Война плащей

Глава 12. Человек без имени

Солнце практически утонуло в песках, отдавая свои последние лучи в дар одинокому страннику. Создавая вокруг его фигуры красноватый, едва заметно подрагивающий ореол, оно резко выделяло его из окружающего пейзажа. Путник слишком много времени провел в пустыне и прекрасно осознавал, что знойный день вскоре сменит беспощадно холодная ночь. Зная местоположение каждого оазиса и каждого колодца обоих герцогств, всадник целенаправленно двигался в сторону одного из бесценных источников.

Несмотря на сгущающиеся сумерки, путник сразу понял, что в появившемся на горизонте колодце свой бурдюк он наполнить не сможет. Разбросанные повсюду щепки и изуродованные тела вполне красноречиво говорили в пользу подобного умозаключения. Поравнявшись с тем, что осталось от каравана, путник легко спрыгнул на землю, заставив поднявшуюся в воздух пустынную пыль на секунду скрыть из виду часть его сапог.

Оставляя на песке слабо заметные, исчезающие меньше через мгновение следы, он подошел к ближайшему телу. Перевернув труп несчастного, странник оценивающе рассмотрел ожоги на лице стражника. Широкий платок, покрывающий голову стоящего мужчины, практически полностью скрывал его лицо. Лишь в глазах цвета стального клинка отражалась легкая усмешка. Человек не испытывал даже намека на волнение или страх. Мертвецов в своей жизни он видел едва ли меньше, чем священник, занимающийся отпеванием покойников уже не первый год.

Причина смерти была очевидна, но путнику было важно убедиться в своей догадке. Мало кто из жителей континента мог похвастаться тем, что ему удалось раздобыть настоящий порох. Старик был здесь, а значит, у этих бедолаг не было шансов на то, чтобы увидеть этот прекрасный закат. В этой войне он выбрал тех, кого знал не один десяток лет, и тех, кто, по его мнению, в меньшей мере способен навредить его пескам.

Поднявшись, странник окинул взглядом место свершившейся бойни. Его внимание привлекло мимолетное движение, резко контрастирующее с повисшей в этом царстве мертвых тишиной. Извивающаяся на песке лента стремительно приближалась к одному из тел, лежавших в отдалении. Зрачки серых глаз расширились от удивления, стоило им только заострить свое внимание на том количестве крови, что окружало тело. Старик всегда действовал деликатно и уж тем более никогда не был жесток.

Путник невольно ускорил шаг, приближаясь к распластавшейся жертве. Вернее сказать, к тому, что от нее осталось. Совершивший подобное после вряд ли уже мог в полной мере называть себя человеком. Присев у привлекших его внимание останков, странник заметил неподалеку окровавленную флейту. Сознание едва успело связать два очевидных факта воедино, как с противоположной стороны выпотрошенного тела появилась голова змеи.

— Спокойно, — рефлекторно выставил руку вперед путник, в то время как вторая уже оказалась за спиной.

Голова змеи поднялась выше, демонстрируя узорчатое тело. Во взгляде чешуйчатого существа чувствовалась боль.

— Мне жаль Сахира. Я знаю, что он значил для вас, но мне придется его забрать. Старик должен это увидеть. — Странник не знал, понимает ли его слова эта тварь или нет, но та, по крайней мере, перестала источать угрозу, которую человек ощущал на уровне инстинктов.

Несколько секунд сомнений, и змея демонстративно склонила голову и отползла в сторону. Мужчина позволил себе разжать пальцы, еще мгновение назад сжимавшие рукоять спрятанного за спиной ножа. Он был рад, что все обошлось без лишней крови. Змей путник недолюбливал, но Сахира знал давно и уважал его любовь к этим мерзким пресмыкающимся.

Когда странник грузил изуродованное тело на свою лошадь, в его глазах не было ни капли отвращения. Между тем, сам он предпочел продолжить путь пешком. Судя по оставленным скитальцами тайным знакам, в их лагере человек должен был оказаться еще до рассвета. Это, разумеется, если они не примут неожиданного решения покинуть свою стоянку прямо посреди ночи.

После полуночи страннику пришлось остановиться, чтобы накинуть второй плащ. Пустяковая мера, если сравнивать с тем опытом, что можно было получить еще каких-то пару лет назад. В те времена путник мог отважиться на ночной переход только под угрозой смерти. Климат пустыни менялся наравне со всем континентом, и вскоре само ее существование могло быть поставлено под угрозу.

Стараясь хоть как-то скрасить свой путь, странник попытался представить, какие чувства по этому поводу может испытывать старик. Путник достаточно быстро отбросил эту затею. Человеческие эмоции вообще не были одной из его сильных сторон. На спине равномерно переставляющей копыта лошади болталось тело человека, которого эти серые глаза знали около двадцати лет, но это вовсе не трогало спрятанную за ними душу.

