Война плащей

Глава 23. Время сбросить маски

Мятежники приступили к исполнению придуманного доктором Рокуэлом плана. Основные силы восстания пропустили его отряд вперед и мастерски изобразили преследование загоняемой на охоте добычи. Три сотни Белозара стали первыми, кого защитники Ортоса увидели у стен своего города.

Отряд под флагами лесных герцогств очевидно убегал от появившегося за ним воинства мятежников. Чарли всячески пыталась отогнать от себя мысль о том, что Га-либ мог ошибиться в своем предсказании, и сейчас древний ведет своих людей на убой. Сердце Белозара стучало чаще по мере приближения к стенам Ортоса. Никто не спешил открывать им ворота. Когда оставалось не больше сотни метров, древний почувствовал, что начинает задыхаться от волнения.

Армия Олриджа продолжала нависать над спинами диверсионного отряда, и с ее приближением шансов на то, что защитники столицы откроют врата, становилось все меньше и меньше. Высоко над головами древних послышался свист разрезающих воздух стрел.

Кэр, Хорив и Га-либ стояли позади одной из осадных башен, защищающей их от метких лучников в серых плащах. Мольбы доктора были услышаны, и створки ворот медленно начали расходиться. Требовалась огромная выдержка, чтобы не начать резню раньше, чем в узком проходе окажутся все члены отряда.

Воспользовавшись эффектом неожиданности, они достаточно быстро вырезали стражников городских врат. Один из древних раскрыл спрятанный под плащом белый флаг и, прицепив его к копью, встал посреди раскрытых створок.

Отряду мистера Рокуэла пришлось невероятно тяжело. Осознав уловку противника, церковники перебросили часть своих сил на центральные ворота. Среди них стали мелькать люди, чьи лица скрывали вселяющие страх в сердца мятежников маски. Смоченный ядом меч Белозара по-прежнему не прощал ошибок. Древние буквально вросли в этот маленький клочок земли и держались насмерть.

Чарли не повезло столкнуться с рыцарем ордена. Опытный воин подошел слишком близко к доктору и воткнул нож под ребра древнего, дотронувшись острием своего клинка до печени. Белозар убил его через секунду, проткнув шею собственным кинжалом. Дальше продолжать бой он не мог и спрятался у входа в одну из башен, расположенных по обе стороны от врат. Оставаясь сторонним наблюдателем, он стал свидетелем полного уничтожения своего отряда.

Защитники города начали закрывать врата, но Уильям успел подвести свои войска. Две армии столкнулись в узком проходе. На головы нападающих полилось кипящее масло. Жуткий крик корчащегося от ожогов северянина привел Чарли в чувство. Он по-прежнему стоял, прислонившись к стене башни, а бегающие вокруг церковники, принявшие его за своего, не обращали на него никакого внимания.

Собрав все имеющиеся у него силы, Белозар вошел в башню. Отвлеченные делом защитники заметили его далеко не сразу. Доктор успел убить четверых, но с двумя остальным пришлось повозиться. С трудом поднимаясь с трупа последнего стражника, Чарли увидел перед собой чан, наполненный кипящим маслом. Уперевшись в одну из емкостей спиной, древний принялся толкать его по специальным рельсам. Раскаленный металл оставлял ожоги и заставлял ткань одежды сплавляться с кожей.

Каково же было удивление защитников, когда из врат, которые они считали своими, на них потекло масло. Бурный поток буквально смывал плоть с их черепов. Один за другим древний переворачивал котлы со смертельно опасным содержимым. Его действия образовали брешь в рядах защитников, и Уильям смог прорваться вперед, занимая более выгодную позицию в узком проходе. Слишком увлекшись руководством своими людьми, он не заметил подкравшегося к нему инквизитора. Лишь в последний момент его жизнь успел спасти Артур Кэмбэл.

