Возмущение праха

22. КРОКОДИЛ

Ну что же, может, оно и к лучшему. Такая мыслишка сегодня у меня уже проскальзывала, и мадам ее своим «Чижиком» только подтолкнула на первый план. За вчерашний вечер расклад карт в этой игре немного изменился, я получил кой-какие козыри и теперь был не так беспомощен, как сутки или двое назад. Дальше тянуть невыгодно, потому что одним из первых мероприятий Фантомаса, я в этом не сомневался, будет — замазать меня в каком-нибудь скользком дельце, чтобы держать на крючке.

Я решил поговорить с ней спокойно, в доверительном стиле. Не спеша докурив сигарету, я негромко позвал ее:

— Не присядешь ли на минуту? Мне не хочется вещать на весь сад, тем более что уже есть и слушатели.

Действительно, на параллельной аллее, в десятке метров от нас, расположились два фраера с сумкой, набитой бутылками с пивом. Они пили его прямо из горлышка, громко матерились и пялились на Полину, а один даже делал приглашающие жесты, показывая нераспечатанную бутылку. В другое время он бы уже схлопотал, но сейчас было не до него. К нам, в смысле слежки, они отношения не имели, потому что не только явно были с большого похмелья, но и выпили на наших глазах по три бутылки, так что для работы совсем не годились.

Полина подошла и села на расстоянии от меня, с отчужденным видом и рассеянной улыбкой, которую я очень и очень не любил. Ничего, деточка, подумал я, сейчас ты с улыбочкой распростишься.

— Я хотел задать кучу вопросов, но решил не утомлять тебя ими по причине полной ненужности. — Я говорил тихим и кротким голосом, однако это не обмануло ее, она втянула голову в плечи и напружинилась, как кошка, на которую замахнулись палкой. — Передай твоим друзьям следующее: дел я с ними иметь не буду. От них пахнет дерьмом и прошлогодними трупами, — она вздрогнула, — да, да, так и передай, лежалыми трупами, уж я их в уголовке нанюхался. Но главное вот что: завтра в прокуратуре и еще в трех местах, каких, им знать не надо, будет лежать моя заява с описанием того, как меня вербовали на работу, и диктофонная запись всего, что было в кабинете. Возможно, прокурор вызовет старикана для собеседования, и все. Но если со мной что случится — первым делом будет крутой обыск в обеих известных тебе лабораториях и много-много вопросов. Так что пусть ставят свечки за мое здоровье. Теперь о тебе: ко мне не являться, наживешь неприятности. У тебя в будуаре остался мой кейс. За ним завтра заедет мой помощник, и не надо его раздражать: он сперва стреляет, а извиняется уже после… Ну как, все просекла?

Никакой реакции не последовало.

— Я спрашиваю: ты все поняла? Или повторить?

Она сморщилась, как от сильной внезапной боли, и, глотая воздух трясущимися губами, неловко мотнула головой. Мне ее стало жалко, и это было настолько не по делу, что я повернулся к ней спиной и быстро пошел прочь.

В этот день мне определенно не везло. Позади послышались голоса, и я оглянулся. Не следовало этого делать.

Те два придурка уже добрались до Полины. Один перед ней опустился на корточки и, втолковывая что-то, шарил у нее в трусах, а второй уселся рядом с ней на скамейку и тискал ее грудь. Он первый заметил мое приближение и поднялся мне навстречу:

— Ты, мужик, иди. Ты ее киданул? Киданул. Значит, лялька ничья. Сваливай по-хорошему. — Поняв, что я к мирным переговорам не склонен, он изобразил нечто вроде стойки дзюдо, выставив вперед грязные руки с утолщающимися к концу пальцами и гипертрофированными плоскими ногтями.

Автомеханик, подумал я, хотя мог быть и станочник. Рисковать не хотелось, я сделал обманное движение вперед, с немедленным уклонением, и он попытался ударить меня ногой в лодыжку. Квалификация его стала ясна — стиль «подворотня», и я, уже без опаски, рубанул его по запястью ребром ладони. Его правая рука повисла, а я, поймав направленную мне в лицо левую, круто заломил ее за спину, не считаясь с комфортом его суставов и сухожилий, и защемил ему нос, чтобы не орал и поменьше дергался. Его приятель тем временем выпростал свои, такие же грязные, лапы из трусов Полины, но я не дал ему встать, успев въехать носком башмака в его печень. Он отвалился на спину, однако продолжал шевелиться, — видать, я маленько промазал. Он тут же полез в карман, и я, не желая ждать, что он оттуда достанет, уронил на него первого парня и несколько раз ткнул его мордой в физиономию лежащего, пока оба не перестали трепыхаться. Картинка для милиции осталась чистая — два алкоголика подрались, потом помирились и легли отдыхать в братских объятиях.

Полина отнеслась к происшедшему с полным безразличием, равно как до того — к действиям лапавших ее придурков.

— Тебе здесь нельзя оставаться, пошли. — Я резко поднял ее за плечи и повел к воротам.

Она на ногах держалась, но идти сама не могла или не хотела. Да, сегодня мне не везло.