Волчья песнь

ГЛАВА 27 КАК ВОЛК/ОНИ ИСТЕКАЛИ ЗДЕСЬ КРОВЬЮ

— Выглядит неплохо, — произнес Гордо, стоя в дверях офиса.

Я застыл, потому что не слышал, как он вошел. Прошло уже три дня с тех пор, как они вернулись, и я изо всех сил старался избегать, избегать и еще раз избегать их, по крайней мере, пока не приведу свои мысли в порядок. Я жил в старом доме, а Джо с остальными — в главном. Элизабет и Марк метались между нами, но когда наступала ночь, мы ночевали в разных домах.

Я не знал, чего ждать в полнолуние, до которого оставалось всего несколько дней.

Хотелось верить, к тому времени я уже приму решение, как быть и что делать дальше.

Либо же вытащу голову из задницы.

Что, в принципе, одно и то же.

Робби сделал звонок, чтобы сообщить Альфе Хьюз о возвращении Джо и остальных. У нее, само собой, имелись вопросы, на которые Робби ответить не мог. Он практически не разговаривал с Джо, если не считать их стычки у дома в первый же день. Большую часть времени Робби проводил со мной, в старом доме. Другие члены стаи, как обычно, приходили и уходили. Они испытывали тягу ко мне, но не настолько сильно, как волки. И если люди в нашей стае как правило уходили все разом, то со мной по обыкновению оставался один или два волка.

Но я не разговаривал с ними, даже не видел их толком, разве что мельком. Однажды, возвращаясь из автомастерской, я столкнулся с Картером нос к носу возле старого дома, и единственное, о чем оказался в состоянии думать в тот момент, — кроме его суровой внешности, — как он смеялся, когда Джо выяснил, что его старший брат успел поцеловать меня первым. То, как они потом умчались в лес. Как Келли с присущей ему иронией назвал меня «папой».

Тогда все казалось таким простым.

Картер открыл было рот, чтобы что-то сказать, но я лишь приветственно кивнул и обошел его. Думал, он попытается остановить меня, однако Картер этого не сделал, хотя я чувствовал, как он смотрел мне вслед, пока я не вошел в дом, закрыв за собой дверь.

Джо я не видел, но это не означало, что он за мной не наблюдал.

Я не спрашивал о них ни Элизабет, ни Марка. Сами они тоже ничего не рассказывали.

Но если их не было в старом доме, я знал наверняка, где они.

— Выглядит неплохо, — произнес Гордо, и я застыл над счетами, на которые пялился весь последний час.

Медленно поднял на него глаза, и меня вдруг охватило странное чувство дежавю, когда я увидел его на пороге, будто он пришел проверить, как продвигается работа над домашним заданием. Ноги бы моей не было в гараже, если бы я не смог перечислить ему семь фактов о гребаном Стоунволле Джексоне, и «Не так уж это и сложно, Окс, давай, ты можешь с этим справиться».

Только вот… этот Гордо был уже не тот, что раньше. Этот Гордо стал гораздо жестче, чем прежний. Вокруг его глаз залегли морщинки, став более заметными. Теперь ему было тридцать восемь. Последние три года его не пощадили, хотя он и стал крупнее, чем прежде. Я понятия не имел, было ли это связано с тем, что он в стае, или же они только то и делали, что тренировались, пока отсутствовали.

Но больше всего меня поразили его глаза. Сколько себя помню, они всегда были яркими. Живыми. В секунду вспыхивали, когда он злился и быстро загорались, когда был счастлив.

Теперь же они казались тусклыми и блеклыми, слегка запавшими. Этот Гордо пережил три тяжелых года. И мне не хотелось знать, что ему довелось увидеть. И что пришлось сделать.

Его новый имидж отлично довершала одежда, которую он теперь носил. На нем не было привычной униформы — ни рабочей рубашки с вышитым на груди именем, ни темно-синих брюк. Вместо них джинсы и майка, туго натянутая на груди, а сверху потрепанная коричневая кожаная куртка с поднятым воротником.

— Ага, — ответил я, потому что не знал, с чего еще начать. — Дела идут хорошо.

«И не благодаря тебе» повисло в воздухе, оставшись неозвученным, однако он все равно это услышал. Даже несмотря на то, что мне не хотелось, чтобы оно так прозвучало.

Гордо кивнул, провел рукой по дверному косяку, нащупывая пальцами крохотную капельку засохшей краски.

— Полагаю, даже лучше.

— Мы не обанкротились, если тебя это волнует.

— Нет. Я и не думал, что будет иначе, — он выдавил улыбку, которую я ему не вернул. — Как раз насчет этого я ни секунды не волновался, малец.

Я снова уткнулся взглядом в счета, не зная, что говорить дальше.

Гордо вздохнул и вошел в кабинет, проводя руками по всему, до чего мог дотянуться. Я узнал эту волчью повадку, так они пытаются оставить свой запах на ком-то или чем-то. Когда Беннеты впервые пришли ко мне в гости, то разбрелись по дому, прикасаясь ко всему, к чему только могли. Особенно Джо. Когда он попал в мою комнату. Когда увидел каменного волка на моем…

Нет. Я не…

— Ты ведешь себя как они, — заметил я, пытаясь нарушить ход собственных мыслей. — Как волк. И двигаешься, как они тоже.

Гордо выгнул бровь, глянув на меня.

— Уж кто бы говорил.

— Это было не обвинение.