До скрежета сжав зубы от боли, Чарли повалился на бок и тяжело задышал. Он засунул руку в свои одежды, надеясь, что заранее заготовленный эликсир не разбился. Дрожащими руками он вытащил небольшую склянку и немедля опустошил ее. Невероятный выброс адреналина заставил его на время позабыть о боли. Он отцепил от пояса связку бинтов и остановил кровотечение из своей раны, несмотря на то, что особого смысла в этом не было. Чарли Рокуэл разбирался в медицине достаточно, чтобы понимать, что рана смертельна.

Итан поднялся на верхний уровень осадной башни и сейчас пытался разглядеть происходящее на стенах сквозь узкие щели ее откидного моста. Инженерное чудо к этому времени было настолько сильно истыкано стрелами, что походило на ежа. Лейтенант терпеть не мог ожидание боя. Слишком много времени на то, чтобы страх мог заковать тебя в свои кандалы. Наконец мост с грохотом опустился на зубья стены, и атакующие побежали вперед. Кэр крайне своевременно прикрылся щитом, в котором в тот же момент застряло три арбалетных болта. В образовавшейся толкучке несколько человек повалились в усыпанный кольями ров.

Оказавшись на стене, Кэр и Хорив встали плечом к плечу, давая своим сторонникам возможность взобраться на укрепление. Боковым зрением Итан увидел, как по всему периметру стены к ней присасываются несколько десятков осадных башен. Над головой промелькнули снаряды артиллерийских орудий. Наметанный глаз мистера Кормака профессионально подбирал необходимую дистанцию. Спустя полчаса отряду Кэра удалось прорваться в одну из возвышающихся над стеной башен.

Так рвавшийся принять участие в осаде Хорив проявил себя как смелый и умелый воин. Если бы Джонатан мог его сейчас видеть, он бы гордился своим учеником. Перед штурмом мистер Норрингтон взял с Итана обещание, что тот позаботиться о его подопечном. Укрывшись за каменными стенами башни, аурлиец и утларг тяжело дышали, пытаясь перевести дух.

— Верховный магистр мой, — самоуверенно улыбнулся Хорив, с трудом восстанавливая дыхание.

— С радостью уступлю тебе эту честь, — натянуто улыбнулся Кэр, прошедший через гораздо большее количество сражений и знавший, что в любой момент все может пойти не по плану.

И оно пошло. На стенах стали появляться инквизиторы в масках, каждый из которых представлял немалую угрозу. За каждую сброшенную маску мятежники платили десятками жизней. Шальные стрелы угодили Хориву в ногу и плечо. Меткие лучники, расположившиеся на крышах домов, били практически без промаха. От фатальной стрелы юношу защитил щит Кэра.

Не в силах одновременно противостоять как стражникам на стенах, так и лучникам, они были вынуждены отступить назад и забаррикадироваться в башне. Там их уже ждал Га-либ. Узкие проемы стен не позволяли монстру эффективно использовать свое копье. Их дела могли стать совсем плохи, если бы не своевременно подоспевший отряд Агния, совсем недавно зачистивший соседний участок стены.

Наибольших успехов солдаты достигли под руководством мистера Грина. Им не только удалось закрепиться на своем участке, но и приступить к спуску, проникая в город. Там их уже ждал отряд, ведомый сыновьями магистра.

— Сообщи отцу, что мы теряем стены! — приказал Коннор.

— Ты шутишь? Пошли кого-нибудь другого! Я намерен сражаться, — Калеб вытащил меч.

— Ты не понял, братец. Все уже решено. Все, кого ты видишь, умрут сегодня, но тебе не обязательно умирать вместе с нами. — Вопреки мнению Калеба, старший брат любил его, всю жизнь оберегал от опасностей и готов был пойти на все, чтобы спасти.

Братья столкнулись взглядами, и младший прочитал в глазах Коннора все, что тот хотел ему сказать. Губы Калеба затряслись, и он замер на месте, наблюдая, как воины двигаются в сторону осаждаемых стен. Стерев латной перчаткой наворачивающиеся слезы, он бросился к городскому собору.

