Воля Параболы

Глава 9

Хитрость моего нового плана заключается в серии удачных предположений, которые обязательно приведут нас к успеху. Короче, он держится на абсолютных соплях, и на каждой стадии что-то может пойти не так. И скорее всего, пойдет. Но лучше я ничего не придумал.

К счастью, мы не встретили ни одного гремлина на обратном пути. Возможно, они решили, что мы совсем идиоты, и возвращаемся к костру, и готовят засаду там. Что ж, удачи тогда. (Хотя на самом деле, это еще одно предположение, которое легко может выйти нам боком).

Филипп действительно мог идти сам, но шел медленно и всю дорогу занудно ворчал. Зато, теперь у меня нормальные уши и я не разбираю половину злобного бреда, который он бубнит себе под нос.

Увидев не так давно оставленное каменное лицо, он заметно напрягся. Да и я тоже не в восторге: не думал, что снова придется столкнуться с этим произведением современного искусства всего через час. Но мы теперь знаем, как оно действует, поэтому будем вести себя аккуратно.

Я усадил скрежещущего зубами от боли Фильку около лица, но теперь занял место справа от него. Не знаю, как это работает, но в прошлый раз человек, сидевший слева, был перемещен в другую область. Именно туда нам и надо, и отправиться должен самый вменяемый и подвижный.

— Ты говоришь, я должен отбиваться от этой твари так долго, как смогу, но при этом не убивать ее, — пробурчал напарник, не отрывая глаз от скульптуры, повторяя ту часть плана, которую я до него донес. Лучше не раскрывать все карты, а то гремлины могут догадаться. Возможно, они и так догадаются, если они настолько умны, насколько я думаю.

— Именно так, — кивнул я. Эта штука теперь казалась еще прекраснее. Я почти жалел, что мы ушли от нее в первый раз. Нужно было остаться здесь, и всего лишь созерцать. Раствориться в этой неземной красоте. Плевать, что это психическая ловушка, ничего лучше в нашей жизни все равно не будет. И на гремлинов плевать. Пусть катятся.

— Это безумие. Стоит нам разделиться, нас прикончат, — сказал Филипп, прижав ладонь к необоженной половине лица.

— Ну да, а вместе мы всех победим, — сказал я, разглядывая особенно прекрасный изгиб на левом виске лица. — Что, страшно оставаться одному?

Мне показалось, сейчас напарник загорится сам по себе. Он даже отвлекся от созерцания, чтобы зыркнуть незаплывшим глазом. Филипп призвал меч и постучал светящим лезвием по барьеру.

— Хорошо, я сделаю это. Буду сдерживать эту штуку, пока хватит сил.

Обратная психология. Штука, почти такая же сильная, как истинная магия. Хотя, меня посетила мысль, что напарник постарается выполнить свою часть плана настолько буквально, насколько возможно, и что внезапного спасения, в случае чего мне можно не ждать.

Я сконцентрировался на ловушке, позволил её психическим щупальцам проникнуть в мой разум. Где-то в глубине души, я осознавал всю опасность, но опять же, это тот риск, на который нужно было пойти.

Через какое-то время я перестал замечать стрекотание жуков в коридорах, треск факелов на стенах и тяжелое дыхание Филиппа. Меня окружила тишина — плотная, теплая и густая.

Из транса меня вывело прикосновение чего-то горячего и липкого к руке. Рот твари распологался на плече, и длинный, щупальцеобразный язык слепо елозил по полу, иногда касаясь меня.

Я подпгыгнул, пнул пузырчатую тушу, и, стараясь не оглядываться на второе лицо, побежал прочь.

Это действительно была другая часть подземелья. Кирпичи и плитка здесь выглядели гораздо более гладкими и чистыми. Из стен не торчали корни, и даже пыли вокруг не было. Такое впечатление, что данный участок только построили.

Хм. Никогда не думал, как выглядит совершенно новое подземелье.

