Война плащей

Глава 7. Враг моего врага

Корквил вновь оказался в руках моряков, но ни о каком отдыхе не могло быть и речи. Кэр и остальные ждали, пока все лидеры разгорающегося восстания доберутся до тронного зала. Офицеры их мятежного воинства один за другим подходили к дворцу. Вот в проеме появился Дункан Грин, уже успевший перебраться через северные стены вместе со своим маленьким отвлекающим отрядом.

Валиса и Агний тоже не заставили себя долго ждать. На щеке рыжеволосого виднелся свежий разрез, а весь молот был запачкан кровью и остатками человеческой плоти. Наконец в зал вошла Сирин. Ей хватило одного взгляда на любимого, чтобы понять, что случилось нечто ужасное. При виде древней аурлиец немного успокоился и постарался собраться с силами. Он уже успел взять себя в руки, но в районе кисти ощущался сильный зуд, говорящий о том, что его недавний альянс с силами хаоса не остался без последствий.

Кларк Кормак пришел вместе со своей семьей, все еще не верящей в столь неожиданный поворот собственных судеб. Сотворивший себе из капитана гвардейцев кумира, Хорив стоял за спиной Джонатана Норрингтона. В сегодняшнем бою он впервые отнял жизнь человека, и его бледное лицо сейчас сильно контрастировало с пышной шевелюрой цвета пшеничных полей.

Последним появился Ричард Уайтхол. Стрела одного из синих плащей ранила его в руку, и бегущая из раны кровь, протекая сквозь пальцы, громко капала на каменный пол герцогского замка. Бывший лейтенант «Последнего шанса» задержался у пепелища, оставшегося от Оливера Хариса, чтобы отдать дань уважения своему адмиралу. Однако это была не последняя боль Ричарда на сегодня. Через пару часов ему предстояло узнать, что и его семья оказалась в числе сожженных заживо.

— Город наш! — радостно объявил Сварн, которого меньше остальных беспокоили сегодняшние жертвы.

— Благодарю, что подождали. — Задержавшийся Га-либ, о котором уже все успели позабыть, платком вытирал кровь с уголка рта.

Должно быть, монстр не стал сопротивляться искушению попробовать нечто новое и наконец смог вкусить аурлийской плоти. Никому из присутствующих не хотелось справляться об охвативших Га-либа впечатлениях от дегустации непривычной ему кухни.

— Давайте отложим преждевременную радость, мы только что начали войну, исхода которой не предугадать, — не разделил его ликования мистер Кэмбел, уже успевший раскурить трубку.

— Мог бы не нагнетать прямо с ходу. Сегодня мы действительно одержали значимую победу, — отшутился Грин, по привычке занявший свое место между Ингрид и Джеро.

— Артур прав, не стоит расслабляться, — поддержал дипломата капитан Хольт, которому Гаелла залечивала небольшой порез на плече.

— Значит, быть войне, — выжидательно потер руки Сварн.

Кларк Кормак, только недавно вновь обретший семью, так же, как и дипломат, не разделял энтузиазма утларга. Первым желанием плотника было перевезти свою семью на остров Хольта и переждать там до лучших времен.

— Нужно проработать план действий, распределить должности. Думаю, реакция церкви не заставит себя ждать. У нас не так много времени, если мы хотим воспользоваться эффектом неожиданности, — призвал к здравомыслию Артур.

— Кто-нибудь видел инквизитора Грифитса? Нам удалось его убить или взять в плен? — спросил Ричард Уайтхол, жаждущий мести за своего капитана.

Лейтенант узнал имя инквизитора из криков жителей освобождаемого Корквила, посылающих беспощадного палача на дыбу. Все собравшиеся в зале отрицательно покачали головами. Га-либ бесцеремонно подошел к телу герцога, развалившемуся в кресле. Длинный коготь коснулся щеки Генри Корда, разворачивая его лицо к глазам монстра.

— Никто не будет против, если я его заберу? Хочется получше узнать ваш мир, — задал риторический вопрос каннибал.

— Плевать, делай с ним что хочешь, — ответил за всех мистер Кормак, не питавший никаких симпатий к бывшему властителю этих земель.

