Возлюбленный мой

Глава 11

– Джон, ты куда собрался?

Внизу, в прихожей в задней части особняка, Джон замер, положив руку на одну из дверей, ведущих в гараж. Черт побери... Дом такой здоровый, казалось, это не проблема покинуть его незамеченным. Но нет... везде глаза. Повсюду... советы.

Этим он сильно напоминал сиротский приют.

Джон повернулся и смело посмотрел на Зейдиста. В одной руке Брат держал салфетку, в другой детскую бутылочку, и, судя по всему, он только что встал из-за обеденного стола и пришел сюда через кухню. И надо же, кто бы мог подумать... следом за ним вошел Куин, и он не выпускал из рук наполовину съеденную индюшачью ножку, как будто это был последний шанс нормально поесть в предстоящие десять часов.

А последующее появление Блэя превратило все происходящее в чертово партийное собрание.

Зи кивнул на руку Джона, которая крепко сжимала дверную ручку, при этом он каким-то образом умудрялся выглядеть как серийный убийца, несмотря на детские атрибуты в руках. Вероятно, дело было в шраме на лице. Или в глазах, что сверкали черным огнем.

– Я задал тебе вопрос, парень.

«Я просто решил выбросить гребаный мусор».

– Что-то не вижу у тебя в руках контейнера.

Куин закончил свой обед, а затем демонстративно подошел к мусорному баку, чтобы бросить в него кость.

– Да, Джон. Я уверен, тебе есть о чем нам поведать.

Нет, мать твою, не о чем.

«Я ухожу», показал он знаками.

Зи наклонился вперед и оперся ладонью о дверную панель, салфетка повисла как флаг.

– С каждой ночью ты уходишь все раньше и раньше, но это уже предел. Я не позволю тебе выйти так рано. Ты подгоришь до хрустящей корочки. И небольшой постскриптум: если еще раз вздумаешь уйти без своего телохранителя, Роф использует твое лицо в качестве молотка, понял, о чем я?

– Черт побери, Джон. – Рычание Куина было полным отвращения, и на его лице царило такое выражение, будто кто-то вымыл туалет простынями с его кровати. – Я никогда тебя не останавливал. Никогда. А ты вот так поворачиваешься ко мне задницей?

Джон посмотрел куда-то над левым ухом Зи. У него возник соблазн показать знаками, что он знает о том, что когда Брат искал Бэллу, то совсем слетел с катушек и вытворял абсолютно сумасшедшие вещи. Исходя из того, что тема похищения шеллан всегда была для Зи как красная тряпка для быка, а Джон сам бил копытом по поводу своей женщины - две тряпки, это уже перебор.

Зи понизил голос:

– Что происходит, Джон?

Тот молчал.

– Джон. – Зи наклонился еще больше. – Я выбью из тебя ответ, если понадобится.

«Я просто перепутал время». Прозвучало глупо, ведь будь оно правдой, он шел бы через парадную дверь, а не прикрывал себе задницу какой-то глупой историей с мусором. Но ему на самом деле было плевать, что мешок, в котором лежало дерьмо всей его жизни, прохудился на дне.

– Я не позволю. – Зи выпрямился и посмотрел на часы. – И ты не уйдешь еще минут десять.

Джон скрестил руки на груди, чтобы удержаться от комментариев, и когда в голове заиграла мелодия из «Джеопарди»[36], у него возникло чувство, что он сейчас взорвется.

И тяжелый взгляд Зи нисколько не помогал.

Через десять минут звук поднимающихся ставней, пронесшийся по всему особняку, сломал противостояние, и Зи кивнул на дверь.

– Ладно, теперь иди, если хочешь. По крайней мере, уже не зажаришься. – Джон отвернулся. – Еще раз застану тебя без твоего Аструкс Нотрам, доложу об этому кому следует.

Куин выругался.

– Ага, и тогда меня сразу уволят. Что значит, что Ви побреет мне задницу налысо своим кинжалом, спасибо вам всем за это.

Джон дернул ручку и ринулся из дома, ему казалось, что его кожа сейчас плотно обтянула все мышцы. Он не хотел неприятностей с Зи, потому что уважал парня, но он был чертовски нестабилен, и тенденция предполагала, что со временем это будет проявляться еще сильнее.

