Возмущение праха

21. ДОКТОР

— Я хочу задать тебе несколько вопросов.

— Ты хочешь задать мне несколько вопросов, — ответила она голосом, лишенным интонаций. Должно быть, она, как и я, понимала неизбежность предстоящего разговора, и он ей был тоже неприятен.

— Ты не против беседы на свежем воздухе, во время прогулки? Здесь побывали посторонние люди, и стерильность квартиры не гарантирована.

— Я не против беседы на свежем воздухе, во время прогулки.

Выйдя на улицу, мы медленно брели по Фонтанке, было душно и жарко. Под ногами на каменных плитах скрипел песок, рассыпанный пескоструйными аппаратами, и ветер иногда швырял нам его в лицо. Ни Полина, ни я не спешили начать разговор, и затянувшаяся пауза стала томительной. Этой ночью, и вчера вечером, мы были близкими людьми, как она недавно сказала, даже «предельно близкими», и не хотелось обретать друг в друге если и не врага, то даже условного противника. Внешне мы выглядели, вероятно, молодоженами, уже нашедшими основу для постоянного семейного конфликта, но еще не потерявшими взаимного сексуального интереса. У нее первой не выдержали нервы.

— Чего же ты тянешь? Задавай вопросы. Не сомневайся, ты получишь исчерпывающие ответы.

Она заранее примеряла агрессивно-шутовскую маску, видя в ней наиболее эффективное оружие против меня. Я не хотел позволить ей играть в эту игру и решил испробовать на ней старый допросный приемчик, с которым она, может быть, не знакома.

— Первый вопрос личный. И самый для меня беспокойный. Вчера, когда заседала эта тройка вивисекторов, ты была даже внешне похожа на них. Мне казалось, если им вздумается переработать меня на удобрение для своих научных или еще каких идей, ты сдашь меня им без колебаний. Это так или нет?

— Вопрос из серии «Ты перестала пить коньяк по утрам?», — усмехнулась она. Как я и ожидал, она избрала маневр уклонения. — Ты хочешь сказать, я бываю разная, и хочешь знать, какая я настоящая? Ответ: не знаю. А ты разве сам не меняешься каждые пятнадцать минут?

— Диапазон моих изменений ты отлично знаешь. Не отвлекайся на такие пустяки.

Возможно, насмешливый тон этой реплики был ошибкой, потому что ее взгляд стал чужим и колючим.

— Хорошо. Ты хочешь знать, друг я тебе или враг. И как же ты это пытаешься выяснить? Тебе не понравились чьи-то лица, ты их тотчас назначил своими врагами, и спрашиваешь, готова ли я, из добрых чувств к тебе, признать их и моими врагами? Это относится, как ты однажды сам выразился, к шизофреническому кругу явлений…

Я не хотел ее перебивать, но она меня разозлила. Не стоило ей этого говорить.

— Что ты несешь? Опомнись! Они хотели меня убить.

— Зачем им тебя убивать, если ты им нужен? Это был или спектакль, или не они. И даже это не значило бы, что они враги, — тогда тебя не стали бы приглашать на работу.

— Изысканный способ приглашения, с одновременным заверением в дружбе.

Она все еще шла со мной под руку, но уже отчужденно, почти не прикасаясь ко мне. А когда мы наткнулись на брошенный ремонтниками гранитный блок, она убрала свою руку, и я обошел его справа, а она — слева, и дальше мы шли уже порознь, соблюдая дистанцию около метра.

Мы оказались у Измайловского сада. Мне надоели ветер, жара и песок под ногами, да и вообще вся эта прогулка, и захотелось в тень.

— Извини, мне хочется выкурить сигарету. — Не интересуясь ее реакцией, я сошел с тротуара и направился ко входу в сад.

Помедлив секунду, она пошла вслед за мной.

Найдя достаточно чистую скамейку, я уселся и закурил, а Полина, заложив руки за спину, прогуливалась взад-вперед по аллее прямо передо мной, и я гадал, понимает ли она, что это меня раздражает. Неожиданно она принялась напевать:

— Чижик-пыжик, где ты был? На Фонтанке водку пил!

— Слушай, ты что? С тобой все в порядке?

— Ничего особенного. Просто экскурс в историю. Здесь когда-то был театр Буфф с рестораном, и «Чижик» был их фирменной песенкой.

Вот ведь странно, зачем она так… неужели сознательно хочет поссориться…