Ингрид уже несколько раз спасла жизнь своему возлюбленному. Стоя позади, она пускала стрелы во всех, кто отваживался к нему приблизиться. Оказавшись за стеной, моряки не успели продвинуться в жилые кварталы. Издав боевой клич, на них бежали воины церкви. Штурман успел перестроить своих воинов и встретил нападавших во всеоружии.

В ходе завязавшегося боя он увидел призрака. Коннор стоял посреди творящейся вокруг бойни в доспехах, сшитых из кожи Джеро. Небывалая ненависть проникла в сердце моряка, заставляя его тело моментально окутаться синей дымкой. Разбежавшись, он бросился на мерзавца. Грин был более опытным и умелым воином, но доспехи на теле сына магистра были непробиваемы, и при этом не сковывали его движений.

Дункан же, потеряв контроль, о собственной защите даже не думал. Несколько минут боя не позволяли выявить победителя в схватке. Никто не рисковал к ним приближаться. И все же холодный рассудок взял верх. Коннор не испугался под напором противника и, парировав удар, контратаковал, пронзив мечом штурмана. Синяя дымка начала растворяться. Потеряв силы, Грин упал на колени. Защитник города растянул губы в самодовольной улыбке и замахнулся, чтобы нанести решающий удар. Моряк поднял голову, готовый принять смерть, жалея лишь о том, что не смог отомстить за товарища.

Неожиданно голова Коннора запрокинулась назад. Из его глазницы торчала хорошо знакомая стрела. Сын верховного магистра плашмя упал на городскую брусчатку. Ингрид подбежала и, упав на колени, обняла Грина. Штурман запрокинул голову назад, на подставленную ею руку. Отступница бережно уложила его на землю.

— Не очень вышло, — улыбнулся моряк, и из его рта потекла тонкая струйка крови.

Пережившая не одну сотню лет отступница была растеряна и напугана. Жизнь уходила из тела ее возлюбленного. Она обратилась к силам, от которых отреклась давным-давно. Положив руки на рану, отбросив все свои суждения, она воззвала к силе богини Гаетейн. Шли драгоценные секунды, но ничего не происходило. Ингрид пообещала себе, что если сейчас не случится чудо, то она собственноручно разрушит этот мир до основания.

Тусклый огонек появился под ее ладонями. Ингрид улыбнулась безумной улыбкой, вкладывая все силы в свое волшебство. Рана затягивалась, но слишком медленно, а голова отступницы разрывалась от боли. Издав сумасшедший крик, она сделала последнее усилие и потеряла сознание, повалившись на тело любимого.

Уильям и Джонатан Норрингтон успешно захватили территорию у городских врат и теперь медленно, но верно продвигались в город. К ним присоединился и Чарли Рокуэл. От взгляда опытного убийцы не ускользнули сильно расширившиеся ярко-зеленые, пылающие зрачки доктора.

Объединяясь с другими подразделениями, которым удалось прорваться в город, они захватывали квартал за кварталом.

Кэру удалось нагнать их лишь у дворцовой площади. К этому времени во многих частях города уже бушевали пожары. Хорива он оставил в башне под присмотром одного из северян. На площади они столкнулись с самым ожесточенным сопротивлением. Защитники понимали, что больше отступать им некуда.

Калеб ворвался в зал заседаний внутреннего совета. Его отец сидел за столом, у дверей замерли двое гвардейцев, а секретарь молча стоял у окна, наблюдая за разворачивающимися на улицах событиями. Лэвден сейчас был больше похож на мертвеца, нежели чем на человека.

— Отец, они уже здесь, — испуганно объявил его младший сын, понятия не имеющий, что делать дальше.

— Я вижу, успокойся и сядь. — Правитель устало потирал глаза.

Калеб подчинился без пререканий и занял свое место за массивным мраморным столом. Через открытое окно в комнату проникали пугающие звуки сражения.

— Что нам делать, отец? Может, пора бежать?