В гараже, он повернул налево и направился к входной двери, что была у задней стенки. Пока шел, Джон старался не смотреть на гробы, что были разложены вдоль его пути. Нет. Ему только не хватало, чтобы в голове сейчас возник образ хотя бы даже одного из них. Шестнадцати? Да какая разница.

Открыв стальную дверь, он вступил на холмистую лужайку, растянувшуюся от пустого бассейна и до краев леса и подпорной стены. Он знал, что Куин сел ему на хвост, потому в воздухе витал запах неодобрения – такой же явный, как запах плесени в подвале. И судя по запаху одеколона, Блэй тоже с ними.

Джон уже практически дематериализовался, когда кто-то крепко схватил его за руку. Когда он обернулся, чтобы сказать Куину, чтобы тот шел и трахнул сам себя, он остановился.

Его держал Блэй и голубые глаза рыжего парня горели.

Парень не стал говорит вслух, а лишь показывал жестами, вероятно, потому что хотел как можно сильнее привлечь внимание Джона.

«Ты хочешь, чтобы тебя убили? Хорошо. Здесь я умываю руки. Но не подставляй других. Этого я не позволю. Больше не уходи, не сказав ничего Куину».

Джон посмотрел через плечо парня на Куина, который выглядел так, как будто хотел разнести все вдребезги, настолько он был взбешен. Ага, так вот почему Блэй использовал язык жестов. Не хотел, чтобы третье колесо в этом их дисфункциональном триумвирате слышало о чем идет речь.

«Договорились?» показал Блэй.

Это было редкостью, что Блэй так резко и настойчиво высказывал свое мнение. И это заставило Джона объясниться.

«Я не могу пообещать, что не сбегу, показал Джон. Просто не могу этого сделать. Но я клянусь, что скажу ему. По крайней мере, так, чтобы он мог покинуть дом».

– Джон…

Он покачал головой и сжал руку Блэя. «Я просто не могу дать подобное обещание. Не сейчас. Но я не уйду, не сказав ему, куда я направляюсь или когда вернусь».

На щеках Блэя заходили желваки. Он не был дураком и знал, когда речь заходит о вещах, которые не подлежат обсуждению.

«Хорошо. Это я принять смогу».

– Эй вы, двое, у вас там любовь случилась, что ли? – требовательно спросил Куин.

Джон отступил на шаг и показал жестами: «Мы направляемся в Экстрим-Парк и пробудем там до десяти. Затем на проспект Св. Франциска. Трэз прислал мне сообщение».

Он дематериализовался, путешествуя на юго-запад, принимая форму за будкой, где они прятались накануне ночью. Когда его команда материализовалась за его спиной, он проигнорировал напряжение, что сгущалось в воздухе.

Джон наблюдал за игроками на бетонной площадке. Тот молодой хулиган с карманами, полными дури, по-прежнему был прямо в центре, стоял прислонившись к одной из рамп, играя зажигалкой так, что она вспыхивала искрами, но не загоралась. Рядом по твердой каменной поверхностью каталось около полутора десятков скэйтеров, и еще десяток просто болтали и кружились на колесах своих досок. Семь автомобилей различных марок были припаркованы на стоянке, и когда мимо медленно проезжала полиция, у Джона возникало чувство, что все это было колоссальной тратой времени.

Может, если бы они направились глубже в центр города и прочесали переулки, у них было бы…

На площадку въехал Лексус, который не стал парковаться на стоянке. Он остановился перпендикулярно ряду из семи бамперов... и тот, кто вышел из-за руля был похож на студента колледжа, одетого в мешковатые джинсы и ковбойскую шляпу.

Но ветер с его стороны принес с собой запах морга, в котором не работали кондиционеры.

И... Олд Спайса?

Джон выпрямился, его сердце застучало словно в приветственном ритме. Первой мыслью было выйти и порешить ублюдка, но Куин его остановил.

– Подожди, – сказал парень. – Сперва лучше выяснить что к чему.

Джон знал, что его приятель был прав, поэтому притормозил и занялся тем, что стал запоминать номерные знаки на хромированном LS 600h.

