Война плащей

Глава 22. Греховный поход

Победа на полях Холанда окончательно перевесила чашу весов в пользу мятежников. Когда новость о поражении дошла до армии генерала Портера, количество дезертиров в его воинстве стало расти в геометрической прогрессии. Почувствовав панические настроения в рядах врага, Сварн повел свои войска на прорыв. Риск себя оправдал, и мятежники благополучно вторглись в лесные герцогства.

Утларг получил письмо Уильма, предписывающее ему пресекать любые потуги его воинов к мародерству и немотивированной жестокости по отношению к мирному населению. Полностью исключить подобные инциденты не мог ни один приказ, но в какой-то мере он все же сдерживал солдат от излишних безумств.

К тому же непререкаемый авторитет Сварна играл свою роль. За время войны тот стал главным символом своего народа. Воины чуть ли не умоляли его официально принять титул воеводы. Агния и Валису не очень устраивало возвышение лидера трущоб, но даже они вынуждены были признать его заслуги.

Малочисленные силы лейтенанта Уайтхола шли бок о бок с утларгами. Большинство герцогств лесного царства сдавались без боя. На севере войско Уильяма успешно продвигалось вперед, встречая лишь редкие очаги сопротивления. Река Трикс оказалась далеко позади.

Стараясь не давать Ортосу времени на восстановление сил, мистер Олрилдж разделил свою армию на две части. Король самолично возглавил поход северян на Лонд, в то время как древние под руководством Белозара отправились на запад, чтобы занять знаменитую академию целителей.

Триумфальное возвращение Чарли Рокуэла в свою альма-матер обошлось практически минимальной кровью. Покидая ее стены около десяти лет назад, доктор не мог представить себе ситуацию, при которой сможет вернуться. Среди пленников он узнавал лица многих профессоров, преподававших еще во время его обучения.

Осада Лонда длилась не дольше месяца. Горожане открыли ворота новым властителям этих земель, а бургомистр вынес Уильяму ключи от города. Судьба мистера Кэмбела так и не была решена. Рассмотрение его дела было отложено до лучших времен после окончания войны. Посыльный доставил Итану письмо от находящегося в заточении Артура. В нем дипломат просил проследить, чтобы предоставивший им убежище во время бегства из казематов инквизиции трактирщик был щедро вознагражден.

Мистер Кэмбел казался абсолютно безразличным к своей судьбе и беспрекословно подчинялся любому решению. После взятия Лонда он вновь оказался в клетке, в которой не так давно стал свидетелем смерти своих товарищей. Кэр ощущал себя некомфортно в этом городе купцов. Слишком свежи были воспоминания о застенках инквизиции и потере друзей. Те же чувства испытывали Грин, Ингрид и капитан Хольт.

Рэджинальд лично передал вознаграждение трактирщику Колину, да так и поселился в его заведении. Запершись в отведенных ему на втором этаже покоях, он окунулся в объятия собственной зависимости. Дункан и Ингрид искали любой повод, чтобы покинуть этот проклятый ими город.

Восстановив силы и перегруппировав войска, Уильям повел доверившихся ему людей дальше на юг. Две армии мятежников воссоединились на перекрестке трех трактов, один из которых вел на восток, прямиком к столице герцогства.

В расположение войск прибыл и Родрик Грей. Итан не мог не отметить, как его другу идет ощущение собственной власти. Свежее, ухоженное лицо, ясный, горделивый взор. Не гнушался он и богатых красивых одежд. Интендант точно нашел дело своей жизни и теперь почивал на лаврах правильного выбора.

Вновь объединившись, воинство мятежников двинулось маршем на Ортос. Серые плащи уже не решались вступать в бой на открытом пространстве. Верховный магистр приказал всем верным слугам Создателя явиться в Ортос.

Эдвард Парсон приступил к своим новым обязанностям. Основной задачей гвардейцев по-прежнему была защита высокопоставленных персон. Бывшего оруженосца включили в отряд, охранявший канцлера — человека, с учетом последних событий, полностью утратившего смысл собственной должности.

Гвардейцы были сильно удивлены, когда посыльный верховного магистра доставил в казармы письмо, адресованное Эду. Мистеру Парсону была оказана величайшая честь личной аудиенции у его преосвященства. Во время их встречи Эдвард подробно поведал владыке историю смерти Генри Гилберта.

Его преосвященство испытывал тревожащее его чувство вины перед рыцарем, но сейчас у него были и другие переживания, на которые он постарался переключить все свое внимание.

В ближайшем будущем он рисковал войти в историю человеком, утратившим великую империю. В эти дни магистра часто посещали воспоминания о тех временах, когда он только боролся за власть. То, что он сотворил с конкурирующим родом Мерфи, являлось ему в кошмарах по сей день. Возможно, тогда ему не стоило быть столь уверенным в том, что именно он способен привести Ортос к истинному величию.

Магистр шокировал оруженосца, дав ему титул лорда и определив небольшой надел в деревне Бларгоу. Той самой деревушке, которая стала известна благодаря пленению Карла Грифитса и смерти Оуэна Корда. Подарок был символическим, земли эти к тому времени Ортосу уже не принадлежали. И все же новоиспеченный гвардеец был счастлив такому повороту судьбы.