— А я его так и не воспринял.

— Я не…

Он ждал.

Я не мог этого сказать, потому что в действительности сам был таким же. Во всяком случае, я стал гораздо значительней похож на волка, чем он, хотя Гордо и был погружен в этот мир больше моего, особенно в последние три года. Он давно укоренился во всем этом, а вот я… ну.

— Я сделал то, что должен был.

Все происходящее казалось немного нереальным. Интересно, испытывал ли он такое же ощущение?

— Тебе ведь уже рассказали. Через что мы прошли.

Гордо застыл, едва касаясь пальцами фотографии, стоявшей на картотечном шкафу. Фото было старым. На нем в объектив смотрели я и Гордо. Таннер, Крис и Рико. Это был мой шестнадцатый день рождения, когда мне подарили ключи от автомастерской. Тот самый день, когда я познакомился с Беннетами. Уже плохо помнилось, кто сделал этот снимок, возможно, кто-то из посетителей, приехавших сменить масло, но рука Гордо лежала у меня на плечах, пока я улыбался на камеру. Рико стоял с другой стороны от него, а Таннер и Крис рядом со мной. У Гордо за ухом торчала сигарета.

Он провел пальцем по стеклу рамки, обводя лица всех, кто был на фото, кроме своего.

— Не особо, — произнес он. — Весьма неопределенно и туманно. Причем намеренно. Это не в их компетенции. Подобное должно исходить от Альфы. Точно так же, как и мы не многое рассказали им. Или тебе. Потому что это должно исходить от Джо.

— Почему он ничего не рассказал? — Я думал, он поговорит хотя бы с Элизабет. С Марком. По крайней мере, поделится с ними тем, что произошло. Сам я был слишком поглощен жалостью к себе, чтобы приблизиться к нему. Пусть это и несправедливо, но я должен был оставаться эгоистичным ради собственного душевного равновесия.

Гордо фыркнул.

— Окс, в тот день, когда вернулись, мы услышали его речь впервые за последний год, ну, за исключением нескольких слов, которые он рявкнул этому идиоту Дэвиду Кингу, чтобы отправить его сюда. И, как я понимаю, тот все же явился в Грин-Крик.

По рукам побежали мурашки.

«Пока рано».

— Какого черта… — прошептал я.

Гордо пожал плечами, отодвинул стул напротив меня и сел. Вздохнув, потер рукой щетину на голове. Она заскрипела под его пальцами.

— В какой-то момент он просто перестал разговаривать, Окс. Картер с Келли сказали, нечто подобное случилось с ним после… ну. После Ричарда Коллинза. И до того, как появился ты.

— Но… Как… он же Альфа. Как, черт возьми, он… О Господи. Ему ведь даже не обязательно было говорить, да? Узы. Узы стаи, связующие вас друг с другом.

Гордо вздохнул.

— Да. Это было… достаточно сильное ощущение. То, как мы их чувствовали. Так было разве что, когда я… после моего отца, наверное. Мне было всего двенадцать, когда я стал ведьмаком Беннетов. Но тогда все было иначе. По крайней мере, не так, как в последние несколько лет. Все более… Не знаю. Просто сильнее.

— Значит, он перестал разговаривать, — ровно произнес я.

— Преимущественно. Если и заговаривал, то это было всего одно-два слова. В действительности, больше напоминало рык.

— И вы все это допустили.

— Ничего мы не допускали, Окс. Просто так сложилось. Думаешь, можно хоть как-то заставить скорбящего Альфу что-либо сделать? Вперед. Милости прошу.

— И правда, — огрызнулся я. — Откуда же мне знать, что такое быть скорбящим Альфой.

Это заставило его застыть. Какой бы гнев в нем не клокотал, он тут же угас, и теперь Гордо выглядел просто усталым. А еще гораздо старше, чем за все время, что я его знал.

— Окс, — тихо начал он.

— Не говоря уже о том, что ты оставил здесь свою чертову истинную пару…

Его лицо окаменело.

— Не вмешивай его сюда.

— Ну, по крайней мере, теперь ты это хотя бы признаешь.

— Я не хочу говорить о нем.

— Ему это известно?

— Окс.

— Три вопроса.

Гордо моргнул.

— Что?

— Я задам три вопроса.

— Оставь Марка в покое.

— Не про Марка. Обо всем остальном.

— Окс, я же сказал. Это должно исходить от…

— Гордо.

— Прекрасно, — в его голосе звучало легкое раздражение. Этим Гордо напомнил себя прежнего, которого я очень хорошо знал. — Три вопроса. Но я попрошу тебя о том же.

— Отлично, — вся кожа зазудела. — Я начну первым.

Он кивнул. По какой-то причине татуировки на его руках вспыхнули, став ярче.

— Почему вы избавились от телефонов? — спросил я.

Гордо уставился на меня. Он явно не этого ожидал.

Я ждал.

— Джо думал, так будет легче, — медленно проговорил он. — Полагал, если мы разорвем все связи, то сможем сосредоточиться на первоочередной задаче. Напоминание о доме, обо всех вас, только усложняло ситуацию.

— И вы все с ним согласились.

— Это был вопрос?

— Утверждение.

— Мы согласились. Так как он был прав. Исходя из того, что мы должны были сделать. Потому что каждый раз, когда он брал телефон, каждый раз, когда мы видели сообщение от тебя, становилось все труднее сдерживать себя, чтобы не развернуться и не вернуться домой. Окс, нам нужно было выполнить нашу задачу. А мы не могли этого сделать, пока нам напоминали о доме.