— Наша главная проблема — это разобщенность. У нас тут собрались моряки, утларги, аборигены острова Хольта, а вскоре к нам присоединятся мои люди из сопротивления. Все подчиняются лишь своим командирам. Война, в которую мы ввязались, не простит подобной ошибки, — дипломат вернул разговор в конструктивное русло.

— К чему ты клонишь? — спросил мистер Норрингтон.

— Нам нужно выбрать лидера, способного повести нашу объединенную армию в бой. Короля будущего мира, — эти негромко сказанные слова мистера Кэмбела тем не менее заставили всех замолчать.

— Если нет других желающих, — после недолгой паузы Сварн развел руками в стороны и хитро улыбнулся, предлагая свою кандидатуру.

— Исключено, аурлийцы никогда не пойдут за древним. Они решат, что мы пришли согнать их с земель. Нас и без того ждут определенные трудности с набором добровольцев из-за наличия в нашей армии чужаков, — мистер Норрингтон, не понаслышке знакомый с понятием «ксенофобия», категорически выступил против.

— Как ни прискорбно это осознавать, но Джонатан прав, — вынужден был согласиться доктор Рокуэл.

— Предлагаю выбрать капитана Хольта, — произнес мистер Кормак.

— Нет. Я не подхожу на эту роль. Из меня и капитан то скверный, а жизнь во дворце и политика уж точно не для меня, — заявил добровольный самоотвод Рэджинальд.

— До жизни во дворце еще надо дожить, — тихо произнесла Ингрид на имперском, заставив Джеро и Грина ухмыльнуться.

— Надеюсь, вы хотя бы согласитесь стать адмиралом нашего флота? — не отступал мистер Кормак.

— Только на время войны, Кларк. Когда все закончится, я хотел бы отойти от дел. — Хольт был явно польщен преданностью своего офицера.

Капитан посмотрел на Гаеллу. Он надеялся, что более спокойные времена помогут вернуть ее тягу к жизни и они вдвоем поселятся на одном из островов архипелага Внутреннего моря, вдали от забот этого мира.

— Кого ты сам предлагаешь, Артур? — спросил Чарли Рокуэл. — Ты бы не поднял эту тему, не имея собственного мнения на сей счет. Готов поспорить, у тебя уже есть свой кандидат.

— Я думал об этом на протяжении всего нашего пути домой. Из всех нас никто не подходит на это место лучше, чем Уильям Олридж, — дипломат обернулся к экс-инквизитору.

— Я?! Оставьте ваши шутки! — Йон-Уильям впервые на памяти Кэра утратил свою невозмутимость.

— Именно вы, мой дорогой друг. Вы происходите из древнего, благородного и уважаемого рода, а значит, есть шанс, что к нам примкнет знать. Ваш отец был лидером восстания коричневых плащей. Воспоминания о его походе еще свежи в памяти аурлийцев, и многие крестьяне откликнутся на зов его сына. К тому же, сделав вас лицом нашего мятежа, мы будем иметь больше шансов переманить Шовбур на свою сторону.

— Но я не мой отец. Отправляясь в экспедицию адмирала Хариса, я мечтал навсегда покинуть эти земли. — Инквизитор явно не стремился занять предлагаемый пост.

— И тем не менее вы здесь, хотя ничто не мешало вам бросить нас в Камграде и отправиться топтать дороги нового мира в гордом одиночестве. И наконец, вы лучше всех присутствующих понимаете ход мыслей церковников.

— Поддерживаю предложение мистера Кэмбела, — согласился с дипломатом Ричард Уайтхол.

— Я хочу, чтобы то, что я скажу, понял каждый. Даже если мы победим в войне… Даже если захватим Ортос… Вера людей в Творца никуда не исчезнет, и, если мы хотим установить мир, нам потребуется считаться с мнением каждой из фракций. В таком случае бывший инквизитор на троне, знающий все догматы лучше любого священника, имеет больше шансов удержать баланс интересов в равновесии. Нам необходимо показать, что мы воюем не с верой, а с Ортосом, — не останавливался Артур.

— К тому же мистер Олридж — прекрасный воин. Он пользуется глубоким уважением наших дружинников. Среди них даже ходят слухи, что смерть обходит седовласого стороной, так как боится его меча. Не могу их осуждать за глупые выдумки. Я имела личную возможность убедиться в его мастерстве во время осады Камграда, и это действительно впечатляет, — поддержала идею Валиса.