Жуков здесь тоже не оказалось, как и гремлинов. Я передвигался по коридорам довольно свободно. Наконец, после где-то десяти минут (а Филька там справляется), я добрался до зала с огромным дубовым столом и роскошными золотыми люстрами.

В самом его центре расположилась какая-то неизвестная, но очень большая жареная птица, обложенная оранжевыми палочками и луковыми кольцами. По бокам от нее на серебрянных блюдах лежали утыканные шампурами поросята. Желтые ягоды в их глазах словно призывали меня сесть за стол. Еще, сесть за стол меня призывали золотистые рыбины, чаша с невероятной горой круглых булочек, и бесчисленные блюда с закусками.

Я не буду начинать длинного монолога о еде, эстетическом вкусе и любви к красивым блюдам на красивых блюдах. В тот момент, я помнил лишь о том, что последний раз ел на крыше дворца Оссоры, когда стащил со стола грушу. Такое ощущение, что прошло несколько месяцев. А может и прошло, кто знает, как тут время идет.

Гремлины тоже не идиоты, и я процентов на девяносто девять уверен, что вся эта красота отравлена. С другой стороны у меня есть иммунитет, и достаточно сильный. А еще, они сами ее едят. Я не сразу их заметил, и, судя по всему, они меня тоже. Группа коротышек собралась на другой стороне стола.

Гремлины увлеченно жевали, все так же игнорируя меня. Один посмотрел на меня, и улыбнулся. Зубы острые и треугольные. Ну да, ну да…

— Так ребят, я присяду? — спросил я, и, решив, что нужно действовать неожиданно, нагло уселся за стол, не дожидаясь ответа (которого все равно не последовало). Вообще-то молчание знак согласия, и упускать такую возможность нельзя (тем более, комната с костром была давно, и, откровенно говоря, костер не особенно замещает такие потребности, просто убирает негативные эффекты).

Это не значит, что я собираюсь делиться.

С громким шипением, ядовитые капли обрызгали гремлинов, вызывая при такой разнице уровней дымящиеся дыры на телах.

Распрощавшись с ними, я принялся уминать еду, пока не вернулись их друзья. Потянулся, и начал с румяной, еще горячей булочки. Разломил её пополам, рассыпая по столоу мягкие крошки. Нет, здесь таится не яд. Нечто менее опасное, но достаточно неприятное. Еще одна круглая печатка, вроде той, которую я случайно разломил, убивая гремлина. Печать чистоты. И таких было много, очень много. Почти вся еда оказалась полна мелких печатей. Среди них даже попалась одна эссенция, которую я не глядя, бросил в сумку. Мне не пригодится, по крайней мере, в обозримом будущем.

Когда большая часть тарелок была пуста, и двигался я уже с трудом, я подумал что вот именно сейчас, Таня сказала бы мне, что это, скорее всего гораздо более хитрая ловушка и так поступать не стоило, и вообще надо было думать головой, ты же так хорошо начинал.

— Парни, давайте это не будет гораздо более хитрой ловушкой, — сказал я тихо. — Давайте сделаем вид, что вы меня встретили и накормили как старого друга, после чего мы разошлись по своим делам. Идет?

Словно отвечая мне, сразу же распахнулась дверь, и в комнату вошли еще три гремлина с какими-то палками в руках, среди них и тот, которого мы встретили первым. Я приветственно помахал ему.

Тот тоже поднял руку, и что-то сказал своим собратьям. Они переглянулись, покопались в меню.

Трое вошедших подняли трубки, и стрельнули в меня сетями в шариках, раскрывшихся на подлете. В это время остальные гремлины, вбежавшие с другой стороны, опрокинули стол.

Сети облепили меня с ног до головы вмете со стулом. Я лишь разочарованно вздохнул. — Ну мы же договорились…

Наклонился на стуле падая на спину, одновременно вызывая я прямо на себя. Едкий токсин сжег сети. Я собрал его в руке и метнул, испаряя вооруженных гремлинов. Перекатился по полу, и окатил противников, засмысливших укрыться за тяжелой и прочной древесиной. От гремлинов остались только черные силуэты на полу.