Двери седана открылись, и из машины вышли трое парней. Не такие бледные, какими бывали старые лессеры, но уже начинали принимать светлый оттенок, и, наверняка, воняли до небес.

Боже, это присыпочное дерьмо проникало прямо в нос.

Один из убийц остался стоять позади и наблюдать за скэйтерами, а двое других присоединились к маленькому ковбою, что стоял впереди. И, как только они ступили на бетон, все взгляды в парке сосредоточились на них.

Парнишка у центральной рампы выпрямился и положил зажигалку в карман.

– Дерьмо, жаль, что нельзя сесть им на хвост, – прошептал Куин.

Это точно. Если только поблизости нет небоскреба, где они могли бы все видеть с высоты птичьего полета, у них не было никакой возможности следить за Лексусом.

Дилер не двигался, пока к нему подходили и, казалось, не был удивлен визитом, так что велика вероятность, что эта встреча была организованна заранее. И кто бы мог подумать, немного поболтав, убийцы окружили парня, и толпа вернулась к седану.

Все, кроме одного лессера, сели в машину.

Время принимать решения. Может вскрыть любой автомобиль, завести его без ключа и броситься в погоню? Или дематериализоваться на капоте чертового Лексуса и нанести удар? Проблема заключалась в том, что оба варианта несли в себе риск серьезно нарушить окружающий мир – и вряд ли они смогут потом быстро зачистить мозги толпе из двадцати человек.

– Я думаю, один остается, – пробормотал Куин.

Да. Парниша направился влево, когда Лексус выполнил разворот в три приема и выехал с площадки.

Дать автомобилю уехать было самым сложным. Но реальность такова, что куча ублюдков только что забрали одного из главных дилеров этой территории, так что они обязательно вернутся. И они оставили здесь лессера.

Значит есть кое-что, что не оставит Джона и его парней без дела.

Он наблюдал, как убийца прогуливался по парку. В отличие от парня, чье место он занял, лессер был просто гостем, что бродил по периметру, и на которого все пялились. Он явно заставил некоторых скейтеров занервничать, и пара человек, что закупались здесь еще прошлой ночью, ушли. Но не все были осторожны... или достаточно вменяемы для того, чтобы обращать на ублюдка внимания.

Когда послышался мягкий ритмичный звук, Джон посмотрел вниз. Он стоял в грязи, и его нога топала на месте с быстротой лапы кролика.

Но он не собирался все испортить. Он ждал, стоя за будкой... все ждал и ждал.

Ублюдку понадобился час, чтобы прочесать территорию, но когда он наконец вернулся в пределы видимости, чечетка стоила того.

Джон вырубил ближайший уличный фонарь силой мысли, чтобы придать обстановке немного интимности. И, когда ублюдок обернулся, он вышел из-за будки.

Лессер повернул голову и явно сразу понял, что война только что постучала в его дверь: сукин сын улыбнулся и положил руку на свою куртку.

Джона не беспокоило, что в него могут выстрелить. Одно из главных правил войны: ничего не произойдет, если рядом люди…

В мгновение ока появилось ружье, и выстрел прозвучал с хлопком, пронесшимся через парк как громкое проклятье.

Джон нырнул в укрытие, удивление и шок от происходящего придали ему скорости . А затем последовали еще выстрелы, пули отрикошетили от бетонной поверхности, люди закричали и бросились врассыпную.

За будкой, он прижался спиной к деревянной стене и достал собственное оружие. Когда Блэй и Куин вернулись на базу, повисла секундная пауза для проверки, все ли целы, которая совпала по времени с паузой в дожде из пуль.

«Он что, совсем охренел? показал знаками Куин. При толпе народа?»

Послышались тяжелые шаги и щелкающий звук перезаряжающегося оружия. Джон посмотрел на дверь будки. На цепи был здоровый замок, что было божьим благословением, и он протянул ладонь, мысленно разблокировав вещицу и высвобождая цепь.

«Отойдите за ближайший угол, показал Джон своим парням. И сделайте вид, что вы ранены.»

«О, черта с два...»

Джон направил дуло в лицо Куину.

Когда парень отпрянул, Джон просто посмотрел прямо в сине-зеленые глаза своего друга. Будет так, как решил Джон: именно он разберется с убийцей. Конец дискуссии.