— Значит, вместо того, чтобы дать нам знать, что с вами все в порядке, что вы живы, вы решили… прошу прощения, Джо решил, что вам лучше держать нас в неведении.

Гордо поморщился.

— Джо сказал, Марк и его мать и так будут в курсе. Что они все равно будут чувствовать…

Я стукнул кулаком по столу.

— А вот я нет! — прорычал я. — Я ни черта не чувствовал. И не говори мне, что можно было бы спросить их, потому что это не одно и то же.

— Думаешь, мы этого хотели? — огрызнулся Гордо. — Всего этого? Неужели ты думаешь, мы сами просили поставить нас в такое положение?

— Это был твой вопрос? — поинтересовался я, бросая ему в ответ его же собственные слова.

Чем вызвал легкое подобие улыбки, уже давно угасшей.

— Зачем ты им сказал?

Рико. Таннер. Крис. Джесси.

— Потому что им нужно было знать, — ответил я. — Потому что они не понимали, почему ты их бросил. Потому что, осознаешь ты это или нет, но они тоже были твоей стаей. Им нужно было понять, что они не одни, даже если тебя больше нет рядом.

Гордо закрыл глаза.

— Почему вы вернулись? — спросил я.

— Дэвид Кинг.

— А что с ним? — нахмурился я.

— То, что от него осталось, нашли в Айдахо.

— То, что осталось, — повторил я.

— Фрагменты тела, Окс, — уточнил Гордо, открыв глаза. — Дэвида Кинга нашли разорванным на куски возле Коттонвуда. В каком-то дерьмовом мотеле. Его голова лежала посреди кровати.

— Когда?

— Несколько недель назад.

— Ричард.

— Вероятно. На стене его кровью было написано послание. Я видел фотографии. Четыре слова. «Еще один павший король». Джо… Ну. Джо сорвался. Совсем немного. Оно долго к тому шло. В Вашингтоне были тоже зафиксированы смерти. Как и в Неваде. Калифорнии.

— По всему Орегону, — пробормотал я.

Гордо кивнул.

— Дэвид стал последней каплей. Ричард будто насмехался над нами, провоцируя. Джо. Он… Мы тут же отправились домой. Сразу после этого. Нам нужно было убедиться… — он покачал головой. — Тебе следует поговорить с Джо. Он все тебе расскажет… просто поговори с ним. Теперь моя очередь. Когда ты стал Альфой?

Не «как», а «когда», как будто Гордо знал, что это было лишь вопросом времени.

— Пришли Омеги, — ответил я.

— Защита.

— Джесси оказалась за ее пределами. Она пахла, как мы. Как я. Они забрали ее. Таннер, Крис и Рико к тому времени уже стали частью нашей стаи. Мы пошли к Омегам. Дали бой. Они проиграли. Остальные… они обратились ко мне. И раз уж здесь больше никого не было, чтобы возглавить их, я сделал то, что должен был.

— Как и всегда.

— Я не волк.

— Нет, — согласился он. — Но ты — нечто особенное. Последний вопрос.

Мне так о многом нужно было спросить. О минувших трех годах. О том, кто мы теперь друг для друга. О его душевном состоянии. Был ли он еще тем прежним Гордо. Или тот Гордо теперь мертв и навеки похоронен. Сможем ли мы когда-нибудь вновь стать друг другу теми, кем были когда-то.

Но в действительности это был всего один вопрос.

— Я до сих пор твои узы?

Его глаза расширились.

Руки задрожали.

Как и нижняя губа.

Гордо судорожно вздохнул.

Когда он заговорил его голос звучал надтреснуто и влажно.

— Да, Окс, — ответил он, — да. Разумеется. Ты всегда ими был. Даже когда все казалось беспросветно плохо, даже когда мы находились в сотнях миль от дома, спали на обочине дороги, да. Даже когда я уставал так, что думал не смогу больше и шагу ступить. Даже когда открывал в своей магии новые возможности, о которых прежде и не подозревал. Да. Ты был моими узами. И ты до сих пор ими остаешься. Я думал о тебе, потому что ты мой дом. Ты тоже моя стая, ясно? Мне все равно, даже если ты теперь Альфа. Мне все равно, мой ли ты Альфа. Ты тоже моя стая.

Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова.

— Моя очередь, — продолжил он. — Окс… Окс… я по-прежнему твой друг? Потому что не знаю, смогу ли выдержать, если это не так. Я до сих пор твой брат? Пожалуйста, скажи, что я все еще твой брат. Потому что ты мне нужен. Так сильно нужен. Я не знаю, что делать, если это не так. Окс, пожалуйста, просто скажи, что я…

И опустив голову на стол, я заплакал.

Они нашли нас спустя некоторое время, Гордо присел рядом со мной, уткнувшись лбом в мое плечо, мы оба, шмыгая носом, вытирали лица.

— Господи Иисусе, — пробормотал Таннер.

— Здесь пахнет чувствами, — выдал Рико. — Так бы я сказал, если бы был оборотнем, да?

— Вы что, ребята, плачете друг над другом? — спросил Крис. — Я думал, мы все еще можем на него злиться! Окс, ты предатель!

Я рассмеялся сквозь слезы. Такими темпами я никогда не стану мужчиной, каковым, по словам отца, должен был быть. И мне больше не казалось, что это так уж плохо.