— Коварство за обеденным столом, — отметил я. — Вот и ходи после такого к людям в гости.

Но на этом заварушка не закончилась. Из-за двери послышался топот ног и недовольное ворчание. Тоже самое происходило за двумя оставшимися дверями. Гремлины столпились снаружи, но входить не торопились. Я подумал, что они сейчас вполне могли взять меня числом.

Снова топот и ворчание, на этот раз… сверху? Я поднял голову, и увидел маленькие, едва заметные люки в потолке, такие же, как на месте первого нападения. Такие же были в стенах и полу. Враг наступал со всех сторон, и кажется, был готов для схватки насмерть.

Я оказался полностью окружен.

Он не заметил, когда именно исчез Испытатель, и его место заняло нелепое, склизское чудовище. Когда покрытое моргающими глазами щупальце коснулось его, Филипп будто очнулся от болезненного сна. Он мгновенно избавился от меча, и превратил свет в твердую пластину. Щит прижал брыкающееся чудище к стене, а царевич прислонился к пластине спиной.

Еще не хватало, чтобы он тратил последние силы, сражаясь с нелепым монстром. От резкого движения в голове помутилось, а на глаза упала тяжелая, мутная пелена. Лихорадка из-за ожогов — догадался он. Темное пламя проникло глубоко под кожу, а может быть еще глубже. Свет должен был защитить, но удар оказался слишком внезапным. Можно даже сказать, гремлину удалось нанести критический урон и едва ли не обойти уязвимость.

Вот только как?

Думай, Филипп, с каким же врагом ты столкнулся?

Из того, что он успел увидеть, на своем первом уровне гремины обладали неплохими показателями скорости, плюс, чем-то вроде режима ускорения, который позволял им скакать по полю боя подобно бешеным зайцам. Кроме того, у них была способность удара в спину, свойственная разнообразным убийцам и разбойникам. Иначе, урон от кинжала и огня было не объяснить.

Хорошо, но разве это все? Врядли у них будет больше двух навыков, но если модератор сам занимался дизайном подземелья и врагов в нем, он мог поставить и больше, и перков бы тоже не пожалел.

То, что шаман воскрешает мерзавцев это ясно. Филиппа больше волновал снаряд, который он запустил. Как-то очень мощно для пятого уровня. Возможно, имеет место быть зависимость урона от показателей противника. В таком случае, дело дрянь.

Чудище устало, и больше не сопротивлялось. Царевичу стало немного легче, и он едва не уснул опять, бросая взгляды на каменное лицо.

Ему снова вспомнился дом. Сыпучие, песчаные облака и бесконечные трущобы под ними. Там, в запутанных тоннелях было гораздо проще жить. Ведь там не было дворцовых интриг и там никого не волновали коффициенты и игровая механика. Это была настоящая жизнь, свой собственный замкнутый мир внутри Параболы.

Между делом, Филипп подумал про Испытателя, пришедшего из таинственных земель снаружи. Там ведь тоже не было уровней, опыта и условностей. Только монстры, магия и смерть на каждом шагу. Тем не менее, самоуверенный дурак дожил до третьего десятка лет, маневрируя между всем этим. Главное, что выжил, что смог.

Смог бы Филипп? Сомнительно, что ему было бы сложнее, чем здесь. Гриша, скорее всего, сильно преувеличивает свои трудности и лишения.

Он распахнул глаза. Тварь окончательно затихла и сползла на пол. Испытатель не вернулся, следовательно, чудище было еще живо. Прекрасно, его план работает, в чем бы, он не заключался. Довольно хитро, обойти запрет не позволяющий им разделиться, используя механизмы подземелья.

Вполне возможно, что вся суть плана все еще в унижении его, Филиппа. За последнее время он уже начал приходить к выводу, что не все так просто.