– Да. Пошел. Ты. На хрен. – Сказал Куин одними губами, прежде чем они с Блэем дематериализовались.

С громким стоном, Джон позволил себе тяжело упасть на бок, его тело ударилось о землю, как здоровый мешок с песком. Лежа на животе, он держал свой СИГ со снятым предохранителем под грудью.

Шаги приближались. Послышался тихий смех, как будто лессеру было весело, как никогда в жизни.

***

Вернувшись от своего отца, Лэш принял форму в спальне рядом с той, в которой держал Хекс. Как бы сильно он не хотел ее видеть, тем не менее он не торопился. Каждый раз, после возвращения из Дхунхда, он был бесполезным существом еще добрых полчаса, и он не собирался затупить и дать ей шанс прикончить его.

Потому что она так и сделает. Ну не романтично ли это?

Он лежал на кровати с закрытыми глазами, его тело было медлительным и холодным, он дышал глубоко, и, казалось, размораживался, словно кусок говядины. Не то чтобы на той стороне было холодно. На самом деле, обитель его отца была уютной и хорошо обставленной, если конечно, вам нравится стиль Либераче[37].

У папули почти не было мебели, зато столько канделябров, что можно было утопить корабль.

Замерзание, казалось, было связано с обратным прыжком в земную реальность, и каждый раз, когда Лэш возвращался на эту сторону, ему приходилось перерождаться чуть ли не с боем. Хорошей новостью был тот факт, что вряд ли, как ему казалось, придется путешествовать туда слишком часто. Теперь, когда его шляпа полна различных фокусов, а мастерство отточено, большой необходимости в этом не было, и еще одна правда заключалась в том, что Омега был не самой приятной и вдохновляющей компанией.

Скорее из разряда «ну-хватит-обо-мне-лучше-расскажите-что-вы-обо-мне-думаете». И даже если упомянутый спрос на эго-мастурбацию был капризно затребован властным, злым ублюдком, который все-таки являлся вашим папашкой, это все равно быстро надоедало.

Кроме того, личная жизнь отца тревожила Лэша не на шутку. Он даже не представлял, что это была за чертовщина в постели Омеги. Черные чудовища, да, но их пол был таким же неразличимым, как и их вид, а от того, как они размазывали вокруг какую-то маслянистую дрянь, становилось жутко. Плюс, они всегда хотели трахаться, даже если вокруг находилась компания.

А его отец никогда не отказывал им.

Прозвучал сигнал и Лэш достал из кармана пиджака телефон. Сообщение от Мистера Д. «В пути. Парень с нами».

Лэш посмотрел на часы и принял вертикальное положение, думая о том, что ошибся во времени. Он вернулся два часа назад, как он мог потерять счет минутам?

От смены положения желудок скрутило, и чтобы поднять руки и потереть лицо ему потребовалось больше усилий, чем обычно. Собственная масса тела, в сочетании с болью, напомнили ему о тех временах, когда его косили простуда или грипп. То же самое чувство. Неужели он заболел?

Что заставило его задуматься, не предложит ли ему кто хрено-цетамол или подобное дерьмо.

Наверное, нет.

Позволив рукам упасть на колени, он бросил взгляд на ванную комнату. Казалось, что душ от него за тысячу мыль и не стоит затраченных усилий.

Ему потребовалось еще десять минут, чтобы сбросить вялость, и, поднявшись на ноги, он сильно потянулся, чтобы восстановить циркуляцию своей черной крови. Ванная комната оказалась не так далеко, всего лишь в нескольких ярдах от него, и с каждым шагом Лэш чувствовал себя все сильнее. Направляясь, чтобы включить горячую воду, он залюбовался собой в зеркале и проверил свою коллекцию синяков. Большая часть из тех, что он получил в ночь накануне, исчезла, но он знал, что вскоре он получит их еще больше…

Лэш нахмурился и поднял руку. Рана на внутренней стороне предплечья увеличивалась, а не уменьшалась.

Когда он ткнул в нее пальцем, больно не было, но выглядела эта дрянь ужасно противно, плоская, открытая рана, серая посередине с черными линиями по краям.

Его первой мыслью было, что ему нужно срочно попасть на прием к Хэйверсу... что было нелепым отголоском его прежней жизни. Как будто он мог заявиться в клинику и сказать: «Привет Хэйв, ты не мог бы починить мою задницу?»