— Куда? Наши лица знает каждая собака континента. Во всей Аурлии не найдется места, где мы могли бы укрыться, — понуро ответил магистр.

Секретарь зашел за спину сидящего Калеба и уставился на огромную фреску символа веры.

— Должен же быть какой-то выход! — Юноша с трудом сдерживал дрожь.

— Идиоты. Как вы могли все потерять, — негромко произнес Лэвден, не оборачиваясь.

Услышать подобное от всегда сдержанного и исполнительного секретаря не ожидал никто. Даже Калеб замолчал и на секунду отвлекся от творящегося вокруг ужаса. Он сидел спиной, и ему не было видно, как Лэвден обернулся. Лицо секретаря кардинально преобразилось, на нем теперь не было и следа ужасающей болезни, а волосы вновь стали густыми и сильными. Потерявший от такой наглости дар речи магистр молча наблюдал за магическим преображением своего помощника. Тот не спеша подошел к Калебу и положил руку на его голову.

— Как ты позволил себе произнести подобное в присутствии верховного магистра! — пришел в себя юноша.

Это были его последние слова. Крепкая рука с нечеловеческой скоростью заставила его удариться лицом о твердый стол. Несколько вылетевших зубов поскакали по мраморной поверхности. С поразительной ловкостью Лэвден шесть раз повторил свое действо, превращая лицо принца в кровавую кашу. Гримаса ужаса застыла на лице отца. Двое гвардейцев сорвались с места, обнажив мечи. Секретарь расправился с ними голыми руками, не потратив на это ни одного лишнего движения.

Оглядывая запятнанные кровью ладони, Лэвден перевел взгляд на магистра, который от ужаса сросся со своим креслом. Так же неторопливо секретарь подошел к его преосвященству и взял лицо старика в ладони.

— Спаси душу мою, Создатель! — сказал магистр, завороженный пронзительным взглядом глаз секретаря.

— Душу? Ты подвел меня, самодовольный глупец. Уверяю тебя, покой ты не обретешь даже после смерти.

— Что ты такое? Демон?! — Потеряв остатки самообладания, магистр затрясся в ужасе.

— Негоже первому лицу моей церкви богохульствовать. Я твой бог. Это мне ты поклонялся каждый день на протяжении своей жалкой жизни. — Прямо на глазах магистра Лэвден окончательно перевоплотился в Вендэля.

Перестав черпать силу из веры аурлийцев, он вновь окунулся в источник, переполненный оставшейся в мире энергией порядка. Надо ли признать, что он давно не чувствовал себя так хорошо. Лицо магистра исказил первобытный ужас.

— Нет! Нет! Нет! Не может этого быть! — Выпученные глаза старца были готовы вылететь из орбит.

— Именно так, — спокойно произнес Вэндель и с этими словами надавил большими пальцами на глазницы магистра.

Послышался нечеловеческий вопль. Старик метался из стороны в сторону, но так и не смог подняться с кресла. Закончив со своим делом, Вендэль подошел к окну. Сражение уже проходило на ступенях дворца. Опустив окровавленные руки в чашу для священного омовения, он принялся оттирать пальцы.

— Кажется, твоей игре в бога пришел конец? — Неожиданно раздавшийся голос не заставил Вендэля вздрогнуть.

— Как давно ты за мной наблюдаешь? — обратился праотец к своему старшему брату, проекцию которого начал ощущать, только когда снова начал черпать силу из порядка.

— С тех пор, как началась война. Знаешь, ты давно не был в большом мире, там многое поменялось. Ты бы заметил меня раньше, если бы не заигрался в свой эксперимент. Честно говоря, выглядел ты совсем худо, и я уже даже начал переживать за тебя, — ухмыльнулся призрак.

— Братская забота. Я тронут, — саркастично ответил секретарь.

— Было интересно посмотреть на твою жизнь. Видел, как ты сжульничал тогда, в пустыне. Как же твой знаменитый принцип невмешательства? Не удержался? Признаю, что способ ты выбрал производящий впечатление. Землетрясение? Давно я не видел явления столь мощной магии. Жаль, что не помогло.