— Я смотрю, вы всё решили за меня, — усмехнулся Уильям.

— Да, боюсь, если решение и дальше будет столь единогласным, выбора тебе мы не оставим, — рассмеялся Грин.

Никто из собравшихся в этот исторический день не нашел доводов, способных пошатнуть уверенность в сделанном выборе. Все высказали свое мнение, и против кандидатуры Уильяма Олриджа выступил лишь мистер Норрингтон, предложивший на роль короля Артура, но тот наотрез отказался, напомнив остальным о своем происхождении.

Мистер Кэмбел потребовал, чтобы каждый принес присягу новому королю, и первым преклонил колено. Уильям выглядел смущенным, когда его товарищи опускались перед ним, упирая острия своих клинков в каменную кладку тронного зала. Кэру было интересно наблюдать за столь торжественным моментом, но даже это не могло отвлечь его от творящегося в сознании ужаса, вызванного потерей близких.

К тому же, даже будучи достаточно молодым человеком, он прекрасно понимал, что об эпохе перемен куда лучше читать в летописях, чем быть ее современником. Слишком уж велик шанс не узнать, чем же все закончилось. Поверх его размышлений накладывались звучащие в комнате клятвы верности аурлийцев, старшего народа, утларгов, Га-либа и Джеро.

— Какие будут ваши первые приказания? — довольный тем, что все согласились с предложенным им планом, улыбнулся Артур, но тон, которым он обращался к Уильяму, разительно изменился.

В его голосе не звучало былого панибратства, которое можно было расслышать еще несколько минут назад. Мистер Кэмбел понимал, что, если они хотят сотворить из Уильяма достойного правителя, обращаться к нему следует подобающим образом.

— Я отправлюсь на север и постараюсь убедить баронов Шовбура исполнить клятвы, данные моему отцу. — Мистеру Олриджу потребовалось время, чтобы оценить, как ему стоит реагировать на новые интонации, появившиеся в речах дипломата.

— С вашего позволения, я бы отправился вместе с вами. Пещеры северо-западных гор переполнены древними, ждущими этого дня столетиями. — Белозар с трудом сдерживал охватившую его эйфорию, но, ловко уловив поведение Артура, решил ему соответствовать.

Всю свою жизнь доктор Рокуэл провел под тяжестью груза своего предназначения, и теперь он был как никогда близок к исполнению возложенной на него древними богами миссии.

— Начинаю предполагать, что, приобретя высокий титул, я стал лишаться друзей, — печально улыбнулся Уильям, уже осознав, что его новое назначение рано или поздно заставит его принести в жертву дружеские отношения с товарищами.

— Не волнуйся, мы с Хольтом иногда будем напоминать тебе, что ты всего лишь человек, — не удержался Дункан и тут же поймал на себе осуждающий взгляд мистера Кэмбела.

— Агний и Валиса пойдут с вами и будут представлять наш народ в переговорах, — вставил Сварн.

Рыжеволосый хотел что-то возразить, но ему буквально пришлось прикусить язык. В рядах древних сейчас не было единства. После битвы за Камград жители верхних кварталов понесли значительно больше потерь, нежели обитатели трущоб. За счет этого Сварн сейчас располагал куда более значительными силами и имел полное право приказывать. Это не нравилось Агнию и его молодой жене, но противиться ему означало лишь сильнее обозначить раскол утларгов.

— Мы тоже пойдем. Я видел, как горели конюшни. Мы сможем добраться быстрее, если воспользуемся кораблем. Вам потребуется капитан, — пока еще не готовый играть в игру, предложенную Артуром, Кэр говорил за себя и за Сирин.

Итану совсем не хотелось оставаться в городе, каждая улица которого кричала воспоминаниями о его семье.

— Не возражаю. Сварн, я попрошу тебя и лейтенанта Уайтхола завтра же увести наши войска на юг и встать на границе пустыни. Сомневаюсь, что северяне поддержат церковь, а вот южане наверняка. — Уильям вполне неплохо входил в роль лидера.

— Я немедля разошлю воронов во все уголки континента. Ячейки сопротивления существуют практически в каждом городе. Призову их в Корквил. Надеюсь, нашим южным союзникам удастся покинуть герцогства до того момента, как границы будут закрыты. — Артуру не терпелось сообщить своим братьям по сопротивлению, что пришло время вступить в открытое противостояние.