И все же, что случится, если он погибнет здесь? Возродится ли как обычно, потеряв три четвертых опыта, или отправится наружу сражаться за свою, теперь единственную жизнь? Они говорили, но можно ли верить их словам? За свою жизнь Филипп понял, что верить не стоит никому, особенно если ты связан с ним кровными узами, или вас разделяет пропасть общественного статуса.

Упираясь руками в стену, он встал во весь рост.

Нужно определенно что-то делать. Нельзя сидеть здесь весь день, как подсадная утка, пока Испытатель бегает по подземелью. Необходимо восстановить силы и двигаться дальше. Он не может сейчас рассчитывать на помощь ушастого, если тот, конечно, вообще собирается ему помогать. Это единственный шанс, пока его нет рядом, пока не действует идиотский запрет.

Филипп покинул коридор, оставив липкое нечто барахтаться на полу. Перед ним открылись два пути. Первый — к выходу с этого уровня, наверх, туда, где они боролись с мертвецами. Там должен быть костер. Испытатель считает, что гремлины не дадут им воспользоваться, но гремлины это особенность этого уровня, а не предидущего. Велика вероятность, что там их просто нет. Это не значит, что они не ждут его у лестницы, конечно.

Второй — обратно к месту позорного поражения, и дальше по лабиринту. Где-то там лежит билет, открывающий дверь из ребер. За ней, его ожидает босс, и очевидно совсем не простой. Чтобы победить, нужен Испытатель.

Придется прорываться наверх.

Царевич сжал в руке цепь. Нужно оружие. Нечто для закрытых пространств, эффективное против большого количества целей. Луч довольно эффективен, но лучом еще нужно попасть, а цели двигаются слишком быстро. Нет никакого смысла выносить их по одному.

Единственный приемлемый вариант — использовать волны света, направляя их так, чтобы гремлинам было сложнее уворачиваться. Желательно, при первой возможности разбираться с каждым выпрыгивающим шаманом. Для этого…

Цепь трансформиловалась в широкий, изогнутый нож. Филипп помахал им в воздухе, знакомясь с ощущениями от ранее никогда не использованной формы. Отлично. Лекий и быстрый, для стремительных ударов и сложных волн.

Активные действия вновь вызвали приступы боли в суставах и голове. От ожогов исходил неприятный, коварный жар. Стоит поторопиться, пока болезнь и раны не свалили его окончательно.

Он должен двигаться быстрее. Гораздо быстрее, чем раньше, чтобы не позволить им зайти за спины. Позже, силы восстановятся, но сейчас от того переступит он через себя или нет, зависит будущее.

Когда скрипнула калитка, и раздался лязг тяжелых, кованых ботинок, Филипп как раз загнал козу в хлев. Не смотря на предостережения матери, само собой, он выскочил посмотреть на загадочного гостя.

Высокий мужчина в сверкающих доспехах навис над ним. Стоял обычный вечер в Эссо, и лучи палящего солнца залили маленький дворик дома в трущобах. Филипп с ужасом смотрел на странного гостя, без сомнения, явившегося из богатых районов.

— Я ищу женщину по имени Вера, — воин снял шлем и сурово посмотрел на Филиппа. — Она живет здесь?

Пораженный зрелищем, мальчик только и смог, что кивнуть.

— Скажи своей матери, — с каким-то презрением сказал сияющий воин, закручивая пальцами густые пшеничные усы. — Царь желает видеть её в своих покоях.

Ребенок не мог заставить себя пошевелиться. Перед ним будто сияло яростное солнце, сошедшее с небес. Филипп сделал шаг назад, и неуклюже оступился, плюхнувшись на пятую точку.

— Филя, что там… — женщина в простой одежде вышла из дома, и увидев воина, побледнела. — Нет…

Дальше, все как будто скрыла горячая дымка. Из того вечера, Филипп помнил как мать бросилась на колени перед воином, и прижала сына лицом к сухой земле. Он слышал, как она причитала, просила и умоляла. Хотела отдать все деньги, продать дом. Она предлагала воину такие вещи, о существовании которых Филипп узнал только через много лет, и содрогнулся, вспомнив об этом дне.