Гордо что-то мрачно пробормотал, все еще прижимаясь ко мне и сжимая мою руку. Вряд ли я сам был готов его отпустить.

— Ну, мы по-прежнему можем злиться на него, — заметил Таннер. — Даже если Окс уже сдался.

— Три дня, альфа, — пожурил Рико, многозначительно глянув на меня. — Ты продержался всего три дня.

— Я все равно буду злиться, — сказал Крис.

— Двадцать пять лет мы были друзьями, — подхватил Таннер.

— А ты скрывал это дерьмо от нас, — добавил Рико. — Brujo^[5].

— Говорил нам, что иногда просто случаются странные вещи, — напомнил Крис.

— Что твои татуировки не двигаются, — продолжил Таннер. — Что мы просто сошли с ума.

— И что когда ты расстался с Марком, это был просто разрыв, — сказал Рико, — только и всего.

— И что твой отец сидел в тюрьме за убийство, — не унимался Крис. — Не упоминая тот факт, что он убивал людей с помощью магии.

— Если подумать, то в этом есть некий смысл, — нахмурился Таннер.

— Теперь, когда мы говорим все это вслух, я чувствую себя немного глупо, — следом за ним поморщился Рико.

— Типа, почему мы вообще верили ему, когда он иногда исчезал в полнолуние? — вздохнул Крис.

— Но мы все равно злимся на тебя, — напомнил Таннер.

— Потому что ты мудак, — сказал Рико.

— Самый большой засранец в мире, — согласился Крис.

Скрестив руки на груди, все трое уставились на Гордо.

— Я так скучал по вам, ребята, — хрипло признался тот. — Даже больше, чем вы себе представляете.

— Черт возьми, — вздохнул Таннер.

— Mierda^[6], — ругнулся Рико.

— Теперь нам нужно обняться, — заключил Крис.

И они все вместе навалились на нас.

В тот вечер я возвращался домой пешком.

Над головой ярко сияли звезды.

Я дошел до грунтовой дороги, которая вела к дому в конце переулка.

И на ней меня ждал Джо.

Я не видел его с того самого дня, как они вернулись.

На этот раз одет он был нормально. Джинсы. Мягкий свитер.

Даже сбрил бороду. И я узнал в нем того мальчика, которым он был когда-то.

С трудом, но все же.

Просто… теперь он стал чем-то гораздо большим.

Уже далеко не тот семнадцатилетний мальчишка, каким я его помнил.

Крупнее. Сильнее. Мужчина. Альфа.

Он ничего не сказал, когда мы поравнялись.

Теперь мы были одного роста. Никаких сомнений не осталось.

Интересно, насколько сейчас велик его волк? Похож ли он на своего отца, когда перекидывается?

У меня накопилось так много вопросов.

Но я не мог.

— Пока рано, — произнес я, прекрасно зная, как его же слова будут выжигать Джо изнутри.

Он вздрогнул, но ничего не ответил.

Я прошел мимо, не останавливаясь.

Два дня спустя меня похитили Картер с Келли.

Формально.

Я как раз вышел из закусочной, покончив с сэндвичем, которым обедал. Не успел я и шагу ступить, чтобы пересечь улицу и вернуться в автомастерскую, как передо мной с визгом затормозил знакомый внедорожник. Я едва успел среагировать, как пассажирская дверь распахнулась и на меня уставилось два волка.

— Садись, — велел Картер.

— Или что? — поинтересовался я.

— Или мы тебя заставим, — сказал Келли.

— Неужели. Хотите попробовать еще раз?

— Определенно, — кивнул Картер. — Садись, сейчас же.

— Пока мы сами не затащили твою задницу, — пригрозил Келли.

Я подумывал уйти.

— Чертовы оборотни, — в конце концов пробормотал я.

И забрался во внедорожник.

Они оба выглядели удивленными, пялясь на меня во все глаза.

— Ну? — выгнул я бровь.

— Не думал, что это действительно сработает, — признался Картер.

— Без шуток, — нахмурился Келли. — Я думал, нас ждет намного больше позерства.

— Без понятия, что это такое, — пожал я плечами.

— Он имеет в виду, что думал, нам и впрямь придется затаскивать твою задницу сюда силой, — объяснил Картер.

— А. Значит… Вы собирались меня похитить…

— Не похитить. Нельзя похитить кого-то твоего размера, какого хрена…

— …похитить меня и что? Сидеть и пялиться? — я покачал головой. — Боже, как, черт возьми, вы, ребята, вообще выжили так долго в одиночку?

Они уставились на меня.

Я посмотрел в ответ, чувствуя, как в груди вдруг стало тесно. Будто одна из пустот заполнилась.

И решил сам предложить им выход.

— Хорошо. Значит так. У меня еще полно работы. Можем мы уже начать все это? Чтобы поскорее закончить.

— В автомастерскую ты не вернешься, — сказал Келли. — Сегодня точно.

— Гордо уже там, — проронил Картер, разворачиваясь и отъезжая от тротуара. — Решил, ему самое время вернуться на работу. Так что нам очень повезло, теперь у нас времени хоть отбавляй.

— Да неужели? — спросил я, не зная, смеяться или раздражаться. И то и другое казалось уместным. — По-моему, он забыл упомянуть об этом.

И вероятно, не зря. Пока мы все еще пытались наладить отношения, не уверен, согласился бы я на эту аферу, если бы узнал о ней заранее. И полагаю, они все это прекрасно понимали. Я мог быть упрямым ослом, когда это было необходимо.