— Городской склад тоже сгорел, а у нас и так проблемы с продовольствием, — напомнил мистер Кормак.

— Мы с Грином и молодыми капитанами выйдем в море. Постараемся отыскать старых моряков, покинувших Корквил на время владычества инквизиции. Начнем совершать набеги на прибрежные поселения. Сделаем все, чтобы пополнить наши запасы, — сказал капитан Хольт.

— Старайтесь избегать лишних жертв, мы можем настроить против себя тех, кто вполне мог бы стать нашими союзниками, — тут же отметил мистер Кэмбел.

— Лайнус, твои люди с нами? — спросил мистер Норрингтон, в глубине души уже знавший ответ.

— Такого уговора не было. Вы сошли с ума, если уже думаете о том, как захватите Ортос. Мои люди — честные предприниматели, а не воины. Я постараюсь организовать приятное сопровождение вашим армиям. Не бесплатно, разумеется. Однако в боях мы участвовать не будем. — Лайнус оскалил зубы, предвкушая грядущую наживу.

— Джонатан, Лайнус, постарайтесь утихомирить своих людей, а то они не оставят в городе и камня. Корквил теперь наш, и мародерство стоит немедленно прекратить, — Уильям делал свои первые шаги в роли правителя.

— Мы разберемся с этим. Даю слово. — Лайнус вовсе не хотел портить отношения с будущими клиентами.

— Превосходно. Еще одно. У нас есть два тайных оружия, о которых пока неизвестно инквизиции. Я говорю о госпоже Гаелле и господине Га-либе. Их особый дар должен сослужить нам добрую службу. Отныне их всегда должны сопровождать телохранители.

— Если позволите, мы с Га-либом тоже отправимся защищать южные границы. — Джонатан не был уверен, что Ричард Уайтхол достаточно крепок духом, чтобы контролировать жаждущего крови Сварна.

— Согласен. Кто-нибудь пошлите уже посыльного за бедным Родриком. Время его отшельничества подошло к концу. Нам потребуются его таланты в организации и учете доступных ресурсов. — Экс-инквизитор был единственным, кто в такой момент вспомнил про интенданта.

— Люблю, когда есть план. Капитанам первым делом стоит подчинить острова Внутреннего моря. Местные жители привыкли взаимодействовать с моряками и доверяют им. При таком раскладе они вполне могут пойти за нами. Предлагаю встретиться через полтора месяца на острове святого Патрица, чтобы обсудить план нападения. Мистер Олридж, договоримся, что корабль мистера Грина будет ждать вас в бухте Норфхола к указанному сроку. — В отличие от остальных, Артур старался думать на несколько шагов вперед.

— Сегодня дадим людям отдохнуть, а завтра начнем приводить наш план в исполнение, — хотел закончить Уильям.

— Подождите, мы еще не обсудили судьбу кардинала Харт. Ее вклад в нашу экспедицию сложно переоценить, — напомнил капитан Хольт, немного смутившись.

— Если ей удалось пережить эту ночь, мы с ней переговорим. Будет хорошо, если нас поддержит церковник ее уровня, — улыбнулся Артур.

— Она амбициозна и не очень подвержена строгим порядкам церкви. С ней можно договориться, — проявил заботу о своей бывшей любовнице Рэджинальд Хольт.

— Наши женщины и дети останутся на острове Хольта. Если нам суждено проиграть, у нашего народа должен оставаться шанс на возрождение, — сказал Сварн тоном, не терпящим возражений.

Перед тем, как покинуть тронный зал, Кэр бросил последний взгляд на тело герцога, которое Га-либ уже закидывал себе на плечо. Аурлиец почувствовал, как его руку обхватила рука Сирин и потянула его на улицу. Город представлял из себя печальное зрелище и больше походил на склеп. Повсюду валялись тела, по улицам текли реки крови. Вольные сегодня самостоятельно распоряжаться своим временем, они направились в сторону родного поместья Кэрилов. Идя по знакомым с детства улочкам Корквила, Кэр старался успокоиться, хотя сердце готово было разорваться от пронзающей его боли.