Но воин был непреклонен. Через полчаса, странный зверь уже вез их на своей спине к каменным облакам, туда, где во дворце молодая царская династия Эссо еще только училась диктовать другим, таким же молодым странам свою непреклонную, железную волю.

Воин сидел впереди, и Филипп не мог отвести от него взгляда, хотя блики солнца на металле резали глаза.

Его жизнь изменилась в тот момент навсегда, но для него все затмил жестокий слепящий свет.

Враги не заставили себя ждать. Стоило ему приблизиться к воротам, за которыми скрывалась лестница, гремлины нескончаемым потоком повалили из всех доступных дверок и люков.

Что ж, он ожидал этого. Не давая противникам передышки, Филипп сделал несколько выпадов ножом, отправляя в полет смертоносные зигзаги. Армия рассыпалась, чтобы тут же собраться по команде уже не одного, а двух шаманов.

— Правильно, — хмыкнул Филипп. — С одним вы теперь со мной точно не справитесь.

Несколько самых смелых коротышек стремительно окружили его, и бросились на спину. Царевич даже не обернулся.

Яркие вспышки озарили коридор, а от нападавших не осталось и следа. На потрепанной рубахе Филиппа остались несколько прожженых дыр, из под которых торчали круглые конструкты. Как только гремлин коснулся одного, лучи выстрелили во все стороны, не позволяя подобраться с тыла.

— Я учусь на своих ошибках, — гордо сказал он. — Надеюсь, что вы тоже.

Это был совсем не праздничный день. Для кого-то другого закатили бы фестиваль на неделю, но Филиппа ожидала лишь формальная церемония. Отец не хотел привлекать внимания к тому, что произойдет, и царевич это прекрасно понимал. Ему и самому хотелось забыть, но кто же ему позволит?

Царевич открыл меню, посмотрел на красную строчку почти в самом низу статистики.

Коэффициент получения опыта (-75 %)

Сегодня, в районе полудня, ему исполнится восемнадцать, и если бы он был обычным ребенком, таким как все… Ладно, даже таким как его братья и сестры, эта строчка бы исчезла в тот же миг, как он достигнет совершеннолетия. Но она не исчезнет.

Эта слабось останется с ним навсегда и будет вечно заставлять его стараться в пять раз сильнее, чем все остальные.

Филипп поднял глаза. Насмешливая улыбка служанки сменилась наигранным уважением.

— Вас уже ждут господин, — сказала она дрожащим голосом.

Он уверен, сейчас эта женщина боится его, потому что у него есть власть. Но как человек, как игрок, она понимает что он настолько ниже её, что просто смешно. За несколько дней, эта служанка может стать такой же сильной как он, а ведь у него ушло почти восемь лет, чтобы стать таким, какой он сейчас.

Филиппу захотелось прострелить этой безродной дуре колено.

— Мои братья уже там? — спросил он сдерживаясь.

— Насколько я знаю, господин Варфоломей еще не прибыл.

Прекрасно. Старшего может не быть на церемонии. Ему исполнилось восемнадцать месяц назад, и он уже успел набрать семь уровней с тех пор. Нет, Филипп точно бы не выдержал и направил бы луч в эту самодовольную рожу. Само собой, брат бы отделался легким ожогом, а все остальные еще сильнее задрали бы носы.

Яркий луч пронзил пространство, вспыхнув прямо над ухом служанки. Девушка вскрикнула и испуганно прижала блестящее медное блюдо к груди. Опаленная прядь волос упала на пол.

— Комар, — холодно сказал Филипп. — Не хочу, чтобы мои слуги ходили в волдырях. Иди, скажи отцу, что я скоро буду, — скомандовал он.

