонны тяжелей «Пантеры» при лучшем бронировании, при том, что она позиционировалась как средний танк, а ИС как тяжелый и он был тонн на тринадцать легче «Тигра». Но это было уже осенью сорок третьего…

— Командир, я тут читал, что «Тигры» с «Пантерами» жгли и ИС-ы без проблем?

— Это наверно у либерастов читал? Все дело в подготовке и профессионализме экипажа. Посади салабонов в новейший танк и более опытный экипаж сделает их без труда даже на более старом или слабом танке. Однозначно!

— Тактика…

— Именно! Если немцы действовали на средней и близкой дистанции, да из засады, то да, тут от их длинноствольных 75 и 88 миллиметровых пушек ИС считай ни какая броня не спасет. Причем что первый ИС, что второй… А вот на дальней дистанции уже у немцев считай никакого шанса против ИСа не было. Я имею в виду ИС-2, с его 122-мм орудием. ИС-1 с 85-ти милиметровкой выпустили чуть больше сотни. Позже его орудие начали ставить в новой башне на «тридцатьчетверки».

— Интересно вы рассказываете командир…

А меня, что называется понесло:

— Гитлер даже приказ специальный выпустил, что бы его танки не вступали в прямые бои с ИС-2 и это исторический факт, как бы не бесновались по этому поводу наши дерьмократы — либерасты и не хотели измазать нашу армию в дерьме! Еще раз ответственно повторяю — главное это уровень подготовки экипажа и правильное применение танка в бою! Пустят их к примеру, без разведки и пехотного прикрытия в атаку, вот считай танки и пожгли без всякой пользы. Сколько у нас примеров такого раздолбайства было, что тогда, что сейчас — не сосчитать…

Повара не подвели. Красноармеец принес два котелка солдатской каши с жаренным мясом, котелок горячего, крепкого чая, сахар, сухари и с улыбкой до ушей все это расставил на нашем походном столе — куске брезента расстеленного на земле.

Мы принялись с аппетитом ужинать, и какое-то время был слышен только стук ложек и трест за ушами. Наш ужин действительно показалась необычайно вкусным, а может быть, на воздухе просто разыгрался аппетит.

Разговор с Керимом продолжился уже за чаем:

— Но по комфорту и обзору немецкие танки нас превосходили, тут ничего не попишешь, факт!

— Согласен командир! Был я и в «тройке», и в «четверке». Удобнее на них воевать!

В этот момент к нам подошел майор Климовский. С Василием Георгиевичем в самый последний момент переиграли и он отправился с нами, хотя сначала его оставили НШ нашей бригады. Когда он поужинал — на сей раз повар расщедрился для него на целую банку тушенки и трофейнные галеты. Чай был заваренный Керимом, который ушел подальше, как только майор на него выразительно посмотрел.

— Как караульная служба Василий Георгиевич?

— Учитывая количество личного состава, нести караул будут парами и всего по два часа вместо обычных четырех.

— Ну и отлично! Люди смогут нормально отдохнуть. С утра предстоит марш…

Допив ароматный чай, майор развернул свою карту, подозвал меня и, подсвечивая себе немецким фонариком, мы засели за изучение карты.

Минут пять он водил пальцем по бумаге, закусив при этом свою нижнюю губу, затем взглянул на меня:

— Здесь, как я понимаю?

— Именно, — вздернув свой заросший подбородок, ответил я.

Мы обкашливали место будущей переправы через реку Лучоса.

— Блин… То ли света мало, то ли карта уже истерлась… Какая ширина реки?

— Метров двадцать-тридцать не больше. Думаю легко найдем место для переправы, тем более с нашими возможностями.

— Меня больше волнует другое другое… Открытая местность, негде технику замаскировать. Хорошо, если завтра опять будет нелетная погода…

— Ну… будем надеяться на лучшее, а готовиться к худшему. Часа через три отправлю несколько групп инженерную разведку провести на реке и маршруте движения.

После принятия решения, совещаться мы закончили и начали моститься спать. Но сразу приступить к отдыху нам не дал Керим.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться? — Совсем по уставному обратился мой узбек.

В ответ я только кивнул головой.

— Только это… можно, и мне с разведкой, а, товарищ командир? Что ж мне тут штаны-то без дела просиживать?

— Нет, — покачал я головой. — Останетесь в лагере, товарищ красноармеец.

— Честно говоря и я не вижу смысла. — Подержал меня начальник штаба.

— Товарищ полковник, я опытный механик-водитель, имею большой опыт вождения на песках. А на переправе песчаные берега, запросто можно ошибиться и тогда колонна может застрять на открытой местности.

Черт! А этот узбек прав! Трижды!!!

— Хорошо. — И я повернулся к Климовскому. — Что скажешь Василий Георгиевич?

— Включим его в группу старшего лейтенанта Якушева, он опытный, фронтовик, потому сильно на него надеюсь. Тем более что выбор места переправы на нем.

— Значит решили. А ты, — я с большой неприязнью глянул на узбека, — еще увижу что греешь уши, нарядом не отделаешься!

— Все понял товарищ полковник, больше не повториться!

— Иди.

Заметив, что НШ передумал ложиться, с удивлением спросил:

— Ты куда?

— Красноармейцы устали, могут уснуть на посту, а немцев кругом полно, сами знаете, еще разок проверю караулы.

— А отдыхать? Твоя голова нужна ясная…

— Вы не волнуйтесь, все будет в лучшем виде. Да и выспался я днем, так что насчет ясности головы будет все нормально. А уж как вернусь, так еще успею прихватить часок, другой до подъема.