Война плащей

Глава 10. Поля Холанда

Соединившись с войсками древних и северян в Норфхоле, объединенная армия двинулась дальше на восток. Ко всеобщему удивлению, воинство мятежников не встретило на своем пути абсолютно никакого сопротивления. Даже Прит, являющийся своебразными вратами на границе гор и равнин, оказался полностью безлюдным. Лишенный своих обитателей город выглядел пугающе заброшенным.

Старинная крепость была возведена много столетий назад тяжелым трудом тысяч древних. В ходе последней войны между утларгами и аурлийцами Прит стал последним очагом сопротивления аборигенов континента. После его падения народ древних распался на множество разных племен, надеющихся найти свое спасение на узких тропах северных гор. Мольбы их остались без ответа. Стены крепости были разобраны до основания, а победители не собирались щадить проигравших.

Отдохнув от изнуряющего марша через скалистые тропы и пополнив запасы провианта, армия продолжила движение на юг. Когда мятежники были у северной границы полей Холанда, разведчики принесли весть о том, что воинство Ортоса форсировало реку Трикс и сейчас находится в дне пути.

Уильям распорядился готовиться к сражению. Политическое значение исхода первой битвы было сложно переоценить. Каждый из офицеров мятежной армии проводил этот вечер по-своему. Га-либ молился богине смерти, посвящая все грядущие жертвы своего копья ее величеству.

За время пребывания на острове Хольта доктор Рокуэл значительно пополнил запасы неизученного до конца яда и сейчас пропитывал лезвие своего клинка смертельно опасной жидкостью. Теперь было достаточно легкой царапины, чтобы его противник неизбежно погиб в мучениях.

Артур допоздна засиделся за столом, разбирая последние донесения своих шпионов.

Все связанные отношениями офицеры пытались разделить последние часы с любимыми.

Из всех лидеров восстания лишь Джонатан Норрингтон позволил себе уснуть сном младенца.

Утром следующего дня Итан и Сирин стояли в первых рядах объединенного воинства, наблюдая за тем, как ветер сгибает греющуюся на солнце траву полей Холанда. Центр воинства мятежников заняли северяне. Уильям был уверен, что яростные шовбурцы не побегут с поля боя даже при худшем стечении обстоятельств. Правый фланг был окрашен в зеленый цвет плащей моряков герцогства Корд. Левый же фланг заняли древние во главе с Белозаром и его отцом. Кэр упрашивал Сирин не участвовать в сражении, но древняя наотрез отказалась отсиживаться в Прите.

Заняв боевое построение, мятежники ожидали своего врага, вглядываясь в бесконечный горизонт обширных полей. Вскоре границу неба и земли разделила тонкая нить авангарда армии Ортоса. Генерал Томас Мур осознанно приказал своим людям форсировать реку Трикс, чтобы у солдат было меньше мыслей о возможном бегстве или дезертирстве. Когда две армии выстроились друг напротив друга, из рядов серых плащей выехал воин, сжимающий в руках белый флаг.

Старший сын верховного магистра Коннор смело подъехал прямиком к первым рядам армии мятежников. Надменный взгляд скользил по лицам еретиков, рискнувших бросить вызов самому Создателю. Его недрогнувший голос возвестил о желании главнокомандующего провести переговоры. Уильям выехал ему навстречу и после недолгих раздумий дал свое согласие.

Между молотом и наковальней в кратчайшие сроки был раскинут шатер. В качестве парламентеров со стороны восставших выступили Артур, Белозар, барон Свон, Итан и, разумеется, король Олридж. Идущий впереди группы парламентеров Кэр аккуратно отодвинул полог шатра, опасаясь засады.

За перенесенным на поле деревянным столом сидело три человека. Седой воин, возглавлявший переговорщиков Ортоса, занимал место между двумя диаметрально противоположными по внешности мужчинами. Итан быстро сообразил, что говорить от имени верховного магистра будет полководец его личной армии сэр Томас Мур. Вошедший в палатку барон Свон слегка склонил голову, приветствуя рыцаря, и тут же получил ответную любезность.

Молодой человек, вальяжно развалившийся в кресле по левую руку от генерала, создавал впечатление абсолютной беззаботности. Растрепанные светлые волосы спадали на покрытое ровным загаром лицо. Взгляд лишь на секунду задержался на лице лейтенанта и быстро перешел на появившегося в шатре Уильяма Олриджа, которого не отпускал до конца встречи.