— С-спасибо, господин, — промямлила служанка, спиной протискиваясь через дверь. Когда та захлопнулась, Филипп метнул в нее сапог.

— Я ненавижу людей, которые недооценивают меня, — сказал царевич, прикладывая руки к люкам гремлинов на противоположных стенах. В его ладонях загорелся янтарный свет. Стекающаяся энергия готовящегося к выстрелу параболоида. — А особенно, я ненавижу тех, кто недооценивает меня, будучи гораздо слабее. Так что, вы, жалкие мобы, совершили очень большую ошибку.

Прежде чем свет заполонил все вокруг, куча гремлинов, словно единая волна, лязгая кинжалами, обрушилась на него.

Открыт навык напряжения — «Выброс»

Все вокруг застилает густой лиловый дым. Если стоять в полный рост, вообще дышать нечем, просто сажа лезет в нос. Пришлось прижаться к полу, здесь воздух хоть немного чище. Но ядовитая сажа все равно просачивается и в люки расположенные на полу. Видимо, с вентиляцией у гремлинов все в порядке.

Один из них, скрюченный и засохший как мумия падает из фиолетового облака прямо передо мной и разваливается на куски. Полагаю, такая участь ждет каждого, не обладающего иммунитетом. Да и мне самому как-то не по себе, хотя, возможно все же не стоило увлекаться незнакомыми продуктами.

Игрок выделяет из своих ладоней мощный токсин вызывающий тяжелый паралич и обезвоживание. Чем большее количество яда использует игрок, тем дольше будет протекать перезагрузка способности. Время ограничения использования способностей метки также будет соответственно увеличено.

Они не хотели играть по-хорошему. Им было недостаточно отобрать мою основную силу и бумеранг, они хотели загнать меня в угол. Между делом, толпа гремлинов со швабрами, толкающая вперед баррикаду из всякого мусора выглядит забавно. Конечно, когда они ее поджигают, уже становится не так весело, а когда тебе приходится бежать из комнаты через узкий лаз, в который они еще и масла налили, становится совсем грустно. Масло хорошо горит. Хорошо, что сопротивление никуда не делось. И все равно я теперь красный, как вареный рак.

И вот, когда мы добрались до комнаты, где никаких секретных отверстий, через которые можно проползти не было (если ты не гремлин), случилось нечто странное. Во-первых, я ощутил в себе такую едкую обиду на все происходящее, что она обрела физическое воплощение в виде тошнотворной эластичной капли у меня в руке.

Во-вторых, весь этаж содрогнулся, будто где-то рвануло что-то мощное. Тряхнуло нас здорово. Коротышки посыпались из своих люков, а я поскользнулся и случайно уронил каплю в костер, чем вызвал этот локальный апокалипсис. Небольшая, казалось бы (размером с яблоко), капля начала шипеть и коптить, выпуская дым. Даже само пламя окрасилось в темно-фиолетовый. Первый гремлин, неосторожно стоявший прямо у баррикады молниеносно схлопнулся.

Эта незавидная судьба постигла и его друзей, побросавших швабры, но не успевших спрыгнуть в люки. Их бы это все равно не спасло. Вскоре токсичный дым был везде. Воздуха стало меньше, огонь стих, и я смог пролезть обратно, тем путем, которым пришел, и даже там уже было темно от сажи. Кстати, ползать с одной рукой это то еще удовольствие. Я начинаю скучать по своей гигантской рыбо-грабле.

Мы рады, что наша игра все еще вызывает у Вас сильные эмоции. Бонус: Яд +3, Кулак змеи +1

Еще какие, ребята.

Радует одно. Пусть даже я остался совсем без активных способностей, пока эта мрачная жуть не рассеется, ответной атаки можно не ждать. И то, это только в том случае, если шаманы успели убежать, а бегают они медленно. А еще, я, похоже, неплохо подкосил тех, что прятались в укрытиях.