В лагере мятежников тем временем разрабатывался план осады столицы. Да, бо́льшая часть герцогства уже была в руках сторонников Уильяма, но штурм крепости, подобной Ортосу, оставался крайне непростым и рисковым делом. Нуждаясь в помощи опытного инженера, мистер Олирдж вызвал правящего Корквилом плотника, и тот, не откладывая дела в долгий ящик, взялся за поставленную перед ним задачу.

Под его чутким руководством возводились катапульты, баллисты, требушеты, тараны и осадные башни. Чарли Рокуэл собрал всех офицеров, чтобы поделиться разработанным им планом штурма. Его стратегия была вдохновлена осадой Камграда, а конкретно — той его частью, в которой перед самым началом штурма на сцене неожиданно появился отряд Сирин.

Доктор предлагал крайне рискованный план. Часть воинов должна была примерить на себя доспехи, отличительные знаки и плащи, снятые с пленных воинов лесных герцогств. Расчет древнего был на то, что защитники столицы примут их за своих сторонников и откроют ворота. В задачу отряда входило удерживать ворота открытыми до подхода основных сил.

— Чистое самоубийство, — прокомментировал предложение Джонатан Норрингтон.

— Кто согласится пойти на подобное? — поддержал Родрик, у которого от одной мысли о подобном побежали мурашки по телу.

— Я сам возглавлю отряд. Среди моих людей наберется достаточно добровольцев. Они готовы пожертвовать собой, чтобы закончить эту войну, — ответил Белозар.

Кэр пристально посмотрел сперва на доктора, затем на его лежащую на столе руку. Недостающий палец наталкивал на один из двух вариантов. Либо доктор знает, что его жизни ничего не грозит, либо готов с ней расстаться.

— Согласен с Джонатоном. Это верная смерть. Я против, — произнес барон Ласк после продолжительных размышлений.

— Думаю, мистер Рокуэл знает, что делает. Стоит довериться ему, — проговорил Итан, и автор плана посмотрел на него с благодарностью.

— Будь по-твоему. Это твое решение, Чарли. Надеюсь, ты не пожалеешь о нем, — постарался оборвать все споры Уильям.

Несмотря на слова короля, бурное обсуждение не утихало еще несколько часов. Лидеры мятежа еще долго уточняли детали штурма и засиделись до позднего вечера. В конечном итоге за столом остались лишь офицеры «Отчаяния».

— Есть еще одна вещь, которую я хотел бы обсудить, — тихо проговорил мистер Кормак, когда за покинувшими зал Агнием закрылась дверь.

— Говори, Кларк, — устало потирая глаза, ответил король.

— Как ты планируешь поступить с леди Софи? — спросил плотник о том, о чем больше никто из присутствующих не решился.

— Я думал отпустить ее, когда все это закончится. Я не собираюсь вредить ей. Не хочу войти в историю королем, казнящим женщин, — Уильям ответил слишком быстро, и в его голосе чувствовалось напряжение.

— Ты не понял меня. Я не призываю к насилию. Напротив, я думаю, тебе следует взять ее в жены, — улыбнулся мистер Кормак, который за время правления Корквилом стал мыслить не хуже настоящего герцога.

— Что?! — Уильям даже подавился, отпивая эль из своего кубка.

— Не стоит думать, что война окончится падением Ортоса. Людям будет не так просто отказаться от своих убеждений и веры. Многие сторонники магистра все еще не на нашей стороне только потому, что считают, что стоит нам прийти к власти и мы обязательно устроим гонения на любого, кто все еще будет поклоняться Создателю. Брак лидера мятежников и символа его церкви покажет нашу благосклонность. К тому же одно дело — бунтовать против богопротивного Уильяма Олриджа и совсем другое — поднимать оружие на святую леди Софи.

— Мои предпочтения, разумеется, никого не интересуют? — печально усмехнулся Уильям.

— При всем уважении, твои желания теперь ничего не значат, мой король, — улыбнулся ему в ответ Кларк.

— Леди Софи рассмеется мне в лицо, если не плюнет, — уверенно сказал мистер Олридж.

— Победителю не обязательно спрашивать ее дозволения. И все же попробовать стоит. Ваш брак мог бы заложить крепкую основу под будущую династию. — Единственный глаз Кларка не отпускал бывшего инквизитора.

— Я подумаю над этим. — Уильям не выдержал и первый отвел взгляд.

— Не хочу нагнетать, но свадьбы в последние годы не предвещают ничего хорошего. Я бы даже сказал, что они рискуют превратиться в плохую примету, — рассмеялся Дункан Грин, которого забавляло немного покрасневшее лицо короля.

Штурман прекрасно разбирался в психологии людей и лично видел, как Уильям был нежен и заботлив во всем, что касалось пленницы. К тому же при любом упоминании девушки на лице мистера Олриджа появлялась едва различимая улыбка. Сомнений в зарождающемся чувстве у Дункана не было.