— Лазар тоже здесь? — проигнорировал его слова младший брат.

— Ого, всемогущий Вендэль действительно многого не знает! Наш дорогой брат бросил этот мир, забрав с собой остатки старшего народа. Никогда не думал, что мы станем настолько слабы, что этот дар Гаетейн действительно сможет пригодиться, — в этот раз в голосе Лотэйра сквозила обида.

Услышав эти слова, Вендэль даже на секунду прервал свое занятие. Он мог ожидать подобного от старшего из братьев, но точно не от совестливого Лазара. Стало быть, дела в большом мире действительно были совсем плохи.

— Что ты намерен делать теперь, братец? В последнее время я, к сожалению, тоже не при делах, так что следить за тобой стало моим любимым развлечением, — съехидничал Лотэйр.

— Кто бы мог подумать, что первый из праотцов, тот, кого называют Покровителем воинов, превратится в столь жалкое существо! — с этими словами Вендэль сделал несколько пасов руками, заставляя раствориться проекцию брата.

— Как грубо, — улыбнулся вернувшийся в свою материальную оболочку Лотэйр, наблюдая за сходом лавины на одном из снежных пиков гор.

Оставшись в одиночестве, сменивший не одну личину за все время его маленькой игры в бога Вендэль в последний раз выглянул в окно. Агрессии к нападавшим он не испытывал. В конце концов, эти люди тоже были его творениями. Подойдя к одной из фресок, он нажал на ничем не выделяющийся на общем фоне рисунок ветки и открыл потайной проход. Во всем мире он был единственным, кто знал о его существовании. Архитекторы и строители этого чуда, ведущего из самого сердца собора прямиком за окраины города, умерли множество поколений назад.

Наблюдая за происходящим с балкона резиденции канцлера, оруженосец Эдвард стал свидетелем того, как мятежники ворвались во дворец. Апартаменты канцлера располагались на одной из возвышенностей, в отдалении от центра города. Нападавшие сконцентрировались на захвате собора, и Эд до поры до времени чувствовал себя в относительной безопасности.

Чарли Рокуэл был одним из первых, кому удалось ворваться в комплекс сооружений, обеспечивающих центральный собор. Он чувствовал, как ослабевает действие эликсира, сокращая и без того небольшие остатки уготованного ему времени. Пророчество Га-либа сбывалось. Древний бывал здесь прежде во время своего обучения в академии целителей. Прекрасно ориентируясь, он понимал, что терпеть боль ему осталось очень недолго.

Вычищая один зал за другим, армия мятежников поднималась все выше и выше. Белозар наблюдал, как ноги несут его по последним ступеням, ведущим к святая святых дворца. Здесь нападающие встретили последний очаг сопротивления. Стоило им распахнуть двери врат, за которыми оставался последний коридор, отделяющий от верховного магистра, как их тут же встретил залп двух рядов арбалетчиков священной гвардии.

Всех, кто был рядом с доктором, снесло первым залпом. В него самого попало два арбалетных болта, но сейчас он этого не чувствовал. Задержавшись лишь на секунду, он ринулся вперед, заставляя защитников дрогнуть от ужаса при виде несущегося на них мертвеца. Они были так напуганы неубиваемым воином, что не успели перезарядить арбалеты.

Именно Белозар не позволил арбалетчикам дать второй залп, благодаря чему подоспевший отряд Кэра расправился с ними в ближнем бою. Чарли шел вперед. Он был уже в самом конце коридора, когда понял, что дойти не сможет.

Покачнувшись, он оперся о стену и отошел в сторону, пропуская других воинов вперед. Оказавшись в эркере с большими витражными окнами, доктор прислонился спиной к стене и сполз вниз, оставляя на ней кровавый след. Пробегавший рядом Итан заметил товарища и бросился к нему. Нападавшие во главе с Джонатаном Норрингтоном и капитаном Хольтом уже выламывали дверь, ведущую в зал заседания внутреннего совета.

— Чарли! — воскликнул лейтенант, падая рядом с ним на колени.

Кэр уже ухватился за древко, чтобы его вытащить, но доктор положил свою руку поверх его, давая понять, что в этом нет необходимости.

— Я сделал это, — сказал Белозар спокойно, с выражением наивысшего умиротворения на лице.

Древний смотрел, как за спиной Кэра мелькают фигуры многочисленных мятежников. Зеленые зрачки постепенно сужались. Мистер Рокуэл перевел взгляд на окно и сквозь изящный витраж наблюдал за тем, как полыхает город. Лицо его тронула легкая улыбка облегчения, вызванная избавлением от той ноши, что он вынужден был нести все эти годы. Треснула последняя дверь, и Джонатан первым оказался в зале совета.

— Все мертвы! — послышался его приглушенный, басистый и немного удивленный голос.

— Мы победили, Чарли! Ты сделал это, — повторил слова доктора Итан, обхватив того за плечи.

Белозар больше ничего не произнес. Взгляд его красивых зеленых глаз так и застыл, наблюдая за падением империи, заставившей его народ гнить в пещерах и бороться за выживание. Кэр хотел прикрыть ему веки, но передумал, позволяя древнему подольше понаблюдать за результатом своих трудов.

Радостный Джонатан Норрингтон возвращался по коридору, поддерживая людей громкими криками и возвещая победу. Заметив своих друзей, он остановился. С противоположной стороны коридора к ним подошли Уильям и Артур. Товарищи собрались вокруг тела Чарли Рокуэла, отдавая ему последнюю дань уважения.

— Мы должны идти дальше. Вам необходимо объявить о победе, — сказал мистер Кэмбел, после некоторой паузы обращаясь к Уильяму.

Мистер Олридж не стал возражать и пошел вслед за дипломатом по коридорам дворца. В личных покоях верховного магистра они оказались вдвоем. Артур отодвинул шторы и жестом пригласил Уильяма выйти на балкон.

— Значит, все? Мы принесли мир? — Мистер Олридж сильно нервничал.

— Мы победили в войне, но это далеко не все. Вам выпало нелегкое время. Удержать континент в равновесии будет едва ли проще, чем захватить его.

— Мне страшно, Артур, — откровенно признался Уильям, которого его новая роль пугала больше любого сражения.

— Теперь вы лицо нового мира. Вы человек, одержавший победу над самим Ортосом. Лидер может быть только один, и сейчас вашим людям необходимо увидеть именно его, мой король! — Мистер Кэмбел склонился в почтительном поклоне.

Уильям часто дышал, выходя на балкон. Внизу, на дворцовой площади, собралась бо́льшая часть его войска. Один за другим они стали замечать человека на балконе, обращая на него внимание своих соседей. Мистер Олридж дождался, пока гул толпы угаснет, чтобы целиком и полностью завладеть их вниманием.

Сердце билось так часто, что говорить без одышки он не мог. В такой ситуации вместо речи он предпочел просто поднять свой меч над головой. Толпа взорвалась радостным ликованием. Люди слишком долго ждали конца войны. Услышав доносящиеся с площади крики, канцлер приказал Эдварду вывесить на здании белые флаги. Город больше не принадлежал своим хозяевам.

Остановить начинавшее выходить из-под контроля мародерство получилось лишь с огромным трудом. Тела верховного магистра и его сына защитить от растерзания не удалось. Их вытащили на дворцовую площадь, чтобы продемонстрировать разбушевавшимся от радости солдатам. Оставшийся гарнизон города капитулировал по приказу канцлера. Серые плащи бросали свое оружие к ногам победителей. Итан просидел рядом с доктором несколько часов. Вместе они любовались видами покоренной столицы. В этот момент Чарли Рокуэл выглядел более спокойным и счастливым, чем когда бы то ни было.