Кроме того, он не знал, куда они перевезли чертову клинику – проблема успешного рейда. Цель приняла вашу угрозу всерьез и ушла в глубокое подполье.

Встав под теплые струи, он очень осторожно вычистил ранку мылом, полагая, что если дело в какой-то инфекции, то это должно помочь, а затем начал думать о других вещах.

У него была чертовски важная ночь. Инициация в восемь. Встреча с Бенлуи в десять.

Возвращение сюда, чтобы получить немного любви.

Он вышел из душа, вытер себя полотенцем и осмотрел рану. Чертова штука, казалось, обозлилась на то внимание, что он уделил ей, и на поверхности выступила черная липкая слизь.

О, он будет отлично смотреться, если эта хрень просочится сквозь шелковую рубашку.

Лэш наклеил на рану Бэнд-Эйд[38] размером с библиотечную карточку и подумал, что, возможно, сегодня вечером он и его подружка неплохо проведут время.

Может он свяжет ее для разнообразия.

Ему не понадобилось много времени, чтобы нанести на себя сладковатый «Зенья»[39] и выйти из ванной. Проходя мимо двери спальни, он остановился и сжал кулак. Стуча по дереву так громко, что можно было разбудить и мертвого, он улыбался.

– Я скоро приду и принесу с собой цепи.

Лэш ждал ответа. Когда его не последовало, он потянулся к ручке и приложил ухо к двери. Звук ее ровного дыхания было мягким, как нежный поток воздуха, но он был. Она жива. И будет жива к тому моменту, когда он вернется.

Сознательно контролируя себя, он отпустил ручку. Если он откроет дверь, то потеряет еще пару часов, а его отец терпеть не мог ждать.

Внизу, в кухне, он попытался перекусить, но у него ничего не вышло. Таймер кофе-машины сработал еще пару часов назад, так что в чайничке болталась мутная жидкость напоминающая нефть. И распахнув дверь холодильника, он не увидел ничего стоящего, хотя и чувствовал голод.

В итоге, Лэш дематериализовался из кухни с пустыми руками и пустым желудком. Не лучшая комбинация для его настроения, но он не собирался пропускать шоу – хотя бы даже по той причине, что хотел посмотреть, что же произойдет с ним самим во время инициации.

Фермерский дом из коричневого кирпича находился на северо-востоке, и в то мгновение, когда он принял форму на газоне, он уже знал, что его отец был внутри: странная дрожь поднималась в его крови каждый раз, когда он находился рядом с Омегой, словно эхо в закрытом пространстве... хотя, Лэш не совсем понимал, кто из них был звуковой волной, а кто пещерой.

Входная дверь была открыта, и, поднявшись на крыльцо и войдя в небольшой загаженный зал, он думал о своей инициации.

– Когда-нибудь ты по-настоящему будешь принадлежать мне.

Лэш обернулся. Омега был в гостиной, его белые одежды закрывали лицо и руки, черная энергия просачивалась в пол, темные тени формировались без освещения.

– Ты взволнован, сын мой?

– Да. – Лэш посмотрел через плечо на обеденный стол. Ведро и ножи, которые были использованы на нем, лежали прямо там. Готовые и ждущие.

Хруст гравия под шинами автомобиля заставил его повернуться к двери. – Они здесь.

– Сын мой, я хочу, чтобы ты привел мне еще. Я жажду свежей плоти.

Лэш подошел к двери.

– Без проблем.

По крайней мере, в этом плане они были полностью солидарны. Больше новобранцев, значит больше денег, больше сражений.

Омега подошел к Лэшу сзади и тот почувствовал мягкое, поглаживающее движение, когда черная рука провела по его спине.

– Ты хороший сын.

На какой-то момент темное сердце Лэша сжалось. Именно эту фразу говорил ему время от времени вампир, который вырастил его.

– Спасибо.

Мистер Д, и еще двое вышли из Лексуса... и толкнули вперед себя человека. Этот маленький ублюдок еще не понял, что лишь джинсы и футболка отличают его в данный момент от жертвенного барана. Но как только он увидит Омегу, то все станет ясно как день.