— Ну, автомастерская называется «У Гордо», — напомнил Картер. — Уверен, Гордо посчитал, ему не обязательно это делать.

— Вероятно, ему придется кое-чему учиться заново, — заметил я. — Три года — слишком долгий срок.

Они оба вздрогнули.

— Он занимался этим годами, — пробормотал Картер.

— Не думаю, что он забыл, — промямлил Келли. — Прошло не так уж мно…

— Не надо, — обрубил его я, и мой голос прозвучал глубже, чем обычно. — Не смей говорить, что прошло не так уж много времени. Ты даже не представляешь, каково здесь было. Так что не говори этого.

Остаток пути мы проделали в молчании.

Я удивился, когда внедорожник притормозил у старого крытого моста. В самый разгар рабочего дня кроме нас здесь никого не оказалось. Картер вышел первым, захлопнув за собой дверцу. Мы смотрели, как он расхаживает перед машиной, глядя на мост. Он рычал, причем так, что я уловил это даже несмотря на то, что окна не были опущены.

— Мы чувствуем их запах, — признался Келли. — Омег.

— Было много крови.

Келли не отрываясь наблюдал за братом.

— Марк рассказал нам. Не все. Кое-что, частично. Сказал, остальное нужно спрашивать у тебя. Джо это не особо порадовало.

— Не сомневаюсь, — фыркнул я.

— Ему было тяжело. Нам всем было.

— Точно так же, как и нам, оставшимся здесь.

— Мы не хотели уезжать.

— Хотели.

— Джо… нет. Это несправедливо. Мы все сделали свой выбор, и приняли решение единогласно. Он нас не заставлял, — вздохнул Келли. — Я чувствую запах и твоей крови. Здесь. И маминой.

— Так бывает, когда приходится сражаться против клыков и когтей.

— Ты понимаешь?

— Что? — спросил я, наблюдая, как Картер осматривает наше поле боя, время от времени останавливаясь, чтобы вглядеться в землю под ногами.

— Почему мы приняли те решения, которые приняли?

Я мог бы солгать, но он бы это сразу понял. Они оба, потому что я знал, что Картер подслушивает.

— Нет, — ответил я, — не понимаю. Вы скрывали от меня всякую хрень. После всего. Вели себя так, будто я не имею ни к вам, ни к сложившейся ситуации никакого отношения. Приняли решение без меня.

— Ты тогда только потерял свою мать…

— И поэтому, значит, вы решили, что для меня будет лучше, если я потеряю и всех остальных? — спросил я. — Потому что именно это и случилось. Я потерял свою мать. Своего Альфу. А потом еще и братьев, как и своего… Джо. Вот кого я потерял. Потому что вы все решили, что так…

— Мы просто хотели уберечь тебя, — перебил Келли, и его слова были пронизаны досадой. — Знаю, тебе не нравится такое слышать, но я очень надеюсь, что ты поймешь хотя бы это.

Я невесело рассмеялся.

— Понять? Конечно. Почему нет. А ты понимаешь, почему я так зол, что едва соображаю? Понимаешь, почему один ваш вид делает меня счастливым и несчастным одновременно? До того, что я не знаю, обнять вас или надрать ваши гребаные задницы.

Келли опустил голову.

— Конечно, нет. Потому что вы выбрали путь наименьшего сопротивления. Все, о чем вы могли думать, все, о чем он мог думать, — это месть. А не последствия нашего пребывания здесь. Не о том, как справиться с горем от потери стаи. От потери своего чертового Альфы. И поскольку новый Альфа принял решение, с которым вы все единогласно согласились, мы были вынуждены довольствоваться тем, что у нас осталось. Так что, да. Здесь есть кровь. Моя кровь. И кровь вашей матери. И Марка. И каждого человека из моей стаи. Потому что они истекали здесь кровью. Ради меня. Ради вас. И ради него.

Картер остановился, сжав руки в кулаки, его плечи были напряжены. Он слышал каждое слово.

— Мы пытались, — начал Келли прерывающимся голосом. — Мы хотели… просто. И дня не проходило, чтобы мы этого не делали, Окс. Ясно? Чтобы мы не вспоминали о тебе. Чтобы не желали оказаться дома с тобой. И мамой. И Марком. Я знаю, ты потерял свою мать, Окс. А мы потеряли своего отца, но когда… мы… Уехать от вас оказалось труднее всего в жизни. Думаешь, мы не горевали? Еще как. Мы горевали по отцу. По нашему Альфе. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, как мы горевали, оставляя вас всех здесь.

— Вам следовало вернуться домой.

— Следовало.

— И вам не следовало обрывать с нами связь.

Келли вытер глаза.

— Да. Я знаю. Но я также знаю, почему мы это сделали. Гордо… он… эм… Он боролся до последнего. Говорил, что это глупо. Что ты… ты не поймешь. Но для нас. Для волков. Все обстояло иначе. Потому что тогда мы все были связаны узами с тобой, Окс, понимаешь? И это было больно. Очень больно. И мы не могли сделать то, что должны были, оставаясь привязанными к тебе. Видя твои слова на экране его телефона. Читая…

— Оно того стоило?

Келли посмотрел в окно на брата.

— В какие-то дни, полагаю, да. В другие — нет. Про большую часть времени не знаю, что и сказать. Потому что понятия не имею, как мы теперь вписываемся сюда. Ты ведь тоже чувствуешь это, правда?