Миновав поле с так часто являвшимися ему во снах подсолнухами, лейтенант остановился у врат своего дома. К забору была прибита деревянная табличка с изображенным на ней увядшим древом, указывающая на то, что в поместье когда-то проживали еретики. Кэр вырвал ее голыми руками. Сирин все это время молчала, понимая и пропуская через себя всю его скорбь.

Оценив масштаб разрушения заброшенного и разграбленного дома, мистер Кэрил разжег камин в гостиной, чтобы они с древней могли высушить свои одежды после свалившегося с неба дождя. Местами по полу был рассыпан песок. Инквизиторы не проявили уважения к коллекции мистера Кэрила-старшего, разбив большинство склянок.

Сидя в том самом кресле, которое прежде всегда занимал его отец, Кэр сжимал в руках проклятую табличку. Наконец, устав сверлить ее глазами, он бросил ненавистный кусок дерева в огонь. Откинувшись в кресле, он впервые дал волю слезам. Сирин подошла сзади и обвила его шею руками, прислонившись к нему щекой.

Несколько раз аурлийцу казалось, что он слышит тихое пошаркивание ног Альберта, но это был лишь обычный сквозняк. Поднявшись в комнату Итана, они с Сирин проспали половину единственного дня, отведенного им в Корквиле. Проснувшись, Кэр устроил Сирин небольшую экскурсию по дому, в котором он провел свои детство и юность.

Он так сильно жаждал возвращения домой, что совершенно не был готов к тому, с чем столкнется. Теперь ему совсем не хотелось оставаться в месте, где каждый предмет вызывал в сознании теплые и оттого еще более болезненные воспоминания. Спустившись в погреб, он нашел тайник отца, до которого не добрались обыски инквизиции. Терпкое вино заставило его немного прийти в себя.

— Мы можем бросить все. Спрятаться от всех. Хочешь, поселимся на острове Хольта, вдали от этой войны, — неожиданно предложила древняя, когда сгустились сумерки и, будучи не в состоянии найти солнце, подсолнухи сложили свои лепестки.

— Этот дом теперь наш, и нам придется его защищать. — Жаждущий мести аурлиец не готов был сейчас отступать.

Взгляд его упал на левую руку, свидетельствующую о том, что он уже не может с полной уверенностью называть себя человеком. Скверна продолжала распространяться, и ему пришлось посильнее натянуть перчатку, чтобы скрыть увечье. Он уже собирался рассказать Сирин о том, что с ним произошло после штурма Камграда, но древняя его опередила:

— Сейчас я готова исчезнуть, но, если ты скажешь, что мы должны сражаться, я останусь вместе с тобой. Я лишь не хочу тебя потерять, и, говоря об этом, я не имею в виду смерть. Я видела, каким ты можешь быть, и этого боюсь куда больше.

— Буду держать себя в руках, обещаю. Больше не позволю никому из близких страдать. — В глазах лейтенанта сверкнул огонь камина, словно пытаясь выжечь ту ложь, что он только что произнес.

Утром они вернулись во дворец, чтобы попрощаться с остальными лидерами мятежа. Перед этим Кэр заглянул в порт и распорядился о подготовке корабля к отплытию. Дворец к этому времени был практически полностью очищен от последствий вчерашней битвы. По крайней мере, в нем не осталось ни одного тела. Когда они вошли в зал, над троном висел портрет герцога, нарисованный его кровью. Аурлиец вынужден был признать, что художнику удалось передать каждую мельчайшую деталь внешности Генри Корда.

Родрик Грей прибыл в город с первыми лучами солнца и уже успел избавиться от бороды, сменить одежды и привести себя в порядок. Ощущение нахлынувшей работы, в которой он был мастером, возвращало ему пошатнувшийся рассудок. Офицеры прощались друг с другом, желая каждому достичь успеха в возложенной на него миссии. Все они пытались отогнать мысли о том, что с большой вероятностью видятся в последний раз.

Немного в стороне, чувствуя себя слегка неловко, расположилась кардинал Харт. Как и предполагал капитан, Ева оказалась не самой преданной последовательницей Ортоса. Стоило Артуру пообещать ей пост верховного магистра в новом мире, как она тут же согласилась присоединиться к мятежникам. Будучи далеко не глупой женщиной, кардинал быстро расшифровала значение тех взглядов, которыми иногда перебрасывались ее Рэджинальд и Гаелла. Леди Харт испытала боль, в которой сама себе не хотела признаваться. Ей потребовалось приложить немалые усилия, чтобы заставить свое сердце успокоиться и переключиться на грезы о грядущем возвышении.