Второй мужчина, скрывающий свое лицо под капюшоном, при появлении мятежников не проявил ни единой эмоции. По его остекленевшему взгляду можно было подумать, что мужчина не дышит, но раздавшийся щелчок разубедил Кэра в его предположении.

Инквизитор поднял голову, и его глаза медленно начали переходить от одного лидера бунта к другому. Раздался второй щелчок, и Итан смог разглядеть, как священнослужитель сдвинул одну из бусин своих молитвенных четок. Когда его взгляд остановился на лейтенанте, сердце Кэра охватила тревога. Он не знал имени сидящего напротив человека, но смутные догадки уже начали проникать в его голову.

Позади расположившихся за столом мужчин стояла светловолосая девушка с ярко-голубыми глазами. Итан помнил о докладе людей Артура, но предполагал, что леди Софи — лишь формальный символ и до серьезных дел ее никто никогда не допустит. На шаг позади нее стоял рыцарь, в глазах и осанке которого сразу же читалось внутреннее благородство.

Свободные места за столом заняли Уильям, Белозар и барон Свон. Мистер Кэмбел и Кэр остались стоять немного позади, что позволяло им лучше контролировать то, что происходит в шатре. Какое-то время собравшиеся молча изучали друг друга.

— Мы даем вам последний шанс уйти сейчас и спасти тех людей, что имели глупость последовать за вами, — начал Томас Мур.

— Это исключено, давайте не будем тратить на это время, — сразу же отказался мистер Кэмбел.

— К тому же мистер Грифитс вряд ли предложит нам приемлемые условия сдачи, — Уильям обращался к человеку в капюшоне.

Инквизитор не жалел себя и лошадей, чтобы быстрее добраться до Ортоса и успеть на генеральное сражение. Узнав, кто сидит перед ним, Кэр с трудом сдержался, чтобы не наброситься на убийцу своих близких прямо здесь и сейчас. Накатившая волна гнева тянула его вперед, ладонь обхватила рукоять меча. Если бы не рука мистера Кэмбела, накрывшая его собственную, переговоры могли закончиться, так и не начавшись. Итану пришлось проявить смирение. В конце концов, сейчас он отвечал не только за себя, но и за всех тех, кто шел за ним и его друзьями.

— Разумеется, ваша судьба и судьба других лидеров сопротивления уже предрешена. Ваша плоть и кровь сгорят в огне священных костров, а души начнут свой долгий путь к искуплению. Я здесь только для того, чтобы запомнить ваши лица. — Бледное и достаточно молодое для человека его известности лицо Карла Грифитса впервые полностью появилось из недр глубокого капюшона.

— Весьма самонадеянно, инквизитор. Пришло время платить по счетам. — Барон Свон выглядел едва ли менее спокойным, чем Кэр.

— Мой товарищ прав. Вы слишком уверены в себе, мистер Грифитс, — улыбнулся доктор Рокуэл.

— Мне сложно чувствовать себя иначе, ведь руку мою направляет сам Создатель, — На вновь скрывшемся в недрах капюшона лице появилась едва заметная улыбка.

— В отличие от остальных, мы с вами уже проходили через это. Я не хочу повторения истории. Мы прожили куда дольше, чем должны были, и наш священный долг — не позволить молодым допустить наши ошибки, — генерал армии Ортоса обращался к барону Свону.

— Забавно слышать это от автора резни при Лонде, — удивленно поднял бровь Белозар.

— Что бы вы обо мне ни думали, я не кровожаден. Крики тех людей до сих пор преследуют меня по ночам. Все мы дети Создателя. Кто-то полностью покорен его воле, кто-то противится, но кровь в нас течет одинаковая, — мрачно проговорил генерал, тем не менее не пряча взгляда.

— Сэр Томас — человек чести, в этом я вас уверяю. Именно его слово позволило мне и другим выжившим воинам армии коричневых плащей сохранить свои жизни и получить свободу, — отдал дань уважения старому врагу барон Свон.

— Если вы не согласитесь сложить оружие, мы убьем всех, кто за вами последовал, — напомнил Коннор, которого вовсе не устраивал тот теплый тон, с которым переговорщики обращались друг к другу.

— Вам придется хорошенько постараться, чтобы претворить вашу угрозу в жизнь, — ответил ему на это Кэр, с трудом заставляющий себя оставаться на месте.