С другой стороны, в тех немногих сундуках, которые мне удалось найти, лежала всякая ерунда, вроде печатей. Нет, я нашел руну, которая добавляет два процента урона водой, вот только на кой она мне нужна? Только если продать. Да я так озолочусь, когда мы отсюда выберемся. Столько ненужного барахла!

Не удивлюсь, если Эфраим специально выгреб все полезные вещи из сундуков, а потом их еще и гремлины подчистили. Практическая выгода от исследования подземелья пока что стремилась к нулю.

Сетуя на свою незавидную судьбу, я выбрался из очередного лаза, и уперся носом в красивую, резную дверь. Стараясь не дышать лиловыми хлопьями, кружившимися надо мной, я потянул за тяжелую ручку, и вполз внутрь помещения. Удивительно, но здесь следы моей атаки были практически незаметны.

Треугольные уши спрятавшихся в безопасной комнате гремлинов задергались. Их здесь было штук десять, к счастью все самые обычные, и ни одного шамана. Коротышки дрожащими руками держали самое разнообразное артефактное оружие, направляя его на меня острыми концами. В том числе, один из них тряс в воздухе «Сожалением».

— Ну-ка дай сюда! — возмущению моему не было предела. Я выдернул бумеранг из рук гремлина, стряхивая мерзавца на пол. Осмотрел оружие. С виду, артефакт не пострадал, по крайней мере, обращались они с ним достаточно бережно.

Даже без активных сил, с одним бумерангом, я мог запросто запинать коротышек (если конечно у остальных волшебных штук нет каких-то совсем уж нечестных способностей. Хотя, иначе бы они их уже применили). Я прошел мимо гремлинов. Гораздо интереснее было взглянуть на эту сокровищницу.

Не то, чтобы здесь было очень много всего. Но вещи все равно красивые. Жалко, справка все еще не работает и каких-то подробных сведений, кроме названий получить не удастся.

Вот у стены стоит большой двуручный меч, украшенный всякими морскими узорами. Белоснежная рукоятка в форме китового хвоста. Да и само лезвие зазубрено, будто сделано из челюсти морского исполина. Весь меч ростом почти с меня. Гремлины даже сдвинуть его не смогли, а уж поднять… Я посильнее, но тоже утащил бы его с большим трудом, если бы хотел, конечно.

Краем глаза, я почувствовал движение у себя за спиной, и развернулся как раз, чтобы принять запястьем атаку от гремлина. Мерзкий полурослик атаковал чем-то вроде длинной металлической дубинки. От удара у меня зазвенело везде, и показалось, что хрустнула кость. Легкая, с виду, дубинка приложила меня настолько хорошо, что аж подкосились ноги. Я словно стал тяжелее, и попытка пересилить атаку провалилась. Тем временем гремлин атаковал снова, с размаху врезав мне по лицу.

Звездочки, начавшие веселый танец над моей головой выглядели уж слишком реальными, а пока я приходил в себя, враг не собирался останавливаться. Его вооруженные родичи тоже решили воспользоваться моментом.

Выставив руку вперед, и окружив себя первобытной аурой ловкости (к моей большой радости не зависевшей от меток), я рванул к полу, уворачиваясь одновременно от дубины и от удара метлой (кому-то не хватило артефакта?). Перекатился в сторону, прячась за большим деревянным барабаном.

Кусачий буран, мелкие скоты числом берут. И у этой железной палки точно есть какой-то утяжеляющий эффект. Я двигаюсь, будто нахожусь под водой, причем после второго удара это ощущение стало сильнее. Понятно, нельзя позволять себя бить этой штукой!

За барабаном валялись какие-то четки и амулет, от которых мне сейчас, скорее всего не было бы проку. А еще, палка с круглыми колокольчиками на конце. Наверняка крутая вещь, а если еще и с эффектами повезет, то коротышкам кранты. Посохом махать гораздо легче, все же бумеранг заточен под большие, измененные руки. А у меня здесь каждая минута на счету.