Он открыл дверцу и вышел из машины.

Я наблюдал за ними через окно.

Келли подошел и встал рядом с братом, плечо к плечу.

Картер выглядел напряженным. Они оба так выглядели.

Подумалось, что теперь их можно принять за близнецов не только из-за похожей внешности, но и из-за того затравленного выражения, что застыло на их лицах. Того, как чувство вины давило на обоих.

Было больно, когда они уехали.

Когда умерла моя мать. Когда умер Томас.

Но мы горевали. По ним. По всем ним.

И боль до сих пор не исчезла. Может, разве что, стала более терпимой, чем раньше.

Они же оказались лишены этого.

Потому что продолжали вариться во всем произошедшем. В том, что натворил Ричард Коллинз и в том, что делали сами.

Да, это был их выбор.

Будь то семья или обязательства.

Но у них не было возможности остановиться. Отдохнуть. Оплакать все, что они потеряли.

Мое сердце разрывалось из-за этого.

Я последовал за ними.

Они смотрели на меня, пока я медленно шел к ним.

— Я не знаю, как простить вас, — признался я. — Как простить Джо.

— Но ты простил Гордо, — заметил Картер с горечью. — Это оказалось достаточно просто.

— Ни хрена я ему не простил. То, что я с ним разговаривал, еще ничего не значит. Поверь мне, он точно в таком же положении, как и любой из вас.

— Я бы поступил так снова, — категорично заявил Картер.

Келли издал сдавленный звук.

— Серьезно? — спросил я.

— Если бы все это случилось снова, если бы нам пришлось пройти через это заново, я бы поступил точно так же. — Он был непокорным. Сердитым. Напуганным.

— Почему?

— Потому что нам нужно было уйти.

— Вы могли взять меня с собой.

— Ты не понимаешь, — Картер выглядел расстроенным.

— Полагаю, это мы уже выяснили.

— Папа знал.

— Картер, — осадил его Келли.

Картер проигнорировал брата. Он не сводил с меня глаз.

— Знал — что? — я перевел взгляд с одного на другого.

— Он не сказал этого напрямую. Не сразу. И не был слишком многословен.

— Картер, — попытался вновь Келли, — может, ему лучше услышать это от…

— Папа велел нам защищать тебя, — перебил его Картер. — Потому что ты особенный. Потому что ты не такой как все. Сказал, если с ним что-нибудь случится, мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы уберечь тебя, чтобы ты был в безопасности. Точно так же, как мы оберегали бы маму. Потому что ты важен. Но немного иначе.

Мне будто дали под дых. А сердце снова и снова разрывалось в груди.

— И с ним действительно кое-что случилось. Он умер. А Джо стал нашим Альфой. И единственное, о чем он мог думать, — как положить конец всему происходящему раз и навсегда. Все, о чем мы могли думать, — о твоей безопасности. Потому что, если Осмонд понял, кто ты, тогда и Ричарду это тоже стало известно. А если об этом узнал Ричард, то в безопасности ты точно не был.

— И поэтому вы уехали, — сказал я.

— Не самое лучшее решение, возможно, — ответил он. — Но это был единственный выход.

— Вот это уж точно не правда, мать вашу, — огрызнулся я. — Вы могли бы…

— Мы уехали, чтобы покончить с этим. Чтобы отвлечь внимание от тебя и найти его самим, — объяснил Картер. — Мы уехали, чтобы защитить тебя, и оберегая вас магией Гордо, надеялись, что сможем отвадить отсюда остальных. Мы сделали все, что могли, Окс. Правильно ли мы поступили? Не знаю. Но я сделал бы это снова, если бы это означало, что ты в безопасности. Потому что вряд ли кто-то из нас удивился, увидев по возвращении, кем ты стал. Думаю, папа знал раньше всех нас, кем ты будешь. Ты собрал стаю, Окс, из людей. Никто, кроме тебя не смог бы этого сделать. Прости, что мы уехали. Мне жаль, что ты чувствовал себя брошенным. Прости, что ничего тебе не сказали. Но ты мой брат. И брат Келли. Мы сделаем ради тебя все, что угодно.

— Вы не можете опять исчезнуть, — хрипло произнес я. — Только не снова. Просто не можете. Вы сделаете ради меня все, что угодно? Хорошо. Отлично. Больше никогда не уходите.

Картер с Келли обменялись взглядами, а затем почти синхронно пожали плечами.

— Конечно, — ответил Картер.

— Хорошо, — согласился Келли.

Я уставился на них.

— И что, все?

Они набросились на меня еще до того, как я понял, что происходит.

Мы лежали на земле, Келли положил голову мне на живот, и она приподнималась с каждым моим вдохом. Картер вцепился в руку, прижавшись ладонью к ладони и переплетя наши пальцы.

Гнев постепенно таял.

Я изо всех сил старался цепляться за него, потому что думал, что слишком легко сдаюсь.

Что требуется нечто большее, чем это.

Но чувство облегчения было таким невероятно зеленым.

Я до сих пор не простил их. Гордо. Двух волков, что прижимались ко мне. Но непременно прощу. Не сегодня. И, вероятно, даже не завтра.

Но в конечном итоге обязательно.

Что же до Джо. То тут я не был так уверен. Все вертелось вокруг него. И казалось несправедливым, что я в состоянии простить других, но только не его.

