Гениальные стихи исполнены какой-то магической силы, которая способна воздействовать “поверх барьеров”, разделяющих культуры, и вопреки неизбежному несовершенству перевода.

…Как это ни парадоксально, некоторые возможности оригинала раскрываются лишь в переводе.

Птицу вконец общипав,

Все еще жаждет найти

Алчный филолог

Мясо на тощих костях.

Хватит ли пищи ему?

Никогда, никогда, никогда!

И. С. Смирнов

В. В. Бибихин

Роза Смоликова

Периодизация переводов

Перевод 18-строфного стихотворения с иерархически организованной лестницей восходящих смыслов и нарастающей символикой, с рефреном-ловушкой требовал в идеале от переводчика не просто таланта и технического мастерства, но и глубокого погружения в философию произведения — той ученой работы, которая далеко не каждому мастеру по душе да и по плечу. Каждый новый перевод “Ворона” мог стать событием национальной культурной жизни — и это ко многому обязывало.

Если первые русские переводчики “Ворона” воспринимали произведение американского романтика как балладу о загубленной жизни и вправляли ее в привычную для раннего русского романтизма (но не для своего времени) условно-сказочную фольклорную раму, то мастера Серебряного века уже не могли игнорировать опыт рецепции поэзии По французским символизмом, как и не могли не учитывать позицию самого автора. Зерно “Ворона” упало на благодатную почву, взрыхленную символистами. Не менее интересны и постсимволистские русские переводческие версии, стремившиеся отгородиться от влияния поэтики символизма. С накоплением материала задача переводчика облегчалась и усложнялась одновременно. Облегчалась — потому что расширялся банк данных, которым можно было пользоваться по своему усмотрению (так, в частности, к 1903 г. в распоряжении переводчиков имелось уже три варианта перевода рефрена “Nevermore” на русский язык). Усложнялась — потому что каждая последующая версия должна чем-то существенно отличаться от всех предыдущих.

История русских переводов “Ворона” — это не просто голые даты. Здесь есть своя закономерность; даты складываются в определенную устойчивую систему (прежде всего принималась в расчет реальная дата создания произведения, позволяющая учесть особенности исторического времени и эстетические каноны эпохи). Целесообразно выделить четыре периода (Р — редакция, В — вариант).

Ранние переводы (1878-1887): Андреевский (1878; 1886 В); Пальмин (1878); Оболенский (1879; 1887 В); Кондратьев (1880); Аноним (1885); Уманец (1887, опубл. 1908).

Переводы Серебряного века и довоенного периода (1890-1938): Мережковский (1890); Бальмонт (1894); Altalena [Жаботинский] (не позже 1901, опубл. 1903; 1930 В); Брюсов (1905 Р1; 1915 P2; 1924 В); Уманец (1908); Звенигородский (1922, опубл. 2009); Федоров (1923); Неустановленный переводчик (не позже 1934, опубл. 2009); Голохвастов (1936, опубл. 1938).

Переводы послевоенного периода (1946-1976): Оленич-Гнененко (1946); Зенкевич (1946); Воронель (1956, опубл. 2001); Лыжин (1952, опубл. 2003); Василенко (не позже 1956, опубл. 1976); Бетаки (1960, опубл. 1972); Петров (1968, опубл. 2003); Донской (1976).

Переводы позднесоветского и постсоветского периодов (с 1988): Саришвили (1984, опубл. 1990 Р1; 1995 Р2); Голь (1988); Топоров (1988); Ананов (1999); Барзам (1999); Зельдович (1999); Кин (2000); Милитарев (2000; 2000 В1; 2004 В2) и др.


Проблема анализа текста художественного перевода
Загрузка...