— Прошу вас, остановитесь! Вы можете спасти столько жизней прямо здесь и сейчас! — молчавшая до этого девушка вышла вперед, и стоящий рядом рыцарь придержал ее за плечо, не давая подойти слишком близко к опасности.

— Вы, должно быть, леди Софи? Как низко пал магистр, если готов переложить свои грязные дела на столь юную и прекрасную в своей невинности деву, — печально проговорил Уильям, изучая хрупкую девушку.

Софи не могла себе этого объяснить, но ей сразу понравился этот человек. Было в нем нечто, что выделяло его из остальных. Возможно, глаза, по которым было видно, что седовласый воин повидал немало ужасов, но при этом в глубине души сохранил человечность. Он не выглядел тем демоном, которым его уже начала рисовать церковная пропаганда. Ей отчего-то не хотелось, чтобы его убили. Она вообще не хотела смертей, но все шло именно к этому. Софи казалось, что, если бы ей дали всего час на беседу с этим человеком, она смогла бы ему все объяснить и убедить в глупости его действий.

— Разве мое происхождение, возраст или пол имеют какое-либо значение, когда речь идет о человеческих жизнях? — тем не менее ответила она более дерзко, чем рассчитывала.

— Нисколько, но отступить мы не можем. Подняв знамя мятежа, мы перешли черту, после которой на прощение Ортоса я бы не рассчитывал. Та церковь, которую вы, очевидно, любите, давно превратилась в инструмент тирании, госпожа. Я лишь надеюсь, что не встречу вас на поле боя, — Уильям говорил вполне искренне, он совершенно точно не хотел лишать эту девушку жизни.

Мистер Олридж действительно не лукавил. В тот момент, когда он навсегда снял со своего лица маску ордена, он поклялся, что его клинок больше никогда не оборвет жизнь женщины или ребенка.

— Если этому суждено произойти, то, скорее всего, вы сперва встретитесь со мной, — впервые заговорил рыцарь, сопровождавший леди Софи.

— Этого мне хочется едва ли меньше, сэр Гилберт. Я наслышан о ваших умениях, равно как и о вашей доблести. Я был бы в одинаковой степени расстроен, как умерев от вашего меча, так и лишив мир столь достойного человека, как вы, — позволил себе легкую улыбку Уильям.

— Предлагаю прекратить обмен комплиментами. Эти переговоры изначально были обречены на провал, — прервал всех мистер Кэмбел, чей богатый опыт подсказывал, что затянувшаяся беседа вовсе не означала, что стороны рано или поздно придут к консенсусу.

— Значит, увидимся на поле боя. Мне жаль. Боюсь, что после сражения поля Холанда больше никогда не будут столь плодородны, как прежде, — печально, но решительно проговорил Генри Гилберт.

Мятежники покинули шатер первыми, не рискуя поворачиваться спинами к делегации Ортоса. Вернувшись к своим войскам, сэр Томас Мур долго всматривался в лица воинов, составляющих стройные ряды его армии.

— Видит Создатель, я сделал для этих людей все, что было в моих силах. Как думаешь, Генри, такие, как мы, заслуживают прощения? — спросил генерал у сидящего в седле сэр Гилберта.

— Тот факт, что мы не знаем ответа на этот вопрос, помогает нам оставаться людьми, — улыбнулся рыцарь.

Печально улыбнувшись в ответ, сэр Томас Мур отдал приказ о начале атаки. Опасаясь за безопасность леди Софи, он строго-настрого запретил ей принимать участие в бою. Заняв близлежащий холм, девушка наблюдала за ходом сражения в окружении своего почетного караула. Ее била легкая дрожь. Перед тем как отступить на безопасную позицию, она пронеслась на коне перед рядами армии серых плащей, вселяя в их сердца уверенность. Воины скандировали ее имя эхом тысяч голосов. Софи казалось, что их крики даруют ей такую силу, что она способна в одиночку сворачивать горы.

Спустя первый час боя все еще было трудно назвать очевидного победителя сегодняшнего столкновения. Церковники доминировали на правом фланге, но вот на левом начинали сдавать позиции. Генри Гилберт и его люди, не привыкшие быть сторонними наблюдателями, ерзали в седлах, переживая за исход битвы.

— Сколько смертей, — прошептала Софи, очарованная той кровавой мясорубкой, что происходила внизу.