Итан вспомнил, как счастлив был Пит, стоя рядом с Аими у алтаря. Теперь его скелет лежал где-то в лесу, на половине пути от Долины до имперского тракта. Вспомнил свадьбу Агния и Валисы. После торжеств древних пал Камград, забрав с собой множество жизней его обитателей. Пожалуй, аурлиец вполне мог согласиться с заключением штурмана.

Белозар не стал терять времени и, едва офицеры разошлись, направился к своим людям. Посреди ночи, освещаемой лишь пламенем костров, он собрал вокруг себя солдат. Лагерь древних располагался в отдалении от основных сил, отчего мистер Рокуэл мог не переживать, что информация попадет в не те руки. В своих соплеменниках он был уверен.

Озвучив план, Чарли оказался посреди леса поднятых добровольцами рук. Он намеренно отказался брать с собой воинов, являющихся последними представителями мужского пола в своем роду. Отказал он и тем, кто в скором времени ожидал появления на свет наследников. В конечном итоге, ему удалось отобрать три сотни хороших бойцов, готовых принять участие в его самоубийственной операции.

Во время своей речи Белозар столкнулся взглядом с глазами отца. Чарли Рокуэл впервые увидел в них страх. Вождь древних действительно боялся за своего сына. Он уже давно понял, что его мальчик — избранный, и, веря в предсказания священной книги, готовился его оплакивать. Белозар был благодарен отцу за то, что тот не стал спорить или отговаривать его от безумной затеи.

Утром следующего дня после заседания совета Уильям встретился с леди Софи, чтобы лично сопроводить ее в изгнание.

— Могу ли я исполнить какое-либо из ваших желаний? — спросил без пяти минут король всего континента.

— Да, если это возможно, у меня есть одна просьба, — скромно ответила девушка, удивленная такой почтительностью к своей персоне.

— Если исполнить ее в моих силах, поверьте, она будет исполнена. — Мистер Олридж уважительно склонил голову.

— Я бы хотела увидеть убийцу Генри Гилберта.

Ее просьба удивила Уильяма, но возражать он не стал.

Мистер Кэмбел покинул подземелья Лонда вместе с оставляющей город армией. Весь марш на юг он провел в сооруженной прямо на повозке клетке. Дипломат был крайне удивлен визитом юной особы, убийство которой стало важной частью его одержимости.

Артур сидел на лавке, когда девушка смело поднялась в его новый дом. Оставшийся вне клетки Уильям невольно положил руку на рукоять меча. Неспешно подойдя к заключенному, девушка взяла в руки его лицо и заглянула прямиком в его черные глаза. Изучая зеркало его души, она увидела в нем те же боль и страдания, что терзали ее саму.

— Я прощаю вас, — это были единственные произнесенные ею слова.

Когда они с Уильямом ушли, Артур Кэмбел обхватил руками свою голову и первый раз в жизни заплакал. С этих пор дипломату разрешено было свободно перемещаться по лагерю. Король потребовал от аурлийца дать ему слово, что он не сбежит до суда.

Несмотря на то, что Артура все по-прежнему считали человеком чести, мистер Олридж все же приставил к нему четверых верных только ему людей. Это было лишним. Дипломат даже не помышлял о побеге. В конечном итоге ему даже разрешили принять участие в грядущей битве.

Уильям отлучился из походного лагеря, чтобы сопроводить леди Софи до кораблей, которые должны были доставить ее на остров, куда свозили всех пленников. Уже перед самым трапом он сделал ей предложение, навеянное идеями мистера Кормака.

Девушка была удивлена до глубины души. Ее лицо покраснело от смущения. Уильям понравился ей с первой встречи и по отношению к ней всегда вел себя достойно, но все же он был врагом. В глубине души бывший инквизитор и сам знал, что причиной его столь трепетного отношения к пленнице стало чувство, зародившееся в пещерах под Плато смерти. Даже сейчас он часто вспоминал ту звездную ночь в пустыне, которую они провели, не прекращая спора.

Мистер Олридж не требовал от нее срочного принятия решения. Просил лишь подумать над предложением и дать ответ при следующей встрече, если ему будет суждено выжить в грядущем бою.

— Я бы не хотела, чтобы вас убили, — только и ответила Софи, заставив сердце Уильяма забиться чаще.

Он долго смотрел на удаляющийся корабль и думал над тем, какой мир они могли бы построить вдвоем. Подошедший телохранитель вырвал его из объятий грез. Пора было возвращаться в лагерь. На обратном пути на короля было совершено покушение. Четверо рыцарей ордена Ролана напали на расслабившийся из-за ощущения скорой победы отряд.

В том бою Уильям остался единственным выжившим. Он просто не мог позволить себе умереть, его ждало будущее. Даже оставшись в одиночку против двух противников, он мысленно повторял себе, что должен выжить. Впервые с момента пленения отца Уильям понимал, как сильно ему хочется жить. Тело последнего инквизитора он пригвоздил мечом к дереву. Маска с изображением древа Создателя упала с лица на землю. Король Олридж расколол ее ударом своего сапога.