Мужчина убеждал себя, что не помнит, когда именно его сердце покрылось черствой коркой. Ведя внутренний диалог с самим собой, он очевидно лукавил. Он прекрасно знал, какие события непрожитой жизни лишили его чувства эмпатии, просто не хотел себе в этом признаваться. Вскинув голову к небу, он позволил царящей там полной луне утонуть в отражениях его глаз.

Когда взгляд путника вернулся на землю, он тут же упал на один из многочисленных и ничем не примечательных барханов. Скрытая платком улыбка заставила проявиться в уголках глаз едва заметные морщины. Скитальцы здесь, в этом у человека сомнений не было. Подойдя поближе, он положил руку на песок и попытался зачерпнуть небольшую горсть. Пальцы ожидаемо уперлись в натянутую до предела мягкую материю.

Дело осталось за малым — найти место, где заканчивается ткань. Успех пришел черезу пару минут, когда странник преодолел лишь половину окружающего бархан периметра. Пальцы просто провалились вглубь, заставляя вынырнуть на свободу неестественный для ночной пустыни свет. Падающий на землю песок протек сквозь его пальцы. Странник ухватился за полотно второй рукой и сильно потянул на себя.

Ухватив лошадь за вожжи, он смело вошел внутрь. Ему пришлось прищуриться, чтобы побыстрее привыкнуть к яркому освещению. В окружавших его силуэтах сперва чувствовалось напряжение, но стоило ему размотать скрывающий лицо платок, как стало заметно, что натянутые, словно струны, очертания немного расслабились.

— Где старик? — произнес вместо приветствия путник.

Привыкшие к яркому свету глаза уже вполне могли ориентироваться в пространстве. Убежище скитальцев представляло собой замаскированную с внешней стороны под бархан палатку, внутри которой расположился небольшой лагерь. Ночного гостя окружало около сорока человек, но старика среди них не было. Молодой парень, которого путник знал, когда тот был еще ребенком, молча указал в сторону самой большой из дюжины скрытых под барханом палаток. Все обитатели убежища уже успели разглядеть ужасающий трофей и осознать, кому прежде принадлежало это лишенное души тело. Подойдя к указанному шатру, странник оставил лошадь у входа и, отбросив полог, оказался в излишне насыщенном благовониями помещении.

— Решил почтить меня своим присутствием? Неужели соскучился? — привычно доброжелательный старческий голос сейчас звучал вперемешку с наигранной обидой.

Наконец странник увидел и самого хозяина шатра. Прошло около двадцати лет с их первой встречи, и уже тогда глава скитальцев выглядел дряхлеющим стариком. Надо отдать должное тому, что два прошедших десятилетия ничуть его не изменили.

— Тебе стоит кое-что увидеть, — человек с серыми глазами указал рукой на вход в шатер.

Гонец, принесший ужасное известие, вовсе не хотел показаться грубым и не облачал свои слова в более подобающую форму только потому, что понимал, что старику нет дела до того, как именно ему преподнесут трагическую новость. Он снова поймал себя на мысли, что практически ничего не чувствует. Даже сейчас, в тот момент, когда собирается сообщить отцу о гибели его сына.

— Благодарю, что вернул мне тело Сахира, — недрогнувшим голосом произнес старик.

— Ты знал? — удивился гость.

— Своего сына? Лучше всех. В отличие от тебя, он никогда не игнорировал мои наставления и установленные нами правила. Когда он не вернулся в убежище вслед за нами, я сразу понял, что сегодня буду его оплакивать.

— Мне жаль, — склонил покрытую густыми волосами голову путник.

— Мы оба прекрасно понимаем, что это правда лишь отчасти, и дело не только в твоей особенности. Как я ни старался, ты так и не стал одним из нас. И что ты выбрал? Я слышал о твоих похождениях в Кадисе, — в голосе хозяина слышалось разочарование.

— Честный заработок учителя фехтования. К тому же не надо никого убивать, что сильно контрастирует с приевшейся мне жизнью, — улыбнулся путник.

— Тебе стоит держаться подальше от больших городов и не привлекать лишнего внимания. Рано или поздно твои глаза выдадут твое происхождение. Я не для того сохранил тебе жизнь, чтобы ты разбрасывался ею, словно вышедший из-под родительского контроля подросток, — старик произносил эти слова мягко, но гость чувствовал, что тот злится.

— Ты сохранил мне жизнь, потому что не увидел в моих глазах желания жить. Не обманывай хотя бы себя. Тебе был интересен не я, а та история, что заставила мальчика желать собственной смерти.