Рыцарь не нашел что ответить. Прежде вид гибели воинов не вызвал в нем никаких сентиментальных чувств, но встреча с Софи его сильно изменила.

— Нам необходимо победить сегодня, чтобы избежать подобного в будущем. Необходимо раз и навсегда продемонстрировать, что бывает с теми, кто осмелится бросить вызов Ортосу, — ответил за него Эдвард.

— Что это? Они бегут! — перебила его девушка, указывая пальцем на левый фланг.

Действительно, войска церкви, стоявшие против корпуса моряков, не выдержали и дрогнули, пустившись в бегство.

— Почему они отступают? Надо остановить их! — крикнула Софи.

— Мы не можем, у нас приказ, госпожа, — попытался остановить ее оруженосец.

— У вас приказ защищать меня, а я направляюсь именно туда. — Не дожидаясь, пока ее остановят, девушка сорвалась с места.

Вырвав из земли знамя с изображенным на нем древом, она пустила свою лошадь в галоп. Генри и Эдвард переглянулись только для того, чтобы через секунду отправиться вслед за ней. Догнав, рыцари взяли ее в кольцо, но не для того, чтобы остановить, а лишь для того, чтобы защитить в предстоящем бою. Девушка скакала наперерез отступающим, криками и развевающимся флагом возвращая смелость и чувство долга в их сердца. Моряки, уже почувствовавшие запах победы, очень удивились, когда только что бежавшие церковники развернулись и бросились в бой с двойным рвением.

Небольшой конный отряд ворвался во фланг зеленых плащей и посеял в нем хаос. Достаточный, чтобы разрушить строй. Генри видел, как Софи убила первого человека. Кипящее вокруг сражение не дало шоку сковать ее надолго. В этот день сэр Гилберт показал все свое мастерство, быстро создав между серыми и зелеными плащами просеку из трупов. Воспользовавшись безопасной паузой, Софи воткнула меч в землю и подняла знамя над головой, чтобы его видело как можно больше солдат.

Джонатан Норрингтон, подбадривая своих людей, повел их в контратаку. На лице опытного убийцы промелькнуло секундное удивление при виде той скорости, с которой Генри отразил его выпад. Два опытнейших воина континента сцепились в поражающем глаз столкновении. Оба не совершали ошибок и не были готовы их прощать. Неизвестно, чем бы закончилась их дуэль, если бы войска церковников не предприняли очередной рывок, заставив Джонатана отступить.

Генри Гилберт тяжело дышал. Он уже слышал о своем противнике прежде, но жизнь научила его не верить тому, о чем болтают люди. Тем не менее сегодня он воочию убедился, что в этот раз людская молва оказалась истинной правдой. Рыцарь не мог припомнить, когда в последний раз встречал столь достойного противника.

Пока господин был занят, безопасностью леди Софи занимался его верный оруженосец, взявший на себя командование оставшимися восемнадцатью бойцами. Точнее, к настоящему моменту в живых из них оставалось уже только шестнадцать.

Ситуация на поле сражения кардинально поменялась. Теперь мятежников теснили на обоих флангах, и те рисковали оказаться зажатыми в клещи. Послышался звук горна. Сэр Генри рефлекторно посмотрел в сторону источника звука. На холме, позади армии севера, одиноко стояла светловолосая женщина. Госпожа Гаелла передавала командирам информацию о позиции вражеских войск.

К удивлению рыцаря, войска противника начали отступать, но паническим бегством назвать это было никак нельзя. Не разрушая строй, они отходили назад, прикрывая друг друга. Армия отступала идеально ровной линией, не давая флангам открыть неприятелю возможность ударить по центру. Тем не менее это можно было назвать победой. Серые плащи преследовали их до тех пор, пока Томас Мур не приказал им остановиться.

Софи посмотрела на своего рыцаря. Ее яркие голубые глаза сильно контрастировали с пятнами крови на лице. В них читалось безумие человека, впервые заглянувшего в лицо смерти. Телохранители хорошо справились со своей работой, и кровь была чужая. Эдвард собрал людей в плотный круг, и именно тогда выяснилось, что двоих не хватает. Генри распорядился, чтобы их тела были найдены. Вернувшись в лагерь, они сразу направились в ставку командира.

— Леди Софи, сегодня вы принесли нам победу! — Томас Мур уже избавился от своего запачканного кровью доспеха и, не сдерживаясь в своих чувствах, радостно обнял тех двоих, кто сегодня подарил ему блестящую победу.