Выскочил из своего укрытия, держа посох впереди. На этот раз во главе атаки оказался гремлин с метлой. Деревянные палки столкнулись с эпичным треском, а монстр сжался в шар, окатив меня потоком черной крови.

Фу! Ну, просто, фу, какая же гадость и вонища!

Кровь выбила меня из колеи, позволив еще одному гремлину, вооруженному коротким стеклянным мечом обойти меня и полоснуть лезвием по моему плечу. Внезапно, стало очень холодно, и я увидел, как моя одежда покрывается инеем.

Не хватало еще замерзнуть. Дурацкие артефакты с неизвестными способностями!

Еще один замах посохом и кровь еще одного гремлина летит мне прямо в рожу. Ну что за фигня!

Отряхиваясь, чтобы кровь не попала в глаза, я отбросил вампирскую палку от себя и случайно задел того гремлина, у которого отнял бумеранг. Посох, естественно, сработал и окатил меня вонючей жижей снова.

Подберу-ка я лучше ледяной меч, он всяко эффектнее и приятнее, чем жуткий посох. Я потянулся к упавшему на пол оружию, и тут же перекатился в бок. Гремлин с дубинкой промахнулся, и отскочившая от пола железяка врезала ему же по лбу, отправив воителя к предкам. Ну его, этот ледяной меч, вот это штука мне больше по душе.

Дубинка была легкой, но в ней чувствовалась какая-то сила. Некая нереальная внутренняя масса. Я извернулся, отправляя в полет к потолку гремлина с какими-то когтями. Надо же, легкая, прочная, быстрая и мощная. Чудо, а не артефакт, жалко я в ближнем бою предпочитаю не драться. Может, начать с такой-то вещью?

Оставшиеся гремлины столпились за спиной у своего самого большого собрата, подобравшего метлу. Он стоял с ней так гордо и уверенно, что казался предводителем отряда великих героев (а не гремлином с метлой).

Это что, бой один на один?

Я ломанулся к нему, готовясь втоптать мелкого негодяя в пол, но оружие встретило неожиданное сопротивление. Стебли метлы образовали прочный щит, легко остановивший удар, в который я, на минуточку, вложил всю силу, а затем обхватили мою руку, сжав ее и заставив выронить оружие.

Резко дернул на себя, вырывая у него из рук метлу. Стебли тут же ослабли, и я смог перехватить управление артефактом. Но повоевать метлой мне не удалость, так как внезапный, мощный поток воды впечатал меня в дверь, и выбросил в задымленный коридор. Видимо, кто-то из просто так стоявших, нашел еще одну интересную штуку. Я лишь мысленно поблагодарил его за этот отчаянный шаг.

Ядовитый дым уже почти развеялся, став тусклой фиолетовой дымкой. На пару секунд, я наверное потерял сознание, так как что-то понимать начал только сидя у противоположной стены. Жутко болело в груди. Это была очень мощная атака, возможно у меня что-то сломано. Кусачий буран, не хотелось бы. Нужно добраться до костра.

Но сначала…

Я коснулся рукой растекавшейся по полу лужи. У двери виднелись комья мутной глины. Надо же, а я ведь считал вас умными. Или, думали, что меня это убьет? В глубине пробуждалась энергия. Одной искры оказалось достаточно.

Гремлины в сокровищницы взвизгнули и затихли. Остроухие козлы.

Попытался встать, но жуткая боль не позволила. Все же ребро сломано. Скорее всего. Может больше. Надо прийти в себя.

Я что-то как-то устал, наверное. Эта беготня через огонь, ядовитый дым, драки с гремлинами. Это все дико утомительно. Наверное, я немного полежу здесь, а потом вернусь в сокровищницу и заберу столько вещей, сколько смогу. Может, к тому времени, и справка будет работать. Было бы не плохо.

Глаза просто слипались, и мне даже показалось, что дверь в сокровищницу исчезла, а передо мной вновь возникло каменное лицо, и кто-то очень грязный, весь черный и в крови.