Келли вздохнул и уткнулся лицом мне в грудь, потираясь носом из стороны в сторону.

— Ладно, — нарушил тишину Картер. — Я спрошу тебя, просто потому что кто-то должен это сделать.

Это не предвещало ничего хорошего.

— Джесси, — продолжил Картер.

— О, — отреагировал я. — А что с ней?

— Ты ее трахаешь? — поинтересовался он.

— Трахаю? — переспросил я.

— Ты пахнешь, как она, — заметил Келли.

— Уверен, я пахну и как ваша мать тоже.

Они оба хмуро уставились на меня.

— Срань господня, я не то имел в виду. Боже, только не говорите ей, что я такое ляпнул. И нет, мать вашу, я не трахаю Джесси. Между нами уже очень давно ничего не было. На днях она ходила на свидание. С учителем истории.

— Так значит, ты не трахнул ее в наше отсутствие?

— Завязывай говорить «трахнул»!

— Ну правда, Картер, — поддержал Келли. — Это отвратительно.

И через мгновение поинтересовался:

— Ты трахаешься с Робби?

— О боже, — пробормотал я.

— Это не похоже на «нет».

— Нет.

— Он защищает тебя, — заметил Картер.

— Я его Альфа.

— А нам показалось, что за этим стоит нечто гораздо большее, — признался Келли.

— Ненавижу вас обоих.

— И все же это не «нет».

— Все не… Слушайте. Это…

— Он влюблен в тебя! — ликующе выдал Картер, воодушевившись от такой перспективы.

— Это не влюбленность…

— Чувак, — перебил Келли. — Да ты не стаю собрал. Ты собрал гарем.

— Келли! — взвизгнул Картер. — Мама в его гареме!

— О боже, — побледнел Келли. — И Марк.

— Решил добраться до каждого члена семьи, а, Окс? — не унимался Картер. — Меня ты поцеловал первым, и это не смогло утолить твою ненасытную жажду к Беннетам.

— Ну, по крайней мере, вы оба до сих пор идиоты, — пробормотал я.

Они расхохотались надо мной.

Это было приятно, хотя после стольких лет услышать их смех вновь казалось даже немного больно.

— Джо не в восторге, — с легкостью произнес Картер.

— От чего?

— От того, что Джесси в твоей стае. Но в основном из-за Робби. Его рука у тебя на плече была весьма красноречивым заявлением, когда мы вернулись. Как будто он успокаивал тебя.

— Так и было.

— Вот дерьмо, — выругался Келли. — Добром это не кончится.

— О чем ты? — спросил я.

— Робби, — объяснил Картер, как будто я туго соображал. — Он — твои узы.

— Я не волк.

— Ты Альфа, — напомнил Картер. — Не знаю, имеет ли это значение.

— Ты чувствуешь все то же самое, что и мы, только не обращаешься в волка, — сказал Келли. — А это само по себе уже весьма близко к нам. Он дает тебе почувствовать твердую почву под ногами.

— Джо не имеет права злиться из-за этого, — прорычал я. — Он больше не имеет права голоса в этом вопросе.

Картер с Келли напряглись.

— Он просто… — начал было Картер.

— Нет, — обрубил я. — Я не обязан ему ничего объяснять. Пока что. И даже если бы Робби стал моими узами, я не должен за это оправдываться перед ним. Или вами. Вас здесь не было. Вы оборвали с нами любую связь. Вы утверждаете, что сделали это для нашей безопасности, и твердите, что сделали бы то же самое снова. Пусть так, ладно. Но не ждите, что, вернувшись сюда, застанете все так же, как оставили когда-то. Мы делали то, что должны были, чтобы выжить, потому что теперь наша жизнь устроена именно так. Мы не ставим ее на паузу, лишь потому что вы…

— Никто вас об этом не просил, — Картер крепко сжал мою руку. — И не знаю, ожидали ли мы этого. Но я знаю Джо… Окс, он надеялся, даже если никогда и не говорил об этом вслух, даже если превратился в угрюмого Альфу-мудака, он все равно надеялся. Я знаю это. Так что дай ему шанс, небольшую поблажку, раз уж ты решил двигаться дальше…

Я резко сел, столкнув с себя обоих волков.

— Двигаться дальше?

Келли с Картером в очередной раз обменялись взглядами.

— С Робби, — медленно произнес Картер.

— Между мной и Робби ничего нет. В смысле, да, он поцеловал меня однажды… О, мать вашу, да перестаньте вы рычать. Я отказал ему, ясно? И он все понимает. Между нами все совсем не так. И никогда ничего не будет. С моей стороны уж точно.

— Из-за Джо, — заметил Картер слишком самодовольно.

— Не из-за Джо, — ответил я, и они оба усмехнулись, уловив мою ложь.

— Тебе следует все исправить, — припечатал Картер.

— Тебе следует пойти нахрен, — ответил я.

Келли прищурился.

— А то, что ты Альфа, автоматически делает тебя мудаком? Потому что между тобой и Джо…

Я ткнул его кулаком в плечо. Сильно.

Он лишь рассмеялся и толкнул меня обратно на спину, чтобы вновь устроиться на мне. Я не сопротивлялся. Даже не хотелось.

Картер придвинулся ближе, так что его голова оказалась на сгибе моей руки.

Это не было похоже на поражение. Меня захлестнули оттенки зеленого. Исходившие от них обоих.

Я ума не мог приложить, как быть с Джо.