— Я ничего такого не сделала. — Лицо девушки было землистого цвета, грудь часто вздымалась.

— Не скромничайте, я видел, как вы остановили тех трусов, что решили предать свою веру в Создателя, — в голосе Карла Грифитса даже прозвучал намек на нежность.

— Сегодня мы одержали великую и очень важную победу, но преждевременно ликовать не стоит. Нам еще предстоит вторгнуться в Шовбур и раз и навсегда заставить северян забыть о каких-либо претензиях на суверенитет. — Сэр Томас был готов повести свою армию вперед уже завтра.

— Нет, мы не будем продвигаться на север дальше Прита, — прервал генерала Коннор.

— Что ты говоришь, мой мальчик? — искренне удивился сэр Томас Мур, испытывающий привязанность к молодому человеку.

— Таково распоряжение верховного магистра на случай нашей победы. В горах у мятежников больше преимуществ, а благодаря флоту они остаются более мобильными. Зайди мы слишком далеко, и они, воспользовавшись кораблями, легко смогут оказаться у нас в тылу, — объяснил позицию отца Коннор, поправляя залитые чужой кровью волосы.

— Это ошибка. Армия мятежников деморализована. Мы не должны дарить им время на реорганизацию их сил, — возмутился генерал.

— Сэр Томас, в этом мире существует не так много людей, пользующихся моим безграничным уважением, и вы в их числе. Тем не менее вы забываетесь. Верховный магистр не способен допускать ошибок. — Коннор был вежлив, но по его взгляду было видно, что, если это потребуется, он без каких бы то ни было колебаний собственноручно убьет мистера Мура.

— Но сколько нам здесь стоять? Надо добивать их сейчас, пока они сокрушены поражением! — Отвечая за жизни тысячей, сэр Томас не сильно беспокоился о своей собственной и угрозу молодого человека пропустил мимо ушей.

— Отец ждет подкрепления. Он хочет усилить армию южанами из восточных регионов Кадиса. Когда они прибудут, мы сможем отправиться дальше, оставив земли Ортоса на их попечение, но не раньше.

— Если такова воля магистра, я подчиняюсь, но хочу, чтобы вы знали, я не согласен, — смиренно проговорил главнокомандующий, растерявший всю эйфорию от недавней победы.

— Не нам трактовать планы его преосвященства. Создатель не даст ему выбрать иной путь, кроме единственно верного. Вы не должны брать на себя ответственность еще и за это, — поддержал старого воина Карл Грифитс.

— Господа, не мог бы я попросить вас всех покинуть шатер? — неожиданно удивил собравшихся сэр Гилберт.

Сперва ошарашенные спорщики посмотрели на него с непониманием, но стоило им оглядеть леди Софи, и все вопросы отпали. Лицо девушки было землисто-зеленого оттенка. Не требуя дополнительных разъяснений, военачальники быстро ретировались, оставив девушку наедине с ее рыцарем. Генри едва успел подставить таз для умывания рук, как девушку вырвало. Адреналин отпустил ее только сейчас, заставляя выплеснуться весь накопленный ужас.

— Это было чертовски страшно, Генри, — сказал она чуть позже, приводя себя в порядок.

Лицо ее к этому времени уже приобрело более привычный оттенок, но бегающие глаза все еще не могли надолго сфокусироваться на одной точке.

— Такое всегда бывает в первый раз. Спроси любого из нашего отряда, и он расскажет, как стирал портки после своего первого боя, — подбодрил девушку рыцарь.

— Мы победили? Конец войне? — Эти вопросы Софи дали понять, что она совершенно не слышала того, что обсуждалось на протяжении последних десяти минут.

— К сожалению, я еще не слышал о войнах, которые бы заканчивались одним сражением, — печально улыбнулся Гилберт.

Покинув шатер Томаса Мура, сэр Генри планировал отвести девушку в их маленький лагерь, но Софи, увидев стекающийся в лазарет поток раненых, просто не смогла пройти мимо и отказать им в помощи. Поскольку целительскими навыками она не обладала, лекари попросили ее позаботиться о душах тех, кому они уже не смогут помочь. При виде живой посланницы Создателя на лицах умирающих солдат появлялись улыбки. В тот день умерла девочка, которую еще совсем недавно забрал из дома появившийся на пороге часовни рыцарь.