Хольт вместе с Гаеллой и Грин со своими неразлучными товарищами повели молодых капитанов к кораблям, расположенным в бухте Внутреннего моря. Сварн направил марш своего войска к южным границам. Артур, мистер Грей и Кларк остались восстанавливать город и поддерживать в нем порядок. Кэр и Сирин руководили отрядом новоиспеченного короля, направляющегося в порт Внешнего моря. Когда Кэр возвращался домой, он и в страшном сне не мог представить, что покинет Корквил спустя лишь день после прибытия. Смешанные чувства терзали его душу, когда корабль обогнул северные клифы и город скрылся из виду.

Им повезло, попутный ветер наполнял паруса жизнью, подгоняя корабль вперед. Кэр хотел высадить десант у подножия гор на границе с Шовбуром, но доктор Рокуэл настоял на том, что пока еще рано заявлять о себе, и капитан Кэрил повел свой корабль дальше на север. Климат действительно сильно изменился. Всегда покрытые снегом пики гор обнажились и обзавелись редкой растительностью. Кораблю с трудом удалось найти среди резких обрывов подходящее для высадки место. И даже здесь, на этом диком пляже, мятежникам пришлось забираться практически по отвесной скале, рискуя свернуть собственные шеи.

Местные горы выглядели так, словно их никогда прежде не покоряла нога человека. Узкие тропы, готовые в любой момент обвалиться, выглядели пугающе опасно. Периодически с вершины скатывались валуны различных размеров, грозящие утащить за собой тех безумцев, что рискнули бросить вызов столь сложному маршруту. Один из них чуть не скинул помощника Кэра в пропасть. После всех испытаний Белозар вывел их на обширное плато, со всех сторон окруженное кольцом скал.

Внимание Итана сразу же привлек величественный водопад, чьи шумные воды, сталкиваясь с землей, эхом разносились на много миль вокруг. Древний подал им знак следовать за ним в сторону одиноко стоящего дерева. Оказавшись под тенью его листьев, он опустился на колени и, обнажив кинжал, принялся раскапывать его лезвием небольшую ямку.

Выглядело это немного странно, и Сирин уже хотела озвучить готовый сорваться с уст каждого вопрос, но тут раздался хорошо узнаваемый всеми звон удара стали о сталь. Чарли отбросил кинжал и руками расчистил оставшуюся землю, покрывающую крышку небольшого сундука. Уильям присел рядом и помог Белозару высвободить ларец из плена земли. Судя по его внешнему виду, он пролежал здесь не один десяток, а может даже и сотни лет. Сбив проржавевший замок рукоятью кинжала, доктор Рокуэл откинул его крышку. Единственным лежавшим на дне предметом был небольшой рог. Стряхнув с него пыль и поднявшись, Белозар издал громкий гул, способный пробиться даже сквозь шум разбивающихся о скалы вод.

— Что теперь? — спросила Валиса.

— Немного терпения. Уверяю, они не заставят себя ждать, — улыбнулся доктор Рокуэл.

И действительно, не прошло и десяти минут, как на плато стали появляться первые люди. Они возникали из ниоткуда, появляясь одновременно со всех направлений, окружая небольшой отряд. Агний не удержался и покрепче сжал рукоять своего увесистого молота. Чарли Рокуэл, наверное, впервые в жизни так широко и открыто улыбался. Древний испытывал непередаваемые чувства от предвкушения реакции соплеменников на ту радостную весть, что он им принес. Все плато заполнилось людьми. Многие из них улыбались, узнавая среди чужаков зеленые глаза Белозара. Однако были и те, в чьих взглядах можно было уловить угрозу и недоверие.

— Зачем ты вернулся, вор? — таковы были первые слова, которые произнес вышедший из толпы старый воин со знакомыми Итану чертами лица.

— Чтобы исполнить свое предназначение, — покорно склонил голову доктор Рокуэл.