— Дело не только в нем, — признался я.

Они ждали.

Я пытался подобрать верные слова.

— Не только в Робби. Это все они. Все дело в стае. Они — мои узы.

Тишина.

И чуть погодя Картер ответил:

— Так же было и у папы.

— Точно, — подхватил Келли. — Всегда стая.

Я коснулся их рук. Плеч. Шеи. Лиц. Они прильнули к моему прикосновению, и все, о чем я думал в тот момент, было: «стая-стая-стая».

Когда солнце начало клониться к закату, я спросил:

— Думаете, он и впрямь это знал?

— Кто?

— Ваш отец. Обо мне.

— Да, Окс. Думаем, он знал. Возможно, мы все это знали.

Они высадили меня у автомастерской.

Единственный, кто там еще оставался — Гордо.

Странно было видеть его снова сидящим за столом.

— Это была их идея.

Я фыркнул и прислонился плечом к дверному косяку.

— Бросаешь их на растерзание?

— Они выживут, — пожал он плечами.

— И как оно? Вернуться.

Гордо провел руками по моему… своему столу.

— Как будто меня не было слишком долго.

— Пожалуй, ты прав.

— Таннер впустил меня в дом. У него были ключи.

— Мы в нем убирали. Примерно раз в месяц. Чтобы все было в порядке, когда ты вернешься.

— Правда?

— Да.

— Ты сказал «когда».

— Что?

— Ты сказал «когда» я вернусь. Не «если».

— О. Наверное.

— Ты думал…

— Возможно, — отвел я взгляд. — Не терял надежды.

Гордо прочистил горло.

— Это казалось странным. Стоял там. Как будто не помня, как здесь вообще очутился. Словно во сне.

Мне это было хорошо знакомо.

— Именно так я себя ощущаю каждый раз, когда переступаю порог старого дома. Как будто… во сне. Словно это не по-настоящему. Но в действительности все как раз наоборот. На это уйдет какое-то время. Прежде чем все вокруг снова станет для тебя реальным.

— Для тебя уже стало?

— По большей части, — честно признался я.

На какое-то время мы умолкли.

— Джо патрулирует по ночам. Часами.

— Я в курсе.

Гордо забарабанил пальцами по столу.

— Разумеется, ты в курсе. Потому что теперь ты это чувствуешь. Точно так же, как и он. А возможно, даже лучше. Ты ведь сразу понял, правда? В ту же секунду, как мы вернулись в Грин-Крик.

Я кивнул.

— Ты проверил свою защиту. Чтобы посмотреть, до сих пор ли она активна.

— Ума не приложу, как такое возможно.

— Я тоже. — И я не знал, сможем ли мы когда-нибудь понять это. Казалось удивительным, что меня считают чем-то странным среди людей, которые могут по желанию превращаться в волков.

— Тебе нужно с ним поговорить.

— Ты говоришь это как мой друг? Или как его ведьмак?

Гордо слегка напрягся.

— Это имеет значение?

— Не знаю.

— А что ты знаешь?

— Я был твоим первым, — улыбнулся я. — Хотя, думаю, Марк с этим не согласится.

Гордо посмотрел на меня.

Я уставился на него в ответ.

Он первым отвел взгляд.

— Тогда уж и Джо, наверное, тоже.

И здесь он меня подловил.

— Для кого из нас? — уточнил я.

— Ты собираешься это исправить? — спросил он, проигнорировав мой вопрос.

— Вы пробыли дома меньше недели, — напомнил я, — после трех лет отсутствия. Все изменилось.

— Мы заметили.

— В смысле?

— В прямом. Мы вернулись, а у тебя уже своя стая. С незнакомыми нам людьми. Это хреново, Окс.

— Пришлось обходиться тем, что у меня было. Вы бросили нас разбитыми. Мне пришлось собирать нас заново по кусочкам. В единое целое. У вас нет права винить нас за что-либо. Не после того, что вы сделали. Все вы.

— И ты отлично справился, малец, — признал он. — Просто потребуется время, чтоб привыкнуть ко всему этому снова. Мы не виним тебя, Окс, никто из нас. Ты сделал выбор, который должен был сделать, и никто не может винить тебя за это.

Я почти поверил ему.

Я отклонил его предложение подвезти меня.

И отправился домой пешком.

Джо снова ждал меня на грунтовой дороге.

Прямо сейчас это казалось выше моих сил. Я и так пережил слишком много эмоций за сегодня.

Я снова собирался пройти мимо него и…

Как вдруг он остановил меня, дотянувшись и схватив за руку.

Его ноздри раздулись.

— Мои братья, — сказал Джо. — И Гордо.

Я промолчал.

— Ты не можешь так поступать, — прорычал он. — С ними. Но не со мной. Вечно так не сможешь.

— Пока рано, — выплюнул я.

Джо отпустил меня.

Уходя, я не оглядывался, хотя каждый шаг давался тяжелее предыдущего.

В ту ночь я оббегал границы территории, чтобы убедиться, что мы в безопасности.

— Ты другой, Окс, — говорил Томас. — Не уверен даже, что я сам понимаю, насколько. Это будет поистине завораживающее зрелище. И я, например, уже не могу дождаться, чтобы увидеть это.

Мама лопнула мыльный пузырь на моем ухе.

Где-то на другом конце территории волк запел свою песнь, которая разнеслась по всему лесу.

Она была синей, все в ней было таким невыносимо синим.