— Нет. Я пощадил тебя, потому что еще тогда понял, что мы с тобой похожи. — В глазах старика отразилась печаль.

— Какая теперь разница? Долго пользоваться гостеприимством я не намерен, покину лагерь, как только мы простимся с Сахиром, — улыбнулся ночной гость.

Тело главы скитальцев пустыни охватила резкая, но короткая судорога, быстро превратившаяся в слабую дрожь. Глаза странника расширились от удивления. Никогда прежде он не видел, чтобы старик проявил хотя бы намек на эмоциональную или физическую слабость.

— Боюсь, ты выбрал не лучший день, чтобы навестить старых товарищей. Наше время ушло. Видимо, я допустил ошибку и должен за нее расплатиться. — Слегка подрагивающая рука старика потянулась к стоящему на крепком деревянном столе кубку.

Странник всем нутром чувствовал опасность. Седой скиталец прикоснулся губами к кубку, и в этот момент путник услышал свист разрезающих воздух стрел. Их пришествие было сравнимо с потоком ветра, столь велико было количество несущих смерть снарядов. Странник рефлекторно сорвался с места и бросился под защиту небольшого стола, способного подарить надежду на выживание.

Звуки разрываемой ткани говорили о том, что смертоносный вихрь стрел нашел убежище скитальцев. Оказавшись в относительной безопасности, путник смотрел только на старика. Стрелы уже начали попадать в их палатку, но ни одна из них не коснулась седого скитальца. Тот спокойно сел на расстеленный ковер и сделал еще один глоток из кубка. Странник с серыми глазами хотел предложить старику подумать об укрытии, но тот не обращал на него никакого внимания.

Поток падающих с неба стрел даже не думал прекращаться. В один момент три из них пронзили тело старика, но тот так и остался сидеть. Только тогда его взгляд столкнулся с серыми глазами мужчины, прячущегося под столом, лицо старика исказила печальная улыбка, а через мгновение голова безвольно повисла на шее. Несколько стрел вонзилось в спину мертвеца, что говорило о том, что бархан окружен лучниками со всех сторон.

Из поверхности стола, защищающего странника, торчало не меньше дюжины стрел. Вся земля вокруг его скромного укрытия поросла густым лесом, состоящим из деревьев, кроны которых были представлены в виде перьев. Купол, выполняющий роль каркаса для мнимого бархана, рухнул, погребая под собой более мелкие палатки. Не выдержавшие напряжения ножки стола надломились, заставив его поверхность зависнуть в нескольких сантиметрах от тела путника.

Странник надеялся, что после падения купола обстрел прекратится, но вонзившиеся в стол стрелы быстро убедили его в обратном. Несколько наконечников даже разорвали его одежды и обожгли кожу. Потребовалось несколько бесконечных минут, чтобы падающий с неба смертельный дождь прекратился.

Путник почувствовал, что совсем скоро воздух в его легких подойдет к концу. Несмотря на множество отверстий, два слоя усыпанной песком ткани сильно осложняли дыхание. Рука потянулась к поясу и, нащупав на нем флейту Сахира, потянула ее вверх. Вывернув ладонь и обдираясь о наконечники стрел, странник отломил один из них. Используя острие, он на ощупь постарался выдавить внутреннее содержимое флейты.

Покончив с непростым делом, он зажал один конец получившейся трубки зубами, а руками сделал небольшой разрез на нависшей над лицом тканью. Совершая первый аккуратный вдох, он молился о том, чтобы бывшая флейта не издала звука. Убедившись, что он может дышать, путник немного успокоился. Однако спустя пару минут судьба подкинула ему новое испытание. Человек с серыми глазами почувствовал, как пески пришли в движение.

Убийцы скитальцев шли прямо поверх их рухнувшего лагеря. Несколько раз чей-то тяжелый сапог вдавливал прикрывающий тело путника стол в землю, заставляя наконечники стрел впиваться в его кожу. Острие холодного треугольника щекотало кадык прячущегося под слоем песка и ткани мужчины. Как ни старался, он не мог разобрать, о чем говорят стоящие над ним воины.

Странник провел под землей весь день, дожидаясь, когда движение песков немного успокоится. Упершись ладонями в небольшие островки не поврежденной стрелами поверхности стола, он попытался его поднять. Первая попытка оказалась провальной. Налетевший за день песок превратился в тяжелое одеяло, покрывающее его могилу. Лишь стиснув зубы и призвав всех богов на помощь, странник смог вытолкнуть стол на поверхность.

Посыпавшийся песок начал засыпать его тело и лицо, но он успел вынырнуть из смертельного плена. Воскресшего мертвеца встречало ночное небо, усыпанное сотнями звезд.