— Ты все еще думаешь, что ты избранное дитя? Ты предал нас, похитил самое дорогое, что есть у нашего народа.

— Возвращаю вам то, что украл из лучших побуждений. Уверяю, что сделал это ради блага нашего народа. — Немного расстроившись от столь холодного приема, Чарли достал из сумки увесистый талмуд и склонился перед старшим.

— Это не прощает твоего проступка. У тебя была задача, с которой ты не справился, а после сбежал от суда, как последний трус. — Тем не менее воин поднял над головой реликвию, и в толпе послышались радостные возгласы.

— Отнюдь. Я никогда не забывал о своей миссии. Действуй я по вашему плану, мне ни за что не удалось бы совершить то, что я совершил.

— Ты всегда был излишне самовольным и самонадеянным, Белозар, — голос старика звучал жестко.

— Меня так воспитали. Я нашел их. Привел за собой на континент. Книга не врет, за морем я действительно обрел наших братьев. Теперь у нас есть целая армия. Настал час расплаты, — доктор Рокуэл намеренно повысил голос, чтобы его слышало как можно больше людей.

— Ты не врешь мне, Белозар? Если это шутка, то она будет стоить тебе жизни. Ты протрубил в священный рог, молчавший с момента нашего изгнания.

— Со мной потомки представителей той ветви нашего народа, что исчезли с континента во время великого исхода. Вожди Агний и Валиса, а также госпожа Сирин подтвердят мои слова.

Старик недоверчиво осмотрел стоявших позади доктора людей. Не свойственные аурлийцам рыжие волосы заставляли его верить словам Белозара.

— Где же их армия?

— Мы бросили вызов самой церкви. Корквил, а к этому моменту и все герцогство Корд должны быть под контролем наших союзников. Бо́льшая часть войск сейчас сторожит южную границу герцогства, — опередил доктора с ответом Агний.

— Моряки на нашей стороне. Не пройдет и месяца, как архипелаг Внутреннего моря окажется в их власти. У мятежа есть лицо. Нас всех объединяет и ведет за собой потомок семьи Олриджей, — Белозар указал раскрытой ладонью на стоящего позади него инквизитора.

— Я прибыл на север, чтобы убедить баронов Шовбура присоединиться к нашему восстанию. В истории континента еще не было более подходящего момента, чтобы пошатнуть власть Ортоса. Мы надеемся на вашу поддержку. — Уильям уверенно сделал шаг вперед.

— Я не понимаю ваших сомнений! Мы так давно ждали подобного момента. Как теперь вы можете думать о том, чтобы продолжать отсиживаться в сырых пещерах?! — Белозар вышел из себя, видя сомнение на лицах старого воина и тех, кто стоял за ним.

— Однажды вы уже колебались и не поддержали восстание коричневых плащей. Поддержите нас сейчас, и в этот раз мы пойдем до конца. Я даю слово, что, когда все закончится, никто из представителей вашего народа не будет гоним, как прежде. Вы выберете себе землю по вкусу и будете владеть ею, а также получите почетное место в будущем совете правителей континента. — Уильям четко дал понять, что главный здесь он и договариваться необходимо именно с ним.

— Олриджи… Да, их падение — это отчасти и наша вина. Мы слишком долго рассуждали, когда надо было действовать. Будьте нашими гостями этой ночью, утром мы дадим свой ответ. — Старик погрузился в размышления о былых ошибках.

Уильям хотел сказать еще что-то, чтобы добавить мотивации для принятия верного решения, но Белозар его остановил.

— Подчиняемся твоей воле, отец. — Чарли склонился в глубоком уважительном поклоне.

Кэр моментально уставился на зеленоглазого. Теперь ему стало очевидно, почему черты лица вождя древних показались ему знакомыми. Те же выделяющиеся скулы и волевой подбородок. Встречу отца и сына тем не менее нельзя было назвать счастливым воссоединением семьи. Между тем было ясно, что у этих двоих есть нечто общее не только во внешности, но и в характерах. Оба ставили долг перед своим народом выше собственных жизней или благополучия.

Пройдя через скрытый за водопадом лаз, путники оказались в святая святых первых хозяев континента. Эту ночь делегация мятежников провела в пещерах. Бродя по узким темным тоннелям, Итан и Сирин быстро поняли, что самостоятельно выбраться из этих лабиринтов они не смогут. Блики костра, у которого они расположились обсуждать детали предстоящего восстания, озаряли стены. Вожди племени и наиболее любознательные жители пещер облепили чужаков, внимая каждому слову их необычной истории.

Сперва слово взяли Агний и Валиса, кратко поведав сородичам историю своего народа после бегства из Аурлии. Видя негативное и достаточно болезненное отношение древних к великому исходу, Сирин предпочла не афишировать тот факт, что является прямым потомком вождя, пошедшего на сделку с одним из праотцов. По мере повествования рыжеволосой четы к костру подходили все новые и новые вожди рассредоточенных по горам племен.

Затем речь держал Уильям. Старый воин, которого Белозар назвал отцом, периодически переводил взгляд на своего сына, требуя подтверждения только что произнесенных слов.

— Я прошел с этими людьми через множество битв. Им можно доверять. Ты ведь сам слышал, что им попросту некуда отступать. Сейчас или никогда, отец. Да, многие из нас погибнут, но наши потомки всегда будут помнить и чтить принесенную нами жертву, — подытожил Чарли Рокуэл, когда мистер Олридж закончил свое повествование.

— Вы о многом поведали сегодня. Нам потребуется время, чтобы все обдумать. Как я и сказал, ответ вы получите завтра. Есть еще одна вещь, в которой я должен убедиться, прежде чем принять решение. Скажи мне, Белозар, ты ведь читал священную книгу? — Итану на секунду показалось, что в глазах старика впервые промелькнула укутанная в одеяло из печали нежность, направленная в адрес его сына.

— Разумеется. Сотни раз и знаю ее наизусть, — удивился доктор, уже осознавший, что в вопросе присутствует какой-то подвох.

— В таком случае ты должно быть заметил, что там не хватает страницы? Когда ты родился и впервые посмотрел на меня своими зелеными глазами, я сразу понял, что мне оказана великая честь и одновременно тяжелое испытание стать отцом избранного дитя. Ты взрослел, и мы не могли и дальше скрывать от тебя твоего предназначения, но даже тогда я не был с тобой до конца откровенен. Должно быть, древние боги навечно прокляли меня за то, что я совершил в тот день. Прежде чем показать тебе книгу, я собственноручно вырвал из нее страницу, имеющую непосредственное отношение к пророчеству.

Белозар выглядел абсолютно обескураженным. Не скажи ему об этом отец лично, он никогда бы не поверил, что тот способен на подобное святотатство.

— Эта страница содержала последние строки пророчества. Зеленоглазый муж принесет нашему народу былое величие, но сам его не увидит. Ты умрешь, Белозар. Зная это, ты готов идти дальше?

Теперь Кэру стал понятен тот холод, с которым старик принял своего сына.

Тот только вновь обрел потерянное дитя, но радость встречи была лишь знаком его скорой гибели. Вождь древних должен был отправить собственного сына на заклание ради блага своего народа. Уильям Олридж бросил настороженный взгляд в сторону доктора. Вопреки ожиданиям, в повисшей тишине раздался громкий смех Белозара.

— Моя судьба известна мне и без пророчеств. Если мне суждено принять смерть, я встречу ее как свою сестру. — Доктор рефлекторно завел за спину руку, на которой не хватало пожертвованного Га-либу мизинца.

Только сейчас Кэр понял, как сильно Чарли устал от возложенных на него обязательств. Настолько, что собственная смерть уже не казалось ему чем-то ужасным. Возможно, именно в ней он видел единственное избавление от давящего на плечи долга. Чарли Рокуэл четко осознавал и абсолютно примирился с тем, что вся его жизнь от первого до последнего вздоха будет посвящена лишь пророчеству.

Остаток ночи выдался тревожным. После ухода вождей племени на совет делегация еще долго обсуждала свои шансы на успех, сидя у потрескивающего костра. Кроватями им сегодня служили выбитые прямо в скале углубления с разложенными внутри лежанками. Утром посреди абсолютной тьмы послышались шаги парламентера, уполномоченного говорить от имени всех племен. В арке тоннеля появилось лицо отца Белозара. Встретившись с ним взглядом, Чарли Рокуэл расплылся в широкой улыбке, зеленые глаза засверкали